Недавно решил завести привычку подходить к понравившимся девушкам на улице и пытаться знакомиться. Попытки с десятой получил номер красивой особы и согласие встретиться на следущий день вечером. Место и время было оговорено. Номер телефона был настоящий, так как мною предупредительно был скинут дозвон, дабы убедиться в подлинности полученного мною драгоценного контакта.

В день Х решил позвонить за час до условленного свидания, чтобы убедиться в актуальности предложения. Ответа на звонок не последовало. Ну, ничего, наивно подумал я, возможно он занята.

Приехав в назначенное время, как уже мог догадаться вангующий читатель, субъекта женского пола обнаружить на месте не удалось. Я, как настоящий мужчина (олень) терпеливо ждал пол часа, потом начал звонить, после часа на морозе и семи-восьми звонков, я благополучно был отправлен в чс и получил автосброс моих звонков.

А теперь ключевой вопрос моего поста:

Какие мотивы такого поведения? Неужели сложно предупредить о неявке или нежелании? Неужели заставить парня ждать 2 часа на морозе и добавить в чс проще, чем сказать НЕТ?

Фух, выговорился или выписался, как угодно. По идее это должно успокоить.

-Я не знаю, что делать…

Я набрала воду в чайник и поставила его на плиту. Включила газ.

Он сидел за столом. Его локти были широко расставлены, а руками он держал голову. Его взгляд был пустой и потерянный, именно такой, когда ты принимаешь судьбу, и даже не судьбу, а горькую участь. Его и без того большой нос налился кровью. Обычно так бывало, когда он изрядно выпил или волновался. Сейчас он сидел трезвый. Его лицо было мертвенно-белого цвета и, казалось, что он не дышал. Воздуха не хватало никому.

Мама повернулась в мою сторону и глазами указала мне на дверь. Её глаза были такими же, когда она ругала меня, а потом своим взглядом показывала, что мне пора бы пойти в угол и подумать о своём поведении. Только руки её тряслись. Я вышла с кухни, за мной закрылась дверь.

Я прошлась по комнате в поисках занятия для себя.

-О, кисуля!» - я радостно подхватила её на руки.

-Сегодня мы будем учиться читать.

Поудобнее усадив кошку на одну руку, я подошла к своему шкафчику. На нём в рамочке, которую я сделала в садике из картона и макарон, стояла красивая фотография. По крайней мере, я её очень любила. Я не помню, кто нас тогда фотографировал, потому что была очень маленькой. На ней он поднимает меня высоко над головой, а я, смеясь, лечу, как самолёт, а рядом его обнимает мама и смеётся вместе с нами.

-Кисуля, хочешь так же полетать?- я подняла кошку вверх, но ей это не особо понравилось.

-Хорошо-хорошо, пойдём учиться.- Я достала свой букварь и вместе с кошкой плюхнулась на мягкое кресло.

-Так, кисуля, смотри, это буква «А». Надо открыть рот и сказать «Аааа». - кошка мяукнула.

-Да не «мяу», а «Аааа».

На кухне что-то упало с ужасным грохотом. Кошка в ужасе резко подскочила и убежала куда-то под диван, при этом поцарапала мне ногу.

-Ай!-крикнула я, подтянула коленки к себе и начала дуть на царапину. Я посмотрела на дверь кухни. Всё утихло, не было слышно даже голосов. Я обнимала и рассматривала свои коленки, увидела шрам, который остался у меня ещё с падения на велосипеде. Я хорошо помню тот день. Он подарил мне красивый, новенький, красный велосипед, а потом ещё весь день возился со мной на улице, пытаясь научить меня кататься на нём. И только уже под вечер, более менее научившись удерживать равновесие, я грохнулась на ровном месте и разбила коленку. Я помню, что мне тогда было очень больно. Коленку жгло, из раны текла кровь, а из глаз крокодильи слёзы. Он успокаивал меня, а ещё сказал, что если я перестану плакать, то купить мне шоколадку. И хоть в тот вечер чувствовала себя, как пострадавший на поле боя солдат, зато у меня было много шоколада.

Сейчас коленка уже совсем не болит, но шрам остался. Мама сказала, что шрамы остаются навсегда, но что некоторые из них можно будет убрать, когда я стану взрослой.

Я провалилась в свои мысли, и только очнувшись, услышала, что на кухне изо всех сил, стараясь и напрягаясь, свистит чайник.

-Почему же его никто не выключает?

Я подбежала к двери кухни, хотела было открыть её, но, дотронувшись рукой до дверной ручки, остановилась и подумала, не будут ли меня ругать родители. Я опустила руку и немного отошла. Чайник свистел и свистел. Я услышала, как мама ругается, как она со всей злости кричит на него. Я не понимала, что она говорит, но её голос будто молил о помощи. Я лишь однажды слышала, чтобы она так кричала. В тот день она поскользнулась и сломала руку. А сейчас как будто сломалось что-то хуже руки. Чайник невыносимо свистел, на кухне снова что-то грохнулось. Мне стало страшно, я открыла дверь.

Он резко обернулся на меня, посмотрел в глаза, встал и ушёл. Мама уронила голову на руки. Её грудь то и дело подпрыгивала вверх от всхлипов. Лицо залилось краской, и даже глаза покраснели. Все щёки были мокрые от слёз. Чайник надрывался.

Вдруг она резко поднялась и грозно сказала: «Убирайся!»

Чайник не выдержал и выплюнул свой свисток. Тот звонко стукнулся об плиту, потом упал на пол и закатился куда-то под стол. Мама ушла с кухни. Я выключила чайник.

Теперь крики и шум слышались из большой комнаты. Я видела, как в воздухе летали его вещи, в стенку улетела его гитара, удочка, его футбольные бутсы. Он поспешно всё это подбирал и складывал в сумку. Мама ругалась и плакала.

Наконец он застегнул свою сумку, пришёл на кухню и встал, смотря на меня. Я большими и удивлёнными глазами смотрела на него снизу и вдруг сказала: «Ты будешь чай?»

Его глаза наполнились слезами.

-Да, давай, наливай ему чай, а может что покрепче сразу? Отметим его переезд. – Прозвучал голос мамы.

Он развернулся и пошёл в прихожую, начал судорожно надевать свою куртку и обувь. Мама раскидывала его вещи.

Я смотрела, как он собирается.

-Стой, ведь ты же ещё не попил чай!- вдруг крикнула я с волнением и ринулась на кухню наливать ему чай.

Я схватилась за ручку у чайника.

-АЙ! – я резко отдёрнула руку. Ручка чайника нагрелась, да так сильно, что рука моя покраснела. Было невыносимо больно. Из глаз вот-вот полились было слёзы, но я их сдержала и снова побежала в прихожую. Там было пусто… В большой комнате мама лежала на всей этой куче вещей, которые она выкинула, и плакала. Я села рядом с ней и гладила её по голове. Чуть позже она заметила мою покрасневшую руку:

-Ожог. Шрам останется.

Я сижу и смотрю на свои шрамы. Вот этот я получила, когда каталась на велосипеде, а этот, когда меня укусила собака. Они совсем не болят. Мама говорит, что шрамы остаются навсегда. А я теперь взрослая, поэтому, наверное, смогу их убрать.

Я смотрю на свою руку. Красная. А шрам болит так же, как тогда, даже ещё сильнее. Он стал больше. Мама говорит, что шрамы остаются навсегда. И я не смогу его убрать, даже несмотря на то, что я теперь взрослая.

Убирался в старой квартире, нашел вот такой вот раритет, завтра перед походом на работу опробую, по запаху вроде все норм, и пенится вроде хорошо.

P.S то чувство когда крем старше тебя.

P.S.S. пост с телефона извините если криво.