Фэнтези истории

– Продолжим, – сказал я, немного отдохнув. – Ланрете рассказала, что у них в Мариоре происходит кое-что ужасное, и стража была послана убить их семью. Все делалось с ведома старосты, и прочих. Эльбиту и отца следовало вывезти подальше… Неудивительно, что помощника я отослал за лошадями, и повозкой для старика. Он успешно раздобыл и то, и другое, похитив их где-то поблизости. И вот, я  и отправил их с Эльбитой в бега, а с Ланрете проговорил чуть не до рассвета. Мы словно знали всю жизнь, что встретимся. Да что там говорить. В общем, к утру, устав, мы уснули, а при пробуждении она заявила, что едет со мной. И если меня поразит дракон, она меня будет лечить, и не простит себе, чтоб меня, обожженного, никто не спас. Да. В ту ночь мы не были вместе, нет. Но это было неизбежно теперь. И мы оба это знали. Огонь зажегся, как говорится, и погасить его уже никто бы не смог.

Снова тронулись в путь. Теперь втроем. И далее все шло своим чередом.

Я узнал от Ланрете многое, что в нашу крепость не доходило. О том мерзком, запредельном, что творит городская стража, с теми, кто не платит оброк. Об обнищании крестьян, у которых на налоги уходит половина урожая. Про голод, разбой, и полную анархию в провинции,  пока в столице водят хороводы и пускают огненные дожди. У нас-то в округе такого и близко нет, все живут по старинке, ничего не менялось лет триста. В Мариоре свирепствовали все власти, какие только можно придумать. Ланрете была на грани отчаяния. Заработков ее хватало только на пропитание, и она собиралась бежать куда-нибудь на север. А недавно случилось кое-что, связанное с кровавой магией, о чем я тебе расскажу позже, в конце истории… Это было мне на руку, как ты понимаешь. Прошло не больше двух дней в пути, как мы уже жили в одном шатре.

– Эренар, – заговорил мой слушатель, когда я замолчал, чтобы перевести дух, –  прости меня великодушно, я понимаю, ты говоришь о том, что находишь важным. Но как же все-таки вышло с драконом?

– Мы как раз подошли к дракону, – сказал я, – у меня горло пересохло. Говорить уже трудно.

– Прости, не подумал я об этом, – с досадой воскликнул Пелестрин. – Ничего не поделаешь, придется раскрыть тебе мою страшную тайну…

Что-то за моей спиной осыпалось на пол, что-то негромко хрустнуло, и я вдруг почувствовал, как что-то коснулось моего плеча. Не без труда протискиваясь в какую-то дыру, справа от меня, показался Пелестрин. Он кое-как вполз в мой карцер, и уселся на пол.

– Вот, – сказал он. – Там дыра. Небольшая совсем, но дыра. С твоей стороны она была скрыта тонкой перегородкой из камней, и мне пришлось ее сломать.

– Когда меня поведут на казнь, это обнаружится, – с неудовольствием ответил я. – Тебе это может стоить головы.

– Есть надежда, что удастся скрыть проход, – пожал плечами Пелестрин. – Пей.

Он прислонил глиняный горшок к моим губам, и я напился теплой воды, отдающей тиной, впервые за сутки.

– Благодарю тебя, – искренне сказал я. – А ты все же авантюрист.

Он усмехнулся. С виду Пелестрину было лет сорок, но спутанная борода и нечесаные волосы добавляли ему лет десять. На нем было какое-то рубище из растительных волокон, неописуемо грязное. И в карцере стало слегка пованивать псиной, когда он появился.

– А ты намного лучше выглядишь, чем я считал, – заметил он, тоже рассматривая меня в скудном свете малюсенького окошка в самом верху стены. – У нас обычно считают, что драконобойцы – угрюмые мужланы, привыкшие отсутствию воды и мыла. Ты же, как я вижу, был вполне ухожен до ареста.

– Да как сказать, – хмыкнул я. – После битвы Мариора ухоженным я не был точно. Ты, кстати, выглядишь хуже, чем ожидал я. Это занятно…

– Позволь, я проберусь обратно, – предложил он. – Вдруг кто-то явится. Твоя спина прикрывает проход, а пока ты говоришь, я постараюсь его заложить снова. Хотя бы для вида.

– Полезай, – согласился я. – И слушай дальше.

Раз мы спешим, то перейдем к главным событиям в моей истории. Начнем прямо от святилища, на коем спал Крагстар.

Принято атаковать дракона сразу, агрессивно, всеми видами оружия. Дротики из агала, которые бросаешь первыми, его ранят и слепят, потом ты мчишься к нему, и стараешься сразу же поразить его несколько раз, желательно, перебив лапу или две. И только потом начинается схватка, в которой тебе надобно убить его.

С этого мы и начали. Крагстар был огромен. Черный, окутанный легким голубоватым сиянием от его кипящего нутра, он спал на камне, обильно усыпанным желтой рудой. Я метнул дротики, один за другим, и в мгновение ока обрушился на дракона с мечом.

И первым же ударом я поразил его в грудь; такой удачный укол должен был тяжко ранить, если не убить, но Крагстар, взметнувшийся предо мной, вдруг отскочил назад, словно легкий оленек, и заговорил.

– Что?? – поразился Пелестрин. – Дракон??

– Да. Говорят, они все умеют разговаривать, но не все успевают это узнать, как ты понимаешь. Крагстар не только умел говорить, он хотел говорить.

– И что же он сказал?

– Вот это – самое главное в нашей истории…

«Постой, воин», – сказал Крагстар, голосом низким, но разборчивым. Я смотрел на него, занеся меч. Глаза его сияли ярко, как огни, а в смертельно опасной глотке клокотал огонь.

«Что ты хочешь?» – продолжал он. «Убить дракона, который разорил округу? Так знай же, что Крагстар мертв. Ты видишь перед собой только мою тень,  у которой достало силы удержаться здесь, ожидая».

«Ожидая чего?» – я, признаюсь, опешил. Растерялся.

«Ожидая тебя», – дракон склонил голову. «Ибо кто, кроме драконобойца, явился бы ко мне?»

« Объяснись. Коль ты мертв, кто же разорил долину?».

«Я и разорил. Но неделю назад я был убит, и не явись ты нынче, меня бы ты уже не застал. Теперь тебе, драконобоец, придется убить жителей Мариора, от мала до велика, всех и каждого».

«Почему же ты, дракон, решил погубить их?» – спросил я в удивлении. «Что же такого сделали жители Мариора, чтобы их убивать? И кто же мог убить тебя?».

«Ты увидишь. Сам увидишь. Я покажу тебе. И знай вот что. Дракон имеет право подарить свой дух, и умирая, драконы дарят его мне. Ибо я – самый из них могучий. Вы не знали об этом», – догадался он. «Глупо. Но, убивая драконов, вы делали меня все сильнее. И вот я, Крагстар, убийца, дарю тебе силу и мощь ста драконов. Да, дарю. Потому что нет ничего хуже, чем наши дни, и даже дракон это понимает. Даже дракон…»

Он говорил еще о многом. О многом таком, от чего я пришел в ужас. Он ставил передо мной цель, которую я не мог исполнить, не хватало у меня на это сил. 

– Что же показал тебе дракон? – спросил Пелестрин упавшим голосом.

– Ты бывал в Мариоре? – вздохнул я. – Когда-нибудь?

– Не случалось. Знаю его только по карте.

– Ну тогда ты знаешь, что Мариор представляет собой два десятка деревень, растянутых по долине. На большом расстоянии. И сам город, то есть Мариор, стоящий у подножия горы Ор. Туда не идут торговые пути, а вот оттуда текут реки разного товара. В том числе, руды, и соли. Соль добывают из озера. Как тебе должно быть известно, солью этой снабжается почти весь наш континент.

– И в этом какой-то подвох? – догадался Пелестрин.

– Да. В этом. Сезон добычи соли закончился, как понятно, с приходом зимы. А к следующему сезону Мариор приготовил нам всем погибель… Знаешь, что такое желтая чума?

– Ты… ты серьезно? Соль из Мариора заражена??

– Теперь – нет. Это история еще на сутки, а у меня столько времени вряд ли осталось… Я буду очень краток. В горе Ор есть пещера. Там, при изысканиях руды, мариорцы встретили некую ведьму…

Я рассказал о том, как ведьма захватила власть над умами и душами, частью со слов дракона, частью со слов Ланрете. Рассказал про ее план мести, про кровавые обряды. Про людоедство. И про самое жуткое – личинок…

– Всех детей они поразили личинками дремоходов. Знаешь таких?

– Не может быть… – Пелестрин завозился, и его липовая стенка развалилась снова. – Как они могли??

– То есть, ты насчет ведьмы тоже ничего не знаешь. Понятно. В общем, если кратко, она способна и на большее. Когда отсюда выйдешь, разыщи кого-нибудь из ведунов, расспроси про ведьму горы Ор, есть такая длинная легенда. Она известна сотни лет. Плохо, что ты мало интересовался историей…

Итак. Пришла погибель. Я разметал Мариор. Я видел каждого, я видел их прошлое, их дела. Не могу тебе объяснить, как следует. Но я видел. И карал. Я был драконом, понимаешь? Это не Крагстар, это я. Он дал мне свой образ и дух, и я уничтожил Мариор.

– Я не могу поверить, – отозвался Пелестрин спустя несколько минут. – Не могу.

– Да и я тоже, – спокойно ответил я. – Но у меня есть преимущество. Я-то знаю, а ты – только слышишь мои слова. Извини, что не могу поведать деталей, времени не хватит. Ланрете вскрыла себе вены, когда появилась ведьма со сворой дремоходов. Их ты, конечно, тоже не видал... Дремоход огромного роста, не менее двухэтажного дома. Тело их покрыто толстенной корой, и даже мне удалось прожечь е не с первого раза… И вот, Ланрете напоила меня кровью… дракон обретает силу от крови девушки. Не девицы, заметь, вопреки сказаниям, а просто молодой девушки. И я убил и ведьму. Расплавил ее. И когда подоспела королевская гвардия, я бы перебил и их, в ярости, поглотившей меня. Но я не умел управлять своей силой. Это тяжело, быть носителем духа. Я лишился сил от схватки с ведьмой, и ее черной магии. И пользуясь этим, меня заковали, и привезли сюда. Вот тебе моя история.

– Трудно поверить в нее, – прошептал Пелестрин еле слышно. – Должен ли я поверить…

– Нет, не должен. Ты пойди, король, к горе Ор…

– Как ты догадался??

– И дурак бы догадался. Пойди к горе Ор, отыщи пещеру ведьмы. Ее надо уничтожить. И соль тоже. Соль уже погружена. Ее ведь вывезут, и продадут.

– Я запретил посещать Мариор… – заговорил он, но я перебил:

– Им плевать. Соль стоит денег. А твои законы там не работают.

– Я отложу казнь, пока не увижу все сам! Если ты сказал правду, то…

– Зачем? Я сказал, что не умел управлять своей силой, король. Сейчас – умею. Я мог бы разметать твою тюрьму, и превратить твою столицу в руины. Если бы хотел.

– Но ты решил умереть?

– Твоя страна – это гнойная дыра. Я не вижу, ради чего мне тут быть. Ланрете нет, драконов больше нет. Я не нужен, и не хочу.

– Ланрете – жива! – воскликнул он. – Жива, и проживает не так далеко! Прошу тебя, откажись от смерти! Покажи мне, – попросил он. – Силу дракона. Я прошу.

– Жива… Ланрете жива… Ну тогда, король, идем. Идем скорее. Я могу сделать это, но выйдем во двор. Могут рухнуть стены на нас…

Пелестрин дернул за шнур, и примчалась стража. Он приказал им, недоумевающим, открыть все двери, и повел меня под руку прочь из тюрьмы. Я улыбнулся. Глупый король…

Мы вышли во двор. Ярко светило солнце, и умирать совсем не хотелось. Слишком красиво, чтобы умирать.

– Вот сила дракона, – сказал я. – Смотри.

Я взял в руку камень, и раздавил его в песок. Я смотрел, как песок сыплется на землю, словно струйки воды, и Пелестрин смотрел на них. Я протянул ладонь, и вырвал из решетки ворот прут, смяв его, как бумагу. Я поднял взор на него, и спросил:

– Доволен ли ты, о государь? Счастлив ли? Ты узнал, что творится в твоей стране. Ты победил дракона. Ты сейчас думаешь о том, что я могу сделать с тобой, а позже задумаешься, что я могу сделать с твоими врагами на поле битвы. Ведь так, государь?

– Может, и так, – он словно овладел собой, вспомнив, что он властелин всего вокруг, включая меня. – Но ты не прав, драконобоец. Ты нужен. Нужен своей стране, чтобы исправить всю несправедливость, о которой ты говорил. Чтобы вернуть Мариор к жизни, и уничтожить желтую чуму. Чтобы не допустить повторения.

– Это нужно тебе, не мне, – покачал я головой.

– Ведь Ланрете жива, ты бы оставил ее в такой опасности? Ведь есть и другие, те, кто не может себя защитить. Станешь моим мечом, моим доверенным посланцем? И я дарую тебе право карать и исправлять, как ножу врача. Прими мое предложение! – он говорил горячо, протягивая ко мне руки. – Я пошлю тысячи человек исправить все, о чем ты сказал! Ты можешь стать над ними!

– Ну что же, государь… – я улыбнулся, зная, что улыбка моя зловещая… – Постарайся убедить меня в приличной тому обстановке.

Он вывел меня за ворота, и нас сопровождали более десятка королевских стражей в золотистых панцирях. Он щебетал мне в ухо, как мы сейчас скинем лохмотья, и пойдем в его апартаменты, в баню, после отужинаем…

Он вывел меня на площадь, где уже собирался люд в ожидании казни. И толпа сперва было обмерла, увидев нас вместе. Я думаю, он хотел возвестить, что Демон Мариора оказался жертвой обстоятельств. Но этому не суждено было быть.

– Подожди, государь, – остановил его я. – Спроси меня, почему же я не освободился сам, зачем тебе поведал свою историю?

Пелестрин задумался. Некая тень прошла по его лицу.

– А зачем же?

– Затем, государь, что я знал, что ты придешь. Потому что дух дракона предвидит будущее на малый срок – потому-то и существуют драконобойцы. Вовсе не из-за чудо-мечей и брони. Мы – по крови единственные, кого не зрит дракон в своих видениях.  Кого он не предвидит встретить. Я знал, что ты выведешь меня сюда. А ведь ты должен, должен был знать, что Каймарская тюрьма построена при короле Дайкере, ведуне. Должен был знать, что ее стены могут сковать любой дух, любого демона и любую тварь. Что в ней когда-то держали чародеев и нежить. Не знал? Ты плохо знаешь историю, я же говорил тебе.

Пелестрин изменился в лице. Он смотрел на меня, белея на глазах.

– И этого ты не знал… Ничего ты не знаешь, что делается вне твоей бани, столовой, и кровати. Как жаль.

– Эренар, – сглотнул он, переходя на шепот. – Что ты хочешь этим сказать?

– Я просто хочу закончить историю, – я широко улыбнулся. – А закончить ее нужно красиво. Понимаешь? С размахом.

Голос мой уже переменился, и гремел, как гром.

Он кричал от страха, когда я стал изменяться. Он обмочился, отползая задом по земле. Его перекошенный рот умолял, он плакал… Стража, казалось бы, должна испугаться, но нет, удивительно, они отважно бросились на меня с пиками… Я сжег их. Я сжег толпу, я охотился на них, проносясь над площадью, и поливая все вокруг струями раскаленного воздуха. Я разнес столицу за пару часов, не оставив камня на камне, и никакое дыхание более не существовало там. Лишь ужас, навеки впаянный в расплавленный металл и переломанные кости. Лишь смерть. Лишь тьма.

Я не хотел этого. Я хотел жить, я хотел любить свою Ланрете. Я хотел покоя. Но все повернулось иначе. Проклятый Мариор, проклятая ведьма… Но теперь все это неважно. Все неважно.

Я поднялся еще выше, в облака, откуда на земле было и не разглядеть мелкого злого людского племени, откуда я мог видеть только зеленый лес, окружавший город. И я увидел мою Ланрете. Она парила, легко и изящно, она летела ко мне. Крагстар научил меня всему. И теперь мы вместе, и сила драконов с нами. И земным королям уже поздно исправлять свои ошибки, порожденные косными мозгами.

Пришла их погибель.

Наверное, скоро они придут. Хотелось бы, чтобы пришли скорее. В этой каменной норе, куда меня запихали, нет даже света. Нет ни света, ни песен, ни запахов, нет росы и дождя, нет ничего – здесь только я. И я жду прихода палачей.

Я все время думаю, сколь печален удел безвестия. Никто, ни одна душа на свете не узнает, как все было. Никто не станет поминать меня добрым словом. Никто не оплачет. Потому что только я знаю, почему они мертвы. Потому что только я остался. Где ты, моя милая Ланрете?

Я жду палачей. Говорят, что меня ждет ужасная казнь. Говорят, что я – исчадие ада, и мне мало этой казни. Ну что ж... Пусть говорят, пусть плюют, пусть. Проклинают мое имя, и тем успокоятся. Но когда придет час... Придет тот час.

Неторопливые шаги. Нет, это кто-то из тюремщиков. За мной придут трое, не меньше, ведь я – Демон Мариора. Они ненавидят и боятся меня, и даже теперь, когда я опутан цепями. Даже здесь, в этом карцере, размером два на два шага. Я остаюсь Демоном, которого только чудом смогли схватить доблестные стражи.

Подслушивает он там, что ли? Надеется, что я буду рыдать? Или что?

Невесело вздохнув, я сгибаю в колене ногу, и резко бью в железную дверь. Тот, за дверью, от испуга, кажется падает навзничь, и долго гремит, катясь по полу, его жестяной фонарь…

– Ах ты, пес! – слышен его возглас. – Да чтоб тебе сдохнуть, чтоб тебе кишки поразмотало!

– Не переживай, – негромко отвечаю я, – недолго осталось до того, как мои кишки увидят солнце.

– И поделом тебе, падаль такая! – продолжает меня поддерживать перед казнью тюремщик. – Сколько душ погубил, сучий сын!

– Шел бы ты отсюда, – советую я, – а то порчу на себя примешь.

Это действует. Он испугался, не находя, что ответить, и поспешно ушел, брякая ключами. Они меня все еще боятся…

– Слышишь меня? – внезапно раздался голос откуда-то из-за моей спины. – Я твой сосед, приятно познакомиться.

– Странный юмор, – фыркнул я. – Почему тебя так хорошо слышно?

– У меня тут есть кое-что… вроде окошечка. Неважно. Так ты и есть Демон Мариора? Даже тут о тебе говорят.

– Я и есть. А ты кто?

– Теперь уже никто, – ответил мой невидимый собеседник, и замолк, что-то переваривая. Прошло порядочно времени, прежде чем он возобновил попытку удовлетворить свое любопытство. – Ты здорово встряхнул всю страну, знаешь ли. Вот мне и интересно, что ж у тебя на душе после такого. Я понять хочу, зачем ты погубил тот край.

– А зачем тебе? – я немного поворачиваюсь к стене, из-за которой идет голос. – Какое тебе дело до этого? Мне вообще очень кажется, что ты из стражи. Исповедь с меня взять? Я никому ничего не собираюсь объяснять. И на этом все.

– Я не из стражи, – обиженным тоном сказал он. – Я такой же заключенный.

– Допустим. И с чего ты решил, что мне интересно с тобой говорить?

– Ну, как говорят, облегчить душу перед смертью… Тебя же все равно казнят…

– А мне нечего облегчать, – усмехнулся я. – Нечего. Нет у меня души, понял? Я – Демон Мариора!

Он долго что-то бубнил себе под нос, не то ругался, не то просто ворчал с досады… Наконец, снова разродился:

– Ты кем был-то? До этого всего?

– Дворы мел, – ответил я. – Заткнись.

– Вот я раньше был при дворе, – заговорил он, видимо, надеясь таким образом завязать беседу. – Я был ученым, работал во дворце. Знаешь, какие у меня были женщины! Какие были там пиры!

– И все это ты сменил на каменную конуру, – перебил я. – Украл что-то? Переспал с чьей-то любовницей?

– Угадал, – подхватил он. – Именно так. Оба варианта.

– Поздравляю, у тебя была очень интересная жизнь. Но я не настроен тебе рассказывать, как погубил несколько тысяч человек. Уж прости.

– Все же погубил? – его вопрос повис в воздухе. Он что-то скреб в темноте, словно мышь.

– А как же. Я этого и не отрицал никогда. Погубил.

– Значит, ты все же виновен. Тебя казнят за дело.

– Значит, так.

Он долго молчал. Потом заскребся вновь, не то устраиваясь в своем «окошечке», не то просто меняя положение тела. Я слышал его сопение буквально за спиной – удивительно. Насколько мне было известно, стены в Каймарской тюрьме толще иной крепостной стены… Что же, если он из стражи, так и это все равно.

– Вот ты говоришь, что виновен, – снова забубнил мой странный сосед, – а разве не дракон все это устроил? Причем же тут ты?

– Послушай… Заткнулся бы ты, – снова посоветовал я. – Мне есть, о чем подумать, помимо твоих вопросов.

– Ты думаешь о Ланрете? – спросил он.

Внутри меня прошел холодок. Откуда этот… откуда он знает о Ланрете? Все же шпион, тварь, подослали!

– Пошел ты, – ответил я, не найдя других слов, – пошел ты! Не вам, скотам, меня судить!

– Не все тебя осуждают, – сообщил он.

– Откуда ты знаешь?

– Откуда… Я же не демон-убийца… Мне положены прогулки, раз в месяц, иногда и два. Во дворе старик-заключенный рассказывал вашу историю. Он отсидел свои два месяца за оскорбление престола, и уже вышел, так вот он говорил… О тебе. О Ланрете. Быть может, он что-то и приврал. Но выглядело все совсем иначе, чем говорят власти.

– Что у вас там, на прогулке, застольная беседа идет? – меня уже потряхивало от злости. – Что он успел тебе рассказать мою историю?

– Историю он рассказал коротко, – обиженным тоном сказал сосед. – Как ты спустил дракона на жителей Мариора. Что Ланрете пожертвовала своей кровью ради тебя.  Деталей он не успел поведать. Но и этого хватило, чтобы понять, что все было не так, как нам подали…

– А оно и было – не так! – оборвал его я. – И твой старик нес чушь.

– Так расскажи мне, – неожиданно скорбно попросил он. – Я же не из любопытства спрашиваю. Я не доносчик, не стражник. Я действительно был ученым. Может, я твой единственный шанс донести миру правду… Ведь никто даже имени твоего не знает.

– Имя… – я задумался. В конце концов, какая мне теперь разница. Какая разница, когда пришла погибель…

Мое имя – Эренар, род мой – Алеадер. В северных краях мы жили испокон века, и всю жизнь нас учили ремеслу драконобойца. На севере много драконов. Одни маленькие, с корову, другие – побольше, иные больше слона. Но Крагстар – это дракон минувшего века, один из десятка уцелевших великих, из тех, которых мои братья перебили только за последние сто лет, и самый из них старый.

– Подожди! – перебил меня доселе молчавший узник. – Так ты из драконобойцев?? Прости, мое имя Пелестрин, раз ты назвал свое…

– Разумеется, иначе как бы я там оказался? – с едкой иронией в тоне голоса ответил я. – Ты не думал об этом, любезный Пелестрин?

– Как же я не догадался, что это ты… Так ты пришел туда…

– Об этом – в свое время. Слушай, раз напросился.

Легенда о Крагстаре доходила до нас многократно. Не однажды мой отец и дед привозили обрывки сказаний, что черный дракон по-прежнему жив, и рык его слышен в горах Мариора. Но дракон должен питаться. А едят они немало, как ты понимаешь. Так вот, наши документы утверждали, всегда и прочно, что для извержения пламени дракону необходим некий минерал. Дракон поглощает его, прогрызая пещеры в земле, потом долго переваривает, отрыгивает в виде желтого порошка, и уже поглощая этот порошок снова, после какого-то времени, начинает извергать пламя. Это если вкратце. Им же он и питается, отсюда его чудовищная сила. Если ты когда-нибудь увидишь летящего дракона – а я бы тебе не советовал к этому стремиться – то можешь заметить позади него слабое дрожание воздуха. Это жар. Тут дело в том, что дракон и летит не от взмахов крыльев, а как бы отталкиваясь от самого воздуха мощной струей невидимого жара. И да, у него есть что-то вроде задницы, из которой эта струя и происходит, не хихикай. Они не оставляют помета…

Поэтому, в сказках, драконы и живут в пещерах, поэтому и спят на горе золота. Но это не золото, это и есть этот ядовитый порошок. В пещерах, где они пожирают этот камень, все отравлено. Там нельзя дышать, поэтому мы и носим наши маски.

– Никогда бы не поверил… – слушатель мой от удивления слегка охрип, – продолжай, прости!

– Гм. Так вот. Крагстар, как теперь знает каждый ребенок, жил в горах Мариора. И самое-то интересное, что он никого и никогда не трогал, то есть стада не пожирал, деревни не разорял, и вообще не безобразничал. Что для драконов совсем не дело. Обыкновенно они ненавидят всякую тварь, по неизвестным нам причинам. Тем не менее, одним проклятым вечером к нам явился гонец…

Староста Мариора – нынче он зовется не менее как губернатором, прибыл к нам в таком затрапезном виде, и с таким видом, словно начался конец света. Он свалился с лошади у ворот крепости, и буквально умирал от усталости. По его словам, загнал несколько лошадей… В его истории Крагстар предстал невиданным чудовищем, этаким всепоглощающим зверем, который разорил весь край. И мол, королевской милостью ему дозволено призвать драконобойца, на что выданы средства… Ты же знаешь, надо полагать, что мы как бы вне королевской власти. Конечно, это только ритуал, только номинально. Но испокон веку мы получаем большую плату от казны, за каждого дракона, и содержание помимо этого. Но и обязаны, конечно, немедля ответить на зов.

Что-то подозрительное было во всем этом. Сведения о Крагстаре шли вразрез с молвой. Его видели сотни раз, его рык слышали каждую ночь, его зарево виднелось на половину Мариора. Но он никогда и ни на кого не напал. Как же так? Неужели старый злодей изменил свои привычки? Мы бы убили его и раньше, если б нам заплатили. Но этого не требовалось. Никому.

Итак, собрался совет. Нас семеро, трое моих родных братьев, и трое двоюродных, но и этого вполне хватало, чтобы время от времени уничтожать драконов на севере. Когда это нужно. Так как я самый старший из братьев, мне и поручили почетное дело – Крагстара. Нелегко убить дракона, который ростом выше, чем ты дотянешься мечом. Он может всего лишь обрушиться наземь подле тебя, и ты уже не устоишь на ногах. А его дыхание… кстати, я не сказал, что оно не огненное. Так вот, оно – не огненное. Скорее, это просто раскаленный воздух. Но жар от него такой, что любые доспехи превратят тебя в жареную черепаху. А местность, отравленная этим дыханием, приносит болезни еще годы и годы. Вода становится ядовитой, а наиболее всего заражается металл. Для этого дела требуется особая сталь… Да и сталь ли это? Видел ты драконобойца в полном облачении?

– Признаться, нет, – вздохнул Пелестрин. – Только на картинке.

– Тем не менее. Ты же видел, что доспех наш темный, как будто из черного мрамора? Я не знаю, да и никто не знает, что это за металл, или материал, на металл похожий, но он не нагревается. Вообще. Скорее, он отражает  тепло, как зеркало отражает свет. В нем всегда ледяной холод, поэтому мы обычно под ним носим очень теплую одежду. И это тяжело. Очень тяжело. На шлеме же устроена заслонка для защиты глаз, которую надо успеть захлопнуть, иначе жареная черепаха может оказаться слепой жареной черепахой.  А вот меч работает совсем наоборот… Меч, обычный драконобойный меч, накаляется так, что удержать его в руке было бы невозможно. Обгоришь просто. Самое острие, кончик, при контакте с металлом испускает тонкую струю, которая прожигает броню дракона. Она ведь тоже металлическая.  В рукоять меча помещены элементы, подобные тем, что производит тело самого дракона.Поэтому, без доспехов меч бесполезен, без меча нет смысла в доспехах. Дракона можно убить только поразив нашими мечами, чтобы рана его пылала. А простые мечи и копья, даже если и сумеют пробить броню… ну, не помогут. Хотя, как ее пробьешь, даже у маленького дракона ее толщина с палец.

– Так откуда же у вас доспехи, если вы не знаете, из чего они сделаны? – задал он вполне уместный вопрос. Я усмехнулся:

– Именно поэтому драконобойцы живут только в крепости Алеадер. Потому что только там куют эти доспехи, и только там есть такой металл. Если это металл. Как именно его производят, и откуда берут руду – я тебе не скажу. Это вековая тайна.

– А как же щели… ну доспехи же подвижные? Разве в них не проникает раскаленный воздух?

– В них нет щелей. Чтобы одеть весь доспех, нужно времени больше, чем половина дня. И нужен помощник.

– Понятно… А если…

Он не договорил. Залязгали замки в дальнем конце коридора. Через некоторое время дверь в мой карцер открылась, и вошли сразу трое. Им было тесно в этой узкой каменной норе, и они практически стояли плечом к плечу… Двое наставили на меня, закованного цепями, небольшие пики, даже уперли острия мне в грудь, а третий бросил на пол кусок хлеба, и налил воды в плошку. Не преминув плюнуть туда же…

Ни слова не говоря, все трое так же спешно удалились, и залязгали уже к моему любопытному соседу. Ему выдали питание получше, судя по звуку. Что-то налили черпаком, что-то поставили на пол. Я слышал все так, словно через занавеску, а не каменную стену – удивительно! Он завозился, зачавкал, отхлебывая что-то, а я не мог даже и взять брошенный хлеб, потому что руки мои двигались не более чем на пару пальцев; единственное, что позволяли цепи, так это не дать мне окостенеть. Оскверненную воду я бы все равно не стал пить, хотя и испытывал ужасную жажду.

Сосед повозился, потом зашептал:

– Эренар! Драконобоец!

– Что?

– Я сейчас просуну в щелку хлеба. Тебе дали хлеба?

– Я не смогу его взять, – ответил я, грустно улыбнувшись, – я слишком тесно закован.

– Вон оно как… – протянул Пелестрин. – А воды? Тебе дали воды?

– Еще хуже. Не могу попить.

– Негодяи! – вскипел он, видимо, ударив кулаком в ладонь. – Дать напиться – это же священное!

– Не забывай, что я – демон, исчадие, проклятый ублюдок, – напомнил я. – Мне и воды подать нельзя.

– Ах, какие подлецы! – продолжал он шипеть. – Ведь есть правила, даже для приговоренных… Ах, подлецы…

– Ничего, – улыбнулся я. – До казни дотерплю.

– Ну ничего, уж будь уверен… – он вдруг осекся. Помолчав некоторое время, Пелестрин откашлялся:

– Ты расскажешь мне, что произошло в Мариоре?

– Расскажу, коль уж начал, – вздохнул я. – В Мариор поехал я, как решили мы на совете. Гонец короны меня сопровождал, и с нами отправился мой помощник, Биртальо. Не знаю, жив ли он сейчас. Последний раз я видел его во время бойни… Ну ладно. Мы добрались до Мариора без всяких происшествий, и там я убедился, что гонец говорит правду. Повсюду виднелись следы страшного запустения. Мы видели сожженные дотла деревни и поля, уничтоженные посевы, обожженные трупы, словом, все, что появляется при нашествии дракона. Царил ужас. Мы не встретили ни одного крестьянина, пока не проехали добрую половину пути, лишь на самом юге Мариора стали попадаться люди. Я видел следы – да, это был Крагстар. Судя по размеру следов, только старый, могучий дракон мог оставить их. Только Крагстар. Ни у одного из драконов не достало бы мощи причинить такие разрушения…

Гонец-староста представил меня их совету селений. Понятное дело, вручили грамоту от короля, на очень приличные деньги. Крагстар был заказан, как фазан к столу. И король готов был платить за его голову. Платить столько, что наша братия могла еще пару лет безбедно жить.

Да. Так оно и было. Я не собирался медлить. На следующее же утро я узнал, где именно гнездится Крагстар, а было это далеко, в четырнадцати днях пути, в горах. Как оказалось, он облюбовал себе самое неприятное для местных гнездо – на вершине плоской горы, которую они обыкновенно использовали для сезонных обрядов. Ну, праздники урожая, прочая тому подобная ерунда. Там у них был и алтарь, и там же приносили жертвы богам. Для этого дела собиралась настоящая экспедиция, с флагами, картинами, факелами… Несколько сотен крестьян шли туда на целую неделю, устраивать обряды. Тропа была хорошая, очищенная, набитая, широкая, и вела прямиком, без развилок. Очень удачно.

Перед отправкой в путь староста пригласил меня в местный кабак, от чего я отказался. Кабак этот, в самом Мариоре, соседствует с борделем, там обычно проводят время местные. Когда есть на то деньги, разумеется. Видел бы ты тамошних девок… Я бы, скорее, переспал с драконом. Удивился он моему отказу, но ничего не сказал более, и мы с Биртальо отправились. Я планировал добраться, несколько часов отдохнуть поближе, и напасть на Крагстара, когда он будет отдыхать. Но случилось не так.

В середине первого дня, когда проголодались мы, и лошади, несмотря на неторопливый ход, стали лентяйничать, мы разбили привал. И тут случилось нечто неприятное.

Сначала Биртальо услышал какой-то подозрительный шум в лесу. Потом послышались слабые отзвуки криков. Я отправил его на разведку, занимаясь пока похлебкой, и вернулся он в крайнем возбуждении.

«Мастер, там творится ужасное дело!» – сообщил он. Оказалось, что на тропе все намного хуже, чем нас ловах старосты. Буквально в пятиста шагах от нашего лагеря, некие разбойного вида люди, пытали несколько человек.

Драконобоец – очень опасный противник. Очень. Я не хвалю наше умение, я излагаю факт. Мы тренируемся с самых малых лет, и стоит лишь проявить неповоротливость, или бесталанность в обращении с мечом, как ты вылетаешь из круга учеников, попадая в помощники. Поэтому я нисколько не опасался схватки с пятью-шестью противниками, не ожидающими нападения. Для это у меня было достаточно умения, и вооружения. Конечно, надевать доспех времени не было, поэтому я ограничился дорожными латами – это совсем простая кольчуга, да шлем. Единственное, что я надел из своего настоящего снаряжения, были перчатки.

Мы подкрались поближе. Да, картина была ужасная. Их было пятеро, разбойников. Жертв – две. Старик, и девушка. Старика привязали к большой доске, и пытали раскаленным ножом. И вот странное дело, он не кричал, а только стонал, не то от изнеможения, не то был немой… Девушка же, уже лишенная всякой одежды, была привязана к дереву за руки, и стояла на коленях, рыдая. Скорее всего, ее уже неоднократно изнасиловали эти грязные недоумки.

Я приготовил свои метательные дротики… ты видел дротик на дракона? У него лезвие тяжелое, каменное. Камень – агал, он имеет свойство разрываться на десяток осколков от удара, с такой силой, что валит с ног быка, и может оторвать даже дракону лапу при удачном случае. С ним нужно крайне аккуратно обращаться, и перевозят его в бутыле с водой. Тогда он неопасен… Итак, я снарядил два дротика, и тут же выпрямился, метнув их поочередно. Естественно, я убил двух разбойников на месте, третьего застрелил из лука помощник, а двое остальных со страху кинулись бежать. От грохота агала и я бы побежал. Но далеко они не ушли. Оставив Биртальо оказать помощь пленникам, я догнал обоих поочередно, и заколол мечом, не испытав труда. И тут я обнаружил, что разбойники имеют на груди знак стражи… Ну что же. Значит, так.

Вернувшись, я нашел Биртальо за перевязкой старика. Девушку он отвязал, срезав путы, и она уже накинул какие-то тряпки. Заливаясь слезами, она сидела подле старика, и гладила его руку. Лицо ее было разбито, запекшаяся кровь на нем перемешалась с грязью…

«Кто вы, и как попали в плен к этим негодяям?» – спросил я, стараясь не пугать ее. «Мы из Мариора… нас похитили сегодня ночью», – отвечала она. «Добрый рыцарь, отведи нас с отцом домой, мы живем на окраине, моя сестра  – травница. Она спасет отца».

Что я мог поделать – пришлось возвращаться в Мариор. Старосте, конечно, об этом знать было необязательно, но мы вернулись. Дом травницы действительно стоял с самого края городка, окруженный полями, на которых росло множество неизвестных мне белых цветов. Были рыдания, восклицания, благодарности… понятно, в общем. Но главное, что произошло тогда…

– Это встреча с Ланрете, – не вытерпел сосед. – Да?

– Да. Ты слышал, что она травница, правильно. Да, это была она. Впервые в жизни я встретил девушку, красота которой меня так поразила. У нее тяжелые, густые волосы, соломенно-желтого цвета. Глаза у нее ярко-синие, как цветы валининки… Она чуть не с меня ростом… хотя, ты же меня не видел. Она высокая, стройная. Она очень красивая.

– Извини, – вздохнул Пелестрин.

– Теперь уже все равно, – я сам вздохнул сквозь зубы. –А тогда, говорю тебе честно, я не мог на нее насмотреться. Правда. И что-то такое происходило с нею… хочешь верь, хочешь нет, но я видел, что она бросает на меня куда больше взоров, чем пристало в таком деле. Сказать по правде, травница она хорошая. Едва она составила зелье, и покрыла им раны старика, он заснул от облегчения боли. Мы уложили его в комнате, а сестра Ланрете – ее зовут Эльбита – легла подле него на подстилке из шкуры, все еще беззвучно плача. А глаза Ланрете метали молнии. Как красива она в гневе! Она проклинала разбойников, и короля, который попустительствовал происходящему…

– Подожди, как так? – удивился Пелестрин. – Подожди же. Король же объявил казнь на месте для всяких разбойников на дорогах. Казнь, отягощенную первоначальным четвертованием.

– И в результате было казнено десятка два неугодных начальникам стражи людей, – невесело усмехнулся я в ответ. – Ты не слыхал?

– Нет! – сердито ответил он. – Проклятье. Ведь хороший же указ, правильный.

– Ну да. Много их, правильных… Только исполняют их неправильные люди. Вот и моя Ланрете, тоже попала под такой указ, о запрете врачевания без проверки умений, и оттого практически голодала. Умения, видишь ли, проверяли с подачи бабки Плейзерки, которая в Мариоре слыла лучше врачевательницей. Ну, и с выходом указа, стала едва не единственной. Кроме тех, кто вовремя понял, что нужно ей платить. Ланрете гордая, высказалась, и осталась без права лечить. И жила только торговлей травами для кухни. А что мешало в указе написать, что умения травника испытывает командир, на раненых солдатах? Насколько известно всем нам, в армии, по крайней мере, еще достало честных офицеров, особенно в гвардии. Да, в конце концов, какой дурак пойдет к лекарке, если она известна своим невежеством?? Вот так, Пелестрин.

Пелестрин недовольно сопел, и тихо что-то бубнил. Меня даже смешило его неведение, словно во дворце он жил как рыбка в пруду, вообще ничего не ведая о мире.

Продолжение Время дракона 2

Ночь вязкой жижей разлилась по округе, накрывая своим черным зловонным плащом затихший город. Из печных труб ровной серой полоской уносился ввысь едкий смердящий дым. И без того мутные окна маленького замшелого домика на самой окраине города закрывали тяжелые ставни, отчего в доме воцарилась кромешная тьма. По дому неспешно передвигалась тонкая женская фигурка. Она хорошо ориентировалась в темноте, лучше многих здесь живущих. Из-за чуткого слуха и зрения ее частенько звали на охоту, но девушка лишь отмахивалась. Куда уж ей на охоту, лишний раз из дома выйти - и то сил не хватает.

Она не с первого раза, но отворила заслонку высокой железной печи, подкидывая шарообразное топливо. Единственное топливо, что могли позволить такие простолюдины, как она. Выживая на задворках мира, они научились не жаловаться, а нести бремя жизни достойно.

Говорили, что в столице куда лучше, но кто ж пойдет проверять? Лишь слухами и питались. В этом, забытым всеми городке, жили те, на кого и магии не хватило, максимум что можно было встретить - хороший слух, меткость в стрельбе, быстрый бег, ну и прочие житейские глупости. Серьезной магией никто не мог воспользоваться, как и артефактами силы. Охота на зверей Черного леса была долгой и опасной. Возвращались не все и не полностью, но добыча помогала выживать еще несколько месяцев, не терять рассудок и человекоподобную форму.

В качестве печного топлива использовался прессованный помет носорзубов - мирные травоядные животные, дают молоко и шерсть, а экскременты не хуже любого топлива.

Был у здешних жителей один огромный минус - все они бессмертные. Хоть голову разруби, хоть сердце проткни, а все равно не умирали. А вот если переставали есть мясо лесных существ, то менялись, кожа облазила, больше не отрастая, разум мутился, никого не узнавали, на односельчан бросались, так и дичали потихоньку, а потом в лес уходили, там им было самое место. Что с ними происходило потом – неизвестно. Да так и не вернулся никто из ушедших… Как ни искали - даже тел не нашли.

Но даже потребляя достаточно мяса, был риск, некоторые здешние звери заражены неизвестной болезнью, она ни как им не вредила и распознать ее не получалось, только спустя какое-то время у здешних людей выпадали волосы, истончалась кожа, потихоньку облепляя тело сухой коркой. Местами образовывались кровяные не заживающие раны, возможность разговаривать пропадала и заменялась гортанными звуками. После пары десятков лет в таком виде, зараженные сходят с ума и их везут в поедальные ямы, там они рвут себя и ближних на куски, от боли, от безысходности, от невозможности продолжать эту жизнь, бьются о земляной пол, пытаются вскарабкаться по стенкам ямы наверх, чтобы внести еще больше смуты в и без того отвратительный мир. Их не кормят, надеются, что они перейдут в стадию одичалых и уйдут в лес, с некоторыми срабатывает, а с некоторыми нет.

В дверь тихонько постучали, отчего девушка дернулась. Она прислушалась. Мужчина за дверью прерывисто дышал, сердце колотилось как бешеное, заставляя кровь чуть ли не бурлить в жилах.

Она поспешила открыть дверь.

- Как все прошло? – Шепнула девушка, но он не ответил, лишь дернул плечом, откидывая ее руку и прохошел в комнату, которая, собственно, была тут одна.

С улицы доносились тихие голоса жителей. Те, кто должны были заниматься разделкой добычи, уже принялись за дело. Видимо охота прошла успешно.

- Ты же не сможешь всегда тут отсиживаться? – Рыкнул недовольно мужчина. – Аярна! Ты слушаешь?

Она недовольно скривилась и так все прекрасно понимая. Но воспоминания прошлой охоты все еще терзали ее душу и тело. Длинный рубец, проходивший от бедра до колена навсегда отнял у девушки способность быстро передвигаться, а яд, находящийся в когтях того, кто его оставил, принес невыносимую боль и черные пятна, покрывшие ее ноги и спину.

- Гарен, я уже говорила тебе, от меня толку не будет.

- Я могу даже понести тебя! – Он не скрывал своей злости, добела сжимал кулак и Аярна очень надеялась, что он не применит его к ней. – Твой слух нам нужен! Ты подводишь не только меня! Ты подводишь всей жителей! – С этими словами он вскочил с насиженного места, да так, что стул под ним подпрыгнул.

Когда мужчина выскочил на улицу, Аярна облегченно вздохнула и расправила напряженные плечи. Пусть Гарен и был хорошим хозяином и, по мнению соседей, надежным спутником, в порыве гнева учудить и сломать несколько вещей, даже о голову ближнего, для него не было чем-то странным, хотя такая манера девушку до сих пор пугала.

Неужели снова придется идти в лес? Там страшно. Ведь те, кто не владеют даром слуха, не слышат всего, что доступно ей. А так хотелось вычеркнуть из головы эти звуки.

- Я в тебе не сомневался! – Гордой скалой высился рядом с печкой Гарен, опираясь своими чересчур накаченными руками на белесый угол. – Тебе точно помощь не нужна?

После утвердительного отказа он немного помялся и заверил что будет ждать на улице. Черные густые волосы он сегодня заплел в косу, и она, подобно дубинке, колотила парня по жилистой спине.

Аярна хлопнула себя по щекам приводя в чувства. Мелкая дрожь, начавшаяся еще утром, лишь усиливалась. Руки не слушались, и девушка даже еле смогла собрать светло-русые волосы в низкий хвост, толстой косой она похвастаться не могла, но радовалась, что хоть это не выпало.

- Могла надеть что-то менее броское? – Недовольно шикнул на нее муж, стоило им выдвинуться на охоту.

Что она могла поделать, если синий цвет усиливал ее способность, помогал отличить настоящее от лживого и опасного зверя от мирного. Хотя Гарен в чем-то был и прав, среди черных стволов и темно-зеленой выцветшей растительности Аярна была подобно легкому небесному облачку в этой холщовой голубой рубашке, но и выделялась, конечно сильно, как бельмо на глазу.

Ничего не ответила, только палец к покусанным губам приложила, дабы призвать к молчанию. Шли долго, с час точно. С каждым пройденным метром бурелом становился все непролазнее, а колючки под ногами все сильнее впивались в плотную одежду.

Аярна остановилась, похрустела костяшками тонкой шеи и вскинула голову. Тишина. Но такая ли она тихая на самом деле?

Скрежет когтей, тонкий, не толще волоса, кто-то ползет по стволу наверх, к гнезду красноклювов, безобидных птиц, непонятно зачем поселившихся в этом месте.

Дыхание… Оно было повсюду вокруг. Лес дышал.

Полупрозрачные существа выше на голову даже самого высокого мужчины в поселении двигались куда-то по своим делам. Они мирные, даже говорить толком не умеют, лишь безликие свои головы из стороны в сторону воротят.

Где-то гулко отозвался дикий носорзуб, а детеныш ему вторил.

Вот оно! Гортанное рычание, которое везде узнаешь – сколорок. Его было не видно из-за теневой завесы создаваемой силой его третьего глаза.  Он злился, что люди пришли на его территорию, бил себя хвостом по красно-черным чешуйчатым бокам, вертел из стороны в сторону длинной шеей, украшенной шипами. Щурил желтые продолговатые глаза, скребя длинными иглоподобными лапами по стволам деревьев.

- На три часа. – Отстраненно бросила Аярна, не мигая, смотря на существо, ведь пока она смотрит, его защитная стена будет уязвима для любого воздействия, это и была главная способность смотрящего, именно ради этого она нужна была охотникам и Гарену.

Взметнулось древко черного огромного копья, стрелой пронеслось в указанную цель и, как только вонзилось в тело зверя, невидимая стена пала, обнажая добычу охотников. Сколорок ревел, извивался, угрожающе вставал на дыбы поднимая передние клешни в воздух.

Пусть существо опасное, но своими способностями он мог воспользоваться, только когда пребывал в невидимости, а из-за появления Аярны невидимая защита была разрушена. Его мясо давало гораздо больше энергии и силы удержания человеческой формы чем в ком бы то ни было из обитателей леса.

- АЯРНА! – Никогда девушка не слышала, чтобы Гарен так кричал.

Но обернуться она не успела. Чудом попав между шипами, а не на них, она была отброшена хвостом сколорока.

Не сразу, но девушка очнулась. Глаза заволокла пелена слез и тумана, из носа хлестала толи вода, толи кровь, дыхание с хрипом доносилось из груди. Она лежала на спине, но над собой практически ничего не видела, а вокруг… Вокруг впервые была тишина.

Ничего не болело и она с удовольствием потянулась, вытягивая руки вверху. Из носа продолжало лить, вытерев лицо рукавом она отметила, что это не кровь – уже хорошо. Лицо и уши, кажется, горели огнем, и Аярна приложила прохладные руки к щекам.

Наконец-то пелена отступила, и она огляделась. Повсюду, куда бы не упал взгляд, цвели цветы. Всевозможных расцветок, даже таких, которые раньше девушка и не видела. Теперь ее рубашка не выделялась, скорее даже вписывалась в окружающую обстановку.

Красиво. Даже настолько, что казалось нереальным. Нос наполнил букет незнакомых запахов, он приятно дурманил голову, и девушка сама не заметила, как начала покачиваться в такт цветам на поляне.

- АЯРНА! – Грубая мужская рука потянула ее с земли. – Ты цела?

Гарен ни на секунду не задержал внимание на цветной поляне, лишь рывками, подобно дикому зверю, побежал обратно.

Когда Аярна открыла глаза, она была уже дома, лежала на кровати. Сидящий рядом Гарен встрепенулся, увидев, что девушка очнулась.

- Ты в порядке?

- Наверное. – Она потерла виски, голова довольно сильно болела. - Как все прошло?

- Не считая твоего отлета с места сражения, все прошло более чем хорошо, в этот раз даже без ранений справились. – Он помедлил, явно подбирая слова чтобы продолжить. – Все интересуются, когда ты сможешь присоединиться к нам в следующий раз.

Аярна лишь подкатила глаза, действительно, с ней им было удобнее, правда ее ощущения никто не спрашивал.

Она вспомнила про цветы, не понимая, были она на самом деле или же привиделись, пыталась спросить у Гарена, но он ничего не ответил, только пожал плечами, все как обычно. Он не заметил бы их, даже если бы лежал на той поляне вместе с Аярной, если оно не представляет опасности, то и смысла замечать что-либо нет.

Через неделю все повторилось, Аярна намеренно привела охотников на тоже место, где они были в прошлый раз. Снова скривилась от противного скрежета когтей о древесину, но переборола себя. Гарену она обещала спрятаться сразу, как только сорвется защитный купол сколорока. Так и сделала. Только вместо сидения в одном месте устремилась туда, где лежала в прошлый раз. Эти цветы не давали ей даже спать спокойно, каждую ночь являясь во сне, заставляя стонать и возиться, в очередной раз приводя в бешенство Гарена.

Аярна прорывалась сквозь колючий кустарник и чуть не поскользнулась на мокрой листве под ногами. Девушка спускалась в овраг, покрытый плотной шапкой тумана, да такого, что даже не было видно, что там внизу.

Чем дальше она ступала, тем сложнее было скрыть восторженную улыбку, она нашла то самое место, и оно было абсолютно реальным, таким же, как в ее снах.

Аярна медленно присела в окружении цветов, оперлась на руки, вдохнула полной грудью, пьянящий аромат, уже чувствуя, как начинают гореть лицо и уши. Она случайно тронула какой-то упругий бутон и красная, пряно пахнущая, жидкость брызнула на лицо, стекла по щеке, оставляя до одури болезненный, но вместе с тем приятный след. Аярна невольно застонала - настолько сладко-болезненное тепло разлилось по телу, заставив слезы литься из глаз.

Это напоминало аллергию и забытье, кружилась голова и разум вырывал из реальности лишь обрывки. Поэтому, когда на поляну спустился Гарен девушка даже не отреагировала. Он тронул ее за плечо и отшатнулся, явно не понимая, что происходит.

Аярна запрокинула голову, в глазах безумие граничило с болью и наслаждением.

- Вставай, мы уходим. – Попытка потянуть девушку вверх не увенчалась успехом, ее колени и ноги уже заволокла лоза, прочно удерживающая ее на одном месте.

- Гарен… - Она вскинула руки вверх, потянула навстречу мужчине. – Иди ко мне…

- Ты не в себе. – Рыкнул тот, но не смог отстраниться, лоза плотно обвила его ступни и с силой, неподвластной даже опытному убийце зверей, тянула к земле.

Гарен зашипел от боли, когда в его порез на ноге, оставленный сколороком, просочилась маленькая зеленая лоза. Расползаясь под кожей, проникая в вены, в каждый орган, она неумолимо, по частям, захватывала его тело.

- Аярна… - Прохрипел он, уже не в силах держаться на ногах и падая к ногам девушки.

Она вскочила как будто от удара, за окном слышались чьи-то радостные вопли – селение отмечало богатую охоту. Аярна медленно приподнялась с кровати, прошлась по комнате, не сразу заметив оставленного на кровати Гарена. Они уже так давно не спали рядом, что девушка удивилась, увидев его рядом с собой. От парня необычно пахло, чем-то сладко-пряным, даже находясь в паре метров от него, начинала мутиться голова и учащаться сердцебиение. Тело била мелкая дрожь, Аярна, крадучись приблизилась, трясущейся рукой провела по лбу Гарена, убирая волосы и тут же вскрикнула, ведь цепкие пальцы схватили ее за запястье.

Он навалился сверху так же внезапно, как и разорвал все преграды к женскому телу, Аярна не сопротивлялась его внезапной вспышке желания, ее саму тянуло к его горячему телу.

Он рычал как дикий зверь, сжимая руки Аярны над головой, нетерпеливо закидывал ее ноги себе на плечи. Почти кричал вбиваясь в дрожащее тело девушки, которая, кажется окаменела.

Гарен запрокинул голову, выпуская часть себя в Аярну, этой частью были тонкие лианы, змеями расползающиеся по телу девушки, разъедающие органы, заменяющие кровоток.

Она закричала, грань боли, наслаждения и безумия была разорвана и стерта.

Аярна нехотя приоткрыла дверцу заднего хода из дома, ведущую в некогда красивый сад. Сама она не видела его никогда, но еще ее дедушка рассказывал о былых временах, когда трава была в прямом смысле зеленее. Через какое-то время дед одичал и скрылся в лесах. Если быть точнее, попал на цветочную поляну и был испит, но об этом прежняя Аярна не знала. Новые воспоминания влились в сознание вместе с захватом женского тела хищным растением.

Прежней Аярны больше не существовало…

Кто бы мог подумать, что Гарена так удачно ранят на прошлой охоте, и он окажется на цветочной полянке, чтобы принести в себе в городок несколько растений…

Девушка потянулась, разминая затекшие мышцы, и оглядела двор. Тут сутулились высокие черные деревья с растрепанными кронами, а темно-зеленый кустарник плотно завоевал все пространство под ними.

Аярна раскинула в стороны руки, опуская ладони к земле, недалеко от одного дерева присела, откинула ком земли и улыбнулась, увидев под ним сочный побег.

- Вы не сильно торопились. – Хмыкнула девушка, ее некогда блеклые глаза горели ярким зеленым огнем, а от былой худосочной фигурки не осталось и следа, чуть розоватое, полное соком жизни тело – такой стала девушка.

- Давайте преобразим этот жалкий мирок. – Аярна похлопала по стволу дерева и сразу же из-под земли поползли зеленые корни, они обогнули каждое дерево, плотно сплелись между собой и образовали высокий купол.

Плотные, похожие на толстые сочные деревья, побеги перекрутились между собой, и девушка прошла меж ними чтобы оценить масштабы получившейся комнаты. Она недовольно цокнула языком, похлопывая по растению.

- Давай побольше, если я могу дотянуться до противоположной стены просто раскинув руки, то какая же это комната!

Подчиняющиеся девушке растения расползлись по сторонам, отодвинулись как можно шире, пока Аярна удовлетворенно не кивнула.

- Дорогуша, ты снова перебарщиваешь… - Еле волоча ноги, из дома вышел Гарен.

Он был все тем же подтянутым качком, но голос изменился, дополнился скрипучими нотками и взгляд похолодел.

- Уж прости, но мне потребовалось чуть больше энергии чем я думала, - девушка игриво подмигнула ему, - к тому же тут совсем нет солнца, ты же не хочешь, чтобы я зачахла?

- Не говори глупостей, - отмахнулся тот. – Лучше скажи, когда все будет готово?

- Уже практически закончили, осталось вырастить цветы и наполнить купальню.

Гарен кивнул и привалился к стене покосившегося домика. Аярна же активно управлялась с растениями отдавая им все новые поручения. Внутри, новой, просторной комнаты которую соорудили зеленые стволы и лозы постепенно нарастали цветы.

Всевозможных оттенков, форм и видов, они поражали воображение своим многообразием.

Вход прикрыли несколько лиан, сделав из своих листьев имитацию двери.

- Долго еще? – Гарен заглянул внутрь.

Аярна заботливо подстраивала толстые лозы в подобие стола и стульев.

- Ты тут сеансы психотерапии что ли проводить собралась? – Хмыкнул мужчина, устремляясь к незаметной шторе из листьев на стене.

- Все-таки мы тут осядем, поэтому не нужно жрать всех без разбору. – Девушка не обращала на него никакого внимания, полностью поглощенная своей работой.

Гарен был не против, он зашел в скрытую комнату, более темную, чем основное помещение. С его появлением несколько растений на стенах подняли свои цветы и осветили пространство теплым желтоватым светом.

- Нравится? – Хихикнула Аярна, видя, как удивился ее друг подобным новшествам.

- В этот раз ты превзошла саму себя!

- От тебя это звучит даже как-то дико. – Она водрузила на стол в центре комнаты кожистый сосуд, напоминающий огромную чашу. Растения тут же оплели его мелкими стебельками, сделав продолжением конструкции.

- Что-то в этот раз маловато сока выставляешь. – Прищурившись осмотрел емкость мужчина. – Не похоже на тебя.

- Я стала менее расточительна, дорогой! – Она призывно облизала свои пальцы. – Тем более сейчас я не могу выделить больше… Все-таки с прошлым телом его производство было попроще.

- Теперь моя очередь быть в мужском теле, уж прости. В следующий раз поменяемся. – Он усмехнулся, быстро преодолевая расстояние между собой и Аярной и затягивая ее в свои объятия.

Откинул с обнаженных плеч каштановые волосы, налившиеся за последние сутки цветом и силой, провел языком от шеи до уха, но девушка лишь усмехнулась, похлопывая его по бедрам.

- У тебя не хватит нектара даже чтобы наполнить свою купель, не трать его на меня. – Аярна провела языком по алым губам Гарена, явно наслаждаясь моментом и своим новым телом. – Но я рада, что мы немного подождали и избрали этих людей. Не хочу и думать, как бы я выглядела в теле какой-нибудь уродины!

- Да, сейчас это твое лучшее воплощение, - он нехотя отстранился, неловко поправляя ремень на брюках, которые вдруг стали чуть менее удобные. – Пожалуй я действительно сосредоточусь на купели…

- Пора бы! – Ехидно заметила Аярна. – Думаю, я задержусь в этом теле надолго, оно без признаков разложения или одичания, подлатать ногу было сущим пустяком.

Девушка крутанулась вокруг своей оси, демонстрируя как она ловко обращается с еще некогда больной ногой, вместо шрама на ноге виднелась татуировка шипастой лозы.

- Это тоже ничего, - хмыкнул парень, скрываясь в другой комнате. – Однако если ты мне поможешь с наполнением купели - я буду рад.

- Ну ничего ты без меня не можешь! – Аярна почти вприпрыжку проследовала за спутником.

- Конечно, ты моя любимая завлекалочка. – Гарен обошел небольшое углубление в полу, кожистые стенки пульсировали от нарастающего напряжения, а небольшое углубление в полу, уходящее куда-то под землю, то сжималось, то разжималось.

- И все? – Надула пухлые губки девушка.

Гарен неловко почесал затылок.

- Быстро же ты управилась с этим телом.

- Еще бы! Все-таки изначально я орхидея, цветок женского пола.

- Ты забыла упомянуть, что ты хищная орхидея. – Не смог не заметить парень.

- Ой, да какая разница! Ты вон тоже не говоришь на каждом шагу что ты хищное растение!

- А разве по мне не видно? – Он приложил руку к стене комнаты и по ней пошла рябь, а отверстие в центре выпустило в купель немного пряно пахнущей жидкости, мутно-медового цвета.

Сладкий запах разносился вокруг уже несколько дней, привлекая все новых и новых людей.

- Аярна! – Только что вышедшую из дома девушку окликнула ее соседка, статная черноволосая Даяна. – Я думала вы сегодня присоединитесь к охоте.

- Ох, нет, спасибо, нам это больше неинтересно.

- Разве ты не боишься одичать? – Уже переходя на шепот продолжила разговор Даяна.

- Нет, дорогуша, нам это больше не страшно. – Хмыкнула Аярна явно ведя соседку в сторону зеленого сооружения. – Ты уже видела это?

Даяна была не против, явно желая посмотреть поближе на эти диковинные растения, верхушки которых можно было заметить с любой стороны города.

- Зайдешь? – Хозяйка причудливой растительности отодвинула полог на входе, приглашая соседку войти.

Та немного колебалась, явно не понимая безопасно ли входить в настолько странное сооружение, но любопытство взяло верх, и она неспешно зашла внутрь. Внутри светло, будто каждый цветок изнутри светится белым огоньком, необычное зрелище завораживало, усыпляло бдительность.

- Присаживайся! – Аярна махнула рукой на плетеный стул, мирно расположившийся возле круглого столика. – Можешь уже перестать сканировать все вокруг, тут безопасно, тем более здешние материалы, - девушка похлопала по подлокотнику плетеного из лоз кресла, на которое опустилась, - неподвластны подобным чарам.

Будучи цветком чувствительным, орхидея могла чувствовать любое магическое проявление, особенно если оно было направлено на нее.

Даяна не сильно удивилась, что ее раскрыли, все-таки Аярна знала ее сила и могла спокойно это угадать.

Девушка присела, заботливо расправив на коленях черную бархатистую юбку.

- Как давно у тебя язвы? – Аярна задала вопрос в лоб, не сильно церемонясь, поэтому на минуту комната погрузилась в тишину.

- Как ты поняла? Я никому не показывала и не рассказывала… - Почти не шевеля губами произнесла Даяна.

- Тебе и не надо ничего говорить, - отмахнулась девушка, - у меня острый нюх, я чувствую от тебя теплый запах разлагающейся плоти, он обволакивает всю тебя, словно покрывало.

Даяна заметно поежилась. Видимо столь детальное описание пришлось ей не по душе.

- Я могу помочь, твои раны – это не приговор!

Девушка встрепенулась, в глазах блеснула резко появившаяся надежда, но этот блеск так же быстро угас, видимо осознание реальности взяло над ней верх.

- Это невозможно, тлен уже не вылечить…

- Глупости! – Хмыкнула Аярна пододвигая к Даяне стакан, наполненный полупрозрачной жидкости. – Надо это выпить, ты почувствуешь улучшения.

Гостья сощурилась, оценивающе смотря на Аярну.

- Только если ты выпьешь со мной, не привыкла я получать подобные подарки, хочу перестраховаться.

- Понимаю, - девушка с лёгкостью ветра переместилась к Даяне. – Давай бокал, я буду первой!

Даяна проследила как хозяйка лиан сделала несколько глотков и протянула бокал обратно.

- Не стоит беспокоиться, я каждый день пью нектар и, как видишь, со мной все хорошо.

Гостья немного расслабилась, но подносила ко рту жидкость явно с недоверием. Глоток. По телу разлилось тепло. Еще глоток. Дышать стало легче, каждая клеточка тела обрела легкость и мир вокруг заиграл новыми красками.

- Тебе нравится? – Губы Аярны коснулись уха Даяны, но та никак не отреагировала, будучи завороженная красками перед собой.

Даяна покачивалась, то прикрывая глаза, то распахивая их так, что сосуды норовили полопаться. Принятие нектара со стороны выглядело довольно забавным и хозяйка лиан, подперев подбородок тоненькой ручкой, пристально наблюдала за изменениями, каждый раз был как будто первым, настолько ей нравилось происходящее.

Соседка ушла в сторону дома опьяненная живительным соком. В том, что она вернется Аярна не сомневалась – все возвращаются.

Из комнаты с купелью неспешно выплыли двое мужчин, опираясь исключительно друг на друга они кое как добрели до выхода.

- Ты перестарался. – Вздохнула хозяйка лиан провожая взглядом их гостей.

- Мне все еще сложно не выпивать их полностью. – Гарена видно не было, лишь голос эхом проносился по помещению. – А ты, я смотрю, полностью поменяла подход. – Он вздохнул. – И где же моя любимая хищная орхидея, замуровавшая в своих сводах людей?

Аярна лишь фыркнула. Видимо эти воспоминания не приносили ей такого упоения как ее спутнику.

- Новые времена, требуют новых мер. Ты не думал, что нам пора, так сказать расшириться, рассмотреть новые горизонты?

- В каком смысле? Я думал ты хотела осесть тут.

- Мы и осядем тут, а еще там, - она махнула рукой куда-то вперед, - и даже там! Мы создадим свою цветочную сеть! И в этот раз мы не будем выедать целый город.

- А как же запасы? Мои подземные ресурсы на исходе, ты же знаешь.

- Не волнуйся, мы очень быстро пополним их. – Аярна была настроена решительно.

Гарен всем телом почувствовал, как по их сооружению прошла возбужденная волна. Его соратница явно замыслила что-то невообразимое и, по всей видимости, ей больше не хотелось впадать в спячку, в которой они пробыли пару сотен лет, вдоволь напитавшись в деревне лесовиков, она раньше распологалась в лесу. Но, после того, как появился мутуализм двух хищных растений, не простояла и месяца. Все немногочисленные жители были испиты до состояния мумий. Хотя, некоторые люди обрадовались, ведь такое испитие лишало даже бессмертных существ жизни, а большинство все-таки хотело умереть в трезвом уме и светлой памяти, а не бродя по лесу диким зверем.

- Значит, убивать людишек мы больше не будем? – Гарен нехотя вышел из комнаты с купелью.

- Что? – Девушка уже потеряла нить разговора, явно поглощенная сцеживанием сока из своих набухших грудей. – Не беспокойся о таких мелочах. Конечно же, некоторых мы сможем доесть полностью, ведь кто-то же должен контролировать людскую популяцию, а то расплодятся еще, леса начнут вырубать - проблем не оберешься. – Фыркнула она, явно не в восторге от всего этого.

В цветочной стене показался человеческий силуэт. Одурманенная женщина преклонного возраста шагнула в центр комнаты. Аярна на нее не обратила даже малейшего внимания, лишь сухо бросила:

- Приходи как восполнишься.

Женщина, слегка пошатываясь, скрылась за пологом листвы.

- Ну, хотя бы не замуровываешь в стволах, - усмехнулся Гарен. – Через сколько они будут возвращаться?

- Раз в неделю или в две, как восстановятся жизненные соки, а к нормальной жизни вернутся уже на следующее утро. – Аярна провела пальцами по груди, собирая остатки сока, ее размер заметно уменьшился после сцеживания и теперь она хотя бы помещалась в платье.

- Значит, мы тихо и мирно живем пока что тут? – Гарен почесывал обросший щетиной подбородок. – Надо бы придумать, чем можно заняться. Никогда раньше не думал о подобном…

- Правда весело? – Аярна была воодушевлена как никогда. – Мы можем узнать что-то новое! Впервые за сотни лет я чувствую себя такой вдохновленной! Представляешь? Мы можем не пожирать города, а захватывать!

Мужчина усмехнулся. Никогда еще его так не пугала собственная спутница, но в ее словах было что-то интересное. Вокруг целый мир, а они привязались только к этой области, нужно что-то менять… Если все остальные города такие же беспомощные, то что мешает их хищному союзу захватить весь мир?  

Псициклопетрохон  модели би16734(Пси) вышел на тропу из сумрака леса. Автоматически убавилась светочувствительность верхних алмазных кристалов,и, чуть выдвинулись шипы на всех семи конечностях, так как стало чуть светлее, а тропа была тверже, чем почва в лесу. Казалось он остановился в нерешительности и на мгновение застыл...
Хотя понятие нерешительности в этих созданиях отсутствовали полностью. Вся их сущность, начиная от титанового скелета,защищающего все органы и, особенно,  центр принятия  решения, оснащенного 42 чувствами осязания была нацелена только на решение одной Задачи, которая возникала с момента появления Пси и длилась весь цикл его существования. С этой Задачей он начинал свою жизнь и с ней же заканчивал. Было время, когда таких существ как Пси на планете были миллионы. И все они рыскали во всех уголках мира в поисках людей. Люди им были необходимы для решения заложенной задачи.  Для этого Пси были оснащены воистину всем: лазерными встроенными резаками и реактивной тягой,мощными конечностями и сильными клыками.. . При необходимости они  могли бездвижно стоять годами,  плыть по океану сутками, терпеть жару и морозы.
Запах от тропы шел настолько явственный, что Пси даже отключив обоняние с конечностей, очень четко представил свою цель. Образ маленькой 12 летней девочки в  розовом платьице и белых кроссовках предстал перед ним. Центр  принятия решения  доуточнил что образ зовут Лизой, ей 12 лет и 52 дня, она идет домой к родителям и двум братьям от бабушки, которой относила пирожки, у нее темные волосы до плеч, рукава платья отторочены узкой полоской белой ткани,а в правой руке  средний боевой клинок.
Пси, радостно рыкнув, ринулся к своей Цели. Он нагнал ее через несколько километров. Она полностью соответствовала описанному образу. Желая произвести впечатление Пси выдвинул боевые клыки, насупил череп, радостно ревя, помчался прямо на нее...
Тревожный амулет, подаренный еще при рождении мамой и висевший на шее Лизы, затрепетал и стал издавать противный писк. Боевой отцовский клинок слегка загудел и в момент, когда девочка оборачивалась, сам нанес удар невидимым, но проникающим во все лучом бластера по летевшему на нее существу..
Лиза  успела лишь на миг увидеть мерзкую тварь, мчавшуюся на нее с истошным воем и каплями слюней и слизи, как все это распадаясь на части лишь мелкими каплями жидкости и осколочками плоти лилового цвета осыпалось у ее ног... .
Последнее что увидел Пси как на его зов оборачивается Лиза. И он только хотел передать ей  на мысленной волне заранее заготовленную фразу - я готов служить, защищать и заботиться о тебе Лиза. Это главная Цель, Задача и Смысл моего существования, как что-то невидимое, страшное, непреодолимое больно ударило его...
Лиза еще не знала, что это был последний из рода псициклопетрохонов когда либо живущих на земле...

P.s. Посвящается нашим четвероногим Друзьям.Псициклопетрохон  модели би16734(Пси) вышел на тропу из сумрака леса. Автоматически убавилась светочувствительность верхних алмазных кристалов,и, чуть выдвинулись шипы на всех семи конечностях, так как стало чуть светлее, а тропа была тверже, чем почва в лесу. Казалось он остановился в нерешительности и на мгновение застыл...
Хотя понятие нерешительности в этих созданиях отсутствовали полностью. Вся их сущность, начиная от титанового скелета,защищающего все органы и, особенно,  центр принятия  решения, оснащенного 42 чувствами осязания была нацелена только на решение одной Задачи, которая возникала с момента появления Пси и длилась весь цикл его существования. С этой Задачей он начинал свою жизнь и с ней же заканчивал. Было время, когда таких существ как Пси на планете были миллионы. И все они рыскали во всех уголках мира в поисках людей. Люди им были необходимы для решения заложенной задачи.  Для этого Пси были оснащены воистину всем: лазерными встроенными резаками и реактивной тягой,мощными конечностями и сильными клыками.. . При необходимости они  могли бездвижно стоять годами,  плыть по океану сутками, терпеть жару и морозы.
Запах от тропы шел настолько явственный, что Пси даже отключив обоняние с конечностей, очень четко представил свою цель. Образ маленькой 12 летней девочки в  розовом платьице и белых кроссовках предстал перед ним. Центр  принятия решения  доуточнил что образ зовут Лизой, ей 12 лет и 52 дня, она идет домой к родителям и двум братьям от бабушки, которой относила пирожки, у нее темные волосы до плеч, рукава платья отторочены узкой полоской белой ткани,а в правой руке  средний боевой клинок.
Пси, радостно рыкнув, ринулся к своей Цели. Он нагнал ее через несколько километров. Она полностью соответствовала описанному образу. Желая произвести впечатление Пси выдвинул боевые клыки, насупил череп, радостно ревя, помчался прямо на нее...
Тревожный амулет, подаренный еще при рождении мамой и висевший на шее Лизы, затрепетал и стал издавать противный писк. Боевой отцовский клинок слегка загудел и в момент, когда девочка оборачивалась, сам нанес удар невидимым, но проникающим во все лучом бластера по летевшему на нее существу..
Лиза  успела лишь на миг увидеть мерзкую тварь, мчавшуюся на нее с истошным воем и каплями слюней и слизи, как все это распадаясь на части лишь мелкими каплями жидкости и осколочками плоти лилового цвета осыпалось у ее ног... .
Последнее что увидел Пси как на его зов оборачивается Лиза. И он только хотел передать ей  на мысленной волне заранее заготовленную фразу - я готов служить, защищать и заботиться о тебе Лиза. Это главная Цель, Задача и Смысл моего существования, как что-то невидимое, страшное, непреодолимое больно ударило его...
Лиза еще не знала, что это был последний из рода псициклопетрохонов когда либо живущих на земле...

P.s. Посвящается нашим четвероногим Друзьям.

Старая лачуга из всех щелей которой дул сквозняк стояла в самом центре деревни среди точности таких же халуп. Четверо человек двое мужчин и две женщины сидели на табуретках за пустым столом стоявшем посередине комнаты. К стенам были приставлены лавки служившие кроватями, а грязное тряпье служило подушками, матрасами и одеялами. Горевшая лучина едва разгоняла мрак. На деревянном полу стоял металлический тазик в который с потолка капала вода.

- Надо бы починить крышу, - сказал Марк один из сидевших мужчин. Это был довольно молодой мужчина, но грязная борода и растрепанные волосы добавляли к возрасту десятка полтора лет.

- Зачем? - спросила Марта, молодая женщина с длинными темными волосами, из всех сидящих ее одежда была самой аккуратной так как все дыры были аккуратно заделаны заплатками. - Можно сказать чистая вода подается прямо в дом.

- Так недолго и сгнить полу, что будем делать в этом случае?

- Ну чини! - со злостью ответила Марта.

- У нас почти не осталось еды, - начала Диана, молодая женщина с миловидным лицом и светлыми волосами - Какие есть предложения?

- А какие могут быть? Ее ни у кого не осталось в округе, - сказал Хильбек. Он так же был достаточно молод, но из-за рано поседевших волос казался самым старшим. - Из-за дождей не было урожая. Говорят в соседней деревне уже хотят начать кидать жребий, кого съесть из местных первым, в городе уже давно кидают.

- Это кара за то, что мы гневим одноглазых магов, - сказала Диана.

Пять одноглазых магов — пять братьев, а может и не братьев, а просто друзей, которые обменяли каждый свой правый глаз на магическую силу, которая подарила им способность останавливать сердце каждого, кто осмелился встать на их пути, а также насылать буйство погоды. Они просто пришли и объявили, что теперь будет новый Порядок. Жизнь с тех пор превратилась в настоящий кошмар. Каждый второй год случался неурожай: засуха, обильные дожди, заморозки в начале или конце лета, всё это убивало урожай. Всякий раз маги объявляли, что это их кара за то, что люди проклинают их Порядок.

Уже двести лет люди жили в этом Порядке. А чтобы ни у кого даже в мыслях не возникло покинуть страну ее охраняли стражи - всадники драконов, которые дополнительно устрашали население: летали и патрулировали степи раскинувшиеся во все стороны от полей. Чтобы понять как выглядели эти существа попробуйте представить себе варана, у которого вместо передних лап крылья с размахом в десяток метров. Каждый из всадников был облачен в кольчугу, за спиной был лук, колчан со стрелами, а на поясе легкий меч. На голове был шлем, а на лице стальная маска в виде лица, да не просто лица, а лица с улыбкой.

В лесу в основном росли мухоморы, но среди них, если хорошо поискать можно было найти и затесавшиеся съедобные грибы. Представьте себе густой темный лес напрочь лишенный подлеска. Однако, главной проблемой были ядовитые змеи, которыми кишел лес. Стоило такой змее укусить, как в кровь попадали бактерии, после чего с места укуса плоть начинала медленно, но верно ферментироваться. Спасала быстрая ампутация, поэтому пятью пальцами на руке мог похвастаться далеко не каждый. Отрубить ужаленный палец ножом был единственный шанс на спасение. Конечно же основной рацион змей составляли дикие животные, которые естественно не могли провести ампутацию и погибали в страшных муках. Если замешкал, вставал выбор рука или жизнь. Остаться без руки желающих было мало — ведь это по сути тоже смерть, только дольше, жертва выбирала смерть.

- В одной из легенд, - снова начал говорить Марк, - Сказано, что если перейти лес и сплавиться в низ по реке, то можно попасть в Богатую страну, в ней нет голода, люди не сеют, не пашут — всё само из земли растет.

- Но будут ли там нам рады? - усомнилась Марта.

- Там рады всем. Всего много и хватает на всех.

- Звучит действительно как сказка, - вставила свое слово Диана. - Впрочем, нам в любом случае придется идти в лес, грибы сами в дом не придут. Почему бы нам просто не пройти немного дальше? Может лес не так и велик. Ведь и вся наша страна две деревни, да город.

В этот момент воздух сквозняка задул огонь лучины, и комната погрузилась в полный мрак, сидевшие за столом люди разошлись по лавкам и легли спать.

На следующий день начались сборы. Особо и собирать было нечего: топор, вода, ножи, огниво, веревки и одеяла, уложенные в заплечные вещьмешки, да корзины для грибов. Дольше всех копошилась Марта. По всему было видно, что она не в восторге от задуманного предприятия.

- Ну давай уже быстрее, - торопил ее Хильбек. - Сколько можно!

- Не нравится ей всё это, - ответил Марк. - Одно дело зайти недалеко в лес, набрать грибов и уйти восвояси, и совсем другое пытаться пересечь лес. Кто знает - какого он размера, может он раскинулся на сотни километров.

- А может его можно перейти за пару дней, - сказал Хильбек, который был решительнее всех вырваться из этой деревни, хотя и прожил в ней всю свою жизнь.

- Между прочим, - заметила Диана. - Вы забыли про всадников драконов.

- Мы же не полями и лугами пойдем, - ответил Хильбек. - Лес густой и защитит нас от этих тварей.

- А река? Река вполне открыта.

- Давайте надеяться на лучшее. Так у нас хоть шанс появится.

Сборы были окончены и путники выдвинулись на встречу новому. До окраины деревни они дошли без проблем. Поля пустовали потому что их не засеяли по весне. Когда группа дошла до конца полей они встретили одного из местных жителей.

- Куда это вы собрались? - спросил встретивший на опушки леса группу путников мужчина.

- Мы идем в лес, - сказала Диана.

- Ну я так и понял, - сказал мужчина ухмыльнулся. Его правая рука была полностью лишена пальцев, грязные волосы больше напоминали паклю. Если бы вы встретили этого человека на улице, то первое что пришло бы вам в голову было, что перед вами нищий, что впрочем вполне соответствовало действительности. - Кстати, меня зовут Брик.

- Меня зовут Марк, - сказал Марк и начав было поднимать правую после некоторого раздумья, занявшего доли секунды протянул левую руку. Такое действие вызвало одобрительную улыбку путника и состоялось теплое рукопожатие.

- А я Хильбек, - сказал Хильбек, так же протянув левую руку.

- Идете за грибами?

Далее последовало молчание. Каждый думал что сказать: правду, но тогда встретившийся человек может сделать донос; или ложь, но он может понять или просто заподозрить, то что это ложь и опять-таки совершить донос.

- Мы хотим преодолеть лес и сплавившись по реке попасть в Богатую страну, - сказал Хильбек. - Присоединяйся к нам.

- А собственно почему нет? Я с вами.

Группа теперь уже из пяти человек продолжила путь. Каждому приходилось хоть раз бывать в лесу, но мало кто проводил в нём ночь.

Марк тихо шепнул на ухо Хильбеку: "А чтобы ты сделал если бы он отказался? Убил его?" На что Хильбек так же шепотом ответил: "Не знаю..."

Пробираясь сквозь лес путники услышали истошный женский крик. Среди деревенских не было принято кричать просто так, а это значит, что кому-то действительно нужна помощь.

- Надо помочь, - сказал Марк.

Вся группа двинулась в сторону раздающихся звуков. Пройдя несколько сотен метров, настолько быстро насколько это было возможно, чтобы не напороться на ежей они увидели женщину лет шестидесяти нога которой была зажата капканом, между створками капкана была довольно толстая ветка, благодаря которой нога получила сравнительно небольшой урон.

- Какой остолоп здесь стал расставлять капканы?! - сказал Марк. - Хильбек, давай возьмемся вместе.

- Вот именно, что остолоп, - добавил Хильбек. - Даже если попадется крупный зверь шансов добраться до него раньше остальных желающих почти нет, зато вероятность того, что попадется кто-то из людей далеко не нулевая. Как же это тебя так угораздило?

- Сама не знаю, шла по лесу чтобы набрать грибов и вот раз и в капкане. Похоже кто-то из деревенских решил нарушить запрет на расстановку таких ловушек. Голод - не тетка. Кстати меня зовут Шаки.

Шаки была на удивление хорошо одета. Ее рубашка была украшена орнаментом, а кожаные сапоги на ногах выглядели почти неношеными. И это при том, что в Стране пяти магов уже несколько лет никто не изготавливал новой обуви, просто не из чего было. Длинные седые волосы были чистыми и хорошо уложенными, а лицо хоть и было испещрено глубокими морщина имело здоровый розоватый оттенок. "Может быть она как раз из той Богатой страны?" - была первая мысль пришедшая в голову каждому.

Двое мужчин приложив немалые усилия разжали капкан и освободили ногу женщины, не забыв при этом представиться. Марк начал перевязывать рану:

- Тебе невероятно повезло, что между створками капкана попала ветка, иначе бы могло и связки ноги перебить.

"Даже странно, - подумал Хильбек, - капкан настолько тугой, что его едва разжали двое сравнительно здоровых мужчин. Человек, который его устанавливал должен быть недюжинной силы. Хотя, возможно, он просто взял то что было. Тушу в конце концов можно разделать на месте, а использованный капкан бросить. Еще более странно как туда попала ветка."

- Откуда ты? - спросила Марта.

- Я не местная. Моя деревня за рекой.

- А разве за рекой есть деревня?

- Конечно! Она относится к Стране пяти магов, просто мы их не гневим и поэтому они к нам благосклонны.

- Никогда не слышала о такой деревни.

- То что ты чем-то не знаешь вовсе не означает, что этого нет.

Марта пожала плечами. Новая попутчица ей сразу пришлась не по душе, только она никак не могла понять почему. Но ведь если какой-либо человек вам не нравится, то это еще не значит, что он плохой.

- Мы как раз идем к реке, - сказал Марк.

- Давайте сделаем друг другу одолжение, вы возьмете меня с собой до реки, а я буду вашим проводником, чтобы вы не сбились с пути и как можно скорее вышли. А дальше с другого берега я сама.

- Идет, - сказал Хильбек. Все одобрительно кивнули.

- Думаю, что нам лучше всего будет идти звериными тропами. Я сама пользуюсь ими. Опасности никакой, крупных животных тут почти не осталось, а вероятность заблудиться гораздо меньше.

Группа стала идти по тропам. Периодически переходя с одной на другую так как тропы были друг с другом не связаны, а иногда и вовсе обрывались тупиком. Без новой попутчицы они бы без сомнения так пройти не смогли. "Они были созданы разными животными, каждое со своей целью, а кое-какие и вовсе заросли" — объяснила Шаки.

- Смеркается, давайте устроим привал, - предложила Диана.

Возражать никто не стал. Марк взял топор и пошел рубить дрова, когда он уставал его сменял Хильбек. Женщины сносили дрова к расчищенной поляне, посередине которой был разведен костер. Из хвойной смолы и веток сделали импровизированные свечи, а чтобы не спать на голой земле из веток соорудили что-то вроде кроватей.

- Дежурить будем по очереди парами. Эти твари могут незаметно подкрасться и ужалить, а то и просто какой хищник или лихой человек, - сказал Хильбек.

Кинули жребий. Первыми выпала очередь Марка и Даны. Пара сидела рядом облокотившись спина к спине, таким образом был открыт обзор на все сто восемьдесят градусов. Мужчина подкинул немного дров в костер, затем посмотрел на небо и в стороны. Люминесцирующие мухоморы только подчеркивали мрачность леса.

- Ты знаешь, в этом даже есть какая-то пусть и зловещая, но все же красота, - сказал Марк, - Ты когда-нибудь задумывалась о том, почему они светятся?

Диана в ответ только фыркнула. Рядом послышалось шуршание ежей, которые своими когтистыми лапками рылись в земле в поисках насекомых. Марк снова подкинул дров. Огонь — то чего боится большинство животных.

- Но всё-таки, - не унимался Марк. - Вот есть же в этом красота?

- Ну хорошо есть, убедил.

- А ты никогда не задумывалась почему эти грибы светятся?

Диана молча пожала плечами и рукой убрала с лица прядь волос. Марк понял, что его напарница не горит желанием обсуждать красоты дремучего леса. Оставшееся время дежурные сидели у костра молча, до тех пор пока неожиданно не раздался пронзительный крик Даны.

- Что случилось? - спросил Марк.

- Меня кажется кто-то укусил.

- Дай посмотрю.

Марк поднес зажженную свечу к руке Дианы и увидел пару следов от укуса на указательном пальце. Не сказав ни слова мужчина взял топор и одним взмахом отсек палец девушке, затем прижег рану и перевязал.

- Что стряслось? - проговорил проснувшейся Хильбек.

- Я отрубил Диане указательный палец. Диана, прости, но это было для твоего же блага, если бы я не сделал этого, то ты могла бы лишиться всей руки.

- Всё нормально, ты сделал то что должен был. Спасибо. Мне следовало смотреть повнимательнее.

Вскоре проснулись все остальные.

- Думаю, нам пора продолжать путь, - сказал Хильбек.

Костер был затушен, вещи упакованы и группа отправилась дальше.

Лес был настолько густой, что даже днем в нем было немногим светлее, чем в вечерние сумерки. Гляди в оба, вот главная мысль, которая была в голове у каждого. Несмотря на это группа людей шла достаточно быстро. При преодолении очередной возвышенности Брик споткнулся и рухнул на землю.

- Что случилось? - спросил Марк.

Споткнувшийся мужчина поднял голову и встал. Первая мысль была отряхнуться и идти дальше, но через мгновение от кисти начала идти адская боль, и левая рука стала распухать и синеть прямо на глазах.

- Ну вот и всё, - простонал он, зажмурив глаза и задрав голову к небу. - Я упал рукой прямо на змею.

- Еще не всё потеряно, - сказал Марк. - Тебя можно спасти.

- Нет, я не хочу, я лучше погибну, чем стану совсем беспомощным! Если бы это была правая рука... Закон подлости всё-таки существует. Человек без правого глаза обязательно напорется на торчащий сук левым.

Все были в замешательстве. С одной стороны оставить всё как есть это значит обречь человека на смерть, причем довольно мучительную. С другой стороны взять на себя ответственность и насильно отрубить руку тоже никто не решался. Что делать? Как облегчить страдания нового друга? Добить его? Но это было еще тяжелее.

- Оставьте меня, идите дальше, не берите на себя тяжкий груз, моя агония скоро закончится, - едва выдавливая из себя слова говорил Брик.

Четверка путников нехотя двинулась дальше. Все понимали, что Брику помочь уже было нельзя. Долгое время все шли молча, пока мрачную тишину не прервал Марк:

- Выйдем ли мы вообще из этого леса. Конца и края ему не видно.

- Можно подумать, что я вас насильно сюда кого-то из вас затащил, - огрызнулся Хильбек. - Взрослые люди, кто не хотел мог и не идти.

- Я тебя не обвинял!

- Не ссорьтесь, - произнесла Марта. - Ссориться нам сейчас совершенно ни к чему.

- Я пошел только потому, что все пошли, - продолжил Марк.

- Ну вот видишь, никто тебе не виноват. Мог бы высказаться против, а не проявлять стадность.

- Я потому что пошел Марк, - ответила Диана.

"А я даже и не знаю", - лишь молча подумала Марта.

Хильбек покачал головой и процедил: "Вот вы и признали, что вы сами сделали свой выбор. Дискутировать активнее надо было". Он хоть и хотел всегда двинуться в путь, но если бы все стали интенсивно возражать конечно же перестал бы настаивать.

Следующий день близился к завершения и найдя подходящую поляну группа решила провести на ней вторую ночь. Так же как и в прошлый раз натаскали дров для костра и веток для обустройства кроватей.

Марк открыл глаза и увидел как примкнувшая к ним путница достав из мешков всё самое ценное, которого надо сказать было не много: ножи, две серебряные монетки, топор, да веревка склонилась с ножом над горлом Марты. Первая мысль была: а собственно почему он открыл глаза? В том плане, что они не должны были быть закрытыми, он же дежурил! Но глаза оказались не просто закрытыми, он спал! Хорошо, что проснулся.

- Что ты делаешь? - крикнул Марк и сам не поняв как это произошло ударил толстой палкой женщину по коленке.

Нож выпал из руки на землю, а несостоявшаяся убийца упала скорчившись от боли. Марк тут же связал ее. Марта открыла глаза. И спросонья спросила: "что случилось?"

- Тебя только что хотели убить, и не только тебя, - Марк повернулся к Шаке, - мы же спасли тебя, а ты... Ты даже не обворовать нас решила, а убить!

- Я сама подстроила свое попадание в капкан. Если вас просто обворовать, то вы сможете или настигнуть меня рано или поздно или рассказать обо мне. Времена сейчас знаешь ли жестокие. Какая вам разница что вас убьет: я, змея или голод? А мне за каждую вашу голову одноглазые маги дадут по золотой монете. В костер я кинула дурман-травы, то, что ты проснулся большая неудача для меня.

От такой наглой откровенности Марк опешил. "Сколько цинизма!" - подумал он. От создавшегося шума проснулись и все остальные. Голова каждого гудела и было состояние как после похмелья.

- А как еще можно втереться в доверие? Так устроен человек, что спасатель проникается доверием к спасенному.

- Но ведь это рискованно, могут и не спасти, - сказал Хильбек.

- Ты настолько глуп, что в самом деле решил, что я заранее сунула ногу в капкан? - женщина покачала головой закатив глаза. - Я сделала это, только когда вы появились в прямой видимости. Риск минимальный.

Хильбек был несколько смущен, тем что ему сразу не пришла в голову такая мысль, но виду не подал.

- Что с ней будем делать? - спросила Марта.

- А что ты с ней сделаешь? - ответил Марк. - Прибить. Или есть идеи получше?

- Отпустите меня, - взмолилась пленница. - Я отдам вам кисет, а в нем магический порошок, для людей он безвреден, а у дракона вызывает временную слепоту.

- А с чего бы нам не прибить тебя и не забрать у тебя кисет? - зло сказала Марта.

- Я вижу, вы честные ребята, не берите на себя груз ответственности за мою смерть. К тому же без заклинания это бесполезный песок. Скажу его только если отпустите меня и поклянетесь не преследовать.

- Клянемся, - сказал Хильбек и развязал руки и ноги пленницы.

Освобожденная женщина заковыляла в сторону от группы со словами:

- Заклинание таково, просто крикни: "слепни дракон". Не пробовала, но говорят если вместо слова "дракон" крикнуть слово "человек", то это и на него произведет такой же эффект, только свои глаза береги, ведь ты тоже человек.

- Иди и не оглядывайся! В следующий раз привяжем к дереву, не пожалеем пару метров веревки, - крикнул Марк.

- Я тут подумала, - сказала Марта. - А если она решит закончить свое дело и отомстить, и станет нас преследовать? Чик ножиком ночью по горлу.

- Не думаю, - ответил Хильбек. - Она знает, что мы о ней знаем и будем держать ухо в остро, а еще понимает, что второй раз мы ее не пощадим.

- А если она выберет другую жертву?

- Если ты хотела ее убить, то надо было не молчать, а брать на себя ответственность, - злобно ответил Хильбек. - Это вообще всех касается. Убить человека это знаете ли не так-то просто.

- Но она не человек! - крикнула Марта.

- Ну а кто?

- Охотница за беглецами и воровка.

- Я же сказал надо было не молчать, а действовать! Идемте.

Дальше все шли молча.

Группа путников вышла к реке. Река была сравнительно узкой метров десять-одиннадцать, но течение было сильным.

- Пора начинать сооружать плот, - сказал Хильбек. - Топор у нас один, поэтому только один может рубить деревья. Как поступим?

- Нельзя сказать что рубить почетнее, чем носить, но давай всё же кинем жребий, - предложил Марк. - Думаю, так никто не будет в обиде.

- Согласен.

Диана взяла две палочки и протянула Хильбек и Марку. Хильбек вытянул длинный, поэтому топор достался ему, а все остальные стаскивали стволы к воде. После того как образовалась весьма солидная горка, группа встала вокруг нее.

- У нас мало веревок, - сказала Марта.

- Не хватит, - добавил Хильбек, - если начнем расплетать, то прочности полученных тоненьких шнурков может и не хватить. Да и веревки еще могут пригодиться.

- А давайте использовать еловые корни, - предложил Марк. - Для большей гибкости их надо резать пополам.

Хильбек срубил несколько веток и сделал из них каждому по остроге и деревянному подобию ножа для расклинивания корней — нечего тупить ножи. Для управления плотом сделали два весла.

- Здесь река ровная и спокойная, но кто знает какие там дальше пороги или даже водопады, - сказала Диана. - Хорошо, если мы их вовремя заметим. Но если порог можно сравнительно легко обойти, то водопад дело совсем другое. Тут скорее всего плот придется бросить, а после спуска строить новый.

- Ты предлагаешь вернуться? - спросил Хильбек.

- Конечно же нет. Я всего лишь размышляю.

Плот плыл и казалось, что все злоключения уже кончились, но внезапно друзья увидели тени летающих в небе драконов.

- Я честно говоря до последнего надеялся, что им не будет до нас никакого дела, - сказал Хильбек.

- Как видишь есть и очень даже большое, - ответила Диана.

- Может они улетят и не станут нас трогать? - с надеждой произнес Марк.

Но два дракона кружили над плотом беглецов и не думали никуда улетать. Напротив по поведению можно было понять, что они ищут место где бы приземлиться. На одном из участков река пересекала довольно большую открытую местность на ней и решили приземлиться преследователи. Драконы вошли в воду и перегородили путь плоту расправив крылья. На шеях драконов крепились седла, а в седлах собственно находись сами стражники.

- Именем Порядка остановитесь! - крикнул один из всадников дракона. - Вы разве не знаете, что нельзя покидать страну?

Что делать в этом случае никто не знал. А про порошок все от страха забыли. С драконами явно не справиться, да даже если бы их и не было два стража с оружием вполне могли совладать стрелами со всей четверкой.

На лбу Хильбека появилась испарина, он сглотнул слюну и сказал:

- Зачем мы вам? Пропустите нас. Маги не обеднеют, а вы сделаете доброе дело.

- Э нет, - сказал один из стражников. - У нас есть четкий приказ никого не выпускать из страны, а иначе все разбегутся. Так что не заговаривайте нам зубы. Разворачивайтесь! Пока мы добрые, а не то порубим и скормим драконам.

- Если вы нас убьете, то оставите магов без четырех человек.

- Пусть так, зато наши драконы сегодня получат отличное угощение.

- Ваши маги сумасшедшие. Они гнобят свой же собственный народ! Что они будут делать, когда все перемрут от голода? - крикнула Марта. - А вы им прислуживаете как цепные псы.

- Мы не прислуживаем, а служим и тем самым выполняем свой долг, а ваш долг вернуться обратно и служить магам работая на земле.

"Может быть, действительно развернуться?" - прошептал Марк Хильбеку. "А ты уверен, что мы сможем перейти этот лес снова? К тому же мы плыли по течению, а теперь придется или усиленно грести или просто идти вдоль русла." - ответил Хильбек.

Мужчины сидели впереди плота, а женщины за ними. В голове Даны вдруг возникла мысль: "Старуха". Она закрыла глаза и тут ее осенило: "Ну конечно же как же мы могли забыть!" Женщина потянулась к вещмешку.

- Эй что ты там ищешь? - крикнул расположенный с лева стражник.

- Сейчас узнаешь!

Диана встала во весь рост, вышла вперед, открыла кисет, запустила в него руку и зачерпнув горсть кинула в лицо драконам и всадникам со словами: "слепни дракон, слепни человек"! Затем крикнула всем остальным: "Бежим!". Ослепленные драконы взревели и взмыли ввысь едва не скинув своих всадников. Драконы летели всё выше и выше периодически сталкиваясь друг с другом. Стражники болтались на шеях и громко выкрикивали все мыслимые ругательства грозясь найти, догнать и покарать.

Схватив свои пожитки группа путников бросилась вон из плота. По счастью река в данном месте была очень мелкой (до колен) и широкой, поэтому течение было сравнительно спокойным. Взрослому человеку не составит никакого труда ее преодолеть в брод. Все бежали без оглядки. Вот начался лес, но уже не тот, что был с ядовитыми змеями.

- Все целы? - спросил Хильбек.

- Все, - ответила Марта окинув взглядом группу.

- Странный ты вопрос задаешь, - ухмыльнувшись произнес Марк, - Ждешь переклички или того, что не уцелевшие ответят с того света?

- Не ерничай, - сказала Диана. - Можно просто сказать слово да.

- Похоже нас снова придется строить плот, - сказал Хильбек.

- Чтобы нас снова настигли драконы? - сморщив брови произнес Марк.

- Они же ослепли, им теперь не до нас. Есть идеи получше?

- Идти по лесу, здесь уже нет тех ядовитых гадов. По крайней мере часть пути нам лучше пройти, а не проплыть, да гораздо медленнее, зато безопаснее. Не факт, что птички не прозреют через несколько минут или мы не встретим других стражников.

Возражений не последовало и группа пошла по лесу. Держаться старались недалеко от реки чтобы не сбиться с пути. Путь вдоль реки по лесу продолжался около недели. За это время все стали окончательно вымотанными и пришло понимание, что без нового плота не обойтись. Его построили точно так же как и первый. Драконы больше не преследовали.

Путь проделан и вот она Богатая страна. Но что-то не видно веселых людей встречающих цветами новых путников. Никто не подходит с хлебом и солью. Может быть, они сейчас веселятся где-то в деревне? В самом деле, ну не стоять же и не дежурить у реки денно и нощно. Однако через некоторое время к путникам вышел бородатый мужчина. На его голове были грязные взлохмаченными волосы, а венок даже отдаленно не просматривался. Его одежда была грязной, больше напоминала тряпье. Штаны едва доставали до щиколоток, а серая рубашка, была подпояснута на талии куском веревки.

-Быть богатым не означает постоянно следить за своим внешним видом, - сказал с некоторой надеждой Марк, - просто эти люди не уделяют внешности никакого значения.

- Это и есть Богатая страна? - проговорила Диана.

- И да и нет, - сказал вышедший мужчина - вы опоздали лет эдак так на триста. Когда-то эта страна была богатой, земля давала обильные урожаи, а люди на ней почти не работали. Кто-то ткал ткани и шил одежду, кто-то строил дома, кто-то работал в кузнице, а иные занимались тем, что придумывали досужные утехи для всех. Но потом урожаи стали становиться всё меньше, а земля стала требовать всё больше ухода. Сначала стало не до забав, а затем и все ремесла пришли в упадок. А люди стали уезжать в поисках лучшей доли.

Глядя на поникшие глаза путников старик добавил:

- Если хотите, то можете остаться, мы никого не гоним, память о гостеприимстве по прежнему сильна. Можете поселиться в одной из заброшенных изб, их много, выберите ту, что получше.

Искатели лучшей доли нашли заброшенную избу, ее сруб от старости и отсутствия ухода рассохся и из всех щелей дул сквозняк, а во время дождя с прохудившейся крыши капали капли в подставленный тазик. Вдоль стен стояли лавки, на которых лежало тряпье, а в центре стоял стол и четыре табуретки.

- Мы ушли от бедности, а пришли к скудости. Стоило ли оно того? - спросила Марта.

- По крайней мере, мы попытались, - отвел Хильбек.

Диана посмотрела на свою руку с отрубленным пальцем. Она особенно не разделяла мнения Хильбека.

Свергли ли в их родной стране одноглазых магов? Кончился ли там голод, или жители стали кидать жребий, кого съесть первым? На эти вопросы наши герои никогда не узнают ответов.

Уголь, известь и кровь (ч.1 из 2)

Юркий Лазутчик пропала. Из всей семьи на ногах остались только дети. У некоторых болели животы, и то - скорее от голода, чем от болезни. Я сказала им, что все взрослые, скорее всего, умрут, и мы должны искать себе пропитание сами. Для начала - убьем самых слабых быков, им все равно не выжить. Дальше нам надо будет найти в холмах ледник или достаточно холодный ручей, чтобы мясо дольше не портилось. А зимой будем ходить на охоту и собирать ягоды. Зимой цвета не видно, так что за лето нам надо изучить их внимательно, чтобы знать, какие можно есть, а какие - нельзя. Будем смотреть за птицами и животными, и повторять за ними.

Кто-то мне не поверил и стал кричать, что я все выдумала, чтобы командовать. Кто-то стал плакать и звать маму. Я растерялась. Уголек взяла мои заботы на себя. Она зарычала на одних и мурлыкала другим. Все стали меня слушаться.

К зиме мы похоронили всех взрослых и стада. По ночам мы придумывали последние имена умершим, а потом засыпали в слезах. Запас мяса лежал на леднике, но долго нам одним не протянуть. Мы не смогли выходить новорожденную девочку Пушистого Облака - не было молока, чтобы кормить ее. Двое моих братьев погибло на охоте, еще один отравился, съев ядовитой ягоды. Юркий Лазутчик не вернулась. Неужели она бросила нас? Или ушла в другой слой и там погибла? Мне не хотелось думать, что ее поймали Известковые.

Только Уголек приносила мне радость. За лето она окрепла и выросла в большую хищницу. Она понимала меня без слов. С десяти шагов я слышала ее дыхание, как свое собственное. Когда мы охотились, то были единым целым. Теперь у меня два сердца, и они бьются в унисон.

Однажды мы с Угольком, как обычно, бродили по лесу. Я стала матерью всем детям, и меня стали звать Кошачий Коготь, хотя мне еще не исполнилось тринадцати весен. Редко удавалось остаться одной, и я наслаждалась прогулками в уединении, без бесконечных просьб, вопросов и рыданий, которые не могла утешить. Во время прогулки я снова наткнулась на странный холмик, будто сотканный из крови и огня. Кажется, раньше в этом месте его не было… присмотревшись, я вскрикнула от ужаса: среди ветвей дерева над холмиком висел труп! Уняв колотящееся в груди сердце, я посмотрела внимательнее… кроваво-огненная плоть облепила тело, будто медленно пожирая его. Кое-где светлели обглоданные кости.

Нет, этого не может быть. Это не она… это точно не она, это не Юркий Лазутчик!

Я бежала с того места так быстро, как могла. Но я знаю, это она. Это была моя сестра, наш единственный проводник цвета.

Через несколько дней, проведенных в деревне, с братьями, я снова заскучала по лесу. Любопытство победило. Угольку тоже хотелось выяснить, что за странное существо живет в нашем лесу. Я думала - может быть, его сжечь? Подпалить лес, и пусть пропадет мерзость, которая съела мою сестру. Когда мы пришли на место, тела сестры уже не было на ветвях, а от холмика осталась едва ли горсть красной плоти. Повинуясь животному чувству, я поддела его палочкой. Оно говорило со мной… оно звало меня. Оно обещало, шептало…

Подобрав кровавую плоть на широкий лист лопуха, я понесла его к ручью, где деревья не заслоняют солнце, чтобы рассмотреть под ярким светом. Оно влекло и пугало. Я верила, что оно исполнит все свои клятвы, но взамен потребует многого. Может быть, всё, что у меня есть.

Мы с Угольком отпустили существо в подлеске, убедившись, что оно не причинит вреда, если его не трогать.

Что же такое обещал он Юркому Лазутчику, что она согласилась отдать себя на съедение… она была жива, когда тварь начала ее поглощать. Теперь я знаю это.

Спасибо тебе, сестра. Ты спасла нас. Ты дала нам шанс.

Но этого было мало.

Мы готовились ко сну, когда младший из братьев примчался, перепуганный. “Известковые!” - шепотом прокричал он, когда мы обступили его вокруг.

- Надо драться, - сказал старший брат.

- Бежать!

- Может, они не обидят нас, - робко предположил младший, и все на него зашикали. Все знают, как Известковые обходятся с побежденными.

Мы бросили стоянку и бежали в лес. Надеялись спрятаться там. Уголек вертела ушами, прислушиваясь к самым отдаленным звукам. Если что, она предупредит нас.

Я собрала всех вокруг себя и приказала: если нас обнаружат - бежим в разные стороны. Так хоть кому-то удастся уйти. Не смейте ослушаться! Иначе я найду вас, и бояться меня вы будете больше, чем Известковых. Судя по их испуганным взглядам, Кошачий Коготь вышла убедительной, хоть и боялась не меньше их.

Весь план пошел прахом. Известковые выследили нас. Уголек подняла тревогу слишком поздно. Они пришли из другого слоя, возникли прямо из воздуха, когда мы торопливо жевали сырую дичь, опасаясь разводить огонь. Они на месте убили старшего брата, который бросился на них с копьем. Схватили младшего, пока он стоял на месте, замерев от страха с куском мяса в зубах. Еще двоих уложили стрелами в спину, когда они бросились в лес, как я учила… мы с Угольком сумели убежать.

Мы петляли, мчались зигзагами, чтобы запутать врага. Я не помнила себя от страха, но ноги вынесли меня прямиком к тому месту, где росла кроваво-огненная плоть. Странный холмик приветствовал меня, как старого друга. Он меня ждал.

Я упала перед ним на колени и жадно глотала воздух. Он звал прикоснуться к нему, принять его в себя. Наполнить себя огнем и кровью. Дрожащей рукой я посмела коснуться его - и тут же отскочила от боли: жгло сильнее, чем тлеющий уголь. Но за спиной - мои братья, последние, кто остался из племени. Шумно дышала рядом Уголек - торопила меня. Мне сдавило горло. Я не решалась.

Вдруг боль пронзила всё моё существо, и я закричала, захлебываясь криком… и кровью. У меня из пасти… нет, у нее из пасти хлестала кровь. Стрела пробила грудь Уголька, и мой лучший друг умирал, толчками выплевывая кровавые сгустки. В глазах потемнело, и земля ударила меня в лицо.

Вонь. Боль в груди. Жалобные завывания. Я разлепила глаза, и свет ударил в лицо. Клетка. Грязь. Тощие пленники. Мы все были с веревками на шеях, валялись в пыли, в глазах - отчаяние.

Немилосердно хотелось пить.

- Надо молить о спасении, - глухо бормотала старая женщина в углу. - Молить цвет о помощи. Он выведет нас отсюда. Цвет, спаси нас! - завыла она. - Цвет, спаси…

Мужчина с осыпавшейся охрой на лбу и плечах пихнул ее ногой.

- Заткнись, дура! Много он тебя спас? Молить надо не цвет, а людей! Ему нет до тебя дела…

- Братик! - закричала я и рванулась к решетке. - Братик, это я, Кошачий Ус… Коготь! Забери меня отсюда!

Тот, кого я приняла за брата, даже не посмотрел в мою сторону. Поникнув, я отползла в темноту. Он так похож… такой же застенчивый, скромный, как мой младший брат. Та же танцующая походка, улыбка, будто жемчуг выглядывает из раковины. Но это был не он.

Вспомнив, что случилось с Угольком, я уткнулась лицом в колени. Если бы не моя нерешительность… если бы я знала… я бы проглотила весь этот странный холмик, даже не заметив горечи… мое сердце горит страшнее, чем в тысяче пылающих костров.

- Здесь часто видишь тех, кого больше нет. А те, кто есть - сами на себя не похожи. И нас ждет та же участь.

Я не подняла головы. Тот же голос продолжил:

- На, девочка, попей. У меня осталось немного воды. Хотел приберечь для себя, но тебе, видно, нужнее.

Я с усилием подняла голову и вздрогнула. То, что я приняла за известь в волосах, оказалось сединой. Старик с веревкой на шее протягивал мне пиалу с грязной водой. Я жадно приникла к ней и не отрывалась, пока не выпила всё до капельки.

- Умница, - сказал старик, и я вспомнила дедушку Чистое Небо. - Кошачьим Когтем тебя зовут?

Я слабо кивнула.

- А меня - Пиявка. По молодости был очень уж вредный, - старик рассмеялся сухим смехом. - Так и сгнию, поди, здесь. Кому я нужен. Тут молодых да красивых разбирают сразу, а тех, кто ни на что не годен, годами могут в клетках держать. Ты-то откуда здесь?

- Из деревни на берегу ручья, - ответила я, не зная, как еще можно описать мой дом.

- А я в горах жил, пас летающих свиней. Собачка у меня была еще, маленькая такая. Очень умная. Репейкой звали. Пиявка и Репей всегда вместе - как река и берега, как гора и пещера! Ее Известковые убили…

Я прониклась к нему доверием. У него тоже убили друга.

- Когда Известковые пришли, стали они меня уговаривать, чтоб научил их, как стадами управлять - свинью в полете, видишь, даже им не поймать. Долго уговаривали, да только я им так и сказал - вон свинья, вишь, летит. Берешь, станы снимашь, нагибаешься - она и летит, думает, щас поест. Тут ты ее и лови.

- Харош брехать, старая развалина, - проскрежетал мужчина с охрой. - Они только нож в костер сунули, как ты им всё тут же растрепал. И про свиней своих, и про собачку, и про племя.

- Заткни пасть, ты, дурень! - зашипел дед Пиявка.

- А то что? Подумай о костях своих старых, как пну - не срастутся уже. Начнешь ты гнить гораздо раньше.

Какой-то известковый застучал обглоданной костью по решетке.

- Чего это они так расшумелись? - спросил другой. Они говорил в точности, как дедушка Чистое Небо, когда только пришел к нам в семью. - А-а, там новенькая!

- Новенькая? - раздался девичий голос, и по ту сторону решетки возникло лицо девчонки моего возраста. Тяжелый взгляд, капризно надутые губы. Она смотрела прямо на меня. - А ну-ка, дайте мне на нее посмотреть!

Известковый с костью бросился выполнять приказ. Он отворил клеть и за веревку вытащил меня наружу. Девчонка смерила меня презрительным взглядом и приказала слугам:

- Привести зверя!

У меня заболело в груди. Известковые принесли к нам котенка, в точности похожего на Уголька, когда она была маленькой, только тощего и злого. Зверек извивался и шипел, множество порезов на руках Известкового сочились кровью.

- У тебя был такой, - сказала девчонка. - Ты знаешь, как с ним обращаться.

Я молчала.

- Ты меня научишь, - продолжила девчонка. - Завтра.

Меня снова бросили в клетку.

На утро начался ритуал.

Вся деревня собралась вокруг ямы, заполненной известью. На небольшом возвышении на тронах восседали вождь со своей семьей - в роскошных одеяниях из шкур цвета извести, украшенные перьями и жемчугом. Все, как один - красивые, крепкие, властные. К трону, на котором восседала девчонка, был привязан сердитый котенок. Зверь рвался с веревки и кричал, но девчонка не глядела на него. Ее тяжелый взгляд был устремлен только ко мне.

На почтительном расстоянии от тронов собрались простые жители. Суетились рабы в ошейниках. В окружении воинов, огромных людей с копьями и в высоких деревянных шлемах, отчего они казались исполинами, привели пленников. Кроме меня, еще четверых - незнакомую красивую женщину, молодого юношу, крепкого воина и большую кошку со шкуркой цвета высохшей травы, покрытой угольными пятнышками. Кошка рычала, шипела и упиралась крупными лапами, воины подгоняли ее уколами копий.

Нас всех согнали под навес напротив ямы.

На пустой площадке перед ямой из воздуха соткался человек, словно нарисованный углем.

Волосы у него были, как воронье крыло. Глаза - дырочки в вечную ночь. На плечах его лежала шкура цвета угля. А кожа светлая, как известь.

Над поляной повисла тишина. Все с благоговением взирали на Проводника Угля - несомненно, это был он. Пальцем, вымазанным углем, он указал на красивую женщину рядом со мной. Воины заставили ее подняться и подойти к Проводнику.

Кусочком угля человек принялся рисовать на ее лице и теле символы. Они казались бездонными разломами в коже. Сперва обвел по краю лицо, резко прочертил по волосам, обрисовал шею, затем живот и груди. Много еще узоров наложил на руки и спину, и бедра, и колени, и ступни. А затем жестом приказал лечь посреди ямы на известь. Женщина стала умолять о пощаде, но сердитый Проводник перечеркнул ее губы угольной чертой - и голос у нее пропал. Она повиновалась, беззвучно глотая слезы.

Проводник принялся втаптывать женщину в известь. Он тщательно давил ногами в ее руки и ноги, осторожно наступал на лоб, на рот и нос, на шею, грудь и живот. Затем заставил перевернуться и надавил на затылок и спину.

Когда первая часть ритуала закончилась и женщине позволили подняться, все ахнули. Куда только делась ее красота! Перед нами стояла уродина. Кривая, косая, с волосами как солома, с обвислыми грудями и костлявой задницей. Увидев свои руки, некогда красивые нежные руки, женщина в ужасе закричала и бросилась бежать. Известковые смеялись и свистели ей вслед.

В этот момент поднялся вождь, и все разом утихли. Вождь ступил к самому краю ямы.

- Подойди, мой друг, - произнес он глубоким, сильным голосом, которому, казалось, рады подчиняться даже деревья. - Ты заслужила этот дар.

Из толпы вышла женщина. Не молодая, не старая. Не красивая, не уродливая - самая обычная женщина. На губах ее играла самодовольная улыбка. Среди людей прошел шепоток - говорили, она предала свой народ взамен на обещания Известковых.

Сбросив одежду, женщина легла в известь на то место, с которого недавно поднялась пленница. Вождь спрыгнул в яму, легко и грациозно, как дикий кот.

Он принялся посыпать тело женщины известью и рисовать в воздухе молочные символы, совсем как это делал дедушка Чистое Небо, только намного ярче. Следы цвета по-долгу висели в воздухе и медленно таяли, как облака.

Когда женщина поднялась, все снова ахнули. Перед ними стояла невероятная красавица.

Рабы споро добавили в яму еще извести. Настал черед молодого парня. Проводник Угля так же изрисовал его, как женщину до этого, и втоптал в известь; сам парень встать не смог - все его члены оказались искривлены и не гнулись. Его вытащили из ямы и унесли прочь из деревни; вскоре его стоны оборвались. Затем принесли носилки с человеком, изломанным самым безобразным образом - должно быть, он попал под дикий поезд, что мчатся сквозь слои, не разберя дороги. После трудов вождя молодой мужчина вскочил на ноги и принялся подпрыгивать на месте, радостно смеясь. Вождь тоже засмеялся, и они крепко обнялись.

Теперь настал черед кошки. Когда ритуал закончился, зверь не смог сам выпрыгнуть из ямы. Едва зацепившись лапой за край, кошка опрокинулась на спину, как будто наелась забродивших фруктов. Она так и сидела в углу, била хвостом и шипела, пока ее силу передавали воину Известковых.

Восстав из извести, воин подошел к зверю и убил его одним ударом руки. Затем он выпрыгнул из ямы, заставив неосторожных зрителей отшатнуться. Птица вспорхнула с ветки, и воин во мгновение ока настиг ее, прыгнув выше собственной головы.

Меня подвели к яме под недоуменными взглядами Известковых. Они перешептывались, гадая, что же во мне такого, чего нет ни у красавицы, ни у воина.

Вблизи Проводник выглядел гораздо страшнее. Подведенные углем глаза и губы казались нечеловеческими, как будто он зверь из глубоких слоев угля, более опасный, чем любые чудовища. Он не мигая смотрел на меня, и тихо произнес:

- Теперь - самое сложное.

Проводник принялся рисовать на мне свои узоры. Меня бросило в дрожь от его рук, на которых недоставало пальцев. Сначала он провел круг на груди и животе и перечеркнул его от горла до паха. Вокруг основного узора извивались линии-черви, дырами зияли точки от угля, тонкие линии казались порезами. Он велел мне лечь на известь лицом вниз. Воины на краю ямы угрожающе покачивали копьями, и мне пришлось подчиниться. Колдун запрыгал на моей спине. Он поставил ногу мне на затылок, вжимая лицо в песок. Я плевалась и выворачивалась, но тело налилось тяжестью. Внутри началось шевеление, словно что-то неохотно покидало мое тело, прямо сквозь плоть стремясь вниз, в известь. Когда оно проходило сквозь живот и грудную клетку, я кричала и вырывалась, а колдун как безумный скакал на моей спине.

Когда ритуал закончился, у меня не было сил, чтобы подняться. Меня выбросили из ямы, как испорченный кусок мяса, и отнесли за деревню, где оставили умирать.

Кто-то дал мне напиться. Когда я сумела разлепить веки и сосредоточить взгляд, то вздохнула от неожиданности - мою голову поддерживал Проводник Угля. Без своего пугающего наряда он выглядел как обычный мужчина, которому не так долго осталось до третьего, последнего, имени. Одет он был в простую тунику из шерсти. Нечеловеческими оставались только глаза - немигающие провалы в бездну.

Он помог мне подняться. Я увидела, что его рука обмотана окровавленной шерстью. Должно быть, поранился на охоте… нет, он же Проводник. Ему не нужно охотиться.

- Что случилось с твоими руками?

- Это цена за мою жизнь. Когда Известковые напали на мое племя, мне пришлось доказать им, что я могу быть полезен. Уголь разделяет, ты ведь знаешь? Это цвет пропасти, рассечения. Известковые думают, что для того, чтобы Проводник Угля мог управлять своим цветом, он должен принести жертву - отрезать часть себя. Эту часть они съедят - поглотят, якобы, это позволит им использовать силу Извести, которая соединяет разделенное.

- Я думала, жертву приносят только Крови.

- Так и есть. Но Известковым нравится калечить всех, кто не их племени. Раньше я вырезал болезни и беды, никому не причиняя вреда, ни себе, ни другим. Но они заставили меня отнимать силу у других, чтобы они отдавали ее тем, кого считают достойным.

Я схватила его за раненую руку. Он вскрикнул и побледнел.

- Верни мне то, что отнял, - приказала я тоном, каким говорили отец и Юркий Лазутчик, как вождь Известковых и его дочь.

- Пусти, - дрожа от боли, сказал Проводник Угля. - Я не могу тебе помочь. Твоя сила теперь у дочери вождя. Да и зачем она тебе? Я слышал, твоего друга убили.

Моя рука разжалась. Я не смотрела на Проводника, вообще никуда не смотрела, ничего не видела и не слышала. Вокруг меня была только выжженная пустыня, и путь оставался лишь один.

Не помню, сколько плутала, пока отыскала его. Кровавый холмик. Едва я увидела его, сознание прояснилось. Пусть я не могу вернуть Уголька, не верну Юркого Лазутчика, отца и братьев, дедушку и бабушку, я верну то, что отняла у меня дерзкая девчонка. Вытряхну из её пустой головы всю самоуверенность, начиню огнем и заставлю истекать кровью.

Я опустилась перед холмиком на колени. Он пульсировал, как оголенное живое мясо, дышал потаенным огнем, словно тлеющий уголек. Я не могла им налюбоваться.

- Ты красивый, - прошептала я. - Такой красивый, слышишь? Такой крас, крас… ах, мне не хватает слов.

На этот раз я не стала робко касаться его, а запустила в красивую плоть сразу ладонь. Меня обожгло до кости, сильнее, чем жаркий огонь, чем самый жестокий яд. Я кожей чувствовала визг странного существа, от его крика, слышного только мне, немели конечности и глохло в ушах. Я протолкнула руку по локоть и вырвала кусок огненной плоти. Я пожирала раскаленную мякоть, чувствуя пожар в горле. Боль входила в самое нутро, просачивалась в жилы. Заполняла мозг. Когда жжение достигло глаз, мир поменял цвет - всё стало таким же красивым, как это существо, чье имя я теперь знала - Архей.

Я готова.

За мной загорались кусты и трава. Пламя охватывало деревья. Животные в ужасе застывали, огонь пожирал их заживо. Я шла к деревне Известковых.

Пепелище остывало. Дым уходил в бездонное небо, бездыханное, как пропойца на утро после большого кутежа. Ни ветерка. Природа утомлена вчерашним буйством.

Девочка казалась мертвой, но черный колдун слышал в ее груди слабое биение жизни. Ему некуда идти; его бывший хозяин больше никого не заставит следовать своей воле.

В трех слоях в цвет, названия которого колдун не знал, в горах, была ледяная пещера. Вход в нее скрывали пышные голубые кедры, а в камне светились прожилки ярчайшего сине-зеленого льда. В пещере жил отшельник. Он носил на себе странные одежды из сверкающего камня, тусклые в тени, они сияли, когда на них падал луч солнца на рассвете и закате. Глазах его скрывала жесткая повязка с круглыми отверстиями, закрытыми прозрачным камнем. Он не любил свет и тепло, выходя на поверхность лишь холодными ночами. Когда-то в поисках знаний черный колдун добивался внимания отшельника, но то ли ему не хватило сообразительности понять отшельника, то ли отшельнику не хватило умения обучать. Но кое-что колдун всё же усвоил.

- Мстительный дух не успокоится на содеянном. Теперь опасность грозит всем племенам, - сказал Проводник Черного отшельнику. - Я знаю, ты не любишь людей, а они стараются держаться от тебя подальше. Но когда люди начнут искать спасения от бушующего огня и рек льющейся крови, они могут найти и твое убежище.

Отшельник раздраженно смотрел на распростертую перед ним девочку.

- Ох, мать-перемать… подожди, - он ушел в пещеру, откуда вскоре вернулся с маленьким сосудом, у которого, казалось, не было горлышка, только длинный носик с отверстием внутри. Он вставил носик сосуда девочке в каждую ноздрю поочередно и сжал стенки сосуда. Протянул сосуд колдуну. - Впрыскивать два раза в день, утром и вечером, дня три-четыре.

- Что это? - благоговейно спросил колдун.

- Окситоцин. А теперь проваливай, мне надо работать. Нигде от вас покоя нет.

Колдун не стал испытывать терпение отшельника, и унес девочку прочь.

В лесу он построил шалаш и выхаживал девочку, варил ей суп из кореньев и трав, не забывая строго исполнять наставления отшельника. Со временем она пришла в себя. Она больше не казалась безумицей, одержимой жаждой крови и огня. Первые дни она безмолвствовала, но постепенно начала говорить. Впервые выйдя из шалашика, она захихикала над тем, какой он вышел кривой.

- Я Проводник, ты должна быть благодарна и за это, - рассердился мужчина, но сразу смягчился. - И я благодарен тебе. Ты избавила нас от одного из Девяти вождей… избавила меня от его власти. Я больше не должен резать себя.

- Избавила… от кого? - округлила глаза Кошачий Коготь, и воспоминания толчками хлынули в ее сознание.

Кровавый огонь, пляшущий среди хижин. Отсветы пламени мечутся на окровавленных лицах Известковых. Весело трещит и завывает пламя, кровь хлещет из носов и ушей. Лопается чья-то голова, трескается череп другого. Люди задыхаются, беззвучно сыпятся на землю, как перезрелые ягоды, под хохот пламени. Воздух, ставший сильнее самого большого и крепкого мужчины, выворачивает их конечности, рвет сухожилия, ломает кости, отжимает кровавый сок.

Головокружительный аромат крови и гари ведет меня к цели. Неведомая сила выталкивает дочь вождя из ямы, где та пряталась от пожара и имплозии. Воля девицы сломлена, та глядит в землю и валится на колени тряпичной куклой.

Внезапно молния цвета угля бросается на меня и взрывается в воздухе раньше, чем я успеваю понять, что это.

- Только не Ворона, нет, пожалуйста, нет! - воет девчонка у моих ног.

Я беру в руки тлеющий уголек, черный, с дымящимся кровавым огоньком на конце. Раскаленным углем выписываю на лице, груди, животе девчонки символы, которые подсказывает чутье. Толчком ноги отправляю жертву лицом в белый пепел, оставшийся от травы. Я танцую в исступлении на спине дочери вождя.

В кровавом тумане я вижу будущее - когда я умру, меня прозовут Погибель Вождей.

Смутно помню, как упала без сил посреди догорающей деревни, в окружении мертвых и умирающих мучительной смертью. Моя месть свершилась, я отомстила за всех - за сестру и братьев, за отца, за дедушку с бабушкой, за Уголька и всех прочих, у кого отняли их естество, кого убили и продали в рабство Известковые.

Меня нашел Проводник Угля, кого они заставляли делать ужасные вещи. Он принес меня к странной пещере, со странным человеком.

- Я помню ту пещеру. Где она? Покажи мне!

- Зачем? Тебе там нечего делать!

Я смутилась. Сама не знаю, что я там хотела найти.

- Там, на входе… был цвет такой… красивый-красивый.