Свобода 1_3
Афиша крупным планом. Она в комиксе не просто так валяется:
ПРЕДЫДУЩИЕ ЧАСТИ КОМИКСА:
Мой паблик: https://vk.com/infernal_comics
Читать комикс на АК:: https://acomics.ru/~TheFreedom
Свобода 1_2
На самом деле с демократией и в государстве главной героини все плохо, но умирающие люди на центральной площади все равно рвут шаблон в клочья коренным эсмерийкам =)
Первая часть комикса: https://pikabu.ru/story/svoboda_1_1_7673218
Мой паблик с картинками и интерактивом: https://vk.com/infernal_comics
Читать комикс на АК в хорошем качестве: https://acomics.ru/~TheFreedom
Свобода 1_1
Привет, Пикабу! Я не мастер длинных приветствий, поэтому просто оставлю здесь начало своего нового комикса. Знаю, знаю - лучше приносить стрипы, но их я тоже принесу когда-нибудь, а пока вот сюжетка ;)
Паблик комикса (здесь есть картинки): https://vk.com/infernal_comics
Читать комикса на АК (здесь есть оглавление и красивые баннеры): https://acomics.ru/~TheFreedom
Биом. Эпилог (11)
Предыдущие части:
- Пролог
- Человейник:
--- 1
--- 2
--- 3
--- 4
- Тропос:
--- 1-3
--- 4-6
--- 7-9
- Экзотрофы:
--- 1-3
--- 4-6
Произведение целиком
Ее организм борется, пытается заживить раны, но он не в силах делать это быстрее, чем агрессивная внешняя среда разрушает его. Работающий с безумной скоростью метаболизм лишь продлевает страдания девушки, заставляя ее чувствовать всю боль, которую только возможно испытать, когда с тебя слой за слоем слазят кожа и мышцы.
Поэтому Джен в последнем проблеске агонизирующего сознания переводит тело в боевой режим и отстраненно наблюдает, как она растворяется в кваше. Ее тело, такое прекрасное, такое совершенное, расползается на поверхности серой кляксой.
Уши Джен растворились, поэтому она не слышит, как консументоры отдают приказы, но видит, что они суетятся в попытках остановить процесс. Через некоторое время она лишается глаз. Ей все еще доступен вкус, и она понимает, что квашной раствор превращается в питательную смесь. А через некоторое время последний из доступных ей органов чувств, внутреннее ухо, отвечающее за равновесие, подсказывает ей, что в чанах начался слив.
Еще несколько дней назад она так хотела сохранить собственную жизнь и накопленные знания, что рискнула всем. Но сейчас она поняла, что ставила на кон свою жизнь не ради себя, а ради накопленных знаний, в стремлении сохранить исследования, которые помогут человейнику. Ее усовершенствованный мозг не видит возможности осуществить это при помощи власть имущих либо наперекор им. Но ведь конечная цель состоит в том, чтобы спасти биом. И именно этим сейчас занята Джен. Так она думает, пока кваша не добирается до содержимого ее черепной коробки, после чего сознание Джен угасает.
Будь она еще в состоянии воспринимать происходящее, то поняла бы, что ее тело стало частью питательной системы человейника. Еда течет по кишкам, поступает в дома и насыщает сам человейник, растворяясь в его стенах. Смесь выглядит как обычно, но внутри нее трудятся миллиарды миллиардов наноботов. Они продолжают размножаться, расщепляя питательные вещества.
Рабочие со средних уровней города получают свои пайки и жуют их содержимое, не ощущая перемен во вкусе и питательной ценности. Изуродованные твари со дна человейника лижут стенки, по которым сочатся квашные отходы. Они этого не замечают, но внутри их тел уже трудятся крошечные искусственные существа, преобразовывающие плоть, исцеляющие болезни, заживляющие раны.
И только господа, обитающие на вершине этой горы из плоти, предпочитают питаться изысканными блюдами с автономных мясных ферм.
Некоторые недостатки я уже вижу. Например, малое количество описаний. Еще, несмотря на то, что все события подаются через призму восприятия Джен, в произведении почти отсутствуют чувства и мысли главной героини, из-за чего могут возникнуть проблемы с пониманием ее характера и мотиваций. Также у меня, оказывается, бедный язык. При вычитке мне то и дело приходилось вычеркивать повторы (подозреваю, некоторые от моего внимания ускользнули) и не вылезать из словаря синонимов.
Кроме того, эта повесть не кажется мне полноценным произведением. Уже после того, как я ее закончил, мне пришло в голову много замечательных идей. Это и экономика, основанная на торговле органами, и развлечения в виде боев биомодифицированных гладиаторов, и король-королева - гермафродит, занимающая вершину власти в человейнике (все-таки, человейник в моем представлении ближе к тирании, чем к олигархии, которую воплощают экзотрофы), и биохакеры, и биотеррористы, и религия, основанная на поклонении полуразумной раковой опухоли, опутавшей человейник и распростроняющейся через причастие плоти и крови ее паствы.
И все это здорово до тех пор, пока ты не понимаешь, что в таком случае произведение разбухнет до полноценного романа, который, подобно остальным моим романам, оборвавшимся на первой главе, так и останется ненаписанным, потому что я - ленивая жопа, к тому же легко теряющая интерес при первых трудностях. А так у меня есть как минимум законченное произведение, одно из самых крупных, завершенных мной на данный момент. Такие дела.
Биом. Экзотрофы. Части 4-6 (10)
Предыдущие части:
- Пролог
- Человейник:
--- 1
--- 2
--- 3
--- 4
- Тропос:
--- 1-3
--- 4-6
--- 7-9
- Экзотрофы:--- 1-3
4
Джен приходит в сознание и обнаруживает, что лежит ничком. Над головой через равные промежутки времени раздается шипение. Пшшш… Пшшш... В волосах на затылке что-то застряло и острым концом царапает кожу. Джен запускает руку в шевелюру и выуживает боевой зуб. Рана, оставленная снарядом, затянулась и выдавила инородное тело наружу.
Джен поднимается на ноги и видит впереди себя стоящих к ней спинами консументоров. Некоторые из них вооружены зубострелами. Они наблюдают за полетом снарядов, выпускаемых парными пушками танка. Это кислотные ядра шипят, рассекают воздух по дуге и исчезают за горизонтом, приземляясь в точности том направлении, которое указала Джен. Оттуда валят облачно-белые клубы химического пара.
Консументоры обстреливают из артиллерии базу добиотов. Зачем? Нет времени размышлять над причинами этого поступка. Нужно немедленно их остановить. Пришло время испытать боевые алгоритмы, которые умные машины древних имплантировали в память Джен.
Нечто словно перехватывает контроль над телом девушки. Она становится безучастным наблюдателем, и лишь фиксирует происходящие события. Вот она в два неслышимых прыжка оказывается за спиной одного из стражей плоти. Ее правый кулак пробивает внешний скелет консументора и слои гипертрофированных мышц, крушит ребра, добирается до позвоночника, хватает его и вырывает из тела. Воин с дырой в спине валится на землю, пропитывая почву черной кровью.
Остальные поворачиваются к Джен, вскидывая оружие. Ладонь девушки перехватывает ствол ближайшего костемета и, игнорируя сопротивление бочкообразных мускул консументора, направляет оружие в голову его владельца. Зазубренный костяной диск входит в подбородок, рассекает лицо пополам и останавливается, упершись в надбровную дугу.
Тело Джен прикрывается тушей противника, и та ловит еще несколько костяных дисков и струю из кислотника. Стопы скользят по траве, ныряя под укрытие. Джен проскальзывает между ног падающего консументора и оказывается среди двух других противников, расстрелявших его. Пока Джен находится на земле, ее ладонь пробивает правому стражу пах, дробит тазовые кости и, сжавшись в кулак, вырывается из живота и продолжает движение. Ноги Джен вновь приводят ее в вертикальное положение, кулак бьет в грудь левого противника, но не пробивает тело врага, а лишь отбрасывает его на танковую броню.
В это время ноги делают подсечку следующему консументору. Левая рука, выхватившая по пути зубострел из рук мертвеца, направляет оружие на падающего врага. Очередь из зубов вонзается в тело консументора, выбивая фонтаны крови и вырывая куски мяса, но это не останавливает его. Он хватает Джен за голени и рывками подтаскивает к себе, пытаясь добраться до жизненно важных органов. Руки Джен приставляют зубострел в упор к его голове и выпускают зуб за зубом, пока под ударами снарядов лицо стража не проваливается внутрь черепа.
В это время приходит в себя консументор, оказавшийся отброшенным на гусеницу. Ноги Джен поднимают ее и несут к нему, последнему оставшемуся в живых противнику, командиру, преторианцу, усиленному и еще более генетически модифицированному. Кулаки наносят удар за ударом в грудную клетку, но первой трескается броня танка за спиной гвардейца. Плечо Джен всем весом тела ударяет в консументора, вдавливая того в обнажившуюся мягкую плоть гусеницы. Лопается хвостовой сегмент, и кислота из резервуара заливает преторианца с ног до головы. Плоть консументора с визгом плавится, но сам он умирает молча.
Весь бой занял лишь несколько мгновений, но когда боевые алгоритмы возвращают Джен контроль над ее телом, она может вспомнить каждое движение, каждую последовательность действий. И когда она осознает произошедшее, все ее тело дрожит, а руки трясутся так, что налипшие на них кусочки плоти и сгустки крови разлетаются брызгами. Только что она убила пятерых, когда-то бывших людьми. У них наверняка были свои желания, мечты, планы на будущее. И Джен прикончила их не просто потому, что имела физическую возможность, но и потому, что в эти мгновения отключились ее моральные ограничения. Что с ней стало? Не потеряла ли она свою индивидуальность среди боевых алгоритмов, наслоенных поверх ее собственного восприятия мира? И самое главное: способна ли она убить по собственной воле, а не под контролем ментальной программы?
Танк, визжа от боли, извивается и продолжает стрельбу. Снаряды свистят над головой Джен и разлетаются в разные стороны. Она не знает, как управлять им, поэтому подходит к головному сегменту и руками раздавливает гусенице череп. Способна.
5
Технология уничтожена безвозвратно. База древних, и до того лежавшая в руинах, превратилась в поле с кипящим грунтом. Джен бредет по нему в клубах дыма, отключившись от боли в разъедаемых кислотой ногах. То и дело по камням чиркают оголившиеся кости голеностопных суставов.
От машины, содержавшей в себе капсулы репликации, остался лишь выеденный изнутри корпус. Внутренности шипят и тают однородной массой. Ничего уже не спасти.
Джен разворачивается к человейнику. Пришла пора получить у экзотрофов объяснения их поступкам. На обратном пути девушка делает остановку лишь раз, у мертвого танка. Она находит сухпайки и поглощает несколько порций, почти не прожевывая.
На подходе к городу ее встречает вооруженный отряд. Когда Джен возвращает контроль над телом после боя, она уже не испытывает такого шока, как в первый раз. Джен воспринимает происходящее холодно и отстраненно, словно все еще в боевом режиме.
Она поднимается наверх не скрываясь, убивая каждого стража плоти, который пытается ее остановить. Ей удается убивать быстрее, чем консументоры успевают сообщать о ее перемещениях. Поэтому, когда Джен оказывается у ворот в палаты экзотрофов, их охраняют все еще лишь двое преторианцев. Увидев окровавленную Джен, они вскидывают оружие и стреляют.
Струя кислоты впивается в ее плоть, оголяя мышцы и кости. Джен прикрывается левой рукой, заслоняя глаза, и идет вперед. В правое плечо вонзается костяной диск и рассекает его. Рука повисает на нескольких сухожилиях. Края раны хлюпают, пытаясь срастись, но повреждения слишком велики. Видимо, это предел возможностей ее тела: если она потеряет руку, то новая не вырастет.
Не прекращая идти под кислотным потоком, одной рукой она вправляет другую. Как только правая оживает, Джен пробивает сквозь нижнюю челюсть череп преторианцу и вонзает пальцы в мозг. Руки мертвого консументора все еще перезаряжают костемет, пока его тело сползает на пол.
У второго охранника Джен вырывает кислотник, переворачивает его, пронзает стволом живот стража и давит на спусковой язычок, пока струи кислоты не потекут сквозь растворившиеся внутренности консументора. После боя девушка корчится на полу, крича от боли. Ей кажется, что раны по всему телу никогда не затянутся, но тело, хоть и с трудом, но восстанавливается. Джен поднимается и заходит внутрь.
В палатах пусто, за исключением нескольких служанок. Джен хватает одну из них, покрытую рыжей шерстью, с пушистым хвостом и звериными ушами, и, сжимая ей голову ладонями, кричит прямо в лицо:
- Где они? Где твои хозяева?
Существо показывает на стену. Их можно принять за украшение, но это панцирные бронепластины. Убежище. Значит, экзотрофы все же обеспокоились собственной безопасностью. Боялись последствий своих приказов?
- Ты можешь открыть?
Служанка кивает. Джен отпускает ее, и та лижет потайное отверстие. Стена отъезжает в сторону. Джен проскальзывает внутрь. Проход закрывается.
Потайная комната по степени извращенности почти ничем не отличается от предшествовавшей ей. Большинство экзотрофов по-прежнему заняты удовлетворением собственных больных фантазий. Здесь теснее, поэтому то, что раньше выглядело отдельными актами плотских утех, теперь превратилось в оргию из кишащих тел. Лишь та, что общалась с Джен в прошлый раз, снова встречает ее. Мелькнувший было на лице экзотрофа испуг сменяется ухмылкой.
- Мы стали слишком беспечны, раз в наше укрытие может ворваться любой...
Джен хватает ее за горло, поднимает над землей.
- Зачем? - кричит Джен. - Зачем вы это сделали?
- Мы спасали город, - хрипит экзотроф.
- Вы его обрекли! - Джен отшвыривает экзотрофа на пол и наступает ей ногой на живот. - Вы проигнорировали мои предупреждения о вырождении биома.
Экзотроф извивается под ее ногой и стонет:
- Мы управляем человейником тысячи лет, и до сих пор созданная нами система не давала сбоев. Ты думаешь, что можешь все разрушить и построить дивный новый мир с помощью лишь одной древней машины?
Она несколько раз отрывисто вдыхает и продолжает:
- А откуда ты будешь брать тела для домов, мебели и всех тех маленьких штучек, облегчающих твою жизнь и привычных настолько, что ты их не замечаешь? Как ты будешь контролировать толпу генетически модифицированных чудовищ наподобие тебя, способных победить наших лучших бойцов? Эту технологию безопаснее уничтожить, чем пытаться использовать во благо.
- Так вот в чем дело? - говорит Джен. - В контроле? Вы боитесь потерять власть? Боитесь, что станете не нужны, когда исчезнет деление на генетически богатых и бедных?
Экзотроф продолжает корчиться на полу, но взгляд ее все время направлен за спину Джен. Девушка оборачивается и видит хроматофоры, транслирующие изображение с камер наблюдения. У покоев экзотрофов собираются консументоры с тяжелым вооружением.
Джен подскакивает к пульту управления и находит кнопку блокировки дверей. Запечатав укрытие, Джен возвращается, упирается экзотрофу ногой в грудь и до хруста тянет ее за руку.
- Я хочу видеть своих друзей, - говорит она. - Где они? Отвечай, быстро!
Экзотроф откашливается кровью и смеется.
- Как я и обещала, ты их увидишь.
Несколько экзотрофов, до этого предававшиеся вакханалии и вместе с остальными игнорировавшими происходящее, оборачиваются. На Джен смотрят знакомые лица: Набу, его товарищи и случайные люди, которых Джен запомнила по лагерю повстанцев.
6
Их консументировали.
Разобрали на органы и сменили ими свои собственные. С той же легкостью, с которой другие меняют одежду.
Она знала этих людей всего несколько дней. Она была похищена ими из корыстных интересов, как до этого были похищены многие другие. Но даже когда она была нижайшим из всех существ, они не отвернулись от нее, а предложили помощь. Все, кого Джен знала до них, либо предали ее, либо погибли. Она понимает, что у нее не осталось никого ближе и роднее этой шайки лесных разбойников. И теперь они консументированы.
Повстанцы мертвы. Технология уничтожена. Джен в ловушке.
Она кричит и в ярости дергает на себя руку экзотрофа. Конечность с хрустом и чавканьем выходит из сустава. Ее хозяйка надрывается в воплях. Джен убирает с нее ногу и швыряет ей оторванную часть тела.
Экзотроф, не прекращая извиваться на полу, подбирает свою конечность и принимается ей мастурбировать. Джен трясет от отвращения. Все это время экзотроф корчилась не от боли, а от удовольствия. За стеной раздается стук: консументоры пробиваются внутрь.
- Отсюда есть запасной выход?
Она трясет свою пленницу, но та лишь хохочет и плюется кровью. Джен сворачивает ей шею. Она идет по комнате, хватает экзотрофов, задает им тот же вопрос и, не получая ответа, раздавливает им черепа.
Позади плавится бронированная дверь, в проем просовывается несколько тяжелых костеметов и червей-парализаторов. Джен разворачивается и видит перед собой панорамное окно. Она бросается вперед, разрывает прозрачную мембрану и выпрыгивает наружу.
Она оказывается на крутом склоне стены снаружи человейника. Далеко внизу начинается тропос и тянется до самого горизонта во все стороны, изредка перемежаясь проплешинами мертвых земель.
Наружная сторона человейника слишком отвесная, чтобы по ней можно было бежать, как по склону, поэтому Джен скользит, тормозя о выступы и цепляясь за впадины. Наверху по ней стреляют высунувшиеся из окна консументоры, но цель слишком подвижная для них.
Джен примерно представляет, на какой высоте находится ее уровень. Она видит техническое отверстие, скользит к нему и заныривает в сфинктер. Поплутав по кишкам технического этажа, она оказывается над знакомым коридором.
Во всем человейнике подняли тревогу. Местные жители попрятались, и тоннели запрудили стражи плоти. Теперь они уже не так самоуверенны. Джен с трудом удается найти пробел в их маршрутах патрулирования. Она не рискует вступать в столкновение: на звуки боя тут же сбегутся все консументоры человейника.
Она проскальзывает в лабораторию. Оставленные ей образцы прижились и проросли. Все. Каждый из них модифицировался по образу и подобию самой Джен. Девушка торопливо гладит микроскоп и упрашивает его настроиться на нужное разрешение. Тот недолго упрямится, но потом вытягивает окуляр и играет линзами, пока не проступает изображение. Джен видит снующих в образцах наноботов. В ее голове созревает план.
Джен выбегает из лаборатории и натыкается на отряд консументоров. Она сворачивает за угол, но поздно: в стенах над ее головой уже пульсируют артерии, передавая химический сигнал тревоги по всему человейнику.
Джен мчится по знакомым коридорам. Она не пытается скрыться. Ей нужно лишь добраться до цели. Прорвавшись через перегородивших ей путь стражей плоти и поймав в спину несколько зубов, она достигает намеченного пункта назначения. Перед ней возвышается чан Петри.
Но сначала Джен забирается в грузовой кран - ее прежнее место работы. Она подает нужные смеси и настраивает автоматику. После чего с башни крана спрыгивает на мостки.
Снизу ее настигают преследователи. Джен забегает на край мостков и останавливается перед озером кваши. Позади приближаются консументоры.
Хотела бы она поступить иначе. Но из доступных ей вариантов абсолютно все - паршивые. И, когда лапа консументора уже тянется к ее горлу, Джен прыгает в квашной раствор.
Биом. Экзотрофы. Части 1-3 (9)
1
Перед ней - водопад из ядовитых квашных отходов, оберегающий человейник от натиска тропоса. Нет никакой возможности его обойти: защита тянется сплошной стеной по всей окружности города.
Джен вся в крови и кишках. Она танком проехалась по джунглям, пробив себе путь. Некоторым из существ тропоса удалось ее задеть. Но сейчас на ней ни царапины. Джен вспоминает мгновенно зажившую пятку. Девушка выдыхает и с разбега пробивает поток кислоты. Брызги летят в стороны, попадают на стены, и те извиваются от ожогов. Но Джен пострадала гораздо сильнее. Опалена вся верхняя часть тела. Девушка падает на пол и кричит. Над ней клубится пар химической реакции. Обожженная кожа слазит лоскутами, но под ней тут же проступает новая, розовая, невредимая.
Отдышавшись, Джен проникает в человейник. Она снова на нижних уровнях, во тьме, среди изуродованных существ, что кучами громоздятся друг на друге у стен. Джен пробегает мимо них к ближайшему лифту.
Оказавшись на свету и в окружении привычной ей цивилизации, девушка понимает, что она ходит нагишом с тех пор, как покинула капсулу для репликации. Ее одежда умерла в руинах, а другой у нее нет.
Джен поднимается на свой этаж и перебежками, от стены к стене, направляется к жилому отростку Тины. Разгар рабочего дня, в коридорах никого нет, поэтому она незамеченной достигает обиталища бывшей подруги.
Дверь закрыта. Джен пробивает ее кулаком и вырывает тело замка из кровоточащей двери. Проникнув внутрь, девушка бросается к холодильнику. Чувство голода такое, будто в ее чреве образовалась воронка, в которую затягивает внутренности. Ее тело требует гораздо больше питательных веществ, чем раньше. Очевидно, внутренние ресурсы Джен не безграничны.
После она ворошит гардероб хозяйки жилища. Все, что Тина не тратила на лечение, она спускала на шмотки. Джен это на руку. Она выбирает самые богатые, самые причудливые наряды. Отделив два из них, Джен гладит платья, заставляя их менять форму и заползать одно в другое. В результате получается один наряд, но гораздо более изысканный. Он с трудом удерживает форму и долго не протянет в таком напряжении, но Джен для ее авантюры нужна маскировка лишь на короткое время.
Она натягивает на себя платье и смотрится в зеркальную мембрану. На взгляд Джен, она неотличима от богачки с верхних уровней человейника. То, что нужно.
Она выходит из обиталища и направляется к лифту. Джен старается держаться надменно, высокомерно. Она идет неспешной походкой, и редкие прохожие жмутся к стенам и сгибаются в поклонах. Консументоры не пресмыкаются перед ней, но оправляются при ее приближении.
Несмотря на нехватку времени, она по пути останавливается в лаборатории Янг Му. Тело тети Му убрали и навели порядок, но в остальном помещение осталось нетронутым. Видимо, это сделал кто-то из бывших пациентов.
Джен берет у себя несколько проб тканей и прививает их тестовым образцам. Пока подействует геноморф, пройдет не меньше суток, поэтому девушка оставляет лабораторию в надежде, что никто не вздумает красть образцы.
Джен переходит из лифта в лифт, поднимаясь выше и выше. Коридоры становятся все просторнее и светлее. На стенах извиваются причудливые украшения. На перекрестках расставлены дыхала, фонтанирующие чистой водой, а под потолком, цепляясь за горельефы, резвятся маленькие обнаженные человечки с глазами во все лицо. В конце некоторых коридоров видны прозрачные мембраны, сквозь которые можно смотреть наружу, за пределы человейника, и Джен хотела бы увидеть мир с высоты, понять, есть ли вокруг что-то, кроме тропоса и пятен выжженной радиацией земли, но у нее нет времени. Платье дрожит от напряжения, с трудом удерживая форму, и вскоре распадется.
Здешние консументоры не обращают внимания на Джен, а местные жители гораздо больше похожи на нее, чем на среднестатистического обитателя человейника. Джен никогда тут не бывала, но место обитания экзотрофов сразу бросается в глаза.
Огромные двери из переплетенных рук, охраняемые двумя преторианцами. Эти консументоры не похожи на других. Они выше, массивнее, кости их экзоскелетов золотистого цвета, а внешние мускулы лишены кожи и перекатываются багровыми пучками мышечных волокон. В отличие от других стражей плоти, эти не спускают глаз с Джен и хватаются за оружие при ее приближении.
Девушка не останавливается, и один из преторианцев говорит:
- Организм, вам запрещено дальнейшее движение. Предъявите открытый участок тела для генетической идентификации.
- Я хочу видеть экзотрофов, - отвечает Джен.
- Хотят ли они видеть вас? - говорит преторианец, приближаясь.
Его язык уже скользит между зубов, готовясь опознать Джен. Она оценивает, сумеет ли справится с двумя лучшими бойцами стражей плоти или сбежать от них. Ее взгляд скользит по стенам, отыскивая возможности, и замечает камеру под потолком. Джен смотрит в глаз видеонаблюдения. Тот расширяется и чуть ли не вылазит из глазницы. Ее узнали.
Джен поднимает левую руку, складывает четыре пальца “клювом”, изгибает ладонь так, чтобы острие клюва смотрело ей в лицо. Пальцы напряжены и кажутся монолитными. Джен видит каждую папиллярную линию, короткие ровные ногти, полосочки грязи под ними, подушечки пальцев, твердые, как камень.
Джен выдыхает и вонзает пальцы себе в левую глазницу.
2
Она кричит. Хлещет кровь, чавкает раздираемая плоть, пальцы ползут наружу. Невозмутимые до сих пор консументоры отшатываются и вскидывают оружие.
- Я думаю, кто-то из вас хочет получить его в пару к уже имеющемуся, - отдышавшись, говорит Джен сквозь стиснутые зубы, и демонстрирует видеокамере глазное яблоко на ладони. Голубая с белыми прожилками радужка смотрит в камеру.
Джен чувствует, как восприятие окружающего пространства вновь обретает объем. Зрение возвращается к бинокулярному состоянию. Правой рукой она стирает с лица кровь, ладонью ощущая выросший под веками глаз.
Экзотрофы, похоже, также это видят, потому что руки на дверях расплетаются, открывая проход. Преторианцы, еще недавно готовые стрелять, теперь расступаются, но все еще стискивают рукояти оружия.
Входя в покои экзотрофов, Джен ожидает лицезреть еще более дорогое убранство, более вычурные украшения, более просторные комнаты. Но увиденное превосходит все ее ожидания.
Века правления и жизни без неудовлетворенных потребностей оставили на образе жизни экзотрофов неизгладимый след. Получая от биома все необходимое и пресытившись им, они возжелали то, чего нет.
В пол и потолок покоев экзотрофы врастили тела. Они обнажены, их половые органы выставлены напоказ, а челюсти модифицированы так, чтобы рот никогда не закрывался. Другие наоборот, с набитыми ртами пережевывают пищу, а потом отрыгивают ее, чтобы хозяева не утруждали себя этим процессом.
Люди, которые прислуживают экзотрофам, также страдают от неестественных модификаций. Большинство кишками соединены с потолком. Одна из служанок лишена глаз, рта, носа и ушей - вместо них ей имплантированы вульвы, в которые ее сношают сразу несколько человек.
Экзотрофы тоже не обделили себя лишними органами. Некоторые из них - гермафродиты, непрестанно занимающиеся самоудовлетворением. Другие связаны с помещением сетью артерий, через которые им поставляются то ли питательные вещества, то ли наркотики, то ли все вместе. Все обнажены, все стонут, кричат и дергаются.
У некоторых из них Джен замечает части тела, раньше принадлежавшие ей.
- Ты пришла посмотреть или поговорить? - обращается к Джен одна из экзотрофов, сидящая на кресле, утыканном подрагивающими от эрекции членами.
Один глаз у нее зеленый, а другой - синий с белыми прожилками.
Платье Джен не выдерживает и распадается, оставляя ее полуобнаженной. Другой экзотроф, на ложе из шевелящихся языков, смеется. Джен проводит руками по одежде, возвращая ей нормальный вид.
Девушка разжимает кулак и швыряет на стол глазное яблоко. Лица, растущие из стола, принимаются его облизывать.
- Очень интересно, - говорит экзотроф, глядя в ее вновь выросший глаз. - Мы оставили тебя в живых только лишь для того, чтобы посмотреть, сколько ты продержишься в теле, которое мы тебе дали. Но ты нашла новое, а теперь разбрасываешься органами так, будто они тебе не принадлежат.
- Я нашла технологию древних, способную клонировать тела, лечить болезни, копировать память, - говорит Джен.
- И ты пришла к нам, несмотря на все, потому что... что?
- Я пришла к вам, потому что эта технология поможет человейнику избежать болезней и необходимости обмена органами. Вы сможете получить любые тела без консументации.
- Но ты обратилась к нам, а не к организмам там, внизу.
- Потому что у вас мои друзья.
- Вот это другой разговор, - экзотроф смеется. - Теперь я вижу корыстный интерес. Ты хочешь освободить своих маленьких лесных дружочков. Но технологии древних запрещены не просто так. Их использование привело к войне, гибели добиотов, заражению планеты. Наш человейник - последний на Земле, и мы несем ответственность за сохранение человеческого вида. Уже за то, что ты выходила в тропос на их поиски, не говоря об использовании, тебя надлежит консументировать полностью.
- И как долго вы сможете сохранять человечество? Уже сейчас никто не рождается полностью здоровым. Мы проводили исследования и выяснили, что если ничего не изменить, то всего через полтора столетия никто не будет рождаться хотя бы частично здоровым. И у кого тогда вы будете отбирать все те органы, которыми сейчас пользуетесь?
После этих слов оргия утихает. Некоторые из экзотрофов продолжают механически двигаться, но большинство из них повернулись к Джен. Они молча смотрят на нее и словно бы беззвучно совещаются.
- Хорошо, девочка, - говорит экзотроф. - Ты покажешь нам эту технологию.
- Сначала я хочу увидеть своих друзей, - говорит Джен.
- О, ты их увидишь, - экзотроф снова смеется.
3
Для вылазки в тропос консументоры подготовили гусеничный танк. Джен видит, что он имеет только внешнее сходство с гусеницами. Под пластинами брони проглядывает кожа, а из-под каждого сегмента тела растут вполне человеческие ноги. На головном сегменте располагается слепое лицо, из хвостового торчат две огромные кислотные пушки. Пассажиры сидят на спине танка. Джен взбирается наверх, и руки гусеницы обхватывают ее талию, удерживая девушку в кресле.
На пути их следования сегмент квашного водопада отключают, и щупальца тропоса устремляются в тоннель, по которому едет гусеница. Танк давит растительность, а консументоры поливают все вокруг кислотой. Тропос визжит и бьется в конвульсиях, из-под плавящихся останков выныривают какие-то звери, от которых в прошлое свое путешествие Джен видела лишь тени.
Вырубив просеку в теле тропоса, их отряд оказывается у границы Мертвых Земель.
- Показывай дорогу, организм, - обращается к Джен командир стражей плоти.
Джен описывает направление и расстояние. Ее новый мозг работает безупречно, кристально чистые мысли проносятся по нейронам без задержек и сбоев. Она способна вспомнить весь путь так, будто проходит его прямо сейчас. Джен указывает координаты с точностью в несколько шагов.
- Уверена? - спрашивает консументор.
- На сто процентов, - отвечает Джен.
Командир кивает, глядя ей за спину, и сознание девушки проваливается в кромешную, раскалывающую череп пустоту.
Биом. Тропос. Части 7-9 (8)
Предыдущие части:
- Пролог
- Человейник:
--- 1
--- 2
--- 3
--- 4
- Тропос:
--- 1-3
--- 4-6
7
Джен ползет по пейзажу настолько однообразному, что если бы не смена времени суток, то она решила бы, что барахтается на месте. Впрочем, сбитые о камни руки и обрубки ног при каждом движении напоминают о проделанном пути. Через некоторое время девушка замечает, что оставляет позади кровавый след.
Она останавливается ненадолго и перематывает конечности бинтовыми червями. Бинты выглядят полудохлыми, как и рюкзак, ее одежда и все остальное, что Джен тащит с собой. Она продолжает путь и замечает, что кровотечение не останавливается. Черви разбухли, насытившись кровью, и отдали почти все кровосвертывающие вещества, что выработали их железы, но раны Джен так до конца и не затянулись.
К вечеру однообразие пейзажа нарушается. Среди редких пучков травы проступают очертания двух тел. Джен изо всех сил перебирает руками, стремясь как можно скорее доползти до них.
В двух обтянутых мумифицированной плотью трупах трудно разобрать какие-то черты. Джен высовывает кончик языка и едва касается кожи одного из них.
Вспышка воспоминаний. Руки матери, ее смех, гладкая кожа, тепло тела, запах волос. Слова, жесты, вкус еды, что она готовила и сказки, которые она рассказывала на ночь. Другое тело. Звучный голос отца, крепкая хватка, он кружит ее под потолком, и они оба смеются.
Джен отшатывается. Дрожь сотрясает все ее тело. Она нашла то, что искала, и последняя искра надежды умерла. “Может быть, это не они”. “Может быть, это не их вещи”. “Может быть, все происходящее - лишь череда невероятных совпадений и нелепых случайностей”.
Не может. Ее родители мертвы, и она только что попробовала на вкус последнее доказательство. Спазм удушливой хваткой сжимает ее горло, но глаз остается до рези сухим. Мертвые Земли высосали из нее все соки, которых после потрясений последних дней было и так немного.
Как они умерли? Что здесь искали? Джен шарит в окрестностях среди травы и камней в надежде найти подсказку или хоть что-нибудь в память о родителях. И находит. В тени одного из валунов лежит мертвый рюкзак. Джен раскрывает его стиснутые предсмертным спазмом челюсти. Если внутри и было что-то ценное, то оно досталось Набу и его товарищам.
Но в руки Джен падает то, что для нее ценнее любого сокровища. Дневник. Как и все остальное, он мертв, но это неважно, потому что записи в нем сделаны на языке древних. Изучив родительские журналы, доставшиеся ей от Янг Му, Джен впитала до последней капли написанное в них. Этого оказалось достаточно, чтобы понимать добиотическую письменность. Остаток дня Джен проводит рядом с телами родителей, читая их последние записи.
Сгущаются сумерки, и Джен зажигает фонарь. Он тоже выглядит неважно, едва светит и, скорее всего, не переживет эту ночь, но ей все равно. Она читает родительские заметки строчку за строчкой, опасаясь что-нибудь пропустить.
Некоторое время спустя в ее голове складывается цельная картина. У Джен перехватывает дыхание. Она в задумчивости проводит ладонью по волосам. Крупные пряди отделяются от черепа и остаются между пальцами. Но Джен лишь стряхивает их и продолжает чтение.
По всему выходит, что ее родители обнаружили неповрежденные технологии древних в эпицентре Мертвых Земель. Все, что им было нужно - это разработать биоидентификационный ключ. Они возвращались, чтобы сгенерировать его в своей лаборатории. Ключ открывал доступ к капсуле боевого клонирования. С ее помощью можно воссоздать поврежденное в бою тело, загрузить в мозг солдата боевые навыки, вживить в организм усиливающие импланты, наноботы, способные сохранять генетическую информацию и восстанавливать тело носителя за мгновения. Эта технология была бесценна. Но, увы, второй поход в Мертвые Земли папа с мамой не пережили.
Остаток дневника занимают инструкции, последовательности команд и описания приборов. Джен запоминает и их.
Когда она заканчивает чтение, вокруг царит глубокая ночь. Джен трет уставший глаз. На ладони остаются прилипшие ресницы и волоски бровей. Их много, очень много, почти все. Джен пытается соскоблить их с ладони и теряет несколько ногтей. Рот заполняет медный привкус крови. Облизывая десны, она чувствует, как шатаются зубы.
Теперь порядок действий очевиден. Обратное путешествие она не переживет. Неизвестно, переживет ли поход в эпицентр, но там хотя бы есть надежда. Какой бы усталой она себя ни чувствовала, как бы ей ни хотелось спать, нужно двигаться вперед, иначе она разделит участь своих родителей.
Джен подползает к телу отца.
- Папочка, прости, - шепчет она и отламывает у мумии руку.
8
Джен собирает свои пожитки, добавляет к ним обломок руки, дневник и продолжает путь. В руку отец вживил биоидентификационный ключ, с помощью которого можно будет обмануть древний механизм, выдав себя за своего.
Через некоторое время, кажется, занимается заря. Но потом Джен осознает, что светлеет лишь в одной точке. Это люминесцирует земля. Туда-то ей и нужно.
Теперь кровь сочится из рук и ног, несмотря на бинты. Вокруг глаза, который она всего лишь потерла, также набухает кровавая гематома. Розовый пот струится по телу, но Джен не сбавляет темп.
И ее усилия оказываются вознаграждены. Сначала это лишь обломок стены. По цвету он почти неотличим от серости каменной пустоши вокруг, лишившейся любой растительности. Стена разрушена почти до основания, но в ней все еще проглядывают неестественные прямоугольные очертания.
И чем дальше продвигается Джен, тем чаще ей попадаются такие конструкции. Не выращенные, но построенные руками людей. Не мертвые, но никогда не бывшие живыми. Постепенно она понимает, что уже весь пейзаж вокруг нее рукотворен. И это не скалы, а добиотические жилища, а вон там не два холма, а гигантские полуразрушенные градирни, чем-то напоминающие чаны Петри.
Джен хрипит, в легких клокочет жидкость. Она прокашливается, отхаркивая кровавые сгустки. Джен вытирает рот и чувствует, как на лице отслаивается кожа. Нужно торопиться.
Следуя инструкциям родителей, девушка находит то самое место. Вот она - боевая машина. Реликтовый механизм чем-то напоминает раздавленного жука с пушками на панцире. Но под поврежденной броней таится уцелевшая технология.
Джен нащупывает рычаг в задней части машины. Гудят древние механизмы, из-под разбитого панциря доносится шипение. Задняя стенка машины трансформируется в аппарель. Девушка заползает внутрь.
В машине тесно, но светло и чисто, будто тысячелетия забвения и смертоносных природных условий не коснулись этого древнего храма технологий. Джен в восхищении осматривает добиотические проборы. Они активируются один за другим, загораясь огнями. Тысячи лет. Без обслуживания, без питания, после самой разрушительной войны в истории человечества. И все еще работают.
Следуя инструкциям, Джен достает из рюкзака иссохшую руку и прикладывает ладонью к сканеру. Экран приветствует ее. В борту машины открывается углубление. Там располагается капсула с выемкой в форме человеческого тела. Вторая точно такая же капсула появляется с другой стороны.
В левую следует положить тело пострадавшего в бою солдата. В правой зародится его здоровая копия, готовая к новому бою. Оборудование, рассчитанное на не слишком сведущих в сложных технологиях солдат, должно сработать автоматически. Нужно лишь ввести инструкции.
-= УЧАСТОК ДЛЯ ЗАБОРА ОБРАЗЦОВ: =-
Джен задумывается. В результате геноморфизма ее собственная ДНК проникла в генетическую информацию трансплантированных органов. Что получилось в результате такого смешения? Будет ли воссозданное из этого гибрида тело ее собственным? Но ведь у нее остались и ее родные органы. Джен вводит ответ.
-= ОСУЩЕСТВИТЬ ПЕРЕНОС ПАМЯТИ? =-
Да.
-= ВНЕДРИТЬ БОЕВЫЕ АЛГОРИТМЫ? =-
Да.
-= ИМПЛАНТИРОВАТЬ НАНОБОТОВ? =-
Да.
-= СОХРАНИТЬ ИСХОДНЫЙ МАТЕРИАЛ? =-
Джен снова впадает в раздумья. Ее нынешнее тело ничего не значит. Это лишь набор частей, непригодных ни для чего, кроме квашного чана. Джен получила их в отместку за своеволие. Они - напоминание о ее подчиненном положении, пожизненное наказание, тюрьма, которую она носит с собой.
Нет.
-= ПОМЕСТИТЕ ТЕЛО ДЛЯ РЕПЛИКАЦИИ В ЛЕВУЮ КАПСУЛУ =-
Джен заползает в контейнер слева. Крышка закрывается, и девушка оказывается в кромешной темноте. В шею впивается игла, и Джен чувствует, как теряет контроль над телом. Она не может пошевелиться, даже моргнуть. Останавливается сердце, застывает воздух в легких. Вторая игла, для забора генетической информации, вонзается в центр глазного яблока.
9
Джен приходит в себя. Она ничего не видит и не чувствует. Что это? Операция прошла неудачно? Или еще не началась?
Через несколько секунд капсула раскрывается, прекращая сенсорную депривацию. Джен вскакивает, поворачивается направо и ударяется лбом в переборку. Она ложилась в левую капсулу, но проснулась в правой. Значит, все завершилось успешно?
Она обнажена, и ничто не мешает ей рассмотреть собственное тело. Джен считала, что ее прежняя телесная оболочка, до консументации, была превосходной, лишенной болезней, мутаций и влияния агрессивной окружающей среды. Но, глядя на нынешнюю себя, она понимает, насколько далека была от совершенства. Тон кожи, пропорции, цвет волос - все это осталось прежним, но само тело приобрело идеальные изгибы, выпуклости мышц и прочность связок.
Джен облизывает свою ладонь, впитывая информацию. Это все еще она, но выращенная искусственно, собранная из безукоризненно подогнанных друг к другу частей. Сердце стучит равномерно и сильно. В такт ему шелестят легкие, а мысли молниями сверкают в мозгу и откладываются ровными слоями одна за одной. Ее новое тело работает безупречно!
Джен встает и чуть снова не ударяется, на этот раз о потолок. За те несколько дней, что ей пришлось носить почти безногую, деформированную оболочку, она отвыкла от своего роста.
В правой капсуле нет ни пылинки. Больше ничто не напоминает о ее недавнем унизительном существовании. Джен наклоняется к монитору, рапортующему об успешном завершении всех операций. Сквозь надписи проступает отражение ее лица. Оно тоже неуловимо изменилось в соответствии с новыми модификациями. Но ее глаза - синие с белыми прожилками - остались прежними.
Это потрясающе. Такая технология изменит все. Нужно рассказать Набу и его товарищам - им не нужно будет больше нападать на человейник ради лишнего органа. Нужно доставить машину в город - и жителей биома можно будет избавить от жалкого существования в поношенных, извращенных телах.
Джен выскакивает из боевой машины. Она чувствует необыкновенный прилив сил, ей хочется мчаться, со свистом рассекая воздух. Она вдыхает полной грудью и бежит, перескакивая через препятствия. Из-под ног летят комья земли. Сердце бьется ровно, лишь слегка ускорив темп. За несколько часов Джен покрывает расстояние, на которое еще недавно у нее ушли сутки.
В какой-то момент Джен наступает на острый камень и рассекает пятку чуть ли не до кости. Остановившись и изогнув ногу, она наблюдает, как сходятся края раны и затягивается шрам. Через несколько мгновений лишь несколько пятен крови на земле напоминают о ранении, а Джен продолжает бег.
Она покидает Мертвые Земли и оказывается на опушке тропоса, в лагере повстанцев. Но вместо прежнего оживления здесь царит тишина. Палатки истекают кровью. Ни тел, ни оружия, лишь разбросанные повсюду личные вещи.
Джен поднимает с земли костяной диск. Точно такой же чуть не отрубил ей голову несколько дней назад. Консументоры. Они были здесь. Они выследили повстанцев и... Что? Убили их и забрали тела? Взяли в плен, чтобы допросить? Забрали, чтобы провести консументацию?
Кажется, у нее есть несколько вопросов к экзотрофам. Джен поворачивается лицом к тропосу. В гуще извивающихся джунглей видна затягивающаяся просека. Корни-щупальца наползают друг на друга, скрывая кислотные ожоги, оставленные недавно прошедшим здесь отрядом.
Джен ищет хоть какое-нибудь оружие, но лагерь разграблен подчистую. Она достает из рюкзака небольшой костяной нож. Новое сильное тело придает ей уверенности, но она знает, что его возможности не безграничны. Здесь прошел многочисленный вооруженный отряд, а она одна и почти безоружна.
Джен делает несколько шагов по направлению к границе тропоса. Недавно вялые щупальца оживляются и одним броском обвиваются вокруг вытянутой руки с ножом. Джен инстинктивно дергается. Она хочет лишь высвободить руку, но результат превосходит все ее ожидания. Одним движением она разрывает щупальца толщиной с ее голень. Их остатки падают на землю и дергаются, пытаясь уползти.
Джен хищно улыбается и с разбега врывается в тропос, на ходу пробивая путь в направлении человейника.