kaktutblyat

Ссылка на предыдущий пост:Как я спилась в восемнадцать

Многие спрашивали в комментах: "Как ты, при таком образе жизни, не умудрилась наплодить семерых по лавкам?".

Я, конечно, опустилась на самое дно, но ни в чем неповинных детей за собой тянуть не хотела. Да, мой мозг был постоянно в степени "ужратый в говно", но глаза все видели: нищету, грязь, тараканов, огромные долги за квартиру, прописавшихся на постоянке у нас алкашей. Мне диагностировали кисту правого яичника, и я обязана была пить гормональные противозачаточные. Цикл упал в ноль, от такого образа жизни. В какое бы говно я не была, я всегда ездила в аптеку за ОКами, если совсем не могла, то просила подруг. Сейчас мне 28, и только несколько месяцев назад мы с мужем осознано решили завести ребенка. Как-то так...

После выписки из больницы пить мне не хотелось, как не странно. Но это было ненадолго. Капельницы очистили мой организм, но мозг перенастроить не смогли. Я честно призналась во всем матери. Она просто была в шоке. Сказала, что и подумать не могла, ведь ни разу не видела меня ужратой. Да и как увидит? Дичь мы не творили, не орали, громко музыку не врубали. Менты были у нас только один раз, когда искали пропавшую девушку и обходили все притоны. Мы спивались тихо: выжрал - спать, проснулся - выжрал. Если я попадалась, то отмазывалась днем рождения подруги\похоронами кота\обмыванием ножек и т.д. За все время попалась раз пять. Мать забрала меня домой и запретила Сашке даже смотреть в мою сторону. По приезду я рассказа ей про все свои схроны, которые сделала когда несколько месяцев жила у них после ссоры с парнем. У меня забрали ключи, уходя на работу запирали в квартире. Первое время мне было очень плохо. Все мои мысли вертелись вокруг алкоголя. Я не могла спать. Помню не спала трое суток. Когда же, все-таки, удавалось вздремнуть, то после пробуждения приходилось менять простыни, пропитанные потом. Моя тетя работала провизором, и принесла несколько блистеров Феназепама. Чтобы одна зависимость не превратилась в другую, мать выдавала мне строго по таблетке перед сном. С ним я, наконец-то, могла нормально спать. Но все хорошее заканчивается, рано или поздно: Феназепам дал побочки. Я стала просто мега-агрессивной сучкой. Наорала на кота просто за то, что тот потерся об мою ногу. Меня бесило все, абсолютно, я просто сходила с ума.

Самый криповый момент моего отходняка помню до мельчайших деталей... Я спасалась телевизором. Правда не понимала и половины того, что там крутили, но яркие картинки меня успокаивали. И вот сижу я, смотрю какой-то фильм про ментов. В ушах раздаются выстрелы, на экране кипишь погони, я залипаю на всю эту вакханалию с открытым ртом. А потом домой приходит отчим и... включает телевизор. Сказать, что я обосралась - не сказать ничего. Феназепам убрали, я снова погрузилась в бессонницу.

Потом мой воспаленный мозг придумал гениальный план. Так как телефона у меня не было(пропит, естественно), я стырила звонилку отчима пока тот был в ванной. Отзвонилась всем, чьи номера помнила, с мольбой о помощи. И мои молитвы были услышаны. Один знакомый работал торговым представителем на ликеро-водочном. У них проходила акция: "Купи бутылку вискаря, получи флягу бесплатно." Я уломала этого знакомого притащить мне фляжку, естественно полную. Для понимания картины надо рассказать про планировку квартиры: комнат было две: маленькая спальна и зал. К спальне примыкал небольшой французский балкончик, а к залу целая огромная лоджия. Я жила в спальне. И вот, ночь, мать на сутках(работала в МВД), отчим спит. Я связала четыре кофты по рукавам, вышла на балкон и спустила их вниз. Парень положил в капюшон флягу - я была была спасена.

Тонкая фляжка идеально помещалась в щель под плинтусом. Запах алкоголя я маскировала Корвалолом. Тупо мазала из губы и щеки. Мать не придавала значения, ведь у меня были частые панические атаки. Я ожила. Снова стала есть, спала, как убитая. Мать не могла нарадоваться. Через неделю она ослабила дозор, и позволила мне уходить на прогулку, но только на час, и только тогда, когда она дома. Потом резко забухал отчим. Он не говорил о своей кодировке ни матери, ни мне. Просто один раз я увидела его машину возле магазина. Подошла, спросила в чем дело, а он лыка не вязал - так мы узнали про его алкоголизм.

Жить стало легче, первое время... Мы бухали с отчимом на пару, пока мать была на сутках\в усилении\на строевом, потом отсыпались, убирались и радостно ее встречали. Я снова вернулась в запой. Веселье продолжалось месяца три, пока отчим решил завязать. Для меня это было, словно серпом по яйцам. Я не могла потерять такой щедрый источник бухла. Уговаривала его выпить, прям наливала стопку и подносила к его носу. Отчим говорил про то, какую ответственность он несет на работе(главный инженер в колхозе), что от него многое зависит, и он не хочет подводить людей. Мне было поебать, я буквально заставляла его квасить. Да он не сильно и сопротивлялся, если честно. Потом мама узнала про наши попойки. Отчиму просто снесло крышу. Он пришел домой уже в говно, я спала. Стал орать, схватился за нож и пошел на меня. Единственный выход был только через балкон. Я спрыгнула в сугроб в одной ночнушке(второй этаж), и босая побежала к подруге. Мать пришла меня забирать. Плакала. Сказала, что с двумя алкашами не справится, и что отправляет меня к бабушке.

У бабули методы воспитания были суровые. Она просто пиздила меня за любую провинность до кровавых соплей. Строго следила за тем, чтобы я училась, дабы по новой сдать экзамены в ВУЗ. Просто сидела со шлангом от стиралки в руках надо мной, как коршун, и тыкала пальцем в задания: "Это решай. Я хоть и не понимаю в этом вашем матане, но увижу если ты жульничаешь." Сейчас я вспоминаю это с улыбкой, но тогда для меня это был персональный ад. Только благодаря ее живительным пиздюлям я смогла снова стать человеком. Восстановилась в ВУЗе, пошла работать диспетчером в такси, все деньги отдавала бабуле.

Сейчас вспоминать дико. Муж не верит, что я была алкоголиком. Ржет с меня. Я получаю второе высшее, которое оплатил мой завод. Как писала выше, планируем ребенка. У всех ситуации разные: кому-то достаточно силы воли, чтобы бросить, а кто-то без пиздюлей, как без пряников. Но скажу банальность: если вы сами не захотите что-то изменить в жизни, вам никто не поможет.

Пы.Сы Многие писали, мол: "Слишком грамотно для деревенской алкоголички". Так я до этого в школе на одни пятерки-четверки училась, а после смогла восстановиться в Вузе(правда уже не на бюджет). Сейчас получаю второе высшее по охране труда. Не все деревенские тупые, не надо так.

Для всех страждущих, по вашим заявкам:

Тут кот→  ←Тут лампа

Не могла пройти мимо постов про борьбу с алкоголем. Читала, и прям ловила вьетнамские флешбеки.

В нашем Зажопинске всячески пресекалась любая самодеятельность. Директриса местного ДК была непоколебима и жадна до наживы. По субботам в клубе проходили дискотеки, но вход туда стоил немыслимые 100 рублей. Для школьников это было дорого, поэтому там тусили приезжие, в основном, но и они чет как-то приуныли. В клубе не было туалета, не разрешали проносить с собой алкоголь, и в роли диджея выступала сама директриса. Всем это надоело и люди решили сделать собственную дискотеку, с блэкджеком и девушками низкой социальной ответственности. Выбрали для этих целей заброшенный сортировочный цех, подогнали машины с цветомузыкой и пускали всех бесплатно. Естественно денежный поток в ДК резко прекратился, а это означало объявление войны. Директриса пригоняла на сортировку машины с навозом, и щедренько так, от всего огромного директорского сердца, удобряла пол. Мы ходили отмывали. Брали лопаты, грузили говно в тачки и продавали огородникам. Второй раз стали умнее, и просто договаривались с дачниками, что они сами все грузят и забирают за половину цены. На пятый раз всем надоело, и блудные тусовщики вернулись в родную альма-матер, неся свои кровные грошики в лапы ДерьмоМонстра.

Написала я это для понимая того, что делать в нашей глухомани было нечего. Но спасал алкоголь. Всего за 50 рублей у местных барыг можно было раздобыть бутылочку жидкого веселья. Выпьешь, и вот уже серый урбан раскрашивается во все цвета радуги. На тот момент мне было 17 лет. Я познакомилась с парнем на пять лет старше. Он был крут в моих глазах, потому что ему беспрепятственно продавали алкашку и сигареты. Я поступила в технический ВУЗ за много километров от моей глухомани. Мама не разрешила взять комнату в общаге, сказала, что сопью\снаркоманюсь и т.д. Ох, лучше бы я ее тогда не послушала... Ехать было два с половиной часа в одну сторону, билеты стоили 210 рублей(также в одну сторону), но маман была тверда, как гранит. Нет - и все. Тогда я стала жить у парня, это она мне позволила беспрепятственно. Л - логика. Он нигде не работал, жил за счет матери. Зато выпить у него было каждый день. Сначала я молча терпела каждодневные попойки, потом ругалась, а под конец сдалась и просто к ним присоединилась. Все началось с одного вечера, а закончилось два года спустя. Все это время я не просыхала.

Работать парню(назовем его Сашей) было в лом, да я и не настаивала(с кем же мне тогда пить), поэтому деньги у нас не водились никогда. Вся моя стипендия тут же пропивалась, прям за два дня. Выручали местные алкаши, которые стали нам чуть ли не родной семьей. Помню, два дня мы ели только маринованный лук, и вот сосед притаскивает большие куски жареного мяса. Тут же появляется поллитра - банкет начался. Я тогда приболела, мне кусок в горло не лез, я только выпила и пошла спать. Проснулась от звуков драки на кухне. Сашка мутузил соседа за тот, что тот накормил его собачьим мясом. Просто перелез через забор к кому-то на дачу, убил их собаку и зажарил. Хоть я и не ела, но блевала дальше, чем видела)))

Естественно учеба пошла по женским половым органам. Я в ВУЗ не ездила, так как тупо бухала. Просыпалась с похмелья, выпивала, ложилась спать. И так по кругу. Однажды я закрыла глаза в августе, а открыла в октябре - два месяца просто выпали из моей жизни. Я стала лгать матери, чтобы получить денег. Из ВУЗа меня отчислили, но я не сказала, чтобы мама продолжала давать денег на проезд. Бабушке я врала, что заболела, и мне надо срочно пройти платные обследования. Бате втирала, будто я неипаться какой гений, но на реализацию моих талантов нужно вложить копеечку на репетиторов. Все деньги пропивались. Понятно, что на одежду, парикмахеров и т.д их не оставалось. Ходила в обносках, но не замечала этого. Осознала, в какой оказалась жопе, только в больнице. Отравилась чем-то, что в очередной раз принесли алкаши, уехала на две недели в инфекционку. Медсестра ставила мне капельницу, протирала ваткой руку и просто офигела от грязи. Заставила меня принять душ. Как же мне тогда было стыдно. Я просто посмотрела на себя со стороны: немытая месяцами, нечесаные жирные волосы, вонь от грязных вещей стояла такая, что их забрали в стирку, хоть так обычно не делали. В кеды нассал кот, и я их прям так обула, ведь другой обуви тупо не было. Охуев от увиденного, протрезвев впервые за два года, я решила, что пора завязывать с этой кабалой.

Пы. Сы Про все остальное напишу в следующем посту.

Ссылка на предыдущий пост:Глухомань глухомани - рознь

Как и обещала своим нескольким подписчикам(ребят, привет), публикую продолжение моих воспоминаний прямиком из Ада.

1. Секта сатанистов.

Шел 2007-2008 год. Активно развивались разные субкультуры. Засилье готов\эмо\ска и прочих было таким большим и плотным, что даже в нашу глухомань дошла эта мода. Так как ни у кого не было этих ваших интернетов, то и в субкультурах мы разбирались очень поверхностно. Если готы тусили на кладбище и ходили во всем черном, то для нас это означало только одно - они служили самому ацкому сотоне. Сначала было весело: я примкнула к готам, красилась маминой фиолетовой помадой, одевалась, как на похороны и чувствовала себя очень взрослой и важной мадамой. Мы с ребятами выбирались ночью на кладбище, травили страшилки а-ля "Байки из склепа", пугали друг друга до усрачки и расходились по домам. Все изменилось, когда лидер, можно так сказать, нашей небольшой компашки, настолько преисполнился в своем познании, что решил, будто умеет воскрешать мертвых. Я посмеялась, покрутила пальцем у виска, смыла помаду и больше с ними не общалась. Как потом выяснилось, обычные посиделки переросли в вандализм. Чувак, с протекшим чердаком, выкопал из могилы парня, разбившегося три месяца назад на мотоцикле. Открыл гроб, наложил кирпичей и убежал, бросив мертвеца у всех на виду.

Но это еще цветочки... Этот несостоявшийся некромант организовал вокруг себя целую секту. В нее входило человек двадцать. На кладбище появился сторож, поэтому путь туда был закрыт, а собираться где-то было надо. Тогда они облюбовали заброшенный детский сад. Разрисовали пентаграмами, устраивали попойки и драки - твори дичь, одним словом. И вот долбануло им в голову мыслЯ, мол: какие они сатанисты, раз в жертву никого не приносили. И родился у некроманта оху*нный план, надежный, как швейцарские часы. Наш поселок стоял прямиком на трассе, поэтому к нам частенько заезжали дальнобойщики на стоянку. Чтобы никому не мешать, они заезжали на территорию заброшенного садика и там устраивались на ночлег. Такого наглого вторжения в свои владения нежная душа сатанистов пережить не могла, да и жертва сама в руки приехала - рогатый хозяин будет доволен. И вот: ночь, дальнобойщик выходит из машины поссать в кусты, где его уже дожидаются. Раздается команда, несколько человек выбегает и скручивает бедняги руки. Они не учли только одно: этим мелким сикушкам по 13-15 лет, а мужику хорошо за сорок, он огромен, брутален, бородат. Раскидал нападавших в разные стороны, как щенков. Казалось бы, исход боя очевиден, но мужчина запутался в спущенных штанах, упал лицом вниз, некромант просек это, быстро воткнул ему в спину отвертку и убежал. Все закончилось хорошо: мужик жив, жизненно важные органы не пострадали. Некроманта заперли в психушке, как говорили, но точно я не знаю.

Я всю жизнь прожила в еб*нях. Небольшой поселок, даже не городского типа, с 20-ю трехэтажными домами, школой, детсадом и одним единственным магазинчиком. За всеми благами цивилизации надо было ехать в соседний город, но никто не жаловался, ведь школа делала все возможное, чтобы молодежь не скучала. Наша школа была хоть и маленькая(помню в 10\11 классе учился только один парень), но образцово-показательная. Проблемы с алгеброй? Не вопрос: учительницу муж забирал в пять часов, до этого времени можно было к ней приходить и заниматься, как с репетитором, только бесплатно. Если ты гуманитарий, то двери класса ИЗО всегда для тебя открыты: уроки рисования, черчения и даже плетения кружева. В душе ты спортсмен? Приходи на стрельбища, организованные ОБЖшником, или плати денежку сенсею за уроки карате, а по выходным можешь гонять мяч в товарищеской игре "поселок на поселок". КВН, литературный кружок, бокс - выбор ограничен только твоими предпочтениями.

Это я к чему... Читая все те ужасы про российские глубинки, я только неодобрительно хмыкала и качала головой. Ну где они нашли этот ад на Земле? Я живу в глухомани и никогда такого не видела. Все это чушь собачья. Ох, как я ошибалась... Маму, в очередной раз, угораздило выйти замуж, и нам пришлось переезжать к свежеиспеченному "папе" в другой поселок. Всего десять километров. Я не переживала особо, ведь на маршрутке это минут пять. Мама даже купила мне проездной, чтобы я могла чаще видеться с друзьями. Всего десять километров, а впечатление такое, будто попала в другую вселенную. Все по-порядку:

1. Школа.

Таких запущенных школ я не видела никогда. Первое, что меня ошеломило - гардеробная, которая запиралась на ключ!!! Ключи были у технички, которой никогда не было на посту. Случись чего, особенно зимой, ребенку придется чапать домой без одежды. Про это "случись чего" расскажу ниже. Голые кирпичные стены, из окон нещадно дуют сквозняки, шторы во всем здании отсутствуют(видать не насобирали). В коридоре нет стульев\лавочек, дети сидели тупо на полу, так как после звонка на перемену всех выгоняли из классов. Древнющий советский паркет, был настолько убитым, что представлял опасность. Я не шучу: однажды я споткнулась и упала на это деревянное чудовище, так как медсестры в школе не было, то сама вытащила занозы из ладони, но, видимо, не все. Через несколько дней ладонь загноилась и меня положили в больницу. Актовый зал отсутствовал, да он там никому и не нужен был, ведь "никакой тут вам самодеятельности". Я всего один раз попросила нашего классрука устроить в ее кабинете литературные чтения, на что она только поржала и сказала, что никто не придет, даже не пытайся. Но я попыталась. Никто не пришел.

2. Местное население.

Со мной в классе учился мальчик Сережа. Сережа был садистом. Его безумно возбуждали чужие страдания, и он это не скрывал. Навсегда запомнился момент: однокласснице на уроке стало плохо. Заболел живот, тошнило, она пришла в школу уже с температурой на контрольную по алгебре. На перемене мы с девочками помогали ей подняться на второй этаж в туалет, когда мимо, на крейсерской скорости, пробел Сережа и со всей дури вмазал девочке в живот. Она слетела с лестницы и потеряла сознание. Крики, скорая... Техничку найти, естественно не смогли, девочка уехала без верхней одежды. Стали искать виновного. Старшие ребята вытащили за хибот Сережу из туалета со спущенными штанами, он др*чил на содеянное. Отделался постановкой на учет в ПДН.

Учительница биологии любила устраивать травлю неугодных ей детей. Однажды в ее поле зрения попала девочка-сирота. Круглая двоечница, прогульщица и т.д. Учительница подговорила ребят из класса помладше показывать на сироту пальцем и кричать: "Двоечница! Бомжиха!". Девочка хоть в науках была не сильна, зато природа и тяжелая среда, в которой она росла, наградили ее силой и выносливостью. Все обзывальщики были пойманы и жестоки избиты. Одной девчушке она проломила камнем голову в двух местах. Уехала далеко и надолго. Учительница подыскала себе новую жертву.

Однажды моей однокласснице порезали горло когда она гуляла с собакой возле пруда. Не ограбили, не изнасиловали, просто подошли сзади, полоснули бритвой и убежали. Хорошо хоть не насмерть, отделалась испугом и царапиной.

Двое неизвестных поймали пожилую(73 года) женщину на проселочной дороге, избили и изнасиловали. Под удар попали мои соседи-таджики, потому что ВНИМАНИЕ бабушка сказала, что на одном из нападавших была красная кепка, а продавщица видела в такой одного из таджиков. Аргументный аргумент. Куда их в итоге дели я не знаю, но больше я их не видела. Стоит ли говорить, что через месяц эти уроды, на том же самом месте, поймали еще одну женщину и так же надругались над ней.

У соседа угнали машину, покатались, разбили чем-то тяжелым, сожгли и утопили в пруду.

ПЫ.СЫ Если вам будет интересно, то потом напишу про кровавый конкурс красоты, секту сатанистов и алкаша, любившего перекусить собачатинкой.

Здравствуйте! Как ни странно, но мой первый пост не потонул в минусах. У меня, даже, появилась пара подписчиков, за что я им безмерно благодарна. Сегодня хочу продолжить публиковать свой рассказ и представляю на ваш суд вторую часть "пустоши". Критика, как всегда, приветствуется.

Ведьмина изба.

- Говори, ведьма, что узрела ты в черных варевах своих? - голос резкий, властный, точно звон наковальни в мастерской умелого кузнеца.

Абельхаят вздрогнула, будто от пощечины, расплескала отвар степных трав и грозно смерила Вацлава недобрым взглядом. Он ступил в ее избу, и с ним пришла в дом Тьма непроглядная. Заползла за порог густым маревом, заволокла избу, расстелилась по полу да затаилась в безмолвии – ждет, пока хозяин на жертву перстом укажет. Тихо потрескивали в очаге поленья, разнося дух еловника по покоям. Разлетались искры красные, словно Перун звезды с неба пригоршнями раскидывал. Кружили в воздухе огоньки, исполняя ритуальный танец, опускались на земляной пол, теряя свое былое величие, и отползала Тьма – шипела, будто аспид подколодный и забивалась в угол – огонь священный не по нраву ей был.

Вацлав зашелся сухим болезненным кашлем. Вздулась вена на челе его, лицо покрылось испариной. Подползла к нему Тьма, заластилась у ног, обволокла бережно, словно дитя малое, успокоила-убаюкала - да вонзила клыки в грудь молодецкую. Пуще прежнего закашлял Вацлав, рукавом утирая черные сгустки с кровавых губ. Тьма трепетала, вибрировала от каждого движения князя, с наслаждением упиваясь его силой. Абельхаят подожгла от полена сухой пучок трав целебных, запела протяжно низким гласом, обкурила князя маревом сизым. Зашипела Тьма, закручинилась, затряслась в припадке бессильной злобы. Набатом отдавались от стен песнопения ведьмины, всполыхнуло ярким пламенем кострище, искажая тени и превращая их в безликое скопище. Все сильнее становилась песня Абельхаят, все быстрее кружили в ритуальном танце руки ее, разрезая густую темень, словно топор поленья. Упал Вацлав на колени, осипло дыша, вздохнул судорожно полной грудью – уползла Тьма, помогли напевы ведьмины.

- С лукнесом ходил? – спросила Абельхаят. Спросила, дабы услышать ответ из уст самого Вацлава – она знала, что ходил, но виду подавать не хотела. Тяжело поднялся князь с колен, звякнули костяные зажимы в светлых косах его: каждый зажим – трофей - первая кость с пальца врага. Высок и статен был Вацлав. Смотрел он на всех очами - цветом, точно первая мартовская листва. Молвил устами, покрытыми нарывами, кровоточащими от любого движения – Тьма брала свое. Припадал на левую ногу, тяжело хромая, но трости не носил – считал ее признаком слабости и хвори.

- А то сама не ведаешь! – так просто князя было не провести. Он знал, что ведьмин взгляд простирается на многие версты: глядит ведьма сквозь Царь-гору, блуждает взгляд ее по полям колосистым, возносится в небесную высь со степным соколом, следит за добычей в лесной глуши с волком кровожадным – и не скрыться от него.

- Поберег бы ты себя, княже, - Абельхаят налила в костяную чарку водицы и протянула Вацлаву. Ведь не послушает он ее речей праведных, не внемлет доводам разума, сплюнет на землю, обзовет ведьмой и уйдет восвояси. Но смолчать она не смогла – сердце разрывалось на кусочки малые. – Пожирает изнутри тебя злоба черная! Прогони тьму из души своей, освети себе путь к прощению огнем небесным – тогда исцелишься!

Окинул Вацлав ведьму тяжелым взором: испещеренное шрамами лицо ее покрывала вязь шаманских символов, на челе обруч медный, пропитанный кровью тварей лесных. Очи – смола янтарная с крапинами солнечного света. Не такие глаза должны быть у ведьмы степной! Черные, бездонные колодцы, в зрачках которых виднеется лик Мораны-смерти, пленяющие молодцов, что посмели в них заглянуть колдовской силой – вот истинный ведьмин взгляд. Рано же степные шаманы окунули ее в кровавую реку, не по годам посвятили в черные тайны свои – Абельхаят не было и двадцати годков.

- Не за этим я пришел к тебе! Не надобно мне твоих советов! Говори, что узнала о предателе проклятом? - словно раскат грома прогремел глас князя в избе. Он приосанился, гордо вздернул подбородок, сложил руки на груди широкой - лишь бы ведьма не заприметила, как голос дрогнул в отчаянье. Абельхаят скривила уста в усмешке: все видят очи ее, слышат каждый звук уши ее - сорвался голос княжеский, на миг встрепенулся, словно воробушек в клети - восемь зим прошло, а князь все мести ищет. Распирает изнутри его злоба, выплескивается наружу страшная сила, пожирая нутро княжеское. Дорогой ценой обходится ему месть - жизнью платит кровавую дань князь.

Ведьма заплела черные волосы лентой, распростерла руки над котлом медным и принялась ворожить. Застыло все в безмолвии, загустел воздух, словно кисель ржаной, пахнуло из котла терпким ароматом зверобоя. Во дворе пугливо заржал конь, будто почуяв беду, что в избе ведьминой предречется. Сгустились сумерки, тяжелым покровом стелилась ночь на землю. В воздухе витал запах ельника, настоянного на теплом солнышке. Все постепенно темнело, теряло свои очертания. Верхушки деревьев в перелеске становились едва различимы, тая в последних лучах уходящего солнца. Чудилось за яркой вечерней зарей зарево пожарища, которое ненасытно пожирало избы, оставляя после себя лишь горсть сизого пепла. Умолк в степи слаженный птичий хор, успокоились веселые трели жаворонков - все застыли в благоговейном трепете.

- Отрекся от имени своего братоубийца, - раздался в ночной тиши ведьмин голос. - Страх дарует ему силы, сподвигает на безумства жестокие! В Вольнограде, за семью стенами каменными, за сотней стражников ратных да за замками амбарными сидит князь Ивар, Радомиром нареченный, и дрожит от страха, участи своей дожидаясь! - ведьма отпрянула от котла. Все сызнова пришло в движение, засуетилось: поленья весело затрещали под котлом, сверчки продолжили свою песню, прерванную из-за ведьминого пророчества, в углу пробудилась Тьма.

Вацлав сидел чернее тучи. В Вольнограде правил князь Велимир - некогда добрый друг его. Без его помощи не отстроили бы братья города истлевшие, не отбились бы от набегов лукнеса. Ему бы в ноги кланяться, но Ивар пошел другой дорожкой - той, которую ведал только он. Нет больше князя Велимира, сгубил его подлый братец да на престол княжий зад свой примостил. Вот чем обернуться может помощь бескорыстная - вонзиться в спину кинжалом острым, ударить в сердце копьем предательства. Схоронил радушный Велимир братоубийцу в своих чертогах, дабы стрела мести не настигла Ивара, и сам пал, сраженный этой стрелой, предназначенной для другого.

- Скажи лукнесу, что не будет меня ровно три луны, - обратился Вацлав к Абельхаят. Он уже решил, что будет делать, и никто слова против молвить ему не посмеет. Ведьма коротко кивнула: что говорить, когда сердце зажглось ярким пламенем мести?

Князь вышел во двор и вдохнул свежий, тягучий воздух полной грудью. Он знал, что доживает свои последние дни. Тьма, почуяв добычу, рвалась на охоту. Она полностью поглотит князя, как только Ивар падет от его меча. Так говаривали шаманы, разрезая его грудину кинжалом ритуальным:

"Вместо сердца у тебя - злоба черная, вместо души - жажда мести кровавой, как только свершится правосудие, так сразу заберет тебя Тьма в свои покои".

Князь оседлал коня и помчался прочь от избы ведьминой. На небосводе сияла серебряная бляха луны, освещая путь полуночному всаднику. Ночь утаила под своим покровом всю красу вересковой пустоши, окутала лунной тьмой землю. Повсюду царила тишина - лишь ночные совы не спали и перекликались в рощах меж собой, да стук копыт гулко раздавался в сей поздний час. Широкие степные просторы едва колыхали пышные травы, что подминал копытами конь. Понизу стелилось сизое марево тумана, которое ветер пригнал с торфяных болот.

Скачет Вацлав без устали, подстегивая коня ивовым прутиком. Не взял он с собой ни меча, ни кольчуги - без надобности они ему.

Мертвецам не нужно оружие!

Спасибо за внимание!

Здравствуйте, уважаемые пикабушники. Я пишу под псевдонимом Анна Штольц. Это мой первый пост на Пикабу, и, если честно, то у меня бешено бьется сердце и в панике дрожат руки... Очень страшно публиковать первый раз на любимом сайте свое творчество, над которым корпела ни одну неделю. Я, просто, предлагаю вам прочесть свой рассказ "Песнь пустоши", если он кому-нибудь покажется интересным, то я с удовольствием опубликую остальные части. Критика приветствуется, даже жесткая.

Сказка старой Вольги.

- Нянюшка, расскажи сказку про Вацлава-мора, - тоненький детский голос прорезал тишину сгустившихся сумерек.

Тяжелое марево жаркого дня спало, словно свадебный покров с лица невесты, и люди вздохнули свободно. Небо облачилось в шелковый наряд цвета азурита с драгоценной россыпью жемчужин. Все притихло, насторожилось в безмолвии, только ветер посмел нарушить покой, затеяв игрища с вереском. Он стучался властной дланью в ставни резные, спутывал лошадиные гривы, словно потешалось дите малое, рвал и метал стяги княжьи, и не было на него управы.

- Ох, княжич, поди Даждьбог уж солнышко в ларец запрятал, а вы все не уйметесь. Княгиня-матушка гневаться будет. - Сухой, словно кусок бересты, голос старушки прошелестел в княжьих покоях, его подхватил легкий сквозняк, поднял высоко над чертогами, закружил, завертел и вынес в открытую дверь. Няня склонилась над оберегом, что плела негнущимися пальцами и слепо прищурилась, нанизывая бусины на нить.

- Матушка уже спит! - голос властный, не по годам мужественный, сразу видно - истинный князь Вольнограда.

В перелеске ухнул филин. Старуха опустила заготовки на костяной столик у княжьего ложа. Ходила молва, что столик этот специально для молодого княжича мастер заморский вырезал из хребта рыбы невиданной величины: ростом - две боярские усадьбы, дыхало на спине воду морскую мечет, цветом - точно лазурит, что в ожерелье княгини вплетен.

Рассыпались по столу яркие бусины, совиные перья разлетелись по палате, зычно брякнули костяшки. Не удержала в скрюченных старостью пальцах няня добро свое. Княжич весело запрыгал по покоям, ловя непослушное пестрое перышко: оно ускользало из его пальцев, словно вода, опускалось и снова взмывало вверх, гонимое сквозняками.

Старуха невольно залюбовалась молодым княжичем: волосы, подвязанные красной тесьмой на челе, струились по плечам, цветом, словно мед, что собрали ранней весной. Густые брови взмывали вверх, оттого казалось, что княже всегда серчает. Прямой породистый нос выдавал в нем потомка знатных вельмож. Очи - горный малахит. Исподняя рубаха, вышитая золотом по подолу, свободно болталась на тонком стане, словно надетая на жердь. Ростом он обошел уже своих сверстников, хотя ему не исполнилось еще и восьми лун.

- Что же, княже, я поведаю вам сказ о Вацлаве-море. - Сдалась няня, понимая, что иначе дитятко в постель не уложить.

Княжич встрепенулся: загорелись два малахита в огне любопытства, мягко зашелестел полог княжьего ложа, навострились детские ушки, прислушиваясь к тихому, бесцветному голосу старухи.

- Некогда правил в землях русских князь Милослав, и было у него два сына - Вацлав и Ивар, - начала свой рассказ няня. - Не сыскать было во всех владениях правителя мудрее. Он разумно распоряжался данной ему властью, мирно делил мед и кров с правителями соседних государств. Ларцы его ломились от богатств, а крестьяне никогда не знали голода. Не теряли при его правлении жены мужей своих, не оплакивали сестры сраженного вражьей рукой братца. Так было, пока не пришел в город Мор! Он окутал черным маревом своим дома и усадьбы, покосил скот и погубил урожай. И не спрятаться от него было ни под каким камнем, ни уберечься в воде студеной, ни схорониться в подвалах темных. Пожирал Мор людей изнутри, гнили и чернели люди, покрываясь гнойными нарывами. Не обошла беда и князя. Приказал он воеводе своему увезти княжичей далеко на север, попросить пристанища у друга его верного. Пропал город: истлели со временем кости предков, пожрало пожарище княжьи постройки, заросли поля плодородные густым бурьяном. - Старуха сухо прокашлялась и отпила водицы из чары. Княжич вжался в перину, будто хотел с ней срастись. Малахитовые глаза его метались по палате, ручонки крепко сжимали покрывало - боязно ему - маленький еще для сказок старухиных.

- Вольга, почему замолкла? Продолжай! - не стерпел гордый мальчик жалостливого взгляда, на себя обращенного. Отбросил покрывало, словно надоевшего щенка, подобрался на ложе, грозно взглянул на старуху. Щеки его пылали жаром, стан прямой, словно струна, трясся в бессильной злобе. Никто, никто не смеет жалеть княжича Олешку, сына князя Радомира: ни матушка, ни воевода и уж тем более, не дряхлая старая ведьма.

- Почто серчаешь, княже? Водицы я испить решила, дабы горло промочить, - Вольга хитро взглянула на княжьего сына, с прищуром, будто пытаясь заглянуть в самые недра, выведать самое сокровенное, но Олешко и так виделся ей, словно берестяная грамота - бери и читай. И сейчас он боялся... Нет, не сказа про Вацлава-мора, а именно ее, он ощущал в ней силу - силу, что даровали ей пращуры степных полей, поэтому не пререкался, а тихо исходил злобой, зубоскаля от каждого старухиного взгляда. Вольга погодя продолжила:

- Двадцать зим прошло, воротились князья на землю родную. Поделили между собой владения: старшему - Ивару, по праву наследования достался главный город, младшему же - земли на востоке. Стали поднимать братья из пепла города, возрождая их былое величие. Множество лун разлетался по полям стук плотника, пела пила под руками мастера, разнося свои песни по вересковым пустошам, бил по наковальне кузнец, раздувая меха в жаровне. Восстали города из праха, наладились торговые пути, зажили прежней жизнью крестьяне. Да только не сиделось на престоле старшему сыну, жаждал он завоеваний, походов славных и битв кровавых. Грезились ему дальние страны: со своими богатствами, смуглыми девами да рабами, чья кожа черна, словно смоль. Не мог князь Ивар ни спать, ни есть. Ходил чернее тучи да думы думывал.

- Негоже, нянюшка, великому князю в покоях просиживать! - подскочил Олешко на перине, руку вверх взмыл, будто мечом путь соратникам указывал. Унеслись далеко мысли его, туда, где степь широкая под копытами коня гнедого стелется. Туда, где воины славные стяги княжьи гордо несут, чеканя шаг, подминая сапогами траву высокую. Всхрапнул конь и заржал протяжно, почуяв дух басурманский. Насторожились ратники, подняли пики копий. Встали на одно колено лучники, натянули тетиву и запела стрела, разрезая густой воздух, насыщенный ароматом степных трав. Пал басурманин, пронзенный стрелой, не знающей промаха. Возрадовался князь, поднял меч свой к синему небу и наотмашь рубанул воздух. Подстегнул коня, вонзил шпоры в бока, понесся с кличем боевым на войско вражье...

- Так-то оно так, княже, - вырвала старая ведьма Олешку из грез детских, - да только не подумал Ивар о том, что соратников у него мало-мальски, а преданных ему - и вовсе нет! Обратился он тогда с просьбой к брату Вацлаву, дабы тот воинов ему выделил. Посмеялся тогда Вацлав зло, жестоко, позором покрыл чело братца при воеводе его. "Куда же тебя нечистая сила несет, княже? Неужто во граде родном покоя тебе нет? Сидел бы ты на престоле да бояр с ложки кормил!" - так говаривал Вацлав. Покинул тогда Ивар чертоги брата опозоренным, да злобу в душе затаившим. Прошли года, собрал старший сын наемников, облачил их в латы, выдал по мечу и отправился славы искать за тридевять земель, оставив править за себя наместника. Три зимы провел Ивар в боях вдали от дома. Много за это время воды утекло: князь Вацлав посватался к купеческой дочери. Говорят, она была красавица писаная: коса - вороново крыло, брови - соболиный мех, станом стройна, что осинка, руками бела, устами красна. Но не успели колокола свадебку отзвонить. На Ивана Купалу прискакал к Вацлаву гонец, с вестью от брата. Слезно молил в письме Ивар прислать подмогу на запад, туда, где река Ворошка огибает водами Царь-гору. Закручинился Вацлав: собрал он подле себя всех добрых молодцев, и, не теряя времени, двинулся на выручку брату. Да только обманул его подлый Ивар: дождался, пока дружина город покинет - да захватил братский престол. Поздно спохватился Вацлав. Воротился он к вратам города родного, но был разбит наемниками. Стоял Ивар на стене княжьей усадьбы, да наблюдал, как пало войско младшего брата, как скинул его конь, стрелой пронзенный, да похоронил под собой. И спал тогда камень с души старшего сына, легко на сердце его черном стало - теперь он оставался единственным правителем всего княжества.

- Но ведь Вацлав не пал в бою, правда, нянюшка? - малахитовые очи налились слезами горючими. Княжич утер их рукавом - не дай боги, ведьма заприметит. Покоя ему тогда не будет - сказала отцу, али нет? Князь-батюшка гневался, видя жемчужины слез на щеках сына. Негоже княжескому отпрыску реветь, словно девка. Вольга заприметила, но виду не подала. За долгие лета она набралась мудрости и опыта, они ей всегда были верными соратниками. Что стоит подмечать, а что нет - когда можно молвить, а когда лучше промолчать.

- Ваша правда, княжич, - согласилась старуха. - Перебил конь ноги княжьи, да не выбил дух и стана крепкого. Схоронили люди добрые Вацлава в избе своей. Отпоили отварами целебными, вознесли молитвы за здравие богам могущественным, и встал князь. Отблагодарил он людей добрых и двинулся на север. Но не стало больше того Вацлава, о котором песни слагали, не таким помнили люди правителя своего. Надломилось в нем древо жизни. Утекла водой студеной былая удаль. Чернее тучи очи его сделались. Засел в сердце змий злобы кровожадной, точил клыки свои о душеньку молодецкую. Пришел тогда князь Вацлав к лукнесу Алтан Шагаю, сложил свой меч в ногах его и поведал о доле своей нелегкой.

- Ууу, предатель, - всполошился Олешко. - Лукнес поганый деревни русские жжет, от собак его ненасытных спасу нет, а он пришел морде шакальей в ножки кланяться! - смотришь и диву даешься, как переменчива душа молодая, словно ветер в мае. Сам же слезы лил, сам и проклятьями осыпает. Вольга беззубо улыбнулась и погладила княжича по волосам, дабы пыл его молодецкий остудить. Не скинул руки старушечьей со своего чела ретивый Олешко, притих на перине и продолжил внимать.

- Алтан Шагай решил вознаградить Вацлава за преданность его. Собрал он шаманов степных на капище, произвел над князем обряд черный. Заключил он в тело его силу, что неподвластна даже богам могущественным. И стал с тех пор Вацлав служить лукнесу: по велению его сжигать поселения, грабить города и похищать девиц. Ходит молва, что куда ни придет Вацлав - там темень опускается на землю, черное марево обволакивает деревню, расползаясь по всем окрестностям, словно кисель густой. Чахнет и дохнет скотина в хлевах, теряют силушку мужи, спадает краса с девиц молодых. С тех пор прозвали князя Вацлав-мор, решив, что шаманы заключили в нем ту напасть, что некогда город его родной сгубила. И по сей день Вацлав-мор верно служит лукнесу Алтан Шагаю, и нет на него управы, - закончила свой сказ старуха.

- Ох, нянюшка, боязно мне, - голосочек дрожит, словно тетива тугая на ветру. Олешко задвинул полог ложа, укутался в покрывало байковое, смотрит на лучину да глаз малахитовых не отводит. Взвыл ветер во дворе пуще прежнего. Громко заржали кони в стойлах. Пес цепной задрал морду к небу да протяжно завыл, будто пытаясь до Перуна песни свои донести. С болота потянуло сырым ветерком, и звездную синеву заволокло клочьями редеющего дыма. Пахнуло сырой землей и свежестью летней ночи.

- Ничего, княже, Вацлаву ни в жизнь не пройти мимо дружины княжеской. Не пересечь врат Вольнограда. Будьте покойны: боги охранят вас от силы его темной, - запричитала старуха. - Закрывайте очи: утро вечера мудренее. - Тихо зашелестело покрывало, вздулся полог, словно парус - и тут же опустился - княжич задремал.

У окон

Бродит дрема

Возле дома.

И глядит –

Все ли спят?

Раздень меня, разуй меня,

Уложи меня, укрой меня,

А засну я сам.

Песня Вольги разлетелась по палате, мягким шелестом пронеслась мимо чертог княжеских, вылетела с легким ветром во двор и растаяла в ночной синеве.