Когда я очнулась после операции, все вокруг было белым. Это было прикольно. В прошлые свои операции я как-то просыпалась среди многих людей, а тут - одна. Подумать ни о чем не успела, снова попыталась заснуть. Да где там! Медсестра не дала: Эй, уже хватит, не надо больше дремать.

Ходить стала на второй день, а на третий в городе произошло ЧП, и кареты "скорой помощи" помчались в БСМП, где была я.

Теперь то, что я ненормальная, убедились и врачи больницы: в плотном мамином махровом халате, в тапочках, я выбралась окольными путями в приемный покой. У нас все переходы в больницах под электронными замками, днем там сидят вахтеры, но пройти можно, главное, сказать, что тебе в кафе. Да ладно, продолжаем.

Позвонила в редакцию, народ весь помчался работать на объект, я предупредила: иду к пострадавшим, фото, видео с телефона буду кидать в общий чат.

Врачи попытались прогнать в палату, но главврач махнул рукой: Эта без работы не сможет, пусть работает!

В итоге несколько интервью, фоточки с БСМП я отправила своим, и у нас появилась инфа на сайте. Вскоре в больницу приехали коллеги из др изданий, а я устала и пошла спать к себе. Вечером пресс-сек больницы забежала на минутку, узнать, как я. Увидела ноут, и усмехнулась: Вести с фронта... Завтра в 8.00 приедет министр (здравоохранения), придешь на пресс-конференцию? Я охрану предупрежу.

Лечащий врач, хирург, сделавший мне операцию, посовещавшись, разрешили: Ты девочка взрослая, с нашей стороны есть только рекомендации - не переусердствуй.

Утром коллег ждала картина маслом: в приемном покое их ждала я - в тапочках, халате и диктофоном в руках. Операторы с телеков высказали предположение, что я "внедрилась, чтобы эксклюзив писать". Потом приехал министр....

Двери в БСМП стеклянные, и мы заранее увидели, как меняется в лице чиновник, увидев странную картину: по зимне одетые журналисты в сапогах и ботинках, и я, в халате и тапочках. Главврач ему что-то прошептал, и они оба покосились на меня. Министр сначала навестил пострадавших, потом побеседовал с нами, и все закончилось. Я из своей палаты отписала материал, поднялась к пострадавшим, побеседовала с ними, снова отписала материал.... Короче, поработала в свое удовольствие. Врач, осмотрев, улыбнулась: Трудоголик ты наш! Все прекрасно заживает, на удивление, если учесть, что у тебя была кровопотеря 1,5 литра!

Полгода после этого я лечилась от рассеянного склероза. Ну как лечилась... Больше всяких анализов-исследований проходила. Перепроверяли, вводили новые контрасты, одних МРТ я прошла 4 за 4 месяца....

В итоге врач (потрясающая женщина! начинает принимать пациентов в 7.30 и до 17.30, работает без обеда совсем!!! я у нее под дверью проводила дни, на прием именно к ней приезжают со все республики) сказала: Ты не мой пациент, можешь пойти к неврологу по месту жительства, пусть назначает новые исследования, но РАССЕЯННОГО СКЛЕРОЗА У ТЕБЯ НЕТ!

Я домой полетела как на крыльях!!!!!!!!!!!!

Это были времена, когда не было телефонов и машин, в магазинах пустые полки, а пельмени считались праздничным блюдом, лепили их весело и дружно всей семьей, да еще и друзей звали.

Мы тогда только поженились с мужем, друзья наши, тоже молодожены, жили не так уж и далеко от нас. До остановки минут 15 пешком, а потом на маршрутке в сопку, на самый верх, еще 10 минут. Но если от нашего дома идти в горку, сильно крутую, козьими тропами, через гаражи, то можно было в два раза быстрее дойти, правда дорога не из легких.

Встречались часто, в неделю по 2-3 раза. Мобильников не знали, так что забежать после работы, узнать как дела, что-то сообщить, а то и сбегать за мясорубкой или инструментами было обычным делом. Вот как-то сидели у них вечером, чай пили и не только чай, и заговорили про пельмени.

- Давно пельмешков не ели, а давайте в следующую среду устроим посиделки?

- А давайте, мы налепим!

- Мы тогда салат сделаем.

В следующую среду после работы мы наварили заранее сделанные пельмени, большую кастрюлю, маслица туда, перца черного, лучком зеленым посыпали, укропчиком резаным из морозилки, укутали кастрюлю в два банных полотенца, чтоб не остыло, поставили в сумку большую и пошли к друзьям. Конечно, чтоб побыстрее, пошли через гаражи. Климат у нас такой, что зимой солнце шпарит, снег подтаивает, к вечеру все льдом покрывается. Еле взобрались на горку, дошли до их дома. Звоним – никого. Долго и звонили, и стучали, обошли дом, в окно покричали – никого. Разозлились ужасно. Ну что делать – пошли обратно. И на самом верху я поскользнулась. Схватилась за мужа, подсекла его случайно – и мы натурально кувырком полетели с сопки, скользили, ударяясь об углы гаражей, пока не впечатались в высокий сугроб. Я ползаю в снегу, откапывая шапку и варежки, а муж полез проверять, что с пельменями. Раскутал кастрюлю, смотрю рукой прям проверяет. Нет, двумя руками, гад. В горсть прям пельмени набирает, жрет и ржет с набитым ртом! Я его по рукам бить – а он остановиться не может. Мороз, мы в снегу сидим по пояс, а аромат из кастрюли – аж голову задурманило. Короче, по рукам его била, била, да так и слопали вдвоем всю кастрюлю, что на четверых приготовили. Еле до дома потом дошли, то ли объелись, то ли от хохота.

На этаж поднимаемся, а в дверях записка торчит. Из которой узнали, что мы такие-растакие, что друзья как дураки салат приперли, нас полчаса под дверью ждали, ну и дальше непереводимый итальянский диалект).

Джеймс Барри известен как главный врач всей Британской военной медицины в годы расцвета империи. Он был учителем Флоренс Найтингейл - той, что заложила основы сестринского дела. Джеймс Барри родился около 1792-1795 года.

На самом деле это была приличная ирландская девушка, которая с поддельными документами на мужское имя смогла получить образование врача (женщинам оно в девятнадцатом веке было недоступно). Затем она сделала успешную врачебную карьеру. Все, кто намекал о ее сходстве со слабым полом, получали такой мощный отпор, что связываться с Джеймсом Барри было себе дороже.

В медицине такое поведение носит название гендерной дисфории, а состояние Джеймса Барри определяется как транссексуализм. Так что Джеймс Барри был обычным мужчиной в женском облике, смотреться в зеркало ему было невыносимо, т.к. он там видел совершенно не то, что чувствовал.

На сегодня диагноз транссексуализма позволяет официально изменить свой пол в паспорте, проводить гормональную терапию, пластические операции, чтобы внешне соответствовать внутренним ощущениям. Но доктор Барри жил в те времена, когда медицина была еще бессильна изменить его внешность. Ему хватило воли сделать все, что было доступно. О том, что Джеймс Барри имеет женское тело люди узнали только при посмертном омовении. Умер Джеймс Барри в 1965 году. Он похоронен со всеми военными почестями, как и полагается мужчине - его внутреннему восприятию себя.

Очень интересно о Джеймсе Барри написал Борис Акунин в своей книге "Северный часовой".