Чота взгрустнулось.

Далекий 84-й год. Военный городок закрытого типа, где-то в одной из "жоп" Советского Союза. Сижу в школе на уроке. В коридоре слышна тяжелая мужская поступь, так слышны только армейские яловые сапоги. Никто из учителей-мужчин сапоги не носит, значит военный. Останавливается у двери в наш класс, замер в нерешительности. И у всех детей единственная мысль в голове - "Только бы не мой".  Дверь открылась, зашел знакомый всем подполковник, замполит полка, не глядя никому в глаза произнёс: "Алёша, пойдем со мной". Бледный Алёшка встал и поплелся за подполковником, даже не собрав учебники и письменные принадлежности с парты. Остальные дети тайком вздохнули от облегчения, потому что прекрасно знали, что это значит.

Половина эскадрильи на тот момент воевала в долбанном Афганистане. Детей забирали с уроков, чтобы сообщить скорбную весть о погибшем отце. А спустя некоторое время всем городком собирались на похороны. Иногда по пять-шесть гробов одновременно.

Детская психика очень гибкая. Все плохое отшелушивает очень легко. Но тот период помню очень отчетливо. И всегда мурашки по спине, когда вспоминаю. Мой отец вернулся, но очень многим не повезло.