Борода из ваты - пули из серебра. Глава 7,1⁠⁠

Начало главы здесь.

***

Жизнь возвращалась к нему медленно. Буквально капля за каплей. Нечистого убить сложно, без использования серебра практически невозможно. И уж точно обычным расстрелом от сверхсущества не избавиться, но задержать можно. Кап и красная капля из небытия упала на затылок и растворилась в организм окрашивая клетку в синий. Кап. Следующая пошла. Так возвращалось сознание к нему, но еще не жизнь. Как робот из жидкого металла он возрождался внутри человеческого тела. Капля за каплей. Одна сливалась с другой и с третьей, работа по восстановлению продвигалась медленно, слишком много ресурсов потрачено, слишком большие повреждения, слишком тяжелые раны.

Дед не шевелился и старался не показывать признаков жизни. Не моргать, не дергать губами, кривя их от злости и боли, не шевелить даже бровями и не чесать зад (что связанному довольно затруднительно) - мерзкий человеческий ублюдок, селюк, алкоголик-наркоман опять предал его и он опять дал себя обмануть. Трудно быть дураком, а старым дураком еще и обидно. Снежка молчала и это было тяжело - слышать, как она сопит у тебя в голове, но ничего не говорит, только смотрит укоризненно и наверное качает головой. Если бы он мог все исправить, повернуть время вспять он бы уже так не тупил. Говорила ему внучка “не доверяй никому, особенно людям” или типа того. С памятью у него было неважно, но смысл он ухватил. Теперь она молчала, а он краснел и следил за людишками из под ресниц. Где этот урод, с которым он уже поработал один раз? Второй раз будет намного легче использовать его, чем искать нового клиента. Пусть он только подойдет поближе.

“Только не натвори ху..ни, - сказала Снежка и он обрадовался, так обрадовался, что сразу получил отпор - Не смей улыбаться сейчас. Спрячь свою ухмылку и жди хозяина дома. А потом не натвори ху.. ни. А то я тебя знаю.”

“Я обещаю, Снежка.”

Конечно, он собирался исполнить обещание.

***

Когда псу скучно, он лижет себе яйца. Когда скучно ребенку он сует нос не в своё дело. Фома знал это и когда Андрей пригнал телегу, то отправил его домой спать. На дворе уже практически ночь и ребёнку нужно отдыхать, завтра он будет главным на хозяйстве. Коровы, свиньи, куры сами себя не накормят. А хозяин будет в городе.

Баба с племянниками уже почти закончила. Вымыли пол, проветрили комнату и погрузили трупы на телегу. Он помогать им не стал - спина, слишком напрягался в армии и потом и на стройке. Все хотел что-то кому-то доказать, думал, что если будет вкалывать его заметят и продвинут вверх. Хрен там, стал никому не нужным инвалидом и мешок с картошкой не может на плечо взять. Ну ничего, он всегда отличался умом и сообразительностью, а когда в тылу тебя прикрывает женщина-огонь Галка с Новоречной, то и жизнь наладится. Баба огонь и в постели и в бою. Ненавидит всех кроме своих детей, а его терпит, ибо муж и тот, кто приносит в дом бабло. Можно жить.

Фома мрачно улыбнулся своим мыслям и прошелся по дому. Хозяин где-то пропал и пришлось наводить порядки самим, но скоро здесь будет закончено. Остались только два трупа на телеге и один привязанный к мотоциклу. А родственники, полиция, Отдел Контроля - это все будет завтра. Завтра новый день и новые проблемы.

- Фома?

Он оглянулся. Его "красавица" стояла на пороге. Как всегда руки в боки, широкий зад, раскрасневшееся от работы круглое как блин лицо, волосы связаны в пучок, фартук прикрывающий нижнюю половину, тяжелое дыхание и глубоко посаженные как у быка глаза. Он даже боялся ее иногда глубоко внутри. Сходятся противоположности - это Фома и Галка. Сорокалетние барыги сивухи с Новоречной, продающие годами "напиток богов" городу и окрестностям. Несмотря ни на что. Их не пугали ни менты, ни постоянно меняющиеся законы, ни конкуренты, ни клиенты и даже трупы в канавах не смущали. Но Фоме уже было тесно в этих рамках и вымершее село с десятком жителей стояло поперек горла, а еще он хотел в город, как и жена. Там в городе все деньги, вся сила и власть. Там нужно будет начинать с нуля, но с хорошим запасом кредитов и репутацией это будет быстро и почти не больно.

- О чем ты думаешь, Фома?

- О кредитах, Галка. О квартире в городе. Желательно на тринадцатом этаже и с большим балконом. Я буду курить утром, смотреть на мурашек, суетящихся внизу и бросать им на головы окурки. Дети будут ходить в школу через дорогу, а старшему куплю мопед. Нам возьму машину. Нет, три машины и большой гараж. Одну для работы, одну семейную пятидверный хэтчбек и мне здоровенный внедорожник.

- Баб возить?

Он улыбнулся мечтательно и подойдя ближе обнял (попытался обнять) жену за талию.

- У меня есть только одна баба. Другие мне не нужны.

- Старый брехун. И хватит мечтать, кредитов даже за живого нечистого надолго не хватит. Что мы будем делать, когда они закончатся через полгода и нужно будет платить за школу, аренду квартиры, еду и бензин?

- Мы пойдем на Лежбище Лысого и наберем сокровищ.

Фома сказал как отрезал. Самодовольная улыбка повисла ниточкой на бледном лице, но пробить защиту Жены не так легко, как ему кажется. Она уже смотрит волком и кривится в презрительной усмешке, сучка.

- Чего ухмыляешься, дура? Муж сказал сделает - значит сделает. Ты что не веришь в лежки Нечистых?

Она пристально посмотрела ему в глаза и смотрела так долго, что он начал тонуть в ее глазах, а потом вылетел наружу с воплями и отвернулся. Это не хорошо, когда ты отворачиваешь взгляд, а не твой собеседник, но ничего не поделать - слишком тяжелый у нее взгляд черных глаз. Чертовы дула двустволки а не глаза.

- Что так смотришь?

- Я не понимаю, что такое лежки, Фома и постарайся мне побыстрее обьяснить, муженек, пока тебя еще слушают.

Он пожал плечами, ухмыльнувшись. Заинтересовалась? Хочет подробностей? Она уже почти проиграла.

- Начнем издалека. Нечистые. Никто не знает откуда они берутся, но они точно не рождаются в наших роддомах и явно выходят не из человеческих утроб, понимаешь? Не наши бабы их рожают. Они не приезжают из-за границы и не спускаются из космоса, они просто появляются из ниоткуда. Люди со сверх способностями. И они годами живут среди нас, выполняя какие-то функции.

- Да. Я помню этого лысого. Того, что мы подстрелили. Он сбрил бороду и постригся, но я узнала бы его всегда.

- Точно?

- Да. Этот дед приходил к нам в детсад, когда я еще была мелкой и без сисек. Он всегда вваливался в помещение в шубе и меховой шапке. С собой у него был огромный посох и мешок с подарками. Он всегда пугал воспитательниц, но мы кружились вокруг него как зомби, как негры в танцах своих диких. Мы заглядывали ему в рот и делали, все что он хотел. А он хотел только услышать стишок, песенку или что-то еще в новогоднем стиле, понимаешь? Главное, чтобы свое. Он как вампир питался детским творчеством. И никогда не жалел подарков, даже если ребенок ошибался, путался в словах, забывал стих с перепугу или срывал голос от крика. Подарок он все равно отдавал.

- Агаа, - протяжно почти пропел Фома, - Подарок наш. Только вылезь на табуретку и расскажи стишок.

- А еще он никогда не стареет, правда Фома? Он приходил к тебе тоже?

- Скажи лучше к кому он не приходил, бородатый черт. И да, ты права. Сейчас мне уже сорокет и дед не сильно изменился. А ведь он приходил и к моим родителям, и к их родителям тоже, и всегда это был тот же дед.

- Журналисты поднимали старые видеозаписи, а потом и старые фотографии и архивы столетней давности с еще более старыми выцветшими фотками, их еще подписывали фиолетовыми чернилами... Он везде один и тот же. Он не меняется внешне.

Галка положила руку на сердце и вытаращила глаза. Проняло, старую перечницу. Она посмотрела на мужа и спросила, хотя конечно знала ответ.

- Они бессмертные?

- Не знаю. Никто не знает. Но живут они очень долго. Поэтому и ценятся. Поэтому их и боятся люди. Они приходят без приглашения и уходят неожиданно, но всегда возвращаются и ... они не меняются.

- А, кажется я начинаю понимать.

Фома улыбнулся, так нежно как мог. Вышло опять криво и неуютно для окружающих, но тут были только они вдвоем.

- Да. Лежбища.

- Лежбища?

- Места, куда они уходят. Знаешь как медведи уходят зимовать в берлоги? Вот так нечистые уходят на Лежки. Говорят, что именно там они подпитываются бессмертием. Там они восстанавливаются если попадут под раздачу. А потом возвращаются. Когда-то я видел по ящику одно из таких мест. Отдел Контроля вычислил лежбище и притащил журналистов перед тем, как уничтожить проклятое место.

- Проклятое?

- Это нужно было видеть. Посреди леса стоит изба на сваях. Сваи метра три в высоту, здоровые и толстые, как ноги у слона. Четыре деревянных столба покрытые водорослями, травой и мхом, если сорвать их, то видно множество фигурных вырезов, надрезов очень странных и загадочных. Чума! Я в жизни такого не видел. Изба огромная, крышей почти в небо упирается. Дым из печной трубы валит - чадит со страшной силой, ставни закрыты, на крыше черепа рядками стоят. А засов на единственной двери в виде руки человеческой, я еще волоски на ней заметил.

- Рука трупа? - охнула Галка.

- Если бы я помнил. Говорю же, мелкий был. Я бы туда ни за каким леденцом не вошел, а по слухам в эту избу детей заманивали, насиловали и съедали. Поэтому контрольщики ее уничтожили в прямом эфире.

- Как?

- Не видел я. Мамаша пришла и с воплями меня выгнала, типа нельзя такое смотреть. Еще и отцу ни за что влетело. А концовки я так и не увидел. Вроде в школе рассказывали, что роту огнеметчиков подогнали и спалили избу вместе с бабушкой.

- Ни слова больше. Даже знать не хочу.

Она задумалась и украдкой поглядывала на мужа, не решаясь спросить, а Фома ждал. Он любил эффектные рассказы и паузы когда нужно держать тоже умел. В итоге не выдержал он и продолжил.

- Да ты и так все знаешь. Только не точно. Системы нет в голове - одни слухи. А я тебе расскажу точно. Вещи, которые можно взять на Лежках, вещи нечистых - они очень ценятся. Говорят, что приносят удачу, долголетие и все такое. Я сам не верю, но люди верят. Но знаешь во что верю я?

Она молча отрицательно замотала головой.

- Я верю в то, что сокровища в лежбищах возрождаются. Не знаю. “Поновляются”. “Обновляются”. Не знаю какое слово верное, но игрушки возрождаются, как нечистые. Вынесешь, продашь кому надо игрушку и возвращаешься за следующей. А они все не заканчиваются. Вот в чем ценность нечистых убежищ, жена. И если мы найдем лежку Деда, то будем обеспечены на всю жизнь.

Она не спросила его, как он сделает это. Просто услышала, поверила, приняла и кивнула. Идеальная жена - как идеальный солдат.

- Ну что же ты стоишь? Попробуй.

Он кивнул и вышел.

***

Андрей не увидел, как отец подкрался незаметно сзади и влепил ему по уху. Удар вышел крепкий, звонкий, в голове загудело как внутри огромного колокола и сначала он не слышал даже, что батя говорит. Тот кричал, размахивая руками “Буль-буль-будь” и больше ничего.

- Чего бать? Я не слышу!

- Ты чего стоишь около нечистого? Я куда тебе сказал ехать?

Андрей оглянулся на связанного по рукам и ногам мужика, тот больше не шевелился.

- Батя! Нечистый дергался!

- Я тебе сейчас дернусь! А ну быстро домой пошел!

Фома занес кулак и Андрей нырнув под руку побежал, не оглядываясь. Рука у бати была тяжелая, не смотри, что тощий. Врежет так, что синяк приходится замазывать. Хорошо, что не часто он был таким злым, чтобы руки распускать.

***

”Дергался, говоришь?“

Фома склонился над лысым мертвецом и долго смотрел ему в лицо. Долго-пристально ловя мимику и движения мышц. Хмыкнул и выпрямился. Походил взад-веред по двору и вернулся к мотоциклу. Правой рукой взял лысого за голову и запрокинул ее вверх, а левой рукой открыл челюсть. Так не отпуская он наклонился и мягко, почти как любовник прижался щекой к его лицу. Так и стоял, затаив дыхание. Из-за угла вышла Галка, хмыкнула, пожала плечами и вернулась в дом, увлекая за собой ухмыляющихся племянников. А он таки стоял, слушал и наблюдал. Выпрямился, отошел на шаг, осмотрел мертвеца издалека, вернулся и проверил петли на руках, ногах и туловище.

Широко шагая вернулся в дом, прошел сквозь него как ураган сквозь деревянные домики и схватил Женьку за шиворот. Тот как раз собирался готовить что-то на своей кухне, но беспрекословно подчинился и позволил тащить себя на выход.

“Со мной поедешь. Где ружье и патроны?”

Вскоре они уже вышли на темный двор, освещаемый только светом и окна дома, где все еще бродила Галка. Фома тащил бедолагу Женьку, а тот волок ружье и спортивную сумку гостя.