Викинги заслужили у потомков неоднозначную репутацию. В анналы истории они вошли как храбрые мореплаватели и открыватели новых стран, а также как жестокие и предприимчивые воины, которые нередко были просто разбойниками, живущими грабежом чужих земель. Но их заслуги перед географией несомненны. Именно викинги, странствуя по северу Атлантики, первыми из европейцев достигли Исландии, Гренландии и даже Северной Америки, где основали поселения в Винланде (сейчас эта земля известна как остров Ньюфаундленд). Покинуть родную страну этих людей побуждали не только жажда наживы или поиски приключений. Скандинавия в те времена была суровой и малоплодородной страной, не способной прокормить большое население. «Излишки» народа отправлялись за море в поисках лучшей доли. Некоторые бежали от междоусобиц или, подобно Эйрику Рыжему, открывателю Гренландии, спасались от кровной мести. Всё это хорошо описано в скандинавских сагах и исторических преданиях, таких как «Круг земной» Снорри Стурлусона, и в целом неплохо изучено. Гораздо меньше мы знаем о том, какое влияние оказывали скандинавы на экосистемы открытых ими земель; в сагах об этом если упоминается, то вскользь и весьма кратко.
Известно, что скандинавские переселенцы не только воевали и пировали. Они занимались землепашеством, рыболовством и добычей морского зверя. Активно торговали с континентальной Европой. Их поселения, расположенные на северных островах, не могли существовать за счёт импорта продуктов с «большой земли». Почти всё необходимое для жизни викинги должны были добывать сами. Современные междисциплинарные исследования, в которых принимают участие археологи, биологи, географы и историки, позволяют изучать те процессы и события, которые остались за страницами викингских саг. Использование современных методов, относящихся к различным областям естествознания и гуманитарных наук, даёт возможность решать такие научные задачи, которые ещё 20–30 лет тому назад показались бы неразрешимыми.
Именно таким интегративным путём была восстановлена история взаимоотношений викингов-поселенцев и популяции моржей (Odobenus rosmarus), населявшей некогда северные и западные берега острова Исландии. Эта история с несчастливым концом. В фауне современной Исландии моржей нет. Но кто или что виновато в их исчезновении – долгое время оставалось неясным. Сейчас в этом вопросе, кажется, поставлена точка.
Развалины Гардара – «столицы» гренландских викингов у пос. Игалику на юге Гренландии (фото М.В. Винарского).
Первые поселенцы-викинги прибыли на этот остров в середине девятого века нашей эры. Это были уроженцы Норвегии и Швеции и, вполне вероятно, они попали в Исландию случайно, сбившись с курса по пути на Фарерские острова. В том же столетии на острове появились первые скандинавские поселения, куда бежали многие люди, не согласные с политикой норвежского короля Харальда (время правления 872–930 гг). С тех пор Исландия стала постоянно обитаемой.
Моржи стали жителями Исландии гораздо раньше человека. В голоцене, после того, как северная Атлантика освободилась от плейстоценового оледенения, моржи проникли на север этой акватории и, по современным оценкам, исландская популяция этих животных существовала уже примерно 7500 лет назад. Большая часть лежбищ располагалась на западном и северном побережьях Исландии, где море мелкое, его дно покрыто мягким грунтом, в котором во множестве встречались двустворчатые моллюски – основной компонент моржовой диеты. Кроме того, эти берега сильно изрезаны, там имеется множество фьордов и защищённых бухточек, где моржам было удобно образовывать безопасные лежбища.
О былом распространении моржей в Исландии говорят не только находки ископаемых костей и раскопки человеческих поселений. О присутствии животных свидетельствуют топонимы – названия городков и местностей, упоминаемых в сагах – этимология которых говорит сама за себя. Например – Rosmhvalanes (полуостров Моржовый), Urthvalafjörður (приблизительно переводится как «фьорд, где много самок моржа»), Rostunga (бухта Моржовая) и др.
Основываясь на всех этих данных, исследователям удалось составить карту исчезнувших поселений моржа в Исландии, показывающую, что звери в давние времена были весьма обычны и, очевидно, многочисленны на этом острове. Но вот причина и время их исчезновения долго были предметом споров. Было известно, что исландцы торговали с материковой Европой, и в числе экспортных товаров был «рыбий зуб», из которого в европейских странах делали украшения, рукояти для мечей, церковную утварь и даже фигурки для шахматной игры. Но само по себе это не свидетельствует о том, что моржи сохранились в Исландии до средневековья. Вспомним интенсивную торговлю мамонтовыми бивнями, во множестве вывозившимися из Сибири спустя много тысячелетий после вымирания самих мамонтов. Не могли ли и викинги собирать на продажу клыки давно погибших зверей?
Старинные изображения моржей, взятые из книг XVI столетия. Рисунки из монографии американского учёного Джоэля Аллена (1880).
Можно предполагать, что охота на моржей, особенно в первые века после прибытия на остров норвежцев, была сравнительно лёгким и прибыльным занятием. До заселения Исландии местные животные не знали и не боялись людей, что должно было делать их особенно уязвимыми перед охотниками, хотя те не владели огнестрельным оружием. То, как складываются взаимоотношения человека и непуганых животных на океанических островах, хорошо иллюстрирует история экспедиции Витуса Беринга, потерпевшей кораблекрушение и вынужденной зимовать на Командорских островах. Путешественники обнаружили в месте своей зимовки огромное количество голубых песцов, нисколько не боявшихся человека и создававших массу трудностей для зимовщиков. Песцы лезли в палатки, крали продукты, утаскивали даже самые несъедобные вещи. Их было так много и они быль столь нахальны, что людям было трудно разделывать добытых тюленей или сивучей. Песцов убивали массами (участник экспедиции Беринга натуралист Стеллер сообщает, что однажды за день он зарубил топором восемьдесят зверей), но это их не останавливало… Моржи, конечно, не песцы, как по повадкам, так и по темпераменту, но, не имея представления о том, что такое человек и какую он несёт опасность, должны были сильно страдать от бесконтрольного истребления. Из саг известно, что добытые моржовые клыки распространялись по разным странам Европы. Например, один из исландцев по имени Храфн сын Свейнбьёрна послал череп и бивни добытого им моржа в Англию, в собор св. Томаса Бекета, что в городе Кентербери.
Впрочем, в статье международного коллектива (Keighley et al., 2019) обсуждаются и другие возможные факторы, приведшие к вымиранию исландского моржа. В первую очередь – это тёплые условия в Арктике и Северной Атлантике, существовавшие в период между 700 и 1100 гг. нашей эры. У климатологов эта эпоха получила название «малого климатического оптимума». Географические успехи викингов, сумевших на весьма несовершенных, утлых по современным стандартам, судах пересечь северную Атлантику, обосноваться в Гренландии и Северной Америке, были совсем не случайны. В IX–XI вв. Арктика была сравнительно тёплой, в ней было гораздо меньше льдов, что обеспечивало возможность беспрепятственного плавания. Для моржей, вероятно, потепление было скорее негативным фактором, лишавшим их возможности устраивать лежбища на небольших островках, малодоступных для охотников, и вообще способствовавшим росту угрозы со стороны человека.
Если это верно, то в период потепления исландская популяция моржа уже была сильно подорвана и не смогла восстановиться в следующую климатическую эпоху, известную как «Малый ледниковый период» (начавшуюся примерно в 1300 году). Как показывает само название, это была эпоха резкого похолодания в северном полушарии, с которой и принято связывать упадок и исчезновение викингских поселений в Гренландии и в Новом Свете. Похолодание крайне затруднило навигацию в северной Атлантике и отрезало колонистов от родной земли. Остатки этих посёлков найдены археологами и теперь доступны взорам туристов.
Ещё одним возможным фактором вымирания называют вулканическую активность. Исландия – страна в тектоническом отношении очень неспокойная. В период с 870 по 1262 годы здесь произошло пятьдесят два вулканических извержения, самые крупные из которых привели к массовому выбросу лавы и вулканического пепла, что не только разрушило естественные экосистемы, но и вызвало загрязнение воздуха. Если извергались вулканы, расположенные близко к берегу моря, это могло повлиять не только на лежбища моржей, но и на их непосредственный пищевой объект – мелководных морских моллюсков.
Вероятно, все три фактора – неконтролируемая охота, климатические изменения и вулканическая активность – внесли свой вклад в исчезновение моржей в Исландии, но, как считается, человеческая деятельность сыграла наиболее важную роль.
Надо сказать, что история взаимоотношений человека и моржа в Исландии совсем не уникальна. В отношении эксплуатации биологических ресурсов исландские викинги вели себя не лучше, но и не хуже других народов. В истории человечества задокументировано немало случаев, когда проникновение первых представителей людского племени на изолированные острова приводило к быстрому вымиранию представителей местной фауны, в первую очередь – крупных и легкодоступных видов, представлявших желанный трофей для охотников. Так произошло на Новой Зеландии после попадания туда полинезийцев – предков современных маори. То же самое наблюдалось на тихоокеанском острове Пасхи.
Тем, кто хорошо знает историю события, связанные с освоением севера Тихого океана, произошедшее с исландским моржом должно напомнить куда более близкую нам историю вымирания морской коровы – крупного травоядного млекопитающего, открытого и описанного уже упомянутым выше Стеллером в 1741 году. Эти события хорошо известны и неоднократно описаны в литературе, начиная с А.Ф. Миддендорфа, изложившего их в своей замечательной «Сибирской фауне». Не вдаваясь в подробности, замечу только, что морская корова была нацело истреблена – ради мяса и шкур – уже в 1768 году, то есть через двадцать семь лет после её открытия. Эти медлительные, не умевшие нырять и спасаться от охотников звери были просто обречены – их в буквальном смысле слова съели.
Старинные изображения стеллеровой коровы (из книги А.Ф. Миддендорфа «Сибирская фауна», 1869 г.)
Нисколько не оправдывая поступков неразумных охотников прошлого, попробуем всё же поместить их образ действий в широкий экологический контекст. Получается, что история исландского моржа и стеллеровой коровы соответствует давно описанной экологами ситуации, при которой некий вид попадает в новую для себя среду, где имеется неограниченный ресурс (например, пищевой) и отсутствуют конкуренты. В таких условиях очень часто наблюдается переэксплуатация ресурса, за которой следует вспышка численности вида-вселенца, а затем резкое сокращение его популяции или даже полное вымирание. Такая модель иногда называется моделью «бум и крах». Причина краха понятна. Чрезмерное использование ресурса подрывает его воспроизводство, что бумерангом возвращается и ударяет по самой популяции. Ситуации, описываемые этой моделью, применимы не только к человеку и крупным хищникам, но и к вполне мирным травоядным животным.
Во многие учебники экологии вошла история небольшого стада северных оленей – всего двадцать девять голов – завезённого в 1944 году на небольшой остров святого Матвея в Беринговом море. Олени нашли здесь для себя прекрасные условия: богатые пастбища и при этом ни крупных хищников, ни других травоядных. Начался популяционный «бум», и к 1963 году по острову бродило уже шесть тысяч оленей. Их процветание завершилось закономерным крахом. Животные, численность которых не контролировали хищники, уничтожили собственные пастбища и стали дохнуть от голода. Через сорок лет после выпуска на острове не осталось ни одного оленя.
Викинги, истребившие исландскую популяцию моржей, вели себя подобно топ-хищнику, «дорвавшемуся» до изобильной и такой легкодоступной добычи. Не имея никакого понятия об экологических закономерностях, они уничтожали животных до тех пор, пока им стало некого уничтожать.
Исчезновение исландской популяции моржа, произошедшее за несколько веков до истребления стеллеровой морской коровы, считается самым ранним надёжно зафиксированным случаем вымирания локальной популяции морских млекопитающих в результате деятельности человека. Но моржу как виду ещё повезло – сохранились другие популяции этого животного, включая тихоокеанскую. А вот морскую корову уже, похоже, не вернуть (если только в будущем не будет создан способ клонировать её на основе сохранившейся «древней ДНК»), и счастье, что удалось – уже в ХХ веке – спасти от вымирания ещё одно морское млекопитающее: камчатского бобра, более известного как калан (ещё одно животное, открытое неутомимым Стеллером). В Красной книге Российской Федерации он помещён с обнадёживающей пометкой «восстанавливающийся вид». Будем надеяться, что уроки прошлого были твёрдо усвоены.
Автор: Винарский Максим Викторович, д.б.н., профессор, зав. Лабораторией макроэкологии и биогеографии беспозвоночных СПбГУ и главный научный сотрудник Санкт-Петербургского филиала Института истории естествознания и техники РАН.
https://goarctic.ru/live/o-chyem-ne-rasskazhut-sagi-gibel-is...сайт goarctic.ru
