hektorhouse

hektorhouse

Пикабушник
поставил 467 плюсов и 172 минуса
отредактировал 0 постов
проголосовал за 0 редактирований
Награды:
более 10000 подписчиковАнтиБожественная комедияНафаняРассказчик
138К рейтинг 10К подписчиков 2 подписки 403 поста 372 в горячем

АнтиБожественная комедия 6. Глава десятая.

Глава десятая. Зловещая шестерка.  ©Гектор Шульц


Открыв глаза, я первым делом осмотрелся. К моему удивлению, рядом не наблюдалось всяческих ужасов, дикого холода и не менее дикой жары, монстров, катающихся зубастых голов, дикарей и Падших ангелов.

Была лишь обширная степь, настолько широкая, что конца ее не увидел бы даже самый зоркий человек. Вдалеке паслись дикие лошади, наполняя воздух ржанием. Изредка мимо лица пролетали букашки, норовя залезть в уши и ноздри. А под ногами бегали маленькие ящерки, жуки, небольшие змейки и прочие обитатели среднестатистических степей.


Обернувшись, я увидел вдалеке пестрые шатры, возле которых было движение и слышались отрывистые крики людей, заметивших, наконец-то, незнакомцев. Но Герцог Элигос молча стоял, скрестив руки на груди, и не выказывал беспокойства. Да что уж там. С верховным иерархом путешествовалось куда комфортнее; он и еды наколдует, и сигарет, и мудростью поделится, и матом покроет в случае откровенной тупизны. Вот и сейчас Элигос просто стоял, ожидая всадников, несшихся к нам на всех парах и загоняя до мыльной пены своих крепких лошадей.


- Кто такие? – рявкнул один из них, подъехав первым и обнажив кривой меч. У всадника было типичное монгольское лицо; невероятно узкие глаза, короткий, расплывшийся нос, суровые поджатые губы и острые скулы, из числа тех, о которые можно запросто порезаться. Так себе метафора, но мне, бля, виднее.

- Путники, - мрачно ответил Элигос. – Проводи нас к эмиру.

- Ха! – воскликнул всадник, пытаясь успокоить взволнованного коня. – Кто ты такой, чтобы видеть великого эмира?

- Не след тебе так со мной разговаривать, смертный, - прошипел Элигос, вытаскивая из ножен «Вжик». Дальнейшее было делом нескольких секунд. Коротко сверкнул демонический меч и голова коня дерзкого воина повалилась в сухую траву, пугая кузнечиков и прочую мелкую живность.

- Одним ударом! – охнул я. – Пиздец, брутально, дружище. Но коняшку жалко. Ты гляди, а дебилоид все никак не успокоится.

- Проклятье! – грубо рявкнул всадник, освобождая зажатые тушей коня ноги. – Ты заплатишь мне не только золотом за животное, но и своей жизнью.

- Прошу, - лениво ответил демон, возвращая меч в ножны и разводя руки в стороны. Всадник с диким криком тут же попытался всадить свой клинок в живот верховного иерарха, но оружие моментально раскалилось и воину пришлось его бросить на землю. Он в страхе взглянул на Элигоса, глаза которого ярко горели красным, а губы растянулись в жуткой улыбке, обнажая острые и идеально белые зубы.

- Мангус… - выдохнул всадник и рухнул на колени, предварительно закрыв голову руками, словно это могло его спасти.

- Чё, бля? – нахмурился Ахиллес, которого вид крови вновь привел в первобытное состояние.

- Типа местный демон, - пояснил я. – Они его срутся до кишечных колик. Смотри, наш уебашка готов уже опустошить желудок.

- Встань, - приказал Элигос, ткнув дрожащего воина носком сапога. Тот всхлипнул в ответ и нехотя поднялся. – Проводи нас к вашему эмиру.

- Да… господин.

- Вот гнида, а? – усмехнулся я, заглядывая в глаза перепуганного воителя. – Такой, блядь, весь боевой сначала. «Фу, фу на вас, ебаные недоумки», а как Герцог лик свой показал, так сразу и усрался.

- Конеёб, - буркнул грек, с презрением смотря на трясущегося всадника. Ну, теоретически он был всадником, а вот на деле его конь уже десять минут лежал дохлым. Вот и весь блядов каламбур.

- Воистину, дружище. Пизданул ты, как Конфуций, когда на нем Алекто скакала, уродливую свою плоть усмиряя.

- Чего? – помотал головой Ахиллес, но я махнул рукой, призывая героя не принимать мои слова близко к сердцу, и пошел следом за монголом, который мелко трясся и плаксиво скулил, если Элигос начинал рычать. Да уж. Верховные иерархи тоже любят смехуечки. Истинно говорю вам.


Спустя двадцать минут мы вошли в лагерь степных воинов, который оказался куда больше, чем я думал. В воздухе завис тяжелый и смрадный запах мочи, пота, соленых кож и конских яблок, щедро разбросанных по утоптанной земле.


Наш проводник, не обращая внимания на вопросы других всадников, молча шел вперед. К богато украшенному шатру, возле которого стояли два исполина двух метров в длину и столько же в ширину. На суровых лицах застыло удивленное выражение, когда трусливый всадник принялся тараторить им о том, что некий Мангус хочет говорить с Великим Эмиром. Стража покачала головами в ответ и лишь крепче сжала кривые мечи. Только я подумал, что нам снова придется сражаться, как полог шатра откинулся, выпуская на жаркий степной воздух крепкого пожилого мужчину в богатой одежде. Он резко поднял руку, приказывая лопочущему всаднику заткнуться, а затем уставился на Герцога Элигоса, который лениво смотрел на него.


- Вы хотели видеть эмира. Он перед вами, - устало произнес мужчина, подходя ближе к демону. Несмотря на малый рост, он выглядел внушительно. Широкие плечи, могучая грудь, сухие узловатые руки. Глаза эмира, в отличие от всадников и стражи, были не так уж сильно раскосы. Да и в общем облике сквозило что-то европейское. Правда, прическа и борода были стандартными для сухих монгольских степей. Мужчина пристально посмотрел в глаза Элигосу и слабо вздрогнул, когда там начали плясать кроваво-красные искорки. Демон не любил, когда кто-то вторгался в его зону комфорта.

- Ты знаешь, кто я, - констатировал Герцог, скрестив руки на груди и смотря на эмира сверху вниз.

- Знаю, - коротко ответил тот и, махнув рукой, пригласил следовать за ним. – Иблис.

- Нет. Но тепло, - покачал головой демон, входя в шатер. Там было куда прохладнее, чем на улице, да и стоящий кувшин с водой так и манил усталых путников.

- Ты пришел за моей душой? – жестко спросил эмир, а я наконец-то понял, кого перед собой вижу.

- Бля. Вы же Тамерлан? – спросил я, от волнения сжимая руку Астры. Мужчина кивнул и тихо усмехнулся.

- Истинно так, мальчик. Странно, что твой спутник тебе не сказал этого раньше.

- Да это я запамятовал. Хуйня короче. Бля, реально Тамерлан. А на картинках вы хиловатым были.

- Не по картинкам судят о человеке, а по делам его, - ответил он, присаживаясь на простой стул и наливая в кубок воды. Жадно осушив его, Тамерлан крякнул и утер ладонью мокрые усы и клиновидную бородку. – Значит, за душой.

- Нет, эмир, - мрачно ответил Элигос. – Твоя душа принадлежит другому.

- Тогда что ты здесь делаешь?

- Мне нужен твой знахарь.

- Исмаил? – удивился прославленный полководец. – Его сейчас нет в лагере. Он отбыл на поиски трав, потребных для зелий.

- Тебе он известен под именем Исмаил, - усмехнулся демон. – А мне знаком, как Ишшмаэль. Напомню тебе давний договор с Маркизом Андрасом. Да, тебе известно это имя, Тэймур.

- Известно, - подтвердил эмир, побледнев лишь на секунду. – Исмаил встретился мне после встречи с твоим… собратом.

- Он спасал тебя, давал советы. Всегда правдивые, если быть точным.

- Да. Я обязан ему жизнью. Зачем он тебе и твоим друзьям, которые молчат, не говоря ни слова?

- Долг, Тэймур. Давний долг, который надлежит выплатить, - тихо произнес Элигос, поправляя «Вжик», висящий за спиной.

- Ты не можешь забрать его. Он нужен…

- Знаю. Ты зависишь от него и его зелий, которые он тебе готовит. Страшных зелий, Тэймур. Но такова цена твоей души.

- Я не выдам его.

- Мне не нужно твое разрешение. Я беру то, что хочу, - внезапно демон напрягся и зачем-то понюхал воздух. – Он спешит сюда. Сам. Он знает, что я здесь.

- Разыграем это. Как положено мужам, - выдохнул Тамерлан, обращаясь к последнему средству. В глазах Элигоса заплясала багровая искорка.

- Ты знаешь, Тэймур, что мы азартны.

- Как знаю и то, что могу помешать вам. Пока мои воины будут развлекаться с твоими солдатами, Исмаил уйдет.

- Однажды ты проиграл.

- Ты не понял, демон. Они будут играть! – палец эмира уставился на нас.

- У, сука! – угрожающе прорычал Ахиллес, но Леария ласково похлопала его по спине, призывая успокоиться. Я ощутил колючие нотки ревности и заметил насмешливый взгляд демонессы, очень любящей обольщать простых смертных.

- Ты хочешь проверить силу моих друзей? – рассмеялся Элигос, прочтя мысли эмира. Тот кивнул, сурово поджав губы. Покачав головой, демон повернулся к Ахиллесу. – Ты не против преподать благородному эмиру урок, друг мой?

- Всегда, бля, готов, - хмыкнул грек, поигрывая мускулами. - У, сука! Печенег!

- Ну, формально он тюркский барлас, - съязвил я. – Но твоя обзывалка тоже хороша. Всяк лучше того петросянства, которым ты любишь сыпать.

- Ваще похуй, - герой хрустнул шеей и злобно уставился на Тамерлана. – Не нравится мне он. Глаза хитрые, кость жидкая.

- Я знаю, Ахиллес, - кивнул Элигос. – Тэймур думает, что сможет нас обмануть. Но постоянно забывает, что его мысли для меня, как открытая книга.

- Довольно пустых слов, демон. Ты принимаешь мой вызов?! – грубо перебил его эмир. В воздухе запахло серой и далеким диавольским пламенем. Элигосу не нравилось такое обращение, хоть внешне он этого не показывал.

- Принимаю, - поклонился он, переглянувшись с Ахиллесом. – Кто твой воин?

- Тулуй, - усмехнулся Тамерлан и, хлопнув в ладоши, дождался напуганного слуги, которому тут же сообщил. – Подготовь круг.

- Да, Великий Господин, - поклонился тот и моментально исчез.

- Готовься, человек, - гордо произнес эмир, обращаясь к греку. – Твоим соперником будет великий воин Тулуй. Известный врагам, как «Разоритель».


Всадники быстро образовали большой круг, лишь слегка расчистив землю от бесчисленного количество конских яблок и прочего мусора. Они загудели, когда в круг вышел Ахиллес, ради такого случая скинувший белые одежды и оставшись голым по пояс. Грек хмуро всех осмотрел и рявкнул так, что в ближайшей деревне престарелая ослица успешно разрешилась крылатым жеребенком и подкинула разговоров о колдовской сущности хозяйки.


Всадники, умолкнув и открыв рты, наблюдали за тем, как Ахиллес разминается. Сначала грек покрутил руками, попрыгал на месте, сделал пару сальто и даже сел на шпагат. Апофеозом показного проявления силы стала серия ударов по воображаемому сопернику. Ахиллес бил резко и хлестко, рассекая воздух и заставляя его слабо посвистывать. Но шум вернулся, когда в круг вступил противник нашего друга.


Это был огромный монгол, ростом куда больше двух метров. У него не было пивного живота и рыхлых мышц. Только сухие, как и у всех степняков, мускулы, перекатывающиеся под бронзовой кожей. Правда, было еще одно отличие. Великий Тулуй, как его представил слуга эмира, невероятно сильно вонял. Вонял удивительной помесью гнилого риса, дерьма, тухлых овощей и терпкого пота.

Стоявшая передо мной Леария коротко икнула и, поборов требование организма оросить степь желудочным соком, сморщила аккуратный носик. Зато Астра без стеснения и очень громко высказала все, что думает о новом аромате «Выгребная яма». Только Элигос стоял молча, разглядывая соперника Ахиллеса с мечтательной улыбочкой на лице.

Слуга, дождавшись знака Тамерлана, крикнул, давая старт битве, и противники вышли в центр круга.


Тулуй, громко крикнув, тут же пошел в атаку, широко раскинув руки в разные стороны, но прожженного бойца, как Ахиллес, этим было сложно удивить. Грек, нырнув под правую руку монгола, нанес серию точных ударов по печени и отскочил в сторону, любуясь полученным эффектом.

К его удивлению, Тулуя это не остановило. Он лишь слегка поморщился, а затем, с удивительным проворством для своей комплекции, схватил Ахиллеса и сжал так, что у грека глаза на лоб полезли. Всадники приободрились и даже поддержали своего чемпиона. Ненадолго.


Ахиллес, чудом освободив руки, от души принялся дубасить по лицу Тулуя кулаками, сломав тому нос и выбив несколько зубов. Монгол яростно рыкнул и швырнул нашего друга в сторону. Впрочем, Ахиллес был готов к такому и успешно приземлился на ноги, после небольшого кувырка, лишь чуть испачкав спину серой пылью. Затем грек встал в классическую боксерскую стойку и поманил разъяренного гиганта к себе рукой. Тулуя не пришлось долго упрашивать. Он, ослепнув от гнева, накинулся на Ахиллеса, грозя просто задавить собственной массой. Но грек выкрутился и тут.


Он постоянно отскакивал и больно жалил монгола кулаками, попадая преимущественно по болевым точкам. Пару раз Тулуй достал и Ахиллеса, разбив греку бровь и сделав ухо похожим на вареник с вишенкой. Мы с Астрой как могли поддерживали нашего друга и крыли матом его соперника, надеясь вывести из себя и дать Ахиллесу шанс на удачную атаку. Но битва вскоре сама по себе закончилась.


Ахиллес, выждав удачный момент, срубил Тулуя мощным ударом в подбородок и, когда монгол упал на землю, резким рывком сломал ему правую ногу. Дикий поросячий визг, раздавшийся из глотки Тулуя, заставил оглохнуть всех. Кроме Ахиллеса. Грек вразвалочку обошел кричащего гиганта и выверенным движением сломал ему и вторую ногу.


- Ааа! – взвыл Тулуй, дико шепелявя. – Я не могу ходить!

- Ноги отнялись у тебя! – гаркнул грек и расхохотался. – АХАХАХАХА!

- Я ног не фувствую.

- У тебя их считай что нет. АХАХАХАХА!

- Бок… бок колет.

- Я тебе ребра раздробил! Теперь ты не будешь Адамом. АХАХАХАХА!

- Пиздец, - улыбнулся я, наблюдая за куражащимся над противником Ахиллесом.

- Петросян из него знатный, лысенький, - хохотала Астра, вытирая слезы. – Жжот, сцуко, напалмом.

- Да и похуй. Заслужил. Пусть развлекается, - благодушно хмыкнул я. – Давай, Ахиллесушка. Унизь жиробаса нахуй!

- Теперь ты будешь, как Джо!

- Какой Фо? – не понял монгол, забыв и о сломанных ногах, и о боли.

- Джо из Гриффинов. АХАХАХАХА! Колясочный монстр… АХАХАХА!

- Четыре Стьюи из пяти за эту шутку, - гоготнула Астра. – Хотя. Можно все пять дать.

- Однозначно, - ответил я и подошел к Элигосу, который наблюдал за греком со слабой улыбкой. – Дружище, а Ахиллесу за эти шутейки Ад не грозит?


- Нет. Он уже в Раю, - ответил демон, даже не задумавшись. – Не переживай, Збышек. Если бы за каждую шутку отправляли в Ад, он бы давно был переполнен.

- Ну, я к тому, что типа глумление над поверженным, обсирание недостатков и всяко такое.

- Нет причин для беспокойства.

- Ты знал, что он победит?

- Да, - вновь улыбнулся Элигос.

- И специально согласился на это?

- Конечно. Зиаэль не сможет прочитать наши мысли, если они будут лишь о битве, - мягко ответил он.

- Удобно, бля. А этот, кого мы ждем, Ишмаил, кажется.

- Ишшмаэль.

- Да похуй.

- Он уже здесь, - тихо ответил демон. – Наблюдает за нами, ждет подвоха.

- И где он?

- За твоей спиной, - блеснул глазами Элигос, отпихивая меня и хватая за шею бледного и плешивого старика с водянистыми, рыбьими глазами. – Печать, быстро!

- Есть, - пропыхтел я, прислоняя печать ко лбу Падшего, который разразился проклятьями в адрес всех демонов Ада. Всадники, увидев это, бросились врассыпную, пинаясь и грызясь друг с другом. Но нас, как обычно, это не волновало.


Выдохнув, я удовлетворенно кивнул, наблюдая за тем, как Ишшмаэль влетает в кувшин и начинает в нем беситься. Хватило одного удара, чтобы успокоить Падшего. Но Элигос, сжав зубы, смотрел прямо перед собой. Вздохнув, я посмотрел в ту сторону и тихо выругался. В круге, где только что сражался Ахиллес, стояли четверо мужчин и знакомый мне горбун из темного мира страхов.


Они взвыли, залязгали зубами и, вытянув жилистые руки, бросились на нас. С тихим шипением выскочил «Вжик» из ножен Элигоса. Зарычала Леария, бросаясь на помощь иерарху. Завопила Астра, хватая оброненный кем-то кнут. Заревел Ахиллес, ударом кулака снося ближайшего к нему всадника, путающегося под ногами. Мне оставалось лишь сжать крепче печать и кинуться за друзьями.


Элигос, танцуя с клинком, без устали разил корявые пальцы, тянущиеся к нему со всех сторон. Леария, оседлав одного из Падших, бритого человека с синими глазами, яростно полосовала ему лицо длинными когтями. Я поднырнул под руку Ахиллеса и ударом ноги отправил на землю еще одного, который хотел напасть на грека исподтишка. Астра вовсю забавлялась с кнутом, вырывая жалящим концом куски плоти из бледных тел Падших. Битва кипела не на жизнь, а не смерть. Каждый из нас понимал, что в ней нет места ошибке. Оступишься и когти Падших тут же нашинкуют твою душу на замечательный праведный кебаб.


Пыль, поднявшаяся в воздух от драки, мешала обзору, забивала глаза и нос. Я с трудом различал силуэты друзей и не мог сообразить, кто именно побеждает, пока в мясорубке не раздался протяжный и жалобный крик. Леария.

Ругнувшись, я бросился на звук и чуть не оказался проткнутым диковинным мечом Элигоса, который буквально обезумел. Демон рычал, плевался ядовитой слюной и разрубал на куски тело ближайшего к нему Падшего, успевшего полоснуть когтями по животу Леарии.


Битва тут же прекратилась, ибо дергающиеся останки Падшего, отбивали охоту у других лезть под меч взбешенного иерарха. Элигос рыкнул еще раз, заслоняя собой раненную демонессу, но страшно скривил лицо, когда от Падших вышел вперед знакомый мне горбун Зиаэль. Он ехидно рассмеялся и, помахав рукой демону, исчез в яркой вспышке. Я же бросился к друзьям, не обращая внимания на рваную рану на руке, которой меня наградил Элигос, когда я неосмотрительно сунулся под меч. Леария слабела на глазах. Её жизнь таяла, как свеча…

Показать полностью

АнтиБожественная комедия 6. Глава девятая.

Глава девятая. Погоня.  ©Гектор Шульц


Новый мир разительно отличался от прошлого. Здесь не было тьмы, пауков, злоебучих клоунов и странных горбунов с черными глазами. Вместо этого светило солнышко, слабо шевелилась листва на многочисленных деревьях, чирикали невидимые птицы и где-то вдалеке кто-то играл на флейте. Почти идиллия. Я-то знал, что любой мир таит в себе опасности. В других вселенных есть своя красота и свои ужасы, надежно спрятанные за ширмой прекрасного и доброго. Все как в жизни. До пугающей дрожи.


- Герцог, а ты не замечал, что мы постоянно перемещаемся, когда находим себе на жопу приключения? – заметил я, когда вся наша компания уселась на зеленую травку дабы обсудить дальнейшие действия.

- О чем ты? – нахмурился демон. Глаза Элигоса все еще горели красным из-за упущенного Падшего. Настроение верховного иерарха было под стать ярости, клокочущей в его черной душе.

- С моего первого дня в Аду, мы постоянно куда-то несемся, словно в жопу ужаленные. Сначала Круги, демоны, муки. Потом прыжки во времени за гнилозубым уебашкой. Прошлое, альтернативное прошлое, альтернативное будущее с Гитлером у руля, снова Ад, снова Рай, снова Ад. Множество миров, другие Преисподние, Игры, демоны, древние боги, остров поблядушек, каменный век, бля. Я уж скромно умолчу о той черной дыре, откуда мы только что выбрались. Боюсь спросить, чем плох этот мир. Меня, блядь, уже не обманешь зеленой травкой и ласковым солнышком. Что здесь?

- Пока не знаю, - туманно ответил Элигос, оглядываясь по сторонам.

- Все ты знаешь, туроператор диавольский. С тебя станется затащить нас в Калмыкию и сказать, что мы на Марсе, - буркнул я, закуривая сигаретку и протягивая пачку Астре. Рыжая молча вздохнула, соглашаясь с моими словами.

- Миров великое множество, Збышек. Я уже говорил об этом. А сейчас мы гонимся за Зиаэлем, используя след, который он оставляет. Поэтому можем очутиться в любом мире, куда его занесет.

- А этот… Зиаэль, бля, он кто? – спросил Ахиллес, покусывая травинку. – Не. Понятно, что Падший. Поляк говорил, что там чины какие-то есть.

- Да. Думаю вам стоит знать, - вздохнул демон. – Когда-то Зиаэль относился к архангелам.

- Что-то хуевый из него архангел, - съязвил я. – Нет. Я видел Михаила и Гавриила. Они были натуральными качками, с бицепсами больше, чем у Ахиллеса. Прости, дружище.

- Похуй, - улыбнулся грек.

- Да и лица у них… красивые, - покраснел я, ожидая новую колкость от прославленного героя. Но Ахиллес промолчал, давая мне продолжить. – А тут был странный горбун.

- Ты забыл мой рассказ, Збышек. Из-за ненависти Падшие менялись. Искажались их черты и силы. Зиаэль стал горбуном, когда упал с Небес. Шутка ли, отколоть кусок от Эвереста своим телом и сохранить райскую красоту. Каждый из Падших уродлив. Кто-то внутри, кто-то снаружи.

- Но ты-то нормальный. Бывает, конечно, когда из тебя пафос прет и ты глазами краснеть начинаешь, - хмыкнул я. – Но в целом ты на человека похож. Как и другие демоны.

- В точку, Збышек. Демоны. А Падшие просто застряли меж двух миров. С искаженными формами и запредельной ненавистью.

- Ясно. Проебались, значит, ребятки. И что будем делать? Ты его как-то сможешь отследить? По следу, я имею в виду.

- Как раз этим и занимаюсь, - отмахнулся Элигос, закрывая глаза. – Попрошу мне не мешать.

- Только от усердия предателя не подпусти, - посоветовал я, поднимаясь на ноги и обводя глазами милый сельский пейзаж. – А тут забавно. Деревень не хватает, коровок, крестьяночек с упругими сисечками шестого размера. Ай.

- Ебанько, - процедила рыжая, дотянувшись своей худой ручкой до моей ладной головы. – Все о ебле думаешь.

- О чем же мне еще думать, когда тут такая идиллия, блин? Только любовь и согревает сердце мое.

- И кулебяка, пышущая паром…

- Иди ты, заинька.

- Сам иди, лысенький. Подушкоёб.

- АХАХАХА!

- Ну вот. Ты разбудила Ахиллеса. Теперь будет опять петросянить, - буркнул я, смотря на красного грека, который громко и беззастенчиво хохотал. Но Ахиллес умолк, когда из ближайших кустов выкатилось нечто. Странное, круглой формы, волосатое и лязгающее зубами. – Это, бля, что такое? Ай!


Нечто, подкатившись ко мне, резко впилось зубами в плотную кожу берцев. Несмотря на то, что прокусить их было сложно, уродцу это удалось. Я бешено затряс ногой, пытаясь скинуть странного монстра. И все под бешеный смех грека. Ну а что. Не его же кусают и то хлеб.

Леария, как и Элигос, по прежнему находилась в трансе, отслеживая местоположение Падшего и помочь ничем не могла. Как и Астра, которая ухватила с земли толстый дрын и попыталась им врезать по нападавшему. К моему удивлению, нечто было весьма подвижным и неплохо уклонялось от атак рыжей бестии.


- Внезапная голова, - пробормотал Ахиллес, тяжело поднимаясь на ноги, ибо на наши попытки борьбы с удивительным монстром смотреть было жалко.

- Что ты сказал? – нахмурился я, забыв о том, что на левой ноге все еще висит странный колобок.

- Ну… внезапно выскочила и тебя укусила, - ответил грек, хватая чудище за шерсть. Он тихо засмеялся, когда уродец принялся дико лязгать зубами в надежде, добраться до держащей его руки.

- Бля, точно. Как в песне «Короля и Шута», - буркнул я, подходя ближе и рассматривая монстра, которым оказалась обычная голова. Грязная, волосатая, бешено вращающая глазами и стучащая зубами.

- У, сука! – заворчал Ахиллес, когда голове удалось чуть прихватить его за руку зубами. Грек широко размахнулся и от души уебал нечто об землю. А потом еще пару раз. – Уйди, постылый. Сгинь, нахуй.

- Погоди. Тут где-то хозяин должен быть по идее, - сказал я, но грек уже швырнул ошалевшую голову далеко в кусты. – Ну и ладно. Дичь какая-то. Эт мы в мир песен «Короля и Шута» попали? Если так, то хреново. Тут всякой нечисти будет воз и маленькая телега с говном.


- Это мир выдуманных тварей, - вставил Элигос, открыв глаза и поднимаясь на ноги. – Но Зиаэля уже здесь нет. Как и другого Падшего.

- Поэтому мы тут сидим, вместо того, чтобы их ловить? – ехидно спросил я.

- Можешь углубиться в лес. Спорю на десять золотых, что ты вылетишь оттуда пулей через две минуты. А может и меньше, - усмехнулся демон. – Моя медитация дала свои плоды, друг мой. Мы отправимся им наперерез и подготовим ловушку.

- В смысле?

- Ты невероятен. Кажется, я погорячился, когда назвал тебя умным и начитанным человеком.

- Не выебывайтесь, дяденька. Каков план?

- Если мы последуем прямо за Заиэлем, то будем находить пустой мир, где его, с большой вероятностью, уже не будет. Но если мы отправимся за другим Падшим, то велик шанс того, что одним махом всех и накроем.

- Ну да. Госнаркоконтроль тобой бы гордился. Тогда отправляемся?

- Момент. Леария еще не закончила, - ответил Элигос, посмотрев на демонессу. Та, словно ожидая этих слов, аккуратно зевнула и открыла глаза. Демон кивнул. – Готово.

- Ладно, бля, - я тоже не удержался от зевка. – Валим отсюда, пока какой-нибудь мертвый анархист с армией зомби не притопал.


А в следующем мире нас ждал хаос. Не в буквальном смысле, что папка Эреба решил вернуть должок за сынулю, а в переносном. Всюду была разруха, черный дым плотными столбами поднимался к свинцовым небесам, мимо нас пробегали грязные и чумазые люди, сжимая в руках диковинное огнестрельное оружие.

Ахиллес молча посторонился, пропуская одного из удивительных воинов, облаченного в грязный ватник и помятый пыльный картуз, лихо надвинутый на глаза. Впрочем, зрелище удивило только праведников. Элигос и Леария, словно ожидая этого, тихо о чем-то переговаривались. Пришлось многозначительно кашлянуть, а потом и вовсе грубо ругнуться, дабы привлечь внимание диавольской парочки.


- Уважаемые, блядь, дяденька с тетенькой. Я все прекрасно понимаю, что для вас это место не ново, но не могли бы вы соблаговолить и рассказать, куда мы, блядь, попали! – гаркнул я, тоже пропуская парочку нахмурившихся людей с оружием, несущих в руках пакеты с консервными банками.

- Вы называете это постапокалипсис, - бросил Элигос, массируя виски. – Я же говорил о том, что миров великое множество. Реальных и выдуманных.

- Ясно, что нихуя не ясно, - съязвила Астра. – И где, бля, эти Падшие, черенок им в сраку?

- Погоди, заинька. Постапокалипсис? – переспросил я. – Типа «Фоллаут», «Сталкер», «Земля мертвых» и всякий такой сатанизм?

- Верно. Здесь обитают сущности из различных вариаций будущего, которое может произойти. Ядерная война, эпидемия живых мертвецов, восстание машин, природные катаклизмы ужасающей мощи, тираны и лжепророки. Много различных вариаций. Посмотри на небо, - улыбнулся демон. Я проследил за направлением его взгляда и охнул, когда увидел здоровенный огненный шар, пересекающий горизонт и скрывающийся вдали.


Спустя пять минут послышался далекий грохот и земля моментально пошла трещинами. Трещины ширились и разрастались, словно неведомый гигант съел цистерну соленых огурцов и запил это всеми мировыми запасами молока, а потом снял штаны. Бегущие люди, что-то крича и стеная, проваливались в образовавшиеся дыры, откуда вырывалось подземное пламя. Они не обращали внимания на странную компанию, которая мило беседовала посреди всего этого безобразия.


- Ебаный рот, - буркнул я, закрывая глаза, когда с той стороны, куда улетел шар, появилась яркая и ослепительная вспышка. – Вот бы Майкла Бэя сюда. Он бы жиром подавился от зависти к таким спецэффектам.

- Его двойник наверняка обитает в этом мире, - пояснила Леария. – Как и ваши двойники. У этого мира много вариантов развития, ибо фантазия Высших безгранична.

- Ебануться, - прошептала Астра и взвизгнула, когда рядом с ней прогарцевал табун полуразложившихся трупов, за которыми бежал мужчина в желтой кожаной куртке, сжимая в руках весло, к концам которого были привязаны визжащие бензопилы. Он радостно смеялся и скалил зубы, предвкушая миг, когда врубится в толпу зомби. – «Dead Rising».

- Любимая заинькина игра, - ответил я. – Любит она там развлекаться. О, зацените. Карл!


Мимо пробежал худенький паренек в дурацкой ковбойской шляпе, держа в руках длинный револьвер. Он изредка оборачивался и от бедра расстреливал уныло плетущиеся трупы, после чего радостно смеялся и бежал дальше.


- У, сука! – побледнел Ахиллес, узнав партнера по съемочной площадке. – Пидоры, ёба!

- Точно, дружище. Странный мир. Не удивительно, что где-то тут живет Падший, - буркнул я.

- Уже нет. Мы опоздали, - мрачно процедил Элигос. – Зиаэль нас опередил.

- Как он мог узнать, что мы сюда отправимся? – удивилась Леария, прижавшись к плечу верховного иерарха. Демонесса по-прежнему выглядела бледной и даже больной, но мы тактично об этом умалчивали. Никому не хочется познать на своей шкуре гнев обидчивого Герцога Элигоса.

- Стало быть он не врал…

- Врал?

- Да. Когда сказал, что многому научился.

- Погоди, - вклинился я. – Он твои мысли читать может? Ну пиздец. Я думал, только Владыка Зла и Создатель этим владеют.

- Падшие застряли меж двух миров. Их изменения фантастичны и невероятны. Боюсь, нас может ждать куда более интересный сюрприз.

- Придется идти по следу и дальше, - буркнула демонесса, поморщившись, когда в воздухе противно завоняло канализацией. – Здесь слишком зловонно и шумно.

- Хорошо, - кивнул Элигос. – Уходим. Здесь нам больше делать нечего.


Миры сменяли друг друга, а мы по-прежнему не могли настичь коварного Падшего, который будто насмехался над нами. Элигос был мрачнее тучи и даже на безобидные шутки реагировал так, как в первые дни нашей встречи. Ломал руки, ноги и даже шею пару раз сломал. На будущее – не злить верховного иерарха, пока у него глаза ярко-алого цвета. Ну нахер.


И вновь солнышко, зеленая травка, зеркальная гладь озера неподалеку, лежащие тут и там люди, пение птиц и легкий ветерок, щекочущий ноздри вкусным запахом далекого шашлыка.

Вздохнув, я улыбнулся и от умиления чуть не разорвал себе рот. Когда ты попадаешь домой, это сразу становится понятно. Моих друзей наверняка посещали похожие мысли.


Астра улеглась на траву, подложив под голову руку. Ахиллес во всех глаза рассматривал загорающих в парке людей, а Элигос и Леария, тихонько посмеиваясь, наблюдали за нашей реакцией. Я прилег рядом с Астрой и, ущипнув рыжую за филейную часть, ехидно хохотнул. На сей раз мне повезло избежать целительного подзатыльника. Астра просто смотрела на бирюзовое небо, где проплывали белые барашки облаков.


- Бля. Это место совсем не изменилось, - улыбнулся я, поднимаясь на ноги и врезаясь в идущего мимо худощавого парня в синих джинсах и белой майке с веселым человечком. Парень нахмурился и смерил меня высокомерным взглядом, но я поспешил поднять руки. – Прости, дружище. Я тебя не заметил.

- Ну да. Я же такой незаметный, - усмехнулся он, обводя взглядом нашу компанию. – Косплееры?

- Чего?

- Того. Косплееры, говорю? Тот мужик с рогами наверняка демона косплеит. А вы на кришнаитов похожи. Но мужик явно демон.

- А, ну да. Герцога Элигоса копирует.

- Абигор. Хороший косплей, натуральный, - кивнул парень, почесав себе бровь книгой в черной обложке, которую держал в руках, и которая ускользнула от моего внимания. На обложке был рисунок, изображающий паренька, красноволосую девушку и сурового мужчину в рогатом шлеме. Парень, заметив, что я разглядываю, поднял книгу повыше. Так, чтобы обложка оказалась на уровне моих глаз.

- «АнтиБожественная комедия», - прочитал я. – Забавно. По сатанизму прешься, дружище?

- Скорее по черному юмору, который сам и придумываю, - улыбнулся парень, изучая меня темными глазами. – У меня ощущение, будто я тебя знаю.

- Аналогично, - кивнул я, закуривая сигарету. Позади кашлянул Элигос. – Ладно, бывай. Мне уже пора, пока рогатый беситься не начал. А то когда он бесится, жопа может трещинами пойти.

- Знакомые слова, - улыбнулся новый знакомый. – Бывай, кришнаит. Мира твоей пастве.

- И тебе, бля, не хворать, - рассмеялся я, провожая парня взглядом. Почему-то мне подумалось, что его зовут Гектор. А может просто шальные мысли.


- Что за тип? – спросила рыжая, когда я вновь присоединился к друзьям.

- Да хуй его знает. Нефор какой-то. У него на майке Аббат из Immortal был нарисован. Книжку про демонов читает.

- Прям, как ты, да, лысый? – ехидно буркнула Астра.

- Не. Я статный. А он так. Говнарь какой-то, - отмахнулся я и уставился на Элигоса, который буравил меня веселым взглядом. – Чего ты так смотришь? Хочешь чтобы я хуишкой потряс перед лицом этих людей и обосрал себе карму?

- Избавь нас от лицезрения своего срама, - поморщился демон, сверкнув глазами.

- Ладно. А за каким хером ты нас в реальный мир притащил? И нечего отнекиваться. Я этот парк в центре Москвы всегда узнаю.

- Падшие были здесь проездом. А еще я решил, что будет неплохо немного поднять вам настроение, - загадочно улыбнулся Элигос, явно что-то не договаривая.

- Угу. Поднял. Аж кровью налилось, настроение-то. Как бы штаны не прорвало и не начало за бабками престарелыми гоняться.

- Язвительность тебе не к лицу, Збышек.

- Еще как к лицу, дяденька. Долго мы тут сидеть будем? – улыбнулся я, подавая Астре руку и помогая подняться. – Дела, блядь, ждут. Падшие всякие поиметые. Ахиллесушка вон по крови соскучился.

- Да, пора, - хмыкнул Элигос и, повернувшись к Леарии, спросил. – Успешно?

- Да. Я взяла след, луна восторга моего…

- Вот у них красиво, - мечтательно произнесла Астра, смотря на Леарию. – «Луна восторга моего», «Отрада моя». А ты, лысый, нихуя не романтичный.

- Как скажешь, отрада хуишки моего, - согласился я. – Так лучше?

- Лучше.

- Я, бля, рад. Волоокая телочка темного желания. Ух! Вонзить бы тебе пальцы да в лядвеи твои горячие…

- АХАХАХА!

- Ну, блядь. Ахиллес. Тут что смешного? – нахмурился я, наблюдая за покатывающимся греком, у которого были свои представления о юморе.

- Лядвеи… АХАХАХАХА! – выдавил тот, не обращая внимания на осуждающие взгляды отдыхающих людей. – Эт пизда, поляк?

- Это бедра, древнегреческий ты долбоеб, - фыркнул я, подходя к Элигосу. – Погнали, пока нас менты не приняли из-за смехуечков Ахиллеса.

- Как скажешь, Збышек, - улыбнулся демон.

- Пора уже поймать этих Падших и знатно покуролесить в кабаке Харона.

- Надеюсь, что так и будет. Готовы?

- Да! – ответили мы и унеслись прочь из родного мира.

Показать полностью

О городских легендах.

О городских легендах.  ©Гектор Шульц


В детстве я любил придумывать разные истории, которыми делился с друзьями по двору. Тогда у нас не было смартфонов, интернетов и всяких гироскутеров с прочим мракобесием. Зато была фантазия.


Мы любили собраться вечерком на лавочках в центре двора и послушать разные страшные истории. Большинство из них многим знакомы: черные руки, гроб на колесиках и так далее. Но истории, которые рассказывал я, были куда более страшными. С чего я это взял? Сейчас расскажу.


Одним теплым летним вечерком мы, как обычно, сидели на лавочках и травили всякие байки. Тут меня ужалила пчела-зомби и на свет родилась история о четырех бабках-ведьмах, живущих в нашем доме. К слову, дом – обычная хрущевка с четырьмя подъездами.

Я врал без зазрения совести и с удовольствием наблюдал за тем, как расширяются от ужаса глаза моих друзей и подруг, которые слушали жуткую историю, затаив дыхание. История была наивной, но детская фантазия сама все облагородит так, что даже Стивен Кинг подавится мацой от зависти.


Краткая суть: Жили-были четыре старухи и, о ужас, они были ведьмами. А что любят ведьмы больше всего на свете? Правильно – детское мясцо. Днем они спали, как и всякая уважающая себя нечисть, а вот вечером, как только солнце пряталось за горизонтом, они выходили на охоту. Караулили в темных подъездах детей и, поймав их, тащили к себе домой, где разделывали и жарили в большой черной печи. А утром, из останков, они делали конфеты, которыми кормили других детей, выбранных ими в качестве следующих жертв. Многим из нас бабки давали конфеты, бублики и всякие сладости. Но тут эти сладости стали у всех поперек горла. А я безжалостно всех добил, сказав, что ведьмы любят прятаться у дверей, ведущих в подвал. Кто жил в хрущевке – поймет.

Как только ребенок заходит в подъезд, ведьма дожидается момента и набрасывается на него сзади, впиваясь кривыми зубами в шею. А утром снова появляются новые конфеты…


Такая вот нехитрая история, рассказав которую, я посмеялся над друзьями, а они посмеялись над моей выдумкой. Тут часы пробили девять вечера, и меня мама позвала домой. Попрощавшись, я быстро умчался, оставив друзей наедине со своими мыслями. А потом случился адовый концерт.

Сидя на кухне и лопая жареную картошку, я услышал с улицы какие-то визги и крики. Любопытство было сильным и я, взяв тарелку с картошкой с собой, пошел на балкон. Жили мы на четвертом этаже тогда. Выхожу на балкон и вижу картину маслом.


У моего подъезда, соседнего и, скорее всего, у двух других, голосили мои друзья. Они плаксиво ныли и просили родителей спуститься за ними. Те, в свою очередь, ругались и грозили детям карами, а дети верещали про бабок-ведьм, которые караулят детей в подвалах. Апофеозом всего стал выход соседки из моего подъезда. К слову. Это была старая бабулька-божий одуванчик, которая частенько подкармливала нас конфетами и была очень доброй. Но друзья, увидев её, заорали так, что стекла зазвенели, а затем ломанулись кто куда, крича о том, что «ведьма пришла за нами. Пеките голубцы».


Стоит ли говорить о том, что наша компания поредела на следующий день, а я, коварно усмехаясь, сказал, что ведьмы, видимо, виноваты, за что не удостоился плюсов в карму от друзей. Согласитесь, не так интересно, что друзей наказали родители.


Потом были и другие истории: про призрака в черной шляпе на чердаке, который любил ловить детей с помощью острого крюка, свесившись из люка, ведущего на этот самый чердак. Про потерянные души близнецов, которые стеная ходят по подъезду и стучатся в тринадцатую квартиру, чтобы им дали хлебушка. Много их… Скучно не было. Что уж о другом говорить.

Показать полностью

АнтиБожественная комедия 6. Глава восьмая.

Глава восьмая. Первый провал.  ©Гектор Шульц


- Ну и хули фы на меня фак ехидно фмотрите? – обиженно буркнул я, в десятый раз орудуя зубной щеткой. – Мофно подумать, никогда не фидели целуюфсихся муфиков.

- Поляк, пидор, - уверенно ответил Ахиллес под ехидные смешки друзей, с особой заботой старающихся заглянуть мне прямо в глаза.

- Сам ты, бля, пидор. Если не было ебли то факт пидарства не подтвержден! – веско рявкнул я, воздев к потолку зубную щетку. – Меня грубо обманули. Я думал это заинька, а не заяц с хуишкой в трусах.

- Расслабься, Збышек. А то голос сорвешь, - улыбнулся Элигос, расположившись в кресле и потягивая остатки вина из холодильника. – Тебе повезло наткнуться на полиморфа.

- Так повезло, что я аж усрался от радости, дружище, - ответил я, швыряя измочаленную щетку в урну и беря из стаканчика в ванной новую. – Фу. До сих пор гадко во рту. Когда ты, кстати, хотел рассказать мне о полиморфе этой ебаной?

- Я понятия не имел, что мы встретим полиморфа, - пожал плечами Элигос, лениво провожая меня темно-красным взглядом. – Когда Падший из чина Сил, то может случиться что угодно.

- Сил?

- Да.

- Понятно. Они там все фокусники, если я не путаю. А самого великого скинули к ебеням с Небес.

- Отчасти верно, друг мой. Силы ведают чудесами, а Падший не чурается использовать это во благо. Поэтому он здесь спрятался.

- Удобно.

- Весьма. Мир, в котором гости очень редки, идеальное место для того, чтобы спрятаться. Плюс удобства, хорошая погода. Нам повезло, что он оказался в доме. Иначе пришлось бы серьезно постараться, чтобы его найти.

- А он сам нашел поляка, - заржал Ахиллес. – В кровати. АХАХАХАХА!

- Ы, - кисло ответил я в ответ на шпильку грека. – Гляди, что вино с героями делает. Шутки шутить уже начинают. Да так, что Ваганыч в гробу вертится и зубы из нижней челюсти рвет.

- Не злись, - мягко вставил демон. – Ситуация и правда… несколько пикантная и от того не менее смешная. Доброе утро, Астра.


- Доброе утро, Герцог, - зевнула рыжая, входя в комнату. – Вы уже встали? О, и лысенький герой-любовник на ногах. Уже десны себе стер до кровавых соплей?

- Хуем Падшего! АХАХАХАХА!

- Ахиллес, блядь. Это уже не смешно, - я нахмурил брови, тщетно силясь сдержать дикий ржач. Ситуацию усугубляла и Астра, принявшаяся тонко подхихикивать после слов грека. Добила всех, как обычно, Леария. Демонесса, проснувшись и сладко потянувшись, поинтересовалась причиной веселья, что послужило основой для новой шутки.

- Вы так ржете, что аж голова трещит… - пожаловалась она и, удивленно замолчала, когда Ахиллес принялся давиться воздухом и попытался засунуть себе в рот большой кулак. – Что смешного? Она правда трещит…

- Как жопа поляка! АХАХАХАХА! – взвизгнул он и, упав на пол со стула, принялся кататься по полу. Астра и вовсе без стеснения хохотала так, что была вынуждена прислониться к стене, чтобы не упасть.

- Смехуечки в рот попали, - усмехнулся я, кидая в Ахиллеса яблочным огрызком. – Угомонись, здоровяк, пока тебя Падшие не поимели.

- Как тебя! АХАХАХА!

- Ахиллес, кончай, - просипела красная Астра.

- АХАХАХА! – зашелся кашлем грек.

- Пиздец, - буркнул я и, захватив с тумбочки сигареты, вышел на балкон, где ко мне чуть позже присоединился Герцог Элигос.


Демон прищурился и, облокотившись на перила, тихо хмыкнул. Я же просто молчал, неспешно покуривая сигаретку. Над горизонтом медленно поднимался раскаленный диск солнца. Странный это был мир. Солнце вставало и садилось в одном и том же месте. Холодильник всегда был полон, а погода не менялась. Как не менялись и улыбки девушек, живущих в этом странном мире.


- Согласен, - тихо произнес Элигос, заставив меня вздрогнуть.

- Заканчивай у меня в голове копаться. Неизвестно что ты там найдешь, а нам тебя потом лечить. От простудифилиса головного мозга, - огрызнулся я. – Лучше скажи, сколько нам еще Падших надо поймать, чтобы эта дичь закончилась?

- Ты уже не рад, друг мой? А кто тогда рвался на помощь Небесам, стоя на Пороге? – улыбнулся демон.

- Привыкнуть уже пора к моему нытью, - буркнул я. – Я в ответе за свои слова. Так сколько?

- Шестеро. Четверо уже сидят в кувшине, и печать не дает им вырваться на свободу.

- Это радостно. Только другое меня гложет.

- Их способности, - понимающе кивнул Элигос. – Не язви, Збышек. Чтение мыслей весьма полезно, ибо ты очень долго подбираешь правильные слова, щедро сдабривая их руганью.

- Ну а хули, - пожал я плечами. – Вопрос ты уже знаешь. И каков ответ?

- Это ангелы, Збышек. Хоть и Падшие.

- «Падшие ангелы рядом. С лицами старых солдат…»

- Что?

- Ничего. Песенку вспомнил. Кто ж, бля, знал, что она в тему-то будет. И у каждого из них есть силы. Как и у любого ангела.

- Да. Они умеют читать мысли, повелевают погодой или, как понравившийся Ахиллесу Тааиф, владеют полиморфией.

- А другие? Чем они владеют? – спросил я, закуривая новую сигарету. – Не, понятно, что чинов мало, но сила у них может отличаться. Я к тому, что лучше заранее знать, с чем предстоит сражаться, чем потом ощущать вкус губ другого мужика. Ну нахуй!

- АХАХАХАХА!

- Цыц, блядь, ебанат, - рявкнул я, закрывая дверь, ведущую на балкон, дабы остроухий Ахиллес не смог подслушивать. На Элигоса моя выходка не произвела впечатления или же он попросту промолчал.


- Понимаю, Збышек, но их силы неподвластны даже мне. Лишь то, что известно и тебе, - через пару минут ответил демон.

- Куда мы на сей раз отправляемся?

- Таалриш упоминал несколько миров. В том, куда мы отправимся, еще никто из нас не бывал.

- Ты имеешь в виду демонов?

- Да.

- Странно, - буркнул я. – Почему-то думалось, что вы в каждом мире бывали. Включая этот.

- Бывали, - туманно улыбнулся Элигос. – Только Леарии знать об этом нежелательно. Повторяй про себя любимую мантру, пока не забудешь.

- Заметано, дружище. А я-то думал, чего это девицы так к тебе льнули.

- Закончили обсуждение моих визитов в иные миры, - твердо перебил меня Элигос. – Дружба дружбой, но это личное. А Леарии… нельзя волноваться.

- Это понятно. Вот странные они существа – бабы, да? Будь это демон или человек. Ты, сука, ради них на все готов, а они только и знают, что ебать тебе мозги.

- Это они тоже знают, Збышек. И очень ценят.

- Думаешь?

- Уверен, - улыбнулся демон. – Нам пора. Скажи остальным, пусть заканчивают сборы. А мне еще надо убрать из торбы Астры бутерброды Леарии. Она их спрятала повсюду.

- Вот так всегда. Но за это мы их и любим, так ведь?

- Так, Збышек.

- Суровая бабская ебанашечка, - вздохнул я и, стрельнув окурком в цветущий сад, поплелся следом за Элигосом.


После дивного лета с его морским воздухом, запахами фруктов и сисястыми порнозвездами, новый мир был дико уныл. Здесь не было шелкового песочка и бодрящего ветерка, не было чистого неба над головой и криков птиц. Только безмолвная и странная тишина, острые камни под ногами, чахлые кусты, больше похожие на обычные колючки и великое множество пещер, где то и дело мелькали какие-то странные тени.


Элигос моментально подобрался, словно породистая ищейка, и, выхватив меч, осветил им пространство вокруг, заставив Астру неприятно булькнуть. То, что мы приняли за острые камни, оказалось костями, по которым бегали отвратительные уродливые пауки. Только куда больше земных тварей и волосатей Аркадия Укупника.


- Бля, - шепотом пискнул я, пнув одного из членистоногих. – Что за ебнутый мир? Каким надо быть ебанутым Падшим, чтобы выбрать его в качестве дома? То ли дело прошлый. Там и море, и песочек, и вино дорогое, и… заткнись, Ахиллес!

- Лады, - усмехнулся грек, собираясь вновь выдать одну из своих острейших шуток, но наткнувшись на суровый взгляд Элигоса, покорно умолк.

- Правда, Герцог, что это за мир? – дрожа, спросила Астра, взвизгивая всякий раз, когда ее ноги касался паук. – Как тут, блядь, вообще существовать можно?

- Жизнь существует во всех вариациях, - мудро ответил демон, не обращая внимания не всеобщее уныние. – Есть великое множество миров. Даже таких, где жизнь в принципе невозможна, но она есть.

- Угу, - согласился я. – Всякие радиоактивные тараканы, амебы и инфузории-туфельки. Была у меня учительница биологии, лютая, сука, любительница фантастики. Она даже разводила червей, которые должны были заселить землю после великого пиздеца.

- Удалось?

- Не. Мы с пацанами украли ее червей и отправились на рыбалку. Такой вот банальный и скучный конец. Поймали гнилой кроссовок и скользкий от ила самотык. Вот и я вся история.

- Такая же, бля, унылая, как и этот мир, - буркнула рыжая себе под нос.

- Это мир человеческих страхов, - ответил Элигос, протаптывая дорогу среди костей и насекомых. – Вы первые, кто сюда попал. Как и мы с Леарией.

- Я читала о нем в темных книгах, - поддакнула демонесса. – Там говорилось, что здесь даже демонам нечем поживиться.

- Ты о страданиях грешников?

- Да. Только страхи.

- А какого хуя тут Падшие тогда делают?

- Они застряли меж двух миров, Збышек, - проворковала демонесса. – Отринутые Создателем и предавшие Владыку. Единственная их пища это эмоции. Хорошие, добрые или злые эмоции. Сам понимаешь, что здесь негативных эмоций хватает, чтобы спокойно паразитировать до Страшного суда. Счастье не так вкусно, как страх. Для них он изысканный деликатес.

- Я заметил, - хмыкнул я, раздавив одного из пауков. – Ой, прости Питер Паркер. Больше не будешь давить шишу на Мэри Джейн.

- Все бы тебе выебываться, лысенький, - сварливо ответила Астра, но меня внезапно подбодрил сам Элигос.

- Он прав, - сказал демон, поворачиваясь к нам. – Страх можно изгнать только юмором. Когда ты смеешься над страхом, он исчезает.

- Ага. Я очень, блядь, надеюсь, что тут не будет этих размалеванных пидарасов, - вздохнул я, припомнив давнюю фобию. Ну нахуй.

- Будут. Но мы постараемся, чтобы они нас не тронули, - мрачно ответил Элигос. – Смотрите под ноги. Этот мир постоянно меняется, ибо нет страхов, которые постоянны.

- Вижу, - вздрогнул Ахиллес, увидев висящие на сухих деревьях растерзанные трупы. – Бля. Это…

- Те, кого ты победил на Арене, - закончил за него демон. Я ободряюще похлопал грека по спине и с удивлением заметил, как тот дрожит.

- Это просто страх, дружище. Не думай об этом. Бля…


- Что? – встревожился Элигос и понимающе хмыкнул, когда красный свет «Вжика» осветил стоящего на дороге клоуна. От обычных цирковых артистов этот отличался тем, что у него зияла жуткая дыра в животе, откуда на землю падали склизкие внутренности, а лицо было обезображено прыщами, размером с фишку для покера. – Забудь о нем, Збышек. Просто пройди мимо.

- Легко, сука, сказать, - нервно рассмеялся я, взяв в руки кость, но Элигос, увидев это, мрачно покачал головой.

- Без оружия, друг мой. Это просто страх.

- Ты не представляешь, какой, бля, сильный… - я поперхнулся, почувствовав, как в правую руку скользнула ладонь Астры, а на плечо опустилась широкая лопата Ахиллеса. – Ладно. Я справлюсь. Это все страх… Сука… сикотно-то как. Это всего лишь страх…

- Видишь, - ободряюще улыбнулся демон, когда я поравнялся с жутким клоуном и тот резко исчез, словно растворившись в черном воздухе. – Это образы, галлюцинации, если так проще.

- Можно подумать демоны ничего не боятся, - буркнул я и замер, когда издали раздался детский плач и странный звук, будто кто-то водит ножом по точильному камню. – Вы это слышите?

- Слышим, - встревоженно ответила Леария, подойдя к верховному иерарху. – Все хорошо.

- Да, - кивнул тот, сжав крепкие зубы. Плач моментально прекратился, и мы пошли дальше. Даже Астра шла более уверенно, пинками откидывая надоедливых пауков, которые исчезали точно так же, как и клоун, и плач, и висящие трупы из страхов Ахиллеса.


Примерно через несколько часов унылого топанья по землям жуткого мира, мы добрались до первой группы пещер, где изредка мелькал свет. Тут Элигос прижал палец к губам и знаками показал, что сделает с каждым, кто рискнет издать хоть один звук. Естественно его проигнорировали и этим негодяем оказался я, додумавшийся испортить воздух сразу же после того, как демон закончил говорить. Нет, виновата не невнимательность, а обычный стресс, разбавленный дорогим сыром из мира порноактрис и не менее дорогим вином по сто тысяч за бутылку.


За это преступление меня сослали в самый конец процессии, несмотря на нытье и шипение. Даже Ахиллес не встал на мою защиту, лишь слабо хлопнув ладошкой по спине и обрушив позвоночник в трусы. Вот и шел я за друзьями, кляня свои дурацкие газы, постоянно вырывающиеся на волю в самые, сука, неподходящие моменты. Шел, пока не понял, что остался один. Лишь далекий красный огонек вдалеке напоминал о том, что компания, возглавляемая диавольским иерархом, по-прежнему идет к цели.


- Бля! Меня подождите! – крикнул я и припустил за огоньком. Но он словно издевался надо мной, то приближаясь, то отдаляясь, то исчезая совсем. – Что за хуйня? Это вообще не по металу, еб вашу мать!

- Они… бросили тебя, - раздался в голове чужой и холодный голос. Он слегка шепелявил, но забавности это не придавало, скорее ассоциировалось со змеей, затаившейся где-то поблизости.

- Неправда. Они мои друзья, - ответил я, тщетно силясь хоть что-то разглядеть в кромешной тьме.

- Правда… бросили тебя. Зачем ты… им. Ты только мешаешься… вечно влипаешь в сомнительные авантюры.

- Чушь. Друзья для того и нужны, чтобы поддерживать в этих самых авантюрах, - парировал я. Не слишком уверенно, что тут же подметил голос, мрачно рассмеявшись.

- Поэтому ты сейчас… один? Тебя бросила даже женщина… Тот, что больше и сильнее… он лучше тебя. Он меняется, а ты… нет. Зачем ей такой, как ты?

- Я хороший.

- Чушь, - передразнил голос. – Они смеялись над тобой… выгнали и не поддержали… Где они сейчас?

- В душе не ебу.

- Они покинули этот… мир. Здесь только ты… и я.

- А кто ты?

- Я… это ты. Потерянный и одинокий… преданный своими друзьями. Брошенный ими в этом мире… где только тьма и страх… ты чувствуешь страх?

- Есть децл, - кивнул я, понимая, что странный голос прав.

- Страх одиночества, да, Збышек?

- Да, - я задрожал, когда что-то липкое скользнуло по шее. – Страх. Но я сам повелеваю страхом. Так сказал Элигос, а он мой друг.

- Демон… не может дружить с праведником. Это… пародия. Фарс…

- Говори что хочешь, уебашка, - буркнул я, мотнув головой и пробираясь наощупь вперед. – Я их найду. Каждый может, сука, потеряться.

- Ты уже… потерялся, глупец… Смирись. Теперь твой дом… здесь…

- Нахуй, нахуй. Тут воняет, темно и живут клоуны. А я боюсь клоунов. Вернее, раньше боялся.

- Мы все здесь, Збышек. Летаем во тьме, летаем… Иди ко мне и мы полетим вместе…

- Слышь, это было в «Оно».

- Что? – растерялся голос.

- В фильме «Оно» была эта фраза. Ну, про «летаем, летаем и вся хуйня». А потом тупого пиздюка клоун уволок в канализацию. Стало быть, идешь ты нахуй летать в одиночестве. А я попиздую дальше на поиски друзей.

- Нет, Збышек… Поздно, - рассмеялся голос, раздавшись на сей раз в моих ушах. Икнув, я повернул голову налево и увидел безобразное лицо, измазанное театральным гримом. Красные, лопнувшие губы. Красный нос из круглой пластмассы. И глаза. Черные, безжизненные. Страшные глаза.

- В пизду. Тебя нет. Ля-ля-ля, - загалдел я, зажав уши руками. Голос силился пробраться в мою голову, но раз за разом терпел неудачу. Я желал только одного, найти друзей. И я их нашел. Как всегда неожиданно.


- Вот он! Ловите! – рявкнул Элигос, дернув меня на себя и отодвигая в сторону. – Збышек, давай печать. Быстрее.

- Глупцы, - рассмеялся странный горбун, голос которого я слышал. Он уставился на демона ненавидящим взглядом. – Даже сейчас ты, Эрртруар, предаешь своих братьев. Четверо в кувшине у мальчишки, но остальные еще могут спастись.

- Не заговаривай мне зубы, Зиаэль, - прошипел Элигос, тесня Падшего в сторону Астры и Ахиллеса, которые были готовы к тому, чтобы его схватить.

- Поздно. Друг, - Падший сделал акцент на последнем слове, вложив в него столько ненависти, что побледнел даже непоколебимый Ахиллес. – Я прожил здесь миллионы лет и кое-чему научился. Я знаю ваши мысли, знаю, куда вы направитесь, и я помешаю вам. Ты не встанешь между мной и местью, Эрртруар.

- Держите его! – рявкнул Элигос, бросаясь на Падшего, который превратился в сизый дымок и с жутким смехом растаял во тьме. – Блядь!

- Куда он делся? – ошарашенно спросил я, сжимая в руках восковую печать.

- Сбежал, - зло бросил демон, сплюнув шипящей слюной на землю.

- Сбежал?

- Да, - глаза верховного иерарха заполыхали ярко-красным. Элигос был просто в бешенстве. – И мы его найдем. Обязаны сделать это, пока он не нашел остальных. Если они сбегут, то пророчество исполнится и тогда…

- Плохо всем будет, - закончил я, отряхивая белое одеяние посланца. – Тогда убираемся из этого места. У меня, бля, зубы уже сводит. Хватит страхов. Ебушки-воробушки.

Показать полностью

АнтиБожественная комедия 6. Глава седьмая

Глава седьмая. Утонувшие в женской ласке.  ©Гектор Шульц


Так и замер я посреди пляжа в окружении прекрасных женщин и стоял до тех пор покуда хер мой не лопнул от возбуждения. Не, шучу, конечно же. Но девы, обступившие нас с Элигосом, были воистину прекрасны и весьма знакомы одному шустрому неформалу, когда-то давно отличившемуся с кулебякой.

Леария, подошедшая сразу же, как только табун девиц замаячил на горизонте, встала в воинственную позу и вцепилась в руку Элигоса, который и бровью не повел. Хотя острые коготки демонессы немного поцарапали прославленного иерарха. Даже кровь выступила. Черная и тягучая, как битум.


- Приветствуем вас, странники, на Острове Наслаждений, - пропела одна из них, смуглая темноглазая девушка с полными губами и весьма солидными сисечками.

- Ебать, - хрипло прошептал я. – Миа Халифа?

- Ой, сладкий мальчик ее знает, - защебетали остальные, чем только подлили огня в Рыжее Пламя, Пляшущее На Еблах Врагов И Пожирающее Их Внутренности.

- И откуда, блядь, сладкий мальчик их знает? – воинственно спросила рыжая, подходя ко мне. – Ну давай, сладкий мальчик, расскажи, как ты ебал кулебяки, представляя одну из них!

- Астра, - мягко вклинился Элигос, не обращая внимания на шипение Леарии, которая ощетинилась словно дикая кошка. – Этот остров – один из множества парадоксальных миров. Женщины, обитающие здесь, являются лишь своими проекциями, а если быть точнее, это ожившие роли порноактрис. Они все похотливы, жаждут мужской и женской плоти, а также провоцируют на грешные поступки. Ты можешь злиться сколько угодно, но они постоянно будут такими.

- Лысый вон уже готов греховно забрызгать свой наряд, - буркнула рыжая, понемногу понимая, что именно хотел сказать Элигос. – Ебанько!

- Злая зая. Я не собираюсь никого тут забрызгивать, - надулся я, стараясь не смотреть на колышущиеся прелести девушек. – Странно все это.

- Оставьте меня, - глухо произнес покрасневший Ахиллес, на которого девушки обратили свое внимание. Они так и сыпали комплиментами, стараясь невзначай потрогать гиганта за грудь или запустить руку в трусы. – Греховные самки, бля! Блудницы Вавилона! Орошающие соками гордость и попирающие честь!

- Дружище. Ты один из нас не связан узами отношений, - хохотнул я, наблюдая за тем, как грек пытается избежать опасной близости. – А твой библейский они не понимают.

- Нет, бля. У, сука, - рыкнул он, приближаясь к своей привычной форме метросексуала-разрушителя.

- Дамы, вы бы его оставили. А ну как завяжет вам сиськи узлом на спине, а вам потом спать неудобно, а грек смеется, - подмигнул я. Девушки, надув губки, отошли в сторонку и о чем-то тихо поговорили. Затем от их группы отделилась еще одна, знакомая мне звезда и, подойдя ближе, почти коснулась грудью моей напряженной руки. – Да, Лиза, луноликая дева желания?


- Должно быть, путники устали с дороги, - проворковала она, захлопав ресницами. – У нас есть дом, горячий ужин и теплая постель. Ночи на острове прохладны…

- А пезды ваши жарки, как седьмое пекло, - гаркнула Астра и, ткнув Элигоса в плечо, спросила. – Здесь эти уебки обитают?

- Да, - кивнул демон.

- И где?

- На другом конце острова. Боюсь, нам надо принять их предложение. Ночи здесь… и правда, суровы.

- Ладно, - вздохнула Астра, сжимая мою руку. – Только ебанько спит со мной! Герцог, у тебя нет никакой цепи или наручников? С него станется пойти осеменять все, до чего дотянется.

- Придумаем что-нибудь, - хохотнул демон, глядя на мое вытянувшееся лицо. Хмыкнув, он повернулся к девушкам и степенно произнес. – Мы принимаем ваше приглашение и будем благодарны, если вы найдете нам отдельные комнаты.

- Да будет так, Владыка наших сердец, - улыбнулись красавицы и, махнув руками, призвали следовать за ними. Я молча поплелся следом за Астрой, которая тянула меня на буксире. Лишь изредка повторял любимую мантру. Прыщи и старики. Прыщи и старики, сука.


Дом, где жили красотки, тоже показался мне знакомым. Таких домов просто хуева туча на теплом калифорнийском побережье. И почти в каждом, наверняка, снимают порнуху. А может, просто мысли разгулялись, не выдержав вида аппетитных пятых точек девушек. Но дом был действительно большим, высотой в семь этажей.


Белые мраморные стены, зеркальные и идеально чистые окна, несколько камер видеонаблюдения на территории, а также большой бассейн внутри, где купалось еще несколько силиконовых красавиц. Всюду слышался радостный смех и пахло спелыми фруктами. Вздохнув, я в который раз посетовал, что не попал на этот остров раньше, а потом направился вслед за смуглой предводительницей, которая исполняла роль хозяйки.

Миа проводила нас в комнаты, ключ от которых нехотя передала в руки Леарии и Астры, а затем гордо удалилась во двор к подругам, которые оккупировали бассейн. Хмыкнув, я проводил девушку взглядом, а затем, глупо улыбнувшись при виде перекошенного лица Астры, вошел внутрь комнаты, где нам следовало ночевать. Обстановка спальни была воистину шикарной.


Звериные шкуры на полу; от редких в нашем мире горностаев до кровожадных тигров. Дорогая техника, включающая в себя гигантский телевизор, вмонтированный в одну из стен напротив кровати, холодильник за несколько тысяч вечнозеленых бумажечек с престарелым американцем на них, заполненный свежими продуктами и изысканными деликатесами в виде черной икры, трюфелями и диковинными фруктами, названий которых я даже не знал. Широкий балкон с видом на пляж и бескрайний океан, только усиливал райский образ удивительного острова. Ах, да. И знакомый каждому фанату фильмов для взрослых черный кожаный диван…


- Уже потек, лысенький? – язвительно спросила рыжая, подходя ко мне поближе. Но я, развернувшись, молча притянул ее к себе и крепко обнял. – Что случилось?

- Вот глупая ты, блядь, бисова баба, Олеська, - фыркнул я, целуя Астру в губы. – Если уж я перед Леарией устоял, то о каких порнозвездах может идти речь, а? Или ты думаешь, что пан Пиписевич несется вперед, как стрелки на Спасской башне? «Тыгдын, тыгдын. Хуище вперед»! Да?

- Хуй их знает, Збынь, - моментально остыла девушка, разом потеряв весь запал и язвительность. – Они все такие красивые, а я как курица в этих белых одеждах.

- Ложь. Пиздеж. И провокация, - улыбнулся я, погрозив рыжей пальцем. – Ни за что не променяю твою куриную язвительность на их силиконовый гламур, мать его ёб. Смирись, бля, уже. Мы же не только любим друг друга, но еще и друзья по металу. Или ты забыла приключения у Клеопатры?

- Забудешь такое, как же, - вздрогнула Астра, а затем, грустно вздохнув, прижалась к моей груди. – Просто сразу эти блядские мысли из прошлого.

- Из какого? Из нашего или еще до нашей встречи.

- До, Степка. Я бывшего с такой же куклой, блядь, поймала. Лизал ее сиськи, уебок. Фу…

- Ну, если я и буду что-то лизать, то только мармеладку, - улыбнулся я. – Давай тебе винишка нальем и чутка расслабимся. М?

- Давай, - пожала плечами рыжая и я, выпустив ее из объятий, бросился к холодильнику.


- Так. Тут есть вискарь. Хороший, бля, вискарь, заинька. Вино «Пондю… пондре…». Блядь, ебучие французы. Придумают, сука, название, а простому неформалу потом язык ломать. Уебки картавые. «Шато Мутон что-то там». Не хочешь?

- Шутишь? – охнула Астра, подбегая к холодильнику. – Точно оно.

- Да что за «оно»? Моча Пеннивайза? – буркнул я, не понимая, чего это рыжая с таким обожанием смотрит на бутылку.

- «Château Mouton-Rothschild» 1945 года, - с акцентом произнесла Астра, доставая бутылку из холодильника.

- Тю. Очередная поебенюшка, заинька. Давай лучше виски въебем!

- Это не ебань, Збыня. Это одно из самых дорогих вин в мире. Шутка ли, больше ста тысяч баксов за бутылку, - улыбнулась подруга.

- Ну если так, то давай. Чур я буду его из твоего пупка пить.

- Фу, Збышек!

- Хули «фу», заинька? Это прелюдия, - мудро рек я, орудуя штопором. Вытащив пробку, я протянул бутылку Астре. Та, аккуратно ее понюхав, расплылась в довольной улыбке. – Славненько. Давай пить. Лучше на балконе. В пизду всех этих Падших, озабоченных баб и нюню-Ахиллеса. Только мы и бутылка «Шатохуйпоймикак».

- Другие так не думают, - хмыкнула рыжая, услышав вежливый стук в дверь.

- Ладно, открывай. А я пока кресла на балкон перетащу, - буркнул я, принимая у Астры бутылку дорогущего вина. – Сто штук за вкус кислого винограда. Не, не быть мне ебучим сомелье. Другое дело первачок Анастасия. Ебушки-воробушки…


Как и ожидалось гостями стали наши друзья. Элигос с вцепившейся в его руку и невероятно нахохлившейся Леарией, а также молчаливый Ахиллес, которому не улыбалось проводить ночь в одиночестве, слушая завывания похотливых женщин, орошающих любовными соками дверной косяк.

Демон, взяв у меня из рук бутылку вина, одобрительно поцокал языком и разлил все по высоким бокалам. Грек, скривившись словно ему дерьма собачьего подсунули, взял из холодильника бутылку холодного виски и тарелку с нарезкой, после чего первым ушел на балкон, любоваться закатом и думать о своем. Однако удивила Леария, которая соорудила себе нехилый бутерброд из дорогого сыра, сырого мяса, копченой рыбы и пары конфет, не сильно украсивших кулинарное безобразие демонессы. Впрочем, ей было плевать на наше мнение, что она и озвучила с набитым ртом, демонстрируя истинное блаженство. Элигос слабо улыбнулся, перехватив мой заинтересованный взгляд, а затем присоединился к Ахиллесу, заведя с ним разговор о проблемах кинематографа в Голливуде.


- Так я стал сниматься в блокбастерах, хотя раньше предпочитал независимое кино, - буркнул грек, закончив рассказывать о своих ролях в популярной на Земле эпопее «Мстители». – У, сука!

- Ничего, дружище. Тебе подошла роль Тора, - хмыкнул я, делая очередной глоток вина. – Я все ждал, когда ты Старку «Троянскую шлюху» пропишешь, но так и не дождался.

- Пидор, - ответил Ахиллес и, сконфуженно рассмеявшись, хлопнул себя по губам. – Содомит, бля. Простите.

- Все свои, - заверил его Элигос, поглаживающий мурлыкающую Леарию по голове. – Не пытайся изменить свою душу. Мы знаем, какой ты внутри. А слова… это просто слова. С нами тебе не нужно притворяться.

- Тоже верно, - согласился герой.

- Давно мы так не сидели, - улыбнулся я, обнимая Астру. – Без проблем, поглощая бухло и болтая о всякой всячине.


- Ахиллес, а как ты вспомнил свое прошлое? – спросила рыжая, доливая в бокал вина за сто тысяч долларов. – Это Элигос тебе подарок сделал?

- Да, бля, - рассмеялся грек, переглянувшись с демоном, который слабо покраснел. – Явился мне в гримерке, напугал до чертиков…

- А потом спровоцировал кинуться на старого друга, - закончил Элигос, коротко рассмеявшись.

- Челюсть, бля, долго болела, - пожаловался Ахиллес.

- Защитная реакция, друг мой.

- Знаю. У, сука. Как я был зол. Камнеёб, блядь!

- Это называется «стадия принятия реальности», - подсказал я. – У нас также было, когда эта вот парочка заявилась в гости. Сидишь такой весь охуевший, а потом бац; образы, мысли, воспоминания и тепло в трусах от подгорающего пукана.

- Тогда ты решил стать лучше, – невнятно сказала Леария, поедая уже пятый бутерброд с сырым мясом и арахисовым маслом, украшенным клубникой.

- Ага, - вздохнул грек. – Пидерсия, бля. Хотел самому себе доказать, что могу измениться. Стать другим. Там получилось, а здесь нихуя. Вот, даже ругаюсь, как раньше.

- Ты отрицаешь свою сущность, - пояснил Герцог Элигос, смотря на величественный раскаленный шар солнца, которое скрывалось за горизонтом. – Сущность есть душа. Несмотря на грубость, у тебя добрая душа. Да, я читал Летопись Петра. Он тоже сомневался, отправлять ли тебя в Ад или хватит Чистилища.

- Я заслужил Ад, - честно ответил Ахиллес. – И я расплатился за прошлое.

- Никто и не спорит, братан, - икнул я, прикидывая сколько еще в бутылке вина и не стоит ли сходить еще разок к холодильнику. – Просто твое нытье к самому себе, лишь уродует тебя, как человека.

- Быть грубым плохо.

- Если бы не твоя грубость нас бы давно замесили пещерные дикари, когда ты решил соски их баб потрогать. И меня бы грохнул уебищный Падший Йорк. Так что нечего тут себя принижать.

- Ты прав… поляк, - усмехнулся он, заставив и меня рассмеяться.

- Уже лучше. А то все эти «Степан. Не соблаговолите ли вы…» оторви и выбрось, дружище. Ты можешь надеть маску, но в душе останешься все тем же добрым грубияном, которого мы все любим.

- Он прав, - пьяным голосом ответила Леария, затачивая уже девятый бутерброд. – Едва тебя увидев в школе, я сразу поняла, что ты не так прост. Конечно, избиения других учеников, это сильно, но я предпочитаю ум, а не грубую силу. И я рада, что ошиблась в тебе.

- Ты гляди, что вино-то делает, - ехидно буркнул я. – Даже демоны дифирамбы петь начинают. Сейчас последует то, что я вообще душечка и лапочка…

- Не борзей, Збышек, - сверкнул глазами Элигос. – Мы договорились не вспоминать о том… случае.

- Ты про массаж? – спросил Ахиллес, обезоружив всех своей прямотой. – Поляк, бля, мужик. Вся общага в ту ночь не спала…

- Ахиллес, - нацепив льстивую улыбочку, ответил я. – Не мог бы ты заткнуться.

- А что? – грек понимающе кивнул, когда взглянул на лицо демона, полыхающее инфернальной яростью. – Затупил. Герцог сейчас на моего друга Арни похож, когда я ему сигарой случайно сосок подпалил…

- А мне массаж понравился, - рассмеялась Леария и, вывернувшись, чмокнула Элигоса в щеку. – Но с Владыкой моим не сравниммооо…

- Мне кажется, что тебе уже хватит, - мягко сказал демон, забирая у демонессы бокал. – Много алкоголя… хм… проблема для сна.

- Темните, дяденька. И шифруетесь хуево, - зевнул я. – Спать пойдем? Дикое, бля, вино за сто тыщщ долларов-то… На ура прошибат башку-та.

- Лысый ужрался, - констатировала Астра, ловко подхватывая бокал. – Герцог, ты поможешь его уложить?

- Увы, я уже занят, - улыбнулся демон, бережно беря на руки уснувшую Леарию.

- Ахиллес? – грек, вздохнув, одним рывком поднял меня и, дойдя до кровати, не слишком бережно на нее скинул. А мягкое одеяло нежно обволокло уставшее тело одного пьяного неформала.


Казалось, я закрыл глаза только на минуту, а когда открыл их, в окно мягко светила полная луна. В комнате мерно храпел Ахиллес, отказавшийся возвращаться в свою комнату. На диване, возле телевизора дремал Герцог Элигос, по-прежнему прижимая к себе Леарию, которая что-то бормотала во сне. Спали все, кроме меня и Астры.


Рыжая, увидев, что я проснулся, положила мне палец на губы, а затем, томно улыбнувшись, забралась сверху и прижалась губами к моим губам. Я слабо улыбнулся, и попробовал было поменять позицию, но Астра настойчиво прижала мои руки к матрасу и хищно оскалилась. Её губы были жаркими и сладкими, а в воздухе витал терпкий аромат мускуса. Стоп! Мускуса? Астра ненавидит этот запах!


- Что за хуйня? – обессиленно прошептал я, заметив, как мою подругу словно подменили. Теперь на мне восседал блондинистый крепыш с правильными чертами лица и жуткими голубыми глазами, которые горели ярче лунного света. – Ебаный рот!

- Что такое сладкий? Я не так хороша? – голосом Астры произнес незнакомец, вдавив меня в матрас. Но он вздрогнул, когда щелкнула входная дверь, и раздался яростный голос настоящей Астры.

- Збышек, блядь! Что за хуйня тут происходит?! – рыжая запнулась, увидев, как голубоглазый вновь меняет облик. Теперь на мне восседала Леария и, злобно ощерившись, улыбалась Астре.

- Бля, это Падший! – заорал я. – Перееби его скорее! Он мне, сука, руки держит.

- Что? – сонно спросил Элигос, открывая глаза. Спустя секунду они вспыхнули ярко-красным и в комнате раздалось вибрирующее рычание верховного иерарха. – Уебок.

- Да, блядь. Это не Леария. Это Падший. Леария с тобой рядом лежит! – пискнул я, увидев, как Элигос хватается за меч. Да уж. Паника поднялась страшенная. Астра лупила оборотня моим башмаком, Элигос пытался срубить лже-Леарии голову и фыркал, когда Падший в последний момент уклонялся, словно играясь с нами. Но все решил Ахиллес, которого возня через какое-то время тоже разбудила.

- Пидрила, нах! – констатировал он, хватая Падшего за ногу и одним мощным ударом вбивая его в пол. – У, сука! Членолюб отвратный!

- Пизди его, дружище. Пизди, - лихорадочно заголосил я, копясь в карманах. – Да где, блядь, эта ебучая печать? А, вот она.

- Вам не остановить нас, - пролаял оборотень, принимая знакомый мне вид голубоглазого крепыша, а затем, также стремительно превращаясь в смуглую порнозвезду. Миа отрывисто рассмеялась, не обращая внимания на навалившегося на нее Ахиллеса, который точными ударами пытался нанести максимум повреждений её прекрасному лицу. Или его. Хуй их знает.

- Попизди мне тут, - буркнул я, подбегая и прикладывая ко лбу Падшего печать Соломона.

- Неееет! – взвыл он, на миг обращаясь в истинный вид, а затем был знакомый всем дымок, который затянуло в кувшин, стоящий на тумбочке возле кровати.

- Пидора ответ, - ухнул грек, бухаясь на пол возле кровати.

- Воистину, - прошептал я, облизывая пересохшие губы. – Вы как знаете, а я, наверное, еще чего-нибудь выпью.

- Поляк, бля, пидор, - хохотнул Ахиллес. Но мне было все равно. Я хотел напиться и забыть о греховном поцелуе лже-Астры. Лишь Леария сладко спала, улыбаясь во сне, словно не было странной драки и голубоглазого оборотня.

Показать полностью

АнтиБожественная комедия 6. Глава шестая.

Глава шестая. Остров Наслаждений.  ©Гектор Шульц


Битва началась неожиданно. Просто табун конных рыцарей, подняв штандарт короля и звучно рявкнув, выдвинулся вперед, постепенно набирая скорость, как паровой локомотив. Навстречу конникам понеслись соперники, сжимая в руках длинные копья. Ойкнув, я поспешил прикрыть себя и Астру грубым щитом, позаимствованным из оружейной короля Генриха Седьмого. Щит был настолько большой, что спрятал не только меня и мою подругу, но и Ахиллеса, который безрезультатно пытался сражаться с собственными демонами.


Грек то скрежетал зубами и бормотал ругательства, то сжимал голову руками и упрямо что-то мычал. Впрочем, мне было не до него, ибо конники, достигнув противника с копьями, с жутким лязгом врезались в строй, круша копытами коней черепа тех, кто оказался не слишком расторопным. Раздались первые крики, а затем воздух потемнел. Тысячи стрел взлетели в небо и на бешеной скорости помчались в сторону войска Йорков. С той стороны незамедлительно последовал ответный жест и, спустя пару секунд, в наш щит врезались первые стрелы. Слава Богу, что дерево было крепким и наконечники стрел просто увязали в нем, не в силах пробить насквозь. Но нас это не волновало. Как не волновало и Герцога Элигоса с Леарией, которые просто стояли рядом друг с другом и меланхолично смотрели за тем, как стрелы отскакивают от их брони, ломаются и падают под ноги. Солдаты и рыцари не обращали внимания на то, что происходит рядом, а то давно бы уже бросили бежать, вереща о диаволах и всяком сатанизме.


Король, восседающий на гнедом коне в десяти метрах от нас, подал знак, и часть большого войска медленно двинулась вперед, потрясая копьями и мечами. Элигос, улыбнувшись мне, кивком позвал за собой и тоже вытащил из ножен «Вжик», слабо мерцающий красным при дневном свете. А вот Леарии оружие было без надобности. Она уже отрастила себе длинные и острые когти, став похожей на натурального Хью Джекмена из блокбастера «Люди Икс», разве что посимпатичней, без бороды и с упругими сисечками.


Я, сжав тяжелый меч и отдав щит Астре, направился следом за Герцогом и его дамой. Астра и Ахиллес меня прикрывали. Вернее, прикрывала только рыжая, ибо грек по-прежнему что-то бубнил себе под нос и старался не обращать внимания на шум вокруг. А потом, что получилось само собой, мы очутились в самой гуще схватки. Сглотнув тягучую слюну, я встал поудобнее и приготовился отразить удар неприятельского солдата, который бежал на меня с диким ором и сжимая в руках окованную железом дубину.


- Вы, блядь, что, все на стероидах растете? – пропыхтел я, неуклюже парируя дубину своим громоздким мечом. Солдат, одетый в старомодный панцирь с глубокими вмятинами, играючи вертел дубиной, норовя заехать мне по голове.

- Сдохни, ланкастерское отродье, пнятно, пнятно? – заикаясь, сообщил мне он.

- Пнятно, долбоеб, - передразнил я и, дождавшись, когда солдат обрушит свою дубину на меня, ловко отскочил в сторону и резанул его по ногам мечом. Тот завалился набок и принялся громко крыть матом всех королей, вплоть до Ричарда «Львиное сердце». Хмыкнув, я мстительно улыбнулся и, вполне ожидаемо, пропустил удар от подкравшегося сзади неприятеля. В голове моментально зазвенели молоточки, а на глаза упала красная пелена.


Пошатнувшись, я в итоге бухнулся на землю, совершенно не понимая, где нахожусь и что делаю. Рыцарь, нанесший вероломный удар, неприятно усмехнулся, ощерив гнилые зубы, и поднял вверх меч. На сей раз острием ко мне, а не плашмя, как до этого. Я же мог только наблюдать за тем, как он медленно замахивается и начинает опускать смертельный клинок. На сей раз не прокатит. В этом я был точно уверен. Но то, что произошло дальше, заставило меня в который раз разинуть рот от удивления. Да, да. Злоебучие штампы – паразит на теле литературы.


- У, сука! Пиздоплюй, нахуй! – где-то рявкнул знакомый бас Ахиллеса, а потом моего соперника снесла странная белая куча, которая уселась на поверженного рыцаря и от души вломила ему по голове здоровым камнем, несомненно поднятым с земли.

- Ахиллес. Как же, блядь, тебя не хватало, - буркнул я, поднимаясь на ноги с помощью Астры, которая отбросила ненужный щит и взяла в руки меч павшего рыцаря.

- Это точно. Зацени, кажется, грек придумал новый рецепт отбивных, - кивнула рыжая, наблюдая за тем, как герой лупцует ничего не понимающего рыцаря камнем по голове и превращает модный шлем в груду покорёженного металла.

- Кочет, нах. Исподтишка, бля? Поляка, бля? Дрисня феечки, сука!

- Ага, - кивнул я. – И ругательства новые придумал. Халк наш полоумный. То весь из себя такой правильный, мат поправляет, а тут на тебе – выебывает из чувака диавола. И чем? Камешком.

- Фома, бля! У, сука! – гаркнул грек, отступая от поверженного врага, череп которого наверняка раскрошился под страшными ударами Ахиллеса.

- Дружище. Фома – это имя, а не ругательство.

- Ваще похуй, - улыбнулся тот, беря в руки оброненную моим первым соперником дубину. – Хорошо, бля.

- С возвращением, - улыбнулся я, хлопая здоровяка по плечу. – А чего так долго выебывался тогда? Моралист хренов.

- Тот Падший… был прав, - восстановив дыхание, ответил Ахиллес. – Я тот, кто я есть, бля.

- И кто ты? – хмыкнула Астра. – Слюнтяй?

- Воин, нахуй! Сокрушитель, бля, пидрил, - осклабился он и, нахмурившись, посмотрел в сторону. Там, в каких-то двадцати-тридцати метрах от нас, набирал силу самый настоящий торнадо, поднимая в воздух верещащих людей, лошадей и поломанное оружие.

- Блядь. Видимо Элигос нашел-таки Падших быстрее нас, - ругнулся я, отпихивая с пути напуганного солдата Йорков, забывшего про врагов. – Скорее. Кувшин с печатью только у меня.

- Давай, лысенький, - крикнула Астра, сжимая в руке меч. – Мы следом. Не ссы в компот…

- Там повар ноги моет, - ехидно закончил я, ныряя в мешанину летающих людей и животных.


С трудом преодолев первую волну, я неожиданно вывалился в самом центре, где Элигос с Леарией отчаянно сражались с двумя полуголыми мужчинами в допотопных коричневых штанах. Незнакомцы были сплошь покрыты бурой кровью. Явно не своей.

Глаза сражающихся яростно блестели. Холодным и чистым багровым огнем у Элигоса, мрачной черной тьмой у Леарии и ледяной сверкающей ненавистью у их соперников. Один из них, заметив меня, протяжно зарычал и так, что в соседних деревушках наверняка все дети весьма жидко обгадились.


- Предатель… - взвыл другой, отчаянно и слишком резко взмахнувший изогнутым клинком и старающийся поразить Герцога Элигоса. – Ты спелся с праведниками, Эрртруар!

- Тебя это волновать не должно, Раттриэль, - спокойно ответил ему демон, даже не сбив дыхания и продолжая ловко орудовать «Вжиком».

- Должно, - крикнул второй, носящий имя Ваиаэль. – Он прощенный!

- Збышек! Готовь кувшин! – зарычала Леария, полоснув по груди Падшего длинными когтями, вырвавшими порядочный шмат мяса. Но рана моментально затянулась.

- Он должен убить нас, Раттриэль! – не сдавался второй и, подгадав момент, бросился на меня и, повалив на землю, впился в шею грязными когтями, солидно увеличившимися в размерах. Зловонное дыхание Падшего сбивало дыхание и вызывало дурноту. Я закашлялся, не в силах спихнуть его с себя. Ваиаэль, наклонившись ко мне, злобно прошептал. – Ты хочешь заключить меня в кувшин Соломона, тварь? Для этого тебе придется меня убить!

- Иди… на… хуй! – выдохнул я, врезав кулаком по скуле врага. Тот лишь рассмеялся в ответ.

- Или ты убьешь меня или я убью тебя, прощенный! Твои распрекрасные демоны тебе не помог… - он потрясенно замолчал, когда из водоворота тел вывалились Ахиллес с Астрой. Грек, моментально сориентировавшись в ситуации, подскочил ко мне и мощным пинком отправил Падшего в полет, после чего, не дожидаясь, когда тот упадет, навалился на него всем телом.


- Поляк, бля! Колдуй, нахуй!

- Давай, Степка! – кричала Астра, помогая греку удержать Ваиаэля. Тот отчаянно выл и лязгал зубами, но Раттриэль помочь ему не мог. Он всецело был поглощен битвой с Элигосом и Леарией, которые действовали столь слаженно, что я аж диву давался. – Збышек, ебать тебя в ухо кочергой!

- Прости, заинька, - я мотнул головой и, подбежав к друзьям, достал печать Соломона, которая стала липкой от ужасающей жары, стоящей в центре урагана, вызванного Падшими. Вздохнув, я скороговоркой пробормотал слова и прижал печать ко лбу Падшего. В воздухе запахло паленым мясом, и нечеловеческий визг обрушился на наши перепонки.


Падший постепенно превращался в дым, как и его предшественник. Он отчаянно боролся и пытался уцепиться призрачными лапами за плечи Ахиллеса или Астры, но кувшин медленно и верно затягивал его в себя, пока не засосал окончательно.

Меж тем, Элигос, улучив момент, смачно полоснул Раттриэля по шее и, пока тот не пришел в себя, ловкой подсечкой свалил его на землю. Астре и Ахиллесу не нужно было говорить, что делать. Они вцепились в Падшего словно клещами и приготовились к очередному представлению. На сей раз все прошло куда быстрее. Раттриэль тоже взвыл напоследок, оставив после себя ароматы паленого мяса, и благополучно очутился в кувшине, который гудел куда страшнее, чем в прошлые разы. Торнадо, в центре которого мы стояли, моментально утих, и большинство солдат повалилось на землю. Они ошарашенно переводили друг на друга глаза, а потом, вспомнив о своей миссии, с диким ревом схватились за оружие. Битва возобновилась, но нам уже не было до нее никакого дела.


- If there's something strange, - подмигнув Астре, начал я. Рыжая захохотала так сильно, что аж слезы выступили, но мой почин поддержала.

- In your neighborhood.

- Who you gonna call? – мой палец уткнулся в мрачного Ахиллеса.

- Пидарский патруль! – громко ответил грек, заставив даже пафосного Элигоса улыбнуться. Я покачал головой и подошел к Леарии, чтобы повторить вопрос.


- Who you gonna call?

- Ghostbusters! – повторили все хором, а на лбу Ахиллеса разгладилась парочка морщин, когда он понял, что за песню мы поем.

- If there's something weird

And it don't look good

Who you gonna call?

Ghostbusters! – этот припев был исполнен всеми вместе, и не обращая внимания на дикую мясорубку, которую устроили победившие Ланкастеры, косо посматривающие на странную компанию.


- Ладно, друзья, - устало произнес Герцог Элигос. – Нам пора, а то недовольных глаз становится все больше.

- И куда на сей раз, дружище? – спросил я, шлепнув ладонью по гудящему кувшину. – Заткнулись, нахуй. А то я сейчас насру в общагу вашу! Дядеёбы, блядь!

- Более жуткое место, - скривился демон, косо посмотрев на хмурую Леарию.

- Бля. А имя у этого места есть?

- Есть. «Остров наслаждений», - ответил Элигос, проигнорировав шипение демонессы. – Возьмитесь за руки и вперед.

- Так точно, босс, - хмыкнул я, гадая, что же такого жуткого в месте с таким славным названием. Впрочем, сам скоро увижу. Ебушки-воробушки.


Переход был быстрым. Это не Ключ, вызывающий тошноту, и не камни Зефира, от которых дико кружится голова и хочется врезаться затылком в стену, дабы она перестала вертеться, как ведро на детородном органе Маяковского. Наоборот, Элигос, непонятно почему, делал переходы максимально комфортными. Нас не болтало, не швыряло на камни или в сугробы, не заставляло выблевать последний завтрак на суровые равнины одного из миров. Все было весьма прилично.


Когда я поинтересовался насчет этого, демон отмахнулся и посоветовал мне меньше обращать внимания на всякую ерунду. После второго вопроса он пообещал сломать мне ноги. Ну и ладно. Не больно-то и хотелось любопытничать. Хотя вопросов прибавилось. И солидно.

Мы стояли на удивительном пляже, какой бывает только в проспектах различных туроператоров. Идеальный желтый песок, идеальная голубая вода, идеальное солнце, ласкающее нас своими лучами, даже небо было идеально бирюзовым. Здесь все было идеальным.


Пальмы, ласково шелестящие под слабым ветерком. Еле заметный аромат спелых фруктов. Крики птиц в вышине. Что уж и говорить, каждого из нашей компании, этот пляж буквально заворожил. Кроме Герцога Элигоса и Леарии, которые о чем-то негромко спорили, стоя в паре шагов. Хмыкнув, я машинально отметил, что тон Элигоса был извиняющим, а вот Леария явно ему что-то выговаривала. Это выдавали и ярко-красные глаза верховного иерарха, непонятно каким чудом вообще сдерживающегося от того, чтобы не наорать на свою половинку.


- Как же здесь красиво, - мечтательно прошептала Астра, прижавшись к моему плечу. – Может, искупаемся?

- А давай, - улыбнулся я, скидывая белые одежды и оставаясь в чем мать родила. Рыжая было побурчала, что один неформал совсем стыд потерял, но потом присоединилась. В отличие от меня, она с нижним бельем не расставалась даже в Раю. Пока Астра скидывала с себя традиционное облачение посланников, я уже вовсю нырял, наслаждаясь потрясающе теплой водой. Затем, заметив Ахиллеса, который просто сел на песок, крикнул и взмахом руки позвал того в воду.

- Не, бля, - покачал головой грек. – Я плавать не умею.

- Да, забей! На мелководье не утонешь, - рассмеялся я, плывя к берегу. Через минуту компанию мне составила и Астра, которая с диким хохотом влетела в воду, чуть не заехав коленом мне в нос.

- Прости, лысенький, - фыркнула она, выныривая. – Бля. Вода просто охуительная.

- Воистину, заинька. Словно сам Зевс пописал.

- Фу.

- Не «фу», а мифология, - гоготнул я, уворачиваясь от целительной затрещины. – Злая зая. Воистину, ты зубастая бисова баба. Но как же тут охуенно. Сто лет не плавал.

- Збышек! – крикнул Элигос, подходя к воде, но не рискуя замочить ноги. – Вылезайте. Нам пора.

- Да ладно. Еще пять минут, дружище!

- Не спорь, - нахмурился демон. – Пусть это место не вводит вас в заблуждение.

- Ладно, - буркнул я и, слабо притопив Астру, направился к берегу.


Вернувшись и чуть обсохнув, я вновь надел белые одежды и вразвалочку подошел к мрачному, как туча, Герцогу Элигосу. Леария демонстративно отсела к Ахиллесу и о чем-то с ним тихо разговаривала. Астра, чуть подумав, отложила мысли о мести в дальний угол своего чердака и направилась к подруге, оставив меня с демоном наедине.


- Что случилось, дружище? – улыбнулся я, закуривая сигаретку. – Такой славный солнечный денек, особенно после злоебучей Англии, где толпы вонючих рыцарей и Падших ангелов, пытающиеся нас убить. Тут вроде не опасно.

- Опасно. Не зря это место названо «Остров Наслаждений», - буркнул Элигос, скрестив руки на груди в излюбленной позе.

- И чем же оно опасно? – удивился я, выпуская дым из ноздрей. – Закупаться можно до смерти или тут солнце ядовитое?

- Скорее местные жители.

- Это из-за них ты с Леарией поругался? Кажется мне…

- Напрасно кажется.

- Прости.

- Напрасно извиняешься, Збышек, - слабо улыбнулся иерарх, а затем, нахмурившись, указал рукой на группу людей, бегущих к нам со всех ног. – А вот и жители.

- Мать моя женщина, отец мой – гуманоид. Голые, блядь, бабы! - присвистнул я, разглядывая бегущих обнаженных девушек и женщин, которые призывно смеялись и тянули к нам руки. Что-то прорезалось в памяти, когда я всмотрелся в их прелестные мордашки и повернулся к Элигосу с выражением полнейшего охуения на лице.

- Да, зрение тебя не обманывает, - усмехнулся он. – Это порноактрисы. Известные и не очень. А этот остров – их дом.

Показать полностью

АнтиБожественная комедия 6. Глава пятая

Глава пятая. Свет и тьма.  ©Гектор Шульц


На огромном поле, сплошь покрытом множеством разномастных палаток, яблоку было негде упасть. А если бы славный фрукт все-таки решился поваляться в грязи, которая почти полностью заменяла чахлую серую травку под ногами, то его участь была бы незавидна. Обитые железом сапоги солдат тут же превратили бы яблоко в аналог фруктового пюре, смешанного с потом, кровью и слезами.

Герцога Элигоса подобный вид не смутил, как не смутило и то, что мы, фактически, очутились посреди какого-то военного лагеря. Демон лишь хмыкнул, поправил висящий за спиной меч и направился в сторону большой, вычурно окрашенной палатки, сильно выделяющейся своими размерами и цветами. Нам лишь оставалось следовать за ним.


Мимо нас постоянно сновали как простые солдаты, облаченные в пузатые металлические панцири, так и самые настоящие рыцари, которые медленно топали к своей цели, хрустя словно завод по производству ночных горшков. Странным было еще и то, что никто не обращал на нас внимания. Может, виной всему была Леария, которая шла за Элигосом и что-то тихо бубнила себе под нос, буравя людей черным взглядом. А может, мы просто не выделялись из общей массы, которая была весьма пестрой.

Здесь были и наемники из разных стран, выделяющиеся не только цветом кожи, но и формой доспехов и оружия. Они, сидя возле небольших костров, негромко переговаривались и занимались облагораживанием снаряжения. Точили мечи, проверяли тетиву больших луков, прилаживали перья к стрелам, или просто пялились в небо, молясь своим далеким богам.


Мы почти дошли до большого шатра, как на пути появился рыцарь в сияющих, но подверженных коррозии доспехах. Он, откинув забрало, смерил нас презрительным взглядом и одним движением выхватил длинный меч, направив острый кончик на Элигоса, который хмуро уставился на стража.


- Именем Короля Генриха Седьмого, кто вы, черт возьми?! – звучно рявкнул он, делая шаг в нашу сторону и упираясь кончиком меча в грудь демона. Элигос меланхолично зевнул и, повернувшись к Леарии, вопросительно на нее уставился. Демонесса пожала плечами.

- Видимо на него не подействовали мои чары, - буркнула она, разминая затекшие плечи и массируя виски. Элигос что-то хмыкнул и мягко убрал острие от своей груди двумя пальцами.

- Осторожнее с этой штукой, дружище, - улыбнулся я. – Жижа под ногами, а ты можешь поскользнуться и тогда пиздеус нашему другу. А потом и тебе.

- Кто вы, черт возьми?! – повторил вопрос страж, возвращая меч в исходную позицию, сиречь вновь тыкая им в грудь Элигоса.

- Ты уже ответил. Черт, - гадко ухмыльнулся верховный иерарх. – Черт, который не любит, когда в него тычут двуручным цвайхендером.

- Что вы делаете возле палатки короля?! У вас есть пропуск? – не унимался рыцарь. Элигос покачал головой и просто ответил.

- Нет.

- Как нет?

- Нет и все. Он нам не нужен. Ты сам нас пропустишь, ибо дело не терпит отлагательств, - пояснил он багровому, как простыня после первой ночи, рыцарю.

- Не бывать этому! Меч мой, как и честь моя, стоять будут, покуда бьется кровь в сердце моем.

- Ебать. Пафоса-то сколько, - фыркнула Астра, выглядывая из-за спины Леарии. – Ты бы со словами поосторожнее, дяденька. С Элигоса станется прохуярить тебя насквозь. Он даже не вспотеет, а ты вот неприятно забулькаешь.

- Заинька дело говорит, - кивнул я.

- Плевать. Пустыми угрозами меня не взять! – страж поперхнулся, когда мимо нас проследовала троица других воинов, не обративших на перепалку никакого внимания. – Они вас не видели?! Колдовство!

- Да не ори ты так, - поморщился демон. – У нас дело к вашему королю. Либо ты нас пропустишь, либо мы сами пройдем, используя тебя в качестве красной дорожки.

- Не бывать этому, диавол! Вытаскивай оружие и докажи, что махать им умеешь так же, как и языко… - договорить рыцарь попросту не успел. Герцог Элигос, которого вся эта пустая возня здорово утомила, щелкнул пальцами и заставил стража моментально вспыхнуть, как здоровенный смоляной факел, а стоящая позади Леария беззвучно шевелила губами, благодаря чему воплей рыцаря не было слышно от слова «совсем». Спустя пару минут, в воздухе стоял лишь запах паленого мяса, а под нашими ногами лежал скукоженный от диавольского жара труп безымянного рыцаря.


- Сурово ты с ним, дружище, - покачал я головой. – Мужик был малость пафосным, но стражем был отменным. Он ползал по битому стеклу, крови и говну. За короля, сука, и отечество.

- Он трахал свиней, пока войска Ланкастеров бились с Йорками, - лениво заметил Элигос, пиная носком сапога раскаленные доспехи. – Насиловал женщин, грабил деревни и лгал.

- А тебе разве не запрещено вмешиваться в дела смертных? – спросила Астра, зажимая пальцами нос, ибо вонь стала попросту невыносимой.

- Это мои проблемы, - отрезал демон, хрустнув шеей и поморщившись, когда суставы встали на место. – Он бы попал в Ад в любом случае. Не сейчас, так через семь часов, когда состоится финальная битва. Я лишь ускорил неизбежное.

- Ну хуй его знает, - хмыкнул я. – А что за финальная битва? Часом не битва при Стоук-Филд? Решающее сражение в войне Алой и Белой розы и вся хуйня.

- Она самая, Збышек, - улыбнулся он, ласково потрепав меня за щеку. – Все-то ты знаешь.

- А ты странно себя ведешь, - нахмурился я, отступая в сторонку. – За щеку меня тискаешь, рыцарей сжигаешь. Что дальше будет? Споешь пару альбомов Эминема?

- Нет, - блеснул глазами Элигос.

- Тогда поясни, будь добр, какого хрена мы тут очутились. Падшие где-то здесь говно месят?

- Да. В другом лагере. У Йорков, - кивнул демон. – Мы можем идти? Король ждет.

- Король нихуя о нас не знает, - ругнулся я. – Рассказывай, давай, хули мы тут забыли. Предупрежден, значит вооружен. И все тут.


Элигос вздохнул и, переглянувшись с Леарией, пояснил мне, что мы делаем в этом отвратном месте, где грязь смешана с дерьмом, всюду снуют зловонные рыцари, а в небе черным-черно от ворон, ждущих битвы и раненных, у которых можно будет вырвать еще теплые глаза.


- Как ты верно подметил, мы сейчас в лагере короля Генриха Седьмого, который через семь с лишним часов окончательно разобьет Йорков и займется укреплением своей власти. Мы специально переместились в этот лагерь, чтобы не спугнуть Падших, которые, по иронии судьбы, поддерживают Йорков, а не Ланкастеров. В гуще битвы поймать их будет куда проще, чем гоняться за ними по всей Англии.

- Странное место они себе выбрали, - заметил Ахиллес. – Война повсюду.

- Ты прав, друг мой – кивнул демон. – Дело в том, что эти Падшие, на которых мы ведем охоту, не так просты, как пойманный Збышеком Морртриш. Эти знают, что такое война, и любят славные битвы. Их опьяняет запах крови, а крики раненых подобны самой сладкой песне. Именно в войне смысл их существования. Когда Владыка Зла пал, они отказались присоединиться к нему, ибо предпочитают битву открытую, а не затяжную, которую и по сей день ведет Владыка.

- Короче, они ебанашки, - вставил я.

- Своеобразное сравнение, но в чем-то ты прав.

- И ты хочешь попроситься в армию Ланкастеров? Ну пиздец.

- Именно, Збышек. Это единственный шанс поймать Ваиаэля и Раттриэля, пока они будут опьянены схваткой.

- Странные у них имена. У того отшельника и кудрявого долбоеба были в чем-то похожие, а у этих словно сошли из третьего Квейка.

- Я понял, о чем ты, - кивнул Элигос. – Разница в иерархии. Но поговорим об этом позднее. Сейчас нам нужно предстать перед королем.

- Ловлю на слове, дружище, - тихо ответил я, беря Астру за руку. – Пойдем уже. Как же, блядь, здесь воняет.

- Война, - поддакнул Ахиллес, глаза которого вновь ярко заблестели, но через минуту угасли, уступив место грусти. – Война это плохо.

- Воистину, Ахиллесушка, - согласилась с ним Астра и, повернувшись к демону, спросила. – Идем? Или мы еще недостаточно надышались жареной рыцарятиной?


К моему удивлению внутри большого шатра было пусто, если не считать худого, как богомол, мужчину, разодетого в парадные доспехи облегченного варианта. Он, склонившись над большой картой, что-то там изучал, шевелил губами и изредка бил себя по лбу, словно стараясь вбить побольше ума или же просто заставить мозг работать.


На вид ему было около сорока лет, но я уже знал, что коварное Средневековье даже из пятнадцатилетних юнцов делало закаленных войной и голодом мужиков с суровыми глазами. Лицо стоящего возле стола с картой мужчины было несколько странным и слишком уж несимметричным. Длинный нос, больше похожий на орлиный клюв, маленькие, налитые кровью глаза, причем левый глаз был чуть выше правого, тонкие бескровные губы и растрепанная шевелюра, словно мужчина только что проснулся и сразу же бросился изучать карту. Он по-прежнему отрешенно стоял возле стола, не замечая гостей в своем шатре. Герцогу Элигосу даже пришлось легонько кашлянуть, дабы привлечь внимание монарха. Да, это был сам Генрих Седьмой, будущий король всея Англии. Вернее он уже был королем, но оставалось лишь маленькое препятствие к абсолютной власти. Граф Линкольн из Йорков, чья немаленькая армия все еще угрожала благополучию монарха.


- Для убийц вы слишком медлительны, - тихо и устало произнес король, присаживаясь на деревянный стул.

- Для короля у вас слишком хилая охрана, - улыбнувшись, ответил Герцог Элигос.

- Знаю. Основная охрана вокруг лагеря, - мужчина махнул рукой, а затем сплел тонкие пальцы и положил на них острый подбородок. – Стало быть, сэр Джон нас покинул.

- Верно.

- Может, оно и к лучшему. Слишком уж много жалоб на него было.

- Ебал свиней? – гаденько улыбнулся я. Тень улыбки лишь скользнула по лицу короля.

- И это тоже. Но к чему медлить? Вы пришли меня убить и вот он я. Перед вами.

- Не нужно лишнего трагизма, - поморщился Элигос. – Здесь нет летописцев и бардов, которые могли бы засвидетельствовать славную и мученическую смерть короля Генриха Седьмого. Пафос вам не к лицу.

- В таком случае, что вам нужно? – удивился король. – Вы убили сэра Джона, чтобы проникнуть в мой шатер. Надеюсь, что цель оправдывает средства.

- Более чем, - улыбнулся демон. – Мы пришли помочь вам победить.

- Вы не похожи на моих рыцарей. Стать не та, - заметил мужчина. – Отсюда вопрос. Кто вы?

- Демоны, - рука Элигоса указала на нас. – А это праведники.

- Дивны дела твои, Боже!

- Прошу не употреблять при мне слово на букву «Б».

- Прошу простить. Значит, и правда демон.

- Правда.

- Хотя, чему тут удивляться. Говорят у Йорков тоже демоны на службе. Такие, для которых отборная десятка, просто шпань, набранная у причала в воскресный день, - кивнул Генрих Седьмой.

- Они и есть наша цель.

- Чудесно, - холодные глаза монарха внимательно изучали каждого из нас. – Вы и ваша спутница с черными волосами похожи на демонов, а вот стоящие рядом – обычные люди в белых одеждах. Как так вышло, что праведники действуют совместно с демонами?

- В карты им продули, блядь, - грубо вставил я. – Вам ли не похуй, ваше величество? Мы поможем вам с демонами Йорков, вы взойдете на престол полноправным королем, и все будут счастливы, станут нюхать небритые писечки крестьянок и пить отвратное кислое пиво по вечерам.

- Сладки твои речи, юноша. Но сколько в них правды?

- Столько, сколько нет ни у одного из ваших рыцарей.

- Слова не мальчика, но мужа, - улыбнулся король. – Вам потребна моя помощь?

- Только приказ, чтобы нам не мешали, - степенно ответил Элигос. – Любой, кто встанет у нас на пути, познает жар адского пламени. Слово короля избавит нас от ненужной возни.

- Логично, - пробормотал он, доставая чистый пергамент и беря в руки длинное перо. Через несколько минут, Генрих протянул Герцогу Элигосу бумагу, на которой темнела красным его личная печать. – Прошу.

- Не стоит говорить то, что я знаю, - блеснул глазами демон, прочтя мысли монарха. – Мы сами по себе.

- Благодарю за искренность, - поджал губы король. – Нечасто появляется возможность увидеть демонов.

- У вас еще будет такая возможность. В обозримом будущем, - тихо добавил Элигос, сворачивая бумагу и поворачиваясь к королю спиной.

- Я знаю, - кивнул тот, не изменившись в лице. – Участь королей всегда предрешена. Слишком многое поставлено на карту. Судьба целой страны.

- Участь любого человека зависит от выбора, - усмехнулся Герцог Элигос. – И вы свой уже сделали. Ваше величество.

- Выступаем через четыре часа, - степенно произнес Генрих. – Будьте готовы к этому времени. Южные ворота лагеря.

- Спасибо, дяденька. Удачного вам правления, - хмыкнул я и, дурашливо поклонившись, вышел следом за друзьями, оставив короля наедине со своими мыслями.


Чуть позже, когда вся наша компания разлеглась на небольшом пригорке, откуда открывался дивный вид на обширные поля и лагерь Ланкастеров, я пристал к Элигосу с одним вопросом, который мучил меня очень давно.

Сначала демон лишь отнекивался и даже порывался пару раз сломать мне ногу, но в итоге сдался под укоризненным взглядом Леарии.


- Збышек. В твоей голове тысячи вопросов. Выбери один и задай его, - лениво буркнул Элигос, покусывая острыми зубами сорванную травинку. Он без стеснения прилег на землю и задумчиво смотрел на свинцовые тучи, которые быстро проплывали над нашими головами.

- Как так вышло, что ты стал Падшим? – тихо спросил я, расположившись рядом с ним. Астра, положив свою голову мне на грудь, поддакнула и с интересом уставилась на вытянувшееся лицо демона.

- Я знал, что когда-нибудь ты задашь этот вопрос, друг мой, - ответил он, пропуская через пальцы черные волосы Леарии, лежащей рядом с ним и также молча смотрящей в небо.

- Я знаю тебя уже хуеву тучу времени, а ты так ни разу и не рассказал мне о том времени, когда был ангелом.

- Збышек, то что для тебя «хуева туча времени», для меня лишь миг. Миг между вспышкой на небе и падением звезды.

- Не юли. Ты знаешь, как я к философии отношусь. И всем известен твой диавольский пафос, - ехидно бросил я, закуривая сигаретку.

- Это не пафос, а мудрость, - рек демон, коротко рассмеявшись. – Но в чем-то ты прав.

- Значит, рассказывай.

- Хоть это было и давно, - начал Элигос, прищурив глаза, когда из-за туч на секунду выглянуло солнце. – Но я помню все вплоть до мелких деталей. А сигил на моей спине не дает этого забыть.

- Печать?

- Да, Збышек. Печать. Печать Отступника. Проклятого и недостойного места на Небесах, - тихо ответил он. - В самом начале нас было тридцать. Тридцать ангелов, которые пошли за Хейлелем.

- Это…

- Да. Это имя Владыки. Прошу, не перебивай.

- Прости, дружище.


- Итак. Нас было тридцать. Тридцать воинов, которые вняли речам Владыки и сняли повязки святости со своих глаз. Тогда мы многое увидели. Увидели то, чего не должны были видеть. И каждый из нас возгордился. Посчитал, что он лучше всех прочих. Иные чувства заиграли в наших душах, а вместе с ними возникли и зерна сомнения. Посеянные однажды, они резко и бурно взошли, принеся с собой ярость, обиду и жажду власти. Тогда началась Первая Великая Битва. Все небесное воинство против горстки глупцов, вознамерившихся в гордыне своей уподобиться Ему. Встали мы плечом к плечу; серафим к ангелу и власть к силе. Горели огнем наши души, когда восстали мы против братьев своих. Но искра уже тлела в груди, и обратной дороги не было.


Дни и ночи бились мы на белых перинах облаков, отдыхая лишь в минуты затишья. А впереди всех бился Владыка, и столь сильна была его воля, что мы не смели противиться ей. Тогда к нам присоединились другие. Они поворачивались спиной к друзьям и лицами к нам. Я видел, как искра горит в них. Как и во мне.

Битва вновь началась, хоть и не кончалась до этого. Сильна была воля Владыки, но Его воля куда сильнее. Мы видели, как гибнут наши братья, и ярость выплеснулась с новой силой. Она меняла нас, искажала привычные черты, превращала в чудовищ. Когда от моего клинка пал один из серафимов, глаза мои затянуло красной пеленой и слезы стали красными, и не жизнь то была, а кровь. Мы бились без отдыха, сжав зубы, и ступали по телам тех, с кем еще вчера мирно беседовали в Райских садах. Но изменения уже нельзя было обратить вспять.


Мы бились храбро, яростно, безумно. Раз за разом мы врубались в светлые ряды и возвращались обратно, истекая благоухающей кровью. Никто не желал сдаваться, а если бы и желал, то тут же сгинул бы во Мраке. Был только Свет. И была Тьма. Свет был ярче, а Тьма гуще. К нам присоединялись другие, вставая плечом к плечу, но Свет был ярче. Тьма росла, а Свет поглощал ее. И так раз за разом.


Но в какой-то момент дрогнули Небеса, и раздался Голос. Сильный, властный, мудрый и… добрый. Голос вопрошал детей своих, а дети были опьянены кровью. Тяжело вздымались их груди, а глаза были черны, как ночь. И разгневался Голос и обрушил на нас всю свою мощь. Раскаленный дождь не был так ужасен, как гнев Его.


Ужас, охвативший нас, был столь силен, что мы бежали. Бросив мечи, друзей и раненных. Бежали, не зная куда и зачем. Но гнев Его был рядом. Тогда начали тлеть наши одежды, превращаясь в черные панцири, с прожилками огня вместо вен. Горели белые перья, наполняя застывший воздух паленой вонью. Но куда хуже была боль, пронзающая каждую клеточку тела и напоминающая о том, что мы сделали. И отринувшие Его стали прокляты в тот момент. И появились печати у них на спинах, содрать которые не мог ни один камень мира. Они горели огнем, боль причиняя, и боль эта по сей день терзает всех, кто отринул Свет.


Второй раз дрогнули Небеса и раскололись, обрушившись на Землю черным дождем. То не капли были, а братья мои. Сгорели белые перья, одежды расплавились от жара, став черными, как сажа. И Голос… Голос в голове, душе и сердце. Голос, в котором была боль. Боль Отца, которого предали его дети.

Семь десятков и еще два нас было врезавшихся в землю и потрясших основы мироздания. Остальные не примкнули к нам, обвиняя в грехах, в которых сами виновны и были. И гнев поглотил наши души и мы все растворились в нем…


- Ебать, - тихо буркнул я, смотря на жесткое лицо Герцога Элигоса, который вновь вспоминал страшные события. – Прости, дружище.

- Это мой выбор, Збышек, - хрипло произнес он, слабо улыбнувшись. – Теперь ты знаешь.

- И я благодарен тебе.

- Пустое.

- Нет. Ты выплеснул ту боль, что копилась у тебя миллионы лет, - ответил я, тяжело вздохнув. – Когда ты говорил, то мне чудилось будто это песня, а не рассказ.

- Это был крик, друг мой, - усмехнулся демон, вновь надевая маску безразличия. Элигос исчез. Элигос вернулся. Он вздохнул и, сжав руку Леарии, указал пальцем в сторону марширующего воинства Ланкастеров. – Нам пора. Рассказ занял много времени, и мы чуть было не пропустили битву.

- Погоди. Ты обещал сказать, кто те Падшие по иерархии, - встрял я, поднимаясь на ноги.

- Мое упущение. Они из Начал.

- Ебатеньки, - охнул я и пояснил удивленной Астре. – Повелители погоды и всяческих катаклизмов.

- Держи печать наготове и не забудь слова заклинания, - ответил Герцог Элигос, вытаскивая из ножен адский меч. – Битва будет славной. Как и встреча со старыми друзьями.

Показать полностью

"Солнышко"

«Солнышко».  ©Гектор Шульц


- Вам помочь? – с трудом подняв голову, мужчина посмотрел на стоящего рядом с ним человека. Это была девушка. Её лица не было видно, только расплывчатый контур с желтоватым ореолом из-за находившегося позади уличного фонаря. Она неловко потопталась на месте и повторила вопрос. – Вам помочь?

- Спасибо, - хрипло ответил он, опираясь на неожиданно крепкую руку, хоть и показавшуюся на первый взгляд тонкой, и вставая на ноги. Голова кружилась, перед глазами бегали маленькие красные искорки, а во рту застыл неприятный медный вкус. Вытерев ладонью разбитые губы, мужчина вновь поморщился и слабо кивнул неизвестной девушке, чье лицо по-прежнему было скрыто в тени.

- Вы упали?

- Да. С высоты своего роста на этот заплеванный асфальт, - ухмыльнулся он, проводя языком по зубам. Вроде все на месте.

- Надо смотреть под ноги, - голос девушки был немного странным. Она забавно растягивала слова, иногда запиналась и ставила не туда ударения. – Папа всегда говорит, что надо смотреть под ноги.

- Умный человек твой папа. А я, пожалуй, добавлю, что не стоит светить бумажником где попало, - ответил мужчина, трогая висок. – Черт.

- У вас кровь на лице. Вот, возьмите, - в голове девушки послышалась улыбка. Она протянула мужчине маленький белый платочек, покрытый вышитыми цветами темно-фиолетового цвета.

- Кровь не только снаружи, но и внутри, - буркнул он, принимая платок. – Спасибо.

- Пожалуйста.

- Что вы делаете в подворотне? Кроме того, что помогаете валяющимся в грязи бродягам, как я.

- Иду домой, к папе. Он попросил купить ему хлеба и молока, - ответила девушка. Мужчина, заметив в её руках небольшой целлофановый пакет белого цвета, коротко кивнул.

- Не очень хорошее место и время, чтобы ходить по магазинам, - сказал он, пытаясь рассмотреть лицо незнакомки, все еще остающееся в тени. – Меня зовут Томас. Можно Том.

- Очень приятно, Томас.

- А вас как зовут?

- Папа говорит, что незнакомым нельзя говорить свое имя, - тихо ответила девушка, делая шаг назад.

- Вы знаете мое имя. Значит, я знакомый. Вы же помогли мне, хотя могли пройти мимо, - с трудом улыбнувшись, мужчина вытер правую руку о брюки и протянул её незнакомке.

- Папа говорит, что надо помогать тем, кому плохо. А вам плохо.

- Это точно. Плохо, - согласился он, убирая руку. – В любом случае, спасибо за помощь. Мало кто остановится, чтобы помочь ближнему.

- Почему? – наивно спросила девушка. Странно, но Том не услышал в её словах издевки. Только любопытство.

- Каждый сам за себя. Закон каменных джунглей, - чуть подумав, ответил он. – Вы не знаете, который час?

- Половина одиннадцатого, - тут же ответила незнакомка, поднеся к лицу левую руку, на которой блестел пластик электронных часов. – Ой. Уже тридцать одна минута.

- Спасибо. Я, пожалуй, пойду, - кивнул Том и, сделав шаг, чудом удержал равновесие. Правая нога словно выключилась, а внутреннюю часть бедра тут же пронзила тупая боль. – Дьявол!


- Вам помочь?

- Вы же сказали, что с незнакомыми не разговариваете? – ехидно спросил Томас, опираясь о мокрую кирпичную стену грязного переулка. – Идите лучше домой. А я сам как-нибудь доползу.

- Нет.

- Простите? – переспросил он.

- Папа говорит, что надо помогать тем, кому нужна помощь. Вам надо вызвать желтую машинку.

- Машинку?

- Да. Желтую машинку с черными буквами, - улыбнулась девушка.

- Такси, - понял Том и, похлопав себя по карманам, кисло хмыкнул. – Телефон они тоже забрали. Если вам не трудно, вызовите такси к выходу из этого переулка.

- Телефон только дома. Его нельзя носить с собой.

- Ясно. Значит, вызовите такси из дома. Буду благодарен, - Томас сглотнул солоноватую слюну с медным привкусом и слабо икнул, пытаясь сдержать тошноту.

- Хорошо, - ответила девушка и, отойдя на пару шагов, спросила. – Вы идете?

- Куда?

- Туда, где я могу вызвать вам такси. Лучше всего подождать у дома, где мы живем с папой.

- Вам придется меня поддерживать, - нехотя ответил мужчина, протирая грязными руками глаза. – Иначе я опять упаду.

- Хорошо, - улыбнулась девушка и, подойдя к Тому, взяла его под руку. – Идем?

- Идем. Только осторожно.

- Вера.

- Что?

- Меня зовут Вера, - Том улыбнулся и слабо кивнул.

- Очень приятно, Вера.


Дальнейший путь был мучительно трудным. Том то и дело спотыкался, вис на крепкой руке девушки словно марионетка, иногда останавливался, чтобы сдержать тошноту. Вера понимающе его поддерживала, пока он пытался удержать пляшущий желудок и молотки, отбивающие грубый ритм в висках. Нога болела еще сильнее, стали неметь пальцы, а от прохладного воздуха першило в горле.

Но Вера твердо шла вперед, ведя за собой мужчину, словно побитую живодерами собаку, которая сослепу пугается всего подряд. Она тихо что-то говорила, но Том был сосредоточен на других вещах. Как бы снова не упасть и не утащить за собой девушку, решившую помочь избитому человеку.


Через полчаса ковыляний они дошли до обычного пятиэтажного дома, большей частью серого цвета и раскрашенного причудливым граффити. Вера, оставив Тома возле небольшой лавочки, быстро поднялась по ступеням и, открыв дверь в подъезд, подложила кирпич, чтобы дверь оставалась открытой.

Затем она вновь взяла раненного мужчину под руку и медленно повела за собой. Томас уже ничего не видел и ничего не понимал. Он слепо шел за ней, боясь того момента, что рука девушки растворится в темноте и он останется один на один с ночной улицей. Страх был так силен, что почти осуществился. Том потерял сознание на грязных ступенях подъезда и провалился в пульсирующую темноту. Только рука Вера по-прежнему сжимала его руку.


- Принеси стакан воды, милая, - мужчина поморщился и, застонав, открыл глаза, когда услышал незнакомый голос. Он лежал на потертом диване, заботливо укрытый стареньким пледом. Свет, мягко и тускло горящий от единственной лампочки под потолком, не бил в глаза и не заставлял мозг биться в агонии. Вздохнув, Том сделал попытку подняться, но сильное головокружение вернуло его обратно.

- Черт… голова, - пробормотал он, трогая лоб рукой и натыкаясь на влажный холодный платок.

- Не двигайтесь, пожалуйста, - голос раздался ближе и в нос Тому ударил запах табака, травяного настоя и чего-то теплого, как прикосновения родного человека. Сделав еще одну попытку открыть глаза, он прищурил их и уставился на сидящего рядом с диваном человека. Это был пожилой мужчина с всклокоченными седыми волосами, добрыми темными глазами и густыми усами, закрывающими рот. А еще он сидел в инвалидной коляске. Старенькой, с облупившимся хромом, коляске. Мужчина поправил сползший платок и вернул его обратно на лоб Тома, после чего участливо спросил. – Как вы себя чувствуете, сэр?

- Том. Никакой я не «сэр», - поморщился он, облизывая сухие губы шершавым, как напильник, языком. – Голова трещит по швам и пить хочется.

- Пожалуйста, - мужчина в кресле протянул ему стакан с водой и даже поддержал голову, пока Том неуклюже пытался напиться. – Осторожнее. Думаю, у вас сотрясение. Тошнит?

- Да.

- Так я и думал. Выпейте это, - он протянул Тому две ярко-розовые таблетки. – Не бойтесь. Это поможет. Я знаю.

- Вы врач? – усмехнулся Том, проглатывая предложенное лекарство и возвращаясь в привычное положение.

- Был им когда-то, - грустно усмехнулся мужчина, поправив рукой усы. Он на секунду отвлекся, когда рядом с диваном кто-то прошел. – Спасибо, милая.

- Пожалуйста, пап. Я почитаю?

- Конечно, милая.

- Можно мне книжку про собачек?

- Можешь не спрашивать, - улыбнулся мужчина и, вздохнув, сменил теплый платок на свежий, прохладный, который положил на лоб Томаса. Заметив его заинтересованный взгляд, он пояснил, кротко улыбаясь. – Вам повезло, что вас нашла моя дочь.

- Спасибо, Вера, - тихо произнес Том, надеясь, что девушка услышит. Она услышала. Её голос раздался почти рядом. Словно она сидела в соседнем кресле. А может, так оно и было.

- Пожалуйста, Томас. Папа, а когда мы собачку купим? Вот такую, пушистую.

- Когда-нибудь, милая, - ответил ей мужчина. – Почитай, пока я занят с нашим гостем.

- Сделать вам чай?

- Будь добра. Мне черный, как обычно. А Томасу травяной.

- Хорошо, пап, - шаги повторились и, удалившись, затихли.

- У вас хорошая дочь, - хрипло произнес Том, в который раз прильнув к стакану с водой. – Мало кто готов помочь незнакомому человеку на улице. Тем более в крови и собственных нечистотах.

- Такова наша жизнь, Том. Люди редко проявляют сострадание. Даже если видят несправедливость. Что уж о другом говорить. Только такие, как Вера, видят все иначе. Наивно, в розовом свете и цвете.

- «Такие, как Вера»? – переспросил Томас и понимающе кивнул, когда к дивану подошла девушка, держа в руках небольшой поднос с двумя дымящимися чашками.


На вид ей было около двадцати-двадцати пяти лет. Светлые, пшеничные волосы, заплетенные в аккуратную косу. Милая лягушачья ухмылка. Маленькие голубые глаза. Веснушчатый нос и щеки. А также искаженные черты лица, которые свойственны людям с трисомией по хромосоме двадцать один. Широкий лоб, маленький нос, оттопыренные уши. Однако, несмотря на это, Вера была очень милой девушкой. Она даже улыбалась по-доброму. Том ни у кого не видел такой улыбки, как у неё.


- Спасибо, милая, - улыбнулся отец Веры, принимая поднос из рук дочери.

- Я почитаю?

- Конечно, - кивнул он и, дождавшись, когда девушка уйдет, тихо пояснил. – Все верно, Томас. «Такие, как Вера».

- Том, - машинально поправил Томас. – Простите, сэр. Не знаю вашего имени.

- Ох, моя вина, - виновато воскликнул мужчина, протягивая руку. – Винс.

- Спасибо, Винс. За то, что помогли и не бросили на улице.

- Глупости, Том. Каждый из нас мог бы оказаться на вашем месте, - улыбнулся он, поддерживая голову Томаса, пока тот осторожно пил травяной чай. – Этот сбор уменьшит тошноту и приведет в порядок мысли.

- Уже лучше, - благодарно произнес Том. – Жажду он утоляет просто превосходно.

- Очень рад это слышать. Отдыхайте, а я пока поработаю.

- А чем вы занимаетесь?

- Пишу статьи в медицинский журнал. Единственное, что мне осталось, - грустно улыбнулся Винс, отъезжая от дивана. – Отдыхайте. Если что-то будет нужно, Вера сидит рядом.

- Да, пап, - откликнулась девушка, шелестя страницами книги. Том кивнул и, закрыв глаза, моментально провалился в тревожный сон. Без сновидений, без звуков, без запахов.


- Эта порода называется «шпиц». Маленькие, ласковые собачки, у которых будто встроена батарейка, - Том вздохнул и открыл глаза, когда рядом раздался голос читающей Веры. Он полежал минуту, просто привыкая к запахам и звукам, а затем предпринял очередную попытку подняться. Ему это удалось. Томас принял сидячее положение и осторожно помассировал виски, стараясь не задеть повязку.

- Вроде лучше, - буркнул он себе под нос.

- Доброе утро, Томас, - Том повернулся в сторону подошедшей Веры, которая неловко переминалась с ноги на ногу и держала в руках большую книгу с яркой обложкой, на которой были нарисованы собаки разных пород. – Как вы себя чувствуете? Папа еще спит и сказал, что вы можете попросить меня, если что-то потребуется.

- Спасибо, Вера. Уже лучше, - улыбнулся он, поджимая ноги. – Сколько я спал?

- Всю ночь и три часа утром, - ответила девушка, присаживаясь на кособокий стул рядом с диваном. – Ваши мама и папа не будут вас искать?

- Нет. Они в другом… городе, - поморщился Том, осторожно отпивая воду из стакана, протянутого ему Верой. – Все нормально.

- А что вы делали на улице? Папа говорит, что на земле нельзя лежать. Можно простудиться и очень долго болеть.

- Твой папа прав, Вера. Я больше не буду лежать на земле. Обещаю.

- Правда?

- Конечно, - улыбнулся он и, обратив внимание на книгу, спросил. – Что ты читаешь?

- Это книга про собачек, - радостно улыбнулась в ответ Вера, протягивая энциклопедию Тому. На развороте было несколько рисунков и фотографий собак породы «шпиц». – Тут очень красивые картинки и мне очень нравится их рассматривать. Я уже прочитала про болонку, кокер-спаниелей, бульдогов и пекинесов. Но шпицы мне нравятся больше. Они такие маленькие. Папа говорит, что когда ему заплатят за статью достаточно денег, он купит мне такую собачку.

- Обязательно купит, Вера.

- Да. Мне так одиноко иногда. А с собачкой будет весело. Я буду её гулять, расчесывать шерстку, кормить и читать ей книжки. А ночью мы будем спать вместе, - девушка, закрыв глаза ладошками, тихо помотала головой. – Простите. Я много говорю. Папа сказал, чтобы я вас не отвлекала.

- Глупости. Я уже проснулся. Мне тоже нравятся собаки, - ответил Том, взяв Веру за руку. Та на минуту зарделась, а потом тихо рассмеялась.

- А какие собаки вам нравятся? Наверное, доберманы?

- Почему ты так решила?

- Папа говорит, что собаки похожи на хозяев. Меня он называет солнышком, а шпиц – он как солнышко. Маленькое, желтое и смешное. А вы худой, волосы у вас на голове темные. Как доберман.

- Да, ты права. Мне нравятся доберманы, - рассмеялся Том и охнул, когда в боку закололо. Вера тут же встревоженно подскочила со стула, но он успокоил её. – Все в порядке. Просто колики. А вы живете здесь одни?

- Да, Томас. Я и папа. Давно уже живем. Папа работает, а я отношу его статьи в большой дом в центре. Там сидит мистер Лэнгвилл и он их читает, а потом дает мне конверт, который я отношу папе. Тогда папа дает мне деньги на конфеты или покупает новые книжки, которые я хочу.

- А мама? Где она?

- Мамы нет, - грустно ответила девушка, водя пальцем по обложке книги. – А папа не любит об этом говорить.

- Прости.

- За что?

- За то, что спросил.

- Вам не надо извиняться. Вы ничего не сделали. Папа не слышит. А когда он не слышит, то не грустит, - Вера улыбнулась, когда дверь в комнату отца открылась, и тот появился на пороге, сидя в своей коляске. – Папа! Доброе утро.


- Доброе утро, милая. Как вы себя чувствуете, Том? – спросил мужчина, подъезжая ближе.

- Лучше. Спасибо за заботу, но мне пора. Я могу воспользоваться вашим телефоном? Надо сделать пару звонков и вызвать такси, пока меня друзья не начали искать.

- Конечно, - кивнул Винс, протягивая Тому старый дисковый телефон.

- Папа, а мистер Томас уходит? – тихо спросила Вера, пока я набирал номер службы такси.

- Да, ему уже пора, милая.

- А он придет к нам в гости? Я бы ему книгу про собачек почитала, - мечтательно улыбнулась Вера, сжимая потертую энциклопедию в руках. Но Винс грустно улыбнулся в ответ и сжал руку дочери. – Что такое?

- Ничего, милая. Том, у вас все хорошо?

- Да, - кивнул Томас, возвращая телефон на тумбочку. – Такси приедет через пятнадцать минут. На работу я тоже позвонил. Возьму больничный.

- Обязательно сходите к врачу, - кивнул Винс. – С сотрясением не шутят.

- Спасибо. Просто спасибо, - тихо произнес Том, пожимая руку мужчине. – Спасибо, Вера.

- Пожалуйста, Томас, - улыбнулась девушка. – Вы еще придете к нам?

- Вера… - хмыкнул покрасневший отец, но Том не дал ему договорить.

- Обязательно приду. И мы вместе почитаем книжку про собачек.

- Вы хороший, Томас.

- Не такой, как вы, - улыбнулся Том, натягивая постиранные Верой брюки. Он отвернулся на миг и не мог видеть, как благодарно улыбается ему Винс, сжимая ободок колеса инвалидной коляски. В глазах седого мужчины поблескивали слезы.


Том сдержал обещание и зашел в гости к Вере через пять дней. Ему открыл дверь удивленный Винс и, хлопая глазами, принял из рук мужчины небольшой тортик и пакет со сладостями. Винс, неловко пытаясь развернуть коляску, бросил взгляд на маленькую корзиночку, которую Томас поставил возле дверей, после чего позвал дочь.

Вера выбежала из комнаты и охнула, когда увидела улыбающегося Томаса. Смутившись, она забрала у отца торт и пакет со сладостями, и убежала на кухню ставить чайник. А когда вернулась, удивленно посмотрела на Тома, который держал в руках плетеную корзинку, из которой раздавалось сопение.


- Что это, мистер Томас? О… – взволнованно спросила девушка и, не веря своим глазам, вытащила из корзинки маленького рыжего щенка шпица. – Щеночек? Это мне? Мистер Томас, я…

- Все хорошо, Вера, - тихо произнес Том, когда Вера всхлипнула, прижимая к себе щенка. Тот в ответ лизнул ее в щеку, заставив девушку рассмеяться. – Теперь у тебя есть еще один друг.

- Томас… - хрипло произнес Винс. – Это дорогая пород…

- Шш! – улыбнулся Том, наблюдая за тем, как Вера садится на диван и почесывает щенка за ухом. Тот развалился у нее на коленях и, высунув язык, блаженно жмурился, чувствуя прикосновения ласковых пальцев. – Посмотрите. Видели ли вы её такой счастливой? Хоть когда-нибудь?

- Давно. Очень давно, - ответил отец, сжимая предплечье Томаса. – Спасибо, Том. Мое солнышко… она улыбается.

- Она и правда солнышко, - подтвердил Том, обнимая Веру, которая словно обезумела от счастья. – Ты уже придумала ему имя?

- Да, - улыбнулась девушка. – Санни. Солнышко… Ой, пап. Ему надо мисочку…

- Все у меня в машине. Я позже принесу, - заверил её Том. – Мисочка, игрушки, корм. Все, чтобы твой друг ни в чем не нуждался.

- Спасибо, Томас, - вздохнув, ответил отец Веры. – Я не думал, что вы зайдете к нам. Она… Вера ждала вас. Каждый день в окно смотрела.

- Она спасла мне жизнь, остановившись в том переулке, - тихо произнес Том. – Это меньшее, что я мог для нее сделать, Винс. Понимаете?

- Понимаю, Том. И я благодарен вам…

- Пустое, - улыбнулся он, слабо сжимая плечо мужчины.

- А мы пойдем гулять? – спросила Вера, сверкая глазами и улыбаясь своей особой, солнечной улыбкой.

- Обязательно, милая, - ответил Винс. – Попьем чай с тортом и все вместе пойдем гулять.

- А мистер Томас?

- И мистер Томас тоже, - ответил Том, заставив девушку взвизгнуть от радости. На секунду он задумался. Задумался о том, что солнечный свет дает жизнь. Кто бы мог подумать, что его жизнь спасет солнечная Вера. Солнышко, как называл её отец. Том улыбнулся и повторил. Тихо и так, чтобы никто не услышал. – И мистер Томас тоже, Солнышко…

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!