Город Лабуан-Баджо сейчас быстро растет за счет отелей и пансионатов: идущие на смерть по прилете внезапно обнаруживают, что здесь уютно, белье в номерах белее арктических снегов, а гостиничный кондишен легко устроит вам обморожение посреди вечного эдемского лета. Отсюда комодские вараны недалеко—рукой подать: до ближайших километров 20 на моторке. В каботаж по морю Флорес сейчас уже отправляют на комфортабельных плавучих гостиницах о пяти звездах: я же оба раза плавал на рыбачьей лодке. Стоит такое 4-х дневное путешествие с ночевкой у каждой морской кочки долларов 500—ну, или меньше, если уторгуешь. Единственно, вы устроите морскую прогулку не только себе: лодка—это тараканья Вселенная, густонаселенный мир тропических «кокрочей», в котором человек—инопланетянин. Выбираются из закутков жуки лишь в темноте, после захода солнца—но и тут есть способ сберечь душевное равновесие: текила, ни за что не включать фонарик, а хруст под ногами не замечать. Еще одно: рыбаки—их двое-трое обычно—люто экономят на вас, потому следите, чтобы рыбу, овощи и тофу они закупали свежие. В последний день они все равно будут пованивать—но если недосмотреть, это начнется в первый день: а оно вам надо? Тут пора перейти от ахтунгов к восторгам: как по мне, то лучшего места на земле, чем море Флорес с десятками своих островков просто не существует.

Большая часть их безлюдна. Все население островков—летучие лисы, а на самых дальних—те самые комодские вараны. Есть кое-где бунгало-микроотели, но в них уткнуться надо постараться. А так—всюду первозданная синева моря да бурый дерн скал. Ночью море фосфоресцирует: в нем полно тропического планктона, который день напролет впитывает солнце, а в темноте им буквально истекает. В самом море живности так много, что чувствуешь себя попавшим в какой-то рыбий шанхай: тебя пихают, толкают, пинают отовсюду, рыбья мелюзга требует потесниться, а матросы ловят тюльку на голый крючок—леску просто опускаешь в воду и вокруг нее начинается столпотворение. С одной стороны, это даже весело, с другой—вечно гадаешь: та вот палка под водой—она просто себе палка или все-таки слегка мурена? И, опять же, стоишь, толкаешься с кем-то особенно наглым подводным, поворачиваешься-ныряешь—а там манта, здоровенный такой, двухметровый живой блин, который явственно волнуется, в смысле, пробегают по нему волны. А потом он уматывает себе во мрак, предупреждающе грозя хвостиком-спицей. В деревеньке туземной граждане живут жизнью эдемской, хотя, конечно, грехопали—судя по количеству детей. Электричества здесь нет в помине, поскольку одна на всех солнечная батарея: она нужна для обеспечения экстренной связи в случае извержения-землетрясения-цунами. Хотя море Флорес—внутреннее, и даже знаменитое-жуткое цунами 2004-го здесь обнаружилось 20-сантиметровым 9-м валом, который лизнул берег чуть нежнее обычного. А деревенские обкладывают дома бастионами рыбы, которая на злобноватом местном солнышке вялится в считанные часы. Этим людям даже комодские вараны не угрожают: ящеры водятся только на островах Ринча и, само собой Комодо. Вот там—да, в деревни чудовища заглядывают, скот воруют и детьми не брезгуют, если, конечно, местные не врут. В общем, вот мы и прибыли к варанам.