До войны наша семья проживала в райцентре, родители работали на заводе. Во время войны при оккупации, чтоб выжить перебрались к родственникам в деревню. Тогда многие так делали. После победы отец вернулся с войны, построили дом, да так и остались жить в селе.

Хотя родители и стали крестьянами, работали в колхозе, но отец так на всю жизнь остался в душе мастеровым человеком. Построил себе за домом столярный верстак, шкафы для инструмента и все свободное время я его видела с молоточком, рубанком, тисками. Вечно он все что-то делал, ремонтировал, перестраивал. Вот с лопатами граблями он мне не запомнился. Отец явно отдавал предпочтение ремеслу над земледелием.

И, тем не менее, наш огород был самым лучшим — всегда вовремя посажен, прополот, убран, все чистенько, аккуратненько. А сад вообще славился на все село. Отец всегда любил что-то новенькое необычное, а так как человеком он был дружелюбным и коммуникабельным, то многочисленные друзья-приятели с прежнего места жительства, из соседних сел всегда старались обрадовать его подарками в виде рассады, побегов, отростков.

Так появилась у нас целая плантация красной смородины. Послевоенная детвора ее и в глаза не видела, а я вместе с братом и сестрой и соседской ребятней все время паслась там. Смородины было немерянно, и мы покидали заросли лишь, когда рука уставала обрывать. То же было и с виноградом. Насадили его немало. Увидел его как-то у нас колхозный бригадир и загорелся идеей и в колхозе развести. Позасаживали окрестные пустующие холмы, где пооставались с войны только окопы, но затея быстро сошла на нет. Видно нерентабельным оказался. А мы долгие годы ухаживали за своим и лакомились душистыми гроздьями.

Нашими же райскими яблочками угощались даже министры. В конце двора за сеновалом выросли из подаренных саженцев две прекрасные яблоньки. Яблочки крупноватые, хоть и райские, но есть что укусить, румяные, наливные. Дошла слава про эти яблоки до председателя колхоза. Как-то останавливается ее «газик» возле нашего дома, заходит она на подворье. Была она женщиной суровой, деловой, каждый день в хлопотах и заботах, депутат Верховного Совета УССР, Герой Социалистического Труда. А тут улыбается:

— Иван Степанович, рассказали мне про твои райские яблочки. Я тут на днях в Киев еду, на сессию, надо бы замминистра гостинец повезти. Не выручишь ли?

— О чем речь, Федоровна.

В следующий раз через годик вновь заезжает.

— Ну, Иван Степанович, ты прямо как Мичурин. Еду в министерство, хотела угостить столичное начальство черешней. Проехалась по селу, все не то. Говорят люди, что лучше твоей нигде не найти.

— И то, правда, Федоровна. Пошли выбирать.

А черешни у нас были, как на картинке из книги о вкусной и здоровой пище — одна в одну, ветки не было видно из-за обилия. Нарезал отец прямо с веточками, и поехали они прямо в столицу, помогая колхозу чего-то там выбирать. Вот такие тогда были презенты!

Росли у нас и хорошие груши, яблони, сливы, но изюминкой сада была айва. Ее и ныне мало кто знает и видел, а тогда это была диковина из сказки. В палисаднике перед домом, на видном месте красовались три чудесных дерева азиатской айвы. Кора у айвы гладенькая-гладенькая темно-коричневого цвета, ее так и хочется погладить рукой, а овальные листья, салатные. Среди других деревьев, часто с лопнувшей, порепаной корой, она сразу выделялась. Цветет она наподобие персика, только цвет более пышный и густой.

Но самое главное это плоды — гигантские груши горяче-желтого цвета, каждая весом от полкило до килограмма, причем покрытые нежным пушком. Айва-королева фруктов. Ни один из них не имеет такого сильного, насыщенного аромата. Занесите одну айву в комнату, и вы навсегда откажитесь от дезодорантов, аэрозолей, от всей этой чепухи в пользу природного ароматизатора. А как ее есть? Азиаты готовят из нее плов, запекают в духовке. Однако мы никогда подобным не баловались, не переводили деликатес, ибо наиболее вкусна айва в сыром виде. Ее нужно просто помыть, натереть на терке и пересыпать сахаром. Через 15–20 минут она пустит обильный сок, немного потемнеет, вот тут и наворачивайте ложкой. Единственный ее недостаток — она тяжела для желудка, поэтому лучше за раз съедать не больше половинки. Рвут ее поздней осенью и пока урожай не собран к нам через день, а то и чаще заглядывают проезжающие через село люди:

— Извините, мы тут проезжали мимо и не можем понять, что за диковина у вас растет?

Мама и отец всегда объясняли, что к чему. Дарили отростки, если просили. К ноябрьским праздникам деревья обрывали, урожай складывали в погреб, а десяток фруктов заносили в дом. Наш дом был из двух половинок, для каждой своя печка, но топили только одну половину. Вторая половина дома зимой была прохладной, не больше десяти градусов и вот там раскладывали на подоконниках желтую айву. Аромат стоял неописуемый. Я даже думаю, что если существует райский сад, то там растут не яблоки, нет, в таком саду место только айве. Впоследствии оказалось, что я не так уж и не права. Многие историки, исследователи библейских текстов полагают, что под библейскими яблоками имеется в виду именно айва, тем более что у айвы есть и сорта шарообразной формы.

И вот это маленькое чудо, как нахохлившийся цыпленок, лежит на окнах до самой весны, источая сладкие ароматы лета, тепла, солнца. Кусочек счастья в промозглую серую пору. Уже, будучи взрослой, я любила возвращаться в родительский дом погостить, также как впоследствии любили гостить у родителей муж и сын. Пребывая в гостях, всех нас как магнитом тянуло по несколько раз в день хоть на минуточку заглянуть в заветную комнату, чтоб надышаться и на весь год хранить в памяти чудесный аромат.

Поздняя осень это еще и традиционное время резать в селах кабанчиков. Во многих дворах изготовлялись колбасы, зельцы, солилось сало. Отец и здесь расстарался. Окорока и сало он неизменно коптил, сделав нехитрую коптильню. Копал небольшую ямку для костра, накрывал листом железа, в который была вставлена труба. Другим концом труба входила в металлическую бочку. В бочке на поперечных рейках вешал на крюках сало, окорока, колбасы, закрывал сверху крышкой и три дня коптил. Для костра заранее заготавливал опилки, нарезал вишневых и сливовых веточек для аромата и в таком нехитром приспособлении мясные продукты окучивались дымом. Надо ли говорить, что это была за вкуснятина! Если мы не могли приехать к родителям в такое время, то они посылали эти вкусности посылками. Получая посылки на почте, муж не раз слышал от знакомой почтальонши: «Сразу слышно, что у вас тут. У нас слюнки текут от таких запахов».

Летом же дом утопал в цветочных ароматах. И это притом, что цветов было всего-навсего два вида, зато каких — розы и ночная фиалка. Как только поутру вставало солнышко, открывались окна и в комнаты просачивался нежный, тонкий запах роз, росших под окнами. У роз были громадные бутоны. Сложите горсткой ладони, вот-вот примерно такие. Подобные я видела только в Никитском ботаническом саду. Самыми любимыми у меня были белые розы. Казалось, они и пахнут сильнее и цвет их успокаивал. Приятен был и нежно-розовый цвет, а вот красные я недолюбливала. Возможно, он ассоциировался с войной, с заревами военных пожарищ.

Если утро начиналось с доброго напутствия роз, то заканчивался день последним приветом от ночных фиалок. Все дела переделаны, день прошел, солнце клонится к закату. В это время наша семья любила выходить посидеть на лавочку перед домом. Сюда же сходились и соседи. Хотя у каждого были лавки, но у нас было интереснее. Прежде чем выйти на посиделки, мама обязательно вытащит воды из колодца и польет фиалки. «Чтобы хорошо пахли», — поясняла она мне. Солнце тем временем красным шаром скатывается за гору. А соседи вовсю обсуждают прошедший день, новости, житейские истории. Уже и сумерки настают. Слышится стрекот цикад, сверчков, а расходиться никому не хочется. И тут настает время невзрачных ночных фиалок. Загадочный, манящий, зовущий аромат накрывает собравшихся. Разговоры поневоле стихают, каждый задумывается о своем, о чем-то мечтает. Пора расходиться, завтра будет новый день.

Родные, милые запахи отчего дома с детства впиваются навечно и плывут по волнам нашей памяти всю жизнь, заставляя нас не забывать его, всегда из далеких чужбин сюда стремиться, чтобы вновь окунуться в приятную атмосферу детства, родительской любви и зарождающихся надежд на большую счастливую жизнь.

Прислала В.И. ПОЛИЩУК

***

История из рубрики "Пишите письма" газеты "Публика" (Украина) — за несколько лет опубликовано более 3 000 писем.

Письмо выбирается из архива случайным образом.

Достоверность событий в письмах не проверяется.