Как мафиматика стала математикой⁠⁠

Недавно @Ushwood спросил меня, как вышло, что в словах, восходящих к одному греческому корню, мы находим то -ф-, то -т-. Действительно, с одной стороны у нас орфография и орфоэпия, а с другой – ортодокс, ортопед. С одной пафос, с другой – апатия и патетический. С одной апофеоз, с другой – атеист и теология. И даже кифара – гитара относятся сюда же.

Особенно ярко это видно в именах:

Дело в том, что в древнегреческом существовало противопоставление придыхательных и непридыхательных согласных. Если мы сравним русское кит и английское kit, то разницу слышно хорошо: английское k в начале слова произносится с ощутимым придыханием, а русское нет. Но ни для того, ни для другого языка этот признак не является смыслоразличительным: если по-русски вы скажете кˣит, а не кит, это не будет воспринято как другое слово (аналогично в английском). А вот в древнегреческом придыхание могло различать слова, и несложно подобрать минимальные пары, доказывающие это:

Таким образом, в древнегреческом было не два ряда согласных (звонкие и глухие), а три:

Когда римляне познакомились с греческой культурой, они утащили домой не только кучу статуй, но и массу греческих слов. При этом на письме придыхание обозначалось при помощи буквы h, что довольно логично: φ = ph, θ = th, χ = ch. Например, χορός = chorus, θρόνος = thronus, φαλλός = phallus.

Разумеется, правильно выговаривать придыхательные согласные умели только те, кто хорошо владел греческим, как правило, представители высших слоёв общества. В народной (вульгарной) латыни ph, th и ch произносились как просто /п/, /т/, /к/. Это хорошо видно в том числе по судьбе греческих заимствований в романских языках (о colaphus «удар» и apotheca «склад» я рассказывал в отдельных постах).

В начале нашей эры греческие придыхательные перешли в спиранты, то есть звуки, при произнесении которых органы речи не смыкаются: φ стал произноситься как /ф/, θ как первый звук в английском thin, а χ как /х/.

Система принимает следующий вид:

Когда славяне, принявшие православие, стали активно заимствовать греческую лексику, они столкнулись с проблемой: ни звука ф, ни звука θ в их языках не было. И если ф ещё хоть как-то можно было выговорить, то θ не давался (и не даётся) совсем. Когда Константин-Кирилл придумывал для славян глаголицу (см. отдельный пост на тему), для ф он букву создал, а для θ – нет. В так называемую «кириллицу», которая на самом деле представляет собой модифицированный греческий алфавит, буква θ была перенесена как ѳ (фита́). Южные славяне читали её как /т/, а восточные – как /ф/. Оба решения взяли по половине от произношения греческого θ. Это хорошо видно по передаче грецизмов:

То же и в личных именах:

Кстати, на территории Юго-Западной Руси существовало также «комбинированное» произношение – ѳ читалась как фт. То есть, не Марфа, и не Марта, а Марфта. Об этом писал в своё время Тредиаковский в трактате «Разговор между чужестранным человеком и российским об ортографии старинной и новой и о всем что принадлежит к сей материи»:

А что насчёт западноевропейских языков? В Средние века европейские книжники крайне плохо владели греческим. Однако ситуация изменилась в эпоху Возрождения. Интерес к античности подстегнул развитие греческой филологии. А в Новое время становление современной науки потребовало создания многих сотен новых терминов, которые обычно образовывались из латинских и греческих корней. Понадобилось как-то читать эти греческие заимствования. Ориентироваться стали уже на новое, фрикативное произношение φ, θ и χ, с той поправкой, что в английском нет звука /х/, в немецком /θ/, а во французском ни /х/, ни /θ/.

Когда после «прорубания» окна в Европу в русский язык хлынули западноевропейские заимствования, среди них были и грецизмы. Естественно, если грецизм попадал к нам через французский или немецкий, греческое θ передавалось уже как -т-, а не -ф-. Это-то и привело к появлению дублетов, перечисленных в начале поста. Орфография (ὀρθογραφία), пафос (πάθος) и кифара (κιθάρα) у нас напрямую из греческого, а ортодокс (ὀρθόδοξος), патетический (παθητικός) и гитара (κιθάρα) через посредство других языков (в случае гитары – испанского).

По этой же причине питон (Πύθων) с -т-, а пифия (Πυθία) с -ф-, хотя слова однокоренные. Аналогично Фермопилы (Θερμοπύλαι «тёплые ворота»), но термометр. Рифма и ритм и вовсе восходят к одному и тому же греческому слову – ῥυθμός «размеренность, ритм, такт».

Но чаще всего побеждала одна из двух конкурирующих форм. Как мы уже видели, Тредиаковский предпочитал вариант ортография, но верх одержала орфография. Остались в прошлом феология и феологический, сейчас говорят только теология и теологический.

Патриарх и холмогорский архиепископ Афанасий (бывший некогда раскольником) вступают в феологический спор. [А. С. Пушкин. История Петра: Подготовительные тексты (1835-1836)]

Вивлиофика уступила место библиотеке.

Греческое μαθηματικά первоначально закономерно передавалось как мафиматика:

Послушаем теперь, как молодые люди о науках рассуждают. ― Что в науках, ― говорит Наркис: ― астрономия умножит ли красоту мою паче звезд небесных? ― Нет: на что ж мне она? Мафиматика прибавит ли моих доходов? ― Нет: чорт ли в ней! Фисика изобретет ли новые таинства в природе, служащие к моему украшению? ― Нет: куда она годится! [Н. И. Новиков. Живописец. Третье издание 1775 г. Часть I (1775)]

Был также комбинированный вариант мафематика. Но победила, как мы знаем, более «европейская» математика.

Другие слова в язык наш умножены от других европейских языков купно с науками филозофскими и вещми, от них получаемыми. Но сии двоякого состояния, яко одни такие, которые мы перевести не можем, разве новые имяна делать, яко физика, мафематика, метафизика, навигация, фрегат, шнава, пистоль, кронверк, ревелин, помаранец и пр.; другие такие, что хотя можно переменить и прежде имели, да такие имяна, которые могли о других вещах разуметься, яко бомбу имяновали шеленая, феерверк ― потеха, канал ― прорыв, капитан ― сотник. [В. Н. Татищев. Разговор дву приятелей о пользе науки и училищах (1733)]

Краткое резюме: всё дело в том, что в греческом буква θ первоначально обозначала звук /тˣ/, а затем такой же звук, как в английском thin. В заимствованиях из греческого напрямую в русский он передавался как /ф/, а если посредником выступал один из западноевропейских языков, то как /т/.