Византийский император и (не)очевидные обязанности⁠⁠

Представления о неограниченной власти византийских императоров, способных по мановению руки карать и миловать, возвышать и ввергать в опалу, тесно связаны с тем образом, который сформировался вокруг самой империи. Ведь даже сейчас, несмотря на усилия некоторых "ревизионистов", Византия остаётся в представлении большинства учёных и энтузиастов страной, где формой правления была абсолютная монархия со всеми сопутствующими атрибутами. На деле имперская доктрина формировала сложную систему сдержек и противовесов, где даже у каждого звена были свои обязанности и ограничения.

Образ императора в политической идеологии Византии - один из самых важных и значимых, так как именно он является фигурой, вокруг которой буквально вращается империя. Однако вопреки распространенному мнению, сам "basileus ton Romaion" не был "земным Богом" и не почитался сам по себе. Величие персоне правителя придавала именно власть, священство которой проистекало из сакрального источника. Фигура на императорском престоле могла меняться, однако отношение к ней, как к сосуду божественного волеизъявления оставалось неизменным. Недаром оскорбление самого императора в Византии не считалось преступлением, в отличии от оскорбления власти: разница между ними воспринималась довольно отчетливо. Чтобы соответствовать возложенной ответственности и поддерживать чистоту дарованных Богом полномочий, императору приходилось всеми своими действиями, позами и даже жестами доказывать собственную "пригодность" для того, чтобы оставаться сосудом священной власти. В противном случае его могли ждать беспорядки, мятежи и заговоры, которые устраивать против "поганого" правителя не грех, в отличии от правителя "идеального".

цоколь обелиска Феодосия с константинопольского ипподрома: император готовится увенчать лавровым венком победителя, трибуны полны народом (IV в.)

Именно эти обязанности, а также многочисленные ритуалы, церемонии и требования доктрины, ограничивали власть импертаора и даже его личную жизнь, ставя того в позицию вынужденного подчинения традициям и обычаям. В этой связи ученые иногда задаются вопросом о реальных границах власти василевса, а предложенная Энтони Калделлисом концепция "Византийской Республики" и вовсе поставила под сомнение образ империи как абсолютной монархии.

В отечественной историографии традиционно выделяют пять функций, определявших обязанности василевса в качестве сакральной фигуры: репрезентативную, экзекутивную, административно-законодательную, судебную и традиционалистскую.

Репрезентативная функция василевса определяла обязанность правителя представлять Византийскую империю как внутри, так и снаружи. Император, как олицетворение державы, должен был символизировать её скрытую мощь, величие и богоизбранность среди прочих народов и стран. Именно в этой функции находят отражение многочисленные качества и образы идеального императора, связанные с внешним видом правителя, его личными качествами, позами, жестами и поведением. Образ, создаваемый византийской теорией власти, должен был утверждать непостижимость фигуры василевса — такой же далекой от своих подданных, как и Бог от простых смертных.

Так во время дворцовых приемов император восседал на двухместном троне: в будни — на правой его стороне, а в воскресенье и праздничные дни — на левой, оставляя место для Христа, которого символизировал положенный на сиденье крест. А в дни значимых церемоний император занимал место между двух колонн или в нише, оттеняя собой всех присутствующих. Стоять на полу — тоже не для сакральной фигуры. Император или сидит на престоле в определенной позе и с регалиями в руках или стоит на специальном возвышении.

рондель с изображением императора Иоанна II Комнина (1118-1143). В руках у императора держава с крестом и посох, а сам он стоит на специальной подушке-подставке

Прославление фигуры императора и символическое удаление его от подданных шло рука об руку с ритуалами, подчеркивающими смертность василевса. Так во время дворцовых церемоний помимо сферы, увенчанной крестом — державы — император часто держал в рука акакию — мешочек с пылью, который должен напоминать о бренности всего сущего. А едва вступив на престол, каждый государь обязан был выбрать мрамор для собственного саркофага. В другой раз василевс — в подражание Иисусу Христу — должен был раз в год омывать ноги нескольким константинопольским нищим.

Все эти ритуалы - ничто иное, как попытка продемонстрировать божественность власти, а также подчеркнуть, что сам император является лишь земным её носителем. Ни один конкретный император или императорская фамилия не являются священными просто так - лишь дарованная Богом власть способна вознести их на недоступный простым смертным пъедестало сакральности. Также вместе с властью к новому правителю приходит еще и отпущение грехов, в том числе за убийство предыдущего императора.

император Феофил (813-842) на престоле. Одна рука держит меч, другая приложена к груди. Миниатюра Хроники Иоанна Скилицы (XII в.)

Другая функция императора — экзекутивная — воплощалась в обширных правах василевса казнить, увечить, ссылать, лишать имущества и смещать с государственных подданных, равно как и миловать, прощать и возвращать ко двору. По отношению к каждому отдельному подданному права василевса были неограниченными, независимо от того, какое положение занимал этот подданный, а права императора на неограниченные экзекуции в Византии никогда не подвергались сомнению. Об экзекутивной фунции и некоторых её интересных особенностях, в том числе истоках любви ромеев к выкалыванию глаз, я писал в одном из прошлом постов.

Третья и четвертая функции византийского императора - административно-законодательная и судебная - идут рука об руку, так как василевс являлся высшим верховным судией страны, а также воплощенным законом. Несмотря на некоторые ограничения, которые налагали на императоров Священное писание, правила Вселенских соборов и общие нормы римского права, среди византийских интеллектуалов практически не возникало сомнений, что слово императора - закон, а его приговор - окончательный и обжалованию не подлежит. Единственной реальной проблемой, с которой приходилось мириться императорам при исправлении законов и осуществлении суда - это традиции.

Император Константин IV Погонат (652-685) дарует привилегии равеннской церкви (мозаика базилики Сант-Аполлинаре-ин-Классе). Слева от императора стоят сыновья Константа II Ираклий и Тиберий, а также юный Юстиниан II

В современной историографии мысль об отсталости, зашоренности и излишнем традиционализме византийцев успешно подвергается сомнению и критикуется с оглядкой на многочисленные нововведения в религии, культуре и политике, появлявшиеся в империи с течением веков. Однако василевсам, бывшим наследниками длинного списка цезарей, августов и доминусов, отвергать устоявшиеся традиции было довольно тяжело или вовсе невозможно, особенно если это касалось конкретных церемоний или форм репрезентации власти. А законотворческая политика императоров часто имела знакомый нам формат "устроения по старине", то есть исправления и приведения в порядок уже сложившихся законов. Пусть и с некоторыми дополнениями.

Богоизбранность василевса, вкупе с сонмом обязанностей, ложившихся на него, позволяла ромеям воспринимать как саму империю, так и сложившиеся в ней порядки, как нечто самоцельное и, по-своему идеальное. Любые социальные и экономические бедствия с позиции политической доктрины объяснялись не реальными проблемами во внутреннем устроении Византии, а злоупотреблениями отдельных носителей власти и самого василевса. Особенно если последний не вписывался в утвержденный в сознании образ идеального правителя - был слепым, пьяницей, содомитом, карликом, не посещал церковные службы, не раздавал подарки на ипподроме, не устраивал триумфов, не раздавал земельные владения, не выражал почтения синклиту, армии, народу и т.д.

Венчание императора, поднятого армией на щите. Миниатюра Хроники Иоанна Скилицы (XII в.)

Противоречивый статус императора в политической доктрине Византии является одной из причин, почему принадлежности Ромейской державы к ряду абсолютных монархий подвергается сомнению. Воспринимать обилие различных ограничений, ставящих василевса в подчинение римским или христианским образам власти, как форму традиции, с которой долгие годы не мог поделать ни один автократор, становится всё сложнее. Конечно, на практике многие образы идеального императора не находили своего дословного воплощения, одни символы власти сменялись с другими, нередки конфликты василевсов с церковью, армией, знатью и народом. Однако общий тренд на поддержание живучести идеи сакральной фигуры автократора и более чем тысячелетняя история этих традиций доказывают, что для жителей ромейской державы, как и для самых императоров, было очень важно видеть, как василевс стоит на ипподроме, как он машет рукой, привечает нищих или устраивает ежегодный пир.

Литература:

1. Каждан А.П. Византийская культура (X-XII вв.). М., 1968.
2. Калделлис Э. Византийская республика. Народ и власть в Новом Риме. М., 2015.
3. Чичуров И.С. Политическая идеология средневековья (Византия и Русь). М., 1991.

Мой авторский блог: https://vk.com/com_pour_his