Церковь нам поможет!

Затем прозвучало одно из самых поразительных заявлений за всю презентацию. [Профессор] сказал: “Некоторые из вас, наверное, думают, что церковь не поддержит этого? [Но] церковь нам поможет!” Он никак это не пояснил, и было непонятно, что он имел в виду, но он повторил: “Церковь нам поможет!”

Оглядываясь в прошлое, некоторые из нас теперь, наверное, догадываются, что он тогда имел в виду. Помню лишь, что я подумал: “Нет, не помогут!” и вспомнил слова Господа нашего, обращённые к Петру: “ И Я говорю: ты Пётр, и на этой скале Я построю Церковь Мою, и врата адовы не одолеют её”. [6] Так что да, некоторые люди от церкви могли и “помочь”. И за прошедшие 20 лет мы видели, как некоторые люди в церкви “помогали”. Но мы также знаем, что слово Господа нашего нерушимо, и врата ада не одолеют его.

Реструктуризация образования как инструмента внушения

Ещё одной темой обсуждения стало образование. В контексте образования и, памятуя сказанное им о религии, в продолжение слов об изменении Библии, он добавил, что изменения коснутся и классической литературы. По-моему, он привёл в качестве примера произведения Марка Твена. Но он заметил, что случайный читатель, читающий изменённый вариант книг этого классика, даже не заметит внесённых правок. Для этого придётся перебирать всё произведение, слово за словом, чтобы признать, что какие-то изменения имели место. А целью [этих изменений] будет помощь в принятии новой системы.

Больше времени проводить в школе, но ничему не учиться

В отношении образования, он указал, что дети будут больше времени проводить в школе, но не будут получать никаких знаний. Они будут узнавать что-то, но меньше чем прежде. Появятся школы (в более обустроенных районах и с более качественными преподавателями), в которых дети будут узнавать больше. В таких «улучшенных» школах обучение будет ускоренным. Тут он в очередной раз сказал: “Мы думаем, это сможет подтолкнуть эволюцию”. Похоже, он считал, что если заставлять детей узнавать больше, то и развитие их мозга ускорится, и их потомство начнёт эволюционировать. Что-то вроде ускорения эволюции, при котором дети будут учиться и становиться более разумными в более раннем возрасте. Как если бы это ускорение изменяло их физиологию.

В целом, продолжительность школьного обучения будет увеличена, что подразумевало и увеличение продолжительности учебного года. Не помню точно, чтобы он говорил, что учёбный день станет длиннее, но точно помню, что он сказал, что занятия будут продолжаться и летом, и что летние каникулы уйдут в прошлое. И это затронет не только учащихся. Отпуск перестанет ассоциироваться с летом, и привычным делом станет отдых в любое время года.

Для большинства людей получение образования будет занимать более продолжительное время. Для того чтобы получить объём образования, который изначально давался при получении степени бакалавра, теперь потребуется учёная степень и более длительное обучение. Так что большая часть обучения станет пустой тратой времени. Конкурс в хорошие образовательные учреждения станет более жёстким. Когда он об этом сказал, я сделал заключение о том, что это затронет все образовательные институты, от первоначальных классов до колледжей, однако я не помню, чтобы он действительно произносил это вслух.

Учащимся придётся решать в более юном возрасте, что им хочется изучать, чтобы приступить к профильному обучению раньше. Станет труднее поменять свою будущую профессию, если ты уже выбрал направление. Обучение станет гораздо более углубленным, но при этом более узким. Без разрешения доступа к материалам, выходящим за пределы вашей специальности и области знаний, будет закрыт. Люди будут специалистами в узкой области своей профессии, но не смогут получить более широкого образования, и не смогут понять, что происходит в общем и целом.

Контроль за теми, кто имеет доступ к информации

Уже тогда он говорил об использовании компьютеров в сфере образования, и при этом уточнил, что любому, кто захочет получить доступ к компьютеру или книгам, напрямую не связанным с его областью, понадобится очень веская причина. А иначе в доступе будет отказано.

Школа как сердцевина общества

Ещё одним аспектом было то, что школы вообще станут занимать более важное место в жизни людей. В дополнение к своим учебным занятиям детям придётся участвовать в школьных мероприятиях, если они не захотят оказаться изгоями. А спонтанная активность среди детей… Услыхав это, первое, о чём я подумал – футбольные или бейсбольные команды, которые мы в детстве формировали на площадках и пустырях. То есть детей, которым хочется чем-то заниматься вне школы, будут практически заставлять заниматься этим же самым в школе. А вне школы почти ничего не будет. И нагрузки учебной программы наряду с возросшими требованиями «быть частью чего-то ещё» (спортивного клуба или школьного кружка), как он признал, приведут к тому, что некоторые ученики просто «сгорят». Он сказал: “Те, кто поумнее, научатся справляться со стрессами и выживать. Учащимся будет оказываться какая-то психологическая помощь по преодолению стресса, но те, кто послабее, не дойдут до финиша. Им придётся заняться чем-то другим”.

В связи с этим, а также в связи с темой алкоголизма и наркомании, он отметил, что драматически возрастёт объём услуг психиатров. Было отмечено, что в ходе гонки за достижениями многим людям понадобится помощь, и те, кто чего-то стоит, смогут её получить, и обретут какие-то преимущества, и станут ещё более успешными. А те, кто не смогут, останутся на обочине жизни и будут чем-то вроде «расходного материала».

Обучение будет продолжаться всю жизнь, и взрослые тоже будут учиться. Постоянно будет появляться новая информация, и взрослым придётся постоянно прилагать усилия, чтобы «идти в ногу». А если вы не в состоянии «поспевать», значит, вы уже старый. Это будет ещё одним способом дать пожилым людям понять, что их время вышло, и пора принимать “таблетку милосердия”. Если вы слишком устаёте от эстафеты образования, или не способны запоминать новую информацию, то это «звоночек»: пора готовиться уйти со сцены.

Часть книг просто исчезнет из библиотек

Помимо редактирования классики, о котором я упоминал в контексте замены ключевых слов в Библии, [профессор] заявил: «Некоторые книги просто исчезнут из библиотек». Это было связано с тем, что некоторые книги содержат информацию или идеи, которые не должны быть у всех на виду. Поэтому такие книги должны будут исчезнуть. Я точно не помню, как по его словам этого следовало достичь, но в связи с этой темой у меня в голове отложилось: «кражи». То есть определённые людям будут даны указания: пойти в определенные библиотеки, взять там определённые книги и просто уничтожить их. Это не обязательно будет неким процедурным вопросом – их просто украдут. А в более далёкой перспективе, [и вовсе] не каждому будет разрешено иметь [дома] книги. И некоторые книги будут запрещены вовсе.

Изменение законов

Далее была рассмотрена тема изменения законов. В то время во многих штатах существовали «голубые законы» [7] (воскресные распродажи и определённые виды работ по выходным дням). Он сказал, что все они будут отменены. Законы об азартных играх будут отменены или смягчены, так что азартных игр станет больше. Он заметил, что в азартных играх будут участвовать [и] правительства. С тех пор мы видели, как по всей стране появилось множество государственных лотерей. И уже тогда [в 1969-м] нам было сказано, что это так и будет. Довод, стоявший за этим, был такой: “Почему все доходы от азартных игр должны оставаться в частных руках, если государство может иметь с этого выгоду?” И потом, у людей должна быть возможность играть в азартные игры, если они захотят. И это станет обычным делом, а не каким-то приватным нелегальным занятием.

Изменятся и законы о банкротстве. Я не помню деталей, помню только, что они будут изменены. И, ретроспективно, я вижу, что это было сделано. Будет изменено либо будет по-иному толковаться антимонопольное законодательство. В связи с изменениями в антимонопольном законодательстве, проскользнуло утверждение о том, что будут усилена конкуренция. Но эта возросшая конкуренция будет существовать в контролируемых условиях. Она не будет свободной. У меня сохранилась ассоциация, что это будет похоже на соревнование между членами одного клуба. Участвовать в ней «со стороны» будет невозможно. Всё равно как команды, конкурирующие в рамках одной профессиональной спортивной лиги. Если вы состоите в Национальной футбольной лиге или Американской или Национальной бейсбольной лиге, то вы соревнуетесь в пределах своей лиги, но правила соревнований в пределах лиги единые, так что это не действительно свободные состязания.

Провоцирование наркомании для создания «атмосферы джунглей»

Возрастёт употребление наркотиков. Увеличится потребление алкоголя. Усилятся и меры сил правопорядка по борьбе с наркотиками. При первом восприятии это прозвучало противоречиво. Зачем вызывать рост наркомании и одновременно усиливать меры по борьбе с наркотиками? Но идея отчасти и состояла в том, что возросшая доступность наркотических веществ создаст атмосферу [диких] джунглей, в которых слабые и непригодные будут отсеиваться.

Здесь он выразился так: “Прежде чем Земля стала перенаселенной, на ней царил закон джунглей, при котором выживали только самые приспособленные. Приходилось защищать себя от окружающей среды, диких животных и болезней. Но если вы приспосабливались, то выживали. А теперь мы стали настолько цивилизованными, сверхцивилизованными, что неприспособленные выживают исключительно за счёт тех, кто более приспособлен”.

Наркотическая зависимость, в определённом смысле, восстановит закон джунглей с отбором наиболее приспособленных к выживанию. Новости о наркомании и усилиях правоохранительных органов по борьбе с ней будут «удерживать» наркотики в общественном сознании. Они же будут способствовать уменьшению ничем не оправданной и беспечной уверенности американцев в том, что этот мир – безопасное и милое место.

Алкоголизм

То же самое произойдёт и с алкоголем. Алкогольная зависимость будет одновременно и поощряться, и осуждаться. Восприимчивые и слабые «клюнут» на рекламу и будут пить алкоголь, попадая в алкогольную зависимость. Вождение в нетрезвом виде станет не просто проблемой. Будут устанавливаться всё более строгие законы за вождение в пьяном виде, и всё больше и больше людей будут терять право на вождение автомобилем.

С другой стороны, для преодоления наркотической и алкогольной зависимости увеличится предоставление психологической помощи. А идея «продвижения» этого заключается в том, что наркотики и алкоголь будут использоваться для отсева неприспособленных – тех, кто во всех прочих отношениях будет вполне достойным – но будет «попадаться на этот крючок». И если они будут хоть чего-то стоить, у них хватит ума обратиться за психологической помощью и использовать её себе во благо. И всё это было преподнесено как некая индульгенция со стороны авторов этих планов. Он как бы говорил: “Вам кажется, что мы плохие, раз насаждаем плохое, но ведь мы молодцы, мы предлагаем и выход!”

Ограничение свободы передвижения

Эта же тема была связана с ограничением свободы передвижения, которое мы рассмотрим позже. Не каждый должен иметь право путешествовать куда угодно, как это сейчас имеет место в США. Нет никакой необходимости делать это подобным образом. Это должно быть привилегией. Именно с таким высокомерием это было произнесено.

Потребность во всё большем числе тюрем и использование больниц в качестве тюрем

Понадобится всё больше и больше тюрем. Для этих целей станет можно использовать больницы. Часть новых больниц будет проектироваться таким образом, чтобы их можно было приспособить под тюрьмы.

Конец чувству безопасности

Ничто не постоянно. Будут заново проложены и переименованы улицы. Районы, в которых вы какое-то время не бывали, станут [казаться] незнакомыми. Наряду с прочими элементами, эти изменения будут вызывать у пожилых людей ощущение, что пора уходить, что им уже не поспеть за переменами когда-то хорошо знакомых мест. Дома будут намеренно держать незаселёнными, и они будут ветшать, а в некоторых районах разваливаться будут [целые] улицы. Для тех, кто не приспособится к такому, это создаст подавляющую атмосферу “джунглей”.

В этой же связи он заметил, что здания и мосты будут возводиться с таким расчетом, что через какое-то время они будут обрушаться. Увеличится число автомобильных, авиационных и железнодорожных катастроф. Это ещё больше усилит чувство незащищённости, [подтверждая тезис о том], что безопасных мест не существует. Через какое-то время после презентации в нашем районе рухнул только что построенный мост. [Затем] был обнаружен дефект в ещё одном новом мосту, и тот тоже обрушился.

Я помню, что читал о разрозненных случаях по всей стране – то здесь, то там обрушился торговый центр – именно в тот момент, когда в нём было полно покупателей. Помню также, что у нас в районе был торговый центр (первый, в котором мне довелось побывать), и при большом скоплении людей всё здание начало вибрировать. У меня тогда мелькнула мысль: не тот ли это случай, о котором говорил [профессор Дэй]? Я беседовал со строителями и архитекторами, но в ответ услышал: “Нет, это хорошо, если здание вибрирует; значит, оно гибкое, а не жёсткое”. Может, оно и так; поживем, увидим.

[При этом] в некоторых районах город будет содержаться, как положено. Так что не везде в городах будут трущобы.

Использование криминала в целях управления обществом

Будут создаваться и трущобы, и районы, в которых будет поддерживаться порядок. Люди, которые смогут выбраться из трущоб, научатся больше ценить важность успеха. То есть, если они, так сказать, «покинут» джунгли и придут в цивилизацию, то смогут гордиться собственными достижениями. И не будут испытывать жалости к тем, кто остался в наркоджунглях и разваливающихся кварталах.

Затем прозвучало довольно-таки удивительное заявление: “Мы полагаем, что сможем эффективно ограничить преступность границами трущоб, так что она не особенно будет затрагивать благополучные районы”. Наверное, следует заметить, что, спустя двадцать лет я привожу не буквальные цитаты, [так что] когда я говорю, что цитирую, [это значит, что я] передаю общий смысл сказанного, близкий к дословному, хотя и не всегда.

Помню, я задался вопросом: откуда он может быть настолько уверен, что криминальные элементы останутся там, где этого будут хотеть? Но он продолжил в том смысле, что понадобится увеличить уровень безопасности в районах, которые получше. То есть, больше полиции и более скоординированные полицейские мероприятия. Он не сказал этого буквально, но я тогда подумал: какие же шаги предполагается предпринять для консолидации всех полицейских департаментов пригородов вокруг больших городов? Кажется, у Общества Джона Бёрча был лозунг: “Поддерживай местную полицию, не дай [полиции] консолидироваться”. Не это ли [профессор] имел в виду, говоря о безопасности? Чётко об этом не было сказано.

Так или иначе, он ещё сказал, что появится целая новая индустрия квартирных систем безопасности, и будут разработаны [особые] замки и сигнализация, которая будет передавать сигнал [прямо] в полицейский участок для того, чтобы люди могли защищать своё богатство и благосостояние. Ведь какая-то часть преступности всё же будет «выплёскиваться» и в благополучные, более зажиточные на вид районы, в которых есть чем поживиться. И опять это было преподнесено как “спасительное” свойство: “Да, мы порождаем всю эту преступность, но мы же даём и средства защиты от неё”. Это красной нитью проходило через всю презентацию: признание в злодеянии с последующим самооправданием: “Смотрите, мы же дали вам и выход [из этой ситуации]”. [1]

Уменьшение американского промышленного превосходства

Обсуждалась и американская промышленность. Я тогда впервые услышал о понятии глобальной взаимозависимости. Указанный план состоял в том, что в секторах промышленности и торговли в единой глобальной системе разным странам будут отведены разные роли. [Ситуацию, при которой] Соединённые Штаты продолжают иметь превосходство, относительную независимость и самодостаточность придётся изменить. Здесь он в очередной раз заявил, что для создания новой структуры сперва придётся разрушить старую; и американская промышленность была одним из таких примеров.

Нашу промышленность придётся ограничить для того, чтобы дать другим странам шанс создать свою промышленность, иначе они так никогда и не смогут составить конкуренцию США. Это в особенности касалось “урезания” нашей тяжёлой промышленности, – при том, что точно такие же типы тяжпрома будут развивались в других странах (в частности, в Японии).

В этом месте зашла речь о сталелитейной и в особенности автомобильной промышленности, – что из Японии автомобили будут экспортироваться наравне с автомобилями, произведёнными в Штатах, но выпущенные в Японии будут более качественными. Производимое в США будет таким, что будет ломаться и разваливаться на части, так что люди будут склонны отдавать предпочтение импортным [товарам], и это окажет некоторую поддержку иностранным конкурентам. В качестве одного из примеров приводились японские автомобили. Не помню, чтобы в 1969 году японские автомобили вообще продавались в Америке; в любом случае популярностью они не пользовались.

А идея заключалась в том, чтобы к [авто от] Форда, Дженерал Моторз или Крайслера или ещё кого накапливалось отвращение из-за того, что разные мелочи вроде оконных ручек отваливались бы, а какие-то пластмассовые части ломались бы, хотя, будь они сделаны из металла, то ничего бы с ними не случилось. Патриотизм в духе “покупай американское” вскоре отступит перед практичностью: если купить что-то японское, немецкое или [вообще] импортное, то [такая вещь] прослужит дольше, и ты только выиграешь от этого.

Патриотизму предстояло «пойти коту под хвост». Повсюду приводились примеры того, как что-то разваливалось на части. Не помню, приводил ли он какие-то примеры, кроме машин, но в моём мозгу отпечаталась картинка с хирургом в операционной, у которого в критический момент ломается какой-то инструмент. Приводил ли он подобные [примеры] в ходе презентации? По ходу выступления он упоминал, что будут намеренно изготавливаться бракованные или ненадёжные [изделия] – и не только для разрушения патриотизма, но и для создания источника раздражения для тех, кто ими пользуется. И опять-таки, идея о том, что нельзя чувствовать себя в полной безопасности, подтверждала взгляд на мир, как не очень-то надёжное место.

Соединённые Штаты будут удерживать в числе лидеров в области информации, средств коммуникаций, высоких технологий, образования и сельского хозяйства. Америку предполагалось и дальше рассматривать как некий краеугольный камень этой глобальной системы. Однако тяжёлую промышленность предстояло вывести за пределы страны. В числе аргументов против тяжёлой промышленности прозвучал довод о том, что хватит с нас вреда, наносимого экологии через трубы заводов и промышленные отходы. Пусть это возьмёт на свои плечи кто-то другой. И это вновь предполагалось представить как некое «искупление», которое американцы должны были принять: вы отобрали у нас нашу промышленность, но зато спасли нашу экологию. Так что мы ничего особенного и не потеряли.

Подвижки масс населения и экономик – разрушение социальных устоев

И в этой связи зашла речь о том, что [в результате ликвидации] промышленности люди будут терять работу, что повлечёт за собой возможности по переквалификации, а главное – по перемещению больших масс населения. Небольшая ремарка. Остановлюсь на ней, пока не забыл. Подвижки масс были необходимы для того, чтобы люди стремились перебраться в “солнечный пояс” [2]. На новом месте они окажутся как бы людьми без корней, а в таком месте, где находится много “пересаженных” людей, изменить их традиции легче, чем там, где они выросли, где были большие семьи и где находятся их “корни”.

А такие вещи, как, например, новая система медицинского обслуживания… Если вы “снимаетесь” из с северо-восточного промышленного города и “пересаживаетесь”, скажем, в “солнечный пояс” или на юго-запад, то вы с большей готовностью согласитесь на любое медобслуживание, которое там будет, вроде [жёстко] контролируемого, нежели в местах, где у вас были “корни” и поддержка вашей семьи.

В том же контексте было упомянуто (и он использовал множественное местоимение “мы”) что, “мы” первым делом возьмём под контроль портовые города: Нью-Йорк, Сан-Франциско, Сиэтл. Суть заключалась в том, что это – часть стратегии (включающая философию и образ жизни): если ты контролируешь портовые города, то расположенная между ними центральная часть страны будет вынуждена сдаться. Я не могу останавливаться на этом подробнее, но это интересная тема. Центральная часть, то есть Средний Запад, похоже, сохранила свой консерватизм. Но если вы ликвидируете промышленность и рабочие места и начинаете переселять людей, то это уже стратегия разрушения консерватизма. Если исчезает промышленность, и люди становятся безработными и бедными, то они примут любые изменения, пожертвуют моральными принципами и привязанностями ради того, чтобы выжить. Это не моя жизненная философия, это философия докладчика.

Но вернёмся к тяжёлой промышленности. Какая-то её часть будет сохранена, чтобы осталась “рассада” для необходимых производственных навыков – на случай если основной план не сработает желаемым образом. То есть без навыков и средств производства страна не останется. Но это [будет] просто план на случай непредвиденных обстоятельств.

Предполагалось и ожидалось, что глобальная специализация будет продолжена. Но, повторюсь, одной из целей всего этого является то, что в условиях такой “глобальной взаимозависимости” национальная самобытность будет ослабляться. Каждый регион будет зависим от того или иного жизненно важного элемента из других регионов. Мы все станем скорее гражданами мира, чем гражданами какой-то конкретной страны.

Спортивные соревнования как инструмент общественных изменений

Примерно на этом месте можно поговорить о физкультуре и спорте. Для ослабления национализма американский спорт должен был отчасти измениться. В США должен был получить развитие и популярность международный вариант футбола. [3] Это было довольно интересно, поскольку в то время в этом регионе о футболе практически ничего не знали. В 1950-х у меня было несколько друзей, которые учились в других начальных школах; они там играли в футбол, и тогда это было в диковинку. Так что услышать, как он говорит о футболе в этой части света, было весьма удивительно. Но, так или иначе, футбол виделся [профессору Дэю] как международный вид спорта, который будет пропагандироваться, а традиционный американский бейсбол будет ослабляться и его, вероятно, ликвидируют, поскольку его могут воспринимать как «чересчур американский». А о ликвидации [подобных вещей] он как раз и вёл речь.

Первой мыслью могла бы быть такая: если игрокам мало платить, они не захотят играть за маленькие деньги, бросят играть в бейсбол и уйдут в какой-то другой вид спорта или деятельности. Но [Дэй] сказал, что система действует не так. На самом деле для того, чтобы “развалить” бейсбол нужно резко поднять зарплату игрокам. Идея заключается в том, что абсурдно высокие заработки вызовут определённое недовольство и антагонизм со стороны населения, которое будет негодовать из-за того, что игрокам так много платят. Также и в среде самих спортсменов будет расти недовольство из-за того, кто сколько получает, и они начнут уходить из спорта. Эти же высокие зарплаты смогут разорить владельцев команд и враждебно настроить фанатов [бейсбола]. И тогда фанаты начнут поддерживать футбол, а бейсбольные поля можно будет приспособить и использовать для футбола. Он не сказал, что это непременно произойдёт, но, в том случае если «международный дух» не будет распространяться достаточно быстро, такое можно будет и осуществить.

Он ещё кое-что рассказал о футболе в том же ключе. Я припоминаю, как он сказал, что ликвидировать футбол будет сложнее, потому что в него массово играют и в колледжах, и в профессиональных лигах, и поэтому “развалить” его будет труднее. В футболе также имелось что-то связанное с насилием, имевшим ощутимую психологическую потребность, а у людей есть потребность в таком компенсаторном насилии. Поэтому, в этой связи футбол, вероятно, можно будет и оставить для удовлетворения такой потребности.

То же самое справедливо и в отношении хоккея. У хоккея [уже] имелся более выраженный «международный дух», и его должны будут “продвигать”. Предвиделась некоторая международная конкуренция в области хоккея и в особенности футбола. В то время «международность» хоккея пролегала между Соединёнными Штатами и Канадой. Меня это несколько поразило потому, что я не ожидал, что этот лектор как-то впечатлит меня, как хоккейного фаната, каковым я являюсь. И оказался неправ. Он точно знал про эту игру, и её роль в этом плане по изменению спортивных состязаний. Но как бы то ни было, футбол должен был стать «краеугольным камнем» атлетики, поскольку он уже имеет всемирную популярность (в Южной Америке, Европе, некоторых регионах Азии), и к этому списку следовало добавить и США. Всё это будет способствовать международному соперничеству, и таким образом мы все станем гражданами мира, а не какой-то ограниченной страны или нации.

Была затронута тема охоты, что и не удивительно. Для охоты требуются ружья, а контролю над огнестрельным оружием в этих планах уделялось большое внимание. Я не очень помню подробности, но идея заключалась в том, что владение оружием является привилегией, и не у каждого должно быть право на владение им. Охота не является адекватным основанием для того, чтобы иметь огнестрельное оружие, и должно ввести общее ограничение на это. Тем немногим привилегированным людям, которым будет разрешено охотиться, придётся брать оружие напрокат или заимствовать его у официальных лиц, но не иметь своего собственного. В конце концов, не у всех имеется потребность в оружии – так это было преподнесено.

Очень важной частью плана в области физкультуры и спорта был спорт для девочек. Физкультура для девочек будет навязываться для того, чтобы стать заменой играм с куклами. Куклы по-прежнему будут в продаже, но такого количества и разнообразия, как сейчас, не будет. Их не будут популяризировать потому, что девочки не должны думать о детях и деторождении. Девочки должны находиться на спортплощадке – там же, где и мальчики. Никакой особой разницы между ними быть не должно. За куклами должны будут последовать и детские чайные сервизы, и всё прочее из того, что традиционно считалось “девчоночьим”. Всё это будет угасать, и у девочек будут появляться всё более “мальчишечьи” увлечения и занятия.

Ещё помню, что страницы спортивных журналов заполнятся результатами состязаний девичьих команд – наряду с мальчишечьими. И спустя 20 лет в наших газетах это начинает появляться: результаты женских состязаний рядом с мужскими. Так что всё это направлено на изменение образца для подражания тому, какой должна быть девочка. Взрослея, она будет стремиться стать спортсменкой, а не матерью.

Насаждение секса и насилия через индустрию развлечений

Индустрия развлечения. Постепенно кинофильмы будут становиться всё более откровенными в плане секса и сквернословия. Ведь, в конце концов, секс и сквернословие существуют, так зачем притворяться, что их нет? В кинотеатрах и на телевидении будут демонстрировать порнографические фильмы. В то время ещё не было видеомагнитофонов, но он заметил, что появятся видеокассеты и видеомагнитофоны, и они будут доступными для домашнего просмотра, – равно как и в кинотеатрах и по телевизору. Он сказал что-то вроде: “Вы увидите, как люди делают в фильмах всё, что только можно себе представить ”.

Целью всего этого, как он сказал, было выставить секс напоказ. Этот тезис он также не раз повторял: “секс напоказ, у всех на виду”. Насилие будет изображаться более реалистично, чтобы притупить восприимчивость людей к подобным вещам. Как знать, может, придёт такое время, когда люди станут свидетелями или участниками реального насилия. Со временем станет понятно, к чему всё это ведёт. То есть насилие в индустрии развлечения станет более реалистичным, в результате чего людям станет легче адаптироваться к нему.

Изменится и отношение к смерти. Люди перестанут бояться её, и будут легче принимать её; и при виде мёртвых или раненных людей не будут приходить в ужас. Нам не нужно утончённое население, которое будет впадать в ступор от того, что оно может увидеть. Люди просто научаться говорить: “Не хотел бы я, чтобы такое произошло со мной”. Это было первое заявление, из которого следовало, что план включает в себя многочисленные человеческие жертвы, которые увидят те, кто выживет.