- Забрали меня как-то менты и трое суток допрашивали. А я им говорю, ничего не знаю и не скажу. Потом под потолок верх тормашками повесили. Полчаса уже висел, потом один смотрит и говорит: «Ты смотри - плачет походу», второй подошел, посмотрел на меня и ответил: «Не, ты чё, вспотел просто». – Лёлик поставил свой бокал с пивом, а шайка пацанят лет 20, зачарованно смотревшая на него, довольно зашептала: «Мужик!»
Я никак не мог понять, за что же они его уважали и слушались. Это был мужик лет 30-35 , весьма крупный, но с неподходящим его брутальной внешности высоким голосом. Он был своего рода авторитетом, в этом районе города, среди мелкой шпаны естественно. Что характерно, у него никогда не было денег и приходил он всегда в сопровождении каких-нибудь малолеток, которые за него платили. История происхождения его прозвища, для меня осталась загадкой.
Весь персонал, нашего маленького бара не любил его, так как он был очень агрессивный и любил, мягко говоря повыёбываться. Он постоянно травил какие-нибудь байки, про свою криминальную молодость. Его ребята рассказывали, что он сидел и у него есть серьёзные связи, а сейчас он просто притаился и скрывается от правосудия.
Как-то раз, он в очередной раз зашёл к нам в бар. В руках у него был топор, честно признаюсь, я не хило так пересрался, потому что его интеллектуальные способности, вызывали у меня серьёзные сомнения, мало ли, что ему в голову взбредёт.
Он подошёл к бару, явно выставляя этот самый топор так, чтобы я его видел и говорит:
- Налей-ка нам всем пива. Возможно, я даже заплачу, - он оскалился во все свои 20 зубов и продолжил, - вот скажи, как ты думаешь, человек может со сломанными ногами бегать?
Не знаю, что отобразилось в тот момент на моём лице, но я замер в замешательстве.
- Сейчас, одной крысе, ноги, вот этим самым топором переломали, - продолжал он, - я только остановился, чтобы отдышаться, а он как вскочил и по сугробам ускакал, ей богу, как заяц скакал. Не догнали даже. Представь. – Шныри дружно начали поддакивать и загоготали, а я в тихом ужасе ждал развязки ситуации.
Бар был новый и «тревожной кнопки» у нас ещё не было, поэтому надеяться на чью-то помощь было бессмысленно.
Но, в конце концов, они всё же расплатились и ушли. А я позвонил хозяину бара и рассказал о случившемся. Он жутко разнервничался и сказал, что всё уладит. Так и произошло, Лёлик больше не заходил. У Серёги был дар убеждения на такие вещи.
P. S. Лёлик, как оказалось, на самом деле сидел до этого. Два или три месяца. Видеомагнитофон у кого-то стащил.