Честно сказать, первый час я просто рассматривал эту коллекцию, что-то похожее выставлено в кунсткамере в Питере, только в больших масштабах. Уродцы с гипертрофированными головами, эмбрион с пастью сбоку. Именно пастью, рот эта дыра мало напоминала. Последствия какой-то нереальной болезни на печени, вследствии чего печень обросла непонятными вздутиями и отростками. Глаза и кисти рук. Самым впечатляющим экспонатом была непонятная заспиртованная масса, с резко выделяющимся ребристым позвоночником на фоне желтоватой кожи. Напоминало лабораторию на корабле из Чужие 4: Воскрешение. Жуть. Такое соседство напрягало, тем более что двери в эту комнату просто не было, не закроешь. Подруга тоже притихла, хотя видела весь этот ужас не первый раз. "Н-да - промямлил я, - если случится апокалипсис, хоть с голоду не помрем". За эту недошутку я заслужил нехилый тычок в бок и мы пошли в кабинет работать. В кабинете присутствовал небольшой диванчик, пару стульев, письменный стол и телефон. И еще крошечный телевизор Супра. Интересный момент, на окнах были решетки, на мой недоуменный вопрос "Вот зе фак?" мне объяснили, что это не от тех кто внутри, а от тех кто снаружи. Первые два часа мы с Леркой тупо бездельничали и болтали про общих знакомых. Я упорно пытался убедить ее, что видел среди ее знакомых персонажа из банки в соседней комнате. Разряжал атмосферу, хотя ничего страшного нам не угрожало. Было просто скучно. Потом мы с ней играли в настольную игру с дебильным названием Манчкин. Иногда звонил телефон и Лерка что-то записывала в большой в синей обложке журнал. К часу ночи уже реально хотелось спать, хорошо хоть медперсонал заботился о себе и кресла были очень удобными, но не настолько чтобы можно было с комфортом поспать. Еще около двух часов мы с Леркой смотрели телик, пили чай (ибо уже пофиг) и болтали. К началу четвертого я уже спать хотел просто адски. Мы выключили свет, я закинул ноги на стол и вроде как даже удобно устроился. Лера тоже расположилась бочком в кресле еще более удобном чем мое. Спать.

...Вы когда нибудь просыпались очень резко? А если при этом еще нехило дернуться. В ушах стоит звон, слегка подташнивает и кружится голова. Я проснулся именно так. Я не знаю, что меня разбудило, точно не звук. Была полнейшая тишина, сквозь жалюзи пробивался свет от уличных фонарей, и был слышен треск сверчков. Я затаил дыхание, прислушался и отчетливо услышал, как в соседней комнате позвякивают колбы. Да. Именно позвякивают как пустые банки, хотя они были расставлены на расстоянии друг от друга. такой ненавязчивый звон. Словно посуда при несильном землетрясении. Мне довелось побывать и при сильном и при не очень землетрясениях и мне есть с чем сравнивать. Я подумал тогда именно о том, что трясет. Я шикнул Лерке, позвал ее тихонько. Лерка сразу встрепенулась, хотя минуту назад спала глубоким и ровным сном. "Походу трясет", прошептал я. Не знаю почему шепотом. Лерка испуганно выпучила на меня глаза, все еще не до конца очухавшись ото сна. "Если что, ломимся на улицу", - прошептал я, как будто тот кто там отвечает за землетрясения мог меня услышать и наказать. Хочу попробовать передать одно - атмосфера была очень напряженная. Опасность казалось не какой-то виртуальной, а реальной. Склянки снова звякнули, Лерка тоже услышала и сразу же проснулась до конца. И тут, как будто было мало этого всего, я отчетливо услышал в коридоре за старомодной деревянной дверью шлепанье босых ног. Сначала я подумал, что это собака. А звук шлепанья - это клацанье когтей по полу. Но нет. Попробуйте выйти после душа на паркет или линолеум и сделайте несколько шагов. Этот звук не спутаешь. И да, казалось, будто бы ступни мокрые. Именно поэтому я сразу не рванулся к двери и не распахнул ее. Мокрый человек в коридоре в морге в 3 ночи? Да вы шутите! Подвал закрывался, и типа воскресший алкаш или наркоман в летаргии исключался. Я очень медленно встал, и тихонько подошел к двери. сейчас я почти уверен, что на улице даже сверчки смолкли. Я чувствовал удары сердца в ушах. Лерка застыла на кресле, по ее выражению лица, а был сумрак, но лицо видно, я видел что она слышит то же самое. Шлепки по ту сторону раздались снова, но очень странные. Как если бы человек не просто шел, а на некоторое время задерживал ногу в воздухе и потом резко ее опускал. Очень стремно. В эту минуту ничто бы меня не заставило эту дверь открыть. Мы ее, кстати, заперли, как только пришли вечером. Ну так, на всякий случай. Склянки не звенели, шлепков тоже не было слышно. Я уже хотел вернуться к креслу, но в этот момент в коридоре раздался звук, от которого у меня мурашки по спине побежали, а загривок встал дыбом. В коридоре выдохнули, звук был ужасным, очень глубокий, одновременно грубый и жалостливый. "Ооох", словно великан вздохнул. Вот это была уже жесть. Я быстро подошел на негнущихся ногах к Лерке и закрыл ей рот ладонью. Почувствовал, что она вся мокрая, дрожит. И в полном шоке от происходящего. Даже сейчас когда я пишу, у меня мурашки устроили демонстрацию на спине и тусняк на плечах и шее. Там в коридоре было нечто, точно не человек. И больше всего информации, в такой ситуации, ты получаешь именно от ощущений. Это был не конец. Что-то в коридоре прошлепало в сторону от двери. При этом словно одну ногу подволакивало, а вторую с задержкой опускало. Резко.

До утра мы сидели в темноте и прислушивались, прислушивались. С рассветом все уже перестало казаться таким ужасающим. Я больше не шутил, а Лерка была просто в цвет белоснежного кафеля.

Уже потом как-то на общем сабантуе, немного хлебнув горячительного, я рассказал Лидии Андреевне об этом случае. Для нас с Леркой долгое время это было табу. Мы просто не обсуждали никогда эту тему. Мама Лерки улыбнулась, задумчиво посмотрела и сказала - Главное не обращать внимания. Славка не злой. ?!!