В 2014 году в Лафборо (Лестершир) в возрасте 101 года скончалась миссис Дороти Грант, которая бережно хранила свою рождественскую елку с 1920 года.
Эта елка стала символом скромности и простоты, отражающей дух Рождества в те времена. Украшенная ватой, которая имитировала снег, она напоминала о жизни 1920-х годов, эпохе ярких перемен и экономических потрясений.
В 2023 году дочь миссис Грант, 84-летняя Ширли Холл, приняла решение продать эту 31-дюймовую (79 см) елку.
На аукционе в Великобритании старинная рождественская елка миссис Грант нашла своего нового владельца. Анонимный покупатель заплатил за нее 3 411 фунтов стерлингов, включая сборы и налоги.
Некоторые люди выразили обеспокоенность по поводу того, что елка может быть повреждена или уничтожена новым владельцем. Однако Ширли Холл заверила всех, что тщательно проверила покупателя и уверена, что он будет заботиться о елке и сохранит ее для будущих поколений.
На протяжении многих поколений мумии были источником болезненного увлечения. Они являются основным элементом музейных экспозиций, где толпы людей жадно смотрят на эти жутко хорошо сохранившиеся тела, почитая их как осязаемую связь с далеким прошлым. Обычно, когда мы думаем о человеческих мумиях, мы вспоминаем Древний Египет. Английские леди XVIII века не часто приходят на ум.
Наша история начинается на ферме Бирхен-Бауэр, приятном сельском доме недалеко от ланкаширской деревни Холлинвуд. Его обитателями были Джон Бесвик и его сводная сестра Ханна.
Джон, благодаря наследству и упорному труду, был состоятельным человеком. Однако еще в молодости его здоровье ухудшилось настолько, что он был вынужден оставить всю работу и удалиться в тишину Бирхен-Бауэра. Он умер в 1737 году, оставив большую часть своего немалого состояния Ханне.
Хотя Ханна теперь была практически одна в этом мире, она была умной и сильной женщиной, которой не составило труда взять на себя управление не только Бирхен-Бауэром, но и многочисленными близлежащими владениями, принадлежавшими ее брату.
Ханна так и не вышла замуж, но ее статус "хозяйки поместья" принес ей уважительное прозвище "мадам Бесвик".
Жизнь протекала без происшествий до 1745 года и знаменитого восстания якобитов. Встревоженная сообщениями о том, что Чарльз Стюарт идет по Ланкаширу, мадам предусмотрительно закопала вокруг своего дома «огромные суммы» денег и другие ценности.
Что еще более странно, после того как опасность миновала, Ханна не только позволила своим сокровищам остаться зарытыми, но и упорно отказывалась говорить кому-либо, где они спрятаны.
Спокойное и благополучное существование Ханны больше не нарушалось, пока ей не исполнилось пятьдесят. Ее здоровье ухудшилось настолько, что она больше не могла управлять Бирхен-Бауэром. Она удалилась в небольшой коттедж. Последние годы ее жизни были скучными и довольно одинокими. Родственники Ханны изредка заглядывали к ней, но единственным постоянным посетителем был ее личный врач Чарльз Уайт. Он делал все возможное, чтобы женщина чувствовала себя комфортно как физически, так и эмоционально.
Перед тем как Ханна скончалась в 1758 году в возрасте около 70 лет, она пообещала, что если родственники вернут ее в Бирхен-Бауэр умирать, то она наконец-то расскажет, где спрятала свои ценности.
К сожалению, она скончалась до того, как они смогли выполнить ее просьбу.
По ее завещанию Бирхен-Бауэр достался двоюродному брату по материнской линии. После смерти кузена поместье должно было перейти к его дочери, а затем к Чарльзу Уайту.
Так случилось, что Чарльз пережил родственников Ханны, поэтому поместье в итоге перешло к нему.
Похороны Ханны стали еще одной странностью. Потому что, проще говоря, у нее их не было.
Как и многие люди ее эпохи, мадам испытывала страх перед преждевременным погребением. Чтобы избежать этой ужасной участи, она распорядилась держать свое тело "над землей" достаточно долго, чтобы исключить любые неприятные сюрпризы.
Выполнить это необычное распоряжение было поручено верному доктору Уайту.
Доктор выполнил его, и даже более того. По причинам, известным только ему самому, он забальзамировал труп Ханны препаратом на основе смолы собственного изобретения, а затем обмотал тело тканью, оставив открытым только лицо.
Эта современная мумия в течение двух лет покоилась в родовом доме ее семьи, Читвуд-Холле.
После этого Чарльз завладел телом и с гордостью выставил его в своем доме в Манчестере. Выйдя на пенсию, он поселился в своей загородной резиденции в Чешире. Мумия Ханны приехала с ним, где заняла почетное место в частном музее Уайта, разделив пространство с анатомическими предметами и причудливыми диковинками.
Ханна покоилась в корпусе дедушкиных часов. Циферблат часов был снят, что позволило любопытным взглянуть на иссушенные черты Ханны.
По словам Томаса де Квинси, чья мать дружила с доктором Уайтом, Ханна просила, чтобы раз в год Чарльз и еще два "свидетеля, заслуживающих доверия", проводили официальный осмотр ее мумии, очевидно, чтобы удостовериться, что она все еще мертва.
Увы, добавил Томас де Квинси, в последние годы жизни Чарльз скрывал Ханну от посторонних глаз.
Неудивительно, что непогребение Ханны послужило толчком к появлению целого ряда необычных легенд.
Бирхен-Бауэр приобрел репутацию поместья с привидениями.
Местные жители сообщали, что слышали странные, необъяснимые звуки вокруг фермы, а домашний скот, по их словам, тоже вел себя странно. Эти явления были особенно заметны в каждую седьмую годовщину смерти Ханны.
В конце XVIII века Бирхен-Бауэр был превращен в жилой дом для деревенских ткачей. Они сообщали, что призрак Ханны все еще живет здесь.
Они часто слышали, как "мадам" властно шествует по коридорам, а некоторые даже видели ее. В одной семье Ханну видели так часто, что она практически стала членом семьи.
Когда ее фигура (всегда одетая в черный шелк) появлялась, они просто пожимали плечами и объявляли: "Старушка снова пришла!"
По прошествии некоторого времени было замечено, что один из жильцов Бирхен-Бауэра жил на удивление комфортно. Хотя в то время ткачи в основном жили в отчаянной нищете, этот человек и его семья, похоже, не испытывали проблем с одеждой и питанием. Вскоре поползли слухи, что он нашел тайник с ценностями Ханны.
Много лет спустя он подтвердил свою удачу. История гласит, что однажды он стелил пол в гостиной Ханны, намереваясь установить ткацкий станок. Копая яму для станка, он обнаружил жестяную коробку, полную золота.
Восковая кукла мумии Ханны Бесвик
Чарльз Уайт умер в 1813 году. Он завещал Ханну своему лечащему врачу, доктору Ойлиеру. В 1829 году Ойлер передал мумию в музей Манчестерского общества естественной истории.
Ханна, помещенная в стеклянную витрину, стала одной из самых популярных достопримечательностей музея. Мумифицированная дама составила компанию множеству чучел животных, включая слона, жирафа и голову «Старого Билли», лошади, дожившей до 61 года.
Будем надеяться, что дух Ханны так и не узнал, что в то время как слон был застрахован на 80 фунтов стерлингов, ее мумия была оценена всего в 10 фунтов.
В 1868 году музей был передан Оуэнс-колледжу (ныне Манчестерский университет).
К сожалению, новые владельцы Ханны смотрели на благородные останки этой безупречной девы с глубоким отвращением. Даже голова старого Билли вызывала у них больше уважения. Уполномоченные колледжа попытались передать мумию оставшимся потомкам Ханны, но никто не захотел ее забирать.
Выяснился интересный факт: свидетельство о смерти Ханны так и не было выдано, а значит, с точки зрения британской бюрократии, Ханна была еще жива.
В колледже посчитали, что мисс Бесвик уже давно пора законно умереть. Через сто десять лет после того, как Ханна Бесвик испустила последний вздох, министр внутренних дел наконец объявил ее умершей.
Ее мумия была тихо похоронена в безымянной могиле на манчестерском кладбище 22 июля 1868 года.
Хотя одна из современных газет опубликовала предсказание о том, что после этих долго откладывавшихся похорон «посмертные странствия Ханны» наконец-то прекратятся, они, возможно, недооценили нашу мадам.
В течение многих лет распространялись истории о том, что Ханна теперь преследует дом Чарльза Уайта, а соседи Бирхен-Бауэра продолжали сообщать, что видели ее дух в черной шелковой одежде (иногда без головы) бродящим по территории, которую она так любила при жизни.
Особенно «призрачным» казался амбар. В двадцать первую годовщину ее смерти на сеновале амбара нашли корову. Никто не мог объяснить, как бедное животное могло туда забраться.
Бирхен-Бауэра уже давно нет, а на месте, где когда-то стоял жилой дом, теперь течет оживленная городская жизнь.
Если пожилая дама в черном шелке все еще бродит по своим старым владениям, то, скорее всего, прохожие слишком заняты современными заботами, чтобы обратить на нее внимание.
В марте 1921 года 51-летний Фрэнк Макнелли женился на своей привлекательной 26-летней домработнице Хейзел Холл. Разведенный мужчина с двумя детьми от предыдущего брака очень любил свою новую жену и хотел обзавестись еще парочкой детей.
И ровно через девять месяцев после свадьбы его заветное желание исполнилось: Хейзел родила не одного ребенка, а близнецов - мальчика и девочку, которых они назвали Лорен и Лорейн.
Фрэнк, конечно же, был в восторге. А миссис Макнелли была самой преданной и внимательной из всех матерей. Она с гордостью возилась со своими малышами. Она была не из тех женщин, которые рожают детей только для того, чтобы передать их няням и сиделкам! На самом деле она почти никогда не выпускала своих драгоценных младенцев из виду. Фрэнк с удовольствием ворковал и обнимал своих близнецов, но все заботы по кормлению, уходу, купанию и переодеванию малышей легли на плечи его жены.
Макнелли были идеальной семьей начала XX века. По крайней мере, какое-то время.
Фрэнк и Хейзел Макнелли
Через несколько месяцев после рождения близнецов Фрэнк был вынужден признать, что отношение Хейзел к детям было, пожалуй, чересчур внимательным. Когда к ним заглядывали друзья и соседи, желая, естественно, поглазеть на новых Макнелли, Хейзел не подпускала их к малышам. Она всегда говорила, что они спят и она не хочет их будить. В отличие от большинства молодых матерей, она не хотела, чтобы кто-то даже смотрел на ее детей.
А они действительно много спали. Когда Хейзел не присматривала за ними, близнецы лежали в затемненной детской, совершенно неподвижные и тихие. Мать утверждала, что у них "слабые глаза" и они не выносят дневного света. В отличие от других младенцев, они никогда не плакали и не капризничали.
Странно, не так ли?
Мистер Макнелли, очевидно, был самым спокойным человеком, одним из тех, кто принимают жизнь такой, какая она есть, и не тратят много времени на размышления о множестве мелочей.
В конце концов, что он знал о детях? Ведь Хейзел, которая к тому же была еще и опытной медсестрой, не видела в них ничего необычного.
Однако соседи (особенно женщины) начали подозревать, что с близнецами что-то не так. Наконец, одна знакомая, миссис Агнес Сфирмер, уговорила мистера Макнелли разрешить ей взглянуть на близнецов, когда его жены не будет дома.
Миссис Сфирмер прокралась в дом Макнелли. Словно тайный детектив, она на цыпочках прокралась в спальню близнецов. Малыши, как обычно, лежали и спали. Заглянув в их маленькие личики, женщина ужаснулась.
Близнецы смотрели на нее неподвижным, застывшим взглядом.
Когда миссис Сфирмер повнимательнее осмотрела младенцев, то обнаружила, что это не дети, а две соломенные куклы с фарфоровыми головами.
Когда Агнес сообщила мистеру Макнелли, что его жена родила пару игрушек, он, естественно, стал искать какое-то логическое объяснение. Не желая признавать, что он стал отцом двух пучков соломы и расписного фарфора, он пришел к единственному возможному выводу.
Примерно через месяц после рождения детей Хейзел взяла их с собой на короткий визит в Чикаго, якобы для лечения. Фрэнк решил, что именно тогда его жена хладнокровно расправилась с новорожденными и с дьявольской ловкостью тайно подменила их парой кукол. Мужчина сразу же вызвал полицию. Хейзел арестовали.
Суд над Хейзел Макнелли
В октябре 1922 года Хейзел предстала перед судом по обвинению в двойном убийстве. Было отмечено, что для человека, обвиняемого в таком чудовищном преступлении, миссис Макнелли, похоже, получала удовольствие от ситуации.
Оказалось, что после перенесенной операции Хейзел не может иметь детей.
Понимая, как Фрэнк жаждет радостей отцовства, она исполнила его желание единственным доступным способом. Хейзел невозмутимо объяснила, что притворялась беременной, притворялась роженицей, притворялась, что заботится о двух младенцах, и все это для того, чтобы муж был счастлив.
- Фрэнк постоянно уговаривал меня завести детей, - пожала она плечами, - Так что же мне еще оставалось делать?
Одним из первых свидетелей была Мэри Гриффит, медсестра, которая посетила дом Макнелли через несколько дней после рождения близнецов. Она показала, что новоиспеченная мать очень бережно относилась к своим младенцам. Она не подпускала к детям никого, даже миссис Гриффит. Похоже, миссис Макнелли даже рожала сама. Миссис Гриффит призналась, что недостаточно хорошо рассмотрела младенцев.
Во время суда Хейзел изменила свою историю. Теперь она сказала, что в розыгрыше участвовал ее муж. Они купили кукол на время, пока не смогут усыновить настоящего ребенка.
Хейзел Макнелли с близнецами
Вскоре она обнаружила, что ее фальшивое материнство - ужасная морока...
- Я жила по соседству со многими замужними женщинами, и они настойчиво советовали мне, как ухаживать за моими детьми, чтобы они росли. Они не могли понять, почему они остаются такими маленькими.
- Что ж, все кончено. Я ушла от мистера Макнелли 22 сентября. Я не знала, что он собирается делать. Мне было все равно. Я лишь хотела убежать от него и от его кукол. Но на самом деле он получал от этого удовольствие. Он качал малышей, катал их в коляске... Что еще нужно мужчине в его возрасте, кроме кукольных младенцев?
Фрэнку было очень неловко выступать на суде, поскольку никто, казалось, не мог удержаться от желания посмеяться над ним. Он признался, что никогда не видел лиц своих детей.
- Я часто носил их на руках и неделями катал в коляске, но моя жена всегда говорила, что они очень слабенькие и что я не должен открывать их лица. Только случайно я узнал, что это куклы.
Врач миссис Макнелли, Сайренус Кэмпбелл, заявил, что осматривал Хейзел только один раз во время ее "беременности", и "тогда не было никаких сомнений в ее состоянии".
Еще до окончания процесса судья Генри Кливленд решил, что это шоу пора заканчивать. Доказательств того, что Хейзел была убийцей, не было.
И хотя выдавать двух кукол за своих детей, возможно, немного эксцентрично, но это не было незаконным. Обвиняемую освободили.
Некоторые дамы поговаривали о том, чтобы линчевать мистера Макнелли за то, что он выдвинул обвинения против их новой героини. Покидая зал суда, Хейзел весело сообщила репортерам, что она купит двух новых кукол, разведется с Фрэнком и поступит в юридическую школу.
Что касается Фрэнка Макнелли, то он предпочитал думать, что его жена - убийца, а не то, что он - идиот. До самой своей смерти в 1923 году он продолжал упрямо настаивать на том, что действительно стал отцом живых близнецов.
В свое время Толстой писал, что все счастливые семье похожи друг на друга. Но Лев Николаевич никогда не встречался с Беннеттами из Форт-Брэгга, - семьей, которая была счастлива так, как ни одна другая семья в мире.
Уильям Беннетт родился в Пенсильвании в 1862 году. Он стал инженером-электриком, а в начале 1900-х годов работал оператором электростанции в Форт-Брэгге (Калифорния). Он хорошо справлялся со своими обязанностями, был ответственным и порядочным работником, да и соседи его любили и уважали.
И все бы хорошо, но Уильям был одинок. В юности он был сильно влюблен в одну девушку, но она бросила его ради другого мужчины.
И это так ранило нашего Уильяма, что он решил покинуть родной город и уехать в Калифорнию. Его вера в женщин была настолько разрушена, что он даже не пытался найти себе другую возлюбленную.
Уильям Беннетт
К сожалению, холостяцкая жизнь его тоже не радовала. Как бы он ни боялся романтики, ему не хватало общества жены и детей. Уильям Беннетт попытался утешить себя и построил очаровательный дом: просторное восьмикомнатное жилище с цветником, домашними животными и множеством удобной мебели.
Однако этот «идеальный семейный очаг» лишь подчеркивал его тоску по идеальной семье.
Что же делать? Однажды, когда он размышлял над этой проблемой, неожиданно нашлось и решение. Поскольку шансы найти идеальную жену и детей были невелики, почему бы просто не создать их?
Уильям взял деревянный брусок в натуральную величину и вырезал из него женщину своей мечты. Он одел свою невесту в прекрасные одежды и поселил ее в гостиной. В свое время счастливая пара стала гордыми родителями целой стаи деревянных детей - пяти девочек и одного мальчика.
Поначалу соседи были несколько обескуражены его нетрадиционным подходом к планированию семьи, но вскоре привыкли к его чудачествам.
Дамы из Форт-Брэгга даже стали навещать новую миссис Беннетт, и эти визиты оказались для них неожиданно приятными. Ведь она всегда была дома, никогда не была слишком занята, чтобы принимать гостей, и никто не мог сказать, что она была слишком болтлива или склонна к распространению сплетен. Миссис Беннетт можно было открыть свою самую сокровенную тайну, и она будет молчать как могила.
Однажды в Форт-Брэгг в поисках возможных клиентов приехал продавец страховых полисов. Один из жителей, явно обладавший сильным чувством юмора, указал ему на Уильяма Беннетта. Продавец разыскал мужчину и рассказал ему стандартную историю, в частности, указав на преимущества страхового полиса для его семьи.
- В этом-то все и дело, - сказал Уильям, - Не знаю, что скажет моя жена.
Продавец решил, что лучше всего обратиться к супруге Беннетта. Соответственно, на следующий день он появился на пороге их дома. Хозяин дружелюбно встретил его и пригласил пройти на кухню. Агент заметил женщину, которая стояла у раковины и, судя по всему, мыла посуду.
- Доброе утро! - приветливо сказал он.
Миссис Беннетт не ответила.
Коммивояжер присмотрелся к ней повнимательнее. Он заметил, что голова, возвышающаяся над синим бязевым платьем, была... деревянной.
- Моя жена, - весело сказал Уильям, - Она великолепная. Никогда не беспокоит меня по поводу домашних хлопот или счетов, никогда не опаздывает к обеду, никогда не ссорится. Разве она не лучше некоторых из тех, кого вы знаете?
Агент оказался в растерянности.
Как и подобает хорошему хозяину, Уильям повел гостя знакомиться с семьей. В одной из спален, изысканно украшенной розовым цветом, агенту представили дочь хозяина дома. Она склонилась над своей кроватью, как будто ее заправляла. В солнечной, веселой гостиной еще одна девочка сидела за швейной машинкой, а другая, поменьше, стояла перед ней. В третьей комнате, судя по обстановке и фотографиям на стенах, жил подросток. Агент заметил еще две женские фигуры, отдыхающие в гостиной.
- Это..., - агент сделал паузу, пытаясь найти способ выразить свои чувства, - Это странно, не так ли?
- Возможно, - пожал плечами Уильям, - Но подумайте о преимуществах. Мой сын не курит и не играет в азартные игры, мои дочери никогда не гуляют допоздна. У них есть все, что есть у других детей. Я за этим слежу. Джейн на прошлый день рождения получила золотые часы, а Энни - булавку с камеей. У моей жены есть брошь с топазом. В моем доме всегда царит тишина и покой. Мы всегда ужинаем вместе, и это гораздо лучше, чем быть одному.
Возможно, деревянная семья не для всех, но, судя по всему, Уильям Беннетт был очень доволен и искренне счастлив.
Предположительно, жена и дети тоже были счастливы, но они стеснялись отвечать на вопросы.
Как и подобает хорошему отцу, Уильям проводил все свое свободное время, заботясь о нуждах своего потомства. Его часто можно было встретить в местных магазинах, тщательно изучающим выкройки и материалы для платьев дочерей, предметы быта для жены, спортивные товары для сына и наследника. На Рождество, дни рождения и юбилеи он заглядывал к ювелирам. Кондитеры из местных лавочек тоже хорошо знали этого странного чудака.
Его дочери, как вы понимаете, очень любили сладости.
Рождество 1905 года было особенно праздничным, поскольку семья праздновала появление нового члена семьи: всего двумя месяцами ранее старшая дочь Беннетта вышла замуж за деревянного молодого человека, который был настолько красив и прекрасен, насколько может пожелать любая молодая леди.
Хотя посторонних на свадьбу не приглашали, церемония была пышной: невесту нарядили в элегантное платье, а после устроили обильный пир.
Уильям Беннетт пригласил своих ближайших соседей на рождественский ужин. Все они пришли, одетые в свои лучшие наряды, и сели за праздничный стол вместе с миссис Беннетт, дочерью Джейн и ее новым мужем, а также другими молодыми Беннеттами. Все прекрасно провели время.
Если кому-то интересно, что стало с семьей Беннетта, то в старости и в преддверии смерти Уильям боялся оставить их одних. Он знал, что никто не будет любить и заботиться о его деревянной жене и детях так, как он сам.
В октябре 1979 года две английские семейные пары, Лен и Синтия Гисби и Джефф и Полин Симпсон, решили отправиться в путешествие. Им предстояло переправиться на пароме через Ла-Манш и провести две недели во Франции и северной Испании.
Поездка протекала без особых происшествий. В ночь на 3 октября путешественники ехали по автостраде к северу от Монтелимара (Франция) и искали место для ночлега. Вскоре они наткнулись на мотель.
К сожалению, когда четверка вошла внутрь, сотрудник, с которым они столкнулись в холле, сообщил им, что свободных мест нет. Однако, он сказал, что если они свернут с шоссе на определенную дорогу, то найдут небольшой отель. Он был уверен, что в этом заведении есть свободные номера.
Ребята без труда нашли дорогу. Они с интересом наблюдали старые здания, обклеенные афишами с рекламой диковинного цирка. Сама дорога, похоже, принадлежала к другой эпохе: мощеная и узкая, она явно не была предназначена для автомобилей.
Через некоторое время они наткнулись на единственное освещенное здание на этой дороге. Однако, заглянув внутрь, они узнали, что это не отель, а постоялый двор. Так что они отправились дальше. В конце концов они нашли еще два здания, одно из которых было полицейским участком, а на другом красовалась большая вывеска «Отель».
Это был необычный отель: всего два этажа, да и вид у него был явно старомодный. Но место выглядело прилично, и обе пары слишком устали, чтобы привередничать. Узнав, что в гостинице есть свободные номера, ребята вздохнули с облегчением.
Поскольку никто из четверых путешественников не говорил по-французски, а управляющий не знал английского, общение было затруднено, но в конце концов все поняли друга друга, и ребят проводили к их номерам.
Они заметили, что внутри отель был еще более старомодным, чем снаружи. Все было сделано из старого дерева. На столах в столовой не было скатертей. Они не увидели ни телефонов, ни лифтов, ни чего-либо еще, что напоминало бы им о том, что на дворе 1979 год.
Их номера соответствовали остальной части отеля. Большие тяжелые кровати с валиками вместо подушек. На дверях были только деревянные засовы. На окнах были деревянные ставни. В ванной комнате стояла старинная сантехника. Тем не менее комнаты казались чистыми и уютными, а устаревшая обстановка придавала им причудливый шарм.
Распаковав вещи, ребята отправились в столовую, где им подали простой, но сытный ужин из яиц, бифштекса и картофеля. После такой трапезы все четверо без проблем улеглись в своих комнатах и заснули крепким и спокойным сном.
На следующее утро путешественники вернулись в столовую, где позавтракали хлебом, джемом и густым крепким кофе. Во время еды они заметили, что остальные постояльцы выглядят так же странно, как и сам отель.
Напротив них сидела женщина в шелковом вечернем платье и с маленькой собачкой под мышкой. Затем вошли два жандарма в диковинных мундирах, не похожих ни на один из виденных ими во Франции.
Ребята, очарованные необычностью этого места, решили, что им нужно оставить что-то на память о таком визите. Джефф сфотографировал Полин, стоящую у окон, а Лен сфотографировал Синтию внутри отеля. Он сделал дополнительную фотографию и самого отеля.
После фотографирования Лен и Джефф попытались спросить у двух жандармов, как проехать по автостраде к испанской границе, но полицейские, явно озадаченные терминологией англичан, лишь пожали плечами. Наконец, французы поняли, что гости хотят попасть в Испанию, и посоветовали им воспользоваться старой дорогой.
Лен и Джефф решили вернуться на автостраду Монтелимар.
Когда ребята собралась уходить, Лен подошел к менеджеру, чтобы оплатить счет. Он был поражен, увидев, что с него взяли всего 19 франков (около 3 долларов в 1979 году).
Уверенный, что менеджер просто его не понимает, Лен попытался объяснить, что просит оплатить счет за всех четверых. Четырех человек, которые здесь спали, ужинали и завтракали. В ответ менеджер лишь продолжал кивать. Лен показал счет двум жандармам в поисках подтверждения. Они лишь улыбнулись. Да, да, это была правильная сумма.
Мощеная дорога была так же безлюдна, как и накануне вечером. Они без труда нашли свою автостраду и провели две недели в очень приятном путешествии по Испании.
На обратном пути через Францию наши туристы решили еще раз остановиться в том же отеле c привлекательными ценами. Они нашли поворот и поехали по мощеной дороге со зданиями, рекламирующими тот самый цирк. Это была определенно правильная дорога.
Вот только... отеля не было. Озадаченные, путешественники отправились в мотель на шоссе, чтобы спросить дорогу. Работник, к которому они обратились, никогда не слышал ни о каком таком отеле.
Все это становилось слишком странным. Парочка несколько раз проехала по мощеной дороге, отчаянно пытаясь найти отель. Но он словно испарился. Один из четверых предположил, что его снесли. Конечно, при тех расценках, которые они взимали, заведение не могло долго просуществовать.
Но Джефф отметил, что здание не могло полностью исчезнуть всего за две недели.
Потрясенные и сбитые с толку ребята в конце концов сдались и нашли ночлег в одном из отелей Лиона. Это обошлось им во вполне современные 247 франков.
Четверо путешественников были озадачены случившимся, но предполагали, что этому есть рациональное объяснение. По крайней мере, так они считали до тех пор, пока не были проявлены фотографии, сделанные ими во время отпуска. Три снимка отеля находились в середине рулонов пленки, но ни одно из этих изображений не вернулось от проявителя, хотя каждый рулон пленки содержал соответствующее количество фотографий. Негативы тех снимков, сделанных в отеле, не были бракованными. Они просто исчезли, как и сам отель.
Теперь, как никогда растерянные, Гисби и Симпсоны решили никому не рассказывать о своем приключении, кроме семьи и близких друзей.
Друг Лена, историк-любитель моды, указал ему на то, что странная форма, в которую были одеты жандармы, соответствует описанию формы французской полиции - в самом начале 1900-х годов.
Другой доверенный человек предположил, что они пережили «скачок во времени» и, сами того не зная, провели ночь в отеле, которого не существовало уже несколько десятилетий. Ребята решили просто забыть об этом странном происшествии.
Но слух об этой истории дошел до репортера местной газеты.
С того дня и по сей день исследователи паранормальных явлений тщательно изучают этот случай - сейчас он входит в число самых известных историй о "путешествии во времени", - но прийти к каким-либо окончательным выводам, разумеется, невозможно.
Итак. Либо Симпсоны и Гисби провели отпуск, который действительно можно назвать "не от мира сего", либо эти две здравомыслящие пары средних лет провернули эпическую мистификацию. Невозможно с уверенностью сказать, что было именно так.
В 1882 году в Иллинойсе фермер Уильям Эймисон женился на женщине по имени Лулу. К сожалению, спустя три года его жена внезапно умерла.
Как само собой разумеющееся, мужчина присутствовал на похоронах. В последний раз он взглянул на лицо, которое любил, увидел закрытый гроб, опущенный в могилу, и услышал этот ужасный звук, когда земля с лопаты могильщика упала на крышку гроба.
Вскоре после погребения Уильям переехал в Канзас, а затем перебрался в Небраску.
Теперь начинается самое странное. Вскоре после прибытия в Канзас, мужчина получил письмо, помеченное почтовым штемпелем его старого дома в Иллинойсе и подписанное именем его жены, "Лулу".
Уильям сравнил несколько старых писем от жены и...
Ошибки не было. Письмо было написано ее почерком. Женщина сообщала, что очень одинока, сильно скучает по своему мужу и умоляет его вернуться домой.
Единственное странное предложение было примерно такое: "Вы все думали, что я умерла, но это не так.
В остальном письмо было совершенно обычным.
С тех пор через определенные промежутки времени Уильям стал получать другие письма, все они были написаны ласковыми словами, но не содержали никаких попыток объяснить загадочную тайну воскрешения.
Одно пришло из Конкордии, недалеко от того места, где Уильям жил до приезда в Небраску. В нем писательница горько сокрушалась о том, что он уехал до того, как она успела добраться до него.
Сначала Уильям решил, что кто-то из его бывших знакомых в Иллинойсе разыгрывает его, но, получив несколько писем, почувствовал беспокойство и отослал их обратно родителям жены в Иллинойс. Они согласились с тем, что почерк принадлежит их дочери, но не смогли дать никаких объяснений.
Последнее письмо от его "жены" пришло в 1888 году из Тейбл-Рока, в нем говорилось, что Лулу больна, у нее нет денег, и она просит его прийти ей на помощь. Сразу после получения этого письма Эймисон отправился в Тейбл-Рок.
Проведя небольшое расследование мужчина обнаружил, что в гостинице действительно останавливалась женщина. Она была больна, большую часть времени находилась в своей комнате, а после недельного пребывания уехала.
В регистрационной книге он обнаружил имя "миссис Лулу Эймисон", место жительства не указано. Почерк совпадал с почерком писем, которые он получал. Описание женщины, данное людьми в отеле, почти полностью совпадало с описанием его жены, которую он видел в последний раз живой.
Уильям Эймисон был полон решимости докопаться до сути дела, мужчина сразу же отправился в Иллинойс и приказал эксгумировать останки своей жены. Ошибки не было. Его жена действительно умерла.
Вопрос в том, кто отправил письма и кто эта женщина? Мистер Эймисон был довольно образованным человеком, отнюдь не суеверным, но это дело сильно его обеспокоило.
Больше я ничего не нашла об этой истории, что позволяет предположить, что Уильяму Эймисону так и не удалось выяснить, что же, черт возьми, происходило.
В 1896 году в Олбани (штат Огайо) проживал мужчина со своей больной женой.
Женщина не могла ухаживать за собой и еле стояла на ногах. Однако мужчина был очень жестоким человеком: он проклинал супругу за ее состояние и издевался над ней. Он много раз оставлял ее лежать на полу, прежде чем наконец помогал ей подняться.
К сожалению, ей не к кому было обратиться за помощью, и она вынуждена была терпеть жестокость своего мужа.
Однажды утром, когда женщина захотела погреться у камина, ее ноги отказали, и она упала, приземлившись слишком близко к огню. Она умоляла мужа поднять ее и отодвинуть от огня. Но он лишь рассмеялся. Несколько часов мужчина слушал стоны и мольбы, прежде чем помог ей подняться. Вскоре несчастная умерла от ожогов, а ее муж быстро похоронил ее, пока никто не успел узнать, что произошло.
Через несколько месяцев мужчина снова женился.
Однажды вечером новая жена сидела в гостиной и грелась у камина, когда к ней подошла женщина.
Откинув назад свои призрачные волосы, женщина показала ей отвратительные шрамы на шее и плечах. Бледным пальцем она указала на камин, а затем снова на свои шрамы.
Новая жена быстро вышла из комнаты, нашла мужа и рассказала ему эту историю. Но тот лишь рассмеялся и обвинил ее в том, что она выпила слишком много вина. Она настояла на том, чтобы он прошел с ней в гостиную и убедился в этом сам.
Улыбка мужа вскоре исчезла, когда он столкнулся лицом к лицу с призраком своей покойной жены. Очевидно, она вернулась, чтобы предупредить новобрачную остерегаться жестокого человека.
Неизвестно, как сложилась судьба новой жены и подверглась ли она в итоге такому же жестокому обращению со стороны мужчины, но дом был быстро выставлен на продажу, а пара покинула город.
Пятьдесят лет назад Джеймс Мартин, зажиточный фермер, живущий неподалеку от Баллиетвилля (Пенсильвания), отказался купить своей 15-летней дочери новое платье, сославшись на то, что не может себе этого позволить. Это было за несколько дней до Дня святого Валентина.
Девушка была весьма вспыльчивой и восприняла отказ отца слишком близко к сердцу.
В День святого Валентина Джеймс получил в деревенском почтовом отделении валентинку от своей дочери. Это была грубая карикатура, изображавшая скупердяя, считающего свои деньги. Мужчина показал валентинку своей жене, заметив при этом, что не ожидал от своего ребенка такого несправедливого оскорбления. Дочь наказали.
Но девушка тут же заявила, что не отправляла отцу неприятное послание, а, напротив, отправила ему по почте очень хвалебную открытку.
Как оказалось, в тот день в почтовом отделении 15-летняя девушка отправляла открытку вместе с со своей подругой, чей дядя был очень скупым и жестоким человеком. Обе девушки запечатали свои валентинки одновременно, и дочь Джеймса взяла их и подписала. При этом она перепутала их, и открытка с оскорблениями случайно попала к ее отцу.
Несмотря на все объяснения, Джеймс Мартин не поверил рассказу дочери. С того дня он никогда с ней не разговаривал.
Спустя время девушка переехала на соседнюю ферму и вышла замуж.
С ее мужем и детьми Джеймс был в самых теплых и близких отношениях, но дочь он не замечал. После своей смерти мужчина оставил наследство стоимостью 45 000 долларов. Своей престарелой жене он оставил 30 000 долларов. Зятю он завещал оставшуюся часть имущества при условии, что тот переживет свою жену (дочь фермера). Если зять умрет первым, то 15 000 долларов должны были быть разделены между тремя его детьми.
Своей дочери Джеймс завещал "пакет, перевязанный зеленой лентой и запечатанный зеленым воском".
Когда пакет открыли, там оказалась та самая злополучная валентинка, которая стала причиной трагической ссоры между отцом и дочерью пятьдесят лет назад.
