Клопы в Зимнем дворце и «писсины» для Николая II: Какими были гигиена и быт российских правителей⁠⁠

Говоря о XVIII и XIX веках, мы обычно представляем себе роскошные платья Елизаветы Петровны и Екатерины II, статных гардемаринов и кавалергардов, строки Пушкина и старинные русские романсы... Однако забываем, что это было время эпидемий, антисанитарии и отсутствия привычных нам бытовых удобств. Медицина в современном понимании зародилась только в конце XIX века, с открытиями Луи Пастера и других гениальных медиков. А до этого воду на стол в Петербурге могли набрать прямо из Невы, не заботясь о кипячении и фильтрации. Неудивительно, что и в России, и по всей Европе свирепствовала холера...

От неё едва не умер император Николай I: по воспоминаниям графа Бенкендорфа, во время званого обеда в 1830 году он «почувствовал себя нехорошо и принужден был выйти из-за стола. Вслед за ним поспешил доктор... вскоре за тем показался в дверях сам Государь, чтобы нас успокоить; но между тем его тошнило, трясла лихорадка и открылись все первые симптомы болезни. К счастью, сильная испарина и данные вовремя лекарства скоро ему пособили». Впрочем, если бы это действительно была холера, император бы так просто не отделался; скорее всего, речь шла об обычном пищевом отравлении. Но в 1866 году брюшным тифом переболел Александр III, в 1900-м эта же болезнь чуть не свела в могилу его наследника Николая II, а ещё тиф перенесли дочери Николая, Ольга и Татьяна...

Многие подробности и любопытнейшие детали из жизни российских правителей - от Екатерины II до Иосифа Сталина - раскрывает книга «Медицина и власть в России», написанная докторами исторических наук Сергеем Девятовым и Игорем Зиминым при участии академика РАН Геннадия Онищенко. И сегодня у нас есть уникальная возможность одними из первых познакомиться с отрывками из этой книги и узнать некоторые подробности повседневного быта руководителей страны.

Например, Екатерина II была очень скромной в своих запросах, но если что-то требовала, то безоговорочно! Так, она не хотела, чтобы в Зимнем дворце вообще были кухни: от них, по мнению императрицы, исходил смрад. Еду надо было готовить вне дворцовых помещений, а во дворце только разогревать. Однако наследники Екатерины не разделяли её мнения по поводу неприятных запахов.

Более того, цари даже свои яхты оборудовали роскошными кухнями. На яхте «Штандарт» работали 25 поваров (!) Но всех превзошёл, пожалуй, Александр III: у него на яхте «Полярная звезда» было отдельное помещение для коровы, которая давала парное молоко! «Путешествие продолжалось ровно трое суток, и Мама считала, что без свежего молока никак нельзя обойтись», - писала великая княгиня Ольга Александровна.

Но случалось, что и у императоров были проблемы с продовольствием. Например, в 1848 году Николай I, опасаясь холеры, приказал не подавать к царскому столу стерлядей, трюфелей и мороженого. Боялся заразиться. Потом появились консервы, а вместе с ними - первые случаи ботулизма. И тот же Николай I заказал исследования оливок, «каперцев», французских фруктов в бутылках, уксуса и пикулей. А у императрицы Марии Фёдоровны, вдовы Павла I, и вовсе была привычка привозить в гости свою еду: например, в 1826 году она посещала Екатерининский институт на Масленицу и привезла с собой придворных кухмистеров с блинами...

Этот обычай сохранялся и во время путешествий царственных особ. Александра Фёдоровна, жена Николая I, как-то лечилась в Ницце и требовала привозить во Францию невскую воду. Местная - казалась ей невкусной. И, как рассказывал мемуарист А. Эвальд, «из Петербурга каждый день особые курьеры привозили бочонки невской воды, уложенные в особые ящики, наполненные льдом. Многие жители Ниццы старались добыть разными путями хоть рюмку невской воды, чтобы иметь понятие о такой редкости. Опытные курьеры прихватывали с собой лишний бочонок и распродавали его воду стаканами и рюмками чуть ли не на вес золота».

Александр III во время путешествия по финляндским шхерам тоже требовал привозить ему из Петербурга то «чайный хлеб», то апельсины, то по 60 бутылок яблочного и хлебного кваса (плюс ещё примерно 80 бутылок разного алкоголя: от изысканных вин до сливовицы). Такие посылки могли весить по четыре тонны, но царя это ничуть не смущало.

Кстати, опасения царей насчёт еды были более чем оправданны. В 1895 году случилась трагедия: 26 ноября в Зимнем дворце был устроен торжественный обед для георгиевских кавалеров, и 63 человека этого обеда не перенесли. Некоторые умирали так быстро, что их «не успевали даже опросить». Для выяснения причин случившегося была создана специальная комиссия, которая пришла к выводу, что отравились несчастные рыбными блюдами. В них нашли не только «рыбный яд», но и «холерный яд ещё не погасшей холерной эпидемии в Петербурге».

И при этом цари соблюдали некую традицию - снимали пробы с еды, которую подавали простым людям из различных подразделений охраны. Сохранилась даже фотография, на которой Николай II пробует солдатскую еду на фронте в 1915 году. Правда, один мемуарист сообщал, что пробы эти подавались царям «с общего котла, но с хитрецой. В серебряные царские судки добавлялись разные специи, всё сдабривалось сметаной, подливой, и, безусловно, матросские щи выглядели первоклассно».

Что же касается болезней, то наши с монаршие особы болели тем же, что и их подданные. И причины были одинаковые – окружающая антисанитария и собственная необразованность. Взять хотя бы туберкулёз, который, по сути, являлся наследственной болезнью в царской семье Романовых. От него в разное время умерли Екатерина I, Александра Николаевна (старшая дочь Николая I), императрица Мария Александровна (супруга Александра II), Георгий Александрович (сын Александра III), болели им и другие царственные особы. Вообще, чахоточный тип телосложения со впалой грудью и узкими опущенными плечами был отличительной чертой многих детей и взрослых в семье Романовых. А распространенности этого заболевания способствовали узкий круг общения, неправильное питание, сырость в помещениях и отсутствие физической активности.

Плевательницы - аксессуар, который мы зачастую встречаем в классической русской литературе, стояли в начале XIX века в каждой комнате любого дворца, и предназначались не только для сплёвывания слюны от так популярного тогда жевания табака. В гостиной императрицы Марии Александровны их было целых четыре – она не только переболела тифом, но и страдала чахоточным кашлем. Но самое главное, что люди того времени, в том числе в императорских резиденциях, не понимали бактериальной природы этого заболевания и, как следствие, не умели от него защищаться.

Источником заразы могли становиться как стоявшие повсюду плевательницы, так и посещавшие дворец простолюдины с открытой формой туберкулёза. Например, известен такой случай: в 1822 году будущий император Николай Павлович, тогда великий князь, работал над чем-то в своём кабинете вместе с генералом Василием Перовским; того пришёл осмотреть доктор, который кашлял кровью. После этой встречи великий князь как ни в чём не бывало направился в покои жены. И это Николай, с таким вниманием относившийся к здоровью своих близких!

Другой распространённой в то время инфекцией - брюшным тифом, или горячкой с пятнами, в царской России болели все – от бедняков до императоров. Кишечная инфекция, вызываемая бактерией рода Salmonella, была частой гостьей в императорских резиденциях. И всё из-за низкого уровня санитарии. Всё ту же воду для дворцовой кухни из Невы перестали брать только в 1868 году; и тем не менее, минеральные фильтры и титаны для кипячения воды в Зимнем дворце установили только в 1910-х! И мы сейчас говорим только о воде, которой пользовалось императорское семейство. А помимо него, в Зимнем дворце жило и сновало туда-сюда множество слуг, лакеев, истопников, грузчиков..., в каморки к которым заходили посидеть простонародные гости и знакомые, относившиеся к гигиене очень небрежно. Поэтому неудивительно, что дворец кишел и вшами, и клопами, и тараканами – и, конечно же, мышами, которые своим писком будили и самих императоров.

Немудрено, что в таких условия тифом, к примеру, переболели: Мария Александровна (жена Александра II), их сын Александр III (в молодости); его дочь Ксения Александровна... Очень тяжело тиф перенёс и Николай II осенью 1900 года – в какой-то момент император был так плох, что начал обсуждаться вопрос наследования престола. Расстройство пищеварения, высокая температура, сильная головная боль вкупе с отравлением держались более трёх недель. Врачи делали всё возможное, чтобы облегчить состояние императора, а в высших кругах обсуждался вопрос, кто должен стать наследником, если врачи окажутся бессильны…

Конечно, для поддержания чистоты тела в Зимнем дворце были организованы бани, ванные и бассейны. Екатерина II, например, мылась в специальной бане, расположенной под церковным аналоем, этажом ниже. Стены купальни были обиты палевым сукном, и спускаться в воду можно было по деревянной лестнице прямо из покоев императрицы... Кстати, Екатерина, похоже, не была сторонницей европейской традиции, по которой во время приёма ванны можно было принимать посетителей (европейские монархи мылись обычно в простыне). Но Александра Фёдоровна в 1834 году уже не видела ничего зазорного в том, чтобы устраивать небольшие приёмы в своей ванной (на один из них был приглашён автор гимна «Боже, царя храни» А. Ф. Львов; он вспоминал царскую купальню как «небольшую комнату, изящно отделанную, где бьет ключ в большую, необыкновенной красоты раковину, и оттуда вода льётся уже в белого мрамора ванну»).

Если Александр III очень любил баню, то Николай II предпочитал ванны и бассейны (которые называл «писсинами», от французского piscine). 1 января 1896 года он писал в дневнике, что «пополоскался с наслаждением в моей ванне и после кофе засел за несносные телеграммы». А в 1898 году бассейн в Зимнем перестроили, значительно увеличив: теперь его длина составляла около 4 метров, а сам он представлял собой водонепроницаемый железобетонный чехол, облицованный мрамором.

В Царском Селе, в Александровском дворце, тоже был бассейн, который нравился последнему императору ещё больше: «С великим удовольствием купаюсь, полощусь и плаваю в своей новой громадной ванне». Она вмещала до 7000 вёдер воды. Николай периодически позволял плескаться там своим детям, чему они были несказанно рады.

Рядом с бассейном находилась уборная царя (не в смысле туалет, хотя ватерклозет неподалёку тоже был; уборными назывались помещения для приведения себя в порядок). Николай II там пил чай и занимался гимнастикой - по его просьбе здесь установили турник. Ещё у Николая II в уборной были киот с иконой, пасхальные яйца и коллекция портсигаров Фаберже. А стены были украшены работами его дочерей: рисунок Анастасии «Цветы» с подписью «Моему золотому папе» и пейзаж Марии «Ели в снегу»…

Говоря о ванных, трудно промолчать и о туалетах (императорам не было чуждо ничто земное). В XVIII веке туалетов в сегодняшнем понимании во дворцах не было - использовались судна и ночные горшки. «Суднами» называли небольшие шкафчики, в которых и устанавливались «горшки или стаканы уринальные». Популярны были и небольшие ночные горшки, именуемые бурдалю - по имени французского проповедника Бурдалю, отличавшегося необыкновенным красноречием; дамам было трудно оторваться от его длинных проповедей, и порой на помощь приходили эти небольшие сосуды, которые они носили с собой...

При Екатерине II в Зимнем дворце вообще не существовало канализации (напомню, что современный туалет с верхним бачком и смывом появился только в XIX веке). Она пользовалась специальным чуланчиком. Существует легенда, по которой в качестве стульчака она использовала национальную святыню Польши, трон польских королей, привезённый Суворовым из Варшавы, - императрица просто приказала пробить в сиденье дырку...

Лишь в 1837 году, после случившегося в Зимнем дворце пожара, при ремонте здания были затрачены огромные деньги на устройство единой канализационной системы. Там был и водопровод, и ватерклозеты, а обслуживала всё это богатство «мастеровая рота», в которую входили мастер, подмастерье, двое мастеровых и два ученика…

Однако, несмотря на наличие туалетов более или менее современной конструкции, в покоях императоров долгое время ещё оставались «ночные шкафики». А стоки грязной воды отправлялись в реку Мойку - благо, что хоть установили фильтрационные системы... Во времена Николая II в Александровском дворце Царского Села уже был установлен привычный нам туалет (а стены комнаты были украшены карикатурой на императора, сидящего в автомобиле, и портретом Александры Фёдоровны)…

Ещё один интересный момент, о котором рассказывает книга, и мало где ещё упоминается: очки и лорнеты среди царственных особ «уважением» не пользовались. Известно, что у нескольких русских царей и императоров были проблемы со зрением: лорнетом пользовался Павел I (как и его супруга Мария Фёдоровна), а у их сына Александра I было не только плохое зрение, но и плохой слух. Проблема заключалась в том, что пользоваться лорнетом или очками на публике было невозможно - это попросту не соответствовало образу императора. Мария Фёдоровна, например, не решилась взять в руки лорнет даже на церемонии похорон Александра I - и из-за сильнейшей близорукости «не могла разглядеть выражения лиц присутствующих».

Но самым «криминальным», с точки зрения царственных особ, были всё-таки очки. Они, как ни трудно поверить в это сегодня, со второй четверти XIX века ассоциировались с оппозицией к власти. Особенно ярко это проявилось в 1870-е и 1880-е годы: тогда очки стали непременным атрибутом нигилиста... Но ещё при Николае I «очкарики» считались подозрительными, и потому со временем члены императорской семьи начали пользоваться пенсне (существуют фотографии второго сына Николая I, великого князя Константина, именно в пенсне), но не очками. И всё же... Когда террористы убили Александра II, среди разбросанных взрывом вещей был найден обломок крышки для футляра от очков. Он пользовался ими крайне редко и тщательно от всех это скрывал: нет ни одного упоминания мемуаристов о том, что очки у него были. И ни одной фотографии Александра в очках. Он надевал их только в ближнем кругу или когда никто его не видел...

Ну и наконец, зубы. Мы больше всего знаем о том, как их лечили Николаю II и Александре Фёдоровне, потому что они вели дневники, писали много писем и там рассказывали о своих ощущениях в зубоврачебном кресле. Похоже, для Александры Фёдоровны лечение зубов было пыткой (учитывая, что современной анестезии тогда не существовало). Кроме того, у императрицы была невралгия тройничного нерва, которая вызывала страшные боли в глазу, верхней челюсти и в районе уха. Супруга Николая II так описывала свои страдания. «Я почти не спала всю ночь из-за болей в лице... Чувствую себя совершенно одуревшей... Дантист... очень расстроен моими болями... Он убивает мне нерв в моём последнем зубе справа, полагая, что это успокоит остальные нервы, потому что для самого зуба совсем не требуется удаления нерва... Это было ужасно, как будто втыкали карандаш в самую середину глаза...» И таких фраз в переписке - множество.

Хотелось бы отметить, что зубоврачебная помощь российским императорам оказывалась только «на дому», то есть прямо в императорских резиденциях. А так как к концу XIX века стандарты зубоврачебной помощи стали таковы, что наличие специального кресла и бормашины было обязательным для лечения больного, прямо в Зимнем дворце для дантиста императора и членов его семьи оборудовали «рабочее место». Получается, у российских императоров была не только лошадь «собственного седла» или «собственный сервиз», но и «собственное стоматологическое кресло», к которому прилагался и «собственный зубоврачебный инструментарий». Другими словами, то, к чему российская стоматология пришла относительно недавно – разовый стоматологический инструментарий, появился при императорском дворе ещё в конце XIX века.