Арахна. Часть 3⁠⁠

Арахна. Часть 1

Арахна. Часть 2

Очнулся он от боли. Болело тело, раскалывалась голова,  ныли затёкшие конечности. Попытался поменять позу, не получилось. Его что-то удерживало. С трудом открыл глаза. Он лежал на твёрдом полу в каком-то бетонном помещении. По потолку лениво ползало несколько светящихся пауков, и от вида их извивающихся, словно черви, светящихся тел, накатывала тошнота. Стены  и потолок, словно обклеены обоями, но их вид был очень странным, вызывающим отвращение. Рядом кто-то судорожно закашлялся. Карась повернул голову.

- Керн! Ты жив! Как ты?!

Товарищ лежал в паре метров, его руки и ноги были примотаны к полу паутинными бандажами. От одежды на нём оставалось несколько лохмотьев. Бледная как мел кожа блестела от пота. По всему телу кровоточили круглые парные ранки, похожие на укусы змей. Он не ответил Карасю, и даже не повернул головы, лишь снова закашлял. Его всего сотрясала мелкая дрожь, как от озноба. Что-то ползало по его телу, по ногам, рукам, выползло на свет. Тут желудок Карася скрутила тошнота, и начали сотрясать рвотные спазмы. На его глазах большой, с ладонь, полупрозрачный паук, внутри которого плескалась различимая зеленоватая жижа, вонзил в вену Керна два, похожих на иглы шприца, клыка. Зеленоватая жидкость из брюшка многоногой твари  потекла в тело человека.

Резкая боль в левой руке вывела Карася из ступора. Он перевёл взгляд, и увидел такого же прозрачного паука на своём обнажённом теле. И ещё одного. И ещё. Они медленно переползали по телу, тщательно выбирая  место для своего дьявольского укуса. Карась начал биться и рваться, но прочные паутинные бандажи не отпускали. Взгляд метался по сторонам, ища способ освободиться, и когда один из живых  фонарей осветил обклеенную стену, Карась закричал. То, что её покрывало оказалось человеческой кожей. Изорванные лоскуты, с множества тел, в которых ещё угадывались очертания их бывших владельцев, глазели на него дырами глаз и раззевали пустые рты. Словно резиновые маски из магазина страшных товаров, или коллекция маньяка-потрошителя.

Карась кричал долго, до хрипоты, даже не смотря на то, что горло пересохло и драло, как наждаком, пока его тело пронзали укол за уколом. Потом он потерял сознание.

Очнулся от того, что всё тело горело. Казалось, по венам течёт не кровь, а кипяток или соляная кислота. Перед глазами всё плыло, во рту ощущался привкус крови. Прозрачные твари куда-то пропали. Керн всё так же был рядом,  хрипло и часто дышал, постанывая с каким-то металлическим скрежетом. По его виску катились кровавые слёзы.

Карась лежал, пытаясь судорожно оценить ситуацию, прорабатывая варианты спасения. Но всё было тщетно, паутинные бандажи держали крепко.  Он думал о судьбе Чингиза и Рябого. Надеялся, что им удалось спастись. Хотя то, что бункер всё ещё не взлетел на воздух, наводила на неутешительную мысль о гибели командира. Про смерть Веры и вовсе вспоминать не хотелось.

Что-то начало происходить со стороны Керна. Он вдруг начал биться в конвульсиях, тело его изгибалось и металось из стороны в сторону. Сквозь кожу что-то явно начинало прорываться, растягивая её изнутри. Во все стороны брызнула кровь и зелёная жижа.

Там, где у Керна была рука, теперь из плеча торчали две коленчатые лапы с клешнями на концах, вместо двух ног было теперь четыре, а голова превратилась в жуткую восьмиглазую морду с двумя большими подвижными клыками вместо рта. Тварь сбросила с себя пустую человеческую кожу, как бабочка сбрасывает кокон, затрещала конечностями, распрямляя и расправляя их. Посмотрела на распятого, на полу, Карася. Тот заорал, невзирая на боль и сухость в горле.  Всплеск адреналина придал сил, и от сильного рывка рука освободилась из паутинных пут. Но паучья тварь отвернулась, потеряв интерес к человеку, и направилась было к выходу. Внезапно на пороге возникла ещё более кошмарная, сияющая невыносимым светом, фигура. Раздался громовой удар, и монстра разорвало пополам. Рябой опустил дымящийся дробовик, поглядел на Карася. В другой его руке ослепительным пламенем искрился и шипел магниевый осветительный факел.  Выглядел командир поистине ужасно. Оборванный, в крови, половина лица распухла и почернела от паучьего яда, глаз заплыл кровью, рыжая борода пропиталась красным. Он скалился жуткой перекошенной улыбкой, произнёс невнятно, еле шевеля губами:

- Жив, Андрюха! Если бы не заорал, хрен бы нашёл тебя.

- Командир. Рад тебя видеть. Освободи меня скорее, пока сюда не нагрянули другие твари.

Рябой откинул факел, вынул нож,  дохромал до парня. С трудом наклонился и перерезал путы на руках. Потом отдал нож:

- Дальше сам, сынок. Я немного не в форме. Керна, к сожалению, я так и не нашёл.

- Нашёл, командир. – Карась выразительно кивнул головой на безобразные останки паучьего монстра.

Рябой оглянулся на них, потом посмотрел на залитые кровью лохмотья кожи. По выражению  на остатках  его лица стало ясно, что он всё понял.

- Мать! Мать! Мать!!! – ругался он, пока Карась с трудом освободил ноги, и кое-как, пошатываясь,  встал.

- Есть что попить, командир?

- Да, конечно.  – Рябой рассеяно снял с пояса флягу, протянул парню. Тот жадно присосался к ней, допивая остатки воды. – А вот с едой напряги, извиняй, всё у Керна было. – кивок в сторону паучьих останков -  С медициной тоже не помогу. Я себе вколол всё, что в аптечке было. Ствол вот есть. Нашёл на этаже.

В руку Карасю лёг тяжёлый пистолет ТТ. Рябой продолжал напутствовать:

- Заряжен полностью. Ещё и гранатку дам. Всё-таки, тебе досталась лотерея, взорвать всё здесь к чертям собачим. Я уже не смогу, немного мне осталось. Ну, и дробовик возьми. Правда, патронов к нему не много, но  и это, как ни как, а помощь. Спуститься то всего на один этаж нужно.

Карась слышал его как сквозь вату, в голове шумело, наползали какие-то странные неуловимые голоса, несущие бессмыслицу. Сильно мутило, перед глазами двоилось и расплывалось, по венам струилась жгучая кислота, органы внутри, казалось, неведомая рука перемешивала огромной ложкой. Они  то сворачивались в тугие узлы, то растягивались, и это были очень странные ощущения.

Рябой выглядел не лучше. И даже ещё хуже. Его вдруг стало рвать кровью. Потом он привалился к стене, сполз на пол.

- Спёкся я, сынок. – вытер он окровавленный рот рукавом. – Теперь только на тебя надежда. Но у тебя есть выбор. Можешь уйти отсюда, добраться до Базы, всё объяснить и привести сюда подкрепление.

- Нет, командир. Рейнджеры выполняют задание, а не оспаривают. Всё сделаю. Мне, скорее всего, тоже немного осталось, буду скоро как Керн. Может, только та бурда, что мы вкололи, и спасает  меня от превращения.

Рябой промолчал, закрыв единственный целый глаз, словно задремав. Потом взглянул на парня.

- Иди, сынок. За меня не беспокойся, у меня ещё одна граната есть. Не видать им меня в своём меню. Да! Факелы вот возьми! Темень там повсюду. У меня ещё штуки четыре осталось, до нижнего этажа хватит.

Карась помог снять командиру тактический жилет, чтобы удобнее было нести всё снаряжение. Достал из подсумка гранату, вложил в ладонь командиру.

- Рад был служить с тобой, сынок. – чуть слышно ответил тот.

- И я, командир.

После этих слов Карась зажёг один из факелов, и шагнул в заполненный паутиной коридор. Блин! А куда идти? Рябой ему не объяснил, как найти лестницу. Но возвращаться было уже опасно, командир вот-вот может воспользоваться гранатой. Наугад выбрал правое направление и как мог, быстрым шагом,  направился туда. Секунд через десять позади оглушительно бабахнуло, коридор вздрогнул, запорошил голову и глаза пылью и бетонной крошкой. Нужно как можно быстрее покинуть этот этаж, пока сюда вся паучья армия не сбежалась!

Внезапное головокружение заставило остановиться. Голоса в голове стали явственнее, в особенности один, который куда-то звал и что-то приказывал.

Карась тряхнул головой, сбрасывая морок, с усилием толкнул своё тело вперёд. Нужно идти, нужно идти, идти…

Внезапно, он понял, где находится лестница, словно он уже был здесь, проходил не раз этими коридорами, видел эти стены. Или… чувствовал? Он не мог этого объяснить, что-то вроде ощущения  дежавю, воспоминания  давнего забытого сна, неясного наваждения. Карась почувствовал, что сияние  факела слишком слепит глаза, вызывая в них жгучую резь. Он как можно дальше отстранял руку, держащую магниевую шашку, но всё равно, было нестерпимо ярко.

Впереди возникало какое-то шевеление, но при приближении человека оно расступалось в стороны, удалялось в глубины коридора, словно избегало попадаться на глаза. Тусклыми горстями угольков вспыхивали многочисленные глаза, но тотчас гасли, стыдливо прячась в темноту. Не слухом, а словно сознанием, улавливался многоголосый шёпот, обсуждающий незваного гостя на непонятном шипящем языке.

Вот она и лестница, Карась остановился передохнуть. Сплюнул скопившуюся во рту кровь. В алом пятне плевка белело несколько зубов.  Факел потух, пришлось зажечь новый, болезненно зажмурив глаза от невыносимого жгучего света. Один из голосов в голове стал явственней. Глубокий, женский, властный.  Карась усилием воли противился ему, начав спуск на последний этаж. Всего два пролёта, несколько десятков ступеней, так рядом. Шаг, ещё шаг. Голос в голове был всё яснее и всё громче, заглушая все остальные. Он звал, он требовал, он уговаривал. И он становился всё понятнее, шипящие слова наполнялись смыслом, подчиняли волю.

Карась вынул из подсумка гранату, сжал в руке. Ещё немного. Ну же, совсем рядом, вон, дверь, ведущая на этаж, а там и до складов рукой подать. Протянул руку, что бы открыть замок, и замер.

В голове теснились странные мысли, необычные ощущения и необъяснимые чувства. Перед глазами возникали фантастические видения и образы миров, состоящих из одних только паутин. Ажурные сети простирались во всех направлениях, пронизывали всё пространство вокруг, и это было величественно и прекрасно, они были такие удобные, и мягкие. Эти миры воспринимались так реально, ярко, красочно, и настолько широко и объёмно,  будто видимые больше чем двумя глазами. Паутина сияла волшебным светом, играла самыми необыкновенными цветами, звучала сказочными  нотами струнных инструментов, и это было восхитительно, душа начинала отзываться и петь в унисон, хотелось стремительно мчаться по этим нитям. Рядом, по этим бесконечным сетям, легко и свободно, скользили изящные многоногие тени, ловкие и грациозные. Они взирали на человека всеми восемью глазами и от них исходили приветственные флюиды, словно они встретили старого, но давно не видимого друга.  Вокруг стало так тепло и уютно. Он наконец дома, среди своих, среди семьи.

Граната, бесполезным куском метала, выпала из пальцев и зазвенела по бетону, покатившись в угол. По щеке скатилась алая слеза. Человек стоял, внимая голосу, звучащему в голове, и наконец, отозвался:

- Я иду к тебе, Арахна.

***

Шесть человек остановились у ржавого указателя с надписью «ВЫСОКАЯ ГОРКА». Они в недоумении глядели на опутывавшую его и бурелом вокруг, густую паутину. Стояли, совещаясь и  решая, что делать дальше.  Внезапно один из членов команды закричал:

-  Эй! Тут человек!

Найденный выглядел очень жутко. Молодой парень, весь в лохмотьях, бледное как мел тело покрыто ранками, похожими на укусы змей. Волосы вырваны целыми прядями, кожа обвисала складками, словно чужая одежда большого размера, глаза заплыли кровью. Он стоял молчаливо, будто  пребывая в шоке, не отвечая на вопросы, и вообще не реагируя на окруживших его людей.

- Я его знаю! – сказал вдруг один из членов отряда. – Это инженер из команды, которая пропала неделю назад! То ли Ёрш, то ли Карась его звали. Точно, Карась!

Медик, как мог, обработал ему раны, вколол витамины и противошоковое. Потом пострадавшего завернули в плащ-палатку. Тот вёл себя словно зомби, послушно выполняя всё, что от него требовали.

- Нужно срочно доставить его на Базу! Возвращаемся! – махнул рукой командир.

Все суетливо засобирались в обратный путь, уложили найденного человека на импровизированные носилки из жердей и брезента и побрели обратно в лес.

Карась лежал на носилках, глядя в небо абсолютно чёрными глазами, и беззубо улыбался. А по щекам у него катились кровавые слёзы.