Сучьи погремушки часть - 7⁠⁠

Сучьи погремушки часть - 6

Уходили из села рано утром. Ворота им, самолично, Семён Семёнович Никитин открывал. Хмурился, бубнил недовольно, а всё сделал, как ему было велено.

— Официальная версия такая… — напутствовал его старый Патронташ. — Часика через три, объявишь по селу, что Ванька мой, пустился в бега вместе с Толстопятовыми. Меня, значит, убил, лопатой по темечку шмякнул, а сам в бега. Ты оружие нам принёс, горемыка?

Ванька старался не удивляться и старательно зевал, стремясь таким образом заглушить головные боли. Проклятый самогон! Так и уснул в кресле, так и спал пока в него  холодной водой не плеснули. Вереница психов, гружёная продуктами и чистой водой, нетерпеливо хихикала за околицей. Парень подумал, что много раз сам наблюдал как Толстопятовы водят караваны, но только сейчас до него дошло: какая это оказывается, непростая работа. Ну посудите сами: психов нужно помыть, от дерьма почистить и покормить, как и любую домашнюю скотину. А как покормил, нужно снаряжать в дорогу и это не как с конём - геморроя побольше будет. Психов рядят в рыбацкий комбинезон, а чтобы они в дороге не обращали внимания на такие мелочи, как нужда, каждому полагается настоящий памперс. Откуда их берут Толстопятовы, большая загадка, но они у них есть, они действительно одноразовые, а когда их спрашиваешь — “Много ли, там где брали?” — уклончиво отвечают — “На наш век хватит.” Затем на каждого надевают сбрую. Это кожаные ленты с крючками, крест накрест на корпусе и широкий поясной ремень. К поясному ремню психа цепляется паракордовый шнур, а к шнуру уже следующая тягловая лошадка и так пока нужное количество не соберётся. Но и это ещё далеко не всё. Все психи, между первым и последним, носят на руках и шее колодки — это чтобы они из каравана никуда не рыпались. Куда старший тащит — туда и идут.

Старший, это первый псих, в цепочке. Он же секач, он же бурлак, он же уазик...Много, много у него названий, но как правило это самый здоровый и выносливый из всех психов. Он не закован в колодки, а в руках у него лыжные палки, которые помогают при ходьбе и иногда спасают здоровье. Ведь никогда не знаешь где на болоте торф уже прогорел, а где еще вовсю тлеет. На болотах повсюду огненные ямы прикрытые сверху тонким слоем мха и разной лесной травы. Стоит только сделать неосторожный шаг и никто тебя оттуда не вытащит. Только огненная пыль взовьётся фонтаном.

Старший поклажи не несёт. Вместо поклажи у него на спине сидит захребетник Толстопятов и командует: направо, налево, тпру-скотина! И так далее. Поэтому в бурлаки берут самых здоровых и спокойных, а если надо - откармливают.

В конце цепочки, самый последний псих называется: - ишак, он тоже здоровый, но отбирается из самых тупых и упрямых. В его задачу входит тормозить караван в случае опасности, поэтому у него тоже много прозвищ  - тормоз, вагон, жирдяй, жиртрест, скотобаза и так далее. Он тащит на себе второго карлика и стойку с оружием. В этот раз, Савва Игнатьевич самолично оседлал бурлака, а Сереге пришлось довольствоваться местом тормоза. Не сказал дед ему по какому пойдут маршруту, не доверил и от того молодой карлик сильно нервничал. Ванька обратил внимание, что тот постоянно проверяет некий предмет спрятанный за пазухой.

— Принёс. Маленькие, свирепые, только вчера проверил…— бурчал Никитин.

— Фуфло не гони: где мои Грозы? Калашниковы, ты детишкам отдашь, а у нас дело серьёзное…

— Патронташ — поимей совесть! Их мало. Я, как буду отчитываться?

— Патронташ — умер. Я Дереза. Скажешь…Ванька их спёр! Украл сразу две штуки и подсумок с боеприпасами…Где они, кстати?

“Давай, вали всё на меня”, — тоскливо подумал парень. Устав слушать препирательства старого патронташа с Никитиным, он выскользнул за ворота и подошёл к товарищу.

—  Да чё у тебя там, под курткой? Граната что-ли? —  лениво позевывая спросил он заметив, что карлик снова сосредоточено себя ощупывает.

—  Да какая граната? Савва Игнатьевич - с ума сошёл, оружие запретил брать, вот я пистик и заначил...Кобура сползает, —  пожаловался Серёга и в свою очередь поинтересовался:

—  Долго твой дедуля будет лясы точить?

—  Понятия не имею. Калашникова брать не хочет, требует грозу.

—  У-у, губа не дура.

—  Конечно не дура. Никитин злится. Говорит, что дед его подставил и никто не поверит, что я его убил. Мол, не по людски это.

—  Да ладно, еще как поверят. Он же сам, того психа грохнул и в фуфайку твоего деда рядил, а потом в погреб бросил. Вот это я понимаю -  силища!  Круть за шею и всё! Никаких следов

—  Но зачем это им надо? —  пожаловался было Ванька товарищу, но тут же осёкся так как из ворот выкатился дед тащивший на себе две грозы и тяжелый подсумок.

Дед оглядывался и на ходу орал:

—  Копыта моего тут больше не будет! Твоя мамка, точно из Биробиджана, Семёныч! Ты ж, потомственный жмот!

Следом за ним выбежал сам Никитин злой как сам дьявол.

—  Ты чё мне предъявляешь, патронташ? Это потому что я твоему внуку отказал? Рубилой не сделал?

—  Нет более патронташа! Умер он! Ванька его пришиб! Я Дереза! Понял -нет?

—  Да понял я! Че делать-то мне потом?!!

—  В жопу идти! Ты должен шухер поднять, не раньше обеда, а мы с тобой свяжемся, когда на точку придем! Адью!

—  Вот что за народ? Вроде бы убили патронташа, а крики его до сих сих пор слышно. Давайте еще плакальщиц наймем и девушек с хлебом-солью... Вот реально Вань, это по твоему: уходим тихо? — хихикнул Серёга наблюдая за ситуацией

Запах предпочел промолчать. Своими криками, эти двое, действительно могли разбудить половину села. Им просто повезло. Вчера было слишком много событий и Кулагинцы, вопреки обычаям, легли поздно. Спят все ещё, даже те кому пора бы вставать. Никто их не услышит, разве что черти дежурившие на воротах, но им не до криков, Никитин их завтракать отправил. Черти сейчас кашу трескают в ближайшем доме и смотрят первый сезон Наруто. Довольны черти, что сам Никитин их подменил. М-да. Бдительность на селе такая, что со стыдухи умереть хочется. Прямо приходи и тёпленькими всех бери.

Им пришлось ждать пока восставший из мёртвых разбойник Дереза закрепит оружие в стойке, которую нёс последний псих и только уже тогда они пошли. Серёга оседлал Тормоза, дед махнул рукой Савве и груженый съестными припасами караван отправился покорять болота. Ванька дождался пока дед убежит вперёд к бурлаку и пристроился рядом с Серёгиной лошадью. Руки к автомату тянулись. Уж такие они были красивые - прям спасу нет.

— Тебе нельзя, — заметив его интерес сообщил молодой карлик. — Это подарок.

— Здорово, а кому?

— Бешенцам. Тебя же, как я понял, к ним отправляют.

— Чё?!! — не поверил своим ушам Ванька и побежал вперёд - разбираться с дедом.

Дед и Савва Игнатьевич о чём-то чинно беседовали и даже смеялись и от их смеха Ванька почувствовал ещё большую подставу. Поэтому разговор по душам он начал совершенно без уважения.

— Дереза, блин! Что ты задумал? Что вы оба задумали, старые хрычи? Бешенцам меня решили продать — да?

Старики смолкли и переглянулись.

— Ванёк, ты - б не шумел так, скоро на окружную выйдем, — кашлянул Савва Игнатьевич.

— Нет, погодь-те, мне Серёга, всё про вас рассказал…Мало того, что теперь в Кулагино мне нельзя, меня там теперь убийцей считать будут, так ещё и продать меня решили? У вас совесть есть? Мало вам Вадьки, который в плену у бешенцев? — разозлился Ванька.

Старики хором заржали. Причём Ванькин дед смеялся до слёз.

— Ой, не могу…Вырастили дураков на свою голову. Куда же вам молодёжи до стариков — разбойников… — утирал слёзы воскресший Дереза.

— А ещё, нас Олдами — обзывают. Душнилами. Старыми козлами, а тут он не понимает…Нет, Ванёк, никогда ты не станешь майором, — поддержал его Савва Игнатьевич.

— Ага, оно и видно. Спелась старая банда. Я сейчас стволы заберу и подамся в сторону Бора. Там, глядишь и в наёмники возьмут. Пошли вы на хрен все! Образованные! Я ЕГЭ не сдавал. На дистанционке не учился. Без вас проживу. Сам пойду брата из беды выручать! Без наставников!

— Ванька, ты не хрюкай. Мы всё продумали, — доверительно поведал ему старый разбойник. — Зачем думаешь этот эпизод с мёртвым дедушкой? А затем, чтобы предатели, которые наверняка есть в Кулагино и в соседних сёлах, доложили о тебе в Хомутово. Кто они, эти предатели? Мы не знаем. Как бешенцы вербуют сторонников? Мы тоже не знаем. Зато мы тоже умеем играть в предателей. Ты станешь нашим официальным предателем, а всем кто сомневается в моей смерти Товарищ Никитин покажет плавающий в погребе труп, который похож на меня всеми пуговицами с моей фуфайки.

— Ну, допустим… — Ванька нахмурился — А как я к ним попаду? А собаки?

— Мы тебя проведём и передадим, можно сказать, с рук на руки. Эти Грозы будут твоим подарком для бешенцев. Тем более, что ты сам на патронташа учился. Значит умеешь работать с боеприпасами. Тебе нужно будет втереться в доверие и помочь нам раздолбать это осиное гнездо, — продолжал дед. — Заодно выяснишь про брата и про то как они зомбируют местных жителей.

— Но они могут меня просто убить.

— Не убьют. Мясник по радиосвязи дал чётко понять, что они готовы принять всех, кто согласен, а ты, считай, согласен. Ты представитель молодёжи. Тебя обидели. Не взяли в рубилы и ты придёшь к бешенцам, так как их идеи тебе по душе. Кто знает, может за тобой другие обиженки потянутся, особенно если ты по радио выступишь и расскажешь, что в Хомутово: хорошо и вкусно, — успокоил Ваньку Савва Игнатьевич.

Старики принялись обсуждать какие-то свои дела и Запах снова остался в непонятках. За разъяснениями он побежал в конец каравана к Серёге. Серёга его выслушал и только пожал плечами:

— Ну а как ещё? Я бы сам пошёл, но по нашим сведениям, эти бешенцы нас за людей не считают. Дядьки ночью выходили на связь и докладывали о положении дел. Они через оптику наблюдают. Всех детей и Толстопятовых держат отдельно, а по результатам радиоперехвата, могу процитировать дословно “ Мелочь и щенков Хомутовских — использовать для притравки. Собачкам играть надо, хе-хе”. Дядьки злятся, психуют и уже сами готовы штурмовать село, но что они вдвоём смогут сделать? Потому-то Савва Игнатьевич и велел - всем Толстопятовым собираться на дальней станции. Туда и идём. Только он мне не доверяет, не говорит по какой тропе пойдёт караван. Всё секретничает.

— Ага. Дереза тоже про неё ляпнул, — проворчал Ванька.

— И что сказал? — заинтересовался Серёга.

— Что там бронепоезд стоит. Боеприпасы, оружие всякое, ништяки из святых 2030-х.

— Я так и думал, — кивнул Толстопятов. — А кроме того, там лаборатория по производству Звяги. Старшие Толстопятовы туда иногда ходят, слышал как-то раз, как один проболтался.

— И для кого они это готовили?

— Ну, а я почём знаю? Может, против Нижнего? У нас же пулемётов - нема. А дедушка твой — патронташ. Вот и смекай. Почеши тыковку, — посоветовал Ваньке Серёга.

Когда караван подошёл к лесу Серёга попросил Ваньку надеть противогазы на психов, а когда зайдут в самую топь, идти в середине и в случае чего отцепить карабин. Очередная инструкция от Толстопятовых. Отцепляешь карабин и караван распадается на две части. Так проще спасать товар и двуногих. Ванька выполнил поручение и тут обратил внимание, что в середине топает старый знакомец — “Барбара Стрейзенд”. Надо же, а что же его Савва посчитал ценным? Это же хлюпик. Берестяной короб на спине тащит - еле справляется, бормочет про какую-то Иришку, картавит, борода у него чёрная и кудрявая еле противогаз ему нацепил. Но всё равно — забавный. Может только потому и взяли? Ради забавы?

Старый Толстопятов действительно темнил. Тропу выбрал такую, что Ванька только диву давался, как же это там пройти можно? Кругом была сплошная трясина. Мох под ногами был ядовито розовый от скопившейся повсюду ванили. Вокруг что-то булькало, шумело и казалось, что они внутри гнусного вонючего варева. Сразу стало жарко. Это всё та же ваниль, а кругом ямы, ямы и никто тут не ходит, настолько в этой трясине опасно. Все деревья куда не взглянешь, высохли и почернели, но живут. Непонятно как живут, никому это не интересно. Лес над болотами стоит чёрный и листва и хвоя — всё чёрное, одно сплошное чёрное пятно, с розовыми проплешинами. Тут без респиратора лучше не суйся. Сначала на хи-хи пробьёт, а потом не откачают. Только натуральный псих может выжить, только самый безголовый. Ну и медведи с кабанами ещё. Хотя, кабаны - твари хитрые, они всегда рыло по ветру держат и трутся только на проветриваемых участках, следом за ними хищники. Всегда так. Медведи и волки держатся вблизи кабанов. Люди же их не стреляют, не интересны им токсичные шкуры. Ну вот обдерёшь ты медведя, а чё с ним делать? Шкуру домой нельзя — ваниль испаряться начнёт из шерсти, только что в чистой воде вымачивать, да и то, потом, не будешь ты эту шкуру использовать. Мясо — тоже нельзя. Им только врагов травить. С кабанами, вроде попроще, у них все токсины в сале остаются, но мясо само по себе заражено. Черви у них. Трихинеллы. Вот эти гадины хорошо приспособились, а вообще заметно в природе — чем организм проще устроен тем ему легче приспособиться. Люди в этом плане тоже устроены просто: убил дикую хрюшу залезшую в огород и в компост её. Пусть её червяки перерабатывают.

Старый Патронташ вдоволь наболтавшись с Толстопятовым переместился к Ваньке и выдал ему стеклянную фляжку с мутной  водой.

— Выпей Ванятка.

— Что это? — с подозрением спросил Ванька. От любимого дедушки всего можно было ожидать в свете последних событий.

— Стимулятор. Секретный рецепт карликов - толстопятов. Думаешь, от чего они такие бодрые? Они постоянно эту настойку хлебают, — рассказал дед.

Ванька сделал глоток на пробу и скривился от невыносимо горького вкуса.

— Хорошее средство, — продолжал дед. — Готовится из мухоморов, медведок, волчьей ягоды и фиолетовых пчёл. Эй, а ну не плюйся! Оно знаешь какое дорогое?

— Да пошёл ты! Хочешь, чтобы меня понос тут прошиб? Лучше бы самогонки выдал.

— Дурак ты! От самогонки никакой пользы, а вот точно с такой фляжечкой, твой батяня, царствие ему небесное, на Зарубе всех конкурентов отжарил, а потом, мамку твою…А она тебя с Вадиком родила. Богатырей. Значит и ты сам немножечко, фиолетовая пчела. Поноса он испугался. Твоё дело телячье. Обосрался — стой.

— И зачем оно мне? Тьфу!

— Лучше ещё глотни, — посоветовал дед. — Я же и брату твоему, такую выдал. На счастье. Не принесло только счастья, к сожалению, а принесло одну беду лютую.

Ванька промолчал. Некоторое время шли молча, а потом он не выдержал и спросил.

— Дед, а ты имеешь отношение к боеприпасам из Звяги?

— Имею конечно, — вздохнул старый патронташ. — С этой Звягой, у нас была целая история.

— Расскажешь?

— Да, чё уж скрывать…Раньше доктора Звягинцева иначе звали. Пилюлькин — его кликуха была. Редкостный наркоман и криворукий Менгеле. Мы же, не только разбоем пробавлялись. На бронепоезде у него имелся свой вагон. Там он делал для всей банды лекарства и всякую химию. Амфетамины, метадон, ЛСД, крокодилов разводили…Товар возили до Кирова и отправляли севернее, пока ещё железка была жива. А потом ваниль выпала и стало ясно, что так больше жить нельзя. Кто поумнее в Нижний дёрнул, кто в Киров, а несколько человек, тута остались. Вот Пилюлькин окраску и сменил, стал Звягинцевым. Я за ним Светлячка оставил приглядывать. По первости он химичил конечно, а когда Толстопятовы протоптали новую тропу к дальней станции, начал подстрекать нас на создание альтернативного оружия. Тут он всё верно подсчитал — патроны постепенно заканчивались, народишко мочил друг-друга почём зря в святой и справедливой борьбе за выживание, а всем нам  до зарезу требовался дешёвый и смертоносный ресурс. Так мы и стали разрабатывать звягу. Но сразу хочу сказать, когда подсчитали ущерб, то решили, до поры до времени скрыть наши изыскания. А для этого пришлось закопать самого болтливого. Ну ты понимаешь, про кого я.

— Так… Разве не несчастный случай? Это вы доктора убили? — искренне удивился Ванька.

— Именно несчастный случай. И никого мы не убивали, он сам в яму с ванилью упал, — хмыкнул Патронташ. — Просто совпало с эпидемией и рубилам пришлось наврать, что это всё из-за компьютеров…хе-хе. Из-за Звяги.

Шли они долго. От тягостного, обезображенного человеческой деятельностью болота хотелось выть. Дважды менял фильтры на респираторе, завидуя психам, которые шли в обычных противогазах. Они потели, мотали головами, блеяли, но шли, лишь изредка то один то другой начинал кряхтеть и тогда становилось ясно: нужду справил горемыка, прямо в штаны. Эх, знал бы заранее, тоже бы выпросил памперс. Тут только приспусти штаны. Булькнет из болота, фонтан поднимется и вся задница…тьфу, даже подумать противно. Зато насекомых нет. Пока что нет. Через пару недель появятся. И тогда придётся кожаную одёжку носить с дополнительной защитой. Волдыри потом местных комаров с кулак величиной. А муравьи? Раньше, эти рыжие разбойники, говорят, были безвредные, а сейчас только наступи на их дорогу. Они: пять сантиметров, в длину вымахивают. Только раздави одного и уже бежит целая орда, кусается, жаждет отгрызть от тебя кусочек.

— Это расплата нам, — комментировал на ходу старый Патронташ.  — Жили - не тужили, выбрасывали мусор мимо бачка, ссали в подъездах загаживая окружающий природный порядок. Харкали на всё — одним словом. А скажешь кому поперёк слово, так сразу гнев и справедливая ярость…”Ты чё? Ты чё?  Тебе больше всех надо что-ли? Чисто - мэн придёт — за мною уберёт”. Ну и где теперь они все? Сдохли, сгнили окочурились, разложились - на плесень и на липовый мёд. Никто из них не думал о будущем. Думали о великом: как бы утром хорошо пожрать, а вечером хорошо продристаться. Оглянись Ванятко. Видишь, как вокруг тебя хорошо? Это наша природа. Наша любимая Родина. Другой, у нас, Вань, не будет. А знаешь почему?

— Почему? — глухо ответил Ванька.

— Я так думаю: если за сорок лет, связь с остальным миром так и не восстановилась, значит и в других странах так же хорошо как и у нас. Наслаждаются все природой. Борются за экологию. Выживают. Иначе бы уже давно самолёты летали, вертолёты, поезда бы ходили всякие. Если бы сохранилась цивилизация, то самые цивилизованные приехали бы в Нижний и эксплуатировали бы нас за жвачку и бусики. А их нету. Значит и в других местах проблемы с цивилизацией. Всякое может быть, а мы тут живём и вполне возможно живём-то не хуже многих. Молодёжь к ванили приспособилась. Хмарью дышат, только дым из ушей стоит. Лягушек чавкают. Ничего, Вань. Ничего…Глядишь и от бешенцев отобьёмся.

Ванька начал возражать, что бытовой мусор тут не причём, а во всём виноваты жадные капиталисты экономившие на очистных сооружениях. Дед хихикал. А что, капиталисты, не люди? Такие же свиньи, только у них масштабы побольше и так же, тронешь одного — сразу вся кодла захрюкает, адвокатов натравит, заклевать попытается, со свету сжить. Мы вот в молодости, целую деревню таких сожгли, на юге области.  Был у них один там один жирный, Буревестник кажется. Он сначала весь север свалками засрал, а потом и под Нижним организовал эко-территорию. В самую ведь масть угадал, когда порядка на Руси не стало, ну и мы его…утилизировали вместе с его проститутками, адвокатами, любовницами и жополизами. Не смотри на меня так, тогда это было модно. Это как сейчас если бы я, скажем, кабана застрелил. Нас потом ещё, помнится, посадить за это хотели. Якобы мы этих жуликов замочили по политическим мотивам, а мы честь по чести — никакой политики, обычный разбой с целью наживы. Ну судьи тогда: Му! Хрю! А мы им пятьдесят процентов от добычи и хоба! Мы снова благонадёжные граждане. Вот как хорошо жили.

Пока шли дед много чего рассказал о своей прошлой жизни. Как контролировали участок железной дороги. Как их пытались ликвидировать наёмники, а потом денег не стало и за еду нападать на бронепоезд стало не выгодно. Как пришла ваниль и банда распалась и как дед с остатками банды стакнулся с рубилами. Как он отказался от старого имени и стал патронташем в Кулагино, а взамен, рубилы, получили целую гору оружия позволившую им пережить трудные времена. Пулемёты-то, все, его были. А ещё РПГ, миномёты, танк был, его в ванили утопили. Даже вертолёт поначалу имелся. А потом горючка кончилась и разобрали тот вертолёт на запчасти.

Ванька и сам не понял как же они дошли до той самой загадочной дальней станции. Только неожиданно лес кончился и они некоторое время шли по сырой, вязкой местности, где ничего не было кроме гнилого, прошлогоднего тростника и рогоза. Грязь под ногами потемнела и стала отливать фиолетовым. Стала попадаться ржавая сельскохозяйственная техника и легковые автомобили.

— Тут, тоже раньше свалка была, — рассказывал дед. — Мы свозили сюда, всё ценное, что попадалось под руку, а южнее, сейчас конечно не видно, кругом хмарь и темень, но там должна быть вышка сотовой связи. Если ещё не рухнула.

— Какой от неё толк-то?

— Ну какой…Эстетический. А ещё оттуда было удобно обозревать окрестности. Мы уже почти пришли. Чуешь?

Ванька ничего не чуял. И вообще он сначала подумал, что впереди очередные укрепления. когда они подошли к странной железной стене похожей на контейнер. А потом он увидел, что у этой стены есть колёса. Караван пошёл вдоль этой железной стены пока не вышел на свободный участок. И тут парень увидел, что за стеной оказывается ещё караваны. Пять или шесть, точно не ясно. Психи сидели привязанные своими малорослыми хозяевами к стальным железным поручням похожим на остатки водопроводных труб, а между ними ходили три молодых карлика и кормили их салом прямо из шприцов. Бурлак Саввы Игнатьевича почтительно опустился на колени и к патриарху сразу же бросились добровольные помощники.

— Еды, еды вам привёз, — добродушно гудел Савва Игнатьевич. — Разгрузите, помогите Тормозу. Дедушка о вас не забывает - малыши мои.

Ванька хотел было тоже помочь, но тут его ухватил под локоть его собственный дед и повлёк за собой куда-то в сторону.

— Толстопятовы, пусть своими делами занимаются, а у нас, буде, свои.

Ванька оказался в удивительном вагоне. Тут стены были отделаны полированным красным деревом, он увидел настоящую душевую кабину и там даже  имелась горячая вода. Да что там вода, дед будто красуясь повернул выключатель и Ванька попал в настоящую сказку. Пока он хлопал глазами, ему было велено снять с себя грязную одежду и шлёпать в душ. Там обалдевший парень несколько минут просто стоял и нюхал розовый кусок мыла, это из чего он такой сделан? А как пахнет! Как пахнет!

— Бабка твоя, гордячка была, — бормотал за стенкой старый Патронташ. — Не буду сюда мыться ходить, у нас баня есть, а жопу мы завсегда лопухом тёрли. Ты глядь там, Ванятко, из уважения — глядь. Там рядом с кабинкой, это не просто параша, это биде. Из чистого золота. А рядом с кнопками: унитаз из Японии. Я сам, лично украл. Жопу лучше лопуха вытирает — отвечаю.

— А одежду куда? Её же вымачивать надо? — крикнул Ванька.

— Новую тебе выдадим. Спецкостюм. Только после, придётся и его в грязи извозюкать. Это у нас замануха будет. Для бешенцев. Посмотрят на тебя, на красавца и тоже себе такую захотят.

— Ааа, понял. В ловушку будете их заманивать. К бронепоезду? —  догадался Ванька.

— Будем. А ты Ваньк, касторку уже пробовал? — поинтересовался за стенкой дед.

— Нет, а что это?

Ванька разделся и подставил ладони под тёплые струи воды.

— Ну, раз не пробовал…Это хорошо. Это Ваньк, как коньяк, только с сюрпризом. От прошлой жизни осталось. Ты мойся, мойся, а я щас на стол соображу.

Запах сквозь шум воды слышал, как дед отдавал какие-то странные указания кому-то из Толстопятовых. Просил найти радиометки, шпионский набор и какой-то VIZIT. Будем, сказал, снаряжать предателя в путь-дорогу.