На страже хаоса (рассказ). Часть 2⁠⁠

Аннотация: Спасти страну от криминала могли только здравый смысл или супергерои. Понятное дело, с первым никто не стал заморачиваться — сверхспособности раздобыть проще. Только с безбашенным супергероем и спасение становится непредсказуемым.

***

Тёмную улицу вспышками освещают выстрелы. Испуганная женщина сидит на корточках среди обрывков газет и смятых банок и закрывает руками уши.

— Мам, — девочка лет восьми спокойно дёргает женщину за платье, — мам, давай хоть за гараж спрячемся. Тут два шага, мам.

Мама не отвечает; распахнув глаза, она визжит, глядя на перестрелку.

— Ты мою тёлку толкнул!

— Твоя тёлка в ширину как два танка!

— Как мамка твоя!

— Так ты мою мамочку трахаешь?!

Два тощих пацана, подпрыгивая на носочках, палят друг в друга из пистолетов. Пули мажут мимо. То тут, то там виднеются испуганные обыватели, напряжённо следящие за конфликтом.

От отделения полиции отъезжает машина, воя мигалкой. Водитель прибавляет скорость и, закусив губу, мчит по встречной полосе.

— Думаешь, сработает, Степаныч? — Напарник крестится, глядя в потолок машины.

— Наше дело не думать, а подчиняться. Им сверху, — Степаныч поднимает палец, и автомобиль виляет в сторону, чуть не прочертив бок легковушке, — виднее.

Машина проносится мимо дерущихся у Дикси алкашей, и те на секунду прекращают потасовку, улыбаясь полиции во все выбитые зубы.

Когда Степаныч въезжает во двор, перестрелка набирает обороты. Стороны конфликта раздулись до человек пяти с каждой. Страдает больше двор, чем сами участники разборки: в глаза бросаются треснувшая спинка лавочки, истекающий ватой грязный зайка, спущенное колесо и разбитое лобовое стекло. Степаныч загораживает рыдающего владельца пострадавшего авто и берёт парней на мушку.

— Прекратить! Прекратить, кому говорю!

Пацаны самозабвенно палят друг в друга, не обращая внимания на полицию. Шальная пуля царапает капот полицейской машины, и Степаныч, ругнувшись, бросается к дверце.

— Вперёд, родные! — рявкает он. — Не подведите, соколы!..

Стая корелл вылетает с задних сидений, как облако мщения.

Огонь накрывает дерущихся. Вопя, парни бросаются врассыпную, но ветки окрестных деревьев тентаклями обхватывают тела и тащат назад.

— Мамочка! — орёт один из зачинщиков.

— Главное, чтобы не моя! — сипит второй.

— Лох, лох, лох! — смеётся в воздухе корелла.

Парни один за другим сыпятся к машине полицейских. Степаныч с напарником по очереди застёгивают наручники; тех не хватает, и нескольких бандитов сковывают вместе. Поднатужившись, полицейские запихивают задержанных на заднее сиденье под стоны и кряхтение.

— Не благодарите, граждане! — обращается Степаныч к жильцам двора. — Преступники задержаны. Можете спать спокойно.

Повернувшись к стае, добавляет:

— Рядом!

Машина выезжает из двора, и за стеклом виднеются расплющенные в блин лица. Попугаи летят следом, зловеще хохоча.

— Лохи!

— Пр-р-ридурки!

Обыватели молча оглядывают двор. Тлеют клумбы, валяются перекрученные в агонии ветки, горят чьи-то занавески в окне, а брошенный пистолет воткнулся стволом в песочницу.

— С супергероями жить-то спокойнее, — восторженно шепчет женщина своей дочке.

В участке Степаныч запихивает преступников в камеру, выпутывает одного из веток-тентаклей, норовящих то ли добить, то ли унизить. Стая попугаев пристраивается на кривых жёрдочках в дежурке.

— Ну как наши попки? — смеётся девушка в форме.

— Высший сорт! — заявляет Степаныч. Гладит пальцем по головке ближайшую кореллу. — А я в сортах разбираюсь.

— Их выводят по графику, — добавляет напарник. — На всех пока не хватит, но нам, слава богу, перепал спецотряд.

Дверь отделения открывается, и входит хмурый Стас. Степаныч выступает навстречу, радостно салютует.

— Здравия желаю, товарищ дрессировщик! Вы с инспекцией?

— Ес-с-стест-твенно. — Стас одёргивает привычную футболку ПДПР, которая теперь на нём слегка висит. — Я пр-р-роверяю всех с-с-служеб-б-бных пт-т-тиц.

Он входит в дежурку, и кореллы оживляются, приветствуя дрессировщика поднятой лапой.

— Наш повелитель, наш повелитель! — звучат тонкие голоса.

Стас ведёт пальцем вверх, потом вниз, и попугаи дружно чирикают. Слышится крик: бомж во второй камере мечется из угла в угол, пытаясь сбить с себя пламя.

— Что, на службе правительству платят получше, чем простым работягам? — интересуется дежурный с жадностью, пока коллеги тушат бомжа.

Стас кидает кореллам по очереди три теннисных мяча. Мячи один за другим улетают в стороны; слышится звон стекла.

— Угу, на х-х-хлеб с вод-д-дой хват-т-тает, — язвит дрессировщик. — Я с-с-создатель армии Р-р-российск-к-кой Ф-ф-ф-ф-едерац-ц-ции, пол-л-лучаю меньше стрип-п-п…

— Не говорите, и мне там платили получше!

Дежурный и Стас дружно вздыхают, но дрессировщик, опомнившись, отворачивается.

— П-п-птицы в п-п-поряд-д-дке. — Он хмурится, потом медленно добавляет: — Ес-с-стест-т-твенно, их нуж-ж-жно иног-г-гда инсп-п-п-п…

— Покороче, пожалуйста, — просит Степаныч.

Стас поджимает губы.

— З-з-завтра вс-с-сех «Сал-л-ламандр» заб-б-беру на об-б-бновление, — продолжает презрительно. — Ув-в-видите, на ч-ч-что способ-б-бны мои д-д-дети.

— Слушаюсь, товарищ дрессировщик!

Степаныч отдаёт честь. Стас фыркает и идёт к выходу.

— П-п-помните — зав-в-втра! — бросает обернувшись. — В-в-всё измен-н-нится…

Дверь лязгает за его спиной, и улыбка сползает с лица Степаныча.

— Вот червяк, — цедит вслед Стасу и, вздохнув, оборачивается к дежурному. — Я домой. Наши птички на тебе.

— Есть, начальник!

Участок пустеет, погружается в тишину, и только сопят в дежурке луковые комочки.

***

На улице вечереет. Дмитрий Иванович выходит из своего Ситроена и спешит, посвистывая, к подъезду хрущёвки. В отдалении звучат крики и грохот.

— Только не по лицу!

— Пр-р-рекрасно, лох!

— А-а-а-а-а!

Пикнув ключом, Дмитрий Иванович входит в дом и взлетает по лестнице на свой этаж. Жена, кокетка в розовом приталенном халате, выглядывает из зала.

— Дорогой, как дела в университете?

— Ну-ну-ну, как там могут быть дела, Анечка? Студенты лютуют, начальство прогуливает, — Дмитрий Иванович рассеянно целует жену в макушку. — Что приготовить сегодня, милая?

— Лазанью, — надувает губы Аня.

— Чудесно, милая, чудесно.

Дмитрий Иванович уходит на кухню. Слышится грохот, звон разбитого стекла, мяв придавленной кошки, жужжание бензопилы... Аня задумчиво смотрит ток-шоу о путешествиях, прибавив звук пультом.

— Мне скоро зарплату повысят! — объявляет Дмитрий Иванович, появляясь на пороге гостиной с полными тарелками.

Из кухни струйкой тянется дым. Учёный вытирает со лба следы сажи и падает на диван.

— Как в городе появились «Саламандры», повсюду такой подъём… Уже неделю меня не грабят по дороге домой! Супергерои — решение всех проблем, моя милая, — добавляет Дмитрий Иванович и тянется к пульту.

Светлую комнату опутывают ритмы Муз-ТВ, и Аня вздрагивает.

— Ну Дим, сейчас же будут новости!

— Зачем тебе этот негатив, Ань? Давай музыку послушаем.

— Нет уж, я хочу быть в курсе событий.

Аня решительно переключает канал.

— Мы заканчиваем репортаж из эпицентра ужасного наводнения. — Ведущая бросает взгляд на корреспондента, за спиной которого виднеется девственно-зелёный экран, и торопливо переключает на заставку. — Прошу прощения, технические шоколадки.

Дмитрий Иванович вздыхает, кладёт в рот кусочек лазаньи и аппетитно хрустит.

— Далее в новостях: попугаи из правительственного спецотряда «Саламандра» ограбили Центральный Банк Российской Федерации. Украдено свыше ста миллионов рублей, есть пострадавшие.

Макароны падают обратно в тарелку. Дмитрий Иванович потрясённо таращится на телевизор, открыв рот.

— Вот это по-по-поворот, — заикается от неожиданности, совсем как Стас.

***

— По правилам портала «Встреча со знаменитостью» у вас есть час на общение. — Сотрудник, мальчишка лет девятнадцати, суетится, прячет взгляд и всем телом развёрнут к двери из тесной приёмной. — Огненный Вихрь очень занятой человек… непросто было договориться, нда…

— Ну-ну-ну, конечно, я всё понимаю, — Дмитрий Иванович хлопает парнишку по плечу, и тот приседает. — Он в кабинете?

Парнишка кивает. Дмитрий Иванович подворачивает рукава гавайки, с хрустом разминает суставы, бьёт кулаками воздух.

— Побеседуем! — восклицает он.

За спиной учёного слышатся стук входной двери и быстрые удаляющиеся шаги. Потом грохот — кажется, кто-то споткнулся и с ойканием пересчитывает ступени.

Не тратя время, Дмитрий Иванович толкает дверь из мутного стекла.

Стас сидит за столом. С последней их встречи дрессировщик похудел ещё больше; брови обожжены, на коже видны синяки и рубцы. Стас — вернее, Огненный Вихрь — поигрывает пальцами, наблюдая за учёным поверх тёмных очков.

— Н-н-ну здарова, от-т-тец, — бросает снисходительно.

Дмитрий Иванович садится напротив.

— М-м-мог бы п-просто нап-п-писать в телег-г-гу.

— Знаешь, к чёрту телеграм!

Вместо старой футболки на Стасе — чёрная с эксклюзивным принтом: языки пламени и надпись «Свобода попугаям!». На каждом плече злодея сидит по корелле, одна примостилась на макушке и сосредоточенно дёргает выкрашенную в оранжевый прядь.

— Стас, милый мой, одумайся. — Дмитрий Иванович приветственно кивает попугаям и вновь возвращает взгляд к лицу дрессировщика. — Ты слишком далеко зашёл. Я понимаю, что инфляция при стабильно низких зарплатах не радует никого. Я и сам иногда такие планы лелею, о-хо! Но ты…

— В-вы, — поправляет Стас холодно. — И з-з-зови меня, к-к-как все, Ог-г-гнен-н-н-ным В-в-вихрем-м. Я б-б-больше не Стас.

— Ну-ну-ну, что за честолюбие? — улыбается учёный ласково. — Ведь это не твоя сила, мальчик мой. Ты украл её.

— Я п-п-первый, к-к-кто её подч-ч-чинил! И ед-д-динствен-н-н-ный!

Стас вскакивает. Стул с грохотом падает на пол за его спиной, и дрессировщик вздрагивает. Кто-то из коррел с перепугу поджигает стол.

— Т-т-тиха! — Подняв стул, Стас садится обратно.

Виновато чирикнув, корелла прячет голову под крыло. Учёный меланхолично прикуривает от огонька сигарету.

— Я м-м-мог б-бы исп-п-пеп-п-пелить теб-б-бя п-п-прямо сейч-ч-час, — бормочет Стас, пока Дмитрий Иванович терпеливо ждёт конца угрозы. — Н-н-на тв-в-воё сч-ч-частье, я ув-в-важаю теб-б-бя и предлаг-г-гаю помощь.

— Ну-ну-ну, у меня и так всё хорошо, — качает головой Дмитрий Иванович.

— П-п-пока хорошо.

Стас снова встаёт и идёт по кабинету туда-обратно, важно заложив руки за спину. Ударившись лбом о стену, зло сдёргивает тёмные очки.

— З-з-здесь т-т-теперь я в-в-власть, — заявляет Стас горделиво, а потом торопливо крестится. — Я д-д-дам теб-б-бе денег-г-г. Пок-к-ка моя арм-м-мия наб-б-бирает сил-л-лу, б-б-бери семью и уезж-ж-жай из ст-т-траны. З-з-здесь ты уже н-н-ничего н-не из-з-зобрет-т-тёшь. Н-н-ну сам п-п-подумай, что м-м-может в-в-вся воен-н-н-ая мощь с-с-с-страны против ст-т-т-таи суп-п-перптиц?

Огненный Вихрь кладёт на стол внушительный чемодан. Дмитрий Иванович поднимает крышку и растерянно смотрит на пачки купюр, посыпанные сверху мелочью.

— Ну как же так… Стас, ты же добрый человек, я знаю!

Огненный Вихрь поправляет висящий на телефоне брелок из обгоревшей кости и поднимает взгляд.

— А? — Он пожимает плечами. — Н-н-не д-д-дури, дед-д-д. Б-б-беги, пок-к-ка можешь.

Махнув Дмитрию Ивановичу рукой, Огненный Вихрь покидает кабинет вместе с пернатыми солдатами. Учёный сидит в тишине, разглядывая чемодан…

Аня с порога видит, что муж не в себе. Смахивая метёлкой пыль с глиняной вазочки, она спрашивает:

— В чём дело, дорогой?

Дмитрий Иванович мнётся, а потом решительно улыбается.

— Собирай вещи, Анечка. Университет срочно переводит нашу сверхважную кафедру в иностранный филиал.

Ваза с треском бьётся о пол. Зажав ладонями губы, Аня сдавленно спрашивает:

— И… куда мы переезжаем?

Дмитрий Иванович ставит в прихожей чемоданчик.

— В Уругвай, милая.

***

— Русийсковая Федерация по-прежнему захвачена птицами! Ситуация ухудшается: теперь в каждом городе, вплоть до заполярной Сибирии, есть свой попугай-наместник. Люди в панике и боятся выходить на улицу, а Огненный вихрь строит вторую башню в свою честь!

Дмитрий Иванович проходит мимо надрывающегося чумазого юноши. Вокруг глашатая собралась толпа зевак; те, что в первых рядах, вытягивают шеи, разглядывая распечатанные фотографии руин. Обогнув корову, пытающуюся подцепить картинку языком, Дмитрий Иванович сворачивает на забитую торгашами улочку.

— Налетай, черепа мулов и овец!

— Сегодня в продаже мясо! Осталось три килограмма!

— Свежая мариху…

Дмитрий Иванович спешит дальше, рассеянно глядя под ноги. Выглядит он неважно: уставший, с испещрённым морщинами лбом и обгоревшим носом. Очередная гавайка распахнута и выпачкана в пыли, мокасины потрепаны на швах. Учёный входит в один из коричневых домов, но через минуту выскакивает обратно.

— Опять не туда.

Толкнув дверь соседней “коробки”, Дмитрий Иванович спускается в подвал. Ступеньки скрипят со звуком, похожим на шёпот: "Вы все-е-е умрё-е-ете…" Мерцает свет. За спиной кто-то воет, под лестницей мерзко хихикают. Щурясь, Дмитрий Иванович тянет на себя железную дверь...

— Дмитрий Иванович, Дмитрий Иванович! — Диана вылетает навстречу счастливая и запыхавшаяся. — Последние раскопки…

— А ну, цыц! — Лёша отпихивает коллегу и шагает к начальнику. — Нашли, да! Раскопали эту хрено…

— Оружие против “Саламандр” почти готово, — заканчивает устало Катерина, подняв взгляд от своего стола. — Осталось соединить с артефактом.

Дмитрий Иванович замирает как вкопанный. По лицу расплывается улыбка, сначала несмелая, потом полная облегчения. Он хлопает в ладоши и пускается плясать мамбу.

— Чудесно, мои милые, чудесно!

Диана смеётся, а Лёша, встав на колено, отбивает ритм ладонями. Остановившись, Дмитрий Иванович строго заговаривает:

— Испытания проводим без животных. — Дождавшись молчаливых кивков, с энтузиазмом продолжает: — Начнём-ка с…

Южноамериканское солнце заходит за дома, и лишь вопли то из одного переулка, то из другого нарушают тишину раз в секунду.

© Алёна Лайкова

Источник https://vk.com/wall-183463244_4272