№1 http://pikabu.ru/story/otrazhenie_pustotyi_3947202

№1 - №24 http://samlib.ru/editors/t/tabibu_z/otrazhenie_pustotyi.shtm...

№23 http://pikabu.ru/story/otrazhenie_pustotyi_23_4056262

Некоторые люди, когда нервничают, непроизвольно начинают хамить. А некоторые - просто высокомерные снобы по жизни. Я хотел верить, что профессор Ильин относится к первой категории, и старался пропускать обидные оскорбления мимо ушей. При этом выделять смысл высказывания. И смысл был в том, что этот престарелый Д’Артаньян очень многого не знает. И я посажу его в лужу. Но потом. А пока нужно было получить как можно больше информации. Так что я надел маску смирения:

-Простите, профессор. Я не знаю, где она находится. Но у меня есть подсказка.

Я попытался показать ему с экрана цифры, переписанные из странного прибора. Он долго щурился, приближал и отдалял очки, кряхтел и кивал. Стало очевидно, что он практически слеп, потому что ничего прочитать он так и не смог. Я решил ему помочь:

-Здесь пять строчек, на первой и второй цифры пятьдесят пять и тридцать семь c шестью и пятью знаками после запятой. Затем целое число пятнадцать. Затем снова пятьдесят пять и тридцать семь, на этот раз по шесть цифр после запятой, уже других. Как вы думаете, что это может значить? Какой-то код? Или язык?

Профессор поправил очки:

-Знаете с чего я последние пятнадцать лет начинаю поиск неизвестной информации?

-Не знаю, профессор.

-Оно и не удивительно. Этот способ уникален. До него сложно додуматься самостоятельно. Берите ручку, записывайте.

Я снова включил «заметки» и приготовился печатать.

-Первое. Включить компьютер. Второе. Запустить программу «Internet Explorer». Третье. В адресной строке набрать латинскими буквами. Вай. Эй. Эн. Ди. «И», как русская «е». «Икс», как русская «ха». Точка, ру. Четвертое. На открывшемся сайте, примерно на середине экрана, будет строка, куда необходимо ввести свой вопрос. Пятое. Внимательно проанализировать результат.

Я не знаю, всерьез он говорил или троллил. Но, нужно признать, совет был здравый. По идее, именно это я и должен был сделать в первую очередь. Думаю, если бы я практиковал «фэйспалм», от звука шлепка могли бы вылететь окна в квартире. Я обычно гуглил, но раз Ильину хочется «Яндекс», пусть будет «Яндекс». Я включил «Хром» в телефоне, в остальном четко выполнив инструкцию профессора. Скопировал в окно запроса пять строк цифр. Результатом было «ничего не найдено». Тогда я ввел только первое число. Результат тот же. Ввел первые две строчки. И вот тут, наконец, удача. Первой же строкой открылись «яндекс карты» и результат поиска. 55.943905 и 37.48782 – это координаты! Долгопрудный, Гранитный тупик, 9! Дом, в котором живет Ильин. А 15 — это номер его квартиры. Я поделился своим открытием с профессором. Он, почему-то, не обрадовался.

-Выходит, кто-то указал вам, куда идти. А вторая пара цифр?

Я вбил.

-Москва, Аптекарский переулок, дом четыре, строение один.

-Что там?

Я щелкнул на прямоугольник «В этом месте шесть организаций»:

-Школа иностранных языков, «ЭнергоСтрой», какие-то агентства… Брокерская компания «Софт»!

Профессор сжал кулаки:

-Ну что ж, мы на верном пути!

Я вскочил:

-Быстрее, собирайтесь. На улице ждет такси!

-Молодой человек, остыньте. Любой здравомыслящий человек, для начала, проанализирует ситуацию. Что мы имеем? В первую очередь, приспособление непонятного происхождения. Судя по всему, надевается на голову. В нем имеется разъем для ключа к редактированию кода «программируемого сознания». Какой мы можем сделать вывод?

-Видимо, она хотела что-то в себе изменить?

-В корне неверно! Вероятнее, кто-то хотел в ней что-то изменить! Учитывая особенности наложенных на нее ограничений, изменить или отменить хотят способность причинять вред человеку. Вывод очевиден — ее хотят использовать в военных целях!

Такой сценарий мне в голову не приходил. Ильин продолжил:

-Что еще? Пустой флеш-накопитель. Или зашифрованный. Для него в приборе разъемов нет, значит подключается он отдельно. Так?

-Так.

-Нужно отметить, что накопитель вас попросила достать сама Софт, а вот прибор с координатами вам отдал курьер. Велика вероятность, что эта посылка не от нее! Ведь она сама могла сказать, где меня искать, а не использовать глупые шарады! Так?

-Так.

-И третий, самый загадочный пункт нашего анализа. Молодой человек, сначала представившийся корреспондентом газеты, затем как бы раскаявшийся во вранье и рассказавший о диалоге с Софт. Считающий, что она не полноценная личность, а только эмулятор, «делающий вид». Уверенный, что у нее есть некое «физическое тело». Вывод — или исключительная внушаемость или шизофрения. Или и то и другое вместе. Так?

Я слышал то, что он говорил. Понимал. Но не мог до конца поверить, что это обо мне.

-Нет, не так! Я не шизофреник! - я вскочил, неловко уронив табурет. Профессор положил руку на электронный ключ. Кажется, он и сам не понял сначала, что именно меня так взбесило:

-Успокойтесь, молодой человек. Сядьте. Конечно же, вы не шизофреник. Это только предположение. Очевидно, неверное.

Но я уже не слышал. Он так часто называл меня тупым, идиотом, неграмотным. А в конце концов назвал шизофреником. Меня накрыло. Так бывало в детстве, когда мама срывала на мне свою обиду на несправедливость жизни, на самодура начальника, на ушедшего до моего рождения отца. В такие моменты любое неловкое движение, любая ошибка провоцировала лавину ненависти в мой адрес. Иногда мат, иногда пинки. И, в определенный момент, меня накрывало. Я мог визжать, мог кусаться, мог залезть под кровать и полночи там выть. Иногда меня накрывало из-за насмешек сверстников. Или по каким-то еще причинам. Когда я вырос, такое стало случаться значительно реже. Последнее время - только во время игры, когда попадался имбовый соперник. Так что в квартире у меня всегда лежала пара запасных клавиатур, взамен разбитых о стену. Все эти воспоминания промелькнули за секунду, фоном. А главным для меня в этот момент было не дать слабину. Меня всю жизнь унижали, всю жизнь указывали, что делать. И даже этот спесивый дед считает меня «легко внушаемым». Но раньше мои «внушители» всегда были сильнее. Мать, воспитатели, учителя. А теперь, наконец, сильным был я. И, по праву сильного, собирался приказывать и настаивать. Нельзя, чтобы старикашка с Паркинсоном оказался сильнее меня. Я попытался говорить спокойно, но голос дрожал, слегка взвизгивал, срывался на крик:

-Нет! Не сяду! Это ты встань! Отдай ключ! Ее убили, понимаешь, убили! А ты тут сидишь! А ее убили! Нужно спешить! Бежать! Вдруг, еще не поздно?!

Возможно, согласись он со мной, последуй он за мной, дождись он, пока меня отпустит — и я бы сам согласился с его доводами. И поставил себя на его место. Я ведь хотел ее спасти. А он хотел ее защитить. Поэтому приподнялся, схватил ключ, потянул к себе. Я не мог этого допустить. Он должен был меня слушать! Он должен был мне подчиниться! Я перегнулся через стол и схватил его руку с ключом, а второй рукой попытался разжать пальцы. Старик, кряхтя, стал неловко бить меня левой рукой по груди и по лицу. Я не обращал на это внимание и, как ребенк,у разжимал ему палец за пальцем. Очки слетели с его головы и оказалось, что его глаза без увеличительных линз очень маленькие. И сам он в этой борьбе казался таким маленьким, жалким и беззащитным. Я смотрел на нашу борьбу как будто со стороны. Понимал, что нельзя драться со стариком. Но и сдаться тоже не мог. Разгибая последний палец, я уже планировал, как, победив, попытаюсь загладить вину за эту нелепую потасовку.

Наконец,  я выхватил ключ и отпустил руку профессора. Он так сильно тянул на себя, что не смог сразу остановиться. Стукнул себя рукой в грудь, отклонился назад. Споткнулся о табурет и стал падать на спину. Стукнулся затылком в стену, съехал по ней. Застыл, распластавшись на полу. Неподвижный.

Я смотрел на него, как через запотевшее стекло. И не верил. Одна секунда, одно неловкое движение и человек превратился в неподвижную, нелепую куклу. Так не бывает! Только не со мной!

Наверно, нужно было оказать первую помощь. Но я не знал, как. Поэтому набрал «скорую». На втором гудке ответили:

-Диспече…- я не дослушал:

-Человеку плохо! Восемьдесят лет. Упал, ударился головой. Не шевелится.

-Принято. Дышит?

-Не знаю,- у меня снова сорвался голос,- Я ничего не знаю! Гранитный тупик, девять, квартира пятнадцать. Приезжайте, скорее!

Я сбросил вызов. Ничем больше я не мог ему помочь. Нужно надеяться, что врачи успеют. А мне нужно было исчезнуть. Трясущейся рукой смахнул прибор и флешку со стола в пакет, бросил туда же электронный ключ. Подумал об отпечатках пальцев. Протер рукавом ручку чайника и чашку профессора. Осмотрелся. Мысленно извинился. И побежал.

Ни для кого, наверное, не секрет, что под окнами медицинских учреждений периодически появляются психически неадекватные особи, которые докучают медперсоналу, заглядывая в окна, и пугая милых дам демонстрированием своего нижнего отростка. Называются они онанистами или эксгибиционистами. Социально они не опасны, на прямой контакт в виде изнасилования не пойдут никогда по причине врожденной трусости, но удовольствие они получают, обнажая свои сомнительные достоинства перед прекрасной половиной человечества, приходя при этом в состояние полового возбуждения, чего, собственно и добиваются. Напуганная жертва кричит больше от неожиданности, чем от страха, чем еще больше подстегивает данную особь «передергивать затвор».

Данные особи патологически изворотливы, и поймать их практически невозможно – у него уже отработано минимум 20 путей отхода от «места преступления», поэтому отловить их не удаётся. Как и у всех психически ненормальных, у них отчетливо развито конструктивное мышление и инстинкт самосохранения. Много слышал я рассказов о «подбольничных онанистах», слышал о головокружительных погонях, облавных охотах, но не слышал ни разу об успешном случае поимки «клиента». Но был один случай на моей памяти. Накидывали мы третьего дня водочку в компании коллег-охотников, и, когда после 300 грамм на рыло появился всем широко известный кот с лампой, и настало время офигительных историй, у одного из нас всплыл рассказ об именно таком уникальном случае. Дослушал рассказ с удовольствием – просто не каждый день слушаешь истории про себя, любимого в главной роли, особенно когда история начинает превращаться в байку и обрастает подробностями, которых и в помине не было. Ну что, приготовились? Расскажу-ка я вам ее от первого лица…

- Тош, а что там, сок еще остался? – симпатичная сестричка Ксюша протянула мне свою чашку.

- Для тебя, звезда моя, хоть астероид с Млечного Пути! – взболтал я остатки сока в коробке, и вылил в чашку девушке.

Маленькое лирическое отступление: 2010 год, центральная районная больница одного провинциального городка на севере Украины, ночь в канун Рождества, с 6 на 7 января, в неврологическом отделении всех больных разобрали на праздники, оставив только неходячих самостоятельно. Три человека на все отделение, дело было вечером, делать было нечего. Доктор-невропатолог, подрабатывающий тут по ночам, заработал щедрый предпраздничный могорыч, и сразу же счёл нужным поделиться этой радостной новостью с дежурным персоналом. В мгновение ока в ординаторской был накрыт стол, и вся веселая компания с поста переселилась туда. Слово за слово, за праздник, за друзей, за любовь, за родителей… Словом, четыре человека в скором времени скушали две бутылки коньяка, закусили, чем бог послал, и предались воспоминаниям…

- Тоша, ну как классно, что ты к нам пришёл! – Ксюша не сводила с нового доктора «трёхдюймовых глазок» - С бабьем работать – одни проблемы, ни одного мужика на все отделение. Я хочу носик попудрить, заодно и покурить, проводишь меня?

- Ксюш, ну я тут в больнице ни одного льва или тигра не видел! – (ну просто лень куда то подрываться, хорошо ведь сидим), - Сходите с Натахой вдвоем.

- Ну львов не видели, - Ксюша явно ожидала другой ответ, – а онанисты имеются.

- Ну и что тебе онанист? Он же не набросится, не изнасилует, ну покажет тебе «ливер» и убежит. Чего бояться-то?

- Ой, ты знаешь, он нас тут уже задолбал! Шарится под окнами, заглядывает, а если кого из нас, или из тёток больных увидит – достаёт и дрочить начинает!

- Ну и что тут такого?

- Ну как что! – Ксюша начала понимать, что ее жертва срывается с крючка, новый доктор холоден к ней, как сама природа, и доступ к комиссарскому телу откладывается, - Страшно же! Заходишь в туалет, только садишься – и рожа в окно! Бр-р-р-р…

- Ну Ксюшик! А я чем помогу? С тобой, что ли, писать пойду?

- А почему бы и нет?

- Ксюшенька! Хочешь, я ради твоих прекрасных зелёных глаз, этого вашего онаниста пристрелю, как Освальд - Кеннеди? Или поймаю, приведу за ухо, брошу к твоим прекрасным ножкам – и делай с ним что хочешь!

- Тошенька! – напарница откинулась на диване, положив ножку на ножку, заставив меня сглотнуть ком в горле, особенно после демонстрации выреза халата, где, скорее всего, было все очень хорошо видно, чем не видно, - Это не-ре-аль-но!!! У него как минимум пять путей отступления! Мы ребят из пятой хирургии просили его погонять, они раз восемь приходили, он их видит – и растворяется в ночи. Ну что, мы идем курить, или как?

… Цепкие наманикюренные ноготки, пробравшись под куртку, нежно царапнули мой левый бок, заставив на долю секунды забыть о жене и ребёнке, вызвав прилив крови к лицу и увеличение частоты сердечных сокращений.

- Ну что ты, как мальчик? – горячие губы шепчут не в ухо, а прямо в душу, рука сама тянется к нижним полусферам симпатичной медсестры, я начинаю терять самоконтроль: ну нормальный же я мужик, подкачанный, с волосатой грудью, трёхдневной небритостью и татуировками, а не пидор с чёлочкой. Держаться нету больше сил…

- Котя, не надо! Могу сорваться…

- Сорвись! Сорвись, пожалуйста!... – вторая рука девушки ищет путь туда, куда не надо, а горячие губы отрываются от уха, и ищут мои слабые места на шее. Нет. Определённо нет! Где работаю – там не трахаюсь – закон жизни! Но она такая классная!!! Жена – пофиг, один раз – не Фантомас! Нет! Все равно нет! Нечеловеческим усилием воли я беру девочку за руки, отрываю ее от поверхностной пальпации комиссарского тела, и говорю, глядя в обворожительные зеленые глаза:

- Ксюшенька, солнце, давай тормознёмся. Может плохо кончиться! Я женат, жена тоже врач, у меня ребенок..

Тёплая ладошка накрывает мои губы:

- Я тоже замужем, ну и что?

- Котя! Любой каприз! Хочешь, я вашего онаниста брошу тебе под ноги, и ты решишь: сдать его на мясокомбинат, или набить из него чучело? Я серьёзно!

Первый раз за вечер вижу серьезное выражение этих милых, затягивающих меня в болотный омут, глаз:

- Ты не прикалываешься?

- Нет.

Пауза. Отстраняемся друг от друга, вынимаем еще по сигарете. Ксюшка опускает глазки в пол.

- Девчонки в кадрах говорили, что ты служил в какой-то хитрой спецуре; охотник; на приёмнике трех быков двумя щелбанами разбросал, главврачу скорой на «стекляшке» кренделей навешал… Ты серьезно?

- О спецуре?

- Нет, об онанисте. Ты реально можешь его поймать?

- Ну поймать – это вряд ли. А вот повредить… Это можно!

- Как?

- А вот так! Ловить будем «на живца»!

- Это как?

- Элементарно, Ватсон! Живцом будешь ты!

- А мне-то что с этого?

- Отдамся на растерзание симпатичной медсестре!

- Честно-честно?

- Честное комсомольское!

Опустим диалоги, скажу, что подговорил я миленькую сестричку Ксюшу поработать «приманкой». По идее, заходит она на следующем дежурстве в процедурную, и начинает ме-е-едле-е-енно раздеваться, не задёргивая штор. А сам осмотрел диспозицию двумя этажами выше, и выбрал траекторию выстрела. Да, отчасти это правда. Про спецуру – не скажу, ибо связан подпиской до 2019 года, но охоту люблю, стреляю хорошо и умело. А главное в этом деле – охотничий азарт!

Теперь немного физики. Так в жизни получилось, что отцовский «ПМ» вытащил я из кобуры раньше, чем пошёл пешком под стол. За что потом, разумеется, был наказан, и с тех пор жизнь моя была несколько связана с оружием. Охотник, знаете ли. Как известно, люди, державшие в руках что-то посерьёзнее тир-овской «воздушки», знают, что для прицеливания также используются оптические приборы, именуемые «коллиматорами» и «оптическими прицелами». Для их настройки очень дорого и шумно использовать что-то огнестрельное, поэтому у меня для этого есть мощная пневматическая винтовка, модель не скажу, но по мощности/прицельности не уступает ДОСААФовской «мелкашке». С хорошим оптическим прицелом я засел с этой «воздушкой» в нужном месте, и оглядел сектор прицеливания…

Тем временем моя напарница (в эту смену в неврологии был другой дежурный врач, я приехал из чувства азарта, солидарности, и…) не теряла времени, и, включив свет в процедурной, начала раздеваться… И начала раздеваться так, что блюзовый исполнитель Джо Коккер, увидев это, сожрал бы от зависти и счастья с полями свою шляпу! Да и я чуть прицел не обглодал, глядя на это, даже чуть не проворонил момент, когда около 21:35 зашевелились кусты, и на сцене появился третье действующее лицо нашего спектакля…

Из кустов вылез неприметный мужичонка, совершенно среднепролетарской наружности, и впялил немигающий взгляд в окно – коллега старалась, как могла – от души! Морду лица блаженного исказила гримаса похоти, а блудливые ручонки потянулись к змейке брюк. Мой палец тоже потянулся в сторону кнопки предохранителя. Мужичок тем временем вытащил из ширинки нечто вялое, и начал усердно его наминать, не спуская глаз с окна. Я еще раз выверил позицию: вечер, зима, около -3 за окном, ветра нет. Масса пульки, скорость, расстояние, угол уклона, дуга Кориолиса… Выстрел должен быть идеальным: с 63 метров в пятикопеечную монету из хоть мощной, но – пневматики. Это вам не козюльки хавать! Но не из СВД онанистов же отстреливать! В телодвижениях мужичонки наметился определённый прогресс: движения его стали обретать четкость скрипача с консерваторским образованием: локоть - выше, руку - плавнее! На секунду отвлекся от прицела, проморгался, приложился к окуляру: все то, что надо – как на ладони! Вдох! Выдох… Задержать дыхание, поймать паузу между сердечными сокращениями, взять точку прицеливания на полсантиметра ниже и правее, и в очередную диастолу плавно выбрать спуск…

Щёлк! Пластмассовая пулька с наконечником из бертоллетовой соли раскрутилась по нарезам, покинула ствол со скоростью 360 метров в секунду, преодолела примерно 63 метра, в полете сместившись на миллиметр левее и выше, и через долю секунды оглушительно и со вспышкой шлёпнула в самое то место, которое венчало детородный орган извращенца! Пульки «Блик» - интересное изобретение украинского оружейного гения, малотравматичное при попадании, которое я использую против соседских котов, когда они стадом загоняют мою кошку Линду на забор, требуя от неё весенней взаимности! Об кота шлёпнет со звуком и вспышкой – больше испуга, чем боли, но когда такая пулька попадает в ту самую, незащищенную часть тела…

Существо издало утробное мычание, согнулось, прижав руки к паху, и как актёр японского театра Кабуки, с тем же монотонным мычанием, мелко-мелко перебирая ногами, посеменило в сторону приёмного покоя…

В приёмном покое данной ЦРБ оно так и не объявилось. Да и с января 2010 года по сей день о нём ничего не было слышно. Пропал. Потерял интерес к подвигам и приключениям, наверное.

Предвижу вопросы о том, отдался ли автор, как обещал, палатной сестричке Ксюше? Не спешите, узнаете. Всему своё время. Потому что это тема для совсем другой истории…