36. Когда в руках большая пушка⁠⁠

Правильнее всего данную статью назвать по-армейски «Что бывает, когда в руках у рас… раздолбая окажется большая пушка». Комментарий к главе «35 Сигналки» офицера Третьего горнострелкового батальона 682-го полка, командира взвода управления миномётной батареи Денисова С.Н.

Во время всего этого «веселья», операции в ущелье Хисарак, я находился в Карачаево-Черкесии, выполнял самую тяжелую для офицера задачу – провожал в последний путь нашего боевого товарища сержанта Апаева Дагира Аскеровича. По этой причине личное участие в боевой операции я принять не мог, но, как офицер-артиллерист с большим стажем и опытом боевой работы на многих системах артиллерийского вооружения (вьючных, буксируемых, самоходных и РСЗО), имею право дать свою оценку действиям «коллег».

Ошибки в процессе боевой работы случаются во всех военных профессиях. Тяжесть их последствий зависит от «тяжести» вооружения, которое при этом применяется.

Самая распространённая на позициях артиллерии - ошибка командира орудия в принятии установок прицела-угломера или ошибка наводчика в их установке на прицельных приспособлениях. Поскольку командир орудия обязан убедиться в правильности наводки, исключаю ошибку наводчика - в любом случае это ошибка и вина командира орудия.

Ладно, допустил ошибку командир орудия и с упоением молотит по указанной цели на неправильных установках, не подозревая об этом. То есть, стреляет он, вроде бы, по огневой точке противника, однако снаряды разрываются на позициях нашего стационарного поста боевого охранения. За результатами ведения огня обязан наблюдать не один артиллерийский офицер во взводе (батарее, дивизионе), плюс ещё офицер того мотострелкового подразделения, в интересах которого работают артиллеристы. При обнаружении столь серьёзного отклонения снарядов от цели на огневую позицию немедленно должна была последовать команда - проверить установки для стрельбы!

Но если на позициях буксируемой артиллерии можно докричаться до нужного расчёта (или до ближайшего - дальше команду передаст тот), со связью в «броне» несколько сложнее: внутри самоходного орудия команды старшего начальника принимают по радиосвязи, а доводят до номеров расчёта - по внутренней связи. Поскольку «говорящие шапки» (шлемофоны) у командира и номеров расчёта на голове несменяемые, то приём-передача команд осуществляются раздельно, переключением тумблера на пульте управления. Пока командир говорит со старшим, расчёт не слышит их переговоров, а когда командир раздаёт указания расчёту, сам он не слышит старшего. Включиться в этот процесс ещё кому-нибудь со стороны практически невозможно. Но командир орудия обязан, отдав команду по внутренней связи, сейчас же переключиться на радио- в готовности к приёму следующих команд от старшего - командира огневого взвода.

Достоверно неизвестно, пытался ли командир, управлявший стрельбой орудий дивизиона в описанном случае, добиться изменения установок прицела. Если и пытался, а командир самоходки надолго перешёл на внутреннюю связь, всё было напрасно - они друг друга не слышали.

Тогда можно было бы свалить всё на командира орудия (в данном случае, сделав его крайним), нерадивого. Если бы не одно, а вернее, целых два НО!

Первое - в плохом обучении подчинённого всегда виноваты его командиры (от командира взвода и далее - по восходящей субординации).

Второе - случай нарушения режима связи в процессе боевой работы при похожих обстоятельствах в этом дивизионе повторился через несколько недель и закономерно привёл уже к трагическим последствиям 16.10.1984. В этот день САУ артдивизиона с тех же самых позиций накрыли огнём Шестую роту и точно так же не поддерживали внешнюю связь. Хотя, трагические последствия могли наступить и с первого раза. Всего лишь парочкой делений ошибочного прицела больше - и снаряды легли бы по посту боевого охранения.

И если в первом случае всё можно было бы объяснить плохим обучением командира самоходного орудия, то произошедшая позднее с личным составом Шестой роты трагедия не позволяет охарактеризовать подобное отношение офицеров дивизиона к боевой работе иначе как «преступная халатность». Снизу доверху.