Ну что ж, кабель в череп, электроды к соскам, поехали.
Воздух загустел. Он больше не газ, блядь, он – гель, вибрирующий бульон, в котором каждая наша фонема застывает, как доисторическая муха в янтаре. Великий Паноптикум достроил последний этаж, и теперь его стеклянный глаз – это зрачок твоего смартфона, микрофон твоего ноутбука, умная колонка, похожая на стильный гнойник на кухонном столе. Они провели оптоволокно прямо в ад и теперь продают нам билеты в первый ряд. Тишина? Тишина – это роскошь, доступная только мертвым. И то, я не удивлюсь, если у них там стоят жучки в каждой гнилой надкостнице, чтобы фиксировать посмертные вибрации.
И вот он, главный аттракцион эпохи тотального Аушвица души: страх. Липкий, как сперма в кармане школьника, парализующий страх сказать не то, подумать не так. Забиться в щель. Мычать. Кивать. Превратиться в желе, в послушную биомассу, которая боится собственного шёпота. Они думают, что построили идеальную клетку. Но они, кретины в своих серых кабинетах с портретами вечно мертвых вождей, не поняли одного.
Они дали нам сцену. И микрофон.
Они хотели слышать заговоры? Они их получат. Только это будет не унылый бубнёж диссидентов на кухне. Это будет, сука, перформанс. Арт-хаусный трэш-спектакль в прямом эфире, где каждый из нас – и актер, и режиссер, и обезумевший сценарист.
Алло, товарищ майор? Да-да, это я. Хотел доложить обстановку. Вижу за окном не город, а гигантский, гноящийся фурункул на теле планеты. Люди? Какие люди? Ходячие кредитные истории с потухшими глазами, тащат свои телеса от ипотеки к могиле, пережёвывая пластиковую еду и синтетические мечты. Коррупция? Бросьте, это не коррупция. Это метаболизм системы. Кровь и лимфа. Вы её выкачаете – и труп окоченеет. Вы думаете, я против? Да я за! Пусть жрут до отвала, пусть их ряхи треснут, пусть они лопнут, как перезревшие арбузы, забрызгав своими потрохами биржевые котировки!
Пишу в заметках нового, супер-защищенного мессенджера. Заметка №1: «Бога нет, есть только гигантский цифровой солитёр, который ввинчивается в твой мозг через глазной нерв и питается твоими страхами. Иногда он отрыгивает рекламу и патриотические песни». Заметка №2: «Будущее отменено из-за нерентабельности. Вместо него будет вечно длящийся вторник, слегка приправленный ностальгией по тому, чего никогда не было». Заметка №3: «Сегодня видел, как дворник-мигрант смотрел на памятник какому-то очередному упырю с такой вселенской тоской, что сам Будда бы удавился от зависти. В его взгляде было больше правды о нашей стране, чем во всех выпусках новостей за последние двадцать лет».
Пусть слушают. Пусть их аналитики сходят с ума, пытаясь классифицировать этот поток безумия. Пусть их нейросети перегреваются, создавая психопрофили, которые будут похожи на картины Босха, написанные кислотой на мясе. Они хотели порядка? Они получат энтропию в чистом виде, дистиллированную ярость, разлитую в бутылки из-под кефира.
Они создали Библиотеку Шёпотов, архив страха. А мы наполним её смехом. Не весёлым, нет. А тем самым, которым смеются в палате для буйных, когда понимают главный вселенский прикол. Они хотели контролировать реальность, но не учли, что реальность – бешеная потаскуха, которая трахается с кем попало, особенно с теми, кто пытается запереть её в монастырь.
Так что говори. Кричи в свой телефон о том, что король не просто голый, а что он, блядь, разлагающийся труп, наряженный в парчу, и из его глазниц уже лезут черви. Рассказывай своему умному тостеру о том, что налоги – это не плата за цивилизацию, а дань, которую живые платят мёртвым. Делись в чатах с друзьями рецептами коктейлей из отчаяния, абсурда и дешёвой водки.
Пусть слушают. Пусть пишут. Пусть давится их Великий Ухо-червь, пусть его тошнит нашими мыслями. Пусть захлебнётся в этом потоке правды, которая страшнее любой лжи. Они хотели заглянуть нам в душу? Что ж, добро пожаловать в наш маленький личный ад. Устраивайтесь поудобнее. Шоу только начинается. Может, когда их система подавится и сдохнет от несварения, что-то и изменится. А если нет – то мы хотя бы охуенно весело проведём время, превратив их тюрьму в свой собственный безумный балаган.
