В общем, он ожидал подобного выверта от судьбы, не могла она без внимания оставить его вихри. Специально зашёл в храм Макаронного Монстра, чтобы замолить грехи. Бобби Хендриксон как всегда с широкой улыбкой накормил своего прихожанина макаронами с пармезаном и налил стаканчик красного вина. Сколько времени он добирался до самоката никто не сможет определить, потоптался у фонтана, чтобы все запомнили полного адъютанта в форме ЦУП. Если будут вопросы, оправдание вот оно, наготове.
«Может, я пешком шёл по этажам? В конце концов, я всё сделал как надо: лифт сломал, серёжки забрал. А самокат? Что самокат? Здесь я ничего не мог сделать. Тут даже и никто ничего не сможет сделать. Это называется судьбой. Чёрный космос в дыру с гвоздями! Нет, это же надо, под присмотром оставил – и на тебе! Не иначе как эти бабки в сговоре с грабителями. Только вот как теперь объясняться с генералом? Вот как? Скажу, что пристрастился к Макаронному Монстру. А как иначе? А нечего было меня посылать к Монстру!» – успокаивал сам себя Герман, садясь в стратосферный автобус.
Получив серёжки, Берта немедленно отправилась в посольство Марса. Высокий, сухой марсианин, знакомый ещё по учёбе в академии, помня о её любви к марокканскому кофе с искорками плазмы, сам приготовил две порции в огромной кофемашине с множеством никелированных трубок неизвестного назначения.
– Вот, держите, – протянула украшения Берта. – Надеюсь, на этом всё?
– Помилуйте, ну что вы с таким антре? Присаживайтесь. Нужно же проверить.
– Это как?
– Секундочку, потерпите. Выпейте кофе. Нельзя же так нервничать. От нервов, знаете, что происходит? Маска Гуинплена случается. А вам это зачем?
– Какого такого Гуинплена. Вечно вы со своими шутками, Тай Ви Ла. Придумаете тоже, – Берта сделала крохотный глоток кофе, отчего её лицо осветилось нежными огоньками декоративной плазмы.
После нажатия на скрытый рычаг кофемашина открыла тёмную нишу, в которой бездонным облаком мерцали крохотные звёзды.
– Послушай, не может быть! – перешла Берта на ты. – это пространственный трансгулятор Вселенной? Невероятно! И прямо везде-везде?
– Скажешь тоже, – принял дружескую ноту дипломат. – Всего несколько точек. Империя сразу бы заметила такой всплеск энергии. Минутку.
Двигая Вселенную пальцами, марсианин нашёл в ней войд Волопаса, огромную рваную дыру, в которой вращались всего несколько галактик, и закрыл дверцу.
– Всё, теперь твои серёжки будут одновременно в двух местах. Здесь и там, на другом конце Вселенной.
– Скорее, в дыре! Скажешь тоже. И чё дальше? Мы с тобой в расчёте?
– Дорогая Берта, ты, как всегда, неподражаема. Всюду тебе нужна конкретика. Дай несчастному марсианину насладиться твоим совершенством.
– Эстет, всё сделал как я просила? Мне без нужды, чтобы меня подозревали.
– Не совсем понимаю, что это даст, но правительство подписало бумагу. Можешь полюбоваться, – он протянул номерной бланк Верховного Совета Марса на имя Мары.
– Отлично! Ты душка! – она послала воздушный поцелуй.
– Только благодаря твоим бесподобным чарам.
– Врёшь, подлец, но приятно.
– Искренен, как марсианский песок на заре.
– Ага, такой же зыбкий. Ты не ответил. Это для чего всё?
– Странный вопрос. Мы вроде бы договаривались молчать о наших интересах?
– Я беспокоюсь о Зыбине. Вдруг ему это повредит? Ой, какой смешной фант – зыбкий Зыбин! Ты не находишь?
– Скорее, оксюморон. Он у тебя совсем непохож на песок.
– Это точно. Ну так как?
– Ничего с твоим Зыбиным не случиться. Заметь, ты сама обратилась. Хотела отомстить Персефоне – пожалуйста! В чём дело?
– Как тебе сказать, дорогой Тай Ви Ла… И где месть? Повесился Архангел, если бы я знала, то никогда бы не согласилась! Так, спокойно, – она произвела несколько глубоких вздохов, – вот как тебе верить после этого?
– У нас общие цели: Марсу академик мешает, тебе Персефона. Ну не удалось обвинить их в убийстве – осечка получилась. Такая работа! А кто бы начал расследование, если бы повесился обыкновенный спортсмен? Кому он нужен? А здесь племянник самого императора. Резонанс! Но, спасая тебя, пришлось дело замять.
– То есть это вы мне помогли? Смотрите, какая благотворительность! И после этого начали бессовестный шантаж?
– Извини, здесь я бессилен. Руководство, знаешь ли! Но ты всегда можешь на меня положиться.
– Как на марсианский песок? Обрадовал. Письмо, чтобы доставили завтра утром. Проследи, пожалуйста.
Чтобы смягчить впечатление от своей выходки, Семарг устроил выходной для жильцов. Генералу Зыбину пришлось самолично по громкой связи сообщить, что до исчезновения дождя он объявляет решение хранителя ничтожным и в связи с этим отменяет взрыв высотки Винтаж 2000 до особого распоряжения.
Набухнув как следует, лужа на лестничной клетке начала медленно вытягиваться в сторону лестничного пролёта, пока не оторвалась кисельным шлепком на следующий этаж. Необъяснимым образом мокрый кружок внизу начал увеличиваться в размере, не имея никакой связи с первоначальным образованием.
С опаской обходя сырую субстанцию, священники отправились в свои храмы для встречи с обеспокоенными прихожанами.
Устроенный Семаргом выходной больше походил на карнавал смерти. После томительного ожидания позитронного взрыва население охватило безудержное веселье, больше походившее на безумие. Некоторые из особенно нервных забились в свои квартиры и со страхом ждали неминуемой гибели. Жизнелюбы, наоборот, решили по возможности насытиться всеми радостями, в которых до сих пор себе отказывали: любовь, пьянка и прочие удовольствия. Шум стоял неимоверный.
Понаблюдав за всем этим безобразием, Семарг совсем расстроился:
«Всё, сейчас разнесут здание на раз и два. Ничего нельзя народу доверить, даже выходной! Странное положение: пообещал взорвать, а теперь прячусь за спину начальства. Нехорошо-с, совсем нехорошо-с. С таким трудом созданный микроклимат разваливается на глазах от пакостного дыхания неопределённости. Просто негодяйство какое-то! Весь этот симпозиум ничего не дал, кроме генерала. Хотя как сказать, на бесконечно долгое мгновение отложил всеобщее ничто. М-да-с. И чё дальше?»
Он обратился к Феоктист Петровичу, стоявшему рядом:
– Может, всё-таки вернёмся к вашей идеи с неким проводником всего этого безобразия. Ведь должна же быть причина. Я, конечно, совсем нерелигиозный товарищ, даже наоборот, но и атеистом себя не считаю.
– В макароны верите?
– Ну что вы, батенька. Право, даже обидно. Скорее в квантовую связь вещей. Где-то убавилось, где-то прибавилось, но обязательно поровну.
– Дуализм какой-то!
– Вы что философ? Вы это прекращайте. У вас есть конкретная задача. Есть?
– Точно!
– Ну так работайте, работайте! Что мне учить вас вашему ремеслу? Да, передайте начальнику полиции, чтобы к вечеру всю эту вакханалию прекратил. Работу никто не отменял. Завтра всех в Замок, чтобы предоставил.
– Да что я? Семижильный, что ли?
– Ничего не знаю. У меня, у самого видите сколько дел? Вон посмотрите, – Семарг ткнул в трёхмерное изображение этажей высотки с веселящимися жильцами. – Новый год форменный. И вот ещё что, – он наклонился к уху следователя и шёпотом по слогам произнёс, косясь на высокого гостя: – Зы-бин! Понимаете. Вот то-то. Или хотите с ним остаться? Тогда, пожалуйста!
– Смерти моей хотите? Он же меня съест без соли!
– Ни в коем случае. Сам, всё сам! Грехи наши тяжкие, – Семарг вздохнул, провожая взглядом следователя.
–––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Внимание! Знак Ер (Ъ) – указывает на вторую часть главы.
Текст пишется
Смело жмём
