Югославские войны. Часть 1. Десятидневный позор. Глава 2⁠⁠

Читайте ранее:

Югославские войны:

Когда-то давным-давно…Глава 1; Глава 2.

Часть 0. Все ближе и ближе конец и вновь начало. Глава 1; Глава 2.

Часть 1. Десятидневный позор. Глава 1;

Что ж, министр обороны, получив, наконец-то, хоть какой-то осмысленный приказ от руководства, срочно развернул кипучую деятельность, правда, ошибочной направленности. Он приказал через сутки предоставить ему полностью готовый план военной операции, причем с указанием необходимого наряда сил и средств. Что ж, 26 июня командующий 5 Военной Областью генерал Конрад Колшек и его начальник штаба Андрия Рашета предоставили на рассмотрение Генералштаба целых два подготовленных плана. Первый из них представлял собой полномасштабную военную операцию со всеми положенными к ней веселыми занятиями вроде штурмов, артиллерийских налетов, массированного применения техники и авиации. Его проблема заключалась в том, что только на подготовку к наступлению отводилось до двух недель, а сама операция в самом оптимистичном из вариантов планировалась к окончанию только через месяц после начала. Такие сроки не могли удовлетворить Генералштаб, который действовал банально без санкции главы государства. В любой момент могла поступить команда на отмену операции, нарушение которой привело бы или к аресту всего генералитета.

Генерал-полковник Конрад Колшек

Поэтому был принят куда более ущербный второй вариант. Он не предполагал широкого применения сил и средств и планировал ограничиться привлечением частей, дислоцированных в Пятой Области. Всего Пятая Военная Область насчитывала 35 тысяч солдат и офицеров, 700 танков, 400 БТР и БМП, а также 900 орудий и систем залпового огня всех калибров.

Второй особенностью данной операции был ее полицейский характер. Исходили генералы из тех же самых принципов, из каких планировалась первая чеченская компания в России, а именно дойти до столицы, блокировать, занять, поднять флаг и успокоиться. А заодно восстановить контроль над пограничными пунктами и постами. Сопротивление ТО не учитывалось, какого-либо анализа ситуации не предполагалось. Зато его достоинствами была абсолютная срочность, благо выехать из казарм войска Пятого Военного Округа могли хоть через 15 минут.

В результате, Желько Кадиевич и Анте Маркович оказались заложниками ситуации, которую же сами и создали. Они не могли допустить развала Югославии и были готовы действовать в том числе и военно-репрессивными методами, но при этом не были готовы и взять всю полноту ответственности на себя, желая оставаться в правовом поле. Иными словами, они желали сохранить режим в целости, не поступаясь ради него текущим законодательством. Весьма похвальное желание, которое в данной ситуации, увы, не работало. Они его уже нарушили, когда решили за спиной нерешительного Президиума провести полицейскую операцию. Понятны причины, которые двигали Марковичем. Он требовал срочного введения войск, опасаясь, что планы станут известны Борисаву Ёвичу, который их тут же отменит своей волей. Для сохранения Словении, по его мнению, требовалось действовать немедленно, пока политические воды Югославии еще бурлят нерешительностью и отсутствием консенсуса. А потому становился неизбежен и ограниченный масштаб операции, потому что действовать требовалось уже вчера, срочно и хоть чем-то. быстрее, пока не упущено время. Короче говоря, в военном деле он не понимал ничерта, зато политические волны чуял неплохо.

Присяга первых призывников словенской ТО, 2 июня 1991 года

Другое дело, что непонятны причины, двигавшие министром обороны. Будучи кадровым военным и опытным партизаном, Велько Кадиевич о войне знал уж точно непонаслышке. Кроме того, будучи министром обороны СФРЮ, он прекрасно знал сроки развертывания подразделений ТО, которые переходили в состояние полной боевой готовности в течение 24 часов. Те самые 24 часа уже были упущены за сутки с 25 на 26, пока военные штабисты пилили планы будущих возможных действий. Все, территориальная оборона Словении больше не цифра на бумаге, а боевая единица, с которой нужно считаться. При этом боевая единица мотивированная, поскольку они сражаются за свою собственную независимость. Кроме того, в ее рядах имелось большое количество крайне мотивированной воевать молодежи - 2 июня 1991 года был проведен первый воинский призыв, в результате которого на базе 510-го и 710-го учебных центров ТО готовились полноценные подразделения кадровой армии Словении. ТО республики насчитывало 35 тысяч человек, распределенных по 7 региональным военным районам и штабному району в Любляне, каждый из которых, в итоге, должен был выставить мотострелковую дивизию (хотя в Югославии это была бы всего-лишь бригада, потребности-с), имеющую в своем составе средства ПВО, тяжелую бронетехнику и противотанковое вооружение. Полиция республики насчитывала еще 10 тысяч человек, имевших даже некоторое количество БТРов и вооруженных легкой стрелковкой. Итого 45 тысяч человек, не вооруженных разве что истребителями и штурмовиками, и то проблему можно было легко решить за счет имеющихся на территории Словении аэродромов ЮНА, а уж пилоты-резервисты в республике имелись наверняка. Смог же Дудаев в свое время заиметь некоторое количество летающих "Альбатросов" - и это-то при отсутствии у большинства чеченцев способностей и стремлений к техническим наукам. А словенцы, в отличие от нохчей, были народом, техники не сторонящимся.

Против такой группировки сил и средств имевшихся в распоряжении 5-й Военной Области частей было совершенно недостаточно. Сорок тысяч человек? Пфе, не смешите мои подковы. Часть из них останется в пункте постоянной дислокации, еще часть - вообще кадрированные подразделения, которые могут тронуться с места разве что кто-нибудь пришлет в казармы резервистов. Путем нехитрой арифметики Конрад Колшек смог выделить из состава своих частей 32 тысячи человек. Весь прикол ситуации заключался в том, что из их числа 22 тысячи 300 человек находились в окружении в своих собственных военных городках! То есть на Словению наступало от силы 10 тысяч человек. При этом никаких приказов самим окруженцам никто не отдавал. В составе 14-го корпуса находилась бригада связи, мощности средств которых вполне хватало для того, чтобы связаться с Белградом. Шутка юмора, но словенцы не заблокировали обычную телефонную связь, то есть до частей внутри мятежной республики можно было дозвониться по обычному междугороднему телефону! Но нет, судьба утопающих была делом рук самих утопающих. В рамках операции планировалось использование лишь двух моторизованных бригад, 14-й и 195-й, все остальные части предполагалось держать в казармах. И вот этим 10 тысячам под предводительством отнюдь не Ксенофонта предлагалось добраться до Любляны? Да это же, уж простите меня дорогие котаны, это же е**ный пиздец!

Некую помощь оказали пограничная служба и Милиция СФРЮ, выделившая в помощь наступающей группировке по 2 тысячи человек, но и их было недостаточно по вполне понятным причинам. Батальоны пограничной службы - это весьма хорошо подготовленные бойцы, только не для планирующейся военной операции. Они должны были взять под контроль государственную границу с Италией, а не участвовать в боях со словенцами. Милиционеров же было тупо мало. При этом, в качестве вишенки на тортике, бойцы получали приказ стрелять только в ответ и для начала в воздух, а уже потом на поражение. Подбит танк? Пали в воздух. Сожгли половину колонны - сначала предупредительный. Что?!

Колонна ЮНА на марше

Все это Велько Кадиевич не мог не понимать, как и то, что местное население вряд ли встретит солдат цветами, а, уж скорее, баррикадами. Все это ЮНА уже прошла в 1990-м году, когда войска вводились на территорию Косово и Метохии. Уже были лесные засады, баррикады за каждым поворотом и фугасы в любом подходящем месте. Но там корпус ЮНА обладал раздавляющим превосходством в силах над парой тысяч плохо вооруженных албанцев, что позволило в течение месяца вернуть ситуацию в нормальное правовое поле. Здесь же ситуация оказалась прямо противоположной. Но Кадиевич предпочел действовать не как генерал, а как обычный солдат, сказали - сделал. Весьма удобная позиция для последующего оправдания своей совести, но никак не подобающая человеку, искренне пытающемуся что-то сделать.

Также возможно, что таким странно-полицейским образом он пытался преодолеть внутренний диссонанс между развалом страны и бездействием назначивших же его политиков. Оглянувшись по сторонам и заметив, что время для бездействий упущено, министр решил срочно все нагнать самым скорым образом, не считаясь с потерями. Взять все, что есть под рукой и срочно бросить в топку. Но, как уже указывалось, противник обладал численным превосходством при полном техническом паритете сторон. А потому подобный подход больше напоминает попытку забить гвоздь мякотью задницы, чем осмысленное действие.

Впрочем, автор все же склоняется к тому, что имело место некая дуболомная дисциплинированность Кадиевича. Проблема заключалась в том, что официальный гарант операции Анте Маркович тупо даже не представлял себе всего объема стоящей перед военными задачи. Очевидно, он предполагал, что одних полицейских и пограничников для восстановления порядка будет достаточно, потому что (уж простите, забегу вперед) после звонка Милана Кучана о въехавших на территорию Словении танках премьер заистерил и потребовал от Кадиевича не использовать авиацию и обходиться минимумом бронетехники и войск. Что ж, министр обороны взял под козырек, чтобы затем, через несколько дней, горько раскаяться в своих деяниях.

Специальное подразделение милиции СФРЮ

С другой стороны, и в стане противников армии было не все так уж благообразно. Даже после проведенного призыва в рядах ТО Словении на 26 число под ружьем находилось 15 тысяч человек из рассчетных 35, которые в основном занимались блокадой казарм и организационной работой. Но и эти 15 тысяч составили вполне сносный костяк 8 дивизий, которые достаточно быстро можно было нарастить мясом. Как показала практика - действительно за сутки. Во главе ТО Словении стоял известный диссидент Янез Янша, который оказался достаточно умен, чтобы подобрать себе толкового начальника штаба и не мешать ему работать. Этим начальником штаба стал бывший командир одного из региональных районов майор запаса ЮНА Янез Слапар. Им был разработан вполне приемлемый план действий, заключавшийся в максимальном уклонении от правильного боя, нападениях на тыловые колонны и внезапных засадах - словом на всем том, для чего ТО и были подготовлены. Собственно, большего они противопоставить и не могли. Никто не стремился превратить Любляну в опорный пункт, чтобы заманить туда солдат ЮНА и уничтожить. С другой стороны, следовало скорейшим образом заставить сдаться закрытые в казармах подразделения югославов, при этом избегая решительных штурмов. В общем, как можно заметить, словенцы собирались развернуть обычную партизанскую войну. При этом единого командования просто не существовало. Первым же своим приказом после объявления мобилизации Слапар позволил командирам дивизий действовать самостоятельно, что вылилось в последующую неразбериху, но лишило югославов возможности одним ударом лишить словенцев руководства.

Десять тысяч против двадцати пяти тысяч с перспективой увеличения за сутки до сорока пяти тысяч. Хм-м-м-м-м... Котан, тебе не кажется, что это де пизес? ну да ладно, организационная хрень закончилась, началась война! Ты рад?

Солдаты ЮНА на границе со Словенией

Принято считать, что Десятидневная война началась 27-го июня 1991 года с въезда первых танков на территорию Словении. Фактически, она началась на сутки раньше, когда 345-я и 243-я моторизованные бригады из состава 14-го Люблянского корпуса покинули свои казарму и без какого-либо приказа со стороны вышестоящего руководства ломанулась в направлении границы с Италией. Судя по всему, их тупо и послушно вызвало командование дислоцированных там пограничных батальонов, имевших некие инструкции на случай военного вторжения. Расценив происходящие у них на глазах захваты погранпостов именно так, они вполне могли позвонить по известным телефонам и затребовать выполнение какой-нибудь команды "Гром-235" или что было у них там в секретных пакетах. Так или иначе, но к концу 26-го июня словенцы контролировали лишь часть пограничных постов, в основном на границе с Венгрией. При этом вышедшие к границам бригады развернули круговую оборону и носа не выказывали за пределы своих окопов, послушно выполняя совершенно не имеющую отношения к происходящему вокруг команду с некоторыми доработками из серии "противник и в тылу". Ни о каких попытках действовать самостоятельно не шло и речи. Они просто стояли на границе, дожидаясь у моря погоды.

Тогда же были взяты в осаду казармы корпусов ЮНА, дислоцированных в Словении. При этом, что поразительно, словенцы обходились вполне травоядными действиями вроде окружения и отключения воды и (или) электричества. Не получившие никаких приказов югославы дисциплинированно сидели в своих удобных помещениях и ждали хоть чего-нибудь, бегая слабиться в кусты и закупая воду в магазинчиках в городе (sic!). Сюрреализм происходящего полный, честно говоря.

Начальник штаба Янез Слапар, президент Милан Кучан, министр обороны Янез Янша

Ну а, как уже было сказано выше, 27-го числа в Словению ворвались медленной и неторопливой гусеницей 10 тысяч идущих на заклание сербских солдат. Получив известие о том, что все же праздник начался, Янез Янша отдает приказ о мобилизации ТО. В свою очередь Янез Слапар разрешает дивизионным командирам действовать самостоятельно, а сам сосредотачивается на столичном направлении, стремясь добиться капитуляции расположенного в Любляне 14-го корпуса. Именно тогда же его солдатам удается сбить из ПЗРК один из двух Ми-8 с десантом на борту, отправленных на захват аэропорта Брник рядом с Любляной. На удивление, подбитая вертушка плюнулась на пузо без потерь, а экипаж и десант дисциплинированно проторчали вокруг нее до самого конца войны. Ее же товарка продолжила следовать в сторону намеченной цели и к 12.00 все же свою задачу выполнила. Заместитель командира 63-й парашютно-десантной бригады "Небесные Выдры" майор Горан Остоич вместе с 14-ю десантниками умудрился захватить комплекс без каких-либо потерь, причем к нему присоединились еще так же 6 милиционеров из охраны аэропорта. Честно говоря, автор слабо представляет себе смысл этого демарша. Даже если бы десантников было не 15, а 30, то удержать столь огромный комплекс в течение долгого времени они не могли. Планировалась ли переброска всей бригады? Это мы уже не узнаем, потому что истерящий Анте Маркович уже запретил Кадиевичу использовать и применять дополнительные силы.

Горан Остоич, уже подполковник и еще живая легенда десантных войск Сербии

А тем временем сухопутные войска устремились в направлении Любляны. И тут в действие вступило местное население. Обыденным явлением стали преграды из грузовиков или автобусов, а также живые щиты, которые солдатами приходилось распихивать собственной мускульной силой. 32-я танковая бригада из одноименного корпуса из Вараджина была остановлена в Орможе буквально сразу же после въезда на территорию Словении на мосту через реку Драва. 195-я моторизованная бригада из состава 31-го Мариборского корпуса, согласно имеющихся приказов, так же ломанулась в сторону границы уже для конкретных действий по захвату границы и была расстреляна на мосту в Сентилье, после чего остановилась и стала задумчиво решать вечный русский вопрос "что делать?". Югославские солдаты были психологически не готовы к боевым действиям. Им даже никто не удосужился объяснить, что они уже воюют с врагом, а не просто едут куда-то что-то взять под контроль. Им было проще дать себя обстрелять, чем открыть огонь первыми даже при явственных признаках враждебности и скорого нападения.

Расстрелянная словенцами колонна ЮНА

Куда более успешным оказался выехавший из Загреба "ударный кулак" из 140-й танковой и 306-й моторизованной бригад. Несмотря на все баррикады и обстрелы, ее удалось остановить только 28-го числа путем многочисленных завалов на дорогах и неоднократных обстрелов из-за кустов. Ожидавшее совершенно не этого командование колонны резко остановило наступление на полпути к Любляне и стало бомбить Белград запросами на дальнейшие действия. Таким образом можно смело говорить, что уже этого же 28-го числа наступление банально выдохлось. Требовалось срочно или ввести дополнительные силы, или же, черт побери, дать хоть какие-то четкие указания помимо "заехать туда-то, выставить там-то посты и ждать ключик от города". Но их-то как раз и не было. Начальник Генералштаба ЮНА генерал-полковник Благое Аджич, фактически поставленный руководить всей операцией вместо самоустранившегося министра обороны и командующего Военной Областью, сидел на радиоузле и тщетно пытался добиться хоть каких-то дальнейших указаний от Кадиевича, который отвечал практически односложно в стиле "продолжайте операцию". Вот только продолжать ее не было никакой возможности. К тому же 28-му числу силы ЮНА столкнулись с еще одной проблемой под названием "дезертирство". Из частей валили все не-сербы и не-черногорцы, при этом прихватив оружие и боеприпасы. Наступавшие группировки за сутки уменьшились на треть, а в 32-й бригаде за рычаги управления танков пришлось посадить всех ротных командиров из-за отсутствия мехводов. Следует отметить, что ни солдаты, ни офицеры дезертирству своих товарищей не препятствовали. Люди находились в тотальной прострации между приказами и окружающей действительностью, а взять на себя ответственность и сделать хоть что-то никто не решался. Войска просто стояли на месте, не решаясь ни пойти вперед, ни отойти назад, ни сдаться. Особенно тяжелое положение сложилось в Брнике, который защищало все тот же гарнизон майора Остоича. Подразделения 14-й моторизованной бригады пытались прорваться к нему но, после потери одного-единственного танка, вернулись обратно в Любляну. В результате ослабленный взвод десантников остался один против целой моторизованной дивизии словенцев, стянутой к аэродрому. Двое суток двадцать человек отбивали атаки трех тысяч, причем десантники нанесли противнику самые крупные потери за всю войну – 12 убитых и 135 раненых, не потеряв никого у себя. В результате Остоич был вынужден сдаться 29-го числа после того, как у его солдат кончились все патроны. Что удивительно, словенцы отнеслись к сдавшимся достаточно по-рыцарски, позволив им уйти в казармы в Любляне и дав автобус в дорогу, хотя за день до этого трое ожесточенно сопротивлявшихся перед сдачей пограничника в погранпункте Холмец были расстреляны.

При этом в это же 29-е число словенцы едва не получили боевую авиацию. 25-я моторизованная дивизия ТО Словении захватила аэродром Церклие около Марибора, который даже не охранялся. Последний югославский самолет поднялся в воздух в тот самый момент, когда Т-55 с словенским флагом въехал на взлетно-посадочную полосу. Картина, пожалуй, достойная голливудской эпичности, между тем показывала полную слабость местного командования, которому даже в голову не пришло отправить батальон-другой на охрану столь важного объекта. На аэродроме базировалась штурмовая эскадрилья на самолетах СОКО Ј-21 «Јастреб», которые могли быть использованы для нанесения ударов по словенцам, но вместо этого двое суток простояли в ангарах, а затем всего лишь перелетели в Сербию.

Боец словенской ТО на фоне трофейного М-84

Так или иначе, к 30-му июня Белград полностью потерял какой-либо контроль над происходящим. Подразделения 31-го и 14-го корпусов начали массово сдаваться, причем их оставили в их же казармах, просто взяв под охрану автопарки и оружейные склады. 1-го июля сдались солдаты 140-й и 385-й бригад. Узнав об этом, Кадиевич официально проинформировал кабинет министров о том, что первоначальный план провалился и необходимо приступить к мобилизации резервистов и проведении полноценной военной операции. Борисав Ёвич на это предложение ответил отказом в самой жесткой форме, связанной с употреблением матерных слов и выражений. Разъяренный Благое Аджич в ответ на это прокричал: «Эти проклятые политики используют нас в качестве мальчиков на побегушках! Они треплются о переговорах в то время, когда словенцы убивают их же солдат!».

Кстати о переговорах. Представители ЕС прибыли в Белград еще 29 числа и все это время склоняли политиков к переговорам. Те в принципе и были не против, однако оставалась одна небольшая проблема в лице идущих боевых действий, совершенно не зависящих от их желаний. И 1-го июля наступил момент их триумфа. Президиум Югославии выступил в качестве миротворца, потребовав от премьер-министра прекратить операцию. Анте Маркович и сам был уже не рад тому, что заварил всю эту кашу, но, к его чести, остался непреклонным и требовал дать возможность завершить операцию. В итоге было принято решение оставить все, как есть и посмотреть, что же будет дальше.

А смотреть было уже нечего. 2-го числа Аджич вновь потребовал от руководства принять решение о введении дополнительных сил. Ему пригрозили уголовным преследованием и лишением всех званий и наград, после чего под конвоем из военных полицейских отправили домой «лечиться». На следующий же день, 3-го июля, капитулировало последнее еще сопротивляющееся подразделение – 195-я моторизованная бригада. Больше боеспособных подразделений ЮНА в Словении не осталось.

Следующие три дня прошли в мучительном ожидании. Милан Кучан закономерно ожидал худшего и уповал на защиту Евросоюза. Слишком уж тяжело было охранять 20 с лишним тысяч сдавшихся солдат и офицеров. Кроме того, оставалась еще неизвестной окончательная позиция Белграда, «ястребы» в котором требовали словенской крови и войны до победного конца. Но делегация ЕС, все это время увещевавшая прекратить боевые действия, нашла шикарный метод воздействия в лице требования о досрочном погашении кредитов. Как ты понимаешь, дорогой мой котан, лишних 10 миллиардов долларов у Югославии не было, из-за чего пришлось подчиниться. И 7 июля было подписано трехстороннее (СФРЮ, Словения, ЕС) Брионское соглашение, согласно которому ЮНА выводилась с территории мятежной республики со всем оружием и военной техникой, а Любляна и Загреб должны были приостановить на три месяца действие своих деклараций о независимости для выработки дальнейшего мирного плана по взаимному сосуществованию в каких-нибудь человечных пределах.

Колонна югославских танков покидает Словению

В историю события 27 июня – 7 июля 1991 года вошли как Десятидневная война, однако ничем иным, кроме как Десятидневным позором ее назвать было нельзя. ЮНА продемонстрировала все негативные стороны давно не воюющей армии, погрязшей в инструкциях и наставлениях, среди которых значились полное отсутствие взаимодействия между частями и отказ от самостоятельных действий. С имевшимися на момент операции силами можно было бы попробовать переломить ситуацию и разгромить силы ТО Словении, используя превосходство в авиации и управляемости войсками, но вместо этого все предпочли сидеть и ожидать команды сверху. Что ж, они дождались. Дождались первого камешка из лавины, которая уже готова была сверзиться вниз…

В следующей части: война за бетонные коробки, самая известная водонапорная башня в Югославии и почему Ратко Младич оказался самым лучшим командующим югославов.

Источник: Cat_Cat Автор: Александр Викторов

Личный тег автора в ВК — #Викторов@catx2

Оглавление Cat_Cat