ali009

И я терпел, тихо желая про себя, чтобы у этих мерзавцев обнаружили опухоль, а у их знакомых, родителей и детей выявили такие тяжёлые заболевания, чтобы сам зачинщик страдал не только физически, но и морально.

Да, это жестоко. Бесчеловечно.

Но это мысли. Которые никогда не должны были ни к чему привести.

У всех людей рано или поздно возникают пугающие своей жестокостью картины в голове, но это не значит, что они монстры. Это нормально.

А потом машины начали разбиваться.

Стоило мне только услышать восточные завывания с улицы в тот момент, когда я уже засыпал, как звучание сразу же прерывалось треском металла и звоном стекла.

И мне стало страшно.

Я быстро осознал, что мои мысли имеют свойство исполняться. И что моя аморальность может быть намного выше, чем я представлял.

Если вернуться к началу – да, я действительно убил собственного отца. Не специально, фраза пролетела в голове сама собой. Шальная мысль, которая привела к большим последствиям.

Я стою у могилы отца. Рядом в платочках – тётя, сестра, двоюродные и троюродные с разных сторон. Небольшая кучка незнакомых мне людей.

И мама.

Глаза заплаканы, аккуратно вытирает нижние веки салфеткой.

– За что, господи? – тихо шепчет она.

Не осознавая, какой силой воли я сдерживаю мысли о её гибели.

– Ты как? – спрашивает сестра. – Ты бледный.

– Всё в порядке. Где можно поесть?

– Там... мы сейчас стол накроем, подожди чуть.

– Ага.

Нужно отвлекаться. Когда чувствуешь приступ нежелательных мыслей, лучше всего взять себя в руки и переключиться – как щёлкнуть пультом телевизора. Только проблема в том, что каналы возвращаются к первоначальному экрану.

Родственники за столом большую часть времени молчат, лишь изредка перешёптываются. Перед каждым – гранёный стакан с водкой на дне, рядом кусок хлеба.

Жизнь течёт медленно, дни длятся как недели. Постоянная кропотливая работа над собственными мыслями не даёт расслабиться.

Я несколько раз ловил себя на том, как представлял смерть знакомых, всех людей в целом, известных личностей, но это были не желания. Просто изображения их гибели в голове, не больше.

Вчера я случайно убил известного футболиста, проверяя, что именно требуется от моих мыслей, чтобы «простые картинки» превратились в желания.

Весь интернет не замолкает, на всех новостных каналах – некрологи.

Пытаюсь разобраться в своих чувствах, эмоциях, но ничего путного не нахожу. Мне, конечно, грустно от того, что умер человек, но когда вынужден контролировать свою башку от подобных мыслей, жалость отходит на второй план. Один человек меркнет в сравнении с тем огромным количеством, которое я могу истребить.

Я сижу за компьютером, пролистывая новостные сайты, и задумываюсь.

Может ли быть так, что от убийства ещё кого-нибудь мне станет легче? Может, если дать волю своим мыслям, навязчивые идеи исчезнут? Если не навсегда, то хотя бы на время?

С такими мыслями я искал в интернете мерзавцев, которые гарантированно заслуживали смерти.

Кандидатура быстро нашлась – всем известный диктатор Северной Кореи.

С небольшим облегчением я дал волю желаниям, представляя смерть диктатора в красочных подробностях.

Вот он идёт к военнослужащим неторопливым шагом, руки за спиной, поддерживая осанку. Подбородок надменно приподнят, зализанные волосы свисают по бокам.

Он приказывает одному из солдат застрелить его, но солдат отказывается. Стоит в оцепенении, держа в дрожащих руках автомат Калашникова.

Диктатор зло цокает языком, выхватывает оружие, прикладывает дуло к виску и нажимает спусковой крючок.

Всё. Один плохой человек в мире исчез.

Только прошла неделя, а новость так и не появилась. Сайты молчали, все до сих пор муссолили смерть футболиста.

Тогда мне показалось, что желание не сработало – и стало легче на душе. В сердце грелась радость, что всё прекратилось и больше не нужно держать голову в строгом контроле.

Ужасы закончились, а с ними пришла свобода.

Я пожелал смерти сестре диктатора и всем его ближним соратникам, даже не зная их имён. Просто так, без особой причины – немного для того, чтобы убедиться, что мучения закончились, и чтобы проверить, закончились ли они на самом деле.

В воскресное утро я просыпаюсь от звуков сирены в городе.

Захожу посмотреть новости – тревога учебная.

Вроде можно расслабиться, но тут попадается новость о причинах этой тревоги:

«В результате внезапной ракетной атаки КНДР два крупных города Южной Кореи, Пусан и Тэджон, подверглись ядерным ударам. По предварительным данным, жертвы исчисляются десятками тысяч, инфраструктура разрушена, радиационное заражение распространяется на соседние регионы.

Хронология событий:

– 04:30 – Северокорейские баллистические ракеты «Хвасон-17» запущены с территории провинции Чагандо.

– 04:42 – Системы ПРО Южной Кореи и США зафиксировали цели, но перехватили лишь одну из трёх ракет.

– 04:48 – Два ядерных заряда мощностью около 100 килотонн каждый детонировали над центром Пусана и промышленной зоной Тэджона.»

Сердце отдаётся стуками в ушах, взгляд расширен. Холодный пот на коже.

Скроллю ниже.

«США привели войска в повышенную боевую готовность, авианосец USS Ronald Reagan направляется к Корейскому полуострову.

– ООН экстренно созывает Совет Безопасности.

– Китай закрыл границу с КНДР и призвал к сдержанности.

– Жители Ульсана, Кванджу и Тэгу массово покидают города. В Сеуле введён режим ЧС, метро остановлено.»

Так началась ядерная война.

Сила управлять жизнями. Решать, кто может умереть, а кто останется жив.

Выглядит как награда, и, возможно, в правильных руках ею бы и была.

Но я своими желаниями лишь многократно повысил вероятность собственной гибели.

Этой ночью я плакал. Хватал себя за волосы и бился головой о стену, не позволяя себе думать о чём-либо.

Терпел и страдал.

Ох, как же я страдал.

Даже не учитывая, что тем вечером я убил свою мать, сестру и всех знакомых – я всё равно страдал. Потому что не мог остановиться.

Желания появлялись одно за другим именно потому, что мне нельзя было о них думать. Чем сильнее я пытался прервать мысль, тем сильнее она пыталась пробиться через хрупкую перегородку моей жалкой воли.

Я сидел на диване с ножом в руке. Игрался, покручивая остриё на пальце.

Пытался понять, смогу ли надавить так сильно, чтобы пошла кровь.

Не смог.

Резать себя слишком сложно. Удивительно, как кто-то умудряется этим заниматься регулярно.

Шум на улице стал привычным, машины разъезжали чаще, грузовиков стало больше.

Мир погряз в суете. Мировые новости не замолкали.

Война между Кореями захватила умы людей. Никто не мог представить, что она когда-нибудь начнётся – предпосылок не было никаких.

Лишь одно событие вызвало во мне жалкую улыбку: корейский диктатор вышел на публику, чтобы произнести речь.

Мёртвый диктатор. Двойник или компьютерная копия?

В голове мелькнула идея проверить – пожелать его смерти, но я прервал её.

А потом всё-таки вернул. И закончил.

Какая разница? Я больше не могу себя ограничивать. Когда убил всех родных, нескольких известных людей и кучу ни в чём не повинных граждан, разве есть смысл прекращать?

Новости про Владивосток идут одна за другой. Ядерный выброс добрался и до него.

Удивительно, но в пламени бушующего ядерного конфликта все остальные страны резко замолчали.

Региональные конфликты прекратились или заморозились. Политики думали, что если где-то вспыхнет ядерный конфликт, он цепочкой продолжится по всему миру.

Но нет. Мировые лидеры и правда замолкли.

Это показалось мне таким смешным, что я убил парочку из них – просто из любопытства. Что же будет дальше?

Ничего. Все президенты, гибнувшие от моей руки, просто прекращали публично выступать, оставляя комментарии из-за кулис.

А я продолжал смеяться, глядя на это с экрана монитора.

Прошла мобилизация, но я под волну не попал.

Корейская война закончилась, но вспыхнула парочка новых. Не знаю каких – я давно перестал следить за новостями.

Заперся в своей комнате, закрылся от всего остального мира. Заткнул уши берушами, закрыл глаза маской и замер.

Прекратил мыслить.

Не сразу понял, что погрузился в транс. Дал мыслям просто течь через себя, не придавая им определённой формы.

Единственное, что давало знать, что я не уснул, – моя улыбка.

Я улыбался, скрипя зубами.

Потому что, как оказалось, все эти бесформенные мысли, текущие через разум, имели ядро. И бесформенными они были лишь по моему самоубеждению.

Каждая из них просила смерти. Всех, кого я знал поимённо, тех, кого видел лишь с экранов. Незнакомцев и старых друзей, родственников и дальних знакомых.

Я убивал не переставая, думая, что делаю правильные вещи – ограничиваю своё мышление.

Я лежу на полу в тишине.

Не уверен, сколько прошло времени. День? Неделя?

На потолке – разводы. В них я вижу лица. Не людей, а контуры.

Они все мертвы. Все мои.

Я знаю, что никто не придёт. Я убил даже тех, кто мог случайно пройти мимо.

В холодильнике пусто. Воды нет. Но я не чувствую голода. Организм требует, но я отказываюсь понимать.

Я нашёл старую мягкую игрушку – кажется, её забыли прошлые жильцы.

Я назвал её "Мир".

Я говорю с ним. Спрашиваю, кого он хочет убить сегодня.

Он не отвечает, но я чувствую, что понимаю.

Я смеюсь, а потом плачу. Потом одновременно.

Мне больше не нужно закрывать глаза, чтобы видеть смерть – она теперь на белых стенах.

Мои мысли не мои. Я чувствую, как они протекают через череп – как вода сквозь тряпку.

Я снова вспомнил себя. Имя. Возраст. Род.

Стер.

Теперь я – просто проводник.

Сегодня я додумался попросить смерти одного человека, имя которого хорошо знаю.

Удивительно, что не сделал этого раньше.

Теперь осталось только ждать. Я попросил, чтобы это было не слишком быстро.