Часы пробили одиннадцать вечера, снег снова размерено посыпал с неба на улицы города, а тем временем Клаус Нойман шёл по Лауницштрассе с холодным спокойствием в душе. Он знал, что этот новый год он отметит особенно. И его запомнят, надолго запомнят.
Его мысли окончательно сошлись в одну: «31-е декабря, день, когда наивные строят планы на будущее, неудачники верят, что новогодняя ночь всё изменит, а большинство просто оправдывают этим пьянство и переедание. Вообще, зачем жизнь, она ведь бессмысленна, вселенная это лишь проекция знаний о мире в голове, её не существует без тебя, всё придумано. Когда умираешь, всё исчезает, вся работа совершённая тобой, ничего не имеет смысл без сознания. Жизнь бессмысленна, ибо смысл конечен, в связи со смертностью сознания. Человек создаёт себе плацебо, религия, убеждения, мечты, всё, чтобы убежать от мысли о неизбежной смерти. Ведь не зря все религии обещают жизнь после смерти, это плацебо, морфий для сознания, предохранитель от осознания бессмысленности». — Обрывки потока сознания выскальзывали из его уст и проходящие мимо могли подумать, что молодой парень - студент, пытающийся "дозубрить" конспект по философии.
Клаус Нойман работал оператором на местном канале, работа была отвратительна, скучна для него, но он не видел никакой перспективы её сменить. Он ненавидел всё, свою лень, из-за которой он не смог закончить вуз по интересующей его специальности, свою никчёмность, свою неизвестность, даже своё худое и некрасивое лицо он презирал.
Но это ненадолго, скоро он станет известным. Про него напишут статью на Википедии, все праздники он будет главной темы для разговоров.
В кармане Клауса была пресс-карта, которую он своровал на работе и Glock 17 с двумя дополнительными магазинами, купленный на чёрном рынке. Он дико рисковал, покупая её, ведь шанс провести новый год в тюрьме, после такого был велик, а это противоречило плану. План появился неожиданно, когда он услышал разговор в курилке. Два журналиста обсуждали с редактором концепцию прямой трансляции с Рождественской ярмарки, начаться она должна была в 23:30, а закончится в 00:30. Часы на здании ратуши должны были пробить 12 раз на камеру. Глупая традиция, глупого города, глупого мира.
Впереди был полицейский кордон, офицеры с металлоискателями даже за сорок минут до нового года даже не планировали терять бдительности. Благо пресс-карта была входным билетом, и Клаус прошёл без очереди и досмотра. Теперь он был в сердце праздника. Сотни снующих людей, молодые и пожилые парочки, семьи, большие шумные компании, везде было не протолкнуться. Однако в рюкзаке у Клауса был припрятан ещё один сюрприз. Бомба в 4 килограмма в тротиловом эквиваленте. Этого должно было хватить. Ну, по крайней мере, по его расчётам. Провод от неё вёл через дырку в рюкзаке под куртку и далее через рукав прямо в перчатке Клауса. Он разрабатывал и собирал её больше полугода, всё должно было сработать как часы.
— Цугцванг им всем, детонация при отпускании кнопки, даже если какой-то меткий стрелок из полиции уложит меня до того, как я израсходую обоймы, или "супергерой" из местных гуляк решит на меня прыгнуть, всё равно фейерверк обеспечен.
23:40, трансляция идёт, скорее всего, каждый второй кто отмечает дома, держит местный канал включённым, хотя бы на фоне. Я же не зря изучал статистику просмотров перед этим. Ну что же, этот теракт войдёт в историю.
23:42, ну что же, вот я и стою прямо на заднем плане трансляции, на часы камеру переключат в 23:59:00, значит, я начну в 23:55.
23:45, до ближайшего полицейского минимум 40 метров, он явно отвлечён, людей очень много, он не сможет быстро среагировать, первую минуту в панике полиция точно не сможет определить точное местоположение стрелка.
23:46, время настолько замедлило ход, что секундная стрелка моих часов начинает меня раздражать
Мысли продолжали идти потоком:
«Чувство эмпатии основано лишь на представлении себя или тех, кто тебе дорог, на месте жертвы. Человек не может сопереживать случайному лицу, человек эгоистичен по природе своей, он может лишь боятся за себя, проецируя плохие вещи на себя. Когда с утра объявят список жертв, когда дикторы будут распинаться, называя это ужасным, они будут просто подыгрывать большой социальной игре, они будут просто лицемерить. Все против всех, все друг-другу никто, есть лишь личность и его сознание, остальное навязано социализацией».
— Извините, с вами всё хорошо? — оборвал его размышления голос.
Клаус от неожиданности вздрогнул, рука автоматически схватила рукоять пистолета, однако перед ним стоял пожилой мужчина, один из тех, кому на рождество почти не нужно было гримироваться под Санту.
— Да, всё замечательно. Клаус даже засмеялся, от своей нервной реакции.
— Вы стояли на одном месте десять минут, даже бровью не повели. Я думал, что с вами случился приступ или чего похуже. Знаете, мне кажется на старости лет, я стал слишком подозрителен. С наступающим вас.
— Вас тоже.
Клаус решил, что должен хоть что-то спросить у пенсионера, ведь, скорее всего ему осталось жить несколько минут. Да и хотелось с кем-то поговорить перед смертью и Клаус с интонацией репортёра начал расспрашивать:
— Вы празднуете один?
— Да сынок, уже 5 лет как один. Грустная традиция, мою жену 4 года назад хватил инсульт, а ведь мы каждый год гуляли по этой площади. Это была наша традиция. Она была весёлой, а теперь традиция грустная. Понимаешь? Нет, не понимаешь, ты ещё слишком молод.
Хотя Клауса и раздражали эти под копирку банальные трогательные истории, которые крутят по телевизору в каждом первом ток-шоу, он решил дослушать до конца, только из-за того, что дед бы симпатичен ему на подсознательном уровне. Нойман решил ответить.
— Будь у меня хоть кто-то на этой планете, я бы не стоял здесь один
— Боже мой, сынок, ты просто молод, не впадай в пессимизм, это грех. Просто попробуй и всё получится.
Клаус засмеялся, ведь новый знакомый разговаривал с ним, как психолог с пациентом, или на худой конец как плохой пастырь, но тут раздался крик и он обернулся. Какая-то девушка поскользнулась, но на помощь ей уже спешили. Девушка смущённо рассмеялась и встала. Клаус повернул взгляд обратно, но старика уже не было. «Хех, у старого есть 6-е чувство, может если он далеко отойдёт, то и останется жив».
— 23: 53, остаётся ещё 2 минуты, в последние минуты жизни можно что-то сделать ещё. Попробовать, как говорил старикашка. Что-то на что, я никогда бы не решился, зная, что мне жить с этим. Маргарет! Точно, Маргарет!
Маргарет была девушкой с его работы. Он помнил её, как неприметную и тихую даму в очках, выглядящую на 10 лет старше своего возраста. Он хотел позвать её на свидание, но боялся отказа. А ведь им бы пришлось работать вместе после. Это же ловить её презрительный взгляд, это же убегать от неё при встрече. Нельзя было этого допустить.
— А что если позвонить ей сейчас? Ну, прямо сейчас, что будет страшного? Да ничего, всё равно умирать скоро.
23:54, шёл 5-й гудок, но тут тихий голос ответил «Алло» и Клаус обмер. Даже сейчас было страшно.
Эм, привет, с новым годом, как его там, удачи, а ты где сейчас?
— На площади.
— Эм, ты с кем-то?
— Нет, одна.
— Давай вместе пройдёмся.
— Давай.
00:25, в это время ведущие новостей, по задумке Клауса, должны были обсуждать самый крупный теракт в стране за всю историю. Но камера, перед тем, как переключится на концерт, почему то захватила крупным планом гуляющую парочку. Мужчина со здоровым рюкзаком, что-то рассказывая спутнице, почему-то улыбался.