Итак, я не хочу плыть плыть по течению как все: рождение, детский сад, школа, колледж, ВУЗ, армия, семья, работа, смерть.
Как родители сказали, так и поступать не хочу. Надо конечно их слушать, но не выполнять слепо их приказам. Ведь люди ошибаются. Родители меня только кем не обзывали: идиот, дурачёк, тупица, тупоголовый, слюнтяй, поехавший и т.д. Я не знал какую профессию выбрать после 9 класса, сами знаете какое образование в СНГ странах.
Я не хотел учиться на авто слесаря, но родители меня туда заставили учиться в этом ПТУ. Кое как закончил, не навидел точные науки как алгебру, геометрию, физику и т.д.. Сам по себе знаю что себе подходят гуманитарные науки.
Какой же я был глупый в 16 лет что на медкомиссии военкомата говорил не правду что здоровье хорошее. Ближе к 3 курсу прозрел что такое армия и на последней медкомиссии списали в запас.
Также спасибо блогерам которые меня просветили что корочка от ВУЗ не дают ни какой гарантии при устройстве на работу, каждый второй имеет высшее образование и многие работают не профессии. Когда я сказал родитеоям что не хочу в ВУЗ то в мой ответ пошёл 6 - этажный мат от них, какой я дурачёк.
Также узнал что такое красная таблетка от мужского движения, ну теперь эти знания применяю. Так как я интроверт, то жизнь соло меня радует.
Так же узнал что я творческий высоко чувствительный человек, для меня обидные слова как нож в сердце. Есть жилка быть преподавателем гуманитарных наук, психологом или работать на творческой профессии.
Да мне уже надоело слышать эти типичные слова: не принимай все близко к сердцу, будь проще и так далее.
Как закончил ПТУ в этом году то живу у бабули с тетей. Так как родители мне поставили ультиматум, либо идёшь идти в ВУЗ на профессию которые мы тебе скажем или работай, но мы нк думаем что ты найдешь работу и кто тебя примет балбеса. А если нет то проваливай из нашего дома.
Мне хочется учиться на творческую профессию онлайн, с выдачей сертификата, а эти родители не понимают. Я прекрасно понимаю что на фрилансе клиенту и заказчикам из крупных компаний не нужны эти дипломы, а нужно порфолио где размещены предыдущие работы. У меня сердце разрывает когда родители меня гнобят из-за того что я не такой как все.

Правда это не ворона, а похоже что галка. Но белая галка как то не звучит.

Ну и еще один кадр.

Достопочтенный Альберт - преподаватель гильдии сказителей- проповедников второго ранга, наблюдал, как группа его студиоусов принимала новичка, показавшегося ему чрезвычайно талантливым, но: странно одет, странно говорит, на стандартные вопросы отвечает необычно. Новенький уже третий день как поступил на учебу, и уже в среде учащихся прослыл "безумцем".

Альберт спросил одного ученика:

--Почему ты считаешь новичка безумцем?

Тот ответил:

--Он мыслит отстраненно. Например: во время отдыха между лекциями, остальные студиоусы играют в мяч, а он в шахматы сам с собой; когда все играют в "слова"(каждый следующий играющий должен сказать слово, которое начинается с той буквы, которой оканчивается предыдущее), каждый ученик произносит в свою очередь слово распространенное, не мудрствуя лукаво, он же говорит редкие, даже если знает, что их окончание не "утопит" следующего; когда знакомится с девушками, говорит им то, что им неинтересно слушать; его смех похож больше на рыдание. В общем чудик во всем, даже не разобрался - он такой по природе, или экспериментирует со своим поведением.

Тогда Альберт спросил второго студиоуса о том же.

--Я, однажды, сумел притащить новичка поиграть в мяч,-- ответил тот,-- он начал говорить команде о мудреной тактике, будто в шахматы играет. Каждый из нас, думаю понял, что он говорит дельные вещи, но никто не видел в нем лидера, и потому не прислушался к нему. Он и сам это понимает, но продолжает гнуть свою линию, потому и быстро вышел из игры. Однажды, он зачем- то почистил сральник, что считается позорным занятием, конечно, после этого нашлись охотники его унизить поболее. Новичок сломал руку наглецу, покусившемкся на его честь. Казалось бы, он встал на крепкий путь повышения своего авторитета в группе, но не стал развивать успех, вновь отстранившись от всех. А ведь это то самое, что было необходимо, чтобы студиоусы вняли его тактике во время игры в мяч. Сказал бы, что новенький- глупец, но он уже доказал обратное, а если так, то его бездействие в коллективе я склонен рассматривать как маленькое безумие.

Спросил Альберт и третьего.

--Когда цели одного идут вразрез с остальными, это делает его " белой вороной" в обществе,-- философски заметил ученик,--но когда  цели не просто иные, но и абсолютно непонятные остальным, то у общества возникает желание отстранить этого человека от себя еще больше, нежели тот сам готов сделать. Отсюда и клеймо " безумца". Быть может, мы все так с ним поступаем из подсознательного страха перед его полной непредсказуемостью.

Преподаватель понимал, что услышанных аргументов недостаточно, для того, чтобы считать нового ученика безумцем, но его очень интересовал сам механизм появления такого отношения к человеку в обществе.

Тогда, Альберт дал студиоусам задание дописать следующий текст:

" В один город, явился миссионер- чужестранец, и принялся проповедовать неслыханную дотоле в тех краях религию. Миссионер оказался силен в своем деле, и быстро приобретал сторонников. Столичные власти отправили в тот город своего проповедника, с целью разгромить в религиозном диспуте первого на глазах зевак, тем самым доказав несостоятельность доктрины иноземца. На первой дискуссии, пришелец разгромил родного святошу в пух и прах, ибо был хорошо подготовлен, и знал все возможные аргументы нашего, а неожиданные ответы его, ставили в тупик родного клерика. Но был в городе человек, прослывший " безумцем", между тем, многие понимали, что выставив его на второй тур диспута супротив иноземца, он не оставит от него камня на камне. Так же имелось понимание: чужака то он разгромит, но ведь и свою доктрину не защитит, скорее навяжет нечто новое. Что делать? Выпускать властям "безумца" на теологическую баталию?"

На следующий день, студиоусы сдали Альберту готовые задания. Почтенный преподаватель проанализировал тексты, и выписал для себя все накопившиеся в группе варианты в логичной для себя последовательности.

Получилось так:

"Безумца не выпустили на второй тур диспута, поскольку рассудили, что с доктриной иноземца уже кое как ознакомились, и со временем найдут к нему подход и выработают противодействие, а свой безумец, пускай и способен разгромить пришлого, но после победы сам заступит на его место, и с ним бороться будет много сложнее. Таким образом, родные миссионеры проиграли чужеземцу и второй тур. Опасаясь окончательного поражения, безумец, все таки был выпущен на третий тур. Случилось то, чего все боялись, но с другой стороны, бояться было уже некому...безумец всех переманил на свою сторону, включая иностранца, поставив весь город в ранг еретиков относительно государственной религии. Грядут большие проблемы со столичными властями, решая которые, люди поселения либо выиграют и станут сильнее, либо( что наиболее вероятно), не смогут тягаться супротив целой страны, а в таком случае велика угроза для жизни всех жителей города."

Свою компиляцию сочинения группы Альберт показал сперва новичку. Тот прочел, и ответил:

--Спасибо учитель, вы дали мне ключ к решению этой проблемы...

--Как же так?,-- удивился Альберт.

--Теперь я знаю,-- ответил тот,-- что эта гипотетическая ситуация возникнет обязательно в будущем, но, чтобы действовать наверняка, я сам зашлю в город своего человека с целью " мутить воду", и мой сценарий по его разгрому будет согласован с ним же, таким образом, вероятный успех я превращу в неминуемый.

Теперь уже и Альберт испугался, и был готов согласиться с прозвищем новичка прилюдно, и при всеобщем одобрении выгнать его с факультета сказителей-проповедников.

--Не спешите делать задуманное,-- лукаво улыбнулся новичок, будто прочитав его мысли,--останься я на факультете еще на какое-то время, вы получите возможность влиять на меня и изучать. Если выгоните, вы потеряете из виду человека, который оттого станет еще более непредсказуемым.

Подумав, Альберт решил оставить нового студиоуса в своей группе. Сие исследование не прошло для него бесследно: очень скоро, он заглянул в ректорат, и убедил там всех о необходимости обучать на своем факультете учеников из потенциально опасных стран-соседей, ибо факультет должен не только обучать своих, но и изучать чужих и влиять на них.

С тех пор, обучение пошло своим чередом, но Альберта никак не покидала тревожная мысль: " Есть люди, которые никогда не станут "своими" ни нам, ни врагу - опаснее любого врага, чтобы против них или для них не предпринимали. Такие люди, если в чем-то сильны - вестники больших перемен, а так хотелось спокойно дожить до пенсии."

Может тот, кто считает, что может.
А не может тот, кто считает, что не может.
Это непреложный, неоспоримый закон.
© Пабло Пикассо

– Да, только он! – сказал Лис громко, резко подняв указательный палец вверх,
резко встал и пошел в чащу леса к корявому дубу, на котором день и ночь сидел
Седой Ворон, предаваясь размышлениям.
Лис шёл по родному лесу и рад был видеть снова места, где он раньше гулял
каждый день. Правда, воспринимались они теперь как-то по-другому. Как будто
стали немного чужими. Хм, странное чувство! Не правда ли? Родное, но в тоже
время чужое.
– Смотрите-смотрите! – послышались тоненькие голоса, – странный идёт! Хи-
хи-хи-хи! Богатый чудак! Сорока правду сказала! Он вернулся!
Сверху на верхушках деревьев сидела стая синичек. Они весело
переглядывались и хихикали.
– Полетели! Надо рассказать остальным, чтобы знали!.. – они весело
упорхнули.
А Лис спокойно шёл дальше. Он понял, что злиться бесполезно. Теперь на
него все будут смотреть косо. Всё из-за того, что он пропал когда-то в поисках
золота и рассказал потом всё Сороке. А Сорока та ещё сплетница, ей лишнего не
скажи.
– Мм, белая ворона пошла, – промолвил Лось жене своей Лосихе, кивая
головой в сторону проходящего Лиса.
– Дядюшка Лось, а почему вы его белой вороной назвали? – спросил Лося
маленький крошка-Суслик.
– Да, почему? Он же не ворона и летать совсем не умеет, – добавил его друг
Мышонок.
– И совсем ры-ы-ыжий, – добавили они оба хором.
– Белой вороной называют тех зверей, которые не такие, как все. Они
странные и чудные. Сами по себе. Как этот Лис, например.
– А-а-а, понятно, – ответил маленький суслик. – Мышонок, побежали,
посмотрим, куда же белая ворона пойдёт!
– Белая ворона! Белая ворона! – бежали невдалеке маленький Суслик и
Мышонок, дразня Лиса, но видя, что он не реагирует на их шутки, постепенно
оставили его.
– Что-то и в правду, какой-то странный. Даже не дразнится, – сказал Мышонок,
– пошли лучше на лужайку играть.
А между тем Лис шёл через чащу леса. И чем дальше в глубь он продвигался,
тем гуще чаща была и мрачнее. Аж жуть пробирает! Брр! Даже неба не видно за
верхушками деревьев. Ни один лучик солнца не пробьётся сюда, мрачно. Хотя
день ясный и солнце ярко светит. Словно в неведомый мир жутких сказок попал.
Наконец Лису удалось добраться до корявого дуба.

– А-а-а! Белая ворона пришла! Кар!!! – Седой Ворон как будто ждал его, – ну
поднимайся ко мне, расскажи, с чем пришёл! Хар-хар-хар! – засмеялся
старческим голосом Ворон.
– Я не умею лазить по деревьям! Как я к вам залезу?!
– Тогда не получится со мной поговорить! Лезь давай!
– Я высоты боюсь!
– Значит зря шёл сюда!
Лис постоял некоторое время. Деваться некуда: чтобы получить ответы на
вопросы, придётся лезть наверх. Но сомнения одолевают. Дуб высокий очень.
Таких высоких дубов больше нигде нет, только в этом лесу. А Седой Ворон
всегда сидел на верхушке.
– Я ни разу не лазил по деревьям. Смогу ли я?
– Кар! Малодушный, значит плохо хочешь, если не можешь! Хочешь добиться
невозможного – делай невозможное!
Лис потоптался вокруг ствола дуба, коснулся его лапами, закрыл глаза. Он
почувствовал шереховатую кору дерева, сделал выдох и успокоился, стараясь
ни о чём не думать. Потом спокойно открыл глаза и повел лапой вверх.
Пальцы натолкнулись на мелкий сучок. Он схватил его и потянулся вверх.
Повел другой лапой по стволу, она попала в углубление от сломанной ветки.
Он зацепился лапой и потянулся ещё вверх. Ногами прижался к дереву и начал
отталкиваться ими вверх. Мысли остановились. Постепенно он начал
чувствовать дерево. Казалось, лапы сами находят за что зацепиться. Он не
думал, что в нём есть столько сил карабкаться вверх! Чем выше – тем больше
веток, тем легче цепляться, чтобы не упасть. Лис до того увлёкся, что не
заметил, как постепенно оказался у верхушки. Он дополз до Ворона и лёг на
ветку животом, крепко прижавшись к ней. И только после этого, придерживая
шляпу, чтобы та не упала, посмотрел вниз. Ого-го! От увиденного закружилась
голова и выступил холодный пот на лбу. Седой Ворон медленно открыл глаза.
– Всё-таки решился залезть? Что-то я придремал, – сказал Седой Ворон и
зевнул, звонко щёлкнув клювом.
Лис постепенно освоился на ветке и успокоился.
– А тут, оказывается, не так страшно, как казалось.
– Потому я тут и сижу всегда. Внизу, среди шагающих по земле, куда
страшнее.
– Расскажи мне, дядюшка Ворон, что я видел, когда попал в Золотой Лес на
Окраине Лета?
– А-а-а, всё-таки был там? Ты видел то, что видел ты.
– Это как?
– Только ты знать можешь, что видел ты. Не видел я там Золотого Леса
никакого.
– Но вы же сами посоветовали туда идти.
– Так и есть. Но каждый там своё видит. Ты Золотой Лес увидел. А я нет.
– Значит там нет никакого леса?
– Я его не видел, значит, нет. Но ты его увидел, значит, есть.
– Вы говорите непонятно.
– А что тут непонятно? Каждый видит то, что видит.

– Ещё я видел Белобрового Даоса, который сначала был в виде белого
облачка.
– Ты ему очень понравился.
– Откуда вы знаете его? Почему вы думаете, что я ему понравился?
– Когда я был молодым, я был таким же белым, как сейчас. Но не потому, что
был седым – родился я таким. Из-за этого на меня все звери смотрели косо и
посмеивались. Я был объектом для шуток их и насмешек. Потому я жил сам по
себе. Я избавился от страха быть одному и научился рассчитывать во всём на
свои силы. Быть самодостаточным я научился. Научился без страха летать туда,
куда другие летать боялись, и совершать то, что другим не под силу было.
Однажды решил я найти предел сил своих и подняться так высоко, как только
смогу. Я поднимался всё выше и выше. Вот уже выше облаков поднялся на
такую высоту, на которую горные орлы летать не решаются. Там, на высоте, от
холода клюв сводило и крылья немели. От недостатка кислорода кружилась
голова и темнело в глазах. Однако, я продолжал лететь выше. Я должен был
знать предел своих сил! Я хотел невозможного! Я достиг такой высоты, где
затихли все звуки и была абсолютная тишина. Эта тишина больно била по
барабанным перепонкам. Время остановилось. Небо стало фиолетовым, и на
нём слабо виднелись мерцающие звёзды. Это было незабываемое зрелище, так
как не каждому мерцание звёзд в небе средь бела дня увидеть дано.
Потом не помню ничего. На руках у седовласого старика очнулся. Он нашел
меня на скалах и к себе забрал. У меня были сломаны крылья. Он выходил меня.
Это был Белобровый Даос Белое Облако. Вот так я оказался в Заоблачных Горах
Хуашань.
Белое Облако оказался даосским монахом-отшельником, который жил в
небольшой лачуге на склоне одной из гор выше облаков. К нему часто
приходили люди за помощью в здоровье или спросить жизненного совета.
Много было тех, кто к нему в ученики просился, но он никого не брал.
Говорили, что на тот момент ему было уже около трёхсот лет.
– А как давно это было? – неожиданно перебил его Лис.
– Давно это было очень. Лет сто прошло точно с тех пор. Вылечил он меня и
поставил на крыло.
– Ты умеешь на крыле стоять?! – округлил глаза от удивления Лис.
– Дурачок ты эдакий, несмышлёнец! Это вы, ходячие, на ноги становитесь,
когда учитесь ходить. А мы, летающие, на крыло становимся, когда летать
учимся. Не перебивай меня больше! Кар!
– Простите, дядюшка Ворон, больше не буду.
– А позже он научил меня своему искусству. Он показал мне лечебные травы,
как здоровье сохранить и обрести долголетие. Научил за природой наблюдать и
следовать течению природной энергии. Он сделал меня своим единственным
учеником, так как посчитал, что сама природа так распорядилась, в белый цвет
меня окрасив. Я прожил у него много лет, перенимая у него мастерство. Когда
он посчитал, что моё обучение окончено, дал мне золотой жёлудь и велел
лететь в эти края, выбрать особое место и зарыть его в землю. Когда я
выполнил его повеление, на следующий день из жёлудя выросло небольшое
деревце с тебя ростом. Молодой дуб быстро рос. Вау, – тут Седой Ворон зевнул,
закрывая глаза, – а вокруг было голое поле, – продолжил он сквозь зевоту, –
вот... – и ворон провалился в сон на середине своего рассказа.

Навеяло постом про школьные драки…

90-е. Седьмой, если мне не изменяет память, класс.

Школу, в которой я учился, благополучной не назовешь. Провинция, район небогатый, а прямо напротив стародавняя общага. Каждое утро я выходил из дряхлецкой пятиэтажки и шел по грязевой дороге к знаниям.

С начала учебного года перевелся к нам парнишка. Низенький, нескладный, щуплый. Нос длинный, бровки в кучку, глаза крупные, взгляд наивный. Сразу видно, что птенчик залетел совсем не туда. Да еще и был он национальности, совсем не как мы. Назовем его, например, Овсэп.

Наш класс состоял на 30% из хулиганья, поэтому остальным 60% жилось тревожно, а вот 10% самым изнеженным детям приходилось реально туго.

Встречали новеньких горячо, чтобы определить к какой категории отнести свеженького. Хулиганы, не сговариваясь, устраивали что-то вроде проверки. Сперва задирали, а дальше по ситуации: или человек молчит и над ним начинают натурально глумиться, или сопротивляется и его лупсуют.

Памятуя о том, как меня «встретили» эти ребята (я же борец, но об этом как-нибудь потом), мне стало жаль новенького парнишку. К сожалению, я никак не мог ему помочь, ибо был ребенком и радовался тому, что хулиганам до меня дела нет.

Не помню, как именно его задирали, но уже после первой перемены он «забил стрелку» с самым сильным пацаном из класса. Звали его Кудря, потому, что он был кудрявый. Кудря был по природе нахал, по призванию поэт, по телосложению атлет, а по навыкам боксер. Поэтому он задирался, придумывал обидные прозвища, и очень больно бил в нос.

Весь день Овсэпа цепляли, он неловко огрызался, его толкали, задевали плечами. Он старался толкаться в ответ, но получалось, что толкал лишь сам себя.

Таких видно сразу, подумал я тогда, видать маманя ему сказала «главное сдачи давай, и отвечай», и он старательно выполнял. Такие «ломаются» с самым громким треском.

После уроков все собрались на стрелку на поле для футбола. Асфальтовом поле для футбола. Новенькому не дали и шанса улизнуть – сопровождали от двери.

Увидев «бойцов» рядом, кто-то из зевак даже сказал: «Вы че, серьезно?». Т.к. силы были явно неравны: Кудря на 2-3 головы выше, шире и наглее.

Овсэп сжал кулаки и почти успел поднести их к лицу. Похоже это он видел в кино. Удар! Еще. Еще. Новенький упал. Ногой, ногой. Кто-то поднял беднягу, поставил на ноги. Кудря вежливо кивнул помощнику.

Удар, еще и еще. Кровь полилась после первого удара, а теперь была уже и на лице, и на одежде. Не больше минуты и лицо бедняги было похоже на большой синяк. Кудря перестал лупить. Распрямился, немного отошел, что-то хотел сказать, подъ@бнуть униженного, как:

- Я с тобой еще не закончил – сказал Офсэп, своими опухшими губами. Сжал кулаки и поднес к лицу.

На его лице не было ни капли страха. Он был серьезен и, казалось ему было плевать, что там с ним будет дальше.

Я был удивлен. Все были удивлены. Кудря, и тот был удивлен. Он, конечно, продолжил лупить Овсэпа, но уже с таким лицом:

И в пол силы, что ли.

На следующий день новенький пришел в школу в синяках. Один, без родителей. Как ни в чем не бывало ходил и не давал (словами) себя поддеть.

После этого все, даже самые отъявленные хулиганы прониклись к Овсэпу уважением. Даже потом говорили Кудре, что зря он так сильно его побил.

Со временем от парня полностью отстали, а поскольку человеком он был воспитанным, сам он никого не цеплял. Мы даже неплохо стали общаться. Оказалось, у них были финансовые трудности и переехали они из благополучного района. И увлекался он музыкой, играл на пианино. До этого я никого не видел (вживую), кто бы умел играть на пианино.

Такая вот «белая ворона».

Он проучился с нами полтора года и уехал. Финансовое положение, похоже, наладилось.

P.S.

К поступлению в универ мы тоже переехали в хороший район и каково было мое удивление, что творящийся у нас трэш это не норма, и что такие белые вороны называются «нормальные люди».