Хозяйка болота. Часть 3⁠⁠

Все, о дальнейшем походе на сегодня можно было забыть. В самом деле, не бросать же эту находку здесь. Даже если привести его в сознание, где гарантия, что он снова его не потеряет? А пока я буду искать ведьму, с ним все, что угодно может произойти. Да замерзнет банально, вконец обессилев. Хотя, как-то он выжил на болоте в таком виде. Все же я попытался вернуть его в чувство, похлопывая по щекам и растирая снегом, но не вышло. Глубокий обморок, стресс, истощение – коктейль, который любого человека способен превратить в безвольный овощ или же вообще отправить к праотцам. Чудо, что у него функционировали и руки, и ноги. Такой зимой схлопотать обморожение, как раз плюнуть. Значит, попрем этого господина на своих плечах, а начатое дело… Ну что ж, вернусь завтра. Хозяйка леса никуда не убежит с насиженного места.

- Здрасьте, дядь Саш!

Я дернулся так, словно в меня вонзили с десяток раскаленных игл. Почему-то все говорят, что дети – цветы жизни. Андрейка мне представлялся лопухом или еще хуже – репейником. Надоедливым, цепляющимся, приставучим репейником. Одет он был, как я себе и представлял, в тулупчик, шапку-ушанку, валенки до колен. Правда, вместо перочинного ножика он держал в руках здоровенный нож для нарезки хлеба. И я знал, из какого набора он его взял! А еще я понял, что начинаю дико ненавидеть фразу “здрасьте, дядь Саш”. Вот как этот… Кхм, шустрый паренек сюда забрел? И куда, хотелось бы мне знать, смотрел его временный надзиратель – лягушатник Реми?! В данную минуту я очень сильно жалел, что не имею никакого права выдрать этого мальчугана, как Сидорову козу. Но руки так и чесались. Пришлось вдохнуть поглубже и сдержаться.

- Ты чего тут делаешь?!

- Как это чего? – парнишка удивился. – Вам помогать пришел, ага. Так что нечего на меня повышать голос, вот.

- Это я еще не повышаю. Нашел-то ты меня как?!

- Так дело ж нехитрое, - он махнул рукой с видом опытного следопыта. – Из наших в лес никто не ходит сейчас. Я к вам в гости пришел, а вас нету. Ну и понял, что вы за ведьмой отправились. А как же настоящий ведьмак может без своего ученика за ведьмами бегать? Вот я по вашим следам и пошел, ага. А классно вы тех волков порубили, я видел, чего от них там осталось. За ведьмой скоро пойдем, тут же недалече осталось, да? Ой, а чего это тут за палатки такие? О, и мужик тут у вас какой-то валяется, видали?

Слова из него сыпались как из рога изобилия. Он с легкостью перескакивал с одной темы на другую, стоило лишь его взгляду зацепиться за что-то интересное. Видел ли я мужика? Нет, конечно, я же слепой! Пришлось еще сделать несколько глубоких вдохов-выдохов. Любопытно, возьми я его в ученики, через сколько месяцев, недель или же часов меня бы посадили за убийство заведомо несовершеннолетнего?

- Никуда мы сегодня уже не пойдем. И не мужик это, а пострадавший. Ему помощь нужна. Понесем в деревню, ко мне домой, а то окоченеет здесь.

- Тогда можно я ваш меч понесу?

- Нельзя, - отрезал я. - Мечи детям не игрушка. Лучше смотри по сторонам, чтобы на нас не напал никто. Будешь, так сказать, прикрывать наш тыл.

Андрея такой расклад вполне устроил. Я взвалил бесчувственное тело, оказавшееся не таким уж и тяжелым, на плечо, и наша процессия двинулась в сторону дома.

От болота мы отошли максимум на пару километров, когда я заметил приближающийся к нам навстречу, проваливающийся в снег по самые уши пушистый черный ком. Да что ж это сегодня происходит? Они все сговорились что ли? Васька-то чего тут забыл? Сидел бы себе дома на печи или пил бы чай с хлебобулочными изделиями! Нет же, бежит прямой наводкой к нам. Причем, бежит как-то странно, вихляя из стороны в сторону, будто из-под обстрела уходит.

- Вы сговорились все?! – справедливо возмутился я. – Довести меня решили?

- Смею заметить, - отдуваясь, заговорил Васька, - что я, выполняя свой долг, бросился в погоню за этим маленьким беглецом. Так что совесть моя чиста.

- А проворонил ты его как, совестливый наш?

Вопрос поставил фамильяра в тупик. Он переминался с лапы на лапу, не зная, что ответить. Ему на помощь пришел Андрей, ответивший за него.

- Так я ему валерьянки в чай налил, дядь Саш. Он же за мной хвостом ходил, а хвосты нужно обрубать, - он заговорщицки подмигнул мне.

Так вот в чем дело! Кошачья натура взяла свое и перед искушением сделать глоток-другой валерьянки не устояла. Теперь понятно, отчего кот бежал зигзагами. Нализался, значит. Как дети малые, ей-богу. Оставь одних – обязательно что-то учудят. Ничего, поест он у меня сметанников, как же. Исключительно сухой корм и только из миски на полу.

- Так вы, господин Реми, изволили нажраться вместо того, чтобы исполнить возложенную на вас обязанность.

- Я не знал, что там валерьянка, - огрызнулся фамильяр, но по глазам было видно, что врет. Все он прекрасно знал, запах стопроцентно учуял. Выходит, выпил подсунутое мальчишкой пойло осознанно.

- Он еще песни на французском пел и собирался в Москву ехать, - подлил масла в огонь Андрюшка.

- Знаешь, Реми, один твой соотечественник тоже все порывался Москву взять. Ничем хорошим это не закончилось. Так что ты бы призадумался, мало ли, чем это для тебя обернуться может.

Фамильяр собирался что-то мне возразить, но передумал. Вместо этого, низко опустив голову, со скорбным видом пристроился позади нашей процессии. Добивать насмешками я его не стал. Ведь если по сути разобраться, то его вина не такая уж и большая, а в целом он вообще являлся жертвой хитроумного плана мальца. Так что, сдерживая ухмылку, я бодро зашагал по направлению к дому. Настолько бодро, насколько это позволяла ноша на плече. За мной вовсю хрустел снег – низкорослая команда не отставала и следовала по пятам.

В сознание незнакомец пришел только дома, всю дорогу провисев на мне безвольным кулем. К слову сказать, помог с реанимационными мероприятиями именно фамильяр – подсунул бедолаге под нос пузырек с нашатырным спиртом. Слова сарказма так и рвались с языка, но я смолчал.

Пришедший в себя мужчина смотрел вокруг затравленным взглядом, ничего не говорил и трясся, как осиновый лист на ветру. Кружку горячего чая он обхватил ладонями, жадно глотал обжигающий напиток, но по-прежнему не проронил ни слова. К радикальным мерам прибегать не хотелось, поэтому я резонно подумал, что с расспросами можно подождать несколько часов. За это время я успел жарко натопить баню, куда и запихнул потом незнакомца, от всей души отстегав березовым веником, пропарив, как следует, вымыв и побрив. Найденные мною старые вещи сидели на нем мешковато, но все равно это было в разы лучше, чем его ветхое облачение. Окончательно его вернул к жизни обжигающий легкий бульончик, приготовленный все тем же рачительным Васькой. Правильно, тяжелая и сытная еда сейчас могли только навредить мужчине.

Незнакомцу на вид было лет пятьдесят. Представился он Леонидом Петровичем, но попросил называть его просто Леня. Леонид был доцентом кафедры истории в одном из наших столичных институтов. Дело свое любил до глубины души, беззаветно и трепетно. Студентов тоже старался приобщить к этому. Его манера преподавания и особый подход к каждому из учащихся сыскали ему добрую славу – Петровича любили и ценили, на его занятия ходили с удовольствием. Только закостенелые неучи рисковали прогуливать его лекции.

- Пришел как-то к нам представитель нашей доблестной милиции в чине капитана, - повествовал Леонид, прихлебывая бульон и с интересом косясь на фамильяра. – Сказал, что у них по одному делу проходили кое-какие документы. Дело успешно закрыли, а бумаги, судя по всему, имеют кое-какую историческую ценность, поэтому он счел своим долгом передать их нам. О, что это были за бумаги! Я до сих пор не могу понять, как они сохранились. Подробные карты поселений сарматов у нас, вернее, представителей одного из их племен – роксаланов. Описание численности, материальной и духовной культуры, места захоронений. Разумеется, эти бумаги были составлены не во времена самих сарматов, а значительно позже, но ценность имели огромнейшую. Да что я говорю. Они бесценны! Руководство дало добро на исследование и очень помогло финансово. Лучше бы не помогало… Я и еще пятеро моих лучших студентов не могли упустить такого случая для исследований. Собрались споро, до деревни вашей добрались хорошо. Тут, правда, долго искали того, кто согласится выступить в роли провожатого, но все же нашли. Мужичок, Митричем его звали, спустя пол часа уговоров решился отвести нас до Комариного болота, а дальше, мол, сами. Я еще тогда подумал, что странно, ноябрь месяц, а болото покрыто толстой ледяной коркой. Нужно было сразу разворачиваться и бежать оттуда, не оглядываясь. Если бы я только знал… По моей вине все ребята погибли. Мы нашли курганы. Со стороны эти холмики вряд ли кто назвал бы местом захоронений, но время, как известно, неумолимо. За многие века некогда величественные курганы превратились в небольшие возвышения. Неделя раскопок, да… Нам многое удалось найти. Великолепные находки, проливающие свет на быт и обычаи древнего народа! И все бы ничего, но по велению злого рока мы раскопали самый большой из могильников. В ту же ночь на нас напали. Огромные волки кружили возле палаток, поджидая нас. Еще одно чудовище чем-то вспороло палатку, круша на своем пути всех и вся. Началась паника. Дальше помню смутно. Я слышал крики студентов, наполненные непередаваемой болью и ужасом. Вроде, я пытался найти их в темноте, помочь. Не получилось… Я остался один, когда передо мной предстала она. Та самая тварь, что пробралась в палатку. Не знаю, зачем она меня пощадила. Она долго смотрела на меня, а потом пропала. Ни единожды я предпринимал попытки выбраться из болота, но каждый раз возвращался назад, к палаткам. Она не отпускала меня. Порой я слышал ее издевательский смех, в сердцах выкрикивал проклятья, но ничего не менялось. Временами я впадал в безумие, терял память. Не спрашивайте меня, как я выжил. Я все равно не смогу вам дать на это вразумительного ответа.

Ответ мне, собственно, и не требовался. Все и так становилось более-менее понятным. Древнее зло готово было к пробуждению еще до прихода экспедиции. Но сил у ведьмы имелось не так уж и много. Правда, их вполне хватило, чтобы укрыть болото льдом. Это было первой фазой ловушки. Далее все просто – долгожданное освобождение, первая кровь. А то, что Леонид выжил, так это такая своеобразная благодарность. И скука. Пощадила, как в награду за освобождение, а вот не отпускала потому, что игралась, наблюдала, наслаждаясь муками сходящего с ума человека, раздираемого страхом и отчаяньем. И жизнь в нем, скорее всего, поддерживала именно она. Никто не смог бы выживать столько времени без нормальной пищи, в обносках, на морозе. Зачем же ломать любимую игрушку, если можно сделать так, чтобы она развлекала намного дольше. И я понял, что был тысячу раз прав, согласившись приехать сюда.

На следующий день я двинулся в путь, только над миром появились первые лучи солнца. Фамильяр, мальчишка и Леонид еще сладко спали. Я очень надеялся, что сегодня за мной по пятам никто не последует. Не доверяя валерьяно-зависимому Ваське, я попросил доцента присмотреть за Андрейкой. Тем более, мужчина оказался интересным собеседником и знал множество интереснейших историй. Еще вчера Андрей слушал его, открыв рот и округлив глаза от восторга.

До болота добрался быстро. Никто не встретился на пути, никто не побеспокоил. Сам же лес будто вымер, притих, укрылся снежным одеялом, не издавая ни звука. Возле знакомого уже островка я ненадолго задержался. Остатки лагеря злосчастной экспедиции пропали. Там, где еще недавно располагались три палатки, теперь простиралась ровная белая поверхность. На всякий случай я извлек из кармана маленький пузырек с бледно-салатовой жидкостью, залпом опрокинул содержимое в рот. Слегка вяжущий вкус, отдающий горечью – зелье против морока, заботливо положенный Леной в чемоданчик помимо белья и прочего. Кроме того, я прихватил еще один флакончик с мутно-синим содержимым – мозговой эликсир. Очень хорош как защита от ментальных воздействий, и когда кто-то пытается проникнуть в твою голову. Еще в чемодане обнаружилась трехметровая цепь, тонкая, чрезвычайно прочная, отливающая сиреневым цветом и теплая на ощупь. И само собой, оберег, который я, собираясь, впопыхах забыл взять с собой. Зелья приготовила Лена, а Васька проконтролировал, чтобы я взял их с собой и обязательно использовал, заодно пояснив, какое для чего. Сам же я никогда со всякого рода эликсирами, травками и прочим не работал, не дается мне это. Привык больше полагаться на меч, амулеты и на собственную выучку.

Увы, выпитое зелье кардинально пейзаж не изменило – палатки так и не появились. Не иначе, ведьма постаралась. Правда, вместо большого вывороченного пня на меня смотрело шарообразное существо с всклокоченной шерстью буро-рыжего оттенка и глазами на пол лица. Или же тела, если взять во внимание то, что оно действительно по форме почти идеально походило на шар и головы, как таковой, не имело. Увидев, что я его заметил, существо возмущенно ухнуло и засеменило прочь на коротких ножках. Я и удивиться не успел, как его и след простыл. Да, чего только не встретишь в наших глухих местах. Наверное, какой-то из лесных духов. В основном они, конечно, безвредные, любящие иногда пошутить да покружить по лесу, но встречаются и такие, которым палец в рот не клади. Этот просто наблюдал за моими действиями, что не могло не радовать.

Оставшееся расстояние я преодолел за двадцать минут. Берег густо порос ивняком, среди которого едва различалась тропка, проложенная, судя по всему, погибшей экспедицией. Шагать пришлось недолго. Заросли закончились, уступив место холмам. Некоторые из них носили следы человеческого вмешательства: отброшенный в сторону грунт от раскопок. Черные провалы смотрелись как раны на теле вековых могил. Продвигаясь между ними, я думал, как смогу найти нужный мне курган. Жаль, что Леонид не помнил дорогу в подробностях. Он лишь говорил, что курган был самым большим, но на мой взгляд они все выглядели одинаково: припорошенные снегом, с основанием овальной формы и высотой метра полтора, максимум два. Так можно было промотаться тут бесконечно долго, если бы не воля случая. Обогнув цепь из десятка могильников, я очутился перед спуском в некое подобие котлована, на дне которого находился действительно большой курган. Но не это сказало мне о том, что я пришел. На плоской вершине, словно срезанной ножом, буйным цветом распустились настоящие заросли наперстянки всех возможных цветов и оттенков. Надо же, целый цветник решила себе устроить. Печально, что это не из любви к красоте.

Чем ближе я подходил к кургану, тем неспокойнее становилось на душе. Шепот возник из ниоткуда. Сначала он напоминал шум телевизионных помех, неразборчивый, назойливый, ничего не значащий. Потом стали различимы слова на незнакомом языке. Голос звучал металлом, скребущим по стеклу. С каждым шагом он раздавался все громче, настойчивее, угрожающе. Хотелось закрыть уши руками или начать кататься по земле, чтобы хоть ненадолго забыться от тихого ужаса, проникающего в голову. Когда до черного зева входа оставалось не более пары метров, голос стал совсем невыносимым, раздирающим на куски. Дрожащими руками я достал синий пузырек, выпил, не ощутив вкуса. Несколько секунд ничего не происходило, а потом голос понемногу начал затихать. Мне показалось, что он зазвучал удивленно и разочарованно. И внезапно стих, как будто кто-то выкрутил ручку регулировки громкости до минимума.

Узкий ход вел вниз под углом в сорок пять градусов. Экспедиция прорубила в замерзшей почве ступени, чтобы спускаться было удобнее. Ступени уходили на глубину метров десяти, а далее начинался длинный коридор, замысловато изгибающийся, ветвящийся многочисленными ответвлениями. И это тоже говорило о том, что я на верном пути. Для простых смертных никогда не стали бы строить целые катакомбы под курганом, соорудили бы обычную погребальную яму и дело с концом. Таких почестей удостаивались лишь личности незаурядные, имеющие определенный вес и статус. Вообще, курганы с такой разветвленной системой ходов встречались очень редко.

На стенах висели черепа лосей, куниц, волков и медведей, сверлили меня внимательным взглядом пустых глазниц, затянутых белесыми нитями паутины. Местами ход осыпался, в кучках земли можно было рассмотреть небольшие аккуратные следы, ведущие в обе стороны. Рядом с ними красовалась вереница волчьих отпечатков. Могу поспорить, что они были оставлены той четверкой, которую я недавно проредил.

Вскоре я перестал считать повороты и изгибы, продвигаясь интуитивно, больше полагаясь на шестое чувство, чем на логику. Хотя, какая логика могла быть в этом хаосе ходов. Масштаб захоронения поражал. Погребенную здесь либо очень уважали, либо боялись до колик. Либо же и то, и другое. В любом случае место вызывало только неприятные чувства. Впечатление такое, словно на тебя положили тяжелое гранитное надгробие, не позволяющее ни свободно вздохнуть, ни разогнуться. Каждый шаг вперед, как сквозь вязкую патоку. Каждый стук сердца – бьющий в голове тревожный набат, сигнализирующий об опасности. Не хотелось и представлять, каково же здесь было бы, не выпей я зелье. Наверное, рвал бы на себе волосы и пускал пену изо рта. Это в лучшем случае, естественно.

Вильнув в последний раз, ход уперся в… Самую настоящую пещеру. Древние могильщики постарались на славу. До противоположной стены навскидку было никак не меньше сорока метров. Потолок терялся где-то во мраке, но здесь, внизу, было достаточно светло. Это при том, что никаких видимых источников света я не наблюдал. Начиная от самого входа и вдоль стен, возвышались массивные не то столбики, не то тумбы. На них стояли глиняные горшочки, кувшины, мисочки, сосуды, поблескивали золотые украшения и драгоценные камни. На многих предметах изображался баран – символ “небесной благодати” у древних народов. Щедрыми дарами ведьму хотели задобрить, обеспечивая ей спокойную жизнь в царстве мертвых. Вот только бестия умерла не до конца. Или же специально оставляла себе лазейку, чтобы однажды вернуться.

Больше в пещере ничего не было, за неимением каменного саркофага в центре, стоявшем на метровой высоты пьедестале. Значит, это и есть ее лежбище. С комфортом устроилась, царица болот. На все эти сокровища безбедную старость можно обеспечить не только себе, но и своим внукам, еще и правнукам останется. Могли ли подумать древние, что ведьме не нужны ни предметы быта, ни сокровища. У нее совершенно иные потребности и мотивы. Материальные богатства ей ни к чему, а моральных, как таковых, и вовсе не имеет.

Я поднялся на пьедестал. Гладко отполированный камень крышки испещрен надписям и рисунками. Хм, мастера, наверное, к сарматам не имели никакого отношения. Последние являлись кочевниками и, вроде бы, письменностью не владели. Хотя, я мог и ошибаться. Напрягшись, я попытался сдвинуть крышку с места. Та поддалась на удивление легко, с грохотом упала на пол. От нее откололись несколько крупных кусков, откатились в стороны. Занеся горящий алым светом меч, я склонился над саркофагом. Конечно, на что я рассчитывал. На то, что ведьма будет преспокойно ждать меня в своем посмертном ложе? Ничего, кроме жуков и пыли, внутри не было. И в следующую секунду меня отшвырнуло от могилы. На ногах я удержался, чертыхнулся, развернулся. Дикое ощущение дежавю не покидало меня. Что за чертова натура, нападать со спины? И ведь у них же у всех хватило бы сил одним подлым ударом убить сразу, но нет же, предпочитают сначала нанести легкий удар в спину, как бы намекая на то, что ждет дальше.

Ведьма была высокой, под два метра ростом. Память услужливо подсунула информацию о том, что сарматские женщины имели высокое положение в племенах и ни в чем не уступали мужчинам. Бытовало мнение, что они являлись потомками амазонок. Не знаю, насколько это правдиво, но эта дамочка смотрелась внушительно. Облачена в длинные просторные штаны, на поясе висят какие-то украшения, цветы все той же наперстянки, высушенные лапки животных. Верх состоял из кожаной безрукавки, под которой просматривалось высохшее до мумифицированного состояния тело. Под стать телу было и лицо – иссохшее, какое-то перекошенное. Лишь на щеках да немного на лбу красовалась свежая молодая кожа, контрастирующая с остальным лицом. Ведьма постепенно восстанавливалась, приобретая относительно человеческий облик. Относительно, потому что ее голова была сильно удлинена и форму имела остро-коническую. Без искусственной деформации здесь точно не обошлось. Только волосы, длинные, отливающее сталью казались живыми.

В отличие от своих сестер она ничего не говорила, не угрожала и не насмехалась. Молча двинулась вдоль стены, не сводя с меня узких кошачьих зрачков, только расположенных не вертикально, а слева направо. Я тоже начал движение, аккуратно ступая на носочках, изучая бестию. Она передвигалась плавно, в каждом движении скользила грация хищного зверя. Слова для нее были излишни, она сама по себе излучала скрытую опасность.

Одну за другой я метнул в нее три метательных звездочки. От двух она уклонилась, третья же вонзилась ей точно в грудь. Так легко? Как выяснилось, подумал я это зря. Железо не причинило ей вреда. Она спокойно вырвала засевшую в теле звездочку и швырнула обратно в меня. Я отбил снаряд мечом. Почудилось, что ведьма с каким-то одобрением что ли кивнула головой. Обмен приветствиями был совершен.

Шаг за шагом мы постепенно сближались. Сверху раздался короткий свист – что-то рассекало воздух. Инстинктивно я отпрыгнул в сторону. Там, где я стоял мгновением раньше, лежал каменный блок. А еще через миг звук рассекаемого воздуха обступил меня со всех сторон. Я прыгал, как загнанный заяц, рискуя быть раздавленным в любой момент. Перемещение затрудняли и те блоки, которые уже покоились на земле. Ведьма взирала на мои акробатические упражнения с холодным равнодушием. Так смотрят на муравья, волокущего свою ношу. Ничего не представляющее из себя создание. Увертываясь от очередного обломка, я очутился спиной к древней ведьме на расстоянии удара. Крутанулся всем телом на носке одной ноги, взмахнул мечом. Клинок зазвенел так, будто рубил металл, отскочил в сторону. На шее ведьмы появилась глубокая рана, едва не отделившая голову от плеч, но почти сразу же затянулась, не оставив даже шрама. С такой бешеной регенерацией мне еще не доводилось сталкиваться.

Камнепад прекратился. Я вздохнул чуть свободнее, прикидывая, как добраться до этого исчадия. По всему выходило, что просто так ее не убить. Или же следовало искать уязвимое место. Если она даст время на то, чтобы его найти. Забравшись на один из блоков, ведьма оскалилась в подобии улыбки и прыгнула на меня. В полете тело ее изменилось, в нем появились волчьи очертания, глаза полыхнули. Плавно уйдя с траектории ее полета, я не без удивления увидел, что этот тот самый черный волк, что сбежал от меня на болоте. Волчица, если быть точным. Подняв лапу, она прочертила в одном из блоков глубокую борозду, высекая яркие искры. Я и моргнуть не успел, как она снова приобрела человеческий облик. Продемонстрировала свои способности? Или же, что вернее всего, своей трансформацией показала, что будет сражаться до конца за убитых собратьев. Однако, ведьма-оборотень явление еще более редкое, чем катакомбы под курганом.

Человек, волк. Человек, волк. Ведьма ежесекундно меняла обличье, не давая сосредоточиться. В одно из таких изменений я не успел отреагировать, и ее кулак почти врезался в мою грудь. Я говорю “почти”, потому что на тысячу процентов уверен, что до меня он не дотронулся, но все равно чувство было такое, как если бы в меня врезался товарный поезд. От продолжительного полета меня остановил подвернувшийся под спину камень. Тряхнув головой, я попытался обойти ведьму сбоку. Та вновь обернулась зверем, рыча и брызжа слюной ринулась на меня. Металл меча буквально застонал, когда соприкоснулся с передней лапой волчицы, завибрировал, грозя выпасть из руки. Как есть отродье! Обычная ведьма уже истекала бы кровью. У этой всего лишь стекло на землю несколько капель с руки. Мозг лихорадочно соображал, но не находил вариантов уничтожения. Оставалось только рубить и колоть, надеясь, что один из ударов окажется смертельным.

Взмах – удар сверху. Взмах – снизу, сбоку. Нырок под летящий в голову кулак и ответный колющий выпад. Острие клинка вошло в грудь бестии хорошо, если на пару миллиметров. И все это в абсолютной тишине. Ведьма хранила молчание, а мне, собственно, говорить с ней было и не о чем. Я хотел было нанести удар в прыжке, попытавшись расколоть конусовидную голову, но так и завис в воздухе, беспомощно растопырив руки и ноги. То ли у защитного эликсира закончилось действие, то ли это было не ментальное воздействие, но я болтался между полом и потолком, как нанизанная на булавку муха. Ведьма же смотрела на меня снизу-вверх и скалила в улыбке превосходства гнилые зубы. Ее кулак начал медленно сжиматься, и вместе с тем я ощутил давление на свое тело. Она желала раздавить меня, стереть в порошок.

Я дергался безвольной куклой, отчаянно сопротивляясь. Под ногами вспыхнуло синее пламя, в которое я и начал опускаться. В нагрудном кармане трепетала, вибрировала монета – оберег со славянскими рунами. Он, как мог, старался защитить своего хозяина, не дать ему погибнуть. Но силы, которым он противостоял, были несоизмеримо древнее и пусть ненамного, но могущественнее его. И все равно я был благодарен за то, что он отсрочил мою гибель. Я закрыл глаза, дыша ровно и спокойно, отчуждаясь от происходящего, не замечая боли и насмешливого взгляда ведьмы. Так продолжалось бесконечно долго. По всем моим прикидкам я уже должен был лежать на полу и неспешно остывать. Но в какую-то минуту хватка ослабла, я упал на землю, хорошенько приложившись несколько раз о блоки. Сперва я услышал злой, наполненный болью хрип. И почти сразу же за ним жизнерадостный голос, которого здесь ну никак быть не могло.

- Здрасьте, дядь Саш!

Подскочив, как ужаленный, я, не веря своим глазам, смотрел, как ведьма вертится юлой, тщетно пытаясь выдернуть торчащий у нее из спины нож для нарезки хлеба. Рядом скачет вездесущий Андрей, уворачиваясь от взбешенной ведьмы, а от входа мчится поистине тигриными скачками Васька, яростно жестикулируя.

- Цепь! – орал он. – Для чего тебе выдали цепь, дурень!

А ведь действительно, для чего? Сиреневый металл светился, как раскаленный. Размотав цепь, я раскрутил ее и метнул в бестию, держа один конец в руках. Что-то зашипело, остро запахло горелым, когда цепь обмоталась вокруг ведьмы. Волчий вой эхом разлетелся по всей пещере. Болотной хозяйке было нестерпимо больно.

- Андрей, хватай цепь и тяни, что есть силы!

Парнишка все понял без лишних слов, схватил второй конец. Мы тянули цепь в разные стороны, как проклятые, напрягая жилы и чуть ли не обливаясь потом от натуги. Мальчик упирался в землю ногами, рывками тянул ведьму на себя, словно участвовал в перетягивании каната. Вой перешел в пронзительный крик, граничащий с ультразвуком. От ведьмы валил густой черный дым, а цепь упорно вгрызалась в нее все больше и больше. Рывок, еще один рывок! Вены на руках вздулись, каждая мышца была напряжена до предела. Я знал, что один Андрейка не сдюжит и продолжал тянуть изо всех сил. Васька то и дело мелькал в клубах черного дыма, с бешеным мявом орудовал когтями, периодически приправляя эту вакханалию отборной французской руганью. Давай же, дохни! Очередной рывок и… Мы с мальчонкой отлетели в разные стороны, сопротивление ослабло. Цепь разорвала древнее зло надвое. Тяжело дыша, из-под верхней половины тела ведьмы выполз взъерошенный фамильяр, присел рядом с Андреем, устало оперся о его ногу. Я подошел к телу Хозяйки болота, обмотал ее шею цепью и рванул на себя.

- Я прощаю тебя, - устало произнес я, потом повернулся к своим друзьям. – Не хочу знать, как вы сюда опять попали, но… Я чертовски рад, что вы рядом со мной.

- Дядь Саш, я же теперь стану ведьмаком, правда?

- Станешь, Андрюшка. Обязательно станешь. Ведь только благодаря тебе и Ваське эта ведьма теперь мертва.

- На будущее, уважаемый, - вмешался фамильяр. – Если Берегиня тебе что-то дала в дорогу или на охоту, то сделала она это не просто так.

- Виноват, - согласился я. – Исправлюсь, Реми. Я всенепременно исправлюсь.

В деревне пришлось задержаться еще на пару дней. Деревенские приходили подивиться на голову древнего чудовища, брезгливо плевали в нее, отворачивались. Потом долго благодарили меня, жали руку, похлопывали по плечу. Герасимовна попыталась всунуть приличную сумму денег, мол, всей деревней собирали, в награду, но тут я был непреклонен и от вознаграждения отказался. Чай, не чужие люди, чтобы с них деньги брать. Своя же деревня. И мне сюда еще не раз возвращаться. В конце концов удалось вырваться от благодарных жителей. Пора было возвращаться домой. Андрюшке я пообещал, что через годик-два возьмусь всерьез его обучать. Тот улыбнулся, по-взрослому пожал мне руку и сказал, что будет с нетерпением ждать, а пока станет сам тренироваться.

Дверь открыла Лена, радостно меня обняла, чмокнула в щеку. Васька требовательно заворчал, и Берегиня с нежностью потрепала его за ухом.

- Все хорошо?

- Просто отлично. Твои презенты очень пригодились. Было тяжело, но мы справились. А ты тут как? Скучала?

- Конечно, - она засмеялась, но тут же лицо ее стало серьезным и озабоченным. – Сашуль, к тебе тут приходили.

- Кто? – я насторожился.

- Твой друг из милиции. Олег который. И, ты только не волнуйся… Тебя обвиняют в убийстве. В убийстве Ольги. Ольги Кузнецовой.

Я присвистнул. Кажется, впереди меня ждет еще очень много интересного. Я пропустил фамильяра вперед, закрыл дверь за собой. Ну что ж… Будем думать, как выпутываться из очередной истории.

Хозяйка болота. Часть 2