В разгар «холодной войны» Советский Союз отчаянно нуждался в союзниках. Поскольку всякие Чехии со Словакиями и прочие Польши откровенно косоротились, не желая строить коммунизм в одной с нами упряжке, поэтому взоры Кремля обратились в сторону «государств, рвущих цепи колониальной зависимости». И как только в каком-нибудь Монкистане босоногий вождь племени людоедов, спрыгнув с пальмы и перерезав белых бвана, цеплял к набедренной повязке или к леопардовой шкуре, перекинутой через плечо, значок с изображением Ленина и объявлял о приверженности марксизму, так сразу же СССР кидался помогать ему строить социализм, щедрой рукой выделяя деньги, оружие, технику, стройматериалы… Правда, чуток оперившись, наши новоявленные братаны частенько посылали нас в известном направлении… впрочем, речь не об этом…

А речь о том, что в «железном занавесе», начиная с 60-х годов, стало появляться всё больше и больше дырок. Трудно сказать, сколько наших граждан повидало дальние страны, но ясно, что много, поскольку, кроме материальной помощи, Советский Союз посылал за кордон и специалистов.

И вот туточки внезапно возникла непредвиденная коллизия. Как же платить советским строителям Асуанской плотины в Египте, врачам в Мозамбике, геологам в Нигерии, военным на Кубе и буровикам в Афганистане? А заодно и просто морякам-рыбакам, они хоть и не специалисты, но на чужой берег их хошь-не-хошь выпускать надо, а то поозвереют в пятимесячных рейсах.

Скажете: «Да в чём проблема-то? Всё гениальное просто! Платите как во всём мире платят и не морочьте себе голову…»

Э-э-э не-е-ет! Советский человек - это специальный человек, ему нельзя платить «как всем». Конечно, то, что платить придётся много, это само собой. Иначе никто не поедет только для того, чтобы почувствовать, как «жар пустыни нам щёки щиплет и песок забивает рот». За романтикой, хе-хе… На самом деле, перефразируя слова другой известной песни, «а я еду, а я еду за деньгами, а за туманом едут только дураки».

Но жаба-то душит! Во-первых, «совзагранработники» могут всю заработанную валюту (не рубли же им выдавать где-нибудь в Йемене) потратить на всякое барахло, дефицитное в Союзе, и на родине продать его с выгодой для себя. Нажиться то-есть. Забогатеть! Да ещё и отечественную промышленность подорвут. Никто ж не станет носить штаны фабрики «Большевичка», все напялят проклятущие буржуйские джинсы, кроме самых-самых идейных комсомольцев. И магнитофон «Весна» никто не купит, а купят у этих спекулянтов «Грюндиг» или «Шарп».

Во-вторых, это сколько ж валюты рабоче-крестьянское государство должно тратить на оплату труда какого-нибудь повара в посольстве или замурзанного моториста на БМРТ, когда её на закупку канадского зерна и финской мебели не хватает? Ишь, разгубатились на халяву!

В-третьих, просто разрешить менять ангольские кванзы и монгольские тугрики на доллары, фунты и дойчмарки и ввозить свободно-конвертируемую валюту в СССР вера не позволяла. В светлое коммунистическое будущее, да.

В-четвёртых, если платить «как всем», советский человек, не дай Маркс, прочухает, что ему вешают лапшу на розовые ушки и начнёт задавать глупые вопросы типа: «А чой-та при сопоставимых ценах зарплата на Западе много выше, чем в Советском Союзе?» Прикажете объяснять слишком досужим, что советские деньги служат исключительно для внутреннего употребления, и что 70 копеек за доллар – это так, понарошку, а на самом деле курс «бакса» привязан к статье 88 УК РСФСР или соответствующим статьям союзных республик?

Немало потрудившись, советские экономисты-финансисты под присмотром идеологически подкованных политработников изобрели схему, не имеющую аналогов в мировой истории и позволившую, что называется, и замуж сходить, и невинность соблюсти.

Если упрощённо - советским специалистам за рубежом разрешалось получать на руки 40% валюты страны пребывания, а 60% выплачивалось дома в виде так называемых чеков, или сертификатов Внешторгбанка. Отоварить их можно было в специализированных магазинах под названием «Берёзка». Эти чеки, в свою очередь, тоже различались между собой, в зависимости от того, где человек трудился – водителем при посольстве в Болгарии, учителем во Вьетнаме или просто закупал судовые дизели «Бурмейстер и Вайн» в Дании.

Впрочем, я эту схему плохо знаю, поэтому расскажу, как платили рыбакам. Разница в принципе небольшая, так что на этом примере можно понять общую суть.

Так вот, советский рыбак за многомесячный труд в океане получал валютой 7(семь)% от заработка. Если за рейс второму механику набегало полторы тысячи рублей, то валюты начислялось – 105. Рублей. В долларах ежели – 150. 30 долларов в месяц.

Из этих денег за границей моряк получал 40 процентов, и то не всегда, остальное – уже дома, по приходу с рейса, так называемыми бонами - теми же чеками Внешторгбанка, только с изображением якоря. И отоварить их можно было в магазинах «Альбатрос» в портовых городах. В отличие от «Берёзок» там не было отделов, торгующих за СКВ, и ассортимент товара был значительно скуднее. Откровенно говоря, у нас в Клайпеде в «Альбатросе» продавалась всякая чепуха – сигареты по 30 копеек за блок, водка – 65 копеек бутылка, рубашки какие-то неликвидные, иногда джинсы польские выбрасывали ценой в 15 рублей. Да-да, именно такие цены были. Водка – 65 копеек. Бонами. Ты мог взять ящик водки, а мог пойти в банк и обменять боны на рубли по курсу 1:1. То есть получить за рейс бон 100 и совершенно законно обменять их в банке на 100 полновесных советских рублей.

Но покажите мне того дурня, кто хоть раз совершил подобную операцию, я хочу посмотреть в его честные незамутнённые духом наживы глаза! Не найдёте такого, боюсь. Советский народ был, конечно, наивным до омерзения, нравственно чистым и морально устойчивым, но не до такой же степени! Дело в том, что стоимость этих бон на «чёрном рынке» была в 8-10 раз выше номинала (потому что РЕАЛЬНЫЕ курсы валют подчиняются экономическим законам, а не кабинетным указам, как это ни прискорбно для радетелей администрирования), и никто, даже самый бестолковый, не шёл в банк, зажав в ладошке чековую книжку.

Загорелый до черноты чувак, садясь зимой в такси, чтобы доехать до рыбпорта, обязательно слышал от водителя: «Боны есть?» Этот же вопрос ему задавали официанты в ресторане, горничные в гостинице, продавщицы в магазине. Потому что сразу было видно – парень пришёл с моря, с «югов» и может иметь эти самые боны.

Въедливый читатель спросит: «А зачем их скупали все кому не лень, если в «Альбатросе» продавали только всякую мелочёвку?»

«Альбатросы», несмотря на свой элитный статус, являлись в сущности обыкновенными совковыми магазинами, и, как в любом магазине, там были подсобки, в которых оседал действительно дефицитный товар. Имея связь с продавцами, можно было купить у моряка 50 бон за 500 рублей, за эти боны приобрести в «Альбатросе» ковёр ценой 25 рублей бонами, привезти его в Центральную Россию и там продать за 750. За семьсот пятьдесят советских рублей.

И все довольны. Моряк прибавил к зарплате 500 рублей (а не 50, как ему ненавязчиво советовало государство), продавщица с барыгой «наварили» по 250 и покупатель в обход очереди приобрёл дИфиСЫт. Разница в цене никого не смущала, особенно с начала 80-х, когда денег на руках у населения скопилось дох… много, а истратить их было особо некуда.

Государство тоже не страдало. Оно вообще сделало изумительный финт ушами, сэкономив 60% валюты на зарплате моряка и закрыв глазыньки на шалости с продажей сертификатов. Нет, при желании, конечно, могло и заарканить какого-нибудь особо зарвавшегося, но статья была совсем другая – 154 УК РСФСР. Спекуляция. Негодяй мог и лёгким испугом отделаться. Вот если моряк доллары продавал, по цене 1:5, или советские червонцы «толкал» на Канарах, тогда звучала команда «руки вверх» и бедолага шёл по очень тяжёлой валютной статье, в особо крупных размерах – вплоть до высшей меры.

Иными словами, государство, не отменив уголовное преследование за валютные операции, в случае с продажей бон эти же операции лицемерно практически легализовало. А глубинный смысл заключался в том, чтобы дать моряку ЗАРАБОТАТЬ, иначе, повторю, никакой идиот не пойдёт в море.

Так и слышу: «Ну и что тебе не нравится? Такие деньжищи загребал!» Да нравится, нравится. Мне ещё и удобнее было, хоть и невыгодно, менять эти боны на рубли прямо в гостинице, где я жил между рейсами, чем тащить из Лас-Пальмаса тот же ковёр, чтобы продать его дома втридорога. Особенно если самолётом возвращались.

Дело ведь не в этом…