Первая часть. Помутнение.
Вторая часть. Слова.

Я снова падал в бездну. И бездна смотрела на меня мириадами своих глаз. Снова слова неизвестного языка шепотом звучали в моей голове, и я не мог заткнуть уши, чтобы не слышать их. Я стал оком пустоты и смотрел на мир, из которого пришел, и пустота смотрела на него через меня. И так продолжалось долгое время.

Внезапно тьма вокруг меня развеялась, и я почувствовал, как ноги утонули в цветах, которыми был усеян сад, буйно разросшийся вокруг. До моего слуха донеслось журчание воды, наполнявшей удивительной формы фонтаны. Среди растительности гордо вышагивали фламинго. Черт возьми! Мне никогда не доводилось видеть этих удивительных птиц! Я про них знаю-то только из детских мультфильмов!

Что сразу бросилось в глаза, так то, что в отличие от библиотеки, тут не было никакой невидимой стены, можно было спокойно идти в любом направлении, и ничто этому не препятствовало. С другой стороны, если тут появится зверь, то я окажусь просто незащищенной ничем жертвой. Я осторожно оглянулся, ожидая увидеть окровавленную морду, но не было ничего, что могло бы угрожать моей жизни, зато обнаружил, что стою спиной к зеркалу в массивной раме, богато украшенной декором. Его поверхность, словно водная гладь, отражала всё буйство и разнообразие красок окружающего сада. Множество маленьких барельефов изображали странные сцены, главными героями которых были мужчина, женщина и человек с головой волка. На одной сцене женщина кормит человеко-волка. А на другой он уже стоит над поверженным мужчиной, а за этим всем наблюдает та же женщина. Снова зверь! Мужчина, с мордой волка, но я уверен, что этот зверь имеет ту же природу, что и существо в библиотеке. Я провел рукой по поверхности барельефов, и вопреки моим ожиданиям, она оказалось не твердой, как положено быть декору из дерева или кости, а слегка пружинила под пальцами, оставляя после прикосновений небольшие вмятинки, которые быстро принимали исходную форму. Мне даже показалось, что я едва чувствую кожей пальцев дыхание, исходящее от странного зеркала.

Внезапно я отпрянул, так как отражение дрогнуло, и из него выступила Ева. Я не мог поверить! Девушка, что стояла передо мной, была удивительно похожа на ту, которую я вытащил из вагона, и которая сидела в кафе! И в то же время это была не она. Черты ее лица были словно выточены из камня, безупречное тело было слегка прикрыто полупрозрачной накидкой. И я вспомнил, где уже видел эту притягивающую взгляд красоту. Это было тело человекоподобного существа, которое утоляло свой голод человеческой плотью. Я застыл, парализованный страхом, в ожидании нападения, но она и взгляда не бросила в мою сторону, лишь прошла насквозь, словно была бесплотным видением. Только холод, исходящий от нее, болезненный продирающий насквозь холод, прошелся по моей коже и, казалось, даже забрался под неё, вцепившись в мышцы своей когтистой рукой.

- Следуй,- услышал я шепот голосов, принесенный порывом ветра.

На негнущихся ногах я повернулся и пошел вслед за этой прекрасной и ужасающей девой. Я шел против своей воли, понимая, что она смертельно опасна для меня, но сейчас неведомая сила толкала меня за этой полуобнаженной фигурой. Ноги ступали в густую растительность, но не единой травинки не шевельнулось, всё, что должно было отзываться на мои движения, только проходило сквозь тело, как через туман. И сейчас меня поразила мысль, что это не она бесплотный дух, а я! Что я являюсь лишь проекцией своего сознания в этом чудесном саду!

Дева свернула в арку, созданную переплетенными ветвями деревьев, сквозь кроны которых пробивались лучи яркого солнца, от чего удивительные пастельные узоры наполняли пространство внутри этого тоннеля. Из глубины сада до меня донеслась приглушенная песнь, которую исполнял низкий мужской голос. Это была какая-то грустная баллада на незнакомом мне языке. Певец закончил, и нестройное множество других голосов одобрительно загудели. И чем ближе я подходил, тем яснее различал незнакомые слова и сопровождающий их звон бокалов. Зелень расступилась, и моему взору предстал прекрасный дворец, стены которого были увиты виноградными лозами.

Среди колонн этого величественного строения разместился пиршественный стол, перед которым лежали на длинных ложах около десятка крепких мужчин. Они пили, ели и громко смеялись, кто-то невпопад горланил песни на неизвестном мне языке. На столе теснились кушанья, россыпи фруктов и сосуды с напитками. Узнать хозяина среди всей этой толпы не составляло труда, это был бородатый человек средних лет с правильными чертами лица и властным взглядом. Даже я, родившийся в деклассированном обществе, смог понять, что это человек, принадлежащий военному сословию, обличенный властью и силой. Всё это читалось в его уверенных жестах, словах, значения которых я не понимал, во взоре, которым он оглядывал людей, разделивших с ним трапезу.

Дева прошла вдоль пирующих, провожаемая десятком захмелевших взглядов и села на колени главы стола. Своими длинными белыми руками она обвила его шею и прижалась щекой к густой бороде. Замерла, словно мраморная статуя. Сейчас ее лицо не было испачкано кровью, а ноздри не втягивали жадно воздух, но взгляд, это был взгляд зверя, который выискивал свою жертву среди гостей пиршества.

Снова невидимые руки схватили меня и резко утянули под темную гладь бытия. Подобно рыбе, пойманной на крючок и тщетно пытающейся вырваться, я сучил конечностями в густой черной жидкости, окружающей меня, пытаясь захватить ртом хоть глоток воздуха в опустошенные легкие. Ощущение пространства и времени было потеряно, так как тело моё никуда не плыло и ничего не менялось вокруг. Пока кто-то не схватил меня за волосы и не потянул вверх, вытаскивая из этой тьмы.

- Смотри, - снова неведомый голос прошептал над самым ухом. Вновь я стоял в том саду, но теперь с трудом удалось узнать его. Солнце спустилось, и только зарево догорающего дня полыхало в просветах древесных крон. Фонтаны иссякли и были разрушены; среди некогда аккуратно обстриженных, а теперь буйно разросшихся кустов испуганно пробегали страусы. Опять этот дворец, окна его черны, среди колонн я вижу тот же пиршественный стол, который буквально завален осколками амфор и обглоданными костями. Воздух наполнен запахом гнили и разложения. Я опустил взгляд и увидел, что всё пространство перед дворцом усыпано истлевшими человеческими останками с кусками рваной одежды. В темноте между колонн что-то шевелится. Может быть один из страусов? Я осторожно подступил поближе и тут же отпрянул - из кучи тряпья мне навстречу поднялся тот, кто некогда был хозяином этого места. Сгорбившись, как старик, прощупывая перед собой путь руками, он прошел к столу и с трудом сел на том же месте, что и тогда, когда своды дворца отражали хмельные крики его друзей. Свет луны упал на его лицо, и меня поразило, как постарел этот человек, как поседели и растрепались его волосы, и страх холодным дыханием обдал мою спину, когда я увидел, что глазницы его были пусты.

Своей дрожащей, испещренной морщинами старческой рукой он что-то нащупывал среди костей, наваленных на стол. Наконец нашел. Видимо, небольшой кувшин, и жадно к нему присосался.

Из темноты возникла дева, такая же молодая и такая же прекрасная, она ничуть не изменилась по сравнению со своим немощным кавалером. Снова она уселась к нему на колени и обвила шею длинными белыми руками.

Они застыли. Эта печальная пара, освещаемая призрачным голубым светом луны. Казалось, что старик уснул, это невозможно было определить точно, так как пустые глазницы никогда не закрываются.

Не знаю, сколько прошло времени, пока дева плавно не встала. Мягкой кошачьей походкой она зашла к старику за спину, одна её рука легла ему на плечо, а вторую дева резким и сильным движением вонзила между лопаток старика так, что от удара тело некогда могучего правителя выгнулось дугой. Черное отверстие его рта раскрылось и породило какой-то нечеловеческий полухрип-полукрик, вслед за которым на давно нечищеную одежду извергся поток темной густой жидкости. Дева победно вскинула окровавленную руку, в которой ещё пульсировало вырванное ею сердце. В небе раздался рокот грома и на ее лицо упали первые липкие и холодные капли ночного дождя. Они бежали ручьями по ее гладкой коже, смешивались с кровью, покидающей вырванную плоть, образовывая удивительную ветвистую сеть на прекрасном теле. Сверкнула молния, и лик девы озарился светом, вслед за которым раздался первый громовой раскат. Лилит,- услышал я имя в песне наступившего дождя и урчании грозы.

Снова резкое погружение в густую темную жидкость, кажется, я начал уже привыкать к этим перемещениям, и на этот раз всё так быстро произошло, что удушья совсем не ощущалось. Просто проскочил сквозь толщу и оказался за столиком вместе с Евой, будто никуда и не уходил, только в голове ещё звучало это странное имя "Лилит".

Сама девушка сидела напротив и выглядела сильно напуганной. Я молчал, а она ждала, не отрывая взгляда.

- Долго меня не было? – наконец я нарушил тишину.

- Несколько минут, - Ева пыталась скрыть дрожь в голосе.

Страх на её лице начал отступать, и его постепенно смело любопытство.

- Ты в порядке?

- Пока не знаю... Я был в другом месте... Скажи, что ты видела?