Томино 2015
А мы с камрадом собирали
Наш старый лагерь под дождем
Я крикнул :" Эй,Толян,погнали
Палатку эту соберём
Ты вещи все забрал-Бля буду!
Тогда Толян мне отвечал
Я расстегнул брезент-оттуда
Край рюкзака неистово торчал
"Ну блять пиздец..." с уст сорвалася фраза
"Толян,блять,это че за хуерга?!"
И Пётр рядом ржать стал сразу
Увидев, уведев,как Толян слегка
Палатку пнул,и протянул: "Хуй знает...
Я думал так сойдёт..." Он делал так всегда.
Но вдруг,лицо Петра переменилось
Он за штанину резво потянул
И что-то вроде тама изменилось
Но не надолго!-он глубоко вздохнул
И руку до локтя в штаны засунул!
Толян и я слегка приахуели...
"Но Петя,ты хотя бы спрячь в кусты
Свои веселой юности порывы..."
Сказал я задыхаясь от беды
Что с другом нашим приключилась
Да что,обманывать- мы ржали с Толей в голос
Куда там табуну породистых кобыл
А Пётр вдруг,весь выпрямился,словно колос
Что пахарь во своих всходах добыл
Попрыгал Петя до сортиру
И мы,не в силах вынести сего
Упали ниц,чтоб помолится миру
За друга нашего,и за очко его
Минута...две...прошла как будто вечность
Но мы стоически держали кулаки
За Петю,за всю его беспечность
И за его чудесные протертые штаны
И тут он вышел,словно Апполон
Сияя светом мудрости извечной
Как будто было все как лёгкий сон
И все прошло,как приступ,блять,сердечный
Он улыбнулся нам улыбкой храбрых
Такой,что есть лишь только что в мечтах
И произнёс "Ну надо же,камрады
Что с человеком делает рептилия в штанах..."
Семен купиянов
Друг мой тег моё ставлю
Между прочим основан на реальных событиях
надеюсь не утону в минусах
Имя для Тин.
Без неё я бы пропал. Я не знаю, как так вышло, но я понял это сразу.
Весь вечер наш прошёл в разговорах об этой странной рыжей девушке, пока она мирно спала. Юка рассказала нам, что сама не видела её уже года два точно, с того момента, как умерла её бабушка, и никак не надеялась увидеть снова: «Я и не думала, что когда-нибудь здесь её ещё увижу. Так она уехала нехорошо в прошлый раз: после похорон бабушкиных с роднёй перескандалила, с нами не попрощалась и свалила. И не появлялась больше. А я её вспоминала всё это время. И брата её вспоминала – Артёма. У нас всё детство вместе прошло. Они ребята хорошие, добрые, светлые такие, и в помощи никогда не отказывали, только крышу срывает у обоих периодически, на основании того, что с мамашкой проблемы вечные у них – она на них хуй забьёт, с мужиками крутится, домой их таскает, а как чего не ладится у неё, на детях срывается, истерит, дерётся. Артём ушёл давно из дома. Сначала в армию, потом вообще не понятно, куда делся. А Аринка осталась. Не выдержала, наверное» Рассказывала Юля долго и с подробностями, вспоминала истории из детства, фотографии достала – показать. Одна запомнилась мне лучше других, с неё на меня смотрели двое ребят, очень друг на друга похожие: парень лет семнадцати с травинкой в зубах сидит на траве, поджав одну ногу и вытянув другую, и рыжая девочка лет пятнадцати у него за спиной стоит на коленях и обнимает парня одной рукой, в другой держит незаконченный венок из одуванчиков, оба улыбаются, весело и беззаботно. Настолько рыжая девочка с фотографии была не похожа на рыжую девушку, которая несколько часов назад появилась на пороге дома Юки. Но это был один и тот же человек.
И тут я понял, что, на самом-то деле Юля не знает ту девушку, которая пришла к ней в дом даже наполовину. Она помнит. Просто помнит, кем она была два года назад.
И мне стало ещё интересней, кто есть эта странная рыжая девушка. Я тогда уже чувствовал, что она принесёт в мою жизнь что-то такое, о чём я раньше не знал и даже не догадывался.
Я зачем-то уступил новой гостье своё койкаместо, а именно достаточно удобный диван в отдельной комнатушке, а сам ушёл ночевать на закрытую веранду - там Юка постелила мне матрац в уголке, дала мне подушку и тёплое одеяло. Спать не хотелось. Чтоб скоротать время, я принялся рисовать: из головы не шёл образ пляшущей у костра ведьмы, я решил его запечатлеть.
В доме все оживились: слышался смех, разговоры о чём-то весёлом, потом песня – кто-то взял гитару и звонкий женский голос запел: «По дорогам жаждущим, по дорогам жаждущим тепла…» Первым порывом было пойти и посмотреть, в чём причина оживления. Но я увлёкся. К тому же, я никак не мог вспомнить в деталях черты лица «ведьмы». Я сидел и тупо пялился на альбомный лист. Закрывая глаза, я мог представить что угодно, кроме тех глаз, в которых горит так зацепивший меня злой огонёк.
Я не знаю, сколько я так сидел. Но очнулся я в тот момент, когда почувствовал, что на меня кто-то смотрит. В уголке, поджав колени, с сигаретой сидела та сама девочка, лицо которой я так мучительно пытался вспомнить. На веранде царил полумрак, поэтому я не мог как следует рассмотреть «ведьму», но я пытался. Мне это было необходимо. Хотя бы для того, чтоб закончить рисунок: на бумаге и в собственной голове. Я сидел и смотрел, внимательно, не отводя взгляд. Пока не услышал: «Что? Может, мне раздеться, чтоб ты рассмотрел получше?» Я оторопел. Но ничего не нашёл лучше, чем ответить – да. «Да» и промелькнувший в глазах «ведьмы» ужас. «Да» и через минуту передо мной стояло совершенно обнажённое создание, с небывало белой кожей. «Да» и мне уже не до картинок.
Сама она об этом потом писала так: «…И тебе просто сделали ручкой - ты больше не вернёшься домой. А помнишь, как Юля тебя приняла? Она была так рада тебе! А ещё у неё джемовали бродячие музыканты. И один из них - худой, большегубый, татуированный, наглый парень - тебе совсем не понравился. И ты ему. Знаешь, что он подумал, когда увидел тебя? "Ведьма!" Именно так. Вы пили много и курили. Все. И ты. А потом ты вышла покурить на веранду, а он там сидел. И так смотрел на тебя, что становилось страшно и обидно. И тогда ты спросила: "Что? Может, мне раздеться, чтоб ты получше рассмотрел?" Ты не думала, что он скажет "Да." А он сказал. А ты не хотела, чтоб он подумал, что ты не хозяйка своим словам и поэтому разделась. И я знаю, что было дальше, ты помнишь плохо. Но тебе было приятно и хорошо - руки горячие, губы, по всему телу, без всяких исключений. И, говорят, должно было быть больно - нет, пиздят! Это - первый мужчина в жизни. Это ты тоже должна помнить. А потом была Москва…»
Не знаю, как описать то, что было дальше. Это остаётся в моей памяти, как обернуть это в слова – я не знаю. Только: без неё, я бы пропал.
Но «ведьма» тогда показалась мне феей. Маленькой, хрупкой, звонкоголосой феей. И я назвал её «Тин», созвучно с тем, как называли меня – «Тим». Со временем, с лёгкой руки одного из наших вписчиков «Тин» превратится в «Тимка». Но это будет потом.
А дальше была Москва.
Здравствуй!
Вечностью показались два часа на вокзале, в ожидании пригородного поезда, и пять часов в дороге.
Но вечностью более короткой, чем тридцать дней в больнице. Больница была адом – необыкновенным адом, с холодными котлами и чертями в белом. Тридцать дней в полузабытие, под действием чего-то, что вводили внутривенно два раза в день. Тридцать дней в соседстве с синеглазой девочкой Алиной, которая прерывала свои рыдания только на еду и сон. Тридцать дней после аварии, в которой меньше всех пострадала она сама. Выпускать на улицу её стали только в середине второй недели, всего на полчаса. Андрей приносил сигареты, книги и плеер с дисками. «Без него я бы пропала».
Все тридцать дней в потолке торчал железный крюк. Не понятно, зачем он там был нужен, но он всё время наводил на мысль. На мысль наводило всё. Зверски болела голова. Было обидно: мать так и не пришла, даже не позвонила. Единственной связью с внешним миром оставался Андрей. «Без него я бы пропала».
В этот момент мы не были ещё знакомы. Но скоро мы встретимся.
Мы встретимся в старом, ветхом домишке, которым владела чудесная девушка Юка. Она приютила меня вместе с друзьями, когда мы держали путь из Краснодара в Москву. Одним из перевалочных пунктов был гостеприимный дом Юки: эта девушка выделила нам несколько койкомест и накормила, чем могла, взамен на песни у костра. Мы жили там уже третий день, уставшие от кутерьмы переездов и голодных дней Краснодара, в этом доме мы отдыхали и набирались сил перед Москвой. Мы у Юки не в первый раз. И каждый раз она встречала нас радушно и с радостью. Нередко случалось и так, что помимо нас в этом доме обитали и другие путники, но на этот раз никого больше не ожидалось и мы жили спокойно. Пока в дверь Юкиного дома не постучала огненно-рыжая девушка, в мужской одежде, усталая на вид, бледная, с синяками под глазами и от уколов на венах, и со злым блеском в глазах. Первой моей мыслью при виде её у меня было: «Ведьма!» Слишком уж она была похожа на ведьму со своими растрёпанными рыжими волосами и бледной кожей на фоне ночного сада в проёме двери.
Юка бросилась ей навстречу, удивлённая, но явно обрадованная:
- Ты здесь! Ты приехала! Неужели это ты?!
- Юля, я очень устала. Давай-ка завтра повосторгаемся, ну? Уложи меня поспать. А сначала дай помыться, - устало проговорила девушка.
А потом заметила нас и замерла от неожиданности.
И вот мы встретились. Она вцепилась в меня глазами и, кажется, уже тихо меня ненавидела. А я ненавидел её. Эта девушка нарушила наш флэтовский покой, мы рассчитывали спокойно пообитать тут ещё несколько дней. Но теперь, видимо, придётся свалить пораньше.
Мысли примерно такого содержания витали у меня в голове, пока девушка складывала в углу у двери свои пожитки: гитару в истрёпанном чехле, набитый мешок с изображением Коша из одноимённого комикса и папку с какими-то бумажками под неумолкающее щебетание Юки.
Наконец, она подошла к нам, протянула мне первому руку и сказала:
- Здравствуй! Меня зовут Арина.
Тогда её ещё звали именно так.
И без неё я бы пропал.
"И что дальше?"
«И что дальше?» В сотый раз она задавала себе этот вопрос. И в сотый раз не находила, что на него ответить.
Она стоит у ворот больницы, которая уже давно крайне ей осточертела. У ног её валяется папка с карандашными набросками, эскизами, рисунками. Она пнула папку ногой. В голове пронеслась мысль: «Чёрт, неужели когда-то я могла считать эту хрень чем-то стоящим?» Ухмыльнулась. Окинула взглядом все свои пожитки: мешок со старыми шмотками, дорогущие, здоровенные колонки-усилки (она копила на них почти полгода и наконец, приобрела всего лишь какой-то месяц назад), краски, гитара и папка с набросками – это всё, что мать решила пожертвовать ей с барского плеча. Она присела и стала бережно собирать выпавшие из папки рисунки.
Со стороны за этой девочкой очень странно наблюдать. Она ведёт себя не совсем нормально, уже хотя бы потому, что стоит у ворот больницы уже пол часа и уходить, кажется, совсем не собирается. Да и выглядит она как минимум странно: худая, бледная, с ярко-рыжими волосами, собранными в неаккуратную косу, перевязанную ниточкой, одетая в тёртые почему-то мужские джинсы и старую клетчатую рубаху, с подкатанными чуть выше локтя рукавами, тоже почему-то мужскую. На правом запястье у неё красовалась татуировка – восемь летящих птиц, а над серёжкой в левой брови - маленькая восьмиконечная звёздочка. Но особенно выделяются её глаза – правый серый, левый зелёный. На вид ей можно дать лет 16, не больше. На самом деле ей 18. Её имя – Ариадна. И её только что выгнали из дома.
Она нервно улыбнулась и поднялась, держа папку с рисунками в руках. «Что, чёрт возьми, ты собираешься делать дальше?» - опять спросила она у самой себя. Ответ пришёл к ней неожиданно, как-то сам собой: «Я поеду к Юле. Да-да. А почему нет?» От этой мысли сразу стало хорошо и радостно. Как же она раньше не подумала о Юле, любимой подруге детства? Лучше варианта не придумаешь: Юлин дом – открытый флэт, там может переночевать любой, кто попросит, любой, у кого крыши над головой по какой-то причине на данный момент нет. А уж Аринка могла жить там столько, сколько ей будет нужно – в этом-то она уж точно могла быть уверена.
Теперь осталось только раздобыть денег на билет. «Да уж… дело-то совсем за малым… блять, почему вечно всё упирается в деньги?!» - мысли роились в полном бардаке. Она посмотрела на огромные колонки, которые стояли у её ног. «И чё мне делать с этой бандурой?» Она перетащила свои манатки к ближайшей автобусной остановке, сама села на лавочку и как-то незаметно для самой себя уснула. Очнулась от того, что кто-то тряс её за плечо и орал в ухо : «Аринка! Аринка! Ты чё тут делаешь? Я тут, понимаешь, всю больницу пооблазил – тебя искал, а ты тут спакойненько дрыхнешь?! Тебе чё домой-то не идётся, а?» - это был Андрей. Бывший одноклассник – сосед по последней парте у окна – «камчатке». Одноклассники ржали и называли эту неразлучную парочку «экспедиторы». А ей это даже нравилось. Всё то время, пока он лежала в больнице, он исправно ходил к ней, носил сигареты, книжки, диски, иногда апельсины и прочую нужную хрень.
- Так ты чё тут автобуса ждёшь что ли? Я б на твоём месте давно бы такси поймал и поехал домой преспокойно.
- Ха! Мне, Андрюш, нехер дома теперь делать – мне теперь туда ход заказан.
- Ага… Допрыгалась, значит?
- Значит, допрыгалась… если это можно так назвать. Слушай! А купи колонки, а? А то мне их девать некуда. Пожалуйста. Купи, а?
- Какие? Вот эти?! – Андрей ткнул пальцем в стоящие около лавочки колонки. – Я поражаюсь, как никто у тебя не спиздил их, пока ты спала?! Как так, блять, быть может? Тут кассету копеечную, на хуй никому не нужную, из рук не выпустишь - утянут, а у тебя колонки дорогущие просто так стояли – подходи, бери чё хочешь – и не взял ведь никто, а?.. Ладно. Сколько надо тебе за них?
- А сколько дашь – столько и надо. Мне б на билет…
- Четыре косаря хватит? А то нету у меня больше с собой. Хочешь, давай ко мне ещё за деньгами съездим? Поешь у меня заодно. Ты ж, естественно, не ела с утра ничё…
- Ела, Андрюш. Спасибо. Мне четыре штуки хватит вполне. За глаза аж хватит. Спасибо, Андрей, тебе, - она улыбнулась как-то растерянно и неуверенно, достала из мешка сигареты и нервно закурила.
- Да ладно… Это чё, деньги что ли?
- Да я не только за деньги. За всё тебе спасибо. – она поднялась на цыпочки, коснулась губами его щеки и, резко отстранившись и развернувшись, схватила мешок и гитару и быстро, как будто опаздывала куда-то, пошла прочь от остановки в сторону вокзала.
Папка с рисунками осталась лежать на лавочке. «Это она на память.» - подумал Андрей, взял папку и медленно побрёл домой.
ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ.
Наконец-то решилась опубликовать содержание тетрадки одного своего старого друга. Он давно об этом просил.
Рассказ об одном замечательном человеке, которого давно уже нет. Описание её жизни, составленное на основе её дневниковых записей на одном из интернет-ресурсов и воспоминаний очевидцев, в том числе моих и автора.
Итак. Вместо вступления.
Двадцать один год своей жизни я потратил зазря. Потому что я не знал, что где-то совсем рядом, по Земле ходит Она. Не знал, что Она существует. Хотя и догадывался об этом: Она мне снилась. Часто. Я её любил уже тогда – в своих снах.
Ближе неё у меня нет человека. И не будет никогда.
Она появилась и стала моим ВСЕМ. Моим вдохновением, моими эмоциями, моими чувствами, моим смыслом, моей любовью, моей жизнью – всем. Её способность жить для того, чтобы каждый день приносить себя в жертву, лить свою чистую кровь на грязный жертвенный алтарь, во имя чего-то большого и светлого, меня поражает и восхищает. Я ненавижу её за это. Но за это же я её и безумно люблю.
Холодно без неё. Как без солнца.
Когда я начинал писать эту тетрадку, она была ещё жива. Она была далеко – но она была жива. Хохотала где-то на другом краю России – на южном, рассказывала, потягивая пиво и размахивая руками, какой-нибудь Юльке или там Женьке, а может, Васе какому-нибудь про то, как была утром в магазине, или как побрила очередного мудака в своём этом баре, или как плакала ночью от того, что видела плохой сон. А может, сидела и вспоминала поезда, рельсы, вокзалы, закусочные у дороги, пирожки «с котятами» в привокзальных ларьках, чёрную ленту дороги – асфальт с двойной сплошной по середине, она так любила, дурачась, пройтись по этой полосе – на цыпочках, раскинув руки как крылья, путаясь в вечных цыганских своих юбках. Да мало ли, что она делала в тот момент, когда я написал первое слово в этой синей тетрадке. Она тогда просто была ещё. А я и помыслить не мог, что ещё полгода и всё – нет её, кости только в земле. Она так боялась стать этими костями. Боялась, что забудут о ней, когда она умрёт. Совсем забудут. Все. Чтоб её помнили хотя бы те, кого она любила, кому доверяла, я сижу сейчас и набираю эти строчки. Хотя я писал эту тетрадку с жизнью Тимки просто для себя, чтоб память о ней – о моём Медном Ангеле – всегда оставалась при мне в этой синей клетчатой тетрадке, в которой на первой странице её рукой написана «Молитва к той, что вечно спит» - песня, которую она так и не решилась спеть. Ни разу.
Орел и Решка Глава 2 - Часть 7
Когда появляются большие деньги, то у человека есть выбор, работать дальше или же уйти в кайф. Считая, что всё в его жизни удалось. Но я предпочитал собирать деньги, это стало, как хобби. Все собирали марки, машинки, монеты, медали и прочее. А я собирал деньги. Но, уже в купюрах был порядок каждый наминал был при своих собратьях. Монеты я складывал в большую банку, братишка хотел велосипед, ну мы наклеили велосипед и всю мелочь я сгребал туда. Правда, в конце концов, вместо велосипеда, мы купили игровую приставку. Но, как говорится, главное мы оба были довольны. На, что тратили или что делали своими деньгами ребята, я не знал, да и меня это не волновало. Я был занят своими делами.
Были ли они мне друзьями? Нет, мы были компаньонами. Нас объединяло только одно – деньги, ничего более. Поэтому мы тусовались только по работе. А, чтобы просто погулять пообщаться и т.д. такого не было. У меня грубо говоря не было друзей никогда. Слишком часто я понимал, что люди злые и каждый думает, только о себе. И дружба в те времена уже была абстракцией, не говоря про современное время, когда дружба по своей сути – фикция. Но это моё личное мнение и Вы можете быть не согласны. Но, в добавочные аргументы, хочу добавить небольшие жизненные моменты, когда «друзья» объявлялись в моей жизни.
Появились деньги, собиралось очень много, поэтому иногда я позволял себе потратиться на свои желания. Сникерсы, кола, столовая в школе, коржики, треугольные соки и прочее. Думаю все кто застал 90-е школьниками, помнят фруктовый сок в пакетике с трубочкой, можно было пробивать сверху, но все пробивали снизу, т.к. было удобно. Я обожал этот сок. Однажды в детстве мама его купила нам с братишкой, с тех пор я тащился от него. А появились деньги, я постоянно пил его. Но потом он просто пропал с рынка. И это печально. В школу я одевал свой костюм, на зависть многим. Он был хорош. Сидел идеально, да и я относился к нему очень хорошо. Всегда отглаживал, всегда держал осанку, в общем примером мне были многие мужики. Тот же колпак, тот же Вазген, тот Дула. Я подражал им. Нет лишней складки, всегда опрятен и приятен на вид. В общем девочкам нравилось. Их тянуло общаться со мной, плюс угощаешь их в столовой чем-нибудь сладким и т.д. И дело было не в том, что у них не было денег, у них были деньги, просто девушки они такие, им важно внимание, которое я уделял. Что не нравилось Улжан. Она тоже по характеру была собственницей. И всегда пыталась отгородить меня от их внимания. Объясняя мне, что только недавно они меня ни в кого не ставили, а сейчас липнут и т.д. Но я прекрасно это понимал и это мне нравилось. Я познавал людей. Уроки психолога, нравоучения и советы, я практиковал в жизни, с девочками, ребятами, учителями и т.д. Совершенствовался с каждым днём. Но при этом окунался в мир этих избалованных детей. Будто бы становился одним из них. Как говорится популярность и синдром звезды окунает с головой, и тяжело выбраться оттуда. Это приятно, когда ты в центре внимания. Когда ты не просто Вася, или Петя, или Олжик, а ты это ты и с тобой считаются.
Улжан постоянно обижалась из-за этого. Но, я всегда провожал ее до дома. Она не была другом, не была девушкой. Мы просто были соседями. Да и какая любовь в 6 классе. Может что-то проскакивало, но это было не объяснимо в нашем детском сознании. Тогда не было интернета в каждом доме, чтобы узнать, что такое секс, что такое поцелуй и т.д. Да и стеснительными мы были все. И в тот же год, я потерял её. И по сей день пытаюсь её найти. Чтобы посмотреть, изменились мы или всё-таки остались теми же. Хочется увидеть её. Узнать, как она, что она, как жизнь её прошла. Но, увы… Пока, что попытки мои четны. Но я не унываю.
Со временем я начал замечать, что Мики, стал похаживать внешне, на этих наших покупателей. Все худее и худее. Соображал медленно. Постоянно куда-то отлучался, или же задерживался. В общем, наш черепашка, начал темнить. Я стал подозревать, что он покуривает то, что в пакетиках тайком. Но каждый вечер при отчете, всё выходило ровно. Я был в тупике, и не мог понять, что да как. В итоге забил на эту ситуацию, и мы продолжали двигаться. Донни увлекся азартными играми. Тогда, как раз появились игровые автоматы. Вот в них он и рубился, в рулетку, вин-джеймер, обезьянка и прочие. Тоже было дело его. Один только Рафа, всё время парился из-за сестренки. Она болела, и ей нужно было покупать лекарства. Мы часто с Рафой зависали и общались, он рассказывал, как хочет собрать денег ей на операцию, и покончить с её болезнью. Я всячески поддерживал его, говорил, что соберешь, главное пахать. У каждого была своя жизнь, свои проблемы, пристрастия и прочее. И особо никто ими не делился. Я болел звездной болезнью. Я был лидером, считал себя крутым, думал мне нет равных. Пользовался популярностью в школе, командовал в своей команде черепашек. Кратко говоря, каждый из нас был со своими заскоками. Поэтому идеальных людей не бывает. Мы такие, какая у нас в жизни ситуация. Когда все хорошо – мы хорошие, когда всё плохо – мы плохие, когда есть проблемы – раздражительные, когда заняты – нет времени и т.д. Все куда проще, чем казалось Вам всегда. Нет идеальных людей, мы скажем так, база данных, которая живет, познает, учиться, усваивает, ошибается и пробует. Вот так вот. Но, опять-таки, это одно из моих размышлений было в будущем.
В том возрасте я понял, что нет плохих и хороших людей, есть просто разные интересы. И очень часто эти интересы не сходятся между собой, так образуется конфликт. Поэтому я всячески избегал конфликтов. Пытался разруливать все ситуации мирно и спокойно. Но, из-за звездной болезни, все заканчивалось дракой или выяснениями отношений. Так как мой тон, мое поведение, все поменялось. Я стал смотреть на людей с высока, хотя сам находился в самом низу этой пищевой цепочки. Обычный бегунок, но зато с деньгами. Для меня казалось тогда, что то, чем я занимаюсь, это дело мужика. Но в будущем, мне один умный человек пояснил, что я глупец, раз так считаю. И показал мне другой мир. Но не будем забегать вперёд.
Часто начали ссориться в команде. Ругаться, каждый считал, что сделал больше остальных. Каждый хотел больше. Но, это было понятно. Один наркоман, второй игрок, третий о сестре и я четвертый думал о себе. Весело получается правда. Каждому нужно было больше для своих потребностей. Одному на дозу, так как он уже ушел дальше, и употреблял, куда тяжелые наркотики. Второй спускал свои деньги в игровые автоматы и постоянно пытался отыграться. Третий все так же уверенно собирал деньги на операцию своей сестре. А я просто собирал деньги. Так как семья вышла из кризиса. И начала жить лучше, чем раньше. Драки, обвинения в обмане, в воровстве, лени и прочем. Каждый мнил из себя. А по сути, каждый был не прав. Но юношеский максимализм на тот момент был выше.
Задолго до этого, мы общались с Дулой. И Дула мне тогда говорил, что будь осторожен. Там где деньги, дружбы нет. Хочешь быть лидером, будь, но не позволяй большего. А хотя, вы всё равно поругаетесь, Вы еще пацаны, поэтому Вам нужно это прохавать сейчас. И тогда я вспомнил его слова. Но уже было поздно. Все стали снова одиночками. Каждый считал, что заработает больше. Но, в итоге я зарабатывал больше всех. Без меня, они ничего из себя не представляли. Но я мог зарабатывать больше, будь они со мной. В итоге разбежались, Вазген посмеялся, когда увидел, что каждый по отдельности принёс свой доход. «Пацаны Вы, щеглы! Че поругались сосунки из-за денег, ахахахахахаахахах, смотрю на Вас и вспоминаю себя! Тоже начинали в четыре лица, а в итоге я один». Тогда он преподал нам урок, рассказал свою историю, и это, как-то объединило нас. Но это он сделал, ради собственной выгоды, ибо доходы упали, а надо было наоборот поднимать. В общем мы снова вместе, снова пытаемся восстановить те отношения, но уже тяжеловато. Каждый держал обиду на другого. Так и продолжалось несколько месяцев. Пока не тот самый момент.
Я был возле магазина, в котором обычно закупал продукты домой, как меня при хозяйке, свернули менты и забрали в Уазик. Тогда-то я познакомился с её супругом. Я сидел в отделении, передо мной бросили бумагу, где было рукой Донни написано, что я организатор ограбления. И что идея была моя, и что всё отдали мне. Забавно. Азарт дошел до того, что он пошел на ограбление. Напали на мужика, пытались отобрать сотовый телефон, кошелек и кольца с цепью. Правда не подумали о том, что мужик оказался Мастером Спорта со времен СССР по боксу, и в прямом смысле слова, сломал им троим челюсти. А крайним выставили меня. Следак сидел улыбался. Улыбка говорила о том: «Ну, что приблатненный, попал ты!». В силу тупости Донни, он не понимал, что его развели, как лоха. Что всем нам по вешают ОПГ, и дали бы мне 15, а ему 12 и его прихвостням. Тогда, правда, я этого не знал, не знал, что такое уголовный кодекс и прочие премудрости. Я был обычным шестиклассником. Это сейчас, вспоминаю и прикидываю, примерные сроки, и что было бы со мной. Если бы не одно, простое «НО».
Следак улыбался, я поднял взгляд. Взглянул ему в глаза и сказал: «А, че ты скалишься мус
Орел и решка глава 2 - часть 6 (P.S. первые части уже добавили до меня, поэтому стал выкладывать уже дальше)
Первое время, мне доставалось от Алико, по приказу Вазгена, но, как я заметил, Алико меньше всего хотел поднимать руку на меня. Но, против своего кормильца и скажем так отца, он пойти не мог. Поэтому мы пересекались взглядами, я кивал, и каждый выполнял своё. Он исполнял приказ, я получал по щам. Главное Алико понимал, что обиды на него я не держу, поэтому наши с ним отношения, оставались теми же. Придя в себя, мы дальше шутили и общались. Иногда он мороженым угостит или колой в банке. За, что я всегда был благодарен ему.
Но Вазген понимал, что мой характер не сломить физической болью. Так как я просто продолжал приносить лишь малую часть. И это его раздражало. В один из дней, он позвал к себе домой, предложил сесть за дастархан, за которым сидела вся его шушера. И начал разговор.
Вазген: Я тебя не до оценил, давай забудем обо всем прошлом и попробуем начать сначала.
Я: Что именно Вы хотите?
Вазген: Я верну тебе твои 12%, но ты постараешься увеличить результаты своей работы.
Я: Вы вернете мне 12% по тем результатам, которые были, за каждую неделю моей работы. И с этого момента у меня будет 15%. Так как по 1%, я отдам своим ребятам. Вы уверен в курсе уже моих дел и т.д. И вы не глупы я знаю. Поэтому это моя благодарность этим ребятам.
Вазген: Верну 10% за каждую неделю и 15% с этого момента.
Я: Вы не в том положении, чтобы торговаться. Я прекрасно знаю, что я один равен 4 вашим ребятам. Поэтому соглашайтесь.
Вазген: Посмеялся, похлопал по плечу. Далеко пойдешь, очень далеко.
Я: Ну так мы договорились?
Вазген: подал руку.
Мы пожали руки при его прихвостнях. И я дополнил в этот момент, если опять будет тоже самое, что в прошлый раз, поверьте, больше мы с Вами никогда не договоримся. Он молча кивнул. И я покинул дастархан. Но отчетливо чувствовал завистливые взгляды прихвостней Вазгена на моей спине. Будто, каждый из них готов был сунуть мне в спину нож. Но увы теперь я был личностью неприкасаемой. Да и Алико выйдя, похлопал по плечу, посмеялся и пошутил, над своим шефом, что якобы, я первый, кто смог договориться так с ним. И закончил разговор фразой, наконец-то хоть бить тебя не придется. А то, каждый раз ударяя тебя, у меня внутри всё переворачивалось.
Получив все причитающиеся мне деньги. Включая 15%. Как и было оговорено, 1% я скинул своим ребятам, они были очень довольны. Что их 12% снова у них и каждому досталось по 1% сверху. Тогда я начал учить их всему тому, чему умею сам. Так продуктивность, каждого из нас росла. Результаты превосходили все ожидания. 4 пацана заменяли 12 человек из всей этой шушеры. Вазген доволен, мы получали свои деньги, одним словом всё становилось на круги своя.
Но, как говорится, там, где белые полосы, всегда есть и черные. И это неизбежно. Когда кого-то из нас ловили менты, то при каждом был такой объем, что за это можно было сесть и на долго. Тут уже отмазка, «сам употребляю» не работало. Но там всё было проще. Если ты взрослый, то ты считать умеешь. И все любят легкие деньги. В итоге в один из дней, когда всех 4 поймали в одном месте. И привели в отделение. И попросили, чтобы пригласили самого старшего по званию, так как собирались якобы говорить только с ним. Следователь вышел из кабинета, мы сидим. Ребята: Славик (русский), Интымак (казах) и Валера (кореец). Сидели и паниковали. А я один думал, с чего начать разговор с начальником.
Спустя 15 минут, зашел в кабинет мужчина. Он был в форме. Форма была идеальной, прямо от иголочки. Ни одной лишней складки, будто бы под заказ именно на него сшито. Чувствовался живот, солидность и самое главное уверенность. Легкая седина на голове, усы на лице, тоже с легкой сединой. Подошёл к нам и сказал: «Вас не учили вставать, когда заходит взрослый человек?». Ну, это адресовалось моим пацанам, так как у меня школьная привычка вставать, при входе взрослого человека, работала безотказно. Все неохотно встали, он встал рядом со столом. Посмотрел на меня, так как я один стоял, а эта шпана, снова села. И говорит: «Ты старший смотрю среди них. Что хотел?». Я начал с того, что: «Нам нужно поговорить наедине». Он улыбнулся будто понял меня. Взял меня под руку, вывел из кабинета, мы шли по коридору, он молчал. Зашли в какую-то комнату. Горела лампа. Стоял стол. И свет от лампы, был на столько слабый, что глаза минут 5 привыкали к этому освещению. Он посадил меня за стул. Сам сел рядом. Достал пачку «Camel». Достал сигарету себе и мне. Прикурил себе и собирался прикурить мне. Ну, тогда впервые я попробовал сигарету. Затяг. Продолжительный кашель. Смех под полковника. И вопрос: «Так о чем ты хотел поговорить?». Я дал ему весь расклад, наш разговор продлился около 2 часов. Одним словом в этом двух часовом разговоре, я дал ему понять, что мне и моим пацанам нужен покровитель, который будет отдавать команды не трогать нас. За это я раз в неделю буду заскакивать и благодарить.
Он докурил сигарету. Достал последнюю из пачки. Взглянул на нее. Бросил на стол, прикурил и взглянул на меня взглядом, будто ищет, какой-то подвох. И спросил, а не слишком ли я юн, чтобы о таких вещах договариваться с ним. На, что я ответил, что я сейчас в безвыходном положении. Мне надо кормить семью, мне надо помогать моим ребятам и я должен отчитываться перед своим шефом. Если сейчас не договоримся, то всё, моя семья пострадает, как и семьи моих ребят. Поэтому терять мне нечего. Он ухмыльнулся, выпустил густой клуб дыма. И сказал, что ответ даст завтра. Назначил пересечение улиц и время. И чтобы я не опаздывал. После чего мы вышли из комнаты, вернулись обратно в кабинет, нас отпустили, вернув всё наше добро. Первым делом бегом за дело. Нужно было нагонять потерянное время. В общем до вечера мы пахали, как угорелые. И продавали уже на месте всем подряд, кому надо было. В тот день мы побили все возможные рекорды. Вернулись обратно без единого пакетика. С кучей купюр и мелочи. Конечно сначала нам всем четверым дали втык. Но после посчитав все деньги, посчитав, сколько пакетиков мы взяли утром, посчитав, количество бумажек со словом. Поняли, что мы вернули им всё до последней копейки. Вазген тогда нас вознаградил, добавил каждому по 1%. Но в тот день мы в 4 рыла. Смогли переплюнуть все 25 человек, которые работали также как и мы. С этого момента Вазген дал нам 4 добро, реализовывать самим, но сказал жестко, попробуем украсть или обмануть. Головы сворачивать будет без лишних разговоров.
На следующий день. Я стоял в назначенное время, в назначенном месте. Подъехала черная 99-ка. Открылась дверь, сидел парнишка, сказал садись. Я молча сел. Мы долго катались кругами, водитель нервно поглядывал по сторонам, задавал вопросы, один ли я и т.д. На что я отвечал, что один. И никого больше нет, что ребята работают сейчас. После наверное 12 круга по этому району, мы все таки заехали во двор. Где стояла серая ауди. Водитель, сказал сесть в нее. Вышел из 99-ки, сел в Ауди, где меня ожидал начальник, но уже без формы.
Он решил разузнать, какой процент мы получаем. Я прямо сказал, что раньше ребята получали 13%, а я 12%. Но теперь они 14%, а я 13%. На что он мне ответил, что каждую неделю, чтобы я заносил ему 3% своего дохода. И тогда он гарантирует, что больше задерживать нас на долгий период никто не будет. Я подал ему руку. Он пожал ее мне. Посмеялся. Кинул мне пачку «Camel’a», и сказал бывай пацан. Жду тебя в субботу. Куда идти ты знаешь. Чтобы сам приходил. Я улыбнулся, покинул машину, водитель 99-ки подозвал и отвёз меня туда, куда мне надо было. Там уже ждали ребята. Из всего количества пакетиков осталось около 12 штук. Ну я предложил попытаться за пол часа их распродать и двигаться к Вазгену. В течение получаса, осталось всего 3 штуки. Мы и побежали отчитываться перед нашим нанимателем.
Знаете, когда твой наниматель доволен результатами, хвалит тебя. Это отчасти так приятно. Чувствуешь себя на этап выше остальных. С нами начали считаться. Четыре пацана. Четыре черепашки-ниндзя, которые стояли друг за друга горой и до самого конца. И кстати по поводу, фильмов, где один такой герой, куда бы деться, все его боятся, у него пушка за пазухой. Такого не было. Было так. Чем больше ты в размерах и чем Вас больше. Тем меньше было желание у кого-то нарываться на тебя. Даже когда мы работали, мы работали на одном квадрате, и заранее каждый выстраивал пусть к кому-то из нас, чтобы одного не затоптали. Обычно теми, кто нападал были беспризорники, сбежавшие из детских домов, представители других наций и национальностей, которые работали на других нанимателей. В общем, если у них было все хреново, они пытались нагнать это, нападением на нас. Но, умение быстро бегать нас спасало. Да и потом, когда знаешь куда бежишь, то проще всего убежать, так как все мелочи того или иного двора знаешь прекрасно, да и спрятаться было легко. На Арбате, было много дворов, с разными переулками, благодаря, которым можно было уходить в отрыв. Были щели между домами, в которые мог только 1 человек поместиться. И, если ты был весом выше 50 кг, то шансы были малы. Поэтому мы были дрыщавыми, быстрыми и не боялись. Мы п
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.