Tandem.dvoe

Назойливый солнечный луч пробрался сквозь старые пятна убиенных мух на стекле, юркнул в дыру прокуренной занавески и бешено запрыгал по косматой голове комбайнёра Дедюка.

-Яяяяя, аеа ауй яяяя… - завопил Дедюк одними гласными. На тринадцатый день пребывания в синем сумраке луч и правда был весьма тяжёл. Дедюк поднялся с кровати (довольно эпично – так поднимаются казалось бы убитые герои перед последним подвигом), допил со скатерти, отодвинул дверь и вышел на улицу, чтобы уточнить состояние мира на сегодняшний момент.

Мир встретил Дедюка суровой стабильностью. На расстоянии в четыре лежачих Дедюка (случайно измерено в Аванс День) – всё тот же ввалившийся внутрь забор. Через дорогу (в полтора Дедюка) - хата омерзительно трудолюбивой Бабкиной. За спиной – что-то, отдалённо напоминающее дом самого Дедюка. Вроде всё, как тринадцать дней назад.

Но что-то было не так. Справа на два часа должен был быть сарай. Дедюк это точно помнил – в нём комбайнёр иногда прятался от кислотно-салатовых чертят, которые частенько заполоняли дом и вели себя шумно. Но сарая не было. Вернее, что-то появилось между ним и Дедюком, закрывая пасторальный вид. Дедюк сделал титаническое усилие и с хрустом прищурился избитыми лучом веками.

Так и есть. Сарайную видимость закрывала огромная репа. С раскидистой ботвой. Что-то тут не срастается, здраво попытался рассудить комбайнёр. Во-первых, он никогда в жизни ничего не сажал. Во-вторых, на дворе стоял январь (ну примерно). Наверное, поэтому было холодно и лежал снег (Дедюк научился распознавать сезонность по некоторым приметам). А в примерно январе репы не растут. Даже малюсенькие.

Но этим чудеса не ограничились. Из озимой репы доносились какие-то звуки. Дедюк осторожно приблизился к корнеплоду и уловил чью-то речь.

- …Маша, послушай… - доносилось из репы. – Я тоже соскучи.. Ну не ори. Зачем ты постоянно оскорбля… Да похуй мне на их мнение! Один раз живё… Я тебе предлагал!!! Я не виноват, что тебе всё неинтересно! Это ты не начинай! Алё!... Не смей бросать трубку!... Алё!... Бляяяя.

- Эй… - выдавил из себя Дедюк длиннющую для своего состояния тираду. В ответ внутри что-то зашуршало, матюкнулось и залязгало засовами. Дедюк отступил и заозирался в поисках чего-нибудь колюще-летального. Часть репы медленно опустилась, и на свет божий показался рептилоид. Точнее, сначала выглянула тыква-голова, зыркнула красными глазками-черри, шумно втянула носом-картофелиной морозный воздух. Пальцы-корнишоны ухватились за края выходного отверстия, и весь рептилоид лихо выпрыгнул в сугроб, погрузив тело-кабачок и ножки-цуккини в мягкий снег.

- Хера се холодина!!! – вскричал рептилоид и огляделся. – Какая огромная пустошь!!!

- Ты кто?! – округлив глаза, логично вопросил Дедюк.

- Здаров! – бодро ответил рептилоид и представился. – Лёха. Путешественник.

- Ты…?... Откуда?!

- Оттуда! – ответил Лёха, ткнув указательным корнишоном вниз, и вперился помидоровым взглядом в синее небо. – Какой странный потолок… Никогда такого цвета не видовал!

- Это не потолок. Это как его… небо.

- Небо? Что такое небо?

- Ну… это самое… Заканчивается земля и вот оно начинается.

- В смыссссле заканчивается?! Я что, на поверхности?

- Типа.

- Хххха-ха!! – радостно завопил рептилоид. – Я долетел!!! Я долетел! Надо Машке… Оооооой бляяяяя!!! Надо посадить флаг! Ты не против? Уууууууу!!!... Я долетел!!! АААААА!!!!...

Немного успокоившись, Лёха бегло осмотрел репу и приуныл. Землелёт изрядно потрепало, и дороги домой в мёрзлом грунте он вряд ли выдержит. Исходя из личного опыта проживания на поверхности, Дедюк определил, что к Машке Лёха сможет вернуться через месяца четыре.

- Можно у тебя перекантоваться? – спросил Лёха.

- Пьёшь?

- Смотря что и так, знаешь, по праздни…

- Пьёёёёёёшь. Живи, чо.

- Спасибо! Ты не мог бы мне помочь вытащить землелёт? А то он промёрзнет, я хрен вернусь отсюда. Тока погоди, я ща антенну уберу…

Всё ещё в состоянии грогги Дедюк наблюдал, как Лёха юркнул обратно в репу, что-то нажал, и ботва, вытянувшись в струну, со скрежетом опустилась в землелёт.

- Раз-два взяли! – и репу укатили в сарай. Дедюк чуть не умер от неожиданной физической нагрузки. Да, конечно, он был заслуженным комбайнёром. Но это вышло не нарочно – он заснул за рулём и случайно намолол на рекорд области (за это даже выдали грамоту, которую он до сих пор перечитывал в туалете).

- Чем займёмся? – живо спросил Лёха.

- Я в сельпо.

…Водка Лёхе не пошла. Случилось самое страшное, что может произойти с собутыльником при распитии – он абсолютно не пьянел, как бы Дедюк его не поливал. Комбайнёр было отчаялся, но потом вспомнил о мешке ДДТ, который спёр с колхозного склада пестицидов. Продать награбленное не получилось – склад распиздила вся деревня, поэтому предложение наглухо угробило спрос. Лёха развёл порошок с талым снегом, капнул на Лёхину тыкву – и рептилоид блаженно чмокнул. Это была победа химии над трезвостью. С тех пор они ожидаемо зажили душа в душу.

…Лёху было не заткнуть. По вечерам, укутавшись в советское верблюжье одеяло, он рассказывал об увиденных мирах – сотнях маленьких и больших пустошах, которые он открыл. Раскрыв желтозубый рот, Дедюк слушал о сталактитах, уверенных, что это они, а не сталагмиты, растут вверх и доказывающих это переворачиванием фактов с ног на голову; об огромных дино-кротах, притаившихся в лавовых омутах, чтобы сожрать любого, кто зазевается на берегу; о подземных пиратах, бороздящих нефтяные моря в поисках галеонов, забитых до верху сокровищами в виде бутылей с чистой водой; о своём доме, о Машке и войне с брюквоголовыми, считающими, что брюква – избранный Овощным Богом овощ, а все остальные – лишь вредные сорняки.

- А как называется твой мир? – спросил как-то рептилоид.

- Селиваново.

- Селиваново… Красиво. Оно большое?

- Не, домов 20.

- А что дальше?

- Мелехово.

- А дальше?

- Я откуда знаю.

- Ты никогда нигде не был?!

- Чо я там забыл.

- И это он называет меня овощем… Плесни на тыкву, чо сидишь?

…Дедюка снесло цунами вопросов о его мире. И, хотя комбайнёр на большинство из них отвечал «я откуда знаю?!», рептилоид, подстёгиваемый пестицидом, не унимался. Всё ему было интересно, и тогда на помощь Дедюку пришёл телевизор.

- Во, на этих трёх кнопках все ответы, братан.

Трюк с теликом сработал на какое-то время, но ненадолго.

- Ну ок, я всё знаю про Украину и Сирию. А есть ещё какие-нибудь страны?

- Ну… пиндосы есть. Англичанка. Евреи ещё. Но они везде есть.

- А ещё?

- Да много ещё пидорасов всяких.

- А кто такие пидорасы?

- Да бляяяяя… - устало ответил Дедюк, взирая на снежные заносы. В такие моменты он как никогда ждал весны.

…И она пришла, сдёрнула с колхозного поля белую скатерть, растворила серые тучи в тёплом солнечном свете, вдарила по утренней тиши заливистым щебетанием птиц. Ещё немного, и запыхтит Лёхин землелёт, расправит потускневшие антенны и рванёт вниз – к дому, Машке и Дню Победы над брюквоголовыми…

…Беда пришла, откуда не ждали.

-Дедюк!!!! Дедюююююк!!!

- Яяяяя, аеа ауй яяяя…

- Я умираю, Дедюк!!!

Гвоздь. Он предательски высунулся из дверного косяка и подло царапнул Лёхину цуккини-руку до мякоти, когда тот рыскал в поисках пестицидного порошка.

- Ну и чо ты орёшь? Можно ж подорожником как-то это всё…

- Ты не понимаешь!

Заикаясь, рептилоид поведал Дедюку, что будет дальше. Образовавшаяся гниль быстро сожрёт его руку, потом кабачок, а когда доберётся до тыквы… Лёха заплакал красными помидоровыми слезами. Он больше не увидит жену и дом.

- Ты… ты только не закусывай мной, ладно? Не хочу такой смерти…

- Ладно, не закушу.

Хм, подумал Дедюк. «Не закушу»… Закуска… Это могло стать решением для друга. По крайней мере лучше, чем ничего.

… - Иду, хватит в дверь барабанить! – Бабкина встала с кресла и зашаркала в сени. – Кто там?!

- Дедюк!

- Я уже год не гоню, иди отсюдава!

- Сергевна, открой! И это… ты только не пугайся…

…Через полчаса трясения за плечи и хлестания по морщинистым щекам Бабкина пришла в себя и еще раз уставилась на заплаканного рептилоида. На всякий случай осенила его крестным знамением, для подстраховки. Убедившись, что Лёха не загорелся и не заговорил по-арамейски, она успокоилась и выслушала комбайнёрскую идею. Осмотрела рану и согласилась помочь.

- Сначала стерилизуем банку.

Будучи не понаслышке знаком со всеми видами съедобных закусок, Дедюк знал: солёный огурец хранится дольше свежего. А значит, Лёху можно спасти. Дедюк вызвался ассистировать.

- Укроп.

- Даю.

- Смородиновый лист.

- Вот он.

- Жжётся!!! Рука в огне!!!!

- Это соль. Дедюк – анестезию!

- Три кубика ДДТ на тыкву! Держись, братан!...

…Операция прошла успешно. Уже через 20 минут счастливый Лёха рассматривал своё сморщившееся предплечье, закатанное в трёхлитровую банку. Пошевелил солёными пальцами, разгоняя горошковый перец по укропным водорослям живительного рассола.

- Это чудо! Чудо… - зачарованно шептал рептилоид. – Спасибо тебе, Сергевна! И тебе… ДРУГ!

Овощ бросился в объятия Дедюка. Комбайнёр почувствовал себя странно – его никто не обнимал с шести лет.

- Банку не разбей, братан.

…Землелёт выкатили из сарая в начале августа. Лёха набрал в дорогу ДДТ и скрылся внутри, чтобы произвести всякие предполётные манипуляции. Дедюк ради такого случая надел пиджак и спортивные брюки с лампасами. Да, с землелётом тоже были проблемы: выяснилось, что какая-то шальная крыса перезимовала в репе и погрызла аппаратуру. Но тут помогло знание Дедюком всех мест, где росли детали, и хозяев, у которых нет ружей. За одну ночь Дедюк тайно посетил огороды Внучкиных, Жучкиных и Кошкиных. У первых он незаконно приобрёл огурцы-предохранители, у вторых поживился резонатором-патиссоном, а третьи лишились пяти метров провода в виде зелёного лука.

- Прощай, друг. – произнёс рептилоид.

- Береги руку, Лёха. – ответил Дедюк и отвернулся, что-то сглотнув.

Лёха скрылся в землелёте, задраил дверь. Земля под Дедюком задрожала от вибраций включившейся машины. Репа завертелась вокруг оси – сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее, и с грохотом ввинтилась в грунт. Лёха полетел домой.

…Следующим летом Дедюк вышел на крыльцо, чтобы уточнить состояние мира на сегодняшний момент. Мир встретил его стабильностью, но что-то было не так. Недалеко от сарая росла капуста. Которую, разумеется, Дедюк никогда не садил. Подойдя ближе, Дедюк сорвал кочан и пригляделся. У этой капусты были странные прожилки. Прожилки, которые складывались в буквы. Дедюк оторвал верхний лист и стал читать. Это было первое письмо от Лёхи.

Каждое лето Лёха ему писал. Писал о себе, о Машке, которая наконец зацвела, хотя врачи давали негативный прогноз. О том, что она дала семена, что они высадили целую грядку детей. Лёха остепенился и завязал с путешествиями. По рецепту Бабкиной он открыл клинику по протезированию, спас тысячи овощных жизней и разбогател до неприличия.

Дедюк не съел ни листочка и частенько и вечерами перечитывал письма снова и снова. И ждал следующего лета. Так прошло четыре года. На пятый август письмо-капуста появилась снова. Дедюк вприпрыжку подбежал к ней и с нетерпением сорвал первый лист. Но почерк был другой.

«Здравствуйте. Пишет Вам Мария, вдова Алексея. С прискорбием сообщаю Вам, что он умер. Тихо и от старости, в кругу любимых детей. Перед смертью он просил передать Вам, чтобы Вы не были овощем. И потребовал, чтобы Вы это пообещали. Всего доброго».

Дедюк никогда не выполнял обещания. Обещания нельзя потрогать, выпить или съесть, поэтому они ничего не значили. Но то ли это было обещание первому в жизни другу, то ли рептилоид действительно заразил его духом авантюризма… В общем, Дедюк набрался смелости, оделся в почти чистое и, выпив на дорожку 200 грамм, пошёл.

…Через 400 метров закончились Селиваново и Мелехово. Дальше простиралось неизведанное. Дедюку остро захотелось домой, но он не сдался и двинулся дальше. Метры давались с трудом, но адреналин от эмоций не давал путешественнику упасть замертво. Дедюк увидел асфальт, по которому ездили странные машины. Они отличались от комбайнов, и были разноцветные. Потом он увидел дом из камня и чуть не сошёл с ума. Выбившись из сил через 359 метров, Дедюк упал в лопухи, где его нашла фельдшер Мышкина, возвращающаяся со станции в родные Супруны. Мышкина закинула на спину тело, в котором еле теплилась жизнь, отнесла к себе домой и выходила. Из вежливости Дедюк на ней, конечно, женился, а через год и полюбил. Ему открылись некоторые интересные вещи. Например, секс вдвоём и тёплая еда из фарфоровых тарелок. Но Дедюка влекла жажда приключений. Он узнал, что через 2.875 метров есть Большой Город. Мышкина поддержала инициативу мужа и отправилась с ним. В Большом Городе Дедюк ошалел настолько, что решил куда-нибудь СЪЕЗДИТЬ. Ходят слухи, что он набрался храбрости, и следующим летом полетит в Турцию.

Но это, как говорится, совсем другая овощная грядка.

Кирилл Ситников

Когда мы с сестрой были совсем маленькими, каждое 9 мая мы с родителями приходили в гости к нашему дедушке, поздравляли его с Днём Победы, после чего взрослые подолгу сидели за праздничным столом, а мы с Машаней до вечера гуляли на детской площадке, ждали когда стемнеет.Потому что когда становится темно в этот день всегда бывает салют. О сути праздника мы тогда понимали одно: была война, очень много людей погибли, или у них оторвались ноги (у деда не было ноги, и мы знали, что её как-то там "оторвало на войне", но как именно - мы не представляли. Это была данность: на войне или гибнут, или у них отрываются ноги), но наш дед пережил войну и остался в живых. И вот с этим событием мы его и поздравляем, и салют вечером - он тоже в честь нашего дедушки. В этом мы были свято уверены.

Когда мы с сестрой подросли, нас уже стали сажать вместе со взрослыми за праздничный стол, и вместе с дедом и с родителями мы вставали в Минуту Молчания. У деда мелко дрожало лицо, и рюмка водки в руке, а мы с Машаней плакали, стараясь сделать это незаметно, без всхлипов и свисающих предательских соплей. А вечером шли смотреть салют, или смотрели его вместе с дедом с балкона.

Деда не стало в 98-ом году. Поэтому последние 20 лет мы с Машаней каждое 9 мая встаём в 6 утра, и едем с ней к дедушке. В Новокосино. На Николо-Архангельское кладбище. Для того, чтобы поздравить его с Великим Праздником, как мы делали это всю свою жизнь, и как после нас будут делать наши дети и наши внуки.В

День Победы - это праздник, со слезами на глазах. Именно так, без переборов в обе стороны. Это не вакханалия с карнавалом и ряжеными в солдатскую форму, не городская ярмарка с приезжим цирком и конкурсами "Попробуй настоящую солдатскую кашу, и получи две георгиевских ленточки. Будет клёво, если ты зашнуруешь ими свои адидасы - мы тут все так делаем", и не День Траура, чтобы посыпать голову пеплом и выть как кликуши на поминках. Это Праздник, Со Слезами На Глазах.

Во всяком случае, для нас с Машаней.

С Великим Праздником тебя, дедушка! С Победой!

Лидия Раевская

Жена Михаила была на восьмом месяце беременности. Первый долгожданный ребёнок. Беременность проходила нормально. Готовили детскую, купили кроватку, бабушки с обоих сторон вязали модные распашонки и пинетки. Неожиданно Михаилу позвонила на работу тёща и сказала, что у его молодой жены преждевременные роды. В таком состоянии все решения принимаются на автомате. Михаил кинулся в машину, педаль газа в пол, и вот он уже у роддома. С парковками как всегда, он ставит машину вторым рядом, пишет свой телефон, прикрепляет под стекло и мчится в больницу.

В больнице уже собрались все родственники. Врачи успокаивают, говорят, что такое бывает. Ничего страшного. Нормально родит. На телефон кто-то позвонил. Надо сказать, что Михаил работал в транспортном бизнесе, и когда на телефон кто-то звонил с незнакомого номера, то в любое время дня и ночи отвечал уверенным голосом. Например, если звонили и спрашивали: "Груз в пути?", то он тоном, не вызывающим сомнения, отвечал: "В пути!". А какой груз и в каком пути, уже не важно.

Так вот звонок Михаилу с незнакомого номера:

- Рожает?

- Да!

- Удачи!

- Спасибо!

Периодически звонили друзья и родные. Михаил всем отвечал, "рожает", "все нормально". Опять звонок с того же номера:

- Не родила?

- Нет.

- Тогда название скандинавского сериала. Четыре буквы?

- Мост!

- Подходит!

Михаил не сильно удивился, бывают и такие. Прошло еще минут сорок. Звонок.В

- Не буду мучать. Сам бы сказал. Сразу к делу. Диктатор и салат. Шесть букв.

- Цезарь!

- Подходит! Не родила?

- Нет!

- Ждём!

Замельтешили медсестры. Градус напряженности зашкаливал. Вышел врач. Сказал, что родила. Девочка. Два двести. Всё хорошо. Михаил выдохнул, как вдруг опять звонок с того же неизвестного.

- Имя возлюбленной Атоса?

- Не знаю. Блин, да кто вы?

- Вы мою машину своей машиной подпёрли, сижу, кроссворд разгадываю, жду! Родила?

- Да. Девочка!

- Поздравляю!

- А почему вы сразу не сказали, чтобы я вас выпустил? Вы же могли что-то важное пропустить?

- Что может быть важнее детей? У меня у самого четверо. Куда торопиться... Как говорил старина Дос: "Без детей нельзя было бы так любить человечество".

- Миледи, леди Винтер!

- Подходит!

Александр Бессонов

Никогда особо над этим не задумывалась. Да, я прекрасно понимала, что влюбиться можно и в детсадовском возрасте и в пенсионном. Ну, про мелких всё понятно, это новая эмоция, притяжение полов и всё такое... А вот в старости... Какая может быть любовь? Мне всегда казалось что в этом возрасте человек устал от жизни, он просто доживает свой век и готовится спокойно оставить этот трудный путь и уйти в лучший мир.

Не то, чтобы я об этом думала, просто если вдруг внезапно меня посещала эта мысль, то я понимала, что кода я состарюсь, то уж точно не до любви мне будет. Но, как говорится, любовь не спрашивает разрешения, она просто приходит.

В нашем поселке есть дом инвалидов. Там живут люди с ограниченными возможностями разных возрастов. Большинство из них на инвалидных колясках. А ещё в этом заведении доживают свой век люди пенсионного возраста, которые остались одни. Причины их одиночества разные. Некоторых дети сдали сюда за непригодность, других государство выселило из собственных домов за неуплату налогов и коммунальных услуг. Кто-то сам сдался от тоски и бессилия.

Так вот, история моя о любви в доме престарелых.

От моего дома до райцентра около семи километров. "Дом" этот находится примерно посередине пути. Каждый день я вожу детей утром в школу, после занятий забираю. И каждый день мне встречается одна удивительная пара. Бабушка и дедушка. Я бы сказала - трио, с ними ещё собачка. Надо просто видеть этих милых людей, чтобы испытать те чувства, которые наполняют меня, когда я на них смотрю. Они ходят вдоль дороги взявшись за руки. Она просто сияет, счастье искрится в её глазах. А он всегда что-то ей рассказывает, жестикулируя свободной рукой. Иногда они притормаживают, он становится к ней лицом, что-то говорит, говорит и для большей убедительности помогает себе обеими руками. А она смотрит на него с восхищением, внимательно слушает, кивает головой и улыбается.

Каждый раз встретив их, лицо моё расплывается в улыбке и на душе тепло так становится, нежность переполняет меня.

Этой зимой, я уж не знаю что произошло, но около двух месяцев бабушка гуляла одна. Просто ходила вдоль дороги, руки её как плети, повисли вдоль тела, как будто тяжелый груз лежит у неё на плечах. В глазах пустота, словно жизнь утекает из неё невидимой струйкой. Мне было больно на неё смотреть. Я уж было подумала, что её спутник покинул эту грешную землю, а она живет в ожидании встречи с ним в ином мире.

Размышляя об этой удивительной паре, понимая, что я ничего о них не знаю, я стала придумывать их образы сама.

Дедушка носит жилетку с множеством карманов(мода была в девяностых) поверх тельняшки, осанка, выправка, скорее всего военный, ростом не высок, может моряк или танкист непонятно, но явно бывший офицер. Ясный, открытый и очень умный взгляд. Напоминает актера Владимира Толоконникова.

Бабушка простая русская женщина, среднего роста, худенькая и хрупкая, с непокрытой головой, волосы русые с проблесками седины собраны обычный хвост. Одета по простому, кофточка и юбка. Очень добрый взгляд, улыбка не покидает её лица. Скорее всего она никогда не занимала никаких должностей, была средним рабочим, а может и вовсе домохозяйкой, занималась огородом, разводила цветы и варила варенье. В доме у неё всегда были чистота и порядок, пахло выпечкой и котлетами. Она могла бы быть отличной бабушкой для нескольких внуков.

Это просто моя фантазия, я о них совершенно ничего не знаю. Может в реальности они полная противоположность тем образам, которые я для них придумала. А может я и угадала, надо бы проверить свою интуицию и выяснить всё-таки кто они такие и как попали в этот "дом".

И вот, значит, в самом начале весны, когда природа начала радовать нас солнышком и поднятием ртутного столбца в градуснике за окном, встречается мне эта пара влюблённых. Знаете чувство, когда от радости сводит мышцы живота и в груди дыхание останавливается, и слёзы счастья готовы брызнуть из глаз, и улыбка до ушей? Именно это я испытала когда их увидела.

И так мне хорошо стало и легко. Даже свои какие-то проблемы отошли на второй план. Вот чего мне не хватало в последнее время. Я хотела увидеть счастье и любовь, и я увидела. Дедушка как всегда что-то увлеченно рассказывает, бабушка его внимательно слушает и улыбается, они держатся за руки и оба счастливы. Хотя как это оба, за ними следует по пятам не менее счастливая собачка.

Наталья Медведева

Клава-кошка,попала в наш дом ещё до болезни Сани (это мой муж, он инвалид первой группы). Привез он ещё малюсеньким котенком во внутреннем кармане куртки. Имя (совсем не кошачье) выбрал сам. Ну, а кошка своё сердце отдала только ему, меня она  еле терпела и очень часто игнорировала наглым образом. Когда мы привезли Саню  домой после больницы  (весь в шрамах, бинтах, плохо ходящего и плохо ориентирующего в пространстве ) у порога его ждала кошка. Саня многое не мог вспомнить, часто затруднялся с ответом, но имя любимцы сразу назвал. Дальше начался долгий период реабилитации Сани. Одна рука практически не двигалась, её приходилось разрабатывать, делать упражнения и массаж. Клава ложилась возле руки, вылизывала её, бодалась головой и заставляла себя гладить. Как только Саня прекращал это делать -кошка в ход пускала зубы, но не кусала, прикусывала. Руку мы отстояли. Постепенно Саня пошел на поправку. И всегда с ним рядом кошка: вместе гуляют во дворе, сидят на скамейке, вместе спят. У кошки никогда не было котят, Саня стал её главным котенком в жизни.

В последнее время у Сани участились приступы: резко поднимается давление,отнимаются ноги, болит голова  (мы проходим лечение, находимся под наблюдением врачей). В один из таких приступов было особенно плохо, я думала, что уже не выкарабкаемся.  Скорая приезжала  несколько раз за ночь. Клава вела себя как сумасшедшая выла и металась по комнате.  Когда Сане стало легче -успокоились все и я и кошка.  Утром Саня  проснулся с ясными глазами, без головных болей, сам смог подняться с кровати. Как будто и не было никакого приступа. Наверное не только врачи, но и кошка отстояла своего "котеночка" у смерти. Зашла сейчас в спальню, чтобы проверить как он спит - Клава на посту, охраняет сон любимого хозяина.

Всем по Клаве и привет от Сани! Не болейте!