Умер я из-за героина, а ведь я считал себя оригинальным и изобретательным! Хотя экскримен... то есть эксперименты мне не особо удавались, и я часто возвращался к тому с чего начал. И простите мне оговорку, просто когда твоя работа заключается в том, чтобы шутить над калом (а еще членами,
педерастией и прочими достойными вещами) это накладывает определенный отпечаток.
Ах да! Моя смерть. Вообще ничего примечательного, просто когда наступил очередной творческий кризис, а
бухло, шлюхи, план, махорка, кокаин, амфетамины, эфедрин, псилоцибин, ЛСД, мескалин, экстази не помогли,
я решил, что пора вводить в бой тяжелую артиллерию. Результат разочаровал. Я ничего не придумал,
кроме минутного скетча в котором я блюю на незнакомую девушку, а она гладит меня по голове и называет
"фонтаном идей".
Первые минуты осознания смерти проходят почти также, как первые минуты пробуждения после очень сильного похмелья. Даже не так: после ОЧЕНЬ ОЧЕНЬ сильного похмелья. То есть ты пытаешься пошевелится, но тело, а особенно голова, этому яростно противится, и на каждую твою попытку отвечает таким дискомфортом, что спать в обнимку с сифозной шлюхой, лет пятидесяти, под обоссаной простыней, зимой, на бетонном полу, усеянным мелкой металлической стружкой и стекловатой, при открытом окне, тебе покажется верхом наслаждения.
Как вы поняли настроение у меня было приподнятое, так как я подумал, что нахожусь дома и просто вчера опять перебрал. Но когда я послал к чертовой матери человека, который пытался меня разбудить, и вместо "найди работу, ублюдок!", услышал что не стоит эту самую мать беспокоить, ведь и матерь и отец его единый Бог создавший этот мир, наблюдающий за ним, и нежно любящий всех детей своих, и нет у него времени на наркоманов вроде меня, я сильно удивился. И не в последнюю очередь вуаеристским наклонностям Бога.
Парень я был смекалистый, не зря я ведь первым в интернете стал тырить популярные зарубежные форматы шоу и этим прославился. Но кроме смекалки, у меня была вторая отличительная черта - лень. Именно из-за нее я так и не создал по-настоящему долгоиграющего и качественного проекта, забросив все начинания, толком их не реализовав. Итак, моя смекалка помогла мне понять, что парни в белом и общая атмосфера умиротворения указывают, что это, ни что иное как загробный мир. Здраво рассудив, что второй раз не убьют, я потребовал пива. Мне мягко отказали, мотивировав это тем, что негоже в пьяном виде шляться по "тому" свету, и вообще пора бы понять, что не на сходке фанатов оказался, а в серьезном и уважаем заведении, в котором и без меня геморроя хватает.
Привели меня к бородачу темноволосому, с мечом на поясе. Он представился Петром Яковлевичем, начальником распределительного пункта. Я спросил что здесь распределяют: народные ценности или роли в новой постановке "Макбета". Мне посоветовали засунь свой гнилой язык в свою не менее гнилую жопу и спросили куда я хочу в рай или ад. Я ответил на мясокомбинат и тут же получил удар в живот от рядом стоящих сопровождающих. Смачно излив содержимое желудка на стол Петра Яковлевича, я получил еще два удара по голове, от которых и вырубился.
Очнулся я в странном белом помещении три на два метра, где кроме меня присутствовало еще человек десять. Возле двери стоял один из моих сопровождающих; его я узнал по облеванным мною босым ногам. Лицо его выражало безмятежность.
По ощущениям было похоже, будто мы в старинном лифте, который, кряхтя и напрягаясь, куда-то едет. Посетовав вполголоса на отсутствие развлечений в столь занятном путешествии, я попытался прилечь на спящего в углу типа бомжеватого вида, потому что пол показался мне холодным, а тип не обидчивым. К тому же, героин все еще был в крови. Тип честно предупредил, что ударит меня, если я продолжу свои попытки склонить его к содомии. Я немного обиделся, что меня опять не поняли, и попытался все объяснить. Он внимательно выслушал, все понял и протянул мне бутыль с чем-то розовым и жидким.
Снова проснулся я уже в очень теплом и приятном месте. Всюду звучали песни Стаса Михайлова и плясали полные женщины лет сорока. В центре стояло большое кресло, в котором сидел грустный мужчина в костюме.Я подошел к нему и спросил, где можно раздобыть розовой жидкости, а то я от удовольствия скоро сдохну. Он ответил, что я совсем обнаглел и послал меня по-матери. Я памятуя о наставлениях свыше сказал, что ей не до нас и отошел. Так и прошел мой первый день в аду.