Хорошие книги выпуск 1 - Война и мир
Этим постом я бы хотел начать серию заметок о замечательных книгах, новых и старых, художественных и теоретических, больших и маленьких. В этих заметках я не буду пересказывать сюжет, а буду стараться рассказать о тех вещах которые сделали книгу замечательной, а также о не известных событиях, относящихся к ней.
Война и мир" -- большой роман (обычно издаваемый в двух толстенных книгах), содержание которого трудно пересказать: все кругом попеременно друг в друга влюбляются, женятся, ссорятся и мирятся. Кстати сам мир романа, высшее дворянское общество России нач XIX века, несмотря на объемы романа, довольно-таки узок: все друг друга знают или, по крайней мере, слышали друг о друге и их жизненные дорожки-тропинки без конца пересекаются. К личной жизни персонажей добавляются исторические сцены с войной, дипломатией, внутренней политикой, и все это полито соусом авторских философских рассуждений. Роман очень популярен, хотя мало кто его читал или читает сейчас. Но такова уже судьба всех тех творений, который составляют золотой литфонд человечества.
Хорошие книги хорошая книга, лиетература, Война и мир
Замысел эпопеи формировался задолго до начала работы над тем текстом. В наброске предисловия к "Войне и миру" Толстой писал, что в 1856 г. начал писать повесть, "герой которой должен был быть декабрист, возвращающийся с семейством в Россию. Невольно от настоящего я перешёл к 1825 году: Но и в 1825 году герой мой был уже возмужалым, семейным человеком. Чтобы понять его, мне нужно было перенестись к его молодости, и молодость его совпала с : эпохой 1812 года: Ежели причина нашего торжества была не случайна, но лежала в сущности характера русского народа и войска, то характер этот должен был выразиться ещё ярче в эпоху неудач и поражений:" Так Толстой постепенно пришёл к необходимости начать повествование с 1805 года. Заметим, что писатель вполне внимательно изучал времена царствования Петра I, и если бы не зуд в пальцах: в конце концов нужно было остановиться и начать что-то писать, Лев Николаевич вполне мог начать повествование с каменного века, а то и с обезьян.
Хорошие книги хорошая книга, лиетература, Война и мир
Советский философ грузинского происхождения Мамардашвили как-то сказал: "Ведь не только 'Война и мир' строилась всей Россией, но и Россия строилась 'Войной и миром'". Точнее не скажешь: особенно, что "Война и мир" строилась всей Россией, и не только: столько источников, книг, устных рассказов (о чем говорить, если Толстой перед написанием глав о Бородинской битве поехал на место сражения и все рассмотрел на месте, всех, кого еще застал живых с 1812 г расспросил), но главное частных документов пошло на создание романа. Сов литературовед С. Г. Бочаров написал целую книгу страниц этак в 500, где весьма мельком прошелся по источникам романа.
Живи Лев Николаевич в наше время ему бы несдобровать -- поборники авторского права засудили бы его насмерть. Например, историк Данилевский, у которого Толстой просто переписал сцену разговора Наполеона с русскими пленными после Аустерлица. Этих поборников не смутило бы, что автор в число этих пленных затесал к. Андрея, молчание которого в ответ на наполеоновскую похвалу придает взятому у Данилевского отрывку совсем другой смысл, о котором тот и не догадывался.
Вообще, конечно, историком Толстой был своеобразным. Он был уверен, что московский пожар после захвата тогда еще не столицы Наполеоном возник сам собой, ибо в деревянном городе, оставленном жителями достаточно было искры, чтобы все это полыхнуло синим пламенем. Он собрал целую литературу по этому вопросу, внимательно ее изучил, сделал пометки на полях (а спор шел в основном, кто поджег, французы или патриоты), но с той первоначальной мысли, с которой он начал писать, он не сдвинулся ни на йоту.
Будем успорять, что несмотря на важность устных источников, все же основную роль в создании эпического полотна имеют письменные документы, устные рассказы лишь добавляют к ним живописных подробностей, притаившихся между строк. Известно, например, что прототипом кн Марьи была мать писателя, хотя вроде бы ему было всего 1,5 года, когда она скончалась. Однако остались ее письма + брат писателя Николай. "У них обоих,- писал Толстой в "Воспоминаниях",- было то очень мне милое свойство характера, которое я предполагаю по письмам матери, но которое я знал у брата" -- объяснил писатель свой способ воссоздания действительности сочетанием письменных источников и личных наблюдений.
Хорошие книги хорошая книга, лиетература, Война и мир
И если "Война и мир" строилась всей Россией, то только потому, что русская культура изобличала себя литературно. Можно сказать, что в дворянском обществе писали все. С детства пацанов приучали вести дневник. Дневники знаменитого русского масона В. И. Поздеева целыми кусками перенесены в речь Баздеева, уже персонажа "Войны и мира".
Каждый уважающий себя дворянин по жизни окружал себя записками, докладными, проектами, где излагал свои представления о мире и государстве, как для себя, или в служебных целях, так и для потомства. Именно такие памятую биографию свой жизни не для литературы, а для своих внуков и правнуков оставил дед писателя со стороны матери, ставший прототипом старого Болконского.
А уж письма писать для дворян было -- хлебом не корми. Люди жили в 10 верстах друг от друга и тратили на письма больше времени, чем было бы взять и приехать и высказать своему оппоненту, все что ты о нем думаешь. Поэтому Толстому и заморачиваться-то было не надо: он взял переписку своей матери с ее кузиной и выборочно перенес в роман, не изменив при этом ни слова, и даже не потрудившись перевести с французского, поставив в качестве адресатов княжну Марью и ее московскую подругу Ж. Карагину.
Поэтому жалобные стенания советских критиков, да и современных русских: когда же о Великой Отечественной появится нечто сравнимое с "Войной и миром", не имеют под собой никаких оснований: источников-то нет: Октябрьская революция, создав массовую грамотность, полностью истребила культуру письма. Письма с фронта писались под копирку и если их ждали, то не из-за того что там написано, а потому что они были своеобразной весточкой от солдата: раз написал, значит еще жив. Официальные документы, несмотря на их обильность вполне бессодержательны, еще меньше дают будущему историку мемуары участников. По этой же причине отсутствия письменных источников -- проклятый Интернет совсем отучил людей от бумаги и чернил -- совершенно неразличима даже для наших ближайших потомков будет и сегодняшняя жизнь.
Война и мир" -- большой роман (обычно издаваемый в двух толстенных книгах), содержание которого трудно пересказать: все кругом попеременно друг в друга влюбляются, женятся, ссорятся и мирятся. Кстати сам мир романа, высшее дворянское общество России нач XIX века, несмотря на объемы романа, довольно-таки узок: все друг друга знают или, по крайней мере, слышали друг о друге и их жизненные дорожки-тропинки без конца пересекаются. К личной жизни персонажей добавляются исторические сцены с войной, дипломатией, внутренней политикой, и все это полито соусом авторских философских рассуждений. Роман очень популярен, хотя мало кто его читал или читает сейчас. Но такова уже судьба всех тех творений, который составляют золотой литфонд человечества.
Хорошие книги хорошая книга, лиетература, Война и мир
Замысел эпопеи формировался задолго до начала работы над тем текстом. В наброске предисловия к "Войне и миру" Толстой писал, что в 1856 г. начал писать повесть, "герой которой должен был быть декабрист, возвращающийся с семейством в Россию. Невольно от настоящего я перешёл к 1825 году: Но и в 1825 году герой мой был уже возмужалым, семейным человеком. Чтобы понять его, мне нужно было перенестись к его молодости, и молодость его совпала с : эпохой 1812 года: Ежели причина нашего торжества была не случайна, но лежала в сущности характера русского народа и войска, то характер этот должен был выразиться ещё ярче в эпоху неудач и поражений:" Так Толстой постепенно пришёл к необходимости начать повествование с 1805 года. Заметим, что писатель вполне внимательно изучал времена царствования Петра I, и если бы не зуд в пальцах: в конце концов нужно было остановиться и начать что-то писать, Лев Николаевич вполне мог начать повествование с каменного века, а то и с обезьян.
Хорошие книги хорошая книга, лиетература, Война и мир
Советский философ грузинского происхождения Мамардашвили как-то сказал: "Ведь не только 'Война и мир' строилась всей Россией, но и Россия строилась 'Войной и миром'". Точнее не скажешь: особенно, что "Война и мир" строилась всей Россией, и не только: столько источников, книг, устных рассказов (о чем говорить, если Толстой перед написанием глав о Бородинской битве поехал на место сражения и все рассмотрел на месте, всех, кого еще застал живых с 1812 г расспросил), но главное частных документов пошло на создание романа. Сов литературовед С. Г. Бочаров написал целую книгу страниц этак в 500, где весьма мельком прошелся по источникам романа.
Живи Лев Николаевич в наше время ему бы несдобровать -- поборники авторского права засудили бы его насмерть. Например, историк Данилевский, у которого Толстой просто переписал сцену разговора Наполеона с русскими пленными после Аустерлица. Этих поборников не смутило бы, что автор в число этих пленных затесал к. Андрея, молчание которого в ответ на наполеоновскую похвалу придает взятому у Данилевского отрывку совсем другой смысл, о котором тот и не догадывался.
Вообще, конечно, историком Толстой был своеобразным. Он был уверен, что московский пожар после захвата тогда еще не столицы Наполеоном возник сам собой, ибо в деревянном городе, оставленном жителями достаточно было искры, чтобы все это полыхнуло синим пламенем. Он собрал целую литературу по этому вопросу, внимательно ее изучил, сделал пометки на полях (а спор шел в основном, кто поджег, французы или патриоты), но с той первоначальной мысли, с которой он начал писать, он не сдвинулся ни на йоту.
Будем успорять, что несмотря на важность устных источников, все же основную роль в создании эпического полотна имеют письменные документы, устные рассказы лишь добавляют к ним живописных подробностей, притаившихся между строк. Известно, например, что прототипом кн Марьи была мать писателя, хотя вроде бы ему было всего 1,5 года, когда она скончалась. Однако остались ее письма + брат писателя Николай. "У них обоих,- писал Толстой в "Воспоминаниях",- было то очень мне милое свойство характера, которое я предполагаю по письмам матери, но которое я знал у брата" -- объяснил писатель свой способ воссоздания действительности сочетанием письменных источников и личных наблюдений.
Хорошие книги хорошая книга, лиетература, Война и мир
И если "Война и мир" строилась всей Россией, то только потому, что русская культура изобличала себя литературно. Можно сказать, что в дворянском обществе писали все. С детства пацанов приучали вести дневник. Дневники знаменитого русского масона В. И. Поздеева целыми кусками перенесены в речь Баздеева, уже персонажа "Войны и мира".
Каждый уважающий себя дворянин по жизни окружал себя записками, докладными, проектами, где излагал свои представления о мире и государстве, как для себя, или в служебных целях, так и для потомства. Именно такие памятую биографию свой жизни не для литературы, а для своих внуков и правнуков оставил дед писателя со стороны матери, ставший прототипом старого Болконского.
А уж письма писать для дворян было -- хлебом не корми. Люди жили в 10 верстах друг от друга и тратили на письма больше времени, чем было бы взять и приехать и высказать своему оппоненту, все что ты о нем думаешь. Поэтому Толстому и заморачиваться-то было не надо: он взял переписку своей матери с ее кузиной и выборочно перенес в роман, не изменив при этом ни слова, и даже не потрудившись перевести с французского, поставив в качестве адресатов княжну Марью и ее московскую подругу Ж. Карагину.
Поэтому жалобные стенания советских критиков, да и современных русских: когда же о Великой Отечественной появится нечто сравнимое с "Войной и миром", не имеют под собой никаких оснований: источников-то нет: Октябрьская революция, создав массовую грамотность, полностью истребила культуру письма. Письма с фронта писались под копирку и если их ждали, то не из-за того что там написано, а потому что они были своеобразной весточкой от солдата: раз написал, значит еще жив. Официальные документы, несмотря на их обильность вполне бессодержательны, еще меньше дают будущему историку мемуары участников. По этой же причине отсутствия письменных источников -- проклятый Интернет совсем отучил людей от бумаги и чернил -- совершенно неразличима даже для наших ближайших потомков будет и сегодняшняя жизнь.
Культуру - в массы!
Привет, пикабушники!
Недавно я заметил, что в интернете очень популярно обсуждать политику, шутить и рассказывать истории.
Однако, на пикабу люди выкладывают очень много познавательного материала
и я решил реализовать здесь свою идею.
Идея заключается в том, чтобы повысить культуру среди людей в интернете, а именно склонить их к чтению.
Как это будет реализовано: с сегодняшнего дня я буду выкладывать каждый день по одной главе романа-эпопеи Льва Николаевича Толстого "Война и мир".
На чтение одной главы у вас уйдет столько же времени, сколько и на чтение средней истории, зато культура будет непременно расти.
Пожалуйста, поднимите в горячее, 2 комментария для минусов внутри.
Давайте же нести культуру в массы!
ВОЙНА И МИР
ТОМ ПЕРВЫЙ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
— Eh bien, mon prince. Gênes et Lucques ne sont plus que des apanages, des поместья, de la famille Buonaparte. Non, je vous préviens que si vous ne me dites pas que nous avons la guerre, si vous vous permettez encore de pallier toutes les infamies, toutes les atrocités de cet Antichrist (ma parole, j'y crois) — je ne vous connais plus, vous n'êtes plus mon ami, vous n'êtes plus мой верный раб, comme vous dites 1. Ну, здравствуйте, здравствуйте. Je vois que je vous fais peur 2, садитесь и рассказывайте.
Так говорила в июле 1805 года известная Анна Павловна Шерер, фрейлина и приближенная императрицы Марии Феодоровны, встречая важного и чиновного князя Василия, первого приехавшего на ее вечер. Анна Павловна кашляла несколько дней, у нее был грипп, как она говорила (грипп был тогда новое слово, употреблявшееся только редкими). В записочках, разосланных утром с красным лакеем, было написано без различия во всех:
«Si vous n'avez rien de mieux à faire, Monsieur le comte (или mon prince), et si la perspective de passer la soirée chez une pauvre malade ne vous effraye pas trop, je serai charmée de vous voir chez moi entre 7 et 10 heures. Annette Scherer» 3.
— Dieu, quelle virulente sortie! 4 — отвечал, нисколько не смутясь такою встречей, вошедший князь, в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках и звездах, с светлым выражением плоского лица.
Он говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с теми, тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуся в свете и при дворе значительному человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.
— Avant tout dites-moi, comment vous allez, chère amie? 5 Успокойте меня, — сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из-за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.
— Как можно быть здоровой... когда нравственно страдаешь? Разве можно, имея чувство, оставаться спокойною в наше время? — сказала Анна Павловна. — Вы весь вечер у меня, надеюсь?
— А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, — сказал князь. — Дочь заедет за мной и повезет меня.
— Я думала, что нынешний праздник отменен, Je vous avoue que toutes ces fêtes et tous ces feux d'artifice commencent à devenir insipides 6.
— Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, — сказал князь по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
— Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a-t-on décidé par rapport à la dépêche de Novosilzoff? Vous savez tout 7.
— Как вам сказать? — сказал князь холодным, скучающим тоном. — Qu'a-t-on décidé? On a décidé que Buonaparte a brûlé ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de brûler les nôtres 8.
Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
— Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника. На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?.. Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцеву? Ничего. Они не поняли, они не могли понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и все хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уже объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него... И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralité prussienne, ce n'est qu'un piège 9. Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!.. — Она вдруг остановилась с улыбкой насмешки над своею горячностью.
— Я думаю, — сказал князь, улыбаясь, — что, ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
— Сейчас. A propos, — прибавила она, опять успокоиваясь, — нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de Mortemart, il est allié aux Montmorency par les Rohans 10, одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbé Morio; 11 вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
— А! Я очень рад буду, — сказал князь. — Скажите, — прибавил он, как будто только что вспомнив что-то и особенно-небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главной целью его посещения, — правда, что l'impératrice-mère 12 желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, à ce qu'il paraît 13. — Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице.
— Monsieur le baron de Funke a été recommandé à l'impératrice-mère par sa sur 14, — только сказала она грустным, сухим тоном. В то время как Анна Павловна назвала императрицу, лицо ее вдруг представило глубокое и искреннее выражение преданности и уважения, соединенное с грустью, что с ней бывало каждый раз, когда она в разговоре упоминала о своей высокой покровительнице. Она сказала, что ее величество изволила оказать барону Функе beaucoup d'estime 15, и опять взгляд ее подернулся грустью.
Князь равнодушно замолк, Анна Павловна, с свойственною ей придворною и женскою ловкостью и быстротою такта, захотела и щелкануть князя за то, что он дерзнул так отозваться о лице, рекомендованном императрице, и в то же время утешить его.
— Mais à propos de votre famille, — сказала она, — знаете ли, что ваша дочь, с тех пор как выезжает, fait les délices de tout le monde. On la trouve belle comme le jour 16.
Князь наклонился в знак уважения и признательности.
— Я часто думаю, — продолжала Анна Павловна после минутного молчания, придвигаясь к князю и ласково улыбаясь ему, как будто выказывая этим, что политические и светские разговоры кончены и теперь начинается задушевный, — я часто думаю, как иногда несправедливо распределяется счастие жизни. За что вам дала судьба таких двух славных детей (исключая Анатоля, вашего меньшого, я его не люблю, — вставила она безапелляционно, приподняв брови), — таких прелестных детей? А вы, право, менее всех цените их и потому их не сто́ите.
И она улыбнулась своею восторженной улыбкой.
— Que voulez-vous? Lafater aurait dit que je n'ai pas la bosse de la paternité 17, — сказал князь.
— Перестаньте шутить. Я хотела серьезно поговорить с вами. Знаете, я недовольна вашим меньшим сыном. Между нами будь сказано (лицо ее приняло грустное выражение), о нем говорили у ее величества и жалеют вас...
Князь не отвечал, но она молча, значительно глядя на него, ждала ответа. Князь Василий поморщился.
— Что ж мне делать? — сказал он наконец. — Вы знаете, я сделал для их воспитания все, что может отец, и оба вышли des imbéciles 18. Ипполит, по крайней мере, покойный дурак, а Анатоль — беспокойный. Вот одно различие, — сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в сложившихся около его рта морщинах что-то неожиданно-грубое и неприятное.
— И зачем родятся дети у таких людей, как вы? Ежели бы вы не были отец, я бы ни в чем не могла упрекнуть вас, — сказала Анна Павловна, задумчиво поднимая глаза.
— Je suis votre верный раб, et à vous seule je puis l'avouer. Мои дети — ce sont les entraves de mon existence 19. Это мой крест. Я так себе объясняю. Que voulez-vous?.. 20 — Он помолчал, выражая жестом свою покорность жестокой судьбе.
Анна Павловна задумалась.
— Вы никогда не думали о том, чтобы женить вашего блудного сына Анатоля. Говорят, — сказала она, — что старые девицы
Недавно я заметил, что в интернете очень популярно обсуждать политику, шутить и рассказывать истории.
Однако, на пикабу люди выкладывают очень много познавательного материала
и я решил реализовать здесь свою идею.
Идея заключается в том, чтобы повысить культуру среди людей в интернете, а именно склонить их к чтению.
Как это будет реализовано: с сегодняшнего дня я буду выкладывать каждый день по одной главе романа-эпопеи Льва Николаевича Толстого "Война и мир".
На чтение одной главы у вас уйдет столько же времени, сколько и на чтение средней истории, зато культура будет непременно расти.
Пожалуйста, поднимите в горячее, 2 комментария для минусов внутри.
Давайте же нести культуру в массы!
ВОЙНА И МИР
ТОМ ПЕРВЫЙ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
— Eh bien, mon prince. Gênes et Lucques ne sont plus que des apanages, des поместья, de la famille Buonaparte. Non, je vous préviens que si vous ne me dites pas que nous avons la guerre, si vous vous permettez encore de pallier toutes les infamies, toutes les atrocités de cet Antichrist (ma parole, j'y crois) — je ne vous connais plus, vous n'êtes plus mon ami, vous n'êtes plus мой верный раб, comme vous dites 1. Ну, здравствуйте, здравствуйте. Je vois que je vous fais peur 2, садитесь и рассказывайте.
Так говорила в июле 1805 года известная Анна Павловна Шерер, фрейлина и приближенная императрицы Марии Феодоровны, встречая важного и чиновного князя Василия, первого приехавшего на ее вечер. Анна Павловна кашляла несколько дней, у нее был грипп, как она говорила (грипп был тогда новое слово, употреблявшееся только редкими). В записочках, разосланных утром с красным лакеем, было написано без различия во всех:
«Si vous n'avez rien de mieux à faire, Monsieur le comte (или mon prince), et si la perspective de passer la soirée chez une pauvre malade ne vous effraye pas trop, je serai charmée de vous voir chez moi entre 7 et 10 heures. Annette Scherer» 3.
— Dieu, quelle virulente sortie! 4 — отвечал, нисколько не смутясь такою встречей, вошедший князь, в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках и звездах, с светлым выражением плоского лица.
Он говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с теми, тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуся в свете и при дворе значительному человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.
— Avant tout dites-moi, comment vous allez, chère amie? 5 Успокойте меня, — сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из-за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.
— Как можно быть здоровой... когда нравственно страдаешь? Разве можно, имея чувство, оставаться спокойною в наше время? — сказала Анна Павловна. — Вы весь вечер у меня, надеюсь?
— А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, — сказал князь. — Дочь заедет за мной и повезет меня.
— Я думала, что нынешний праздник отменен, Je vous avoue que toutes ces fêtes et tous ces feux d'artifice commencent à devenir insipides 6.
— Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, — сказал князь по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
— Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a-t-on décidé par rapport à la dépêche de Novosilzoff? Vous savez tout 7.
— Как вам сказать? — сказал князь холодным, скучающим тоном. — Qu'a-t-on décidé? On a décidé que Buonaparte a brûlé ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de brûler les nôtres 8.
Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
— Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника. На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?.. Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцеву? Ничего. Они не поняли, они не могли понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и все хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уже объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него... И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralité prussienne, ce n'est qu'un piège 9. Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!.. — Она вдруг остановилась с улыбкой насмешки над своею горячностью.
— Я думаю, — сказал князь, улыбаясь, — что, ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
— Сейчас. A propos, — прибавила она, опять успокоиваясь, — нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de Mortemart, il est allié aux Montmorency par les Rohans 10, одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbé Morio; 11 вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
— А! Я очень рад буду, — сказал князь. — Скажите, — прибавил он, как будто только что вспомнив что-то и особенно-небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главной целью его посещения, — правда, что l'impératrice-mère 12 желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, à ce qu'il paraît 13. — Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице.
— Monsieur le baron de Funke a été recommandé à l'impératrice-mère par sa sur 14, — только сказала она грустным, сухим тоном. В то время как Анна Павловна назвала императрицу, лицо ее вдруг представило глубокое и искреннее выражение преданности и уважения, соединенное с грустью, что с ней бывало каждый раз, когда она в разговоре упоминала о своей высокой покровительнице. Она сказала, что ее величество изволила оказать барону Функе beaucoup d'estime 15, и опять взгляд ее подернулся грустью.
Князь равнодушно замолк, Анна Павловна, с свойственною ей придворною и женскою ловкостью и быстротою такта, захотела и щелкануть князя за то, что он дерзнул так отозваться о лице, рекомендованном императрице, и в то же время утешить его.
— Mais à propos de votre famille, — сказала она, — знаете ли, что ваша дочь, с тех пор как выезжает, fait les délices de tout le monde. On la trouve belle comme le jour 16.
Князь наклонился в знак уважения и признательности.
— Я часто думаю, — продолжала Анна Павловна после минутного молчания, придвигаясь к князю и ласково улыбаясь ему, как будто выказывая этим, что политические и светские разговоры кончены и теперь начинается задушевный, — я часто думаю, как иногда несправедливо распределяется счастие жизни. За что вам дала судьба таких двух славных детей (исключая Анатоля, вашего меньшого, я его не люблю, — вставила она безапелляционно, приподняв брови), — таких прелестных детей? А вы, право, менее всех цените их и потому их не сто́ите.
И она улыбнулась своею восторженной улыбкой.
— Que voulez-vous? Lafater aurait dit que je n'ai pas la bosse de la paternité 17, — сказал князь.
— Перестаньте шутить. Я хотела серьезно поговорить с вами. Знаете, я недовольна вашим меньшим сыном. Между нами будь сказано (лицо ее приняло грустное выражение), о нем говорили у ее величества и жалеют вас...
Князь не отвечал, но она молча, значительно глядя на него, ждала ответа. Князь Василий поморщился.
— Что ж мне делать? — сказал он наконец. — Вы знаете, я сделал для их воспитания все, что может отец, и оба вышли des imbéciles 18. Ипполит, по крайней мере, покойный дурак, а Анатоль — беспокойный. Вот одно различие, — сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в сложившихся около его рта морщинах что-то неожиданно-грубое и неприятное.
— И зачем родятся дети у таких людей, как вы? Ежели бы вы не были отец, я бы ни в чем не могла упрекнуть вас, — сказала Анна Павловна, задумчиво поднимая глаза.
— Je suis votre верный раб, et à vous seule je puis l'avouer. Мои дети — ce sont les entraves de mon existence 19. Это мой крест. Я так себе объясняю. Que voulez-vous?.. 20 — Он помолчал, выражая жестом свою покорность жестокой судьбе.
Анна Павловна задумалась.
— Вы никогда не думали о том, чтобы женить вашего блудного сына Анатоля. Говорят, — сказала она, — что старые девицы
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Все когда-то бывает в первый раз.
Мой первый пост с просьбой о помощи.
Очень долго ищу книгу: По страницам "Войны и мира" Н. Долиной.
Хотела сделать подарок любимому учителю.
Если у кого есть, пожалуйста продайте ее мне.
Комменты для минусов внутри.
Очень долго ищу книгу: По страницам "Войны и мира" Н. Долиной.
Хотела сделать подарок любимому учителю.
Если у кого есть, пожалуйста продайте ее мне.
Комменты для минусов внутри.