Снились ли кому то из пикабушников когда-нибудь гиперреалистичные сны? Такие, от которых не можешь отойти долгое время. В них есть и запахи и ощущения и чувства. Ты себя осознаёшь как личность, как будто проживая другую жизнь. У меня бывают осознанные сны, в них я знаю, что сплю. Но этот был по-настоящему особенным, я была действительно кем-то другим и не знала, что сплю.
Странные вещи иногда выдаёт нам наше подсознание. Интересно, стоит ли задумываться и проводить аналогии со своей жизнью после таких снов? Зачем они снятся?
Сон.
Я открываю газа, кругом пустыня, духота и сухость. Мне тяжело дышать. Встаю, отряхиваюсь. Я девочка, на мне белое платье и нет обуви. Ноги безумно обжигает горячий песок. Паника и страх, меня фактически парализуют. По лицу текут слёзы и я чувствую как они не добежав до подбородка испаряются. Я не знаю, как оказалась где то в пустыне. Единственная здравая мысль в голове: «надо идти». Но куда? Пейзаж одинаков куда не посмотри. Решаю идти в направлении солнца.
Иду. Ноги по щиколотку погружаются в обжигающий песок. Очень хочется пить. Мне кажется, что я иду очень долго, так долго, что силы почти на исходе. И в том момент, когда я опускаюсь на колени от бессилия, вижу за одним из барханов оазис. Встаю из последних сил и начинаю бежать к нему. Ноги плохо слушаются, я падаю, но встаю и снова бегу. Оазис не приближается. Как бы я не старалась, он как будто на том же расстоянии.
Опять, отчаянье и страх. Дикий страх, я никогда так не боялась как там, в этой пустыне. Безумно хотелось просто вернуться домой к маме и папе, но для этого нужно было попасть в оазис. Он там, впереди и там есть вода. Мне видно озеро, оно так красиво блестит и переливается на солнце. Но сил идти к нему уже нет. Какое-то время, я, просто смотрю стоя на коленях в песке, на то, что мне так нужно, то без чего я погибну, но не могу ничего сделать. В тот момент, когда я уже отчаиваюсь и почти сдалась, ко мне из оазиса приближается человек на верблюде.
Я очень рада. Он спасёт меня! Он отвезёт меня в оазис! Я буду жить и вернусь домой. Всё будет хорошо!
Человек на верблюде останавливается около меня. Я прошу его взять меня в оазис, но он молча протягивает мне бурдюк из коричневой потёртой кожи. Там вода. Я начинаю жадно пить, но успеваю сделать лишь несколько глотков, и он забирает его и прячет под свою накидку. Его лицо не видно, оно обмотано большим шарфом, на голове тюрбан. Видны лишь глаза. Мне кажутся знакомыми эти глаза, но не могу вспомнить, где видела этого человека. Он указывает пальцем на оазис, разворачивается и едет обратно. Я встаю и начинаю бежать за ним, но он всё дальше и дальше, а я как будто не сдвинулась с места.
Каждый раз, когда я фактически прощалась с жизнью, появлялся этот человек и давал мне немного попить, затем указывал пальцем на оазис и уезжает обратно. Так раз за разом, он лишь продлевает мои мучения, но не приближает меня к оазису. Ни мои мольбы, ни слёзы никак не действовали на него. Наступил момент, когда я просто сдалась. Ко мне снова приблизился всадник, но я отказалась от воды. Мне уже не хотелось ничего. Просто остаться на песке и раствориться в пустыне. Не было мыслей. Не было страха. Прошла безумная жажда. Исчезли желания. Всё исчезло. Появилась лишь темнота и спокойствие. Я умерла, там во сне и это было не так плохо и страшно как мне казалось.
Я проснулась. На улице темно. Выпила несколько кружек воды, но так и не почувствовала, что жажды больше нет. Уснуть я смогла только спустя несколько часов. Мне показалось, что во сне я пробыла очень долго. Никак не могла не думать о девочке, которой я была там, во сне. Девочке, которая умерла, в пустыне. Она так хотела просто попасть оазис и просто жить, но так и не смогла. Почему ей так и не дали шанса? Что она делала не так? И был ли вообще у неё шанс на спасение? А ещё думала о всаднике на верблюде. Зачем он был нужен? Он только продлил её мучение. Он не помог, наоборот. Он как будто, издевался, давая надежду, а потом отнимая её.
Казалось бы всего лишь сон, один из многих, которые снятся почти каждому из нас, но почему то я не могу о нём не думать.