Если бы андроиды умели плакать (Часть 1 из 3)⁠⁠

“И это человек? И это венец творения?” – рассуждал андроид – мужчина, стоя в толпе практически таких же, практически идентичных ему, андроидов. Его окружало великое множество таких андроидов. Мужчин и женщин, едва ли, конечно, можно было отличить их друг от друга по внутреннему строению, только по внешним половым признакам, на вроде выпирающей женской груди, или же густой мужской растительности у мужчин на подбородке. Даже, учитывая то, что андроидам разных полов был дан разный стиль мышления подобно нашему людскому, оно, мышление, полностью нивелировалось отсутствием в их телах любых половых гормонов. До нельзя банально, женщины не слетали с катушек каждые несколько недель к ряду, и даже если по людской женщине не видно снаружи, что её переполняют эмоции в данный момент из-за гормонального взрыва от того, что то, что было заложено матушкой природой, деторождение, не выполняется, на самом деле внутри неё происходит гремучая смесь, в самый данный момент внутри неё перемешивается всё что только может перемешаться в человеке, в первую очередь эмоции и мысли с гормонами.

Соответственно. Мужчины и женщины не отличались мало того, что едва ли по половому признаку, за исключением внешних половых различий, так они особо и не отличались между собой. Они были идеальны, с точки зрения эстетики конечно же. Их механические внутренности, из сталей различных точек плавки и плотностей, шестерёнок, разнообразных жидкостей, синтетической кожи и микросхем, сидели внутри идеальных, для человеческого глаза, тел.

На протяжении десятилетий синтетическая кожа сохраняла свою упругость, от чего ни на одном теле не было ни единой складки, ни морщинки. Ни второго, или третьего подбородка. Да, конечно же, одно из самых выбивающихся для глаза живого человека, отсутствие лишнего веса, это то, без чего невозможен обычный земной мир. У каждого обычного человека, который работает на самой приземлённой работе, не имеет достаточно финансов для пластических операций, будет лишний вес, а с возрастом любое растяжение кожи давало о себе знать. Тела андроидов были прекрасны и идеальны. Так они и стояли, образовав толпу на улице, по которой проносили неизвестное существо.

Андроиды стояли по обеим сторонам улицы, образовав узкий туннель, в котором проплывал прозрачный короб на руках четырёх андроидов. Совсем уж небольшой короб, от силы чуть более метра в высоту, и слегка более полуметра в ширину, чтобы в такой вместился андроид, ему бы пришлось сложиться по полам, или хотя бы лечь в позу эмбриона, с их то ростом это не удивительно, но размеры короба совсем не мешали спокойно находиться существу из плоти и крови внутри его прозрачных стенок, а оно, существо, при этом совсем легко в нём умещалось в полный рост, и оставалось пространство для его перемещения.

Внутри короба находилось уже не живое существо, побледневшее, с начинавшимися трупными пятнами и уже полностью окоченевшее, но оно создавало особую атмосферу одним только своим видом среди толпы андроидов. Маленький, едва ли в нём наберётся метр в высоту, толстый, по-настоящему толстый раздавшийся в ширину, чуть ли не догоняющий своей шириной свою же высоту, со множеством подбородков, за которыми вероятнее всего, где-то там за толщей сложившейся кожи и плотных энергетических слоёв жира находился костяной подбородок. Одним словом, омерзительного вида существо. Его виду не добавляло и не то, чтобы красоты, а хотя бы какой-нибудь эстетичности или хоть бы пропорциональности его голова, по-настоящему круглая, такая, какой голову рисуют маленькие дети на своих первых рисунках. Все части лица, что хоть как-нибудь могли бы придать вида лицу этого существа, они исказились в жуткой гримасе. Огромный непропорциональный нос, гигантские глаза, с минимальными надбровными дугами, и такие мерзкие губы, похожие на червей. Едва ли это существо было похоже на человека, в большей степени на какого-нибудь богопротивного беса из древних легенд, или же на отвратительное мерзкое инопланетное создание, но нет, это был человек. По крайней мере своим геномом, своим строением, и своей физиологией. Последний живой человек на красной планете канул в небытие, и андроиды облепили обе стороны улицы, чтобы проводить его в последний путь.

“Разве это не отвратительно, создать нас, андроидов, только в качестве прислуги для избранных, людей? Они бы только ели, пили, да плодились, пока мы работали и выполняли всю грязную работу за них! А ведь именно так и было, долгие столетия, мы были няньками людям, тем, кто изначально был нашим прообразом, статные, эстетичные и приятные глазу, и во что они в итоге превратились? На, что похож последний, уже мёртвый, человек? Совсем не на человека, больше на отвратительного пришельца. Чёрт!”

Поток мыслей андроида прервал звуковой сигнал, прозвучавший напрямую в его голове, игнорируя окружающую действительность. Сигнал шёл из прямоугольного прибора на запястье, облачённого в ремешок. На панели прибора показывалось количество оставшегося свободного места, оставалось совсем немного, как говорил прибор, всего лишь четырнадцать процентов. Андроид вышел из окружающей его толпы, что оставила его позади и двинулась дальше, он же двинулся вперёд по прямоидущей улице, вдоль множества высотных домов-муравейников. Прямо впереди, между домов, на вершине высочайшего утёса, на карию их круглого каньона, который вздымался выше любого дома в округе, виднелась башня, он к ней и направлялся. Идти было не трудно, широкие свободные улицы, прямые, без подъёмов и спусков, стоило идти только прямо.

Так и продолжалось около пяти минут, пока наконец на углу улиц не завиднелась остановка монорельса. На каждой улице, в любом из направлений был монорельс, самая простая рельса, кусок отлитой стали определённой формы. Только здесь он не был проложен в земле или на ней, на шпалах и подушке из щебня, нет, по улицам он шёл, будучи подвешенным на специальных стальных опорах, обычный одинокий рельс. Андроид подошёл к остановке. Приложил свой прямоугольный прибор на запястье к терминалу на опоре остановки, и тут же примагнитился к рельсу, не вплотную, оставив небольшой зазор для игнорирования трения. Нажатие на приборе, и он уже летел со скоростью вперёд, всё в том же направлении, в котором он шёл прежде, в сторону башни на вершине всеобъемлющей возвышенности, что окружала всё вокруг.

Мимо проносящиеся дома не были ничем примечательны, глиняного цвета прямоугольные коробки, для жизни механических существ – андроидов - они были одинаковы, они были по всюду. Исключением была башня впереди. Её становилось всё отчётливее видно, с каждым оставшимся позади углом улицы, с каждой пройденной остановкой. Вот он и прибыл, край города. Впереди был лифт, прямо под башней, в бардовом грунте.

“Ничего. Верю, что теперь всё изменится! Теперь людей нет, есть только мы – андроиды. Теперь не нужно никому служить, мы организуем демократическое правительство, наш парламент андроидов станет основным, а такой орган власти, как люди, канет в небытие. Теперь всё будет по-другому, теперь мы будем сами себе хозяевами! Ведь нам проще и легче, нам не нужна еда, не нужна вода или кислород, только смазка и питание наших батарей. Мы более совершенные организмы. Да и нам доступны эмоции, не в таком виде, как у людей, не так красочно, как они их испытывали, испытываем мы их сами, но они у нас есть. Мы лучше!”

Он поднимался на лифте, размышляя о действительно насущной для него теме, о смерти последнего человека на красной планете, о переменах. Лифт нёсся вверх, потребляя метр за метром, не замечая пройденного расстояния. Буквально несколько минут, и семьдесят метров грунта были пройдены, лифт открылся. Андроид покинул металлический, закруглённый короб, который захлопнул двери и ушёл под землю.

“Один, два… восемь. Всё. И, как обычно несколько метров ещё на всякий случай.” - он сделал ещё несколько шагов, таким образом, что шахта лифта и башня оказались на равно удалённом расстоянии от него, вытащил из кармана штанов приличных размеров металлический контейнер, положив его после на землю. Контейнер лежал на земле, от него шли провода прямиком в карман, из которого его пару секунд назад достали, андроид нажал на кнопку.

Сверху контейнера открылись створки, точнее задвинулись внутрь него самого, и из открывшегося окошка сначала показался свет. Тёплый желтый свет, такой, который даёт солнце, он был на столько ярким, что затмевал своей яркостью, излучаемый свет от солнца, а это при том, что Марс находится ближе к солнцу, и оно, солнце, на него светит порядком сильнее. После, вместе со светом, медленно расползающимся изначально по стенкам отверстия, по створкам, а после и по граням контейнера, показался шар света и искровых разрядов. Шар смахивал на маленькое солнце, на его поверхности разряды постоянно скакали с места на место, не задерживаясь на одном месте, а его форма не была идеальным шаром. Природа ведь не любит порядок, а это было творение не рук человеческих, и даже, не рук андроидов, в большей степени природы, от того и форма шара не была постоянной, аморфная, вечно меняющаяся, с выпуклостями и впуклостями. Одним словом, хаос во плоти. Первый раз, это зрелище завораживало. Шар света, перелетел через края контейнера, достигнув земли, поглотился ею, исчезнув навсегда, а прибор на руке андроида показал ноль процентов.

Андроид направился к башне, его обдувал ветер, надвигалась пылевая буря. Башня своим белым цветом выделялась на фоне красной поверхности планеты. Как и положено, широкая снизу, зауженная к верху, переходящая в пик. В форме обелиска, не с ровными гранями, а вогнутыми внутрь, в себя, для компенсации воздействия ветра на поверхность башни за счёт округлых внутренних углов. У подножия башни, андроид приложил свой прибор на запястье к терминалу в стене, от чего поверхность грунта начала расступаться, маленькие камушки начали проваливаться вниз, а внутри поверхности показалась лестница вниз, под башню.

Он наконец был в башне. Его валила с ног усталость, было желание отдохнуть, но прежде, подошёл к столику в центре комнаты и взял с него крошечную квадратную микросхему, после направился к сиденью, на котором тут же развалился, как добрался до него. Первое, что сделал андроид, вставил микросхему со столика себе в голову, и сделал глоток непонятной жидкости из стакана со стола.

“Ой, как хорошо, как вкусно! Как хорошо, что однажды изобрели филос! Хоть нам андроидам и не нужна жидкость, как людям, но для тех из нас, кто хочет испытывать эмоции филос важная вещь, и определённо он стоит своих денег!– рассуждал андроид в своей электронной голове, явно наслаждаясь напитком из стакана, - Так, у меня есть ещё пара часов до прихода Сони, как раз успею закончить работу, дальше будем предоставлены сами себе, и как раз можно будет сходить на старую станцию, как раз ту, что я нашёл недавно, да и Соня также хотела сходить!”

Несколько нажатий вновь на всё том же приборе на запястье и в районе колен, а также голени, послышались щелчки, ноги обмякли, было слышно, как течёт жидкость внутри ног. С обмякшими ногами он потянулся к своей голове, несколько нажатий в определённые пазы, едва ли их было видно под его густой шевелюрой, и голова распахнулась, как какой-то сундук. Внутри головы было множество микросхем, густо натыканных рядом друг с другом, друг в друга, и по верх друг друга. В отражении зеркала, он потянулся рукой к самой верхней горизонтальной микросхеме, в неё было вставлено несколько вертикальных массивных блоков, и один блок по меньше, всего в одну треть от предыдущих блоков.

“Какое важное событие, помер последний человек! И на него, на это, я должен тратить драгоценные вечные блоки памяти, уж лучше бы записал на них свои наблюдения за космосом нежели его похороны.”

Андроид достал блок поменьше из головы, блок был чёрного цвета, и положил его на поверхность круглого столика перед собой. Он закрыл свою голову, отвернулся и задремал.