Открытость (8)⁠⁠

Заканчиваем знакомиться с книгой Йохана Норберга "Открытость. Как сотрудничество и любознательность сформировали человечество".

Коротко для ЛЛ: Дезориентация дует в паруса авторитаристов. Грядёт сражение глобалистами с их антиподами. Все на баррикады, господа!

Когда мы чувствуем угрозу, наша естественная реакция на неё – бежать или сражаться. Бежать мы можем по одному, но сражаться лучше вместе. Поэтому если человек напуган, он предпочитает быть частью группы. Это было проверено в рамках эксперимента, при котором тестировалась реакция на рекламные ролики во время просмотра фильмов ужасов. В это время особенно охотно заходит массовый продукт, а не эксклюзив. В древние времена такая реакция была вполне полезной. Но эти времена давно прошли, а наша психика с тех пор сильно не изменилась.

Известен и обратный эффект: когда мы чувствуем себя неуязвимыми, мы становимся более толерантными. Почувствовав себя Суперменом, консерватор магически превращается в либерала. Материальное благополучие последних столетий тоже сделало нас толерантными. Наши ценности стали приходить в соответствие с миром вокруг нас. Но это не значит, что данный процесс необратим, что показали теракты 11 сентября. Обзоры общественного мнения показывают, что с тех пор американцы стали предпочитать ценности, связанные с безопасностью в ущерб самореализации. Угроза заставила их сместиться вниз в пирамиде Маслоу. Если у тебя жмёт ботинок, ты не захочешь наслаждаться творчеством.

Подобным событием в Европе послужил миграционный кризис 2015 года. Какова была реакция на угрозу? Ну, вы поняли. Когда многие чувствуют, что общество разваливается, они внезапно начинают требовать конформности и повиновения. Им не нужны традиции, нет. Им нужно социальное сплочение. Современные СМИ помогают включить подобное чувство. Не стоит их упрекать в пристрастии к страшилкам: такова природа человека, который, являясь существом, ориентированным на решение проблем, сильнее реагирует на негативные стимулы. Пресса вольно-невольно служит усилителем трайбализма, разгоняя страхи и тенденцию видеть всё игрой с нулевой суммой. Напуганный обыватель начинает искать козлов отпущения, будь то дельцы Уолл-Стрит, иммигранты или иностранцы. Ведь это делает его картину мира более упорядоченной: хороший козёл отпущения материализует субъективные опасения и даёт иллюзорную надежду избавления от них.

Многие скажут, что всплеск популистских настроений, приведший к избранию Трампа и Брекзиту, был вызван экономическими проблемами. Вовсе нет. Трамп вообще избрался на волне подъёма экономики, а референдум в Британии продемонстрировал ситуацию, когда члены одной семьи голосовали противоположно. Тем не менее, экономика влияет, но лишь опосредованно.

Дезориентация и неопределённость –то, чем испокон веков пользовались и пользуются проходимцы всех мастей, раздувающие в обществе реакционную ностальгию. В результате империя Тан теряет контроль над Великим шёлковым путём, Монгольская империя разваливается на куски, а Гитлер приходит к власти. Следующим в галерее антигероев автор представил Путина, который создал нарратив о греховном Западе, стремящемся разрушить Россию. Далее идут Чавес, Мадуро, Орбан и, конечно же, Трамп.

Но не всё так плохо. В устоявшихся демократиях запас прочности довольно высок, чтобы не позволить страхам испортить будущее. У них даже авторитаристы более толерантны. Но недавние экономические и политические передряги заставили многих, конечно, задуматься, и демагоги всех мастей получают ветер в свои паруса.

В конце прошлого столетия два влиятельных эссе вызвали широкий интерес:

Несмотря на то, что сегодня многие смеются над Фукуямой и восторгаются Хантингтоном, Норберг считает, что первый на самом деле был прав. Ведь он всего лишь показал, что капитализм и либеральная демократия – это сочетание, наиболее полно обеспечивающее рост благосостояния и имеющее меньше всего противоречий. А вот Хантингтон, наоборот, не угадал: мир сейчас живёт в наиболее мирную эпоху (обосновано ссылкой на книжку Пинкера 2011 года). Ну, за исключением попыток Америки предотвратить хаос и терроризм (Афганистан и Ирак). Остальные конфликты случаются чаще всего в рамках одной цивилизации: воюют православные Россия, Грузия и Украина. Саудовская Аравия сотрудничает с США, а Иран – с Россией и суннитами ХАМАС. Не говоря уже о гражданских войнах в Сирии, Ливии и Йемене. Короче, на столкновение цивилизаций это мало похоже.

И всё же Хантингтон был прав, предсказывая глобальный конфликт. Линии разлома у него, однако, проходят внутри цивилизаций. Они разделяют сторонников открытия и закрытия страны (думаю, проще было бы сказать: глобалисты против националистов). Автор желает разорвать самоусиливающийся цикл из страхов и группового инстинкта, но как это сделать? Нашу психологическую предрасположенность изменить нельзя, но её можно сознательно преодолеть. Норберг взывает к силе разума. Достаточно по-настоящему обратиться к истории, чтобы увидеть, что это «старое доброе время» было совсем не доброе. Стоит по-настоящему заняться экономикой, чтобы увидеть, что производство и торговля работают с положительной суммой. Можно попробовать создать общественные институты, которые обеспечивают взаимовыгодное сотрудничество. Ведь в противном случае цивилизация может быть разрушена, что уже случалось не раз. Этому нас тоже учит история.

Трайбализм может преодолеть высокая самооценка членов общества. Старые идеи в нашем культурном багаже мешают нам двигаться вперёд. Нужно напоминать себе, что мы компетентны и способны действовать согласно своим суждениям, независимо от того, что подумают другие. Если есть кнопки, которые включают групповой инстинкт, должны быть и такие, которые делают нас более независимыми.

Из анализа автора можно извлечь и политические выводы. Чтобы глобализация получила более широкую поддержку, нужно поддержать тех, кто от неё страдает. Потерявшим работу нужно платить пособие, которое можно оформить как страховку. Нужно облегчить переезд на новое место работы, что в наше время нетривиальная задача для владельца недвижимости. Обеспечить переобучение. Снизить лицензирование профессий. Насчёт безусловного базового дохода наш автор довольно скептичен, и понятно почему: если платить по уму, то оно влетит в неподъёмную копеечку для государства. Лучше доплачивать тем, кто мало получает.

Что удивляет, так это поддержка автором инклюзивного гражданского национализма с общими символами и ритуалами. Я не вижу принципиального отличия от «обыкновенного» национализма, который так же любит своих и не любит чужаков. Ещё одна идея – делиберативная демократия, в рамках которой решения принимаются на основе общественных дискуссий.

Самое простое, что может прийти в голову – это противостоять авторитаристам. Для этого следует с новой силой обсуждать власть закона и конституционные противовесы правительству. Всё надо записать на бумагу, никаких джентльменских соглашений. На защиту открытого общества должны стать интеллектуалы, лидеры общественного мнения, но не только. Каждый может внести свою лепту.

-------------------------------------------------

В желании сплотиться на фоне угрозы автор не открыл ничего нового. Это самоочевидно. Называть же войны в Грузии, Ливии, Сирии и на Украине внутренними конфликтами – по меньшей мере лицемерие в силу вовлечённости в эти войны как раз нескольких цивилизаций. Поставить Путина в один ряд с Гитлером – ну а что иначе ждать от западного либерала?

Идея дополнительной оплаты тем, кому зарплаты не хватает на жизнь, на самом деле уже протестирована в Германии. Итог: работодатель имеет ещё меньше стимулов повышать зарплату.

Конец книги разочаровал непоследовательностью. Выше он писал, что всё нормально, благосостояние растёт у всех, мир-покой-порядок. А под конец вдруг, когда оказывается, что есть-таки проигравшие, озабочивается социальными пособиями и снижением безработицы. На либерализм это мало похоже. Для либерала каждый должен сам ковать своё счастье.

Но в целом книжка неплохая в том смысле, что автор признаёт, что да, человек не без недостатков, и эти недостатки зашиты на генетическом уровне. То есть трайбализм и групповой инстинкт неистребимы. Это признание стоит многого. Методы борьбы с ним вроде инклюзивного национализма вызывают, однако, удивление. Национализм нельзя победить другим национализмом. Его искореняют общими идентичностями. Но какие идентичности нам может предложить либерал с его логикой «каждый сам за себя»? Эта логика хорошо работает лишь на сытый желудок. В нелёгкую пору придётся объединяться под другими знамёнами.