Давно ничего не писал. Дела в муниципалитете идут совсем плохо, даже рассказывать про него не хочется. Заседания депутатам проводить не дают, а иных полномочий у нас нет. Остается заниматься только обычным активизмом.

Но вот вчера, 21 января, произошёл неприятный случай — на моего товарища, муниципального депутата Александра, напал сотрудник магазина из-за замечания про открытую дверь.

В центре Санкт-Петербурга рядом с Московским вокзалом находится Гончарная улица с очень узкими тротуарами, которые из-за неубранного снега фактически стали ещё меньше. А в 23-ем доме находится магазин «Продукты 24», у которого постоянно открыта входная дверь, перекрывая практически весь проход.

Александр сделал замечание сотрудникам магазина и убрал кирпич, подпирающий дверь. Этого оказалось достаточно, чтобы продавец/владелец вышел из себя. После непродолжительной словесной перепалки и вызова полиции сотрудник схватил деревянное ограждение и ударил им Александра. Целился в голову, но Саша успел прикрыться рукой.

После нападения сотрудник вместе с товарищем скрылись в своем магазине, погасили свет, закрыли двери. Однако приехавшая полиция смогла достать их оттуда и уговорила проехать в 76-ой отдел полиции. Даже в присутствии полицейского гражданин, продолжал рассказывать как он ненавидит "таких как ты" и рассказывать что он делал с мамой Александра.

На настоящий момент написано заявление и сняты побои в травме.

Утро вставало над лесной тропкой у самой границы эльфийского королевства Нумен-Меллониэль с землями незнаемыми и оттого опасными. Не раз с тех таинственных мест на государство эльфов, особенно в Период Упадка, приходили орды варваров и орков, проносились кровавыми изгонами по мирным селениям, грабя, насилуя, убивая...

Но сейчас время Упадка, слава Эрэру Белегирэлю, восемнадцатому королю династии Белегеров, осталось в прошлом. Города эльфов сверкали богатством под сенью грозного воинства магических стрелков-эстальдеров. И оттого любого, кто сунется в пределы Нумен-Меллониэль со злыми помыслами ждала только смерть.

Тракт со стороны востока близ селения Нористар защищала сторожа под началом знаменитого героя Шестидневной битвы у Шипящих болот никерима Афиса Белегера, наследного принца королевства. Впрочем, высокий сан не значил ничего. Принц нес военную службу наравне с незнатными эльфами.

Он как раз в это утреннее время приводил себя в порядок перед сном после ночного дежурства. Слуги с поклоном приняли его плащ из листьев священного аринакса, что защищал стража во время дежурства и от холода, и от недоброго взгляда врагов, делая невидимым в лесной чащобе. Далее Афис хотел было передать им и оружие, приступив к снятию боевого доспеха. Однако помедлил, и не зря — над лесом мелодично пропел сигнальный рог со стороны перенявших стражу бойцов. Дежурные трубили о появлении на горизонте у Мертвой реки не более трех противников с неясными намерениями. Жестом отослав слуг прочь, Афис немедленно вновь запахнул плащ и отправился встречать незваных гостей.

Как и предупреждал сигнальный рог, их было трое. Из них двое — орки в прекрасных богатых доспехах, давно не чищенных и скорее всего — снятых с чужого плеча. Трофеи покрывала грязь и кровь. Мерно чавкала болотистая почва под здоровенными сапогами неспешно приближающихся к линии магических лучников существ. Увидев вышедшего к ним навстречу эльфийского никерима Афиса, третий из группы — закутанный в черную мантию с головы до пят, подал знак спутникам остановиться. Сам же он продолжил свой путь, приблизившись к главе сторожи.

Между ними было примерно пять метров пространства, когда гость заговорил.

— Мы проделали долгий путь, — сообщил он глухим и хриплым голосом. — Поэтому хотим отдохнуть в ваших местах. Гольм и Окунь — орки, но очень дисциплинированные. Они не причинят никому вреда. И я тоже не причиню. Первым.

— Земли эльфийского государства Нумен-Меллониэль священны! — напевно отвечал Афис Белегер, театральным жестом положив тонкую руку на эфес своего клинка, — Да не осквернят их ни лапы орочьи, ни прочих им подобных существ. Никогда!

Это был витиеватый отказ принять в границах государства гостей.

Орки, услышав его, взвыли в негодовании. Но опять последовал резкий жест их предводителя и они разом замолкли.

— Должно быть, ты не совсем понял, кто пред тобою, существо с длинными ушами, — сказал все таким же хриплым глухим голосом гость. И откинул капюшон, доселе скрывавший его лицо. Эльф глянул и отступил прочь, из его груди вырвался невольный вскрик.

— Черный Шутник!

Он узнал его по многим и многим иллюстрациям в древних фолиантах. Уже тысяч десять по эльфийским землям ходила легенда об этом существе. В трактатах Элидраля Железное Перо говорилось об удивительном создании, неподвластном ни магии Светлых эльфов, ни зловредному скверному колдовству шаманов Орколанда. А сам он творил свои невероятные заклятья столь неотразимо, что не оставлял шансов никому из вставших на его пути. Главное, от чего предостерегал Железное Перо: Черный Шутник славился вовсе не мощью магии, а своеобразным чувством юмора. Вот чего стоило остерегаться. Тело может зажить после честной стали, душа от гнусной насмешки не заживет никогда.

— Легенды о тебе ходят разные, Черный Шутник, — наконец взял себя в руки Афис. — Но и я не простой воин, а искушенный боевой магический стрелок, герой битвы у Шипящих болот! Готовься к бою, я не пропущу тебя на землю эльфов!

Черный Шутник повернулся к своим оркам и что-то коротко произнес на незнакомом эльфу языке. Те гортанно засмеялись. Как понял глава сторожи, смеялись они над ним. Вмиг вспыхнула горячая эльфийская спесь. Никерим взметнул вверх руку, призывая Духов Леса дать силы для атаки. Уста сами собой произнесли заклятье Огненного Дождя. Подобным заклятьем однажды он сумел три года назад потопить в крови атаку роты Безумных Монахов в ходе битвы у Дальних Лесов. Сейчас ему противостоял только один захваченный внезапностью противник. Но этот один стоил роты иных...

Черный Шутник выхватил из рукава небольшой изгибающийся предмет, что оказался курительной трубкой, взмахнул ею, и эта странная конструкция к удивлению Афиса мгновенно вобрала в себя адское пламя Огненного Дождя. Невозмутимый гость чуть покачал трубкой, из которой в небо устремился легкий сладкий дымок. Затем поднял ко рту и затянулся с блаженной улыбкой.

Без дополнительной команды в Шутника ударили стрелы магической стражи, но лишь вспыхнули огоньками и бессильно упали к его ногам.

— Эльфанари гуль пфурр! — вновь загоготали орки. Они даже не обнажили грозные топоры, всецело полагаясь на магию своего могучего сюзерена.

— Пусть я и ношу звание нуменора, но в моих жилах течет голубая королевская кровь и я не позволю так обращаться со мной! — стальным голосом заявил Афис. — Я наследный принц Нумен-Меллониэль, и я приказываю тебе: изыди прочь с наших земель, гнусное порождение тьмы!

Но гнусное порождение тьмы лишь покачало головой, насмешливо глядя на эльфийского офицера.

Раскрасневшийся от гнева Афис в пару прыжков преодолел расстояние, отделяющее его от Черного Шутника и со всего маха отправил свой клинок прямо в голову незваного гостя, стараясь разрубить его череп пополам. Но знаменитую дареодосскую сталь встретила та самая горящая курительная трубка. Его глаза встретились со смеющимися огромными глазищами врага — ярко-салатового цвета на плоском белоснежном лице. Потом эльф почувствовал на своем горле сомкнувшиеся стальные пальцы злого колдуна. Тот повернулся к спутникам и пожаловался:

— Длинноухий сломал мою огненную трубку! Ну и кто он после этого?

— Гуль пфурр он! Накажи его! Накажи! — заголосили орки.

— Ага, — отвечал им Черный Шутник. — А раз он так возлюбил горячие трубы, то пусть и будет по его любви, уха-ха-ха! Низвергаю тебя в мир иной, перворожденный дебил! Там тебе и будут трубы на любой вкус!

И дохнул, затянувшись из обрубка трубки, прямо в посиневшее от удушья лицо нуменора. Сизая струйка дыма немедленно обвила жертву, разрослась, погружая в себя дергавшегося эльфа. Миг — и тот пропал. Черный Шутник с гадливой миной вытер руку, которой держал эльфа, о полу мантии. Он воззрился в сторону заметно упавших духом эльфов сторожи.

— Мальчики! Несите нам эля, мяса и танцовщиц зовите!

И чуть менее веселым голосом добавил:

— А не то мы пойдем в вашу столицу и сами все это возьмем. А танцевать нам будут тогда дамы высшего света во главе с королевой Клариэль Березовый Листок. Ха-ха!

***

— Ааалмедох ваиэль! — заорал он, приходя в себя на каком-то грязном диване. Некоторое время смотрел неузнающим взглядом на затихших в небольшом подвальном помещении кандейки людей в синей спецодежде ООО «ЖИЛКОММУНАЛСЕРВИС».

— Афанасий, — крякнул дедок затрапезного вида с грязным лицом, едва не пролив свою кружку с водкой, — ты когда бухой, такую хрень иногда несешь. Право слово, уж лучше бы монтировкой чертей гонял.

Слесарь пятого разряда Афанасий Белогуров старательно проморгался, приходя в себя.

— Ох, блин, — простонал он, — приснится же такое... Ребят, я долго спал?

— Да полчаса, мы даже по чекушке не распили еще, — засмеялся электрик Петрович. — Не бзди, вызовов не было. Ну, еще по одной? Только быстрее!

— Ну, мы собрались здесь, чтобы выпить, — произнес несложный тост диспетчер Васек, — так выпьем за то, что здесь собрались!

Чокнулись, выпили, крякнули, кто занюхивая рукавом, кто закусывая неумело нарезанной селедкой, доска с которой стояла на покосившемся столике.

И словно дожидалась этого момента, в сторону отошла дверь кандейки, внутрь заглянула жирная тетка в изодранной спецовке. Она свирепо обвела взглядом из-под толстых роговых очков теплую компанию бухариков и заорала:

— Афанасий, сука, мать твою! Ты чего тут сидишь, спирт сосешь!? Бегом рви к третьему подъезду, там стояк рвануло, весь подвал плавает в говнище, а ты на работе колдыришь, пидар ебаный! Бегоом!

— Сука, ну чего ты так орешь, ебло же с натуги порвется, — простонал, скривившись от ее визга Петрович. Он плеснул в свою опустевшую кружку еще немного водки, протянул начальнице.

— На, прими как лекарство! И запомни, Клава: водка твой друг! Ибо тебя без нее вообще никто ебать не будет.

Петрович оценивающе глянул на могутные телеса тетки и добавил:

— Правда, и водка тут вряд ли поможет...

— Ой, иди на хуй, — дежурно отвечала Клава, уже привычная к подколкам в адрес своей внешности. Но водку приняла. Выпила, потянулась за селедкой. Афанасий в это время уже торопливо собирал инструмент, направляясь к выходу.

— Сколько говорил: менять надо стояки, пока лето позволяет! — недовольно бормотал он. — А теперь иди, Афанасий, куряйся в говне! Уволюсь, когда-нибудь, посмотрим, как вы запоете...

— Да кто тебя возьмет-то с двумя судимостями? — махнула на него Клава. — Пизди больше!

— Давай, Афанасий, — напутствовал слесаря Петрович, — Мы третью не трогаем, тебя ждем!

— Ага! — фыркнул слесарь. — Там как минимум часа полтора ебаться!

— Ну как придешь, еще за одной сгоняем, хули-мули, — успокоил Васек, закуривая.

Когда захлопнулась дверь за слесарем, оставшиеся некоторое время сидели молчком. Потом Клава тяжело вздохнула:

— Жаль мужичка. Вроде ум в глазах светится, ан не судьба. Сопьется он у нас тут, или в говне рано или поздно утопнет.

— Ну а хули ты хотела, — вздохнул с деланной печалью Васек. Озорно переглянулся с Петровичем, подмигнул Клаве.

— Эльфанари гуль пфурр! — оскалился наконец Васек, и все сотрудники ООО «ЖИЛКОММУНАЛСЕРВИС» дружно загоготали.