hektorhouse

В качестве саундтрека к этой истории: Fabrizio Paterlini – Historiette #5

"Береги себя".

Удивительные вещи со мной происходят. Порой я ощущаю, как кто-то невидимый находится рядом. Я ощущаю его дыхание. Его тепло. Его взгляд. Почему-то мне кажется, что его глаза карие. Даже не так. Тепло-карие. Цвета верескового мёда. Обычно он молчит. Его можно только чувствовать. Правда, один раз он заговорил…

Февраль.

Февральская вьюга – это нечто особенное, нежели просто прихоть природы. Это полноценный блокбастер с кучей спецэффектов и сотен человек из массовки, летящих по ветру или идущих, понурив голову. Так шла и я.

Холодные и колючие снежинки со всей силы лупили по щекам, оставляя маленькие ранки. Могу поклясться, что на месте ледяных укусов выступали маленькие карминовые капельки крови. Запорошенный снегом лед караулил незадачливых прохожих, чтобы внезапно перевернуть их мирское существование с ног на голову или просто подвезти до ближайшего сугроба. Пытаясь удержать равновесие, я проклинала тот момент, когда решила пройтись в магазин за горячим шоколадом.

Именно мысль об этом вкусном напитке и заставляла меня сжать зубы и с миной профессионального борца ползти домой, держа в замерзших руках маленькую пачку шоколада.

Непогода решила, что дуть в лицо скучно и стала понемногу экспериментировать. То сбоку порыв ветра, то за шиворот набьется целый сугроб, то внезапная пурга, превращающая лицо в жуткую восковую маску. Все это продолжалось до того момента, как я дошла до перекрестка.

В самый последний момент, из непроглядной стены снега, вылетели две яркие фары большегрузного тягача. Неповоротливый дредноут ушел в затяжной занос, отчаянно визжа шинами и пытаясь остановиться. Водитель, заметив меня, застывшую в ужасе на холодном ветру, стал отчаянно жать на клаксон. В завывающем ветре этот гудок напомнил мне рев сирены из старинной игрушки про Тихие Холмы. Поняв, что отскочить не получится, я закрыла глаза. Жизнь почему-то не пролетела как набор фотокарточек.

Резкий удар откуда-то сбоку швырнул меня в сугроб. Звук клаксона постепенно затих. Я не решалась открыть глаза, пока вкрадчивый мужской голос не спросил:

- Эй. Так и будешь лежать в сугробе? Замерзнуть не боишься? – голос сквозил легкой ехидцей. Я открыла глаза и шерстяной варежкой протерла слипшиеся ресницы. Да, лежала на боку в сугробе, а напротив меня стояла пара ног. В обычных белых кедах. С небольшими галочками на них, будто нарисованными шариковой ручкой. М-да. Человек-то не по погоде оделся. Голубые джинсы из тонкой ткани были девственно чисты. И это несмотря на снежное марево вокруг.

- Спасибо, что спихнули меня в сугроб. Я бы не успела отпрыгнуть, – виновато произнесла я, выплюнув талую воду изо рта. Мужчина в кедах тихо засмеялся и рывком поднял меня на ноги. На нем была красная толстовка с накинутым на голову капюшоном, скрывающим лицо. Был виден только подбородок и улыбающиеся губы. От незнакомца исходила странная волна тепла.

В этот миг я поняла, что именно он всегда незримо следил за мной. Мурашки пробежали по спине. И явно не от холода. Мужчина повернулся ко мне спиной и неторопливо направился вглубь пурги, засунув руки в карманы толстовки. А руки то слишком тонкие, машинально отметила я, но все же крикнула вслед:

- Эй, а как же чашечку горячего шоколада? За мое спасение? Не убегай!

- Береги себя… - его голос прозвучал почти рядом, хотя фигура уже исчезла в снежной пыли.

Задумавшись, я поплелась домой, чтобы в спокойной обстановке, с чашечкой шоколада, подумать об этом странном незнакомце.

Апрель.

Весна. Как много в этом звуке. Поэтичные строки сами по себе витают в голове, рождаются романтичные образы и мысли. Теплый ветерок ласкает волосы и щекочет кожу нежным дыханием. В этом есть своя прелесть.

С того ненастного зимнего вечера прошло много времени. Я не забыла странного мужчину в белых кедах, который спас меня от взбесившегося грузовика, но теперь в моих мыслях царила влюбленность.

Милый молодой человек, с которым я познакомилась на выставке, пригласил меня на свидание. Ох, как давно это было. Я и забыла уже, как готовиться к этому знаменательному событию. Найти наряд на вечер, укладывать волосы, наносить боевую раскраску, и тщательно выбирать аромат духов. Тихий фон, состоящий из бессмертных хитов группы Bon Jovi, витал в моей квартирке, пока я в ужасе носилась туда-сюда.

Наконец-то, собравшись, я взглянула в зеркало. На меня смотрела красивая девушка в изящном платье. Длинные темные волосы. Неброская помада. На груди мерцал большой рубин в обрамлении изумрудов. Старинная реликвия моей семьи. Чмокнув отражению, я вышла за порог.

Небольшой итальянский ресторанчик в трех кварталах от моего дома. Маленький столик, созданный для того, чтобы люди держались за руки, сидя на маленьких витых стульях. Вино, наполнившее голову и тело легким жаром. И влюбленный взгляд молодого человека напротив. Его серые глаза пристально наблюдают за мной. За тем, как я подношу вилку ко рту. Как осторожно кусаю мороженое. Как деликатно делаю глоток горячего чая. Мне, конечно, неловко, но я не подаю вида. Он милый.

Даже заплатил за двоих, хотя по правилам первого свидания, расходы делятся пополам. И вызвался проводить до дома. Ну, разве не чудо.

- Спасибо за вечер – тихо говорит он, а я мило улыбаюсь в ответ.

- Спасибо тебе.

- Может, пригласишь меня на чашку кофе? – внезапно спросил юноша, когда мы подошли к порогу моего дома.

- Давай в другой раз. Я устала, завтра на работу еще, – мило улыбнулась я, отказывая молодому человеку. Невежливо напрашиваться в гости на первом свидании.

В этот момент, мой спутник меняется. Его серые глаза становятся стальными, и он грубо схватив меня за плечо, шипит на ухо:

- Ты что думаешь, что я просто так заплатил за тебя в ресторане? Ты обычная баба. Таких, как ты пруд пруди на улицах. Считаешь себя лучше?

- Отпусти! Немедленно, или я буду кричать! – в панике, пытаюсь вырваться из его цепких рук и нарываюсь на мощную оплеуху. Молодой человек оказался с норовом и без малейших понятий о том, что нельзя поднимать руку на девушку. Тихо взвизгнув, я схватилась за, обожжённую ударом, щеку. Предательские слезы выступили на моих глазах. Обидно. И больно. Кавалер, схватив мой кулон, сорвал его с шеи. Шею обожгло. Посмеиваясь, он повертел украшением перед моим лицом и едко произнес:

- Это в счет вечера и ужина. Раз не захотела отблагодарить иначе, расплачивайся тем, что есть.

Дальше произошло что-то невероятное. Сероглазый вдруг согнулся, и схватился свободной рукой за затылок. Пошатываясь, он повернулся, чтобы встретиться взглядом с парнем в красной толстовке и синих джинсах. На ногах белели знакомые кеды с галочками. Два мощных удара отправили хулигана на пятую точку. Незнакомец подошел к опешившему парню и, сунув под нос кулак, угрожающе произнес:

- Верни даме ее украшение, иначе будешь оставшуюся жизнь питаться на пособие аутичного имбецила.

- Да, да. Конечно, простите. Не знаю, что на меня нашло. Вот, - с этими словами сероглазый протянул мне кулон.

- Теперь извинись. И если я увижу тебя рядом с ней еще раз, ты умрешь такой смертью, что демоны низшего круга поаплодируют мне за фантазию, – тихо произнес мой защитник.

- Простите мисс. Такое больше не повторится, – с этими словами испуганный хулиган, не оглядываясь, убежал. Мужчина в кедах развернулся, чтобы уйти, но я крепко держала его за ногу.

- Прошу, не уходите. Вы второй раз спасаете меня! – с мольбой в голосе протянула я. Незнакомец с улыбкой повернулся, наклонился, и поднял меня с холодного асфальта.

- Простудишься еще. Поговорим в другой раз. Береги себя, – вновь произнес он свою коронную фразу. И не успела я моргнуть, как он исчез в вечернем тумане апрельского вечера. Таинственный мужчина в белых кедах.

Август.

Теплое море и долгожданный отпуск. Египет. И я уже предвкушала путешествие к великим пирамидам. Захватывающую экскурсию в Каирский музей. И тот момент, когда зайду в храм Абу-Симбел.

Восточный базар пестрил сотнями ярких красок, пах сотнями пряных специй, и звучал, как вавилонское столпотворение. Кого здесь только не было.

Естественно и то, что торговцы, да и простые туристы просто глаз не сводили с меня. Иностранки с шоколадной кожей, которая со скоростью пулемета фотографировала местные виды. Впечатлений уже набралось на тысячу лет. Египет был моей мечтой, моим сном, который наконец-то претворился в реальность.

И вот я, верхом на верблюде, с провожатым по имени Расул, держу свой путь к оазису Ум Лун. Оазис был славен красивейшим видом, чистейшей водой, и разнообразием фруктовых деревьев. Спустя три часа езды на верблюдах, мы достигли заповедного места. Пока Расул поил животных и пристраивал их в тени финиковой пальмы, я решила немного прогуляться.

Жаркий ветерок пустыни вместе со слабым привкусом далекого моря на губах приятно разбавлял путешествие. Щелкая фотоаппаратом, я подошла к небольшому ручейку, бившему из земли. Кристально-прозрачная вода кишела миллионами разноцветных рыбок. Они танцевали и изредка подпрыгивали высоко над водой, чтобы потом плюхнуться обратно.

Постелив покрывало на песок, я легла на живот и полностью сконцентрировалась на съемке. Раздражающий крик Расула вернул меня к действительности.

- Ну чего еще, Расул? Я занята. Подожди нем… - я осеклась. Сбоку от меня раскачивалась десятифунтовая кобра. Песчинки, прилипшие к ее голове, играли радужными блестками. Но мне было не до созерцания прекрасного в этот момент. Вспомнив советы бывалых путешественников и фильмы про Индиану Джонса, я стала медленно отползать назад. Кобра угрожающе зашипела и откинула голову назад, раздув свой знаменитый капюшон. Мне оставалось только закрыть глаза и резко прыгнуть в противоположную сторону. Но то, что я увидела дальше, поразило меня больше всего на свете.

На моем покрывале сидел незнакомец в неизменной красной толстовке, синих джинсах, и белых кедах. На его бледной руке, впившись зубами, покачивалась гигантская кобра.

Мужчина склонил голову, с интересом рассматривая рептилию. Расул в благоговейном экстазе, грохнулся в обморок, за что был тут же облизан верблюдом.

- Ну, надо же. Такая худенькая, а смертельно ядовита. Ты хоть знаешь, как тебе повезло? – произнес мужчина и, легонько улыбаясь, повернулся ко мне. Его глаза до сих пор оставались скрытыми красным капюшоном.

- Кто ты такой? – вымолвила я, отряхиваясь от песка. Случайно задев фотоаппарат, нажала на кнопку пуска затвора. Устройство щелкнуло. Мужчина нахмурился.

- Если тебе нужно мое фото, могла бы просто сказать.

- Прости, я случайно. Ты не ответил. Почему ты всегда оказываешься там, где мне нужна помощь? Спасаешь меня. Кто ты? – я поднесла руку к глазам, пытаясь внимательнее рассмотреть своего защитника.

- Когда-нибудь ты это узнаешь. Обязательно. Береги себя, – произнес он, а я закашлялась от песчаного вихря, налетевшего на меня из ниоткуда. Конечно. Как и прошлый раз, мой спаситель исчез. Оставив на своем месте ошалевшую кобру, которая с тихим шипением уползла под камни.

Ноябрь.

Осенний дождь вовсю стучал по запотевшим окнам. В моей квартирке, среди тепла и горячего чая в руках, мокрая непогода практически не чувствовалась, а просто переходила в разряд сентиментального настроения. Тихая музыка какого-то немецкого пианиста ласкала слух, пока я разбирала фотографии с отпуска, до которых наконец-то добралась поздним вечером.

Среди тысяч фотографий, я искала всего одну. Мужчины в красной толстовке, синих джинсах, и белых кедах. С галочками, нарисованными шариковой ручкой.

- Милая. Ты скоро? Уже поздно. Пора спать, – заботливый голос мужа вернул меня в реальность.

- Да, сейчас. Иди, я скоро приду. Найду одно фото, – улыбнулась я, когда он ласково взъерошил мне волосы своей сильной рукой.

Поцеловав супруга, я приступила к поискам. Компьютер не понимал, что я от него хочу и в некоторые моменты начинал думать очень долго и шумно. Пока не показал мне то фото, что я искала. На нем, прямо в воздухе висела змея. Как в невесомости. Кроме змеи, песка, и пальм, ничего не было. Я тихо ойкнула.

Спустя пять лет. Февраль.

Зима в этом году выдалась крайне милой и даже не холодной. Снег ласково сыпал с небес, покрывая землю белым одеялом. Мы, всей семьей выкатили на улицу играть в снежки и лепить снеговика. Муж, держа за руку нашу дочь, валялся с ней в снегу, как ребенок. Девочка радостно смеялась, а я щелкала фотоаппаратом, сохраняя радостные моменты.

После улицы, мокрые и усталые, мы ввалились в квартиру. Муж сразу упал на диван и включил свой любимый хоккей. Дочурка, натертая докрасна махровым полотенцем, смеялась над фотографиями, что я ей показывала на экране ноутбука.

Вдруг она замолчала и посмотрела на меня своим удивительным взглядом. На фотографии в воздухе висела змея. Кобра из далекого путешествия в Египет.

- Мама. А почему у этого дяди крылыфки? Он летает? – вдруг спросила дочь.

- Что, милая?! Какой дядя? – оторопев, спросила я в ответ. Дочка ткнула маленьким пальчиком в центр экрана. Я изумленно переводила взгляд на ребенка и затем на фотографию. Она его видела…

Ночью утомленные взрослые спали в своей большой кровати. Маленькая зеленоглазая девчушка вылезла из-под одеяла и направилась на кухню.

- Водитьки, пить водитьки, – напевал ребенок по пути. Войдя на кухню и поставив стул напротив раковины, где стоял кулер с питьевой водой, она полезла наверх, держа в ладошках пустой стакан. Когда она, пыхтя от натуги, добралась до верха, внизу что-то тихо хрустнуло. Утолив жажду, она с тем же пыхтеньем отправилась вниз.

Спустившись, удивленно посмотрела на человека, что сидел на полу. Правой рукой он поддерживал стул, у которого отломилась ножка. Девочка улыбнулась незнакомцу, тот улыбнулся в ответ и откинул назад капюшон своей красной толстовки. За спиной мужчины развевались два больших белоснежных крыла. Карие глаза внимательно посмотрели на ребенка.

- Привет. Береги себя, кроха, – произнес он, потрепав девочку за щечку. Та тихо рассмеялась. - Падать очень больно.

- А ты будефь моим другом? – спросила она. Мужчина протянул ей свою руку с тонкими музыкальными пальцами и ласково кивнул.

- Да. Я буду твоим другом, – тихо произнес он вновь, поправляя одеяло засыпающего ребенка. Белоснежные крылья за его спиной легонько трепетали. – И я всегда буду рядом…

Привет, друзья.
Каждый раз встает вопрос, что же выбрать в качестве саундтрека к очередной ахумилительной истории. Заратустра против попсы, знаете ли. Но для этой истории саундтрек будет теплым и ламповым. Die Apokalyptischen Reiter – We Will Never Die

История двенадцатая. Деревенский угар.

Наш дружище Патрик, как вы помните, был лютым почитателем бога Бахуса. Или Диониса. Кому как удобно. Пил Патрик везде. На работе, по пути на работу, перед сексом, после секса, во время, наверняка, тоже. Однажды выпил даже за рулем. Что из этого вышло, сейчас узнаете.

Ох, деревня. Потрясающее место. Где еще можно ужраться самогоном, провалиться с голой жопой в сено, или напугать до усера своих друзей, что ночью выползли оросить сорняки желтой водой.

Однажды Патрик позвал нашу компанию в гости к своему дядьке, который жил в паре сотен километров от города в миленькой деревеньке. Сказано, сделано. Собрав баулы, погрузив в машины провиант и ящик кефира для пиздострадального Валеры, мы выдвинулись в путь. Дорога была легкой, веселой, и мы в предвкушении знатной пьянки весь путь травили бородатые анекдоты от Миссандеи. А Патрик обосрался, ибо нехуй жрать зеленые яблоки, растущие у дороги.

Наконец, прибыв к месту назначения и разгрузив бедные машины, мы скопом кинулись готовить вкусняшки и попутно охлаждались пивом, ибо жара была мерзкая. Патрик, ожидаемо, окосел и обняв Валеру, что-то долго ему втирал. Любопытные могли слышать обрывки де «если вытираешь жопу крапивой, то карий глаз может очень сильно печь», и «чтобы быстро не кончать, перетяни хуй резинкой от трусов». Асгарот с умным лицом все запоминал и клятвенно заверял Патрика, что ебать тыкву он не будет. В общем, готовка проходила очень весело.

Боря разъебал хрустальный графин, за что чуть не был выебан в жопу Патриковым дядькой, ибо графин был семейной реликвией. Но парни потом помирились и вновь принялись дружить. Леша засунул Асгароту в трусы старое осиное гнездо и принялся гудеть, как злоебучий шершень. Валера чуть не упал в обморок и прыгнул в свиное корыто, дабы осы утопли и не причинили боли бравому готу. В автора кто-то запустил тухлым яйцом, но попал в Борю. Панк стал пахнуть немного хуже и его отправили в душ, сунув в руки одеколон Шипр.

Затем, кое-как справившись с приготовлением вкусняшки, было решено пойти на пруд, который находился неподалеку от дома. Мы-то пошли, а вот дядька рыжего Тарзана выкатил из гаража, уебанный в дупло гномами, мотоцикл Иж с люлькой. Глаза Патрика тут же загорелись, ибо он всегда мечтал стать Ангелом Смерти, которого все молят о пощаде. Мы хмыкнули и сказали, что мотоцикл они потом сами домой попрут. На том и порешили.

Вечеринка у пруда была не в меру ебанутой, друзья. Валеру сразу потащили купаться, благодаря чему все узрели впуклую грудь мрачного гота и готишную татуировку около соска. Синезалупый Асгарот визжал по-бабьи и не хотел залезать в прохладную воду. Но кто-то кинул на него лягушку, и инфернальный балбес кубарем скатился с берега. Тима кидался во всех глиной и непрерывно хохотал, пока не получил в ответ засохший говяжий диск от Бори.

Наконец накупавшись, мы увалились на бережке и принялись вкушать яства заморские и запивать их вкусной самогонкой. Автор начал выебываться и сказал, что самогонку он не пьет и вообще, какая сука выпила все пиво. Сукой оказался Валера, которого в наказание напоили двумя стопками «мутненькой». Зря, блядь, мы это сделали…

Началось все с Патрика. Рыжий принц вскочил и, бешено вращая глазами, заявил, что де «хочу на мотоцикле покататься! Айда со мной!». Желающих было мало, но они были. Сам Патрик, его дядька, Боря, и Валера. Тима храпел в зарослях камыша, куда отправился пописать. Леша был не сильно пьян, остальные тоже, чтобы кататься с рыжим дауном. И тут включилась ебанашечка.

Патрик напялил на голову оранжевый шлем, позади него сел дядька, а Боря с Асгаротом увалились в люльку. И принялись они рассекать по бережку, крича и радуясь. Думаете все? Хуюшки.

Патрик, как ебанный камикадзе Crazy Frog, гонял кругами на своем «мессершмитте». Мотоцикл ревел, пердел газами, и норовил опрокинуться. Но пьяных идиотов это не остановило. Сначала у люльки отвалился кусок днища и в образовавшуюся дырку, вывалились ноги Бори. Теперь Боря стал похож на Фреда Флинтстоуна и помогал своими конечностями тормозить бешеный транспорт. А потом пучеглазый Патрик потерял управление, после того, как попытался глотнуть самогонки с горла, и со всего маху понесся в сторону пруда. Там еще так живописно камыши раскинулись, где мирно храпел Тимур.

Призрачный гонщик с валькириями на борту подскочил на пригорке и с диким ревом взлетел. Патрик заорал «Бульбазавр, я вызываю тебя!» и катапультировался в камыши, вереща, как полоумный ебанат. Его дядька пытался взять управление на себя и даже пытался рулить, но самолет падал. Жертв было не избежать. Асгарот орал де «ну вас всех нахуй, неприятные личности», пукал от страха, и пытался оторвать от себя жопу Бори, который с ногами взобрался на гота. И вот эта милая компания канула в лету. Больше мы их не видели. Шутка, друзья.

Первым вынырнули Валера с Борей. Асгарот ругался матом и грозился отодрать Патрика пустой бутылкой в рыжий анус. Затем вынырнул дядя Призрачного гонщика. А после них, из камышей, выполз и сам Патрик, красный, как синьор Помидор выебанный в попку Чиполлино и графом Вишенкой. Причем он смеялся, как ебанашка, стиснув зубы и хлопая себя по ляжке. А потом его по еблу хлопнул дядька за утопленный мотоцикл. Патрик сказал де «хуйня, сейчас трактор у соседа возьмем и вытащим». Тут он получил пиздюлей от всех участников попойки и больше глупые предложения не озвучивал.

Глава восемнадцатая. Великий, женский критик.

Домовой взял в привычку комментировать все, что бы я ни делал. Будь это готовка или рабочий проект, неосмотрительно взятый на дом. Или даже свежий фильм, получивший пяток Оскаров.

Нафаня имел свою точку зрения, буквально на все. И ладно бы она была правдивой, но когда дело доходило до того, что духу не нравилось, тут он отрывался на всю катушку.

В последнее время я пристрастился к сайтам знакомств. Из-за постоянной работы да ухаживаниями за квартирой и своим буйным соседом, я напрочь забыл, что такое женщина. После тяжкой истории с летающим фаллосом, я не рисковал приглашать незнакомых девушек домой, дабы не злить Нафаню. Домовой сразу ревновал и вел себя, как истеричная бабенка.

Поэтому сайты знакомств стали для меня хоть какой-нибудь альтернативой реальной жизни. Я знакомился с барышнями, обменивался фото, и назначал встречу в ресторане.

Все бы хорошо, но в моменты, когда я, уткнувшись в ноутбук, общался с очередной пассией, домовой прыгал мне на колени и начинал вставлять свои саркастичные комментарии.

- Барин, ну посмотри. У нее же не лицо, а натуральная червивая груша, – скривился Нафаня, сидя у меня на плече и заглядывая в ноутбук. На экране была фотография одной из девушек, что написали мне в надежде на общение. А может и не на общение.

- Можно подумать, ты красавец писанный, – едко ухмыльнулся я. – Сам воняешь хуже пукающего носорога, зубы не чистишь, ванну только под дулом пистолета принимаешь.

- Во мне стать видна и я обаятельный, – гордо надулся домовенок. – Я дворянин, как-никак. А это просто рязанская рожа заброшенной губернии под Москвой. А почему она зовется Галей Грынджер?

- О, да. Стати в тебе на десятерых хватит. И не Галя Грынджер, а Гермиона Грейнджер. Ладно, пропускаем, – я щелкнул на следующую анкету. – Благодаря твоим словам, она и впрямь на грушу стала похожа. Умеешь ты все испортить.

Барабашка засмеялся и, улюлюкая, выпустил воздух самым неприятным образом. За что милостиво получил от меня подзатыльник и переселился на спинку кресла.

- Фу, кривоносая. Похожа на батон. Толстуха. Косоглазая, – Наф веселился во всю, комментируя фото девушек пока я пытался покурить, стоя у окна. – Слушай, барин. А девки энти, что все такие страшные? Даже Петька и то покрасившее был, особенно после того, как я его макияжем разукрасил.

- Вот потому и сидят на сайте знакомств, чертушка, – улыбнулся я, пытаясь представить себе Петьку в макияже. – Тут у них хоть какой-нибудь шанс есть, а в жизни на них никто не посмотрит.

- Аж плакать хочется, – съязвил дух. – Давай я сам тебе найду невесту? А? Вот и посмотришь, что мой вкус гораздо лучше твоего.

- Валяй, – добродушно махнул я.

Домовой тут же принялся скакать по всем страницам, тихонько бурча себе под нос всякие гадости. Иногда улыбаясь, он ставил плюсы особо уродливым анкетам. И прекратил после моего обещания устроить ему ледяной душ на сон грядущий.

Под мерные щелчки клавиш, я задремал. Необычное тепло наполнило мою душу, и я собрался в царство Морфея.

- Барин. Посмотри, какая милая девочка, – со сладким вздохом, принялся меня тормошить Нафаня. Я нехотя разлепил глаза и увидел, что так настойчиво пытался мне показать дух.

Одна фотография. Крупным планом лицо. Холодные цвета. Девушка лежала на траве. Потрясающе теплые глаза. Чувственные, полные губы, очень привлекательной формы. Длинные пальцы очень изящны. Такие пальцы были гордостью аристократов голубых кровей. Сколько я разглядывал именно это фото. Вновь и вновь пробегая взглядом по плавным контурам ее лица. Подмечая легкую грусть вперемешку с мечтательностью.

- Да, это определенно красивое фото и красивая девушка, – кивнул я домовенку. – Только запросто может оказаться обычным ботом. Реклама, фаллосы, секс по телефону и прочие непотребства.

- Напиши ей, барин, – хитро улыбнулся Нафаня. – А то я устал от твоих чавкающих звуков по ночам.

- Что ты врешь?! Нет никаких звуков, – нахмурился я. И это правда, подобным времяпрепровождением я не увлекался.

- Строчи, писатель, – заржал Нафаня, глядя на мое раскрасневшееся лицо. – А я пойду в постельку. Не буду смущать тебя. Потом расскажешь, как она тебе и о чем договорились.

Я хмыкнул и набрал сообщение. Не скрою, эта девушка меня прямо таки поразила. Особенно ее глаза. Дивные, медовые глаза.

Конечно, я проспал. Не поставил будильник и вскочил, как ужаленный, увидев на часах время. Полдевятого утра.

Матеря Нафаню и собственное безрассудство, я кинулся одеваться. Естественно, запутался в штанине и грохнулся оземь, переполошив весь дом.

Почти всю ночь, я общался с девушкой, которую нашел мне домовой. На удивление, она не была ботом. Это был самый настоящий человек. Живой и очень интересный.

Мы обсудили общие интересы, фильмы, и книги. Перешли на очень личные темы. Но самое главное – она тоже была из Москвы. И жила в получасе езды на метро от меня.

- Ты чего шумишь, как Годзилла, ракетой ударенная? – сонно спросил Нафаня из своего кресла. – Проспал, обалдуй?

- Отвали. Не до тебя жутька, – прошипел я, пытаясь вытащить ногу из джинсового плена. – Все ты со своими советами.

- Как что, так я, – надулся домовенок, удобнее устраиваясь в кресле. – Не надоело меня хаять, а? Барин?

- Потом, потом. Я на работу, – чертыхаясь и отчаянно кроя матом, я выскочил за дверь, схватив ключи от квартиры и машины.

На работе пришлось задержаться, отрабатывая свое опоздание. Босс принял во внимание, что я стоял в пробке, хмыкнув и указав пальцем на расстегнутую ширинку. И вот я, краснея и матерясь уже меньше обычного, приступил к обязанностям. Фух!

Целый день очередных недалеких клиентов, согласований, и переделок готовых проектов. Меня поглотила пучина обыденности.

Вечером, сидя на кухоньке, я рассказывал домовому о новой знакомой из сети. Дух внимательно слушал, пуская зловонные кольца дыма от своей самокрутки в потолок.

- Теперь приглашай ее на свидание, Андрейка, – серьезно заявил Нафаня, стрельнув окурком в окошко. – Я хочу увидеть, как ты будешь захлебываться радугой и говорить, что Нафанюшка молодец и все такое.

- Уже пригласил. Завтра встречаемся. В шесть вечера, – ухмыльнулся я, делая глоток Гиннесса. – Но учти. Я привередливый и просто так благодарностей ты от меня не дождешься.

- Ага, бабушка надвое сказала, – пропищал бабайка дурацким голосом. Где он его содрал, ума не приложу. – Только никакого секса на первом свидании! Знаю я тебя.

- Ты серьезно? – удивился я, привстав из-за стола. – Мифическая жуть говорит, как мне жить?

- Я твой сосед и добра тебе желаю, дубина, – буркнул обиженный дух. – Сам приводишь домой каких-то образин и радуешься. А тут девочка, любо дорого посмотреть. Глазки медовые, губки нежные, щечки румяные.

- Я уже понял, что она тебе понравилась, – улыбнулся я, потрепав домовенка за ухо. – Я же сказал, что завтра свидание. А что будет, это я сам решу.

Уходя спать, Нафаня бубнил под нос, что барин его совсем дурной стал и от рук отбился. Мол нужно барина в кипятке утром искупать, дабы мозги его прочистились. Укладываясь в своем кресле, дух еще долго разговаривал сам с собой, пока я не окликнул его.

- Наф, а знаешь, что самое смешное? – спросил я.

- Неа. То, что ты отрыжку делаешь при дамах? – осклабился домовой. Я шутливо погрозил ему кулаком.

- Дурак ты, Никитка.

- Не зови меня Никиткой, – встал на дыбы Нафаня. – Просил же. Меня Нафаня зовут! Изволь запомнить, вонь пещерного человека.

- Не бушуй. Так вот, – я удобнее устроился на подушке. – Эта девушка мне очень понравилась, а я ее даже не видел. У нас столько общего.

- Удивляется он, – все еще дуясь, ответил барабашка. – А нашел ее тебе кто? Кому спасибо нужно сказать?

- Вот увижу и решу, говорить тебе спасибо или нет, – ухмыльнулся я. – Доброй ночи, чертушка.

- Я тоже что-то почувствовал, когда увидел ее фото, – тихо произнес Нафаня. – Эта девушка не так проста. Доброй ночи, Андриюшка. Отвратных тебе снов.

Засыпая под мерный храп домового, я думал о ней. О девушке с медовыми глазами. А слова Нафани о том, что она не так проста, не давали мне покоя. Что же принесет это знакомство? Этого я пока не знал. Мог только догадываться.

Привет, друзья. Очередная "Добрая история" для вас. По традиции, включайте рекомендованную композицию и читайте. Сегодня у нас в качестве саундтрека романтичный француз Garou – L'adieu.

"Серые глаза".

По серой улице шла девушка. Небеса заливали ее худую фигуру щедрыми потоками воды. Накинутый на голову капюшон не спасал от холодной напасти, и девушка изредка шмыгала носом. Она вела за собой парня в темных очках, который забавно подставлял лицо под льющие с неба тугие струи. Он не обращал внимания на окатывающие его потоки мутной жижи с проезжей части. Просто держал за руку своего проводника и стучал по земле небольшой тростью, пытаясь найти кромку бордюра…

В серых городах живут серые люди. Они вечно куда-то спешат. Кто-то бежит на работу. Кто-то с работы. Кто-то торопится на встречу, а кто-то просто спешит потому, что ему так хочется. В любую погоду, будь то сильный ливень, или робкий снежок, срывающийся с неба. Светит ли солнце, и затянуто ли небо тучами, серые люди куда-то спешат.

Спешила и Лина. Девушка, запахнув старое пальто, очень спешила. Спешила в маленький клуб в центре квартала. Ребята из труппы готовили танцевальный номер уже третий месяц. Клуб был на грани разорения, и для маленькой труппы в десять человек это был последний шанс произвести впечатление. На выступление должен был прийти какой-то чиновник. Именно он и был инициатором закрытия клуба. Его не интересовало, что люди рабочего квартала, избегая влияния улиц, находят в этом клубе то самое теплое место, что нужно каждому человеку. Каждый человек мог найти там занятие для души.

Был там и художественный кружок, а в комнате рядом грустно играла скрипка. В спортивном зале готовился танцевальный номер. Лина вбежала в зал и, остановившись у стены, лихорадочно пыталась отдышаться. Пока к ней не подошел чернокожий Патрик и не спросил участливо:

- Лина, ты как всегда. Мы ждем только тебя. Как будет без главной звезды выглядеть номер? Правильно, никак.

- Пэт. Я успела. Дай. Мне. Отдышаться, – Лина смерила парня серьезным взглядом. В это время одна из девушек включила стоящую на столе стереосистему.

Ребята, разделившись и заняв каждый свое место, принялись вновь и вновь повторять движения. Доводить их до автоматизма. Спустя пару минут, к ним присоединилась и Лина. Девушка эффектно откинула назад свои длинные, черные волосы. Затем резко сев на шпагат, начала свою партию. Остальные ребята, подбадривая ее криками, образовали круг. Смотреть, как танцует Лина, было подлинным наслаждением. Упругое тело манило к себе, танец был исполнен такой эротичности, что большинство танцоров вскоре отошли к стене, смущенно прикрывая низ бедер. Лина была настоящим профессионалом. Звонко смеясь, она медленно провела язычком по губам. Парни униженно засмеялись и, показывая девушке неприличные жесты, вышли из зала.

Репетиция прошла успешно. А через три дня намечалось и само выступление. Было понятно, что вся труппа очень сильно волновалась. Что принесет завтрашний день, не знал никто.

Приняв душ и быстро собравшись, Лина вышла из раздевалки. Помахав ребятам, она надела наушники и, хлопнув дверью, вышла на темную улицу.

Ходить одна она не боялась. Ее отца-боксера знал весь квартал и каждый хулиган на темных улицах. Бандиты и наркоторговцы вежливо здоровались, видя приближающийся силуэт девушки.

Напевая песенку группы Travis, Лина медленно шла по тротуару, рассматривая лужицы, которые блестели разноцветными пятнами от пролитого бензина. Легкий ветерок ласкал нежное лицо девушки. Все было просто замечательно.

Пока кто-то не врезался в плечо девушки. Не ожидавшая такой подлости, Лина грохнулась на пятую точку. Какой-то человек с тросточкой, извиняясь, протягивал ей руку и что-то говорил.

- Эй! А ну убрал от меня свои корявки. Из-за тебя я джинсы испачкала! – завопила девушка, снимая с головы наушники. Человек, оказавшийся молодым парнем в солнцезащитных очках, неловко переступая с ноги на ногу, извинился:

- Простите, ради Бога. Я случайно. Не услышал звук ваших шагов.

- Ты что, слепой? Не видишь куда идешь? – застонала девушка, ощупывая порванную штанину. Асфальт был крепче ткани.

- Слепой, – кивнул молодой человек, улыбаясь – Извините, еще раз. Я случайно.

Теперь неловко стало Лине. Пробормотав, что все хорошо, она встала с мокрого асфальта. И задумчиво посмотрела вслед юноше, который отстукивая такт своей тростью, неспешно шел по улице. Иногда он останавливался и поднимал слепой взгляд наверх.

- Подожди. Эй! – крикнула ему девушка и подошла ближе, когда он остановился.

- Да, мисс. Что случилось?

- Ничего. Извини. За то, что я на тебя разоралась. Просто жалко джинсы, – Лина виновато улыбнулась. Слепой улыбнулся в ответ.

- Поразительно, как улыбка меняет голос, мисс. Вы задумывались над этим? Голос сразу становится теплее. О. Извините, я не представился. Меня зовут Джереми, – парень протянул свою руку. Девушка пожала ее в ответ.

- Лина. Очень приятно, Джереми.

- Взаимно, а теперь позвольте загладить свою вину. Можно пригласить вас на чашечку кофе, вон в то кафе напротив? Там готовят отличный американо, а для вас найдется вкусный латте – улыбнулся парень. – Не удивляйтесь. Раньше я видел, помню дорогу даже во тьме.

Лина промолчала. Она не обязана была идти с ним, но слепой протягивал руку и доброжелательно улыбался. Она кивнула, забыв, что он не видит.

- Да. Спасибо. Идем.

Сидя в кафе, они разговорились. Джереми рассказал, что живет один и вполне научился справляться со всем сам.

- Представьте, вы ничего не видите. Залезаете в ванну, включаете душ. А во многих квартирах краны перепутаны, и вот вы в предвкушении горячей воды, которая прольется на ваше уставшее тело, открываете вентиль. И каково ваше разочарование, когда вы понимаете, что это холодная вода. Соответственно, вы выражаете недовольство в крике. А что может быть смешнее, чем орущий во тьме слепец, которому на грудь льются ледяные капли? – смеялся Джереми, держа в руках свою тросточку.

- Джереми, прости. Это ужасно смешно, но грешно смеяться над слепыми, - девушка закусила губы и принялась похрюкивать, пытаясь скрыть смех. Парень заметил:

- Вот, вот. Обычно я также реагирую, когда беру вместо кетчупа горчицу в кафе. Кто же их постоянно путает? – он лукаво ухмыльнулся, заставляя девушку открыто хохотать и вытирать, выступившие от смеха, слезы. – В итоге, я сижу и ем наивкуснейший хот-дог. А в животе сущий ад. Но нельзя показывать, что ты оплошал. А то сразу начнут жалеть, мол, бедняжечка, как же так?

- Прекрати! Я не должна смеяться! – истеричный смех Лины заразил и Джереми.

Парень настоял на том, чтобы проводить девушку до дома. Он объяснил, что вполне сможет защитить ее от хулиганов так, как в детстве попал в чан с кислотой, как Сорвиголова. И вообще Слепая Ярость его любимый фильм. Девушка легонько ткнула в плечо нового знакомого и согласилась:

- Провожай, супергерой.

Идя по улице, они продолжили беседу.

- Лина, а ты знаешь, что слепые могут видеть? – тихо произнес Джереми. – Только в звуках. Слыша звук, мы видим. Улыбку, ярость, смех, слезы. А остальное нам подсказывает наша фантазия.

- Да? И какое у меня сейчас лицо? – девушка старательно скривила рожицу. Джереми рассмеялся.

- Ты дурачишься. Для этого не нужно быть зрячим. Мы пришли. Вот твой дом, – внезапно остановился он.

- Как ты узнал?! – Лина недоверчиво провела рукой перед очками парня. Тот кротко улыбнулся.

- Внимательность. Она сделает честь любому. Доброй ночи. Спасибо, за компанию, Лина.

Девушка поднялась на крыльцо дома, остановившись, чтобы посмотреть вслед слепому, который постукивая палочкой и извиняясь перед прохожими, осторожно шел по мокрой мостовой. Один раз обернувшись. И в этот момент Лина готова была поклясться, что он видел. Джереми смотрел прямо на нее.

Проснувшись утром, девушка сладко потянулась в кровати и, чертыхнувшись, откинула одеяло. На бедре расцвел большой синяк.

- Благо не болит. А то выступление накрылось бы медным тазом, – скривилась Лина, вставая со своего ложа.

Втиснувшись в спортивный костюм и воткнув наушники, она выбежала на утреннюю пробежку.

Квартал просыпался. Вот продавец хот-догов подкатил свою тележку к своему фонарю у полицейского участка. Пара грязных мужчин, несла пакеты с пивными банками на пункт приема. Молодая мамочка тащила за руку ревущего ребенка, попутно куря сигарету.

Лина, мотнув головой, побежала дальше. В любимый парк. Девушка обожала бегать там по утрам. Когда нет наркоманов, маньяков, и тихое утро делает парк таким одиноким. Выбежав на дорожку, она перешла на легкую трусцу, позволяя дыханию постепенно прийти в норму. Лина тщательно следила за своей формой. Ведущей танцовщице обязательно нужно быть на высоте.

Пробегая, мимо одной скамьи, она невольно затормозила. На скамье сидел Джереми. В руках у парня был пакетик с семечками, которые он бросал сидящим у ног голубям. Улыбаясь, Джереми внезапно произнес:

- Привет Лина. Не ожидал тебя встретить в такую рань.

- От черт. Как ты узнал, что это я? Какой ты слепой, твою мать. Ты меня дуришь?! – завелась девушка.

- Тише, тише. Просто ты пахнешь очень узнаваемо. Твой запах не перепутать ни с чем, – покачал головой парень. – Слепцы видят по-иному. Остальные чувства у них более обострены.

- Не увиливай! – нахмурилась Лина. – Невозможно так все чувствовать, как ты.

- Все возможно, если захотеть, – тихо ответил парень. – Извини, если напугал тебя.

Он опустил голову и замолчал. Изредка бросая семечки на землю.

- Черт. Прости. Я не хотела срываться. Это все слишком необычно, – девушка подошла ближе к скамье.

- Ничего. Я привык, – улыбнулся Джереми. – Калека сразу привыкает к иному обращению. Свыкается и старается не замечать таких вспышек. Ты не замерзнешь?

- Нет, все нормально. Костюм термоустойчивый. Но мне пора. Еще нужно бежать на репетицию, – девушка помахала рукой и вновь ругнулась про себя. Джереми был слепым.

- Можно мне с тобой? Обещаю, что не буду мешать. Если откажешь, я пойму, – Джереми опустил лицо. Девушка наклонилась и взяла его за руку.

- Пойдем, конечно. Я не против.

- Джереми, прости за вопрос, а как получилось, что ты ослеп? – осторожно спросила Лина, шагая рядом с парнем. Джереми немного напрягся от вопроса, а затем ответил:

- Это случилось давно. История грустная. Я был учителем в начальных классах. Однажды, возвращаясь вечером домой, я увидел, как группа хулиганов избивает молодого паренька, требуя вернуть им какой-то порошок. Я, будучи воспитанным в добрых традициях, влез в эту драку. Одного негодяя мне удалось вырубить сразу, второй отлетел к мусорному баку. А третий ударил меня в висок металлической трубой. Когда я упал, они начали избивать меня ногами. Затем хулиганы ушли. Паренек, за которого я заступился, вытащил мой бумажник и бросил меня в грязном переулке. Потом меня нашли полицейские. В больнице поставили диагноз. Повреждение глазных нервов. Через год врачи обещали мне слепоту. Так и случилось. Однажды я проснулся и увидел одну лишь темноту. Сотни звуков и запахов заполнили мое тело. Но я ничего не видел.

Со временем, я научился жить с этим. Я научился вновь чувствовать красоту, которую забрали у меня холодный металл и бандиты из того переулка. А глаза… я привык жить без них. Порой лучше чего-то не видеть, а дать волю фантазии.

- Прости, Джереми, – в глазах Лины поблескивали слезы.

Парень грустно улыбнулся в ответ.

Мягкий бас чувственного лаунжа заполнял собой все пространство комнаты, пока Лина танцевала свою партию. Когда закончилась музыка, девушка по привычке затянула волосы в тугой хвост.

- Лин, кто этот странный чувак? – поинтересовался у нее один из танцоров. Черные глаза парня, смотрели на слепого. Тот сидел в уголке, держа свою трость и робко улыбался.

- Мой друг. Джереми. Он слепой. Захотел пойти со мной. Хотел послушать музыку, под которую я буду танцевать, – ответила девушка. Танцор кивнул и крикнул остальным ребятам, что надо бы еще раз повторить свои партии.

Лина, подбежав к Джереми, попросила немного подождать и отправилась в душ.

Закончив свои дела и выходя из раздевалки, она увидела, как слепой парень, постукивая тростью, направляется к выходу.

- Джереми, ты куда? Подожди! – она догнала его и, схватив за руку, развернула к себе.

- Захотел выйти на свежий воздух и подождать тебя там. Ваше выступление завтра? – спросил Джереми. – Можно мне прийти? Я посижу в углу. Как и сегодня. Не буду мешать.

- Конечно. Что ты спрашиваешь? – удивилась девушка.

- Вдруг ты стесняешься меня перед друзьями. Я не хочу мешать. Привык уже, что меня чураются, – слепой виновато улыбнулся.

- Глупости! Еще раз скажешь подобную чепуху, и я не посмотрю, что ты слепой! Врежу так, что пожалеешь!

- Хорошо, хорошо, – Джереми поднял руки и засмеялся. – Не будем толкать тебя на преступление. А теперь, я приглашу тебя выпить кофе. Ты не против? Неподалеку есть один бар. «Темная лилия». Охранник меня уже знает. Тебе там понравится.

- Идем, слепой человек. Веди меня, – хихикнула девушка и, взяв парня под руку, вывела на улицу.

Сидя в баре, они слушали дивную песню старого француза и потягивали горячий кофе, пока Джереми не повернулся к девушке:

- Лина, ты хотела узнать, как я все так тонко чувствую? Закрой глаза и опиши мне все, что покажется тебе важным. Прислушайся к своему сердцу.

Удивленная девушка, послушно закрыла глаза. В нос сразу ударил аромат сигар, нагретого воздуха, запах жаренных кофейных зерен. Музыка вибрировала внутри. Лина чувствовала дыхание посетителей и спокойный стук своего сердца. Тихим шепотом она все описала Джереми. Он улыбнулся и сжал ее руку.

- Знаешь, а говорят, что слепые не плачут. Это ложь. Рыдают, как дети, – Джереми снял очки и девушка вздохнула. В серых глазах, цвета обветренного неба, стояли слезы. Иногда они сбегали по щеке, оставляя мокрые дорожки.

- Боже. Твои глаза. Как небо на улице. И с твоего неба тоже идет дождь, – Лина аккуратно вытерла влагу. Джереми смутился и задал ей еще один вопрос:

- Можно я рассмотрю твое лицо? Своими руками, – получив согласие, он медленно поднял руку и нашел подбородок Лины. Длинные пальцы нежно пробежали по ее губам, задержавшись лишь на мгновение. Затем они изучили овал лица, легонько дотронулась до уха. Сухая кожа рук Джереми, была шершавой на ощупь, но девушке это не доставляло неудобств. Наоборот, она наслаждалась тем, с какой нежностью парень прикасался к ней. Лицо Джереми излучало полный восторг. Серые глаза искрились от счастья. Парень нежно пропустил сквозь руку прядь волос.

- Ты прекрасна, – восторженно прошептал он. – Я бы отдал все, чтобы сейчас, хоть на миг ко мне вернулось зрение. Чтобы я смог увидеть тебя.

Девушка взяла его пальцы и поднесла к своим губам, поцеловав их. Трогательно и нежно.

- Спасибо тебе, – одними губами произнесла она, но Джереми все понял.

Вечер следующего дня был одним из самых суматошных в жизни Лины. Бесконечные репетиции стерли ноги, голова гудела, в горле была раскалённая пустыня. Вся труппа тоже была на взводе.

Только Джереми, сидевший рядом на стуле и разминавший шею девушки, был спокоен:

- У тебя все получится. Я чувствую, как ты танцуешь. Ты заведешь публику, в чем я не сомневаюсь.

Зал был забит под завязку. Пришли друзья, родственники, знакомые, и даже случайные прохожие завернули на огонек. На почетном месте сидел чиновник из министерства, а рядом с ним директор клуба. А в уголке, возле сцены, на маленьком плетеном стульчике улыбался Джереми, с неизменной тростью в руках.

Концерт открыли дети, исполнив бессмертную классику Антонио Вивальди – Времена Года. Зал восторженными хлопками наградил ребятишек.

Следом выступил драматический кружок, показав сценку из Гамлета. Правда, бедный Йорик улетел из рук перепуганного Гамлета в зрительный зал, заставив всех знатно посмеяться. Даже важный чиновник не смог сдержать улыбки и громко хлопал актерам.

Наконец пришел черед выступления Лины. Свет погас и зал погрузился в темноту.

Раздались звуки упругого ритма. Музыка плавно наполнила помещение, и в вышине включился одинокий прожектор. Танцоры в черных трико начали свой танец. Уверенные и отточенные движения мускулистых парней и девушек, вызывали восхищение. Зрители поневоле стали постукивать ногами в такт упругим басам. Пока в центре не появилась Лина в ослепительно белом одеянии. Фоном заиграла мягкая мелодия, органично дополняя волшебные движения девушки. Лина двигалась с грацией пантеры, обещая нереальное наслаждение тому, кто рискнет к ней приблизиться. Все зрители ахнули, когда белая ткань ее костюма треснула по шву, оставляя девушку в импровизированном бикини. Свет погас. Музыка закончилась.

Пятисекундная тишина взорвалась воплями восторга. Весь зал стоя аплодировал труппе танцоров, которые поклонившись, вывели вперед свою звезду. На лице девушки сияла ослепительная улыбка.

Чиновник улыбнулся и, повернувшись к сидящему рядом хозяину клуба, поднял большой палец вверх. Теперь вместе с залом радостно кричали все участники концерта. Клуб был спасен. А в уголке, у самой сцены, стоял пустой плетеный стульчик.

Джереми, яростно стуча тростью, бежал под проливным дождем. Не зная куда. Не извиняясь перед прохожими, которых нечаянно сбивал. Не слыша визга машин, что лавировали в потоке, стараясь не сбить глупого парня. Джереми бежал вперед, что-то бормоча под нос:

- Идиот. Что ты желаешь? Ей не быть с тобой. Калека. Инвалид. Она прекрасна. Что ты можешь ей дать? Ничего.

Ругая себя, Джереми остановился. Затем поднял лицо вверх, подставив его под холодные капли. Он стоял под дождем, почти не шевелясь. Пока его кто-то не схватил за руку. Дальнейшее было как в тумане. Лина целовала его губы, щеки, руки. Парень широко распахнул свои серые глаза, которые так были похожи на дождливое небо, и робко улыбался.

По серой улице шла девушка. Небеса заливали ее худую фигуру щедрыми потоками воды. Накинутый на голову капюшон не спасал от холодной напасти, и девушка изредка шмыгала носом. Она вела за собой парня в темных очках, который забавно подставлял лицо под льющие с неба тугие струи. Он не обращал внимания на окатывающие его потоки мутной жижи с проезжей части. Просто держал за руку своего проводника и стучал по земле небольшой тростью, пытаясь найти кромку бордюра…

- Джереми, ну чем ты думал, куда бежал? – Лина еще злилась на парня, который сидел в ее комнате, сжимая свою тросточку, словно ища в безмолвной вещи хоть какие-то слова.

- Не знаю. Эмоции накрыли, – отмахнулся он. А затем поневоле начал говорить. Не останавливаясь. Он спрашивал, зачем ей нужен калека. Пусть и с другим взглядом на мир. Она красива. Она обворожительна, но он никогда не сможет получить ее любовь.

Лина, смотря в его серые глаза, грустно улыбалась и сжимала руку парня, пока тот не обмяк. Выдохнув, он снова стал собой. Вежливым и добрым Джереми.

- Глупый. Ну и что? Мы найдем способ, как вернуть тебе зрение. Обязательно. Ты верил в меня, теперь верь мне. Я не оставлю тебя, Джереми, – девушка прижалась к губам слепого парня, который был просто счастлив в этот момент.

Они просидели на стареньком диване до утра, прижимаясь друг к другу. Джереми молча поглаживал руку Лины, направив слепой взгляд в окно. Девушка, положив голову ему на плечо, изредка что-то шептала, заставляя парня улыбаться.

Напротив окон ее квартиры, стоял старый дом. Лина видела, как на балкончик вышел старый мужчина, завернутый в простыню. Он закурил сигарету и уставился вниз, изредка зевая.

Солнце бросило первые лучи в окно, заставив девушку сладко потянуться и сильнее прижаться к слепому парню рядом, который задумчиво произнес:

- Зачем он замотался в простыню? Неужели халаты столь дорого стоят?

Девушка ошарашенно повернулась и увидела, как Джереми смотрит на нее осмысленным взглядом своих серых глаз.

- Джереми… - она потеряла все слова. – Как?

- Не знаю, – произнес он, поднося руку Лины к своим губам. – Но знаю одно. Без тебя в моей жизни не было бы света.

Теплое солнце осветило маленькую комнатку. На диване, прижавшись друг к другу, сидели парень и девушка. А рядом на полу валялась тросточка. Ставшая теперь ненужной.

По вашим просьбам немного веселья. Я долго думал, что же выбрать в качестве саундтрека, ибо от дэт-метала у вас бы кровь из носа пошла, а от более продвинутых жанров случился бы сердечный приступ и вас бы сдали в дурку натуральным овощем. Посему включайте относительно легких и веселых Austrian Death Machine – I Need Your Clothes, Your Boots And Your Motorcycle и читайте очередные похождения вашего любимого гота Валерия.

История одиннадцатая. Готический мош.

Валера был очень хуеньким малым, но это не мешало нашему убер-готу носить здоровенные башмаки, цепи, косухи, дабы его не сносило ветром. Но Валера не поддавался унынию и страху. С миной спартанца он совершенствовал свое тело.

Асгарот стоически пытался ходить в спортзал, пока буквально не обосрался под штангой в 30 килограмм. Для любопытных, пернул Валера так, что у него лопнула жопа, шорты, и ебальник фитнес-инструктора, когда последний начал давиться мацой от смеха.

Валера пытался заниматься на турниках, но в первый раз у него свело шею и он упал на землю, корчась в невероятных муках. Второй раз он, раскачавшись, пизданулся лицом о брусья и сломал свой шнобель. Благодаря этому друзья месяц могли видеть аиста Валеру, который их слушал, склонив голову с распухшим носом на плечо.

Он пытался набрать массу, пожирая литрами бабушкин жирнючий борщ. Но все кончилось тем, что Валера вернул борщ в тарелку с особой благодарностью, ибо он полез из него, как зубная паста из переполненного тюбика.

Страшный гот даже пытался вызвать какого-то демона из преисподней поздно ночью, дабы тот наградил его силой, чтобы бить неверных. Только вызвал он не демона, а папу с ремнем из соседней комнаты. Папа тут же прочитал ему лекцию о пользе православия, зачитал жития святых и сообщил предельно матерно, что негоже будить родителя в полночь колдовскими мантрами и пугать бабушку до усера. Далее последовал очередной обряд изгнания из Валеры долбоеба. Обряд прошел неудачно, ибо долбоеб в Валере окуклился и ждал шанса проявить себя. И таки дождался.

В нашем городке проходил концерт местных металических банд. Валера тогда активно слушал Лакримозу с Хим и пиздострадал по Царице ночи. Но мы убедили товарища наведаться с нами в клуб и посмотреть на страшных дэтстеров.

Кто такие дэтстеры? Дэт есть подвид метала. Песни про кишки, насилие, маньяков, и всякий сатанизм, исполненные вокалистом, который обожрался мороженки и застудил себе горло. Названия у таких групп были подобающими – «Черная чернота бесконечности», «Людоедский попугай-некрофил», «Смертельный выебон в шипованной вагине», и «Подзалупный творожок Рабиндраната Тагора». В общем, что название группы, что тексты – все должно говорить о всамделишном пиздеце и мировом апокалипсисе. На такие вот концерты мы неистово любили ходить. Ибо там начинался самый настоящий чад кутежа.

На самом деле, у Валеры не было выбора. Мы всей компанией собирались на концерт, и Асгарот поплелся с нами, дабы не оставаться в одиночестве. Хотя по кодексу готов, он должен был в это время мазать яйца йогуртом и смотреть «Ворона». Но нет. Его ждало инфернальное веселье.

Концерт был адовым. Если вы не представляете себе метал-концерт местных групп, то бегом просвещаться. Почти весь концерт, Асгарот стоял в сторонке и потягивал теплое пиво. А в центре зала народ готовился к Стене смерти. Что это такое? Ну йоб, друзья. Стена смерти – это один из видов контактного моша. Толпа пьяных митолистов делится на две команды, и расходится в разные стороны. Затем по команде вокалиста, все несутся друг на друга, отчаянно пихаясь, толкаясь, и пиздя волосатых братьев локтями в лицо. Эдакая стенка на стенку. Смотрите видеозапись, приложенную к сему опусу. Тут наш Асгарот отчудил. Он откинул пустую бутылку и с видом Терминатора пошел в самый центр зала. В первый ряд одной из сторон.

- «Вернись, хуепутало ты безумное!» - верещал Боря.

- «Ты, блядь, вообще ебанулся? Тебя же снесут там!» - удивился Лешка.

- «Валерий, вернитесь, нахуй, обратно! Недозрелый вы, блядь, корнишон!» - рек автор.

- «Хочу суп!» - медленно произнес вечно обдолбанный мухоморами, Тима.

Боря попытался вытащить друга из кучи, но Валера упорно цеплялся за других патлатых и призывал на голову Бори дождь из саранчи и тухлой мочи. Тут началось трахелово и Боря поспешил спрятаться, дабы не получить ногами по ушам.

Две стены понеслись друг на друга, а в первом ряду несся мгновенно протрезвевший Асгарот со свирепой мордой. Поняв, какую глупость он совершил, Валера попытался включить заднюю, но хуюшки. Горячие парни позади, ущипнули его за жопку и заставили бежать вперед. И начался страшный бой. Хрен знает, как Валера выжил после первого столкновения, но он выжил, и его бледная морда в сметане, появлялась в разных концах зала, куда его заносила толпа. Леша, плюнув на все, пошел вытаскивать прозрачного идиота. Сдвинуть Лешу мог только трактор и ему удалось, относительно легко дойти до центра и не получить по челу. Автор вызвался помочь и поплелся за бульдозером Алексеем следом.

Пробившись в центр толпы и попутно уворачиваясь от голых жоп, тяжелых башмаков, и вони изо рта, мы узрели нашего Асгарота. Тот отпугивал приближающихся к нему неформалов нечеловеческим бруталити (XCABCZXABCZ), махая руками и ногами, как заведенный, при этом глаза гота были закрыты от ужаса и пытались сбежать через затылок. Попутно Валера орал страшные непотребства вроде «ебанные псы! Кровь, кровь! Жомопиль!!», которые были слышны несмотря на адовый визг электрогитар и грохот барабанов.

Первым по еблу получил Алеша, когда наивно попытался схватить Валеру за руку. Потом я получил по бубенцам кожаным башмаком ебучего мангуста. Валера, не останавливаясь, махал конечностями, стараясь взлететь к потолку, как Морфеус.

Тут Леша заорал, что де «да иди ты в пезду, залупокусачий ебанько» и схватил ближайшего к нему митолиста. Затем раскрутив охуевшего парнишку за ногу, он метнул свой снаряд в Валеру выбив страйк из 5 человек и несколько зубов у них же. Дальше лютого друга было не остановить. Он закинул уставшего гота себе на плечо и пошел к выходу, пиная редких человеков, вставших на его пути, могучей ладошкой.

А далее Асгарот узнал, каким образом мясорубка может перемолоть его писун, если он еще раз полезет слэмиться и не предупредит друзей. И каким образом «пучеглазый хуеплет» умудрился появиться на свет. Валера улыбался и кивал. Шок от первого слэма долго не отпускал нашего бравого друга.

И бонусом для любопытных, что такое Стена Смерти. Смотрим видео и просвещаемся.

Привет, друзья. Ловите свежую сказку из серии "Добрые истории". Включайте потрясающую мелодию Vali – Sorg и проникайтесь атмосферой. Добра всем вам :) Ваш грубиян, Гектор.

"Мастер Душ".

Крупный город великой Империи. Рынок.

Рынки всегда славятся своим настроением и суетой. Тысячи различных созданий что-то покупают и что-то продают. Предприимчивый гигантский кот – манул, успешно продает собственные мышеловки. Лавки магов полны таинственных рецептов, страшных книг с заклинаниями, и бутылок с приворотными зельями. У лавок оружейников всегда огромные толпы. Люди и нелюди с тщательным пристрастием рассматривают острые мечи, длинные копья, и тяжелые топоры. Гномы ругаются и плюют на некачественную сталь, или же с радостным криком вытаскивают прекрасные кольчуги из груд металлолома.

А в центре квартала ремесленников стояла лавка по продаже душ. Да, вы не ослышались. Души – самый ходовой товар. Не обязательно подписывать кабальный контракт с дьяволом, ведь за деньги можно получить гораздо больше и с минимальным риском. А душа? Она уйдет к другому владельцу, который будет использовать ее силу или же перепродаст другому. Быть может вы хотите душу поэта? Или же ранимую душу влюбленного, что описывает все с баснословной красотой. Можете купить душу воина, которая будет грубой и сильной, пока ваша собственная душа будет под замком. Купить можно что угодно, благо души эфемерны и одинаково подходят, как людям, так и гномам, и эльфам, и даже нежити. У всякого создания должна быть душа. Без души нет жизни.

Молодой человек заглянул в лавку. Старая дверь тихо скрипнула и, тронув латунный колокольчик на притолоке, закрылась за посетителем. Юноша был одет в сюртук по последней моде, длинные волосы были аккуратно приглажены, а в петличке сверкал значок студенческого общества. Осмотрев помещение и увидев за столом в углу мастера, он направился к нему.

Мастер был полностью поглощен своим делом. Между его пальцев пробегали тончайшие сияющие нити, которые переливались всеми цветами радуги. Занимаясь своим делом, он хмурил аккуратные брови и, закусив от усердия губу, сплетал сияющие нити вместе. Так творилась душа. Мастер был среднего возраста и довольно высокого роста. Длинные волосы были стянуты в тугой хвост. Глубоко посаженные глаза темного цвета, внимательно следили за процессом создания души. Мастера звали Рейдж. Посетителя он не заметил.

Молодой человек негромко кашлянул, привлекая внимание. Мастер, оторвавшись от работы, посмотрел на посетителя.

- Чем могу помочь, сударь? – низким голосом спросил хозяин лавки.

- Приветствую вас. Мне сказали, что вы торгуете душами, – смущаясь, молодой человек теребил в руках платочек с вышитым вензелем.

- Верно. Вас не обманули, – сверкнул глазами мастер, нежно положив сверкающие нити на стол. – Какая душа вас интересует? Хотите ли душу храбрую? Гордую? Страстную? Воинственную? У меня большой выбор.

- Понимаете, дело вот в чем, – начал посетитель. – Я влюблен в девушку. Это дочь мэра нашего города. Очень возвышенная натура, знаете ли. А я хоть убей, не могу придумать ничего, кроме банальных слов. Увы, но моя избранница требует более трепетного к ней отношения. Прекрасные стихи, добрые истории, мягкие и нежные слова. Моя душа не может этого дать. Да и к слову, я хочу произвести обмен с небольшой доплатой. Мне нужна душа творческая, ранимая. От этого зависит моя жизнь. А я безумно влюблен. Даже спать не могу, что уж говорить про учебу.

Молодой человек грустно вздохнул, а мастер пытливо смотрел на него.

- Вы знаете, что души сами выбирают человека? Я не могу заставить их сделать что-то против божественной воли. Я не их хозяин. Я только мастер. Чиню и продаю, что имею, – хозяин лавки сделал шаг к большой двери у дальней стены. – Я постараюсь найти для вас нужную душу. Зайдите завтра. Обговорим все детали. И конечно, вам придется доплатить.

Юноша кивнул и, поклонившись, вышел. Мастер же задумчиво смотрел ему вслед, скрестив руки на груди.

Следующим утром, когда рассвет только тронул крыши домов, студент явился в лавку мастера душ. Несмотря на раннее утро, Рейдж работал в поте лица. Тонкие нити ярко-синего цвета, он соединял с красными. Изредка отрываясь от работы и любуясь своим творением. Новая душа была почти готова. Мастер вздохнул и, закрыв глаза, осторожно потянул белую нить из своей груди. Он изредка добавлял часть своей души в те, что создавал.

Кротко звякнул колокольчик. Молодой человек в сюртуке, войдя в лавку, улыбнулся мастеру.

- Я пришел, как вы и сказали, – сказал он, протянув руку хозяину.

- Ваша душа готова. Я нашел несколько дивных нитей. Вдохновение, радость, поэзия, музыка, ум. В этой душе будет все. Даже частица добра. Позвольте мне посмотреть на вашу душу.

С этими словами, он быстро провел руками по груди юноши и ловко ухватил кончик его нити. Нить оказалась масляно-черного цвета. Изогнув бровь, мастер посмотрел на побледневшего покупателя.

- Зло. Чистое зло. Злая душа, – хрипло прошептал Рейдж. – Вот, что вы отдаете взамен. Доплата будет очень велика. Я не связываюсь со злыми душами.

Он отвернулся, отпустив черную нить. Молодой человек залился слезами.

- Ведь у каждого есть выбор, мастер. Я хочу стать лучше, но моя душа меня убивает. Она не дает этого. Помогите, молю.

- Я могу помочь. Но у злых душ есть один недостаток. Их частица все равно остается в человеке. Навсегда, – глухо произнес хозяин. – Вам нужно много работать над тем, чтобы частица добра росла в вас. Убирая черный цвет из вашей жизни.

- Я сделаю это, мастер Рейдж. Верьте мне, – студент заломил худые руки. – Я так хочу любить.

Вздохнув, хозяин лавки, схватил черную нить, кончик которой был виден лишь ему, и резким движением вытащил ее. Черная душа извивалась на ладони мастера. Зло всегда независимо, но и оно обязано считаться с такими мастерами, как Рейдж. Не выпуская злую душу из руки, мастер исчез за таинственной дверью в глубине лавки. Когда он вышел, то был весь в липком поту и даже был вынужден прислониться к стене, чтобы не упасть. Борьба со злыми душами всегда отнимает много сил.

Через десять минут, счастливый студент вышел из лавки, держась за грудь. Новая душа искрилась в нем чистым светом. В голове уже витали оды, поэмы, и нежные слова почти срывались с губ.

А в темной лавке, сидел на полу мастер, держась за левую сторону груди. Его душа вновь потеряла одну из своих нитей. Пот блестел на неровном лбу мастера, грудь тяжело вздымалась. Из забытья его вырвал звонок колокольчика.

- Мастер Рейдж. Это я, Райли. Где вы? – звук голоса приближался и дверь, открывшись, впустила в помещение милую девушку в стареньком платьице. В руках у девушки была большая плетеная корзина. Увидев сидящего на полу хозяина, она кинулась к нему.

- Боже мой. Что случилось? Вы вновь терзали свою душу? – ахнула Райли. Помогая Рейджу подняться, она не переставала его отчитывать. Мастер неуверенно улыбался в ответ. Ноги были ватными, как неродные.

- Райли, сколько раз я просил не выкать мне? Я не знатного рода. Просто продаю души, – хрипло засмеялся Рейдж. Девушка ухмыльнулась в ответ.

- Я принесла обед. Моя матушка передает свое почтение, - звонко сказала она.

Давным-давно Рейдж абсолютно бесплатно и не взяв ничего у бедняков, подарил матери Райли новую душу, которую заботливо соткал темной ночью. Из-за бедности, они не могли себе это позволить. Человек без души чахнет, сохнет, и в итоге погибает. Душа связана с жизнью. Тогда он и подружился с доброй семьей. Особенно с Райли, которая исправно, каждый день носила ему свежую выпечку. Мать делала немного пирогов на продажу и один пирог всегда откладывала для мастера.

Тяжело дыша, Рейдж присел на кособокий стул, что подала ему заботливая девушка.

- Нельзя же так относиться к себе, Рейдж. Ты себя убиваешь, – нежный тон Райли убаюкивал мастера. Он стал клевать носом. Создание души вымотало его полностью. – Тебе нужно поспать. Я побуду рядом. И присмотрю за лавкой. Иди.

Проводив его к постели в соседней комнате, девушка села рядом и, тихо напевая эльфийскую колыбельную, принялась поглаживать черные волосы мастера, пока тот не уснул.

- Райли! А где моя рубаха? – крикнул Рейдж в глубь дома. До него донесся тихий ответ девушки. Шатаясь от усталости, мастер встал с кровати. Сухое тело, на котором была видна каждая мышца, отливало золотом. Рейдж ухитрился родиться от невероятной связи отца-человека и матери-эльфийки. Полукровка. Он старался не афишировать это. Окружающие не всегда одобрительно относились к тому, что отец Рейджа, предприимчивый купец, без ума влюбился в красавицу из Темного леса. Именно мать и научила сына искусству чинить и создавать души. Темными вечерами она, сидя рядом с маленьким Рейджем, показывала, как сплетать вместе любовь и смех, радость и поэзию, талант и воинственность, твердость и веру. Мальчик затаив дыхание смотрел, как ловко тонкие пальцы матери соединяли светящиеся нити. И как улыбалась она позже, держа в руке светящийся сгусток новой души. Потом Рейдж по собственной воле решил добавлять часть своей души в те, что создавал. Он хотел, чтобы красота и талант его матери жили вечно. Ведь люди не могут без души, а сам мастер не вечен.

Войдя на кухню, он зажмурился от вкусного запаха. Пахло свежей выпечкой, теплом очага, и уютом. Райли у огромной печи готовила ужин. Худенькие руки девушки быстро шинковали зелень, приправляли мясо, а на столе уже дышала открытая бутыль с вином. Мастер бухнулся на стул и подвинул к себе чарку. Осушив ее одним махом, он поморщился от крепости. Райли, улыбаясь, пригрозила пальчиком.

- Не напивайся. Ужин скоро будет готов.

Он кивнул, отпустив все плохие мысли, и просто смотрел на то, как готовит девушка.

- «Неплохо бы завести семью. Да кто ж пойдет за полукровку», – подумал Рейдж, и налил себе еще одну чарку. На сей раз, поднося ее к длинному носу и вдыхая запах перебродившего винограда, перед тем, как выпить.

Наконец, ужин был готов. Райли,с милой улыбкой, рассказывала мастеру, как познакомилась с милым парнем. Он пишет ей стихи, дарит цветы, и прекрасные украшения. Рейдж, молча улыбаясь, кивал головой и с аппетитом уминал горячее мясо. Готовить Райли умела.

Посидев с ним немного, девушка, попрощавшись, убежала домой. Мать приходила в это время с рынка, и ее нужно было встретить.

Рейдж остался один. Одиночка. Он так к этому привык, что уже и не думал иначе. Лишь изредка пробегала мысль о семье и уюте. А после того, как Райли убежала домой, стало слишком уж тоскливо. Вздохнув, мастер пошел создавать новую душу. Эльф-купец щедро платил за это, и негоже было терять хорошего клиента.

Закончив лишь под утро, он взял в руки сверкающий шарик и улыбнулся ему. Души всегда ласково щекотали его сердце на прощание, вызывая сотни мурашек и мгновенно поднимая настроение. Рейдж молил лишь об одном. Чтобы они не почернели.

Утром он, как и прежде, стоял около дверей и смотрел на просыпающуюся улицу. Первые покупатели, что прибыли с кораблями, уже устроили гонки за товаром. Переругивающиеся гномы, надменные эльфы, мрачные убийцы, гиганты ростом выше человека раза в три. Кого только не было.

Но не это смутило мастера. Райли не пришла. Она всегда приносила ему утром свежую выпечку, а сейчас опаздывала. Хмыкнув, Рейдж пропустил в лавку эльфийского купца, что пришел за своим заказом. Эльф признал полукровку и, улыбнувшись, спросил музыкальной речью:

- Maista lelea nais rytreas lynim? – он интересовался, кто из родителей мастера был из лесного народа.

- Nay. Nenia kalaidan luprea nais rytreas, – ответил Рейдж, улыбнувшись. Он в совершенстве владел языком. Эльф поклонился хозяину. Мастер в ответ протянул тому сверкающий шарик новой души. Покупатель завороженно смотрел, как маленькие нити вливаются в его тело.

- Отличная работа. Вы действительно, мастер своего дела. Все так, как я и просил.

- Благодарю, сударь, – ответил Рейдж. – Спасибо за добрые слова.

Получив оплату, он проводил покупателя и, закрыв за ним дверь, вышел на улицу. Путь мастера лежал к дому Райли.

Дверь ему открыла ее матушка. Красные от слез глаза женщины, неприятно кольнули мужчину.

- Что случилось? Не молчите! – он схватил женщину за руки. Та в ответ лишь прижалась к его груди и тихо расплакалась.

Райли лежала в кровати. Серенькое одеяльце прикрывало худое тело девушки. Она смотрела грустным взглядом на Рейджа, который сжимая кулаки, слушал ее стоя у постели.

- Он использовал меня. Ему нужно было только мое тело. Утром он, смеясь, выставил меня за порог, сказав, что у него есть невеста. А с нищенкой никто и связываться не будет, – тихо бормотала девушка, сминая краешек одеяла. – Все его слова, это просто ложь. Он врал мне. Целью его было лишь добиться близости. А я верила ему. Рейджи, почему так получается? Почему ты даешь людям чистые души, а они становятся мерзкими и злыми?

Мастер молчал. Изредка, он дотрагивался до ее руки. И каково было его удивление, когда он заметил, что девушка не отбрасывает тени. Тень - это часть души. У человека, который не имел души, не было тени. И у Райли тоже отсутствовала душа. Рейдж зарычал и со всей силы влепил кулаком в стену. Душа Райли погибла не вынеся предательства. Это значило, что девушка скоро угаснет.

Дождавшись пока Райли уснет, Рейдж подошел к её матери и, не говоря ни слова, отстегнул от пояса небольшой кожаный мешочек. Мешочек тихо лязгнул серебром.

- Я не могу принять это, мастер. Вы и так сделали слишком много для нас, – помотала головой женщина. Но Рейдж был непреклонен. Темные глаза полукровки сверкали яростью.

- Вы видели этого юношу? Кто поступил с ней так. Где мне его найти? – свистящий шепот из сжатых губ напугал добрую женщину. Однако она не рискнула спорить с разозленным мастером и рассказала все что знала. Рейдж вышел из дома, прошептав напоследок:

- Я еще вернусь. Держитесь.

Студенческий квартал был местом шумным. Постоянные дебоши, драки, смех, и пьянки. Это место было пропитано духом молодости и свободы.

Рейдж быстрым шагом шел к одному дому. Привратник, испугавшись мастера, что горел яростью, пропустил его и рассказал, где именно найти Джунаса. Того юношу, что уничтожил душу Райли.

Дойдя до нужного дома и выбив дверь пинком, мастер взлетел на второй этаж, скинув по лестнице двух пьяных обормотов, что не успели уйти с дороги. Распахнув дверь нужной ему комнаты, он увидел барахтающихся под одеялом парня и девушку. От удивления, Рейдж открыл рот.

На него смотрели наглые и сонные глаза того студента, что заходил к нему совсем недавно с черной душой.

- Исчезни! – отрывисто гаркнул Рейдж полуголой девушке, которая испуганно собирала с пола свою одежду. Закрыв за ней дверь, он поставил стул напротив кровати и уселся на него.

- Ничтожество. Твоя душа была чистым злом. Ты не хотел исцеления. Тебе нужна была новая душа, для обмана и мерзостей. Но ты совершил ошибку. Ты обидел близкого мне человека. Райли. Ты убил ее душу, негодяй, – говоря это, Рейдж смял пальцами деревянную спинку стула так, что дерево затрещало.

- Эта нищенка? На что она надеялась? Неужели она сама этого не понимала? У меня будет лучшая жизнь. С дочерью мэра… – попытался оправдаться студент, но Рейдж могучим ударом в челюсть, отправил лгуна обратно в постель.

- У тебя не будет лучшей жизни. Ты ее не заслужил, – мастер разорвал рубашку негодяя и вытащил его душу наружу. Среди сверкающих нитей, было много черного цвета. Душа постепенно уподоблялась желаниям хозяина. Оторвав черные нити, Рейдж сплел тугой клубочек из них и, размахнувшись, вбил их в грудь лежащего юноши. – Живи со своим злом. Пока можешь жить.

Спустя минуту Рейдж, быстрым шагом шел к своей лавке. У него впереди было много работы. Целую ночь, мастер создавал новую душу. Сундучок с душами был пуст, и требовалось создать душу из ничего. Рейдж старательно выуживал из памяти все детали процесса по созданию новой души. Мать настойчиво просила его прибегать к созданию такой души только в самом крайнем случае. Велик был риск погибнуть.

Стиснув зубы, мастер ласково касался сияющих нитей. Раз за разом он брал свои нити, чтобы сплести душу для Райди. Мужчина вплетал в Счастье нити Добра, Тепла, и Уюта. Таланты были соединены с Музыкой. Райли любила петь. Радости он добавил огромное количество, сплетя ее с Любовью, которая горела в его сердце.

Прошла бессонная ночь, и уставший мастер держал в руках новую душу. Он улыбнулся бледными губами и вытянул из своей груди еще одну нить. Нить была тонкой и еле видимой. Она была последней. В голове Рейджа мигом пролетела вся жизнь. Возник образ давно ушедшей матери, которая грустно смотря на него, спросила:

- Сын мой. У тебя больше нет нитей. Ты все вложил в душу для бедной девочки. Остановись, не губи себя.

- Не… могу… иначе, – шелестя, пробормотал Рейдж. – Пусть живет… с моей душой внутри. И пусть ее жизнь будет лучше, чем сейчас.

Мать гордо улыбнулась, ласково прикоснувшись призрачной рукой к голове сына.

Громкий стук в дверь заставил матушку Райли вздрогнуть. Но она помнила, что ей сказал перед уходом Рейдж. Ждать его и держаться. Женщина, поправив одеяло на постели дочери, вышла в коридорчик своей лачуги, открыла дверь, и ахнула. На нее смотрел бледный Рейдж и держал в руке белый мешочек. Сквозь ткань изредка пробивались яркие лучи света. Лучи освещали худощавую фигуру мастера. Рейдж держался из последних сил. Он криво улыбнулся и прошел внутрь.

Подойдя к кровати Райли, мастер стал на колени и развязал белый мешочек. В его руке, искрясь и сияя неземным светом, пылал большой шар новой, девственно чистой души.

Рейдж прижал тонкую руку девушки к своим сухим и горячим губам. Сердце бешено билось в его груди. Затем мастер аккуратно положил шарик на грудь Райли и, смотря, как светлые лучи стали проникать в тело, облегченно выдохнул. Наклонился к спящей девушке и, сморщив лицо от внутренней боли, нежно ее поцеловал. Улыбнулся ее матери.

- Все будет хорошо, – произнес Рейдж и упал на пол, потеряв сознание. Тьма медленно проникала в сознание. Баюкала и успокаивала. Унося боль в пустоту…

Человеческие души удивительны. Им достаточно маленького огонька, чтобы разжечь огонь новой жизни. Лишь бы воля человека была столь сильна, как и желание жить.

Солнечный зайчик запрыгал по кровати. Остановился на лице лежащего человека, дразня закрытые глаза. Сидящая у кровати девушка напряженно смотрела на того, кто отдал ей свою душу. Рейдж приоткрыл глаз и, морщась, передвинулся в тень. В висках стучали небольшие молоточки. Мужчина потянулся.

Райли, не вытерпев, бросилась к нему на шею. Мастер открыл рот, а затем, смущаясь, зарылся носом в густые волосы девушки.

- Глупый! Зачем ты отдал свою душу мне? Всю целиком. Ты думаешь, я смогла бы жить без тебя? – всхлипывала Райли. Рейдж виновато промолчал, а затем буркнул:

- Я многое в своей жизни делаю спонтанно. Смирись с этим.

- Придется, – улыбаясь, заявила девушка. – Ох, Рейджи. Никто и представить не может, как прекрасна твоя душа.

- Теперь это твоя душа, – тихо шепнул ей на ухо мастер. – Но как я выжил? Без души человек погибает.

- Иногда достаточно одной искорки, чтобы зажечь пожар, – засмеялась Райли, держа в пальцах тонкую нить, что шла от груди Рейджа. Нить легонько сияла и переливалась разноцветными искорками.

- Невероятно, – только и смог промолвить Рейдж. – Райли, я так боялся потерять тебя. Сам того не осознавая, я понял, что ближе и дороже, чем ты, у меня никого нет. Я не мог допустить, чтобы ты погибла из-за того мерзавца. И тебе я отдал самое дорогое, что было у меня.

- Ты меня не потеряешь, Рейджи. Наши души теперь связаны. Навсегда.

Глава семнадцатая. Масляный душ.

Адик начал барахлить. Это произошло утром, когда ваш покорный слуга, выполз из дому, похожий на реликтового динозавра, отчаянно зевающего от отсутствия пищи. Еда едой, но и на нее заработать нужно. И вот я пытался завести четырехколесного друга, дабы ехать на работу и создавать прекрасное.

Не тут-то было. Адик кашлянул, пукнул, и вырубился. Окончательно. Я почесал пятерней сонную голову, пытаясь вызвать хоть какие-то мысленные реакции. Ан нет. Мой мозг, как и двигатель Мерседеса, отказывался заводиться. Плюнув на немцев и их машины, бурча и ругаясь, я поплелся к метро. Огромный минус. Не было желания трястись в переполненном вагоне, с сотнями сонных и дурно пахнущих людей. Однако это был единственный вариант. Конечно, в метро мне отдавили ноги, наорали, что я слишком медленный, и наполнили меня негативной аурой. Но читателю это неинтересно.

И вот после трудного дня, наполненного мыслями о внезапной болезни моего автомобиля, я подходил к дому. Остановившись на миг у машины.

- Ничего, Адик. Все починим. Будешь вновь рассекать по просторам Нерезиновой, – ласково потер я крыло немца. – Нужно выяснить, какая хворь тебя одолела.

- Что у тебя с лицом, Андреич? – меланхолично осмотрел меня домовой, когда я, громыхая ключами, ввалился в свою квартирку. – Яйцо тухлое съел с утра, али как?

- Иди ты, куда подальше, юморист блохастый, – огрызнулся я лениво. – Адик не заводится. Нужно тащить на станцию обслуживания.

- Тю. Разве это проблема? – хмыкнул Нафаня в ответ. – Сами его и осмотрим. Я же рукастый, сам знаешь.

- Ага, знаю, – недобро улыбнулся я. – Кто вчера на кухне все забрызгал лаком? А?

- Я гитарку обрабатывал, – насупился дух. – А тебе лишь бы привязаться. То не так, это не эдак. Дурашка ты, барин.

- Сам ты дурашка! – взъелся я. – Пришлось полночи оттирать полы от этой гадости. Гибсон ты недоделанный.

- Ну, вот сам и чини своего мерзкого фашиста, – скрестил лапки на груди Нафаня. – Я к жестяному монстру и на милю не подойду!

- Ладно. Не будем ругаться, – я примирительно поднял руки. – На завтра специально взял выходной. Если сам не справлюсь, то придется ремонтника вызывать.

- Справимся, барин, – фыркнул домовенок. – Справимся. Не было механизмов, что Нафанюшке бы не покорились.

Боевитый мой сосед сегодня. Нехорошие предчувствия заструились в моей груди. Но иного выбора не было. Вздохнув, я отправился готовить ужин. Пельмени себе и яичницу мохнатому троллю, который неотступно следовал за мной, комментируя каждое действие.

Ранним утром я напялил на себя вытянутый свитер. Старые джинсы ладно легли на похудевшие ноги, а кроссовки с Губкой Бобом сверкали отвисшей подошвой. Одежда как раз для ремонта автомобиля. Нафаня, увидев меня в новом образе, поперхнулся чаем, вновь забрызгав кухню своими соплями.

- Ой, барин! Ну, ты и вырядился, – просипел дух, затягиваясь вонючей папироской. – Ты случаем не этот. Как его. Хипстер! Во!

- Угадал. И сейчас пойду раскуривать поля мака и приносить жертвы Джа, – буркнул я, улыбаясь. – Ты идешь мне помогать? Или предпочитаешь болтать своим отростком во рту?

- Иду, конечно, – кивнул домовой. – За тобой только глаз да глаз нужен. Еще придавит тебя колесом фашистским, а Нафанюшке потом одному жить. В прекрасной-то квартирке.

- Я тебе дам, придавит колесом. Ты уже лелеешь мысли, как от меня избавится?

- Не, что ты, барин, – хихикнул злой дух. – Ты хоть и непутевый, но я привык уже. Пошли. Машина сама не починится. Ату её!

Выйдя на улицу, я осмотрелся по сторонам. Конечно, Нафаню никто не видит, если дух этого сам не захочет, но то, что я говорю с воздухом, может заставить соседей позвонить в сумасшедший дом.

Свежий воздух после небольшого дождя, казался невероятно чистым. Даже несмотря на то, что это Москва. Небо замерло, грозясь вновь залить землю прохладной влагой.

- Андриюшка! Хватит ворон считать, – рявкнул домовой, приводя меня в чувство. – Ты еще землю поешь, как полоумный. Давай, снимай машину с сигнализации.

- Договоришься, обормот, – тихо прошипел я. Но Нафане на угрозы было плевать. Саркастичный дух веселился напропалую. – Запакую тебя в наволочку и отвезу в чисто поле. Вот и бушуй там на здоровье.

- А вот и нет, – показал мясистый язык, Нафаня. – Никогда ты так не сделаешь. Я вернусь и оторву тебе ухи, а потом башмачки себе сделаю.

Битый час мы с Нафаней пытались найти поломку. Проверили аккумулятор – тот был в порядке. Свечи чистые. Ума не приложу, что с машиной. А в ремонт сдавать моего немца не улыбалось вообще. Я знал, что ушлые мастера сдерут с меня три шкуры и четыре месячных оклада за ремонт Мерседеса.

И тут, как обычно бывает, поломка нашлась. Каким-то непостижимым образом проблема была в регулировке зажигания.

- Барин. Дай мне ключ на двенадцать, – пробасил Нафаня, отрываясь от хромированных внутренностей машины. – Я сейчас поправлю.

- Держи, – я протянул ему ключ и отошел в сторонку. Только я закурил сигарету, как со стороны машины раздался визг домового, и в небо прыснула черная, как ночь, струя масла.

- Ах, ты бесовской инструмент. Немецкий задолиз. Иуда фашистская, – бушевал Нафаня, пока я покатывался со смеху. Дух был с ног до головы в добротном машинном масле. Стекающие по его перекошенной мордочке капли, образовывали забавный узор. Нафаня тем временем, пытался закрыть ладошкой протечку. Безуспешно.

- Наф, бесполезное ты существо, – хохотал я, мало заботясь о конспирации.

- Иди в задницу, барин. Пусть тебе черви весь мозг выпьют, а вороны гнездо совьют в ушах, – заливался соловьем мой соседушка, изворачиваясь от бившей прямо в него струи. – Ай! Зараза! Фашист! Буль… Переста… ик… Анд… Ааа!

Подойдя к машине, я увидел, что дух перепутал болты, выкрутив тот, который отвечал за масляный насос. Я быстро вкрутил болт скользкими пальцами и повернулся к чумазому домовому. Наф набрал полную грудь воздуха и выдал умопомрачительную тираду.

- Да чтобы я еще раз подошел к этому корыту. Да пусть он сгниет, как мякоть персика на солнце. И мухи обгадят его кузов. Голуби зальют его своими жидкостями. И тебя вместе с ним. Фашистская подстилка, кишечный паразит, олух царя небесного, – бушевал Нафаня, попутно вытирая морду масляной майкой.

- Угомонись, чернокожий, – велел я, улыбаясь уголками губ. – Наф, ты сейчас похож на папуаса. Давай тебе черепа повесим на шею? И копье в руки! Будешь самый настоящий туземец Бикондо. Представляешь, у тебя будет гарем чернокожих рабынь?

- Я тебе так повешу, – погрозил мне кулачком домовенок. – Придушу тебя ночью и бед накликаю за насмехательство. Ишь выдумал, боярина чистокровного маслом поливать, да хохотать над ним, аки над смердом.

Наконец закончив и долив немного масла, я повернул ключ. Адик послушно заворчал.

- Вот и славненько, – улыбнулся я и крикнул Нафане, стоящему рядом с машиной. – Туземец! Все работает. Спасибо за прочистку.

Домовой в ответ скривил свою знаменитую рожу, что де ему вообще на все плевать и гордо отвернулся.

- Пошли. Тебя ждет банька и мыло душистое, – кивнул я духу, поманив пальцем за собой. Прикоснуться сейчас к Нафане мог только чокнутый человек, считающий себя чистящим средством.

Наконец дома, я сидел на кухне и потягивал ароматный кофе, держа чашку поцарапанными руками. Сколько мы жили вместе, а Нафаня просто до жути не любил купаться. Барабашка визжал и царапался похлеще гигантского мейкуна.

Прихлебывая кофе, я смотрел на, буравящего меня злым взглядом, домового.

- Злой ты барин. По жопе тебе нужно крапивой надавать, – весомо надувшись, рек Нафаня. – Испачкал меня. Наорал. Словами бранными отметелил. Чуть не утопил. Так друзья поступают?

- Поступают, если их домовой похож на клок волос, застрявший в сливе раковины, – улыбнулся я. – И вообще, посмотри на себя. Чистый, благоухаешь, спасибо лучше сказал бы.

- Скажу, и не сомневайся, – буркнул домовенок, вытряхивая из ушей воду. – Вовек на забудешь гнева Нафаниного.

Пока дух ругал себя в зеркало, пытаясь прилизать непокорные лохмы на голове, я быстро выбежал в магазин. Купив темного эля, яиц, масла и зелени, вернулся домой. Благо магазинчик был в нашем доме и далеко идти не пришлось.

Дома я поставил сковороду на огонь и принялся священнодействовать с яичницей. Краем уха услышал, что потоки бранных слов прекратились и, повернувшись, увидел два глаза, смотрящих на шипящую сковородку с невероятным желанием.

- Барин, неужели это все мне? – расплылся в улыбке, домовенок, алчно пожирая носом аромат. – Хороший ты Андриюшко. А я вот тебе вантуз в нос засунуть хотел.

- Может не давать тебе яичницы? А? – вскинул я брови. Заявление про вантуз было неожиданным, а угроза запросто могла стать реальной. Дух мог совершить проступок и похуже. – Ты вообще не пытаешься быть хорошим. Я ему тут жарю вкусности, а он меня побить желает.

- Прости, барин, – шмыгнул носом, дух. – Я этот, как его. Импульсивный альтруист. Во!

- Ты – альтруист? – я захохотал. – Да ты самый циничный и эгоистичный комок шерсти со всех, что я знаю! Все продашь за яичницу с перцем.

- Жопа ты барин! – сверкнул глазами, Нафаня, надувшись, как индюк. – Вот и ешь сам тогда, а эгоист Нафаня будет животиком бурчать и стонать во тьме ночной от голода и холода.

- Э, нет, – вклинился я в его рассуждения. Не хватало мне еще пустых воплей по ночам от сварливого духа. – Так и быть. Угощу тебя. Но старайся уж быть добрее. Злой, как бабкин хрен.

- Ой. Лепота ты барин, – умильно завыл домовой. – Все прощу. За яишенку на сковородочке каленой да чарку горилки ледяную.

Я покачал головой, выкладывая готовое блюдо в Нафанину тарелку с Могучими рейнджерами. Что ни говори, но злой дух будет злым. Лучась добротой только к тем, кого действительно полюбит.