Женщины заводят ребенка не от мужа тем чаще, чем ниже его социальная ценность. Попробуем разобраться, как биология подталкивает их к изменам и почему моногамия имеет все шансы на реванш.

«Обнаружение прелюбодеяния», картина 1876 года / ©Jules Arsène Garnier

Бельгийские исследователи выяснили вероятность нарушения генетической моногамии в Голландии и Бельгии за последние 500 лет. Оказалось, низкие доходы мужчин в несколько раз повышают вероятность того, что их жена, не расторгая брака, заведет ребенка от другого. Это указывает на возможные причины — и ограничения — такого загадочного явления, как моногамия, у людей. Попробуем показать, почему это так важно.

Для большинства птиц — и, видимо, динозавров, единственными живыми представителями которых на сегодня остаются птицы — моногамия естественна. Согревать яйца в кладке или носить пищу в клюве может и самец, и самка. Технически самец даже лучше: он зачастую крупнее и почти всегда лучше добывает пищу. Моногамные виды в таких условиях будут часто переигрывать немоногамные: вероятность выживания потомства при двух наседках-добытчиках много больше, значит, и размножение пойдет быстрее.

Тут надо сделать важную оговорку. Моногамия, наличие одного партнера, бывает социальной и генетической. Социальная — это когда партнеры вместе, скажем, высиживают яйца, а то и живут всю жизнь. Генетическая — когда у самки дети от самца, с которым она живет. Нетрудно догадаться, что второе реже первого.

Для самок эволюционно кажется выгодным пользоваться плюсами социальной моногамии, но при этом завести потомство от на редкость привлекательного стороннего самца. Конечно, средняя птица женского пола не мыслит эволюционными категориями, но она ощущает, что вот к этому самцу ее почему-то сильно тянет, хотя в большинстве случаев другой ей кажется лучше.

Например, самки зебровых амадин в лабораторных экспериментах спаривались почти всегда с одним самцом и раз в несколько дней — с другим (пытаясь скрыть это от основного). Между тем генетические тесты показали, что процент потомства от второго самца в такой ситуации был значительно выше, чем стоит ожидать из числа спариваний. Очевидно, какие-то генетические механизмы помогают нарушению генетической моногамии.

Самец зебровой амадины / ©Wikimedia Commons

Смысл в этом тоже есть. Самец, который хорошо воспитывает потомство в нормальных условиях, — это прекрасно. Но самец, который проявляет большую агрессивность, настойчивость или умение делать что-то (например, размножаться) скрытно — носитель навыков, которые тоже могут пригодиться потомству. Эволюционно целесообразно сохранить у вида разные стратегии поведения. Кто знает, какие испытания принесет будущее? Вот самки ряда птиц и раскладывают, образно говоря, яйца в разные корзины.

Млекопитающие: редкие нелюбители моногамии

Млекопитающие — совсем другая история. У них вынашивает потомство мать, она же его кормит в самом раннем возрасте. Смысл моногамии у них загадочен. Особенно редко моногамия встречается у приматов. Например, вроде бы она есть у гиббонов (хотя полевых исследований пока маловато, чтобы говорить об этом уверенно) и ряда южноамериканских обезьян.

Но вот зачем она им? Он получает возможность передать свой набор генов потомству только от одной самки. Она запросто может нести проблемные гены, которые снизят вероятность выживания потомства, и тогда гены этого конкретного самца в будущем исчезнут.

С точки зрения самца млекопитающего, генетическая моногамия крайне невыгодна.

Похожая история с людьми. Ядерная ДНК (которая в центре наших клеток, «главная») передается по мужской линии, митохондриальная (в митохондрии, важной органелле клетки) — по женской. Так вот, вариабельность «мужской» ядерной ДНК у людей значительно выше, чем митохондриальной. Но генетики знают большое количество древних вариантов ядерной ДНК, которые вымерли со временем.

Если мы обратимся к другим крупным человекообразным обезьянам, то там такой проблемы не увидим. У горилл, например, гарем из многих самок, контакты их с окружающим миром резко ограничиваются главой гарема. Вероятность, что он передаст свою ядерную ДНК «дефектной» самке и на ней его род пресечется, минимальна: он передает ДНК многим самкам. Орангутаны делают то же самое, хотя формальный гарем не образуется. Обычные шимпанзе ведут сложную сексуальную жизнь, но и там альфа-самец спаривается со многими самками.

Самка гориллы, Берлин /©Wikimedia Commons

Так зачем же моногамия людям? Чтобы понять это, желательно выяснить: а какая это моногамия? Социальная или генетическая? И при каких условиях она нарушается?

К сожалению, современное общество слабо годится как источник информации по людской моногамии. Очевидно, эволюционно стратегии размножения развитых стран современности — это глухой тупик. Жители таких государств все меньшую часть жизни проводят в браке и отношениях, число рождаемых детей падает. Эти люди не воспроизводят себя и, что еще хуже, лучше из них воспроизводятся те, у кого меньше генов, коррелирующих со склонностью к образованию и хорошему здоровью.

В теории это должно вести к заметному снижению умственных способностей их потомства уже через несколько сот лет. Если такая модель просуществует хотя бы тысячу лет, то представители современных развитых народов естественным образом вымрут. Следовательно, нужны данные по несовременным обществам — из той эпохи, когда воспроизводство людей протекало более гладко.

Пятьсот лет нарушений

Ученые из Лёвенского католического университета (Бельгия) взяли генеалогические данные 513 пар современных мужчин из Бельгии и Голландии. Согласно их документально зафиксированным генеалогиям (там давно развита письменная генеалогическая фиксация среди лиц, не относящихся к аристократии), каждый из этой пары должен был происходить от одного предка-мужчины. Предки всех 513 исследованных пар жили в какой-то известный отрезок времени между 1315 и 1974 годом. Даты здесь важны: в это время основная часть жизни мужчин и женщин проходила в браке.

Средний уровень ситуаций, когда генеалогия не подтвердилась генетически, оказался небольшим. Всего 1,6% мужчин имели своим предком не того мужчину, что был указан в их генеалогии и что был в браке с их предком по женской линии, когда она родила. Таким образом, в Бельгии и Голландии моногамия в 1315-1974 годах была в основном генетической, а не только социальной.

В прошлые века неприязнь к изменам была так велика, что эпизод из Нового Завета, где Христос не дает казнить прелюбодейку, до 500 года нашей эры регулярно выкидывался переписчиками из текста Евангелия. Им особенно не нравились слова «и Я не осуждаю тебя», которыми он закончил разговор с ней /©Wikimedia Commons

При этом у крестьян вероятность такого события была 1,1% (в сельской местности скрытая связь может быть сложнее), а у квалифицированных ремесленников и торговцев, самой богатой части населения региона, — всего 1,0%. Среди неквалифицированных рабочих и ткачей средний уровень «сбоя» в генеалогии равнялся 4,1%.

То есть среди их предков вероятность рождения ребенка не от мужа была вчетверо выше, чем у живших в одно время с ними крестьян или состоятельных ремесленников и торговцев. Средняя вероятность рождения ребенка не от мужа для городов с населением больше 10 тысяч человек составила 2,3%, что заметно выше нормы. Понятно, что в крупных городах больше низкоквалифицированной рабочей силы и вообще не бывает крестьян.

Интересно, что для жителей малых городов — как крестьян, так и обеспеченных квалифицированных ремесленников и торговцев — вероятность рождения ребенка «не от того» была лишь 0,4-0,5%. Среди наименее обеспеченных слоев населения в городах крупнее 10 тысяч человек она была 5,9% Разрыв между вероятностями таких событий, как мы видим, может достигать десятикратного в одном и том же обществе.

При этом оказалось, что вероятность рождения в браке ребенка не от мужа в целом слабо менялась со временем. Лишь в конце XIX века, в период всплеска урбанизации и числа малоквалифицированных рабочих в регионе, цифры «неправильных» деторождений были выше нормы. Но причины тут явно не в изменении природы людей, а в том, что стал выше процент малообеспеченных городских жителей.

Напрашивается довольно интересный вывод. Человеческая моногамия в нормальных бытовых условиях — в основном генетическая.

Если же материальная обеспеченность семьи низка, а рядом находится заметное число других мужчин, то вероятность рождения ребенка не от мужа растет до десяти раз.

Итак, возникает ощущение, что у людей моногамия обеспечивается тем, что мужчина играет главную роль в содержании семьи. Чем лучше он с ней справляется, тем ниже вероятность того, что его жена рискнет завести ребенка от другого.

Конечно, возникают и неприятные вопросы. До 1974 года мужчины оплачивались сильно лучше женщин. Очевидно, что сегодня эта разница весьма умеренная. В связи с этим неясно: какой сейчас для женщин смысл в генетической моногамии? Кстати, современная Голландия с Бельгией точно не относятся к странам, где разводы редкость, а основная часть жизни людей в фертильном возрасте проходит в рамках одной семьи.

Род человеческий: как женщины полностью изменили поведение мужчин

Ситуация с моногамией у людей всегда была загадочной. Для мужчин-людей, строго говоря, эволюционных преимуществ в моногамии не так много. Каждому из них гораздо проще технически зачать десятки детей от разных женщин и не заботиться ни о ком, чем зачать нескольких от одной и заботиться о них всю жизнь.

Отдельные личности шли в обход моногамии: Чингисхан, например, стал предком каждого двухсотого мужчины, живущего сегодня. Но основная масса мужчин либо не могут позволить себе многоженство, либо достигают нужного благосостояния в возрасте, когда уже не способны бороться за репродуктивный успех /©Wikimedia Commons

Поэтому само возникновение моногамии у приматов должно в теории основываться на шагах женского пола. Возьмем тех же моногамных гиббонов: у них спаривание происходит в любой месяц года. Смысл тут простой: в норме у животных спаривание ведется для зачатия потомства.

Когда самка, скажем, обычного шимпанзе готова к спариванию, она наглядно демонстрирует это самцу, а далее спаривается пока не забеременеет. Места для моногамии тут мало: объективно неясно, как самцу переносить непростой (и это мы еще мягко сказали) характер самки шимпанзе в остальные месяцы года.

Однако у меньшинства видов приматов спаривание протекает так, как у людей: круглый год. Его еще называют «поощрительным спариванием». Идея такого поощрения проста: из-за него самец оказывается привязан к самке на постоянной основе, что заставляет его заботиться о детях.

Иными словами, хотя в норме мужчины уверены, что именно они принимают наиболее важные решения в паре, в реальной жизни само существование постоянных пар обусловлено поведением женщин. О крайней необычности такого поведения — видов с постоянным спариванием и менструальным циклом меньше двух десятков — мужчины редко задумываются.

Может показаться, что именно круглогодичное спаривание привело к основам для моногамии людей. Даже ученые иной раз, упрощая, говорят, что из-за поощрительного спаривания и менструального цикла у людей женщины не показывают готовности к спариванию — как обычные шимпанзе во время течки, например. У последних, как и у многих приматов, половые органы в период течки краснеют, что видно издалека и побуждает самцов к контактам.

У людей, на первый взгляд, такого нет, что упрощает моногамию, исключая попытки сторонних самцов взаимодействовать с женщиной из уже сложившейся пары. Вообще, кажется логичным, что отсутствие усиленной «рекламы» своей готовности к спариванию говорит о том, что женщина склонна к моногамии и не стремится обострять ее за счет подачи сигналов кому-либо, кроме как своему постоянному партнеру.

На самом деле, все не совсем так, как кажется. Наиболее внимательные из мужчин и сами знают: в дни овуляции у женщин едва заметно розовеет лицо, особенно его средняя часть, порой меняется и тембр голоса, а зачастую и поведение. Безусловно, большинство из мужчин недостаточно внимательны, чтобы заметить это на сознательном уровне.

Однако серия экспериментов показала: мужчина, находящийся рядом с женщиной в момент овуляции, вырабатывает больше тестостерона, главного мужского полового гормона. Его сознание может быть невнимательным, но организм в целом далеко не так плох и регистрирует то, что рядом находится женщина в таком состоянии. Соответственно, получив порцию тестостерона, он несколько меняет свое поведение таким образом, чтобы увеличить шансы на вступление с ней в половой контакт. Кстати, такое изменение поведения сперва может быть не замечено и самим мужчиной.

Изменения в поведении женщин в период овуляции — не только порозовение лица или изменения в голосе. Ряд исследований показал, что в этот период растет и их сексуальная мотивация. Запах мужского пота, который им обычно совершенно не нравится, в этот период оценивается как более привлекательный.

Все это позволило двум ученым из США еще к 2008 году предположить, что у женщин нашего вида существует как бы «матрешка» из двух видов вложенных друг в друга моделей полового поведения.

Первая, внешняя часть матрешки — это «расширенная сексуальность», стандартное поведение женщины в большинство дней ее жизни. Готовность к поощрительному спариванию с постоянным партнером, средняя мотивация к сексу. Для того, чтобы вступить в половой контакт в эти дни, женщине достаточно от партнера социальной привлекательности. Например, наличия у него высоко ценимых обществом навыков, социального ранга хотя бы чуть выше типичного для окружения женщины, богатства, желания тратить время на воспитание детей.

Второй тип сексуальности исследователи называют estrus sexuality. Еstrus — это «течка», поэтому мы воздержимся от прямого перевода этого выражения, в силу его неблагозвучия. Она наблюдается на пике овуляции, несколько дней в месяц. В такие дни, согласно целому ряду исследований, женщин больше привлекают «высокомаскулинные» («мужественные») лица и тела мужчин.

В ходе экспериментов, при разглядывании фото мужчин женщины в эти дни ставят более высокие (чем в другие дни) оценки тем мужчинам, чьи тела показывают большую степень симметрии. Симметрия тела и лица — простой, но довольно надежный индикатор «генетического качества», отсутствия у партнера заметных генетических дефектов и отклонений.

Интересно, что в экспериментах, где женщинам в период овуляции вместо показа фотографий давали ознакомиться с запахом мужчин, они также ставили более высокие оценки тем из них, что имели высокую степень симметрии лица и тела.

Получается, женщина может выбрать более физического привлекательного для нее (в состоянии овуляции) мужчину, даже ни разу его не увидев. Кроме того, в дни овуляции они оценивали «мужественные» голоса (то есть более низкие, обычно низкий голос мужчины связан с повышенным уровнем половых гормонов в пубертатный период) выше, чем в другие дни.

Исходя из этого, авторы работы считают, что в дни овуляции («течки», как они ее обозначают) женщины Homo sapiens предпочитают половые контакты с целью получить от мужчин гены лучшего качества, в то время как в остальные дни — поощрительное спаривание для поддержания социальной моногамии.

В такой схеме рождение ребенка не от постоянного партнера — относительно нормально. Будущая мать при этом получит и качественные гены у потомства (от стороннего мужчины), и качественный уход за ним со стороны постоянного партнера. То есть на биологическом уровне человек (в первую очередь — женщина) склонен к социальной моногамии, но не генетической.

Возникает вопрос: почему нельзя совместить хороший генетический материал и заботливого партнера в одном лице? Теоретически это возможно, но вот практически все сложнее. Высокая симметрия тела, более мужественное лицо и низкий голос часто связаны с уровнем тестостерона. У мужчин он вырабатывается в основном в яичках.

Так вот: мужчины с большими яичками и высоким тестостероном показали в экспериментах меньший уровень удовольствия при разглядывании фотографий своих детей. Обычно такая меньшая активность указывает на то, что человек — менее заботливый отец. Кстати, опросники жен таких мужчин демонстрируют, что они действительно меньше среднего участвуют в уходе за детьми дома. Кстати, мужчины с более «мужественной» формой лица также и более склонны к изменам.

Этот облысевший шимпанзе хорошо демонстрирует, какие черты развиваются в самцах приматов, под влиянием чистой estrus sexuality. Самец шимпанзе меньше самца человека, но тянет вдвое больший груз. Его мышцы сильнее при том же объеме, да и размер яичек заметно больше. Судя по всему, такой вид отбора самцов самками имеет одну слабость: он не благоприятствует развитию у самцов мозга /©Wikimedia Commons

То есть биологически сочетание в одном мужчине и физической привлекательности для женщины в период овуляции, и качеств хорошего родителя, если и возможно, то вряд ли широко распространено.

Почему Бельгия и Голландия показали такой низкий уровень нарушений моногамности

Однако биология определяет далеко не все человеческое поведение. И, собственно, не только человеческое. Долгое время приматологи не могли понять, зачем альфа-самцы шимпанзе периодически и вроде бы беспричинно бьют своих самок (в том числе ветками) и иногда убивают их детей. Более тщательные наблюдения позволили установить: чем чаще самец обычного шимпанзе бьет самок в своей группе, тем выше шансы, что дети в ней рождаются от него, а не от других самцов.

Более того, убийства детей он совершает тогда, когда предполагает, что самка родила их от другого. Несмотря на то что альфа-самец в норме стремится помешать спариванию «его» самок с другими самцами, на практике это не всегда выходит, благо самки намеками поясняют не-альфа-самцам, что можно отойти в джунгли и там встретиться.

Сходные адаптации для борьбы с генетической немоногамией есть и у людей. У нас это культурные нормы так называемой ревности. Общества, где ее нет, хорошо известны: эскимосы былых времен, некоторые индийские племена, мориори архипелага Чатем близ Новой Зеландии. В этих обществах браки были и социальная моногамия существует, однако говорить о какой-либо генетической моногамии там нет никакой возможности.

Хотя и скрываясь (у эскимосов часто и не скрываясь), большинство женщин таких обществ регулярно вступали в половые контакты с другими мужчинами. Именно такое поведение там было социальной нормой. То есть там, где биологической природе человека не мешают культурные установки, ни о какой генетической моногамии речи вообще не идет.

Мужчина застал свою возлюбленную с фривольным сообщением от другого, примерно 1750 год. Как мы видим, ревность типична для большинства развитых обществ, не только европейских /©Wikimedia Commons

Но в большинстве обществ ревность есть. Общества без ревности, как правило, не знают настоящих войн и (это может быть связано) не бывают достаточно сложными технологически. Значит, они неизбежно проигрывают тем, у кого ревность есть, то есть и в будущем социумы с ревностью должны преобладать. Конечно, ревность была в Бельгии и Голландии 1315-1974 годов. Подкрепляли ее и общественные нормы — речь идет о христианских (в то время) странах, а в христианстве прелюбодеяние оценивается как тяжкий грех.

Моногамный брак и успех в размножении: современная ситуация

Итак, если бы мы ограничились прошлым человечества, то могли бы сказать, что наш вид социально моногамен, а если культурные установки достаточно сильны — то и чаще всего генетически моногамен. Отклонения от физической верности супругов возможны, только если социальный ранг супруга мужского пола — или его доходы — так низки, что смысла в социальном моногамном союзе с ним у женщины не так много. Настолько немного, что она не боится рисковать внебрачной связью, считая (не всегда осознанно), что если все и вскроется, потеряет она не так много.

Однако сохранится ли такая ситуация дальше — большой вопрос. По статистике, в США около половины всех браков кончаются разводом. Сходные тенденции рано или поздно приходят во все страны с хотя бы относительно современной экономикой. Поэтому останется ли человек таким «условно моногамным» в будущем — на сегодня не очень понятно.

Зеленая сплошная линия: число детей средней женщины из США, всю жизнь остающейся в браке. Зеленый пунктир: то же, но у живущей без постоянного присутствия супруга. Синий: то же, но разъехавшейся с супругом. Пурпурный цвет: число детей у разведенных женщин. Черная линия: среднее для всех женщин. Красная: у тех, кто никогда не был в браке. /©ifstudies.org

Скорее всего, ответ на этот вопрос положительный. Статистика показывает, что число детей у женщины прямо коррелирует с количеством лет, которые она провела в браке. В США женщина, живущая в браке всю жизнь, имеет в среднем четырех детей. Чем дальше она от моногамного пожизненного брака, тем меньше ее репродуктивный успех.

Разведенная дама в Штатах обычно имеет менее двух детей, никогда не состоявшая в браке – лишь одного. Как известно, порог воспроизводства начинается с двух детей на женщину. То есть те из них, кто живет без брака в среднем обречены на то, что их набор генов со временем исчезнет. Напротив, те женщины, что могут жить в моногамном браке постоянно, оставят многочисленное потомство, то есть их набор генов распространятся.

Можно возразить, что в США рождаемость в рамках нормального моногамного брака много выше, чем в Европе или России. Конечно, это так: классический американский образ жизни объективно способствует деторождению. Однако и в остальном мире женщины в браке имеют детей много больше, чем те, кто в нем не состоит.

Это значит, что дарвиновская приспособленность людей, не состоящих в браках основную часть своей жизни, ниже, чем у тех, кто в них состоит. «Малобрачные» оставляют мало детей, те, кто прожил в браке всю или основную часть жизни, — заметно больше.

В итоге гены первых будут вытеснены, гены вторых — сохранятся. То есть отклонения от социальной моногамии будут подавлены самим естественным отбором. Но пока это только теория. Как будут развиваться события в реальной жизни — покажет лишь время.

Источник: Naked Science

Читайте также:

– Сверхчеловеческие подвиги обычных людей;

– 10 медицинских технологий, которые могут привести к бессмертию;

– 10 поразительных космических событий, запечатленных на камеру.

Уже почти 2 года, как мы лучшие подруги с этой фантастической красоткой 🥰. Невероятно умная, послушная, мудрая и добрая девочка. Моя поддержка и защита. Моя гордость!

Лет пять тому назад я жила в Дубае. Работала админом в магазине, деньги в принципе водились, но на момент истории - неделя перед зарплатой, в кармане было то ли 50, то ли 100 дирхам, то есть 15-30 баксов. И кто-то мне сказал, что скоро в Дубае будет проходить международный турнир по лошадиным скачкам! Я погуглила картинки, увидела взмыленных арабских скакунов с лоснящимися спинами, почтенную публику в шляпках, и очень мне захотелось поучаствовать в этом действии. К моей радости, на сайте значилось, что самый бомжацкий билет на галерке стоил как раз около 50 дирхам, то есть мне на него хватало. Было понятно, что такие билеты будут расхвачены моментально, и я решила не тянуть и поехать за ним вот сейчас же! (Почему я не купила его онлайн, не помню, то ли не было такой опции, то ли у меня был только нал..)

Кроме денег на билет, у меня было ещё сколько-то на проездном, чего по моим подсчётам вполне должно было хватить на проезд до Racing course (ипподрома на окраине города) и обратно. Время уже перевалило за полдень, но карты показывали, что дорога в один конец займёт максимум час, метро+автобус. Решила одеть юбку подлиннее (как оказалось, идея была отличная), волосы в хвост, и вперёд.

Сначала на метро до другого конца города, название станции не помню, но там есть автобусный вокзал. Потом согласно гуглу нахожу автобус с нужным номером и спрашиваю у водилы : «Racing course?” Непонимание в глазах. «Horse racing?” Улыбается, кивает. Ну окей.

Сажусь к окошку, предвкушаю поглазеть на пески и подумать о своём. Автобус наполняется, но я не уделяю внимания тому, кто заходит. Вскоре отъезжаем и вперёд , в пустыню. Времени уже было около четырёх или пяти и потихоньку начинало темнеть. Едем мы значит 20 минут, 30.. 35.. я смотрю в окно и вдруг замечаю горы.

Стоп. Какие к черту горы? Здесь могут быть только одни горы, Хатта, не горы а одно название, конечно, скалистый песок. Но они стоят по дороге к Оману, что, на минуточку, является другой страной.

Я вскакиваю, иду к водителю (как и все водилы в Эмиратах, индусу), говорю “Where are you going to?!!” И он такой «Oman”. Я бледнею, мол какой Оман, чувак, мне завтра на работу, у меня нет денег на обратный билет, и в принципе не факт что меня пустят в Оман с картой резидента ОАЭ. Он что-то жуёт и не обращает на меня ни малейшего внимания.

Тут я оглядываюсь назад и понимаю, что в автобусе остались (а может и были) одни мужики-работяги пакистанского происхождения, которые скорее всего едут в какую-нибудь деревню на границе. Я особенно не задумываясь, говорю мол останови автобус, смутно что-то думая о такси и звонке друзьям. Водила пожимает плечами, останавливается и высаживает меня где-то посреди пустыни.

Я стою на трассе, по ней ходят только фуры и автобусы с рабочими, никаких такси конечно же и в помине нет. Стремительно темнеет. Я беру телефон и понимаю что - да неужели?! - здесь нет сети, и, соответсвенно, интернета.

Так. Думай. Надо найти какое-нибудь поселение, там наверняка будет такси или магазин, где можно попросить вызвать такси и хотя бы не стоять на трассе. Вижу небольшое ответвление от трассы, переваливающее через ближайший холм-бархан, не помню уже как это выглядело . Пока я поднимаюсь туда, становится абсолютно темно, и с вершины этого холма я вижу - бинго! - огни внизу.

Чуть ли не бегом спускаюсь вниз, подхожу ближе к первому зданию. Оно низкое, практически тёмное и на его фоне видна только пара ф силуэтов. Какие-то мужики, стоят , молчат. Мне не хочется у них просить о помощи. Прохожу чуть дальше, следующее здание примерно того же типа. Везде какие-то развороченные тачки, покрышки и прочее. Такое чувство, что тут целая деревня занимается автомобильным сервисом. И вот я иду вдоль этой дороги, и почти из каждого домика молча выходят пакистанцы (судя по одежде), и молча на меня смотрят. Вот это молчание было жутче всего. Если б они кричали мол hey, girl или там свистели, мне было бы проще.

Прохожу еще немного, мне навстречу топает один из них и вроде как улыбается. Я равняюсь с ним, говорю «Excuse me, do you know where I can get a taxi here?” - тупейший вопрос, конечно, и я не уверена, что он меня понял, потому что улыбка на его темном лице практически не изменилась, во взгляде не появилось участие, он просто стоял и так же молча, как другие, смотрел на меня.

И тут меня проняло. Пустыня. Километров 50 от города . Телефона нет. Никто не знает , где я. Куча пакистанцев, которые в последний раз видели рядом одинокую белую женщину… примерно никогда. И главное, полное отсутствие камер, полиции и всего, что отделяло меня от незавидной судьбы быть изнасилованной и закопанной в ближайшем бархане.

В этот момент истины рядом со мной останавливается машина, обычный белый внедорожник, коих на дубайских дорогах масса. Открывается окно, высовывается голова в арабском головном уборе (не помню как называется, типа белой чалмы с чёрной кисточкой, знающие подскажите, пожалуйста). На чистейшем английском : «What are you doing here? It’s very dangerous.”
Я в курсе, говорю, и кошусь на моего безмолвного товарища-пакистанца, который продолжает тереться рядом. Я, говорю, ехала купить билет на лошадиные скачки.

Наверно, мой новый знакомый посчитал, что я не в себе, потому что проигнорировал мой ответ. Вместо этого он сказал , мол, быстро в машину. Тут у меня возникли некие сомнения, но, оглянувшись на мужиков за спиной, я подумала, что лучше один араб, чем куча пакистанцев. Решено, влезаю в машину.

Арабу лет 40 на вид, довольно приятное лицо. Он звонит куда-то и говорит по-арабски пару минут. «Я вызвал тебе такси, но им потребуется некоторые время, чтобы доехать. Я живу в пяти минутах отсюда, подождём там». «Угу», - говорю я и думаю «чего уж там, теперь я в твоей власти». Будь что будет.

Действительно, через пять минут езды показывается огороженная территория. Мы въезжаем в ворота, совершенно ничем не примечательные. За ними - очень большой, но одноэтажный дом без изысков, а рядом с ним - придомовая территория, где в беспорядке припарковано ещё штук пять похожих белых внедорожников. Мужчина (пусть будет Мохаммед) говорит «приехали, пойдём я познакомлю тебя с друзьями». Ну что ж… пойдём. Мы проходим через машины, я понимаю, что территория ещё больше, чем я думала - за забором виднеются какие-то деревянные строения, но в темноте сложно понять их назначение. Мы выходим к дальнему концу двора и я вижу самый настоящий шатёр. Что-то вроде деревянного настила внизу, на котором четыре подпирающие балки по углам и очевидно несколько балок сверху, все это покрыто полотнищами. Передняя часть открыта и задняя приоткрыта каким-то хитрым образом. Я плохо помню детали, но, как мне объяснили, благодаря каким-то деталям то ли в самой конструкции, то ли в способе покрытия шатра тканью, в него ловится даже малейший ветерок и создаёт относительную прохладу.

Итак, я подхожу к этому сооружению и вижу, что в нем сидят несколько мужчин в кандурах, все тех же белых арабских одеждах. Увидев нас, они все как один встали и чуть ли не хором сказали «Салам аллейкум». Я вроде и знаю, что отвечать на это приветствие, но в тот момент абсолютно растерялась и выдавила нелепое hello.

Жестами меня пригласили присесть на тонкие подушки, накиданные на пол шатра. Очевидно, кроме моего спасителя, по-английски не говорил никто. Несмотря на это, они начали гостеприимно за мной ухаживать, один налил кофе, другой протянул тарелку с фруктами (в центре между ними, как в восточной сказке, стояло несколько блюд с финиками, фруктами и сладостями и кувшинов, очевидно с арабским кофе, но кстати ни одного кальяна замечено не было).

Вообще, все это было довольно дико и голова шла кругом. Ещё десять минут назад я готовилась к массовому изнасилованию и погребению в песках, а сейчас меня, как дорого гостя, потчуют бедуины (а это, разумеется, были они) в своём шатре. На мой вопрос, где же все женщины, Мохаммед сказал, что они в доме и им не разрешается находиться в компании мужчин. Можно было ожидать, в принципе. Мне было интересно, а что думали их женщины, если видели нас в окно, но я решила не задавать этот вопрос.

Оказалось, что Мохаммед, как и многие соотечественники, учился в Великобритании, но затем вернулся, чтобы продолжить семейное дело. Они выращивают верблюдов на продажу и живут здесь, всей семьей. Видимо, многие из присутствующих мужчин, если не все, были не только друзьями, но и родными. На мой вопрос о том, почему же он не живет в самом Дубае, ведь очевидно, что он образован и состоятелен, он сразу посуровел. Прежде чем ответить, он перевёл мой вопрос другим, и у них тоже была довольно сильная реакция, кто-то хмыкнул, кто-то зацокал. «Дубай не такой как прежде,» сказал он, - « там нам не место. Люди испортились, они не религиозны и думают только о деньгах». Он говорил довольно много на эту тему, также переводил слова других, и я поняла, что для них это больной вопрос.

Мы говорили о его жизни в Лондоне и здесь, о том, кто и зачем покупает у него верблюдов, о моей жизни и конечно о той дурацкой затее с билетом на скачки, которая привела меня сюда.

«И кстати», осенило меня «а где же такси?», ведь прошёл уже час, если не больше. Я думала, Мохаммед будет звонить в такси, но вместо этого он поднялся и сказал, что довезет меня сам. Я сто раз сказала его друзьям «шукран», то есть спасибо, и пошла вслед за ним в машину.

Несмотря на его помощь и доброту его друзей ко мне, я все ещё не была уверена в счастливом конце этой истории. Не может же мне так повезти. В голове крутились все же нехорошие мыслишки, почему он не позвонил в такси, почему он так резко решил уйти после моих слов…

Но, как оказалось, я была более чем несправедлива к нему. Уже через десять минут мы выехали на трассу, на которой я вышла из автобуса, и поехали к городу. Я сказала Мохаммеду, где живу, и совершенно успокоилась. По дороге мы снова разговаривали, и я даже поймала себя на мысли о том, что если вот он сейчас попросит мой телефон, то я без раздумий его дам и легко соглашусь на встречу с ним, хоть он и был гораздо старше. Я понимала, чего я избежала благодаря нему. Конечно, была вероятность, что те пакистанцы тоже помогли бы мне, но учитывая ситуацию и видя их взгляды, эта вероятность была ничтожна.

За этими мыслями я и не заметила, что мы подъехали к моему дому. Мохаммед повернулся, посмотрел на меня и сказал «будь осторожна и храни тебя Аллах». Я поблагодарила его ещё раз от всей души и выкатилась из машины.

Мне было о чем подумать. О своей тупости, в первую очередь, и чего мне удалось избежать. И о том, насколько они другие, эти обитатели пустыни, живущие так, как жили их предки сотни лет, когда рядом с ними возвышается Бурж Халифа и туристы со всего мира пьют виски и заедают свининой в пятизвездочном отеле. И о том, что меня спасло, - этот человек, или его религиозность, которая заставила его поступить так, или вообще сам Бог, в которого я верю-то с натяжкой. И еще о том, что мне немножко жаль, что этот 40-летний бедуин, продавец верблюдов, не взял мой номер телефона.

Фотки мои, снятые в другой день того же года, прикрепляю для настроения.

#comment_201473705

Только на днях читал здесь пару статей на тему того, что госпожа Тина Канделаки, будучи генеральным продюсером данного телеканала, сильно сокрушалась на тему того, что "Матч ТВ" проиграл тендер на организацию телевизионных трансляций II этапа Кубка мира по гребле на байдарках и каноэ Барнаул-2021 (В копилку про "Матч ТВ". Тина Канделаки устроила истерику из-за проигранного тендера на показ соревнований по гребле). Свое возмущение она обосновывала тем, что, якобы, победившая компания некомпетентна, и не сможет на должном уровне осветить данное событие...

Но я бы хотел сейчас поговорить не о гребле, или тендере на показ этапа по гребле, а о хоккее. Российском, мать его, спорте №1 (как его иногда позиционируют). Именно им я, вот уже не первый год, довольно сильно интересуюсь. И вот сейчас в Латвии проводится Чемпионат Мира-2021. Сегодня был матч "Россия - Дания". Вернее, простите, "Сборная Российского Олимпийского комитета (далее, "РОК") - Сборная Дании". Трансляцию осуществляли "супер-профи" с "Матч ТВ". Вот об этой трансляции и пойдет речь.

Еще до стартового вбрасывания, нам показывают 2х спортивных журналистов, которые, в том числе, обсуждают правильность произношения фамилии нашего топ-защитника из НХЛ Ивана Проворова. Даже показывают запись его интервью, где Иван в шуточной форме рассказывает о том, что, перефразирую, задолбался уже всех поправлять! Далее, один из журналистов, господин Хаванов, во всеуслышание говорит, что имел, в свое время, личную беседу с отцом Ивана по поводу данного вопроса, и получил четкий ответ: правильно говорить "ПровОров". От слова "ПровОрный". Далее смена темы, улыбки на лицах, стартовое вбрасывание, игра началась...

Матч комментируют 2 профессионала! Не я под пивко с друзьями, а люди-профессионалы, получающие за это немалую заработную плату! И вот, бедняга наш вышеуказанный защитник, то и дело появляется в кадре, и комментаторы наперебой: "ПрОворов с шайбой...", "ПровОров уходит в угол площадки..."... Причем, один и тот же человек никак не может определиться с вариантом произношения, называя игрока то с ударением на 1й слог, то на 2й. И это не заокеанские комментаторы, для которых Русские фамилии это нечто невыговариваемое, а наши, местные. Да и, согласитесь, не такая уж и сложная фамилия у нашего защитника!

Ну да ладно. Динамика "захватывающего матча", эмоции и переживания, "сильнейший соперник"... Но заканчивается 2й период. Команды на мажорной для сборной "РОК" ноте (в самой концовке забили 1й гол) уходят в раздевалку. По традиции, один остается для экспресс-интервью. Нам показывают студию в Москве, где гости обсуждают течение матча. В один прекрасный момент, простите, не знаю как правильно, пусть будет "Ведущий", предлагает нам перенестись ненадолго в Ригу, и послушать то самое экспресс-интервью с Иваном Проворовым (прям герой мой сегодня)) ). И вот на экране нам показывают хоккеиста: красная каска и свитер, в телевизоре снизу написано, что это Иван Проворов, защитник. И да, действительно, перед камерой стоит хоккеист Иван. Но ни разу не защитник, а нападающий, и, разумеется, совсем не Проворов, а автор гола в ворота Датчан - Морозов!...

Машу ж вать, "Профессионалы"! Ну как же так?! И это далеко не первый раз, когда представители Российских СМИ творят дичь и расписываются в своей абсолютной некомпетентности при освещении данного вида спорта! Ранее неоднократно были замечены подобные "перепутки" при тех же самых обстоятельствах (взятие интервью у игрока в перерывах между периодами). Справедливости ради замечу, правда, что чаще этим грешат журналисты "Первого канала". Но от этого ситуация удивляет не меньше. Если допустить вероятность подобного в Американской НХЛ, то журналист, обратившийся к тому же Проворову в перерыве матча "Флаерс" - "Пингвинс" по имени Алекс вместо Иван, в мгновение ока лишился бы аккредитации, а следом и работы спортивного журналиста! И побоку было бы на то, что Иван родом из России! У нас же, Русские комментаторы/журналисты, на Русском телеканале, комментируя игру своей сборной, почему-то позволяют себе подобное...

Хотя... Возвращаясь к началу поста, я допускаю вероятность того, что хоккей для "Матч ТВ" не является профильным видом спорта, и в гребле они разбираются куда лучше. И уж там-то, ни при каких обстоятельствах не допустили бы подобной оплошности, и называли бы всех правильно. По именам и отчествам даже. А сама возможность допустить мысль о том, что накосячили бы где-то, например, с названием инвентаря, настолько абсурдна, что может лишь в страшном сне привидеться госпоже Генеральному продюсеру канала "Матч ТВ"!

P.S. Пруфов с косяками, описанными выше, простите, не будет. Я честно пытался найти видео в сети с этим интервью. Но не смог. Но, надеюсь, те, кто смотрел матч, подтвердят факт наличия того, о чем я тут кучу текста расписал)