dilesoft

"Минутка воспоминаний.

В октябре 2002 года я служил корреспондентом отдела уголовной хроники в маленькой газете маленькой пост–советской республики. Республику готовили к главному событию в её короткой жизни — вступлению в ЕС, и потому из Брюсселя время от времени присылали коллективные путёвки для корреспондентов местных СМИ. Однажды по такой путёвке в составе табунчика туземных журналистов на три или четыре дня отправили в Брюссель и меня.

Вышло так, что 23 октября нас водили по штаб–квартире НАТО. Мы идём, и вдруг шум, оживление, какие–то люди, включая генсека НАТО Робертсона, торопятся к большим плазменным панелям, передающим си–эн–эн в прямом эфире. В Москве захвачен мюзикл "Норд–Ост"! Смотрят с весёлым интересом, лопочут.

Так вот. Сначала телевизор с перепугу назвал было захватчиков "Норд–Оста" "террористами". Потом очень быстро, через минуту, они превратились в "вооружённых людей". Наутро они стали "ребелз", то есть "повстанцами". Потом "чечен файтерз", то есть "чеченскими бойцами, требующими прекращения войны на их родине". И наконец — когда наш табунчик журналистов уже улетал из Брюсселя — мы узнали, что "в результате штурма театра в Москве российским спецназом погибли больше ста человек".

...Ув. друзья. Перед тем как краситься в вертикальный французский триколор, подумайте об этом как следует.

P.S. Нет, это не пост против нормального человеческого сочувствия. Это пост против "слёзоотделения по команде", по команде вполне известных медиа–инстанций.

Вы заявляете:

"Это ведь их западные медиа глумились над нами — разве это повод не сочувствовать простым французам?"

Перевожу ваше заявление:

"Мы не должны слушать западные СМИ, когда они глумятся над нашей трагедией. Но мы должны слушать западные СМИ, когда они велят нам краситься и фоткаться с хэштегами. Ведь они не велели нам краситься в кедр, когда убили десятки ливанцев — и мы не заметили ничего"."

Источник

"Тридцать лет назад родившийся в Турции социолог Музафер Шериф и его коллеги (Sherif, Harvey, White, Hood & Sherif, 1961) заинтересовались проблемой межгрупповых конфликтов. Шериф и его исследовательская команда решили провести несколько исследований в летних лагерях для мальчиков. Мальчики даже не подозревали о том, что они являлись участниками эксперимента. Шериф и его ассистенты меняли условия жизни в лагере и пытались выяснить, как различные социальные изменения влияют на отношения между группами.

Как выяснили исследователи, для того чтобы вызвать у детей чувство взаимной неприязни, потребовалось не много. Простого распределения мальчиков по двум жилым помещениям оказалось достаточно, чтобы возбудить у членов разных групп чувство «мы против них», а присвоение этим двум группам названий («Орлы» и «Гремучие змеи») усилило чувство соперничества. Мальчики начали принижать достижения другой группы и высмеивать ее членов. Однако по–настоящему страсти разгорелись тогда, когда экспериментаторы сознательно ввели во взаимодействие мальчиков элементы конкурентной деятельности. Охота за сокровищами, игра «хижина против хижины», перетягивание каната, атлетические соревнования привели к появлению обидных прозвищ и к конфронтации. Во время соревнований членов чужой команды обзывали «мошенниками», «трусами» и «вонючками». Совершались налеты на хижины «врагов», похищались и сжигались знамена соперников, развешивались угрожающие надписи, обычным явлением стали потасовки в столовой.

Шерифу вскоре стало ясно, что вызвать у мальчиков ненависть друг к другу необычайно легко. Для этого достаточно просто разделить мальчиков на группы и дать им немного повариться в собственном соку. Затем следует вызвать у них стремление к конкуренции. В результате мы будем иметь дело с бурлящей перекрестной групповой ненавистью.

Затем перед экспериментаторами встала более сложная задача — ликвидировать укоренившуюся враждебность. Исследователи стали часто организовывать общие отрядные встречи, коллективные просмотры фильмов и другие подобные мероприятия. Результаты были ужасными даже тогда, когда эта совместная деятельность носила приятный характер (кинофильмы, общественные события). Пикники заканчивались сражениями, в которых пища использовалась в качестве метательных снарядов, во время вечеров отдыха устраивались шумные потасовки, очереди в столовой превращались в место проведения соревнований по выталкиванию соперников. Шерифу и его ассистентам начало казаться, что они, подобно доктору Франкенштейну, создали чудовище, которое не в состоянии контролировать. К счастью, в один из самых напряженных моментов они испробовали стратегию, которая была одновременно простой и эффективной.

Была смоделирована серия ситуаций, в которых конкуренция между группами принесла бы вред всем, а сотрудничество привело бы к получению взаимной выгоды. Во время продолжавшейся весь день экскурсии было «обнаружено», что единственный автомобиль, на котором можно было привезти продукты из города, застрял в придорожной канаве. Мальчики собрались вместе и толкали автомобиль до тех пор, пока он не оказался на дороге. В другом случае исследователи организовали перерыв в снабжении лагеря водой, которая поступала по трубам из отдаленного резервуара. Понимая необходимость объединения усилий в возникшей чрезвычайной ситуации, мальчики сами нашли решение проблемы и реализовали его до конца дня. В третьем случае исследователи сообщили мальчикам, что за прокат любимого всеми фильма требуется заплатить сумму, которую лагерь не может себе позволить. Понимая, что спасти положение можно только посредством объединения финансовых ресурсов, мальчики внесли свои личные деньги в общий фонд. В результате они провели необыкновенно приятный вечер в компании друг друга.

Полученные результаты воодушевили исследователей. Успешные объединенные усилия, направленные на достижение общих целей, положили конец расколу и вражде между группами. Вскоре прекратились словесные баталии, толкотня в очередях, мальчики начали «перемешиваться» за обеденными столами. Когда исследователи попросили мальчиков перечислить имена своих лучших друзей, большинство детей назвали имена мальчиков из бывшей «чужой» группы; раньше же мальчики считали друзьями только членов своей группы. Некоторые даже благодарили исследователей за то, что те помогли им вновь обрести друзей и изменить свое мнение о членах отряда. Один эпизод особенно показателен. Мальчики возвращались после вечернего сбора у костра в одном автобусе. Раньше такая поездка наверняка привела бы к шумной ссоре, теперь же мальчики сами потребовали, чтобы их разместили в одном автобусе. Когда водитель остановил автобус, чтобы дать детям возможность подкрепиться, члены одной группы, у которых в общей копилке оставалось пять долларов, решили угостить своих бывших злейших противников молочным коктейлем!

Чем же можно объяснить такие поразительные перемены? Почему мальчики стали считать друг друга союзниками, хотя раньше видели друг в друге соперников? Решающую роль сыграло навязывание группам общих целей. Именно сотрудничество, которое было необходимо для достижения этих целей, в конце концов позволило членам враждующих групп увидеть друг в друге «приличных парней», ценных помощников и друзей. Когда успех является результатом общих усилий, трудно сохранять чувство враждебности по отношению к тем, кто был рядом и подставил плечо в трудную минуту. [На основании этих описаний не следует думать, что сотрудничество помогает уменьшить межгрупповую враждебность только среди детей школьного возраста. Похожие результаты были получены при проведении подобных исследований в колледжах (Worchel, 1979) и в различных организациях (Blake & Mouton, 1979).]"

Роберт Чалдини, "Психология влияния".

http://www.litmir.co/br/?b=95725&p=57

Ровно четыре года назад, в первых числах ноября 2011 года, в музее немецкого города Дортмунд уборщица уничтожила произведение современного искусства, застрахованное на 800 тысяч евро. Произведение под названием «Когда начинает капать с потолка» представляло собой таз, содержащий как бы осадок от капавшего с потолка. Уборщица увидела грязный таз и тщательно вытерла его, тем самым совершив один из самых мощных художественных актов в истории современного искусства. Показав, что хоть бы оно стоило и 800 тысяч евро — а ведь на самом деле обыкновенная грязь.

В феврале 2014го года история повторилась в Италии. В музее города Бари уборщица выбросила пару экспонатов из мятой бумаги, а также смела со стола крошки печенья, которые, как потом выяснилось, были частью инсталляции стоимостью в 10 тысяч евро.

И вот — вы не поверите — история повторилась в третий раз. И снова в Италии. В городе Больцано уборщица музея увидела инсталляцию «Где мы будем танцевать сегодня вечером?», представляющую собой разбросанные по полу бутылки из под шампанского, окурки и конфетти. И, разумеет, выбросила всё это из помещения.

Вот вы скажете — совпадение, а я не поверю. Однажды Александр Бренер нарисовал знак доллара на картине Малевича «Супрематизм», висящей в музее Амстердама. Тем самым он как бы хотел показать, что искусство превратилось в товар. И был прав — рынок современно искусства теперь исчисляется миллиардами долларов.

Та, первая, немецкая уборщица ответила Бренеру. Ее жест говорил, что на самом деле все эти ваши миллиарды долларов — это не только не искусство, а уже даже и никакой не товар. А простые мусор и грязь.

Но художественный мир тогда не понял этого жеста. И страховка в 800 тысяч евро была выплачена владельцу грязного таза, а не уборщице, которая уничтожила не только грязь в тазу, но и всё современное искусство как таковое.

Пришлось повторить через три года в Италии. Снова не поняли. Если не поймут и с третьего раза, то, боюсь, ситуация безнадежна.

И если вы думаете, что я имею в виду некий международный заговор музейных уборщиц по деконструкции современного рынка художественных произведений, вы ошибаетесь.

Я имею в виду того, кто движет рукой настоящего художника. И это, разумеется, вовсе не сам художник.

А тот, кто значительно выше. И, кажется, ему все эти тазы и бутылки не нравятся.

http://kononenko.me/2015/10/30/znaki/