Зинаида Миркина⁠⁠

Глубочайшие часы моей жизни проходят в созерцании. При постепенном нарастании внутренней тишины я все яснее и яснее слышу слова бессловесных и самое главное Слово. Это слышание абсолютно точное и даже, может быть, конкретное. Но, конечно, не уши, а последняя глубина души слушает и слышит, что говорят деревья, лес, море, горы, небо и свет, более всего Свет. Я слышу весть. Передать так трудно.

Прежде всего — обжигающее чувство, что всё — живое.

Если бы весь мир, все люди говорили бы мне, что я ошибаюсь, — какое бы мне было до этого дело?! Сердце мое переполнено. Переполнено высшим смыслом.

Тишина. И внимание. И начинается слышание.

Не выдумывание, не воображение, а слышание.