Отрава для ума.
Погребенный.
Темнота. В самом начале все объяла темнота. Генри не знал где он оказался и как, события прошлой ночи обрывались в одном из безымянных баров, где ему посчастливилось поймать головой удар биты. В темноте он начал шарить руками, пока не наткнулся на свой рюкзак – какая удача! В нем был фонарик, который позволил осмотреться: комната была не слишком большой и напоминала винный погреб (она им и была) стеллажи с пыльными бутылками в одном углу, немного хлама в другом – старая керосиновая лампа, ржавое ведро, веревка, спички. Небольшое отверстие для вентиляции зияло на потолке, а еще была дверь, плотно закрытая на замок, с другой стороны. Кто мог оказаться победителем в такой ситуации? Тот, у кого был штопор. У Генри штопор был всегда с собой.
Он зажег лампу, достал скудное содержимое рюкзака – пару ручек и блокнот. Послышался звук открывающейся бутылки. Самое время написать несколько историй, точнее свою историю. Небольшой глоток – сухое красное, так что же было в начале? Многие люди частенько задают себе этот вопрос и переносятся своими мыслями далеко в прошлое, силясь отыскать тот самый переломный момент, когда все началось и почему стало именно таким. Этим же вопросом задавался и Генри Ларкен, силясь вспомнить события ночи, но вспомнил он далекий дождливый день.
Еще один дождливый день.
Генри пытался вспомнить тот момент, когда все переменилось, и пришел к выводу, что таковым был день где-то в середине ноября несколько лет назад. Он помнил, что тогда в нем как будто что-то щелкнуло, маленький переключатель открыл доступ к каким-то потайным возможностям его разума. А открыл этот доступ обычный поезд, ну или не совсем обычный. В том самом ноябре Генри стоял на похоронах своей матери и старшего брата, людей было не слишком много, а небо скорбело и роняло на них слезы. Увы, но этот обычный поезд сошел с рельс и несколько вагонов упало в обрыв. Этим нескольким не повезло, поэтому Генри стоял тогда на кладбище. А сейчас чувствовалась острая нехватка чего-то, и как обычно это бывает непонятно чего.
Любой человек не умеющий плавать будет пытаться найти что угодно, лишь бы это помогло ему спастись, и он будет всеми силами стараться это что-то использовать. Это утверждение на самом деле применимо очень ко многому, к примеру, вот: Генри, как человек не умеющий плавать, неумолимо тонул, а спасения нигде поблизости не было видно. Вот только тонул он не в воде, а в своих мыслях. Так много людей, так много названий, ярлыков, что они вешали на людей, Генри считал это несколько неправильным - как можно оценивать человека лишь с первого взгляда? Люди формируют себя в течении долгих лет, а потом корабль с их характером, взглядами, поступками, мыслями разбивается о скалы предубеждений. На Генри тоже вещали много ярлыков, не соврать случалось и он это делал, даже слишком часто и масштабно, но делал это для виду, так сказать пустить пыль в глаза, а в глубине себя он всегда давал каждому шанс, всем кроме одного – того, кто снился ему в кошмарах.
Сон Генри.
Это было похоже на перемешку кошмара и воспоминаний из детства, испорченного детства. Тошнотворный запах курева, пота, дешевого алкоголя и еще малых крупиц всякой дряни наполнял комнату, в той комнате на кровати лежал Генри, как будто парализованный не в силах пошевелиться и что-то сделать, и слушал крики из-за стенки. Пьяный боров кричал, он звал Генри, просил, угрожал, пугал, трепал нервы, и шел к комнате, а после, его лицо застилало проход в комнату, и вся бледно-желтая блевотина изливалась наружу. Эта часть сна могла начаться в любой момент, Генри сидел в классе, гулял на улице, играл или читал, как вдруг он оказывался на кровати и терял над собой власть.
Был и другой сон. Мальчик падал. Он просто летел откуда-то с неба на приближающуюся землю, и это расстояние до земли стремительно сокращалось. Были и другие, но реже.
Благо Генри было 20 и теперь он мог справиться со своими кошмарами. Так что же было в начале? Нам всегда так хочется найти и привести какой-то определенный момент в жизни, который повлиял на все, и никто не хочет признавать, что за все изменения отвечает не один единственный момент, а совокупность всего пережитого, события, как снежный ком, все копятся и копятся, а потом бац и ты находишь что-то новое. Этим новым были асоциальность, замкнутость, молчаливость, скрытность, правда и вранье одновременно. Но Генри тоже пытался найти тот самый момент.
Вам нравится бледный цвет кожи? Генри его любил, потому загар обходил его стороной. Странные русые волосы, то ровно причесаны, но небрежно прикинуты, то стоящие ежиком. Переливчатость его глаз – одним они казались синими, другие утверждали, что они зеленые, правда была где-то посередине. Довольно высокий рост и непонятное телосложение, не то чтобы худой или толстый, местами у Генри находился сантиметр жира, а местами выпирали кости, все тело как огромная дорога с кочками и ямами. В целом ничего необычного в нем не было, серый, легко сливающийся с фоном. А еще у него была борода, самая обычная борода, которая на свете солнца начинала отливать медно-рыжеватым – генетика интересная штука. И странный взгляд, тяжелый как будто пепельный – многие его боялись, видели в нем гнев и презрение, но на самом деле взгляд был вовсе не таким, кроме пепельной прожилки в нем виднелось далекое желание сделать что-то приятное, ведь от этого ему становилось приятнее вдвойне.
Генри всегда хотелось верить, что от других его отличала голова, а точнее ум, но в нем тоже не было чего-то примечательного, вещи которые он говорил иногда были верны, а иногда сказаны невпопад, но он молчал и слушал, логически обдумывая свой ответ, а не кричал первое, что пришло в голову – это чего-то да стоило.
История с поездом.
Люди боятся поступать безрассудно, они боятся последствий, хотя именно безрассудные действия зачастую приносят нам удовольствие. Генри тоже боялся, но это мало мешало ему так поступать, хоть и не везде. Проникнуть в поезд без документов было не лучшей идеей, хотя, как сказать без документов, паспорт у него был, но в другом городе, а временное удостоверение было просрочено лишь на один день, еще вчера он мог уехать. После он вспоминал как его утешали при замене паспорта: “конечно вы сможете сесть на поезд” – очень смешно. Но как говорится кто знает вдруг тебе повезет? Генри не повезло, раньше нарушить закон было куда проще. Его не выгнали, что удивительно, ведь он был готов добираться сам, добрая часть вагона уговорила не выгонять Генри, другая же часть бросала косые, упрекающие и презрительные взгляды.
Генри чувствовал себя каким-то контрабандным грузом, что незаконно перевозят. Все что ему оставалось это ждать, сначала у полиции, после на своей кровати, уткнувшись в стену и не привлекая внимания, радовал только глоток виски в самом начале, и тот быстро выветрился. А утром, утром их всех встретил город у моря.
Романтик обреченный.
Все плыло в дурацком тумане. А вы как будто не знаете, как это бывает? Генри ехал обратно в Обитель и его слегка трясло. Утро казалось ужасным, все заполнял этот отвратный шум, но в один момент он как будто рассеялся и затих. Такое иногда случается, когда удается поймать озарение – как будто концентрируешься на одной вещи, а все другое отходит на дальний план. Тогда Генри сконцентрировался на ней.
Замечательные ощущения, как тысяча кинжалов что были в тебя воткнуты раз – и все исчезли.
Они танцевали. Генри и Изольда, сначала был вальс, после танго, затем отдых у фонтана, они смотрели на закат. Иногда так приятно просто любоваться чем-то, не проронить ни слова, чтобы не сорвать очарование момента, ведь они понимали все и без слов, просто случается моменты и людям нужно с кем-то помолчать. Генри подходил для этого более чем великолепно. Ее волосы упали на его руку. Это было новое ощущение, как будто тысяча маленьких пауков, едва касаясь его, ползали по руке, но не кусали. В небе разлилась сиреневая дымка, причудливо окружавшая облака. А после была ночь. Держать руку на талии у девушки рисковое дело. Одно неверное движение вверх или вниз, и ты можешь этой руки лишиться. Или получить вознаграждение.
Он писал ей письма, иногда стихи. И Генри тонул в них
“…И помню, как в далекий вечер, мне говорили в полутьме
Что для людей это порочно, как тонет всё во мгле,
А я не верил им смущенный, фактом, сказанным в лицо,
Что я романтик обречённый, как не поймёт меня никто…”
Легенда о солнечном волке.
Как-то раз Генри попался небольшой рассказ. Там описывались не вполне понятные метаморфозы одного человека. В самом начале в Его голове была пустота. Легкая беззаботность, не обремененность мечтами и целями, взглядами и вкусами, собственным мнением. Так было достаточно долго, но продолжаться больше не могло. Время текло как река, отсутствие столь многого требовало перемен и, как зачастую Он любил, эти перемены были кардинальными, как начать жизнь с чистого листа, ну или чуть заляпанного. Имя это человека всегда оставалось сокрыто, а называли просто Он.
Он существовал около шести лет и не существовал вовсе. В то далекое время это глупое, но весьма подходящее имя (SunnyWolf) вполне точно характеризовало его суть. Людям просто выбрать что-то одно к чему стремиться, деление мира на светлое и темное в принципе удобно, но не верно. И Он тоже выбрал, конечно он выбрал свет. Это была первая революция в его разуме, приведшая к усложнению организма в целом. Больше не было пустых и бессмысленных граней куба, что сдерживал Его, куб был разрушен, теперь оставалась лишь terra incognita разных вещей и мыслей, которые еще предстояло открыть.
Однако с усложнением структуры стали проявляться слабости и уязвимости Волка, которые раньше были не видны или не имели большого влияния на Него. Здесь Он узнал о скверне – древней, разнородной всепоглощающей болезни. Это было нечто нематериальное похожее на порчу, поразившую людей, или вирус, паразитирующий у них в головах. Тогда он обнаружил, что и сам заражен. Это было нечто приходящее со временем ко всем в разном виде, обусловленное разными причинами, и это вызывало отвращение, хотя в тот же момент могло казаться кому-то милым и приятным. Если посмотреть под определенным углом, то сама по себе скверна не является положительным или отрицательным – каждый человек сам для себя решает, какой она будет окраски.
Для Волка скверна была чем-то новым, и как любое новое и незнакомое – привлекательным. И здесь он совершил ошибку, Он позволил ей паразитировать в себе, изменяя то в лучшую, то в худшую сторону. Но позже, с ростом, Он осознал, насколько губительна она может быть. Так Волк начал пытаться от нее избавиться, только вот скверна уже глубоко запустила свои корни, и довольно долго отравляла и изничтожала его. Борьба была, но была она не долго – свет угасал, и солнечный волк погиб в объятиях скверны. Пережитки прошлого как скажут некоторые. Волк погиб, организм остался жить, и все вернулось в начало вновь потребовались изменения, вновь с чистого листа. Прямо как в жизни.
Скверна.
Можешь ли ты оценить насколько ты порочен?
То был еще один странный сборник рассказов начала двадцатого века, там Генри впервые увидел упоминание о Скверне, чем-то аморфном и странном, все это показалось ему вздором, но один отрывок запомнился.
“Глаза наливались тьмой. Эта отрава, что Он выпил растекалась по его венам. Голубые глаза потянула странная дымка, напоминающая черно-фиолетовые кристаллы. Со временем Она заполнила весь белок, становилась более интенсивной и темно-фиолетовой, а после от глаз и вен начали расходиться прожилки, как будто скверна стремилась поглотить все Его тело и вырваться наружу. Их становилось все больше и больше, потом они стали похожи на трещины или разломы, покрывающие всю кожу, волосы стали плывуче-волнистыми, как будто Он оказался под водой и волны колыхали их. Он отшатнулся, теперь понял, о чем шла речь, сюда стекались те, кто хотел забыться и угробить себя, растворившись в концентрате ядов…” Скверна. Довольно обширное понятие и ужасно разнородное. Нечто переменчиво-нестабильное объединяющее большинство негативных и часть положительных качеств присущих людям. Болезнь, что отравляет каждого человека, но больше она отравляет тех, кто видит скверну в других и себе. То, что является скверной для одного человека, для другого может быть не заметно. Некоторые ее проявления для носителя и являются плюсами, некоторые помогают справится с разными ситуациями или скрасить времяпрепровождение, и наконец, некоторые могут угнетать и разрушать его разум и тело, а может и душу, если вы в нее верите. Генри скорее да, чем нет. Просто поразительно, как много скверны в городе, где он родился, провел детство и юность. Но более поразительно, что раньше Генри ее не замечал.
Новый друг, лучше старых... всех.
Том Дихар был недоволен, он звал всех, договаривался чтобы всем было более-менее удобно, уговаривал их пойти, но все они отказались, каждый по-своему, в разное время, они не пришли. Все кроме Генри. Он и сам не знал зачем туда идет, ведь и он мог сбежать, как остальные, что ему мешало? А мешало ему предчувствие – что-то как будто засело в Томе и искажало его изнутри. Такое чувствуешь в людях, видишь, что что-то не так, но никто не решается спросить, что. Генри не сбежал, он знал порой людям нужен кто-то, кто поможет от этого избавиться или забыть хоть на время.
Чуть после Том повеселел, ему было радостно, что он не один, что не все ему отказали, и эта радость разливаясь вокруг заражала все что только можно, первым зацепило Генри. Впрочем, радость быстро сменилась печалью, Том рассказал свою историю, Генри свою, эти люди были рядом так долго, но и не подозревали что друг у друга на уме, а после пришла какая-то спокойная тишина, давно такой не было. Да вокруг все шумело и бренчало, но где-то внутри, в глубине тебя была успокаивающая тишина – тишина понимания. Кто-то знал и понимал тебя, и от того становилось теплее.
-Так какой лучше выбрать синий или черный?
-Синий - для парней, черный - для мужиков, черный подо все подходит, черный выбор мужиков!
-Хах, а коричневый для кого?
-Оо, коричневый – для королей.
Два человека долго сидели в баре и слушали друг друга, пока не пришла пора уходить. То было начало странной дружбы – появилась готовность помочь в любой беде, появились разговоры, которых раньше не наблюдалось: Генри больше молчал, а Том говорил. И хоть Генри понимал, что мало что может дать Тому, он верил, что хоть чем-то он ему помогает время от времени, также как Том помогал ему.
Увечье.
-Но что ты делаешь?
-Учусь.
-Чему?
-Видеть в ужасном прекрасное.
У него были глаза и уши. Органы чувств, которые хорошо работали и приносили ему огромное количество удовольствия. Он любил играть, читать и гулять. Во время прогулок он наслаждался пейзажами и иногда прекрасными людьми. Эти три вещи в квинтэссенции приносили ему большую часть наслаждения, а вместе с другими делали его счастливым. И тогда катафракты вырвали ему глаза, чтобы его окровавленные глазницы зияли болью и страданием, а не удовольствием. Но слух остался, и он продолжал слушать музыку и аудиокниги – он все еще имел способ читать. Но пришло время, и они лишили его слуха. Мрак сгустился еще больше вокруг него, но оставался еще язык. Он пил и ел, в особенности любя сыр и вино. Что сделали они? Отрезали ему язык. Обоняние и осязание оставались, но какой толк, если одно слабо, а другого недостаточно. Однако катафракты отобрали и их. Старый глухо-слепой дед не спешил прощаться с прелестями жизни, у него оставался разум, а если им удастся похитить разум, то зачем тогда жить?
Метаморфоза.
Метаморфоза (от древнегреческого μεταμόρφωσις — «превращение») - превращение, преобразование чего-либо.
Атараксия (от греческого αταραξία — «невозмутимость, хладнокровие, спокойствие») - душевное спокойствие, невозмутимость, безмятежность, по мнению некоторых древнегреческих философов, достигаемая мудрецом.
Ему удалось выделить три вещи первая – скверна о ней уже упоминалось, вторая – изнурение, подобное скверне паразитическое разложение разума, приводящее к гиперчувствительности, нервозности и отдалению от окружающих. А третье – метаморфоза, это уже было что-то приятное. Он любил сравнивать ее с двумя вещами: первая это государство, вторая – дом. В случае с государством изменения происходят либо путем реформ и законов, либо революцией, медленный и постепенный или быстрый и резкий путь. Разумеется, метаморфоза была резким. Это началось с того, что Он терял смысл существования, острая нехватка цели и мечты начинала душить Его, хоть раньше Он и не имел их. В процессе превращения Он занимался саморазрушением, восстановлением и самосовершенствованием. Для начала нужно было создать условия подобные анабиозу, но в плане общественной и личной жизни. Чаще всего избирался путь отречения от всех и укрытие в логове, где Его никто не мог побеспокоить. Позже надобность в особых условиях отпала вовсе. Саморазрушение напоминало разбор дома по кирпичикам. Он разбирал Себя, осматривая те или иные качества, оценивая их, и так было практически со всем. После того, как Он разрушал свое тело и разум до основания, начинался процесс восстановления. Те качества, что ему нравились, или были необходимы он оставлял, закладывая их снова, те что его не устраивали занимали верхние позиции или исчезали вообще. После сборки заново Он начинал совершенствовать какие-то части Себя. То, что было собрано подвергалось различным процессам изменения, оставляя лучшее, уничтожая скверное и видоизменяя все остальное. Так собирался новый, уникальный домик, который при желании можно вновь перестроить. Он проворачивал это десятки раз.
О ловушках.
Существует их огромное множество, и, зачастую, создаем их мы сами, либо же они обусловлены действиями и поведением общества. Выделим несколько из них. Ловушка идеала обычно возникает на основе стремления достичь или добиться чего-то наиболее лучшего для себя. А желания утопают в поиске и ожидании. Имея возможность получить что-либо, вы не реализуете ее, имея что-то, что на ближайшее время может утешить или как-то успокоить вас вы отрекаетесь от этого. Все из-за присутствия мнений о том, что где-то существует более лучший экземпляр чего-нибудь, идеальный или приближенный к нему. Эти мысли приводят к бездействию и продолжению поисков. Ловушка притворства основана на откровенной лжи самому себе при свершении чего-либо, что подсознательно нам не нравится. Ложные надежды, время и совесть – сыграют против вас, когда осознаете, как глубоко закопали себя в яму в результате самообмана. В заключении ловушка страха. Он невероятно силен, стоит научиться с ним бороться. Страх делает вас слабыми, не позволяет что-то сделать, он сковывает вас. Он способен сокрушить и отнять все, что было дорого, ведь храбрость и смелость приходит не ко всем. Так появляются беглецы.
Вечный беглец.
Виктора обуревал постоянный страх, практически повсюду во всех действиях, как будто его ненавидел весь мир. Постоянно куда-то бежал, не ожидая других, бегающий взгляд и трясущиеся руки, особенно это было заметно, когда он ел – сидел на стуле, весь ссутулившись и сжавшись в клубок, поникший взгляд, а в руке бегающий прибор, который вот-вот выпадет из ослабленной руки. Ходил он, всегда чуть приуменьшая себя, не до конца расправлял спину, не поднимал головы, да и движения намекали на то – лишь бы не задеть кого-нибудь. В целом Виктор чувствовал себя изгнанником, на вроде немецких эмигрантов перед второй мировой, никому не нужный, скитающийся туда-сюда. Но Виктор был умельцем в одном деле – он был вором. Эти трясущиеся руки, бегающий взгляд и быстрые движения пришлись как нельзя кстати в таком предприятии. Воровал он не много и только когда был уверен в себе, в основном еду, книги и всякие мелочи. На всю жизнь ему запомнилась его первая книга - “Мор, ученик Смерти”. Все тело объял обжигающий холод, внутри желудок сжимался и неистово протестовал, ноги были на взводе – так и силились убежать, но все прошло гладко, а за первой книгой полилась река других. Позже Виктор утратил счет, но всегда придерживался негласного правила – никогда не бери то, что тебе не нужно. И всю свою жизнь он бежал, разве так можно спросите вы? Кто знает, очень важно иногда остановиться и выстоять против всего нахлынувшего. Но Виктор не смел никому признаться от чего он бежит, никому кроме самого себя.
Лекарство.
Серые клубы дыма бесцеремонно вторглись в нос Генри, тот поморщился и резко выдохнул. Он никогда не курил, не брал в рот сигареты, просто не пробовал, а табачный дым особо ему не симпатизировал. Но Генри знал, если он будет курить, то как же, черт возьми, это ему пойдет. Такое чувствуется в людях.
Матильда сделала еще затяжку, от нее разлетелись игривые серые котята. Черные чернила раскрасили всю обстановку вокруг. Она была очень интересным человеком, во многом их мысли были схожи, но имелись и различия. Матильда обладала чем-то, что притягивало очень многих людей, они буквально тянулись к ней, как будто ее общество было кислородом для них. Это свойство у нее вызывало также и отрицательный эффект, многие из тех людей, что стремились к общению с ней, были для нее отвратительны, иногда слишком навязчивы, иногда глупы, а иногда они просто пытались стать ее второй половинкой. Но в силу своего характера она не могла отстранить их от себя, или пыталась сделать это весьма неумело. Она вызывала удивительного рода доверие, и это доверие селилось в сердцах людей, заставляя открывать их тайны именно Матильде. Она была очень умна, кроме того ее разум стремился к познанию многих наук, чего нельзя было сказать о многих людях вокруг. Матильда была по-своему красива, хоть так и не считала сама, ведь ее внешность покорила многих парней и девушек. Также был очень ценен разговор с ней наедине, ведь именно он помогал людям разобраться в самих себе.
Матильда сделала еще одну затяжку, перевела взгляд на Генри. Он стоял, глядя в сторону моря, тем самым своим взглядом, а после повернулся и сказал: “Хорошо, что ты стремишься к этому образу, хорошо, что он у тебя есть, было бы очень ущербно, если бы образ отсутствовал и тебя волновали примитивные потребности и веяния массовой культуры, но это не так поверь мне. Я может и мало знаю тебя, но я вижу, как сильно ты сформирована, возможно эта одна из причин почему я говорю с тобой. И да, я не спорю, мы топим себя в самобичевании, разрушении и принижении и от этого никуда не деться. Таковы мы, если бы этих временами маленьких суицидов личности в нас не было, то это были бы вовсе не мы, именно это говорит нам о том, что мы продолжаем стремиться к чему-то действительно яркому для нас.”
Так что же нужно человеку? Может просто разговор?
Обитель.
Ох тот день, день рождение Генри. Шикарный день, шикарный месяц, Той зимой он познакомился с двумя парнями – Тони и Нуар (или Noir кто его знает?), даже не подозревая, что так близко с ними сдружится. Редкие умельцы – умные и сильные, без проблем могли решить любую беду, помогали бескорыстно, потому что так было правильно, к тому же музыканты, как очаровательно играли на гитаре и пели. Забавно висел их импровизированный герб на стене – щит пополам черный и фиолетовый с желтой каймой по краю, в центре красовалась голова какого-то ученого с серо-голубыми волосами. Они звали его Рик или как-то так и говорили, что именно он научил их всему. Те зимние денечки слились в один, летели весело и быстро, как отдых на море. Разговоры, игры, зрелища, а вечером можно было и в свет выйти. А потом случился день рождения, накрыли стол, красота, подарки, радость лилась рекой. Ведь Генри обычно не праздновал этот день, довольствовался чем есть, а здесь ему устроили настоящий праздник – редкость за все годы. Но главным подарком было то, что они предложили ему жить с ними, в их “Обители”, ему этого не хватало, ох если бы они знали, как ему этого не хватало.
Колодец ненависти.
Особым накопительным эффектом обладал Его разум. Моменты, связанные со всякими отвратительными и неприятными вещами первое время, не имели сильного ответного действия, позже раздражение и ненависть к ним начинала накапливаться, в результате чего мог последовать всплеск всей накопленной энергии в ненужный момент и не в то русло. Так Он мог говорить неловкости, грубости и колкости в отношении людей, что были близки ему и делал это по не осторожности, опрометчивости, некоей глупости. Такие моменты наступали стремительно и сопровождались сожалением и чувством вины. Совесть поглощала Его. Забавно, но мало кого она мучала также как Его…
Give me a quest!
Игры – это интересно. Они позволяют тебе погрузиться в какой-нибудь мир также как фильмы или книги, только проще, ведь здесь ты являешься частью происходящего, сам строишь историю. Существуют предрассудки по поводу игр, и они по правде сказать немного обоснованы, ведь игры могут затягивать на многие часы, также как хорошая книга. Людям порой нравится сидеть в какой-нибудь песочнице и выполнять задания – сделай то, принеси это, разумеется все это бессмысленно, но это помогает забыться, отвлечься от настоящей жизни, ведь ты идешь играть, чтобы развлечься или уйти от проблем.
Случалось, Генри играл. Играл в разное, и много, и мало. Признаться, по правде ему это действительно нравилось, хоть и бывали моменты, когда он себя ограничивал, ведь игры не самое главное и найдутся дела поважнее. Ему всегда казалось, что в старости было бы идеально временами сидеть и играть, когда от тебя уже никто ничего не требует. Но разве идеал существует?
Недостойный.
Откровенно Он считал себя недостойным. Он знал Себя, свои мысли, поступки, желания и считал недостойным всех окружающих. От того он и набрасывал на себя капюшон одиночки – вечно один, ни в ком не нуждающийся, ничего не просящий. Он не мог позволить себе всей такой роскоши общения с ними, Он больше молчал, но Он искренне любил своих друзей, хоть и редко их таковыми называл. Он был благодарен им за все, что они сделали, старался помнить их вкусы и делать приятные сюрпризы время от времени, тем самым спасая их от гнетущей рутины. Но Его ущербный разум твердил, что Он слишком плох для них, вынуждая становиться дальше, надеясь, что Его не забудут.
Изнурение.
Изнурение (от английского emaciatio - «истощение, истощенность, худоба, исхудание») — состояние, характеризующееся значительным ослаблением жизнедеятельности организма в результате длительного переутомления, неполноценного питания или заболеваний, сопровождающихся нарушением восстановительных процессов.
Интересные факты:
1. Когда-то давно пончик с шоколадом стоил 14-16 рублей, теперь он стоит 40 рублей, раньше их выпекали и свежими подавали на стол, теперь же их пекут утром, а после только разогревают в микроволновке, шоколадные пончики больше никогда не будут такими вкусными, как в голодном детстве Виктора.
2. Плохое вино стоит около 200 рублей, немного лучше неплохое вино стоит 400 рублей, более-менее среднее 600-700 рублей, Генри никогда не пил хорошего вина.
Голод ломал Генри, сколько он уже находится в этом погребе? Он уже давно потерял счет дням – спасибо на том вину. Кажется, он начинал терять сознание, а ведь столько еще нужно написать… Еще один глоток, возможно это и не такая плохая смерть. Несколько позже тело Генри спикировало на пол, в полубреде он услышал звуки шагов, после дверь в погреб отворилась. Снова звук открывающейся бутылки. Голова стала очень тяжелой. Снова темнота.
By Mind_Eviscerate