Начало всего (3)⁠⁠

Продолжаем знакомиться с книгой Гребера и Уэнгроу "Начало всего. Новая история человечества".

Все части сложены здесь.

Коротко для ЛЛ: калифорнийские индейцы сознательно отказались от рабства и стали творцами своей судьбы. Первые земледельцы со скотоводами стали таковыми тоже по своей воле, и не сразу, а на протяжении тысяч лет. И царило у них равноправие, и женщину уважали. Не то, что у некоторых соседей с их хищным мужским насилием.

Мы привыкли думать, что человечество движется вперёд по мере развития техники. Идеи расходятся по миру и перенимаются повсеместно. Новые способы производства формируют культуру и историю людей. На самом деле всё не так просто. Достаточно примеров, когда такие прорывные вещи, как сельское хозяйство, столетиями сознательно не воспринимались людьми. Так было в доколумбовой Калифорнии, например. Те общества авторы назвали "антиаграрными".

Тамошние индейцы были знакомы с техникой культивации растений и выращивали табак для культовых целей. Но ни бобов, ни тыкву, ни арбузы они не высаживали, хотя могли. Чтобы объяснить это явление, необходимо ответить на вопрос: как формируются народы, их культура? Определённую роль играет географическая изоляция. Обособленное существование приводит к формированию разных языков и обычаев. Однако взглянув на этнологическую карту доколумбовой Америки, мы убедимся, что соседние народы, говорящие на совершенно разных языках, имели в то же время гораздо большее культурное сходство между собой. Есть вещи посильнее географии.

Индейские языки Северной Калифорнии

Индейцы Северной Калифорнии при всём их языковом разнообразии, были схожи культурно. Авторы вспоминают в этой связи о старой концепции культурных ареалов. Ареалы эти образуются далеко не только под влиянием географии. В древние времена движения людей, технологий и идей были обычным явлением. Всё Тихоокеанское побережье было охвачено интенсивным культурным обменом. Но не каждое новшество принималось. Что-то брали, а от чего-то осознанно отказывались. И это касается даже несомненно полезных технологий! Марсель Мосс писал в этой связи:

Общества живут заимствованиями друг у друга, но они определяют себя скорее отказом перенимать, чем принятием.

Китайцы отказывались носить гуннское платье, например. О том, что взять, а что отвергнуть, дискутировалось при дворе Императора. Калифорнийцы, помимо охоты и рыболовства полагались на сбор орехов и желудей и имели упрощённый фасад домов. Их этика с упором на труд и накопление запасов чем-то напоминала протестантскую. Богатому полагалось быть скромным. В то же время их соседи с севера любили пустить пыль в глаза на потлачах, и занимались в основном только рыбной ловлей. И да: в отличие от южан, они имели военную аристократию. И рабов.

Именно в институте рабства авторы видят коренное различие между Севером и Югом Тихоокеанского побережья тех лет. Кстати. Кто такой раб? Это тот, у кого нет ни семьи, ни родных, ни какого-то общества. Раб не может давать обещаний и заводить друзей. Ведь он, будучи вещью, не может отвечать за свои слова. Недаром английское слово friend произошло от free. Попав в рабство, человек переживает социальную смерть. Труды его родителей по  взращиванию и воспитанию присваиваются его новыми хозяевами. А сам он позволяет им стать людьми "высшего сорта" - воинами, принцессами и т.д.

Почему на Юге не было рабства? Можно представить себе "экологическое" объяснение положения дел. На Севере была в основном только рыба. Которую нужно ловить раз в сезон, консервировать и потом охранять запасы. Отсюда и военная элита. Калифорния имела выбор. Им не нужно было полагаться исключительно на рыбу (которой, кстати, тоже хватало). У них были жёлуди и орехи, которые можно легко назапасить. Но грабить урожай орехов, в которые ещё нужно вложить море труда, чтобы употребить в пищу - малопродуктивное занятие.

Эта красивая версия не сходится, однако, с историческими данными. Целью набегов являлись не пищевые запасы, а пленники. Да и попробуй увезти добычу, если ни колеса, ни лошадей они не имели. Корень рабства - в головах. А именно в представлениях о надлежащем порядке в обществе. На Севере во время путины требовалось много рабочих рук. Но аристократы в борьбе между собой не могли уговорить соотечественников поработать на них. Они нашли выход, захватывая и порабощая соседей. Южане считали такой порядок в обществе чуждым для себя. Они выстроили другой идеал добропорядочного "гражданина" - скромного трудяги. В отвержении рабства они нашли свою идентификацию. Это называется умным словом схизмогенез. То есть южане определили раз и навсегда, что они обойдутся без рабства, и тем самым отличаются от северян. Что-то вроде "Украина - не Россия".

Что движет историей? Те, кто считают, что всему виной внешние обстоятельства, низводят человека до роли автомата, живущего по правилам рациональной выгоды. Те, кто апеллирует к культуре - приходят к выводу, что люди - произвольное сочетание культурных элементов, собранных по случайным правилам. В каждой из этих точек зрения есть элемент истины. Окружающая среда и технологии часто значат очень-очень много. Но и случай тоже играет роль. Трудно объяснить,  например, различие между финским и китайским языками чем-то другим. Авторы считают, подобно Марксу (?), что мы сами творим свою историю, находясь при этом в навязанных нам обстоятельствах. Самоопределение - часть нашей натуры. Так калифорнийцы, решив изолировать себя от рабства и системы классов, сформировали отдельный культурный ареал. Это было осознанное, политическое решение.

Гребер и Уэнгроу полагают, что доминирование человека над себе подобными - не продукт войн. Это - свой, домашний феномен. Самые брутальные формы эксплуатации происходят из  извращений таких общественных отношений, как любовь и забота. Всё начинается с семьи. Но, появившись на свет, доминирование порождает и понятие равенства. Равенства пытаются достичь политики, стремящиеся не допустить доминирования из узких бытовых сфер в жизнь общества. Получается, иерархия и равенство - две обратные стороны медали.

Итак, человек - хозяин своей судьбы. Он может установить рабство, а может и не установить. То же касается и сельского хозяйства. Авторы считают, что заниматься им или нет - было тоже делом выбора. За примером они идут в Месопотамию.

Сидящая женщина из Чатал-Хююка

Кто перед нами? Богиня плодородия? Или доисторическая Барби? В пользу второй версии склоняется всё больше исследователей. Интерпретация сильно зависит от самого интерпретатора. Кто верит в доисторический матриархат, тот и топит за "богиню". Авторы приводят в пример Фрэнка Баума с его страной Оз, в которой все законные правительницы - женщины. Для зятя ярой феминистки - неудивительно. Но вернёмся к статуэтке. Обвислые груди и животик - знак не беременности, но старости. Вряд ли это богиня или кукла. Скорее, правительница. Однако свидетельств привилегированного положения женщин в Чатал-Хююке нет. Как нет и свидетельств какого-то сознательного стремления к равноправию. Стариков, похоже, уважали, это да. Самое удивительное в искусстве и ритуалах Чатал-Хююка - не это. А то, что сельское хозяйство в них места не нашло. Питаясь пшеницей с речной поймы, древние воспевали охоту.

Были ли они привередливы во вкусах? Похоже на то. Они разводили овец, но не держали домашнего скота навроде свиней. Хотя дикого вепря сожрать были совсем не прочь. Древние люди плодородного Полумесяца пережили десяток тысяч лет назад культурный раскол. Те, кто жили повыше (на Севере), повернули в сторону иерархий в среде охотников-собирателей. Как пример - Гёбекли-Тепе. В долинах Евфрата и Иордана, напротив, монументы мегалита и свидетельства иерархий вообще отсутствуют. И это притом, что оба региона соседствуют. Люди явно контачили между собой.

Плодородный Полумесяц

Именно из этих мест пшеница разошлась по свету. Авторы не упустили случай поглумиться в этой связи над Харари, дописавшегося до того, что пшеница, безмозглая трава, поработила самого разумного из приматов. Говоря так, Харари становится в ряды сторонников первобытного Эдема.

Нет, дело обстояло не так. Если заняться целенаправленным разведением, то добиться ключевых мутаций растения в тогдашних условиях можно было за несколько десятков, максимум - пару сотен лет. А знаете, сколько лет на самом деле длился переход к земледелию? Три тысячи! Какая тут может быть Аграрная Революция? Древние люди были гибки в образе жизни, болтаясь между собирательством и земледелием тысячелетиями. И межевые камни, закладывая основы частной собственности, они тоже не ставили. Потому что высаживали пшеницу в пойме реки после наводнения. Замечу: гипотеза хоть и красива, но пока слабовато обоснована.

Занимались этим чаще всего женщины, совмещая досуг с игрой. Собирать дикорастущие травы -  традиционно женское занятие. Может, женские статуэтки - не богини, а учёные-селекционеры? Тоже почётная профессия. Авторы указывают, что женские труд и знания были центральными при создании Нового Мира.

А вот на севере, там где впоследствии была Ассирия, царили иные нравы. Монументы Гёбекли-Тепе источают маскулинную брутальность. Животные мужского пола, с клыками, рогами и прочими причиндалами на обозрение публике.

Один из рельефов Гёбекли-Тепе.

Даже человеческие останки, найденные там, чаще всего раздроблены, и есть даже следы обезглавливания. Брутальные доминаторы постарались, не иначе.

Подытожим. Сельское хозяйство появилось в Юго-Западной Азии в результате локальных специализаций на разных растениях и животных. Происходило это тысячелетиями. Скачка от собирателя Палеолита к фермеру Неолита не было. Каждая деревня возделывала свой злак или приручала своё животное. При торговле каждый предлагал то, в чём он горазд. И стремился не столько к выгоде, сколько к социализации, романтике или приключениям. Фермерство было не только новой экономикой, но образом жизни и ритуалом. Культурные шаблоны на севере и юге были разные. Чем более "горцы" фокусировали свои церемонии на хищном мужском насилии, тем более жители долин стремились к женским знаниям и символизму. Хотя накопление богатств позволило их неравномерное распределение, началось это далеко не сразу.

Поэтому не стоит говорить о сельском хозяйстве, как об основе неравенства, иерархий и частной собственности. В ходе истории племена равных столетиями жили бок о бок с царствами насилия и подавления. И сознательно сохраняли своё равенство.

--------------

История, словами академика Покровского, есть политика, опрокинутая в прошлое. Каждый пишет её под влиянием собственных убеждений. Авторы, обличая других исследователей в их уклоне в угоду политике, сами допускают такие же огрехи. Они ищут и находят подтверждения самоопределения в пользу равенства и против иерархий всюду, где только можно. В последней главе к анархизму добавился ещё и феминизм. Короче, woke-science.

Благо, археологический материал допускает широкое толкование. Можно представить себе, как когда-то племя собралось и решило: "У нас не будет рабства". Но где доказательство? Старая легенда? Маловато будет. Древние агрономы Ближнего Востока тоже писать не умели и не сообщили нам, чего ради они занимались высаживанием злаков. Мы плохо знаем о нравах, царивших в тех местах десять тысяч лет назад. Но дописать картину можем попытаться. Что и делают авторы, не чураясь спекуляций.