Стивен Кинг "Волшебная Сказка" (Stephen King "Fairy Tale") любительский перевод. Глава 5-1
Предисловие переводчика
Да, эта книга из тех, которые долго раскачиваются) Но уже скоро начнутся События, уж поверьте мне. Я продолжаю делать этот перевод и мне нравится этим заниматься. Надеюсь, мне вместе с вами удастся добраться до конца этой длинной книги. В следующую субботу у меня День рождения (36 годиков), но, думаю это не помешает работе над переводом.
Поход за покупками. Папина трубка.
Звонок от мистера Боудича. Банка для муки.
1
Мы отправились в магазин инструментов за набором для установки поручней безопасности, потом в Пет Пентри, где кроме прочего продавали лекарства для животных. Я купил жевательных таблеток от сердечного червя и Капрофен от артрита. Эти препараты продавались только по рецепту, но, когда я объяснил ситуацию, леди протянула мне их, сказав только, что за них нужно заплатить наличными. Она также сообщила, что мистер Боудич приобретал их тут, доплачивая за доставку. Папа заплатил за набор поручней безопасности кредиткой. Я заплатил за пилюли наличкой. Нашей последней остановкой стала аптека, где я купил переносной писсуар с длинным носиком, судно, антисептики, которые я долен был использовать для ухода за спицами и пару баллончиков сильнодействующего спрея для мойки окон. Я сам заплатил и за эти вещи, но не наличкой. На моей карточке Visa был установлен лимит в 250 долларов, но я не переживал что операция по карте будет отклонена. Я никогда не занимался тем, что вы могли бы назвать «кутить на все деньги.»
Когда мы ехали домой, я всё время ждал, что папа заговорит со мной о взятых мной обязательствах… которые, что ни говори, были значительными для семнадцатилетнего парня. Тем не менее, он не стал об этом говорить; просто слушал классический рок по радио и иногда подпевал. Впрочем, достаточно скоро я обнаружил, что он просто собирался с мыслями, решая, что именно мне сказать.
Я вошёл в дом мистера Боудича, где меня поприветствовала Радар. Я поставил её лекарства на тумбочку и заглянул в ванную. Я подумал, что её маленькие размеры сыграют мне на руку, когда дело дойдёт до установки поручней (и до их использования), но этой работой я решил заняться завтра. В подвале за стиральной машиной я приметил стопку чистых тряпок. Я спустился и взял пару подходящих. Стоял прекрасный весенний день и моей изначальной идеей было заняться на улице починкой забора, но я решил начать с окон, чтобы запах средства для мытья стекол выветрился к тому дню, когда мистер Боудич вернётся. К тому же это давало мне веские основания осмотреться в доме.
В придачу к кухне, кладовой и гостиной – комнатам, где он фактически обитал – была столовая с длинным столом, прикрытым от пыли тканью. Там не была ни одного стула, и комната выглядела пустой. Ещё была комната, выполняющая роль студии или библиотеки, или же комбинации и того и другого. С неподдельной тревогой я увидел, что крыша протекла и некоторые из книг намокли. Среди книг встречались симпатичные, дорого выглядящие и переплетённые кожей, в отличие от книг, беззаботно сваленных стопками в заднем коридоре. Тут было собрание Диккенса, собрание Киплинга, собрание Марка Твена, собрание кого-то по фамилии Теккерей (Уильям Мейкпис Теккерей, британский писатель и иллюстратор, знаменит в основном по роману 1848 года «Ярмарка тщеславия» - примечание переводчика). Я решил, что, когда у меня будет побольше времени, я сниму их с полок, разложу на полу и посмотрю удастся ли их спасти. Наверняка на Ютубе найдутся ролики, рассказывающие как это сделать. Той весной я частенько посещал Ютуб.
На втором этаже располагались три спальни, бельевая кладовка и ещё одна, побольше, ванная комната. В его спальне обнаружились ещё книжные полки, а сбоку от кровати, где мистер Боудич, очевидно, спал, была закреплена лампа для чтения. Книги на них были в основном в мягких обложках – мистика, научная фантастика, фэнтези, бульварные ужастики из 40х годов. Некоторые выглядели действительно интригующе, и я подумал, что, если дела пойдут хорошо, попросить дать их мне почитать. Я предполагал, что Теккерей пойдёт тяжеловато, а вот «Невеста в чёрном» то, что доктор прописал. Легкомысленная невеста на обложке была, всё так, одета в чёрное, но одежды было не так чтобы много. На прикроватной тумбочке лежали две книги, мягкое издание «Что-то страшное грядёт» Рэя Бредбери, и толстый том в твёрдой обложке, озаглавленный «Происхождение фантазий и их место в мировой матрице: точка зрения Юнга». На обложке была изображена воронка, в которую сыпались звёзды.
В одной из оставшихся спален стояла двуспальная кровать, застеленная, но прикрытая пластиковой плёнкой; третья была совершенно пуста и пахла запустением. Если бы на мне были ботинки с твёрдой подошвой вместо кроссовок, мои шаги издавали бы в ней пугающие, пустые звуки.
Узкая лестница (как в фильме «Психо», подумал я), вела на третий этаж. Это не был чердак, но помещение использовалось именно так. Приличное количество мебели было расставлено по трём комнатам, включая шесть причудливых стульев, которые вероятно должны были стоять возле обеденного стола, и кровать из пустой спальни, изголовье которой лежало вдоль неё. Была пара велосипедов (один без колеса), пыльная картонка со старыми журналами, а в третьей, самой маленькой комнате, стоял ящик со столярными инструментами из времён, когда говорящие картинки были в новинку. На его боку были видны побледневшие инициалы А.Б. Я выудил из него дрель, решив, что она поможет в установке поручней безопасности, но она как будто замёрзла в неподвижную ледышку. И немудрено. Крыша протекала как раз в том углу, где находились инструменты, и все они – дрель, два молотка, пила, штука для выравнивания с сонным жёлтым пузырьком посередине – отправились в Ржавчиноград.
Нужно было что-то сделать с протекающей крышей, подумал я, иначе ещё до того, как настанет следующая зима, или во время её, дом получит серьёзные повреждения. Если ещё не получил.
Я начал с окон на третьем этаже, потому что они были самыми грязными. Грязнющими, на самом деле. Мне приходилось часто менять воду в ведре, а ведь мытьё внутренних стекол было только половиной дела. Я сделал перерыв на ланч, разогрел себе банку чили на пожилой печи Хотпойнт.
«Хочешь облизать тарелку?» спросил я у Радар. Она смотрела на меня большими карими глазами. «Я никому не расскажу, если и ты не расскажешь.»
Я поставил тарелку на пол, и она занялась ей. После этого я вернулся к окнам. Когда я закончил, было уже далеко за полдень. Мои пальцы стали похожи на чернослив и мои плечи устали от мытья, но Виндекс и уксус (по совету с Ютуба) действительно преобразили окна. Дом оказался заполнен светом.
«Мне нравится,» сказал я. «Хочешь прогуляться до нашего дома? Посмотреть, как дела у папы?»
Она утвердительно гавкнула.
2
Папа ждал меня у переднего крыльца. Его трубка лежала на перилах рядом с пачкой табака. Что означало, что мы наконец поговорим. Серьёзно поговорим.
Было время, когда мой папа курил сигареты. Не помню сколько лет мне было, когда мы с мамой подарили ему на день рождения трубку. Она была не причудливой формы, как трубка Шерлока Холмса, но, я думаю, стоила приличных денег. Я помню, как она просила его бросить «раковые палочки», а он продолжал обещать (расплывчато, как обычно поступают зависимые люди), что справится с этим. Трубка сработала. Сперва он уменьшил количество окурков, а потом и вовсе избавился от них незадолго до того, как мама пересекла проклятый мост чтобы принести нам коробку жареной курятины.
Я любил запах «Трёх парусов», которые папа покупал в табачной лавке в центре города, но чаще было нечего нюхать, потому что папа курил всё реже. Это могло быть частью маминого плана, но у меня не было шанса задать ей этот вопрос. В какой-то момент трубка отправилась на трубочную подставку в надетом на неё чехле. По крайней мере до смерти мамы. Тогда трубка вышла снова. Я никогда не видел папу с ещё одной сигаретой во время его «пьяных годов», но трубка всегда была с ним ночами, когда он смотрел те старые фильмы, впрочем, он редко разжигал её или хотя бы набивал табаком. Он сжевал мундштук и его кончик, так что пришлось заменить и то и другое. Он брал с собой трубку на встречи АА, когда стал их посещать. Там было запрещено курить, так что он жевал мундштук, иногда (мне рассказал это Линди Френклин) перевернув трубку чашей вниз.
Примерно ко второй годовщине, трубка снова оказалась на подставке и в чехле. Однажды я спросил его почему, и он сказал так: «Я два года трезв. Я думаю, пора мне перестать портить зубы.»
Но время от времени трубка появлялась на свет. Перед большой встречей агентов в чикагском офисе. На каждую годовщину маминой смерти. И вот сейчас. Трубка была набита табаком, что означало, что предстоит очень серьёзный разговор.
Радар вскарабкалась на крыльцо в своём стиле старой леди, делая паузы чтобы обнюхать каждую ступеньку. Когда она всё же справилась, папа поскрёб её между ушей. «Кто тут хорошая девочка?»
Рада издала «вуф» и улеглась рядом с папиной качалкой. Я занял другую.
«Ты начал давать ей те лекарства?»
«Ещё нет. Я подмешаю пилюли от артрита и от сердечного червя в её ужин.»
«Ты не забрал набор для установки перил безопасности.»
«Завтра заберу. Сегодня я почитаю инструкции.» А ещё брошюру «домашний уход для чайников». «Если не возражаешь, одолжу твою дрель. Я нашёл чей-то ящик с инструментами – с инициалами А.Б. на нём, может быть папы или дедушки мистера Боудича – но там всё заржавело. Крыша протекает.»
«Используй на здоровье.» Он потянулся за трубкой. Чаша была уже набита. В нагрудном кармане у него лежал коробок спичек, и он зажёг одну из них о ноготь большого пальца, это умение очаровывало меня, когда я был маленьким. Да и сейчас тоже.
«Знаешь, я бы с удовольствием прогулялся с тобой в тот дом и помог бы.»
«Не нужно, я справлюсь. Там очень тесная ванная и мы бы толкались там локтями.»
«Но на самом деле проблема не в этом, Чип?»
Как же долго он меня так не называл? Пять лет? Он поднёс зажжённую спичку – уже наполовину сгоревшую – к чаше трубки и принялся пыхтеть. А ещё ждал моего ответа, конечно, но мне нечего было сказать. Радар подняла голову, почуяв ароматный табачный дым, потом снова уткнулась носом в доски крыльца. Она выглядела весьма довольной.
Папа встряхнул рукой, гася спичку. «В доме нет ничего, что ты не хотел бы чтобы я увидел, верно?»
Это напомнило мне об Энди, который спрашивал, есть ли в доме чучела животных и часы Кит-Кет, чьи глаза следуют за тобой. Я улыбнулся. «Нет, это просто дом, немного запущенный, с протекающей крышей. Настал момент, когда с этим нужно что-то сделать.»
Он кивнул и попыхтел трубкой. «Я обсудил с Линди эту… ситуацию.»
Я не был удивлён. Линди был его покровителем, и папа должен был обсуждать с ним то, что его беспокоило. «Он сказал, что возможно у тебя менталитет смотрителя. С тех пор, когда я пил. Бог знает сколько раз ты присматривал за мной, каким бы молодым ты ни был. Убирался в доме, мыл посуду, готовил себе завтрак, а иногда и ужин.» Он сделал паузу.
«Мне трудно вспомнить те дни и ещё труднее говорить о них.»
«Это не то.»
«Что же это тогда?»
Я всё ещё не хотел говорить, что заключил сделку с Богом и должен выполнить мою часть договора, но я мог сказать ему кое-что другое. То, что он должен был понять и что, к сожалению, было правдой. «Знаешь как в АА говорят о сохранении чувства благодарности?»
Он кивнул. «Благодарный алкоголик не напивается. Так там говорят.»
«И я благодарен тебе, что ты больше не пьёшь. Может, я об этом и не твержу всё время, но я благодарен. Потому почему бы нам не сказать, что я пытаюсь сделать добро другому, на том и остановиться?»
Он вынул трубку изо рта и провёл ладонью по векам. «Хорошо, допустим. Но я хочу как-нибудь с ним встретиться. Чувствую, что должен. Понимаешь о чём я толкую?»
Я сказал, что понимаю. «Может быть когда он немного отойдёт от последствий травмы?»
Папа кивнул. «Договорились. Я люблю тебя, сынок.»
«И я тебя, папа.»
«И ты должен понимать, когда собираешь откусить слишком много. Ты это знаешь, верно?»
Я знал, но не знал насколько. И это даже хорошо. Если бы я и в самом деле знал, что произойдёт – я бы упал духом. «В Программе есть ещё одна штука. Проживай один день за раз.»
И снова папа кивнул. «Окей, но весенние каникулы скоро закончатся. И ты должен усердно учиться, неважно как много времени ты планируешь потратить на помощь мистеру Боудичу. Я настаиваю на этом.»
«Хорошо.»
Он взглянул на трубку. «Ну вот, погасла. Вечно так происходит.» Он положил её на перила крыльца, потом наклонился и поскрёб густой мех на затылке Радар. Она подняла голову, потом снова опустила. «Чертовски хорошая псина.»
«Да, она такая.»
«Да в неё влюблён, верно?»
«Ну… да. Думаю, так.»
«На ней ошейник, но нет жетона, что означает что мистер Боудич не оплатил налог на содержание собаки. Догадываюсь, что она никогда не посещала ветеринара.» Я тоже так думал. «Ей никогда не делали прививок от бешенства. И от прочих болезней.» Он сделал паузу, потом сказал: «Есть один вопрос, и я хотел бы чтобы ты над ним подумал. Очень серьёзно. Мы не окажемся в неприятной ситуации со всеми этими покупками? Продукты, собачьи лекарства, поручни безопасности?»
«Не забудь про писсуар,» сказал я.
«Ну так что ты думаешь по этому поводу?»
«Он велел мне вести учёт расходов и не переживать из-за цен.» Эта была в лучшем случае половина ответа. Я это знал и папа, возможно, тоже. Если подумать, слово «возможно» тут ни к чему.
«Не то, чтобы мы в беде из-за его трат. Пара сотен долларов, вот и всё. Но вот больница… знаешь сколько стоит неделя пребывания в Аркадии? Плюс, конечно, операции, и последующий уход.» Я не знал, а вот папа как страховщик – знал.
«Восемьдесят тысяч. Как минимум.»
«У нас же не может быть проблем из-за этого?»
«Нет, это его траты. Не знаю, что у него за страховка, если она у него вообще есть. Мы с Линди попытались это выяснить, но ничего не нашли в пределах Оверленда. Может, это Медикейр. Кто знает?». Он поёрзал в кресле. «Я немножко проверил его. Надеюсь, это тебя не разозлит.»
Не разозлило и не удивило меня, потому что сбор информации о людях было тем, чем отец зарабатывал на жизнь. И было ли мне любопытно? Конечно. «Что же ты выяснил?»
«Практически ничего, что, я бы сказал, невозможно в наши дни.»
«Ну, у него нет компьютера или даже сотового телефона. Что сразу исключает Фейсбук и прочие социальные сети.» Я подумал, что мистер Боудич, будь у него компьютер, усмехнулся бы Фейсбуку. Фейсбук шпионил.
«Ты сказал, что на ящике с инструментами были инициалы. А.Б., верно?»
«Да.»
«Всё сходится. Собственность на вершине холма занимает полтора акра и это чертовски хороший участок. Он был приобретён кем-то по имени Адриан Боудич в 1920 году.»
«Его дедом?»
«Может быть, хотя, учитывая возраст мистера Боудича, это мог быть его отец.» Отец поднял трубку с перил, куснул мундштук раз-другой и положил обратно. «В любом случае, сколько же ему лет? Он и в самом деле не знает сколько, хотел бы я знать?»
«Думаю, это возможно.»
«Когда я видел его в прежние времена – это было до того, как он стал сторониться людей – ему на вид было около пятидесяти. Я с ним здоровался, иногда он махал мне рукой в ответ.»
«Ты никогда с ним не разговаривал?»
«Мог сказать привет или пару слов о погоде, если было что прокомментировать, но и тогда он не был общительным. Как бы то ни было, у него примерно подходящий возраст для Вьетнама, но я не обнаружил каких-либо записей о военной службе.»
«Значит, он не служил.»
«Возможно, не служил. И может быть, я бы нашёл больше информации, если бы по-прежнему работал в Оверленде, но я уже там не работаю и не хочу просить Линди.»
«Понял.»
«Я установил, что у него по крайней мере есть какие-то деньги, потому что, судя по публичной записи, налог на дом номер один по Сикамор составил двадцать две тысячи долларов с лишним.»
«Он платит столько каждый год?»
«Сумма варьируется. Главное, что он платит, и он уже жил здесь, когда мы с твоей мамой переехали сюда, может быть, я тебе об этом рассказывал. Раньше ему приходилось раскошеливаться меньше, налоги на недвижимость с тех пор выросли, как и всё остальное, но и тогда речь шла о шестизначных суммах. Это много. Чем же он занимался до ухода на пенсию?»
«Не знаю. Я просто повстречал его, когда он был в паршивой ситуации. У нас не было того, что можно было бы назвать разговором по душам.» Тем не менее, он скоро должен был состояться. Просто я этого еще не знал.
«И я не знаю. Я пытался выяснить, но не смог. Что, стоит повторить, почти невозможно в наши дни. Я слышал о людях, выходящих из сети, но обычно речь шла тех, кто жил на дикой Аляске с культом, ожидающим конца света, либо в Монтане, как Унабомбер.
«Уна-кто?»
«Доморощенный террорист. Настоящее имя Тед Качински. Ты часом не видел детали для сбора бомбы где-нибудь в доме Боудича?» Папа произнёс это, шутливо подняв бровь, но я был не до конца уверен, что он действительно шутит.
«Самое опасное, что я там видел, это коса. Ну или ржавый топорик в том ящике с инструментами на третьем этаже.»
«А фотографии? Например, отца и матери? Или его самого в молодости?»
«Неа. Я видел только фото Радар. Оно было на столе возле кресла в гостиной.»
«Хм.» Папа потянулся за трубкой, но передумал. «Мы не знаем откуда у него берутся деньги – предполагая, что у него они всё ещё есть – и мы не знаем, чем он зарабатывал на жизнь. Скорее всего он работал дома, учитывая его агорафобию (боязнь открытых пространств – примечание переводчика). Это значит -»
«Я знаю, что это значит.»
«Я догадываюсь, что он всегда двигался в этом направлении и ему стало хуже, когда он состарился. Он замкнулся.»
«Леди с другой стороны улицы рассказала, что раньше он гулял с Радар поздно вечером.» Она навострила уши, услышав своё имя. «Звучит странновато, обычно люди гуляют со своими собаками в дневное время, но -»
«Поздно вечером на улицах меньше народу,» сказал папа.
«Ага. Он точно не похож на дружелюбного соседа.»
«Ещё одна вещь,» сказал папа. «Довольно странная… но он вообще странны, да?»
Я пропустил папин вопрос и спросил о какой же вещи идёт речь.
«У него был автомобиль. Не знаю где он сейчас, но он у него был. Я нашёл в интернете сведения о регистрации. Это Студебекер 1957 года. На него приходит акцизный налог, потому что такой автомобиль считается антиквариатом. Как и налог на собственность, этот налог нужно платить каждый год, но этот обходится намного дешевле. Шестьдесят баксов или около того.»
«Если у него есть автомобиль, ты же можешь найти его права, пап. А в них написано сколько ему лет.»
Он улыбнулся и покачал головой. «Хорошая попытка, но в штате Иллинойс никогда не выдавали водительское удостоверение на имя Говард Боудич. А, конечно же, для покупки автомобиля права не требуются. Тем более что этот автомобиль может быть не на ходу.»
«Зачем каждый год платить налог если машина не ездит?»
«Вопрос получше, Чип – зачем платить налог если не нет прав?»
«А что насчёт Адриана Боудича? Отец или дед? Может, у него были права?»
«Я не подумал об этом. Проверю.» Он сделал паузу. «Ты точно уверен что хочешь это сделать?»
«Да, уверен.»
«Тогда спроси его о чём-то из того, что мы обсуждали. Потому что, насколько я смог выяснить, он как будто не здесь.»
Я сказал, что так и сделаю, и на этом разговор закончился. Я подумал, может стоит упомянуть странный стрекочущий звук, который доносился из сарая – сарая с тяжёлым амбарным замком на двери, хотя внутри вроде как ничего не хранилось – но не стал. Этот звук становился смутным в моих воспоминаниях, и у меня было над чем подумать кроме него.
