Miamoto1710

Ровно за неделю до годовой контрольной по математике мой одноклассник Алеша случайно забыл на кухонном столе баночку из-под майонеза, в которой хранился сушеный мотыль для аквариумных рыбок.
Его папа, будучи очень близоруким человеком, случайно посолил мотылем суп.
Алеша вернулся на кухню и увидел обедающего папу. Потом увидел, что мотыля в баночке стало меньше. Он обратил внимание папы на то, что мотыля в банке стало меньше. Папа перестал есть суп, он посмотрел на банку, на тарелку с супом, прислушался к себе и обратил пристальное внимание на Алешу.
Алеша рассказывал нам эту историю, почесывая еще не отошедшие от папиного внимания места. Он заявил, что контрольной теперь точно не избежать, так как история с мотылем -это плохая примета и у него теперь плохое предчувствие насчет контрольной.
Как и большинство пятиклассников времен позднего Советского союза мы верили в приметы, особенно, если они касались учебы.
В день контрольной мы сидели в классе и маялись. Особенно тяготила бешеная майская погода за окнами. Класс простреливался наискосок свежими лучами солнца вперемешку с запахами сирени и молодой травы, словно весь мир, кроме нашего 5Б, уже на каникулах.
Даже учительница математики Наталья Владимировна в бежевой юбке и белой блузке выглядела беззаботной и полной лета, она рассеянно ходила между рядами и только делала вид, что смотрит не списывает ли кто.
В середине контрольной у Алеши кончились чернила в ручке.
Дело в том, что в тот год на уроках русского языка мы писали исключительно перьевыми ручками. Так как по мнению нашей учительницы по русскому языку Ирины Леонидовны: «только перьевая ручка поможет достичь совершенства в межбуквенном сочленении, и правильном наклоне слов, столь необходимых каждому советскому школьнику.»
Алеша достал чернильницу и заправил ручку чернилами.
Ручка не писала. Алеша осмотрел перо, затем развинтил ручку и перевернув ее пером вверх начал нажимать на ее внутренности, надеясь непонятно на что.
Ручка ожидаемо выстрелила тугой чернильной струей. Точно в проходящую рядом с Алешей Наталью Владимировну.
Время на миг остановилось, а затем потекло. Мы завороженно смотрели как на юбке и блузке Натальи Владимировны яркими фиолетовыми бутонами неспешно распускаются кляксы. По диагонали, словно орденская лента.
Внезапно время рванулось вперед, словно пытаясь догнать упущенные мгновения – это Алеша с криком: «Я все отстираю!» Бросился на Наталью Владимировну пытаясь сорвать с нее одежду.
Наталья Владимировна была в шоке, но, тем не менее, умело отбивалась от Алеши со словами: «Ничего страшного!»
Они какое-то время бегали друг за другом, но Наталья Владимировна в какой-то момент разорвала дистанцию и сумела выскочить из класса захлопнув за собой дверь.
Огорченный Алеша сел на свое место. Ничего не оставалось как продолжать писать контрольную.
С того дня прошло уже больше тридцати лет.
И все эти годы, когда мне звонит Алеша и говорит, что у него плохое предчувствие, я веду себя крайне осмотрительно.

(посвящается Аркадию и Георгию Вайнерам, а также Владимиру Богомолову)

Пролог
Все как на заказ! Нежарко-ясное солнце в небе, лесная дорога неспешно вьется между ушей боевого (ладно, самого обычного, но кто проверит?) коня, рукоять длинного меча в такт конскому шагу слегка покачивается над левым плечом, придавая всаднику вид лихой и непринужденный. (Хотя, он давно убедился, что достать длинный меч из-за спины невозможно, не хватает длины руки, а если повесить его на пояс, то перевешивает влево и ехать ужасно неудобно.)
Меч, честно говоря, являлся элементом образа, в этих местах уже несколько столетий не было слышно ни про разбойников, ни про междоусобные войны. Отправляясь в дорогу, брали с собой топор, чтобы дров нарубить, если придется заночевать в лесу, ну и нож, для разных хозяйственных надобностей.
Наш герой, был младшим сыном местного мануфактур-советника, человека почтенного, солидного и крайне миролюбивого, но считал себя странствующим рыцарем, и без меча из дому не выходил. Родные погоревали и свыклись. В хозяйстве не мешает, за подвигами из дома не сбегает, ну а хочет таскать с собой эту железку, ладно, главное, чтобы не поранился.
В этот, без сомнения, судьбоносный день, родитель отправил его в замок к лорду соседних земель. Там намечалось какое-то празднование, и наш герой вез образцы текстиля для замкового кастеляна.
То есть задача была проста до примитивности: приехать в замок, найти кастеляна, отдать свертки из седельных сумок, сопроводительное письмо с расценками, дождаться ответа, уехать обратно. Все. Подобное наш герой проделывал не один раз.
Каждое такое путешествие он считал походом во имя прекрасной дамы, которой у него отродясь не было, но кого волнуют подобные мелочи?
В этот раз первая половина пути прошла как обычно. Конь мерно трусил по дороге, всадник то вглядывался вдаль в поисках неведомого врага, то заслышав одному ему слышный шум, хватался за рукоять меча, переживая в грезах эпические битвы, то бессильно свесив голову на грудь, страдал от разлуки с воображаемой возлюбленной.
В общем, не терял времени даром.
Внезапно конь всхрапнул и остановился, потому что под копыта непонятно откуда выкатился маленький бородатый человек. Он схватил опешившего от такой наглости коня под уздцы и возопил: «Приветствую вас, о благородный рыцарь!» Он вдруг умолк, окинул нашего героя подозрительным взглядом и деловито спросил: «Кстати, вы благородный рыцарь или как?»
Наш герой зарделся и промямлил, что в некотором смысле, при наличии совокупности обстоятельств, если принять во внимание существующее положение, но отбросить некоторые формальности, то в целом он безусловно в определенной степени да.
Маленький бородач (это несомненно был гном), покачал головой, удовлетворившись ответом, и продолжил свою речь.
Оказалось, что тут недалеко, буквально в двух шагах нужно срочно спасти прекрасную даму, практически почти без пяти минут принцессу и сделать это может только так удачно подвернувшийся благородный рыцарь.
Наш герой приосанился в седле и начал отвязывать меч, бормоча под нос что-то вроде: «сейчас мой клинок отведает крови нечестивых злодеев!», но гном остановил его, взмахом руки. Он сказал, что оружие не понадобится и повел удивленного происходящим коня в ближайшие кусты.

Глава первая

Король нервно отхлебнул чай из большой чашки, обжегся, поставил ее на блюдце, расплескав чай и принялся перебирать бахрому скатерти.
- Не понимаю, что не так? – Баба-Яга со свистом втянула в себя чай из блюдца. В отличие от Короля она не обожглась и зачерпнула смородиновое варенье из берестяного туеска, стоящего между ними – Ну захотел твой сын жениться, нашел себе суженую, девицу-красавицу, тебя не спросил, так времена нынче такие. Прогресс. Никто старших не слушает.
- А то не так! Король оставил скатерть в покое, снова обжегся чаем, поморщился и заговорил торопливо, но разборчиво- он вообще не хотел жениться, даже не заикался, я уже и волноваться начал, у парня только охота и астрономия на уме, а тут вдруг ни с того, ни с сего. И в тот день он на охоте был. Погнался за зайцем, оторвался от егерей и пропал. А к вечеру возвращается. Да не один, а с этой, прости Господи! И где он ее взял непонятно. Только смотрит на нее как баран и повторяет, что она принцесса его грез и скорее нужно под венец. А через три дня появляются ее родственники. Мамаша, братья какие-то троюродные, дядья, не поймешь. Все как на подбор, словно с базара. И дело катится к свадьбе. Главное, никакая она не девица, и не красавица и точно не принцесса. А он не в какую. Жениться и все. Я еле три дня отсрочки выпросил, чтобы типа все организовать и сразу к вам.
- Допустим- Яга все еще смотрела на Короля скептически- сердцу не прикажешь, ну не принцесса. Так что? Или ты из этих? Из ретроградов?
- Да не в этом дело!-Король взмахнул рукой-хотя, принцесса конечно была бы лучше, но в принципе без разницы. Дело в том, что это уже шестой случай в королевстве.
-То есть?-Яга отставила чашку и впервые за время разговора посмотрела на Короля внимательно
- А вот так! Уезжает молодой парень из дома на охоту там или по делам каким, а возвращается с девицей, и сразу жениться. Я сначала тоже смеялся, а как мой с этой- Король проглотил какое-то слово- заявился, так сразу приуныл.
-Как интересно- Яга посмотрела на Кащея, он задумчиво ходил по залу за спиной Короля и не принимал участия в разговоре. Поймав взгляд Яги, Кащей остановился и спросил, ни к кому не обращаясь – интересно, а все эти женихи ездили по всему Королевству или в одну сторону?
- Не знаю- растерянно ответил Король – да у нас королевство небольшое, одна дорога с севера на юг, вдоль нее все города и замки расположены, ну и лес вокруг.
- Ну что же- весело сказал Кащей- поедем и мы прогуляемся, может и мне невесту найдем, а то засиделся я что-то
- В девках засиделся? – язвительно перебила Яга
- Давай тут без вот этого твоего сарказма – обиделся Кащей – я бессмертный, а значит вечно молодой.

Глава вторая

Огромный черный конь Кащея тяжелым шагом шел по самому центру дороги. Кащей возвышался в седле глыбой доспехов. Он для конспирации опустил забрало шлема и был похож на металлическую башню.
Яга в ступе невидимо скользила подлеском вдоль обочины.
Второй день их неспешного пути клонился к закату и ничего не происходило. До границы королевства осталось уже рукой подать.
Кащей уже решил, позвать Ягу чтобы решать, как быть дальше, как вдруг боковым зрением уловил движение в придорожном чапыжнике слева. Он остановил коня, делая вид, что осматривает уздечку, а на самом деле давая рассмотреть себя. Через минуту кусты раздвинулись и показалась голова гнома. Гном подозрительно глядел на Кащея, не решаясь выйти.
Кащей понял, что это провал, гном смотрел на щит, притороченный к седлу коня. На щите красовался известный всему сказочному миру Кащеев герб: улыбающийся череп в короне.
Пауза затягивалась. Внезапно гном пискнул и исчез в кустах, но через мгновение появился, точнее появилась Яга, держащая за шиворот извивающегося гнома.
Гном лягался, пытался кусаться и оглашал окрестности площадной бранью. Кащей поморщился, слез с коня, поднял забрало, подошел к Яге и тихонько стукнул гнома латной рукавицей по голове. Гном обмяк и повалился на дорогу.
Яга, не теряя ни секунды перевернула его лицом вниз, связала ему руки за спиной, затем сунула за пояс гнома непонятно откуда появившийся у нее в руке нож и взрезала пояс по диагонали вместе со штанами, обнажив несвежие подштанники.
За долгие годы она проделывала такое сотни раз и сейчас действовала с четкостью и быстротой автомата.
Она побрызгала гному в лицо водой из баклажки и легонько шлепнула его по щеке. Гном заморгал и дернулся. Кащей рывком поставил его на ноги.
- Пришел в себя? – дружелюбно спросил Кащей – вот и хорошо! – теперь веди
- Куда вести? – спросил присмиревший гном
- Сам знаешь куда – сказала Яга – к девице.
Гном, поддерживая спадающие штаны связанными за спиной руками мелкими шажками засеменил по неприметной тропинке в чащу.
Минут через десять гном привел их к входу в пещеру. В пещере все было по классическим канонам: факелы по стенам, две тяжелые медные курительницы с тлеющими пучками травы, и в самом центре большой стеклянный ящик, в котором лежала крупная девушка. Она громко храпела.
Яга осмотрелась и кивнула Кащею – смотри как они тут все умно устроили! Заходит сюда молодой человек, и для начала вдыхает дурман – Яга принюхалась и закашлялась – забористая трава, афганка скорее всего, затем его подводят к девице – она наклонилась над спящей – так и есть! Губы смазаны приворотным зельем, ну а дальше все как по маслу.
Яга посмотрела на гнома – давай буди ее, а потом пойдем к твоей хозяйке, явно ты не сам все это придумал.
Девицу растолкали и попросили на выход. Она громко возмущалась, но спорить с Ягой было бесполезно.
Небольшой замок, надежно укрытый в чаще леса оказался в получасе хода от пещеры. Ворота были заперты. Кащей вежливо постучал. Никто не ответил.
- Ваша банда полностью блокирована, открывайте! –громко крикнула Яга
- Это кто там гавкает? – насмешливо ответили из-за ворот
- С тобой, свинья не гавкает, а разговаривает капитан Жеглов! Слыхал наверное? – неожиданно для себя выпалила Яга. Она поймала изумленный взгляд Кащея и пожала плечами – в пещере травы надышалась.
За воротами изумленно молчали.
- Пора заканчивать этот цирк – сказал Кащей. Он не спеша вытащил из ножен меч и аккуратно срубил петли ворот. Ворота еще миг постояли и тяжело завалились внутрь замка. Что-то пискнуло и затихло.
- Так мы зайдем, раз открыто? – вежливо спросила.
Сопротивления они не встретили. Связанный гном сразу же куда-то убежал, преследовать его не стали, замок был полон других гномов, но они благоразумно смотрели с безопасного расстояния как Яга и Кащей входят во двор.
- Где главный зал? – ни к кому не обращаясь спросила Яга
Им показали дорогу, но провожать не решились.
В главном зале на богатом кресле, почти на троне сидела высокая красивая женщина неопределенного возраста.
- Привет, Малефисента – сказала Яга
- Кто вы такие? – надменно спросила Малефисента и по какому праву?
- Мы местные – перебила ее Яга – а вот чего тебе в Европах не сидится?
Яга огляделась, не обращая внимания на закипающую от возмущения хозяйку замка, заметила пару кресел и жестом пригласила Кащея присесть.
- Я все понимаю – продолжила Яга – деньги нужны и все такое, в Европах ты с твоими гномами уже примелькалась и решила сменить место, приехали вы в наше королевство, и начали с помощью приворотного зелья пристраивать замуж перезрелых девиц. Таким образом возникло преступное сообщество, именуемое в просторечии «шайка», которое действовало с постоянным успехом.
- Ну и что? – подала голос Малефисента –что тут такого? Это просто бизнес! Никто не пострадал, все довольны!
- А то! – повысила голос Яга – вышла у вас граждане промашка ужасная! Вы же принцу, то есть особе королевской крови подсунули неизвестно кого, а это уже не бизнес, а злоумышление против короны, то есть статья. Каторга каждому! Бессрочная! – Яга прекрасно знала, что никакой каторги в королевстве отродясь не было, но это не имело значения.
- Я между прочим, известная колдунья! И иностранка! Что вы мне сделаете? – Малефисента пыталась сохранять уверенность, но получалось плохо.
- Это ты там у себя в Европах известная колдунья – примирительно сказала Яга – а здесь ты никто. Ты обидела моего друга Короля, и его подданных, поэтому я превращу тебя в крысу. Или в ежа – она помолчала и добавила – но я сегодня с утра добрая, поэтому есть интересное предложение. Сколько тебе платили семьи пристроенных девиц?
- Сто золотых за каждую – сквозь зубы сказала Малефисента
- Ого! –уважительно покачала головой Яга – а ты не мелочишься, как я погляжу, ладно, деньги ты всем вернешь, и в двадцать четыре часа из королевства исчезнешь. Вместе со своими гномами конечно. Иначе в ежа. А с приворотным зельем я сама разберусь.
Эпилог

Король задумчиво размешивал мед в чашке с чаем. Сидевшая напротив Яга посмотрела на него с удивлением.
- Что не так? – спросила она – свадьба же отменилась.
- Да все так! – Король отставил чашку и вздохнул – свадьба отменилась, только принц так перепугался, что теперь вообще никогда жениться не хочет, а мне внуков хочется, или внучек! – Король мечтательно посмотрел в окно.
- Оставь парня в покое! – твердо сказала Яга – он такое пережил, видела я кого ему подсунули, он как отворотного зелья выпил, так чуть в обморок не упал от одного вида невесты этой. А как она дралась, когда ее из замка выводили? Не помнишь? Пятерых твоих гвардейцев покалечила, пришлось Кащею вмешаться, даром, что бессмертный!
- Это все так – согласно покивал Король – но нужно же династию продолжать и вообще.
- Так ты сам женись, сколько можно бобылем ходить? Мужик ты не старый еще, найди себе невесту, и как говорится: честным пирком да за свадебку!- предложила Яга.
- Да кто за меня пойдет? В моем возрасте и вообще?-приуныл воспрявший было Король.
- Ты главное, если надумаешь, невесту себе найди – уверенно сказала Яга – а потом к нам с Кащеем приходи, есть у нас методы на этот случай, чай не чужие люди, поможем.



Летом 1980 года в Советском Союзе проходили Одимпийские игры.
Первые в социалистической стране и первые в Восточной Европе.
Несмотря на бойкот Олимпиады многими странами из-за ввода наших войск в Афганистан, ожидалось массовое прибытие иностранных граждан.
Чтобы оградить чистые души Советских граждан от тлетворного влияния Запада, руководство страны порекомендовало всем не особо занятым на производстве свалить из Москвы. Во избежание ненужных и вредных контактов.
У нас во дворе поползли слухи о черных машинах с надписью ССД, что означало: «Смерть Советским детям», об иностранцах раздающих жвачку с ядом внутри, и джинсы, в швы которых вшиты отравленные иглы.
В общем я не расстроился, когда родители отправили меня, бабушку и дедушку на вторую половину лета в деревню.
В деревне было три улицы, пруд, лес и велосипед. Что еще требовалось мальчику шести лет?
Целыми днями в компании таких же сосланных детей мы болтались неизвестно где, возвращаясь лишь вечером.
Однажды вечером я вернулся домой. Все было как обычно: бабушка на кухне второй или третий раз разогревала ужин, потому что меня носит неизвестно где и я не могу вернуться вовремя, как нормальный ребенок, а не как божеское наказание, дедушка сидел перед маленьким хрипящем в агонии телевизором «Юность», пытаясь смотреть Олимпиаду.
Я разбил идиллию вопросом: «бабушка и дедушка, что такое хуильник?»
Все замерло. Даже телевизор перестал хрипеть.
Бабушка посмотрела на дедушку взглядом полным плохих последствий и спросила чем вызван вопрос?
Дедушка зашевелился на стуле, делая вид, что решил выйти в палисадник покурить, но бабушка плавно сместилась к двери, отрезая путь отхода, и он обреченно затих.
Я честно признался, что сейчас на улице видел бабу Клаву, она шла и громко кричала: Хуильник, Хуильник, Хуильник,Хуильник.
Без остановки.
Бабушка выдохнула, дедушка и телевизор ожили.
Оказалось, что так звали собачку бабы Клавы. Эта собачка уходила из дома каждое утро, а баба Клава каждый вечер ходила по деревне и звала его по имени. И ничего такого.
Я потом видел этого Хуильника. Имя подходило ему как влитое.
Прошло много лет. Я поступил в университет на философский факультет.
Одним зимним вечером в библиотеке первого гуманитарного корпуса МГУ я продирался сквозь дебри теории экзистенции Кьеркегора, который совершенно некстати, по моему мнению, спорил с Гегелем, усложняя жизнь многим поколениям студентов.
Я как раз читал про причины возникновения и способы преодоления экзистенциального кризиса, вызванного потерей смысла жизни и невозможностью выразить себя.
Вдруг мне вспомнилась баба Клава с ее Хуильником.
Зачем каждый вечер она ходила по улицам искать собачку, которая всю жизнь прожила в этой деревне и прекрасно знала дорогу домой?
Думаю, баба Клава пыталась справиться с кризисом, выбора между свободой и ответственностью, посредством публичного выражения своих чувств.
Ну, или просто высказывала свое отношение к жизни.
Теперь я не уверен, что собачку звали Хуильник.

Младшему сыну было одиннадцать месяцев, когда он умудрился стукнуть сам себя по голове деревянной погремушкой и попасть по этому поводу в больницу.
Жена, естественно вместе с ним.
Я оказался один на один со старшим сыном, которому было два года.
Тогда я впервые осознал смысл фразы: «В критической ситуации вы не подниметесь до уровня своих ожиданий, а опуститесь до уровня своей подготовки.»
Оказалось что «знать как варить детскую кашу» и «варить детскую кашу» - это вообще разные вещи.
У меня хорошо получалось засыпать, когда я укладывал его спать.
Все остальное получалось крайне плохо.
Понятно, что через три дня такой жизни я был слегка не в себе.
Поэтому не сразу понял, что хотела от меня жена, когда она позвонила из больницы и попросила привезти ей тряпку, ведро и средство для мытья полов.
Я на всякий случай переспросил.
Она сказала, что нужно именно это, так как завтра ее очередь мыть полы в отделении. Медсестры утверждают, что это работа уборщиц, а уборщиц нет, и поэтому по странной медицинской логике, полы в отделении моют мамочки детей, которые там лежат. Ничего страшного тут нет, утверждали они, никто не развалится, а спорить и жаловаться бесполезно, потому что они тут начальство, а главврачу все равно.
Я в тот момент не мог оценивать реальность адекватно, так как пытался приготовить суп-пюре из брокколи, поэтому сделал то что мог. Позвонил маме и попросил ее отвезти жене все необходимое для мытья пола.
В отличие от меня, мама была полна нормальности, она дважды уточнила что нужно отвезти и почему. Мама сказала, что все решит и я успокоился.
Мама не стала ничего покупать. Она поехала сразу к главврачу больницы, они были давно знакомы, как позже стало известно. Вдвоем они пришли в отделение, где мама сказала старшей медсестре, что она пришла мыть полы, вместо своей невестки, которая тут лежит с сыном, так как ее очередь.
Предано глядя в глаза главврача старшая медсестра сказала, что не понимает о чем речь. Они, медсестры все тут моют сами, несмотря на отсутствие уборщиц и постоянные переработки. И как вообще кто-то мог подумать, что они, медицинские специалисты могут заставлять пациентов мыть полы! Это просто уму непостижимо, скорее всего их просто не так поняли.
Главврач сказал, что раз так, то это видимо досадное недоразумение и он зря сюда пришел. Помолчал секунду и добавил, что если он придет сюда из-за недопонимания еще раз, то они знают, чем все закончится.
Они знали. Они очень хорошо его знали, поэтому больше никто из пациентов отделения полы не мыл.
Во всяком случае, пока моя жена была там.

Помощнику товарища городского головы небольшого уездного города в самом центре Нижегородской губернии коллежскому секретарю Роману Аполлинарьевичу Пулькину нездоровилось. Еще бы: сначала Святки, затем Рождество, а следом и Новый год. Праздничные ужины и обеды, в кругу семьи, визиты к родственникам и знакомым слились в нескончаемый поток сменяемых друг друга блюд и напитков разной степени крепости.
И вдруг в один миг все закончилось и нужно снова деловитой рысцой семенить на службу в городскую управу, с самого утра.
Такие перемены не могли благотворно сказаться на здоровье Романа Аполлинарьевича. Голова болела, руки противно дрожали, в животе наблюдалось эдакое подозрительное волнение, но долг превыше всего и он выпив жалкий стакан чаю вместо, ставшего привычным за эти дни праздничного завтрака, отправился в присутствие. На службу.
Должность его вроде бы небольшая, да и чин так себе, коллежский секретарь, это вообще что? Вроде плюнуть и растереть, однако, будучи помщником товарища, то есть заместителя, городского головы, стал Роман Аполлинарьевич вхож так сказать «в сферы» и со временем научился извлекать некие невинные, но приятные выгоды от своего положения.
Город словно специально сразу же после праздников завалило снегом и пробираясь по заметенным улицам до здания градоначальства, чувствовал он себя словно в нехоженом лесу.
Сразу же по прибытии на службу отправился доложиться начальству.
Стоя в кабинете своего начальника коллежского асессора Никифора Валериановича Семенюка тучного благообразного мужчины и глядя несколько в сторону, дабы не смущать начальство остаточными ароматами праздников, Роман Аполлинарьевич доложился о прибытии и готовности немедленно приступить к своим обязанностям. Он после этих слов попытался молодецки щелкнуть каблуками, запутался в ногах, но схватившись рукой за спину стула устоял.
Начальник в свою очередь ничего не заметил, так как разговаривал с подчиненным сидя за большим письменным столом и глядя перед собой на чернильный прибор.
Он двигал по столу какие-то бумаги, сопел, вздыхал и наконец, явно собравшись с силами исторг из себя поручение.
Оказалось, что в городе выпало слишком много снега. Дворников не хватает, их и до снегопада было немного, а нынче не все еще от праздников очнулись, а тут пришли выборные люди от торговой палаты, артели извозчиков и прочей общественности и требуют объяснений и уборки снега.
В общем Роману Аполлинарьевичу поручается от лица градоначальства выйти к пришедшим, успокоить, пообещать, приободрить, и так далее. Главное, чтобы ушли, а там дальше разберемся.
В большой приемной градоначальника действительно стояли решительной толпой люди в количестве примерно полутора десятков человек.
Роман Аполлинарьевич знал их всех. Самые богатые, а значит лучшие люди города, как назло.
Они заметили его, и без лишних слов изложили суть дела. Они как допропорядочные граждане города регулярно и в срок платят все городские сборы, включая сборы за стоянки извозчиков и торговые места на рынке и на каждой улице, и так далее. Так почему же городская администрация со своей стороны не обеспечивает своевременную и надлежащую уборку снега, который мешает всем им заниматься своими делами?
Роман Аполлинарьевич все еще не до конца пришел в себя. Он и сам не знал, почему вдруг вместо того, чтобы сказать то, что он заготовил в уме, он широко улыбнулся, развел руки и сказал что-то вроде того, что означенные господа, вместо того, чтобы жаловаться, могли бы организовать своих служащих и родственников, взять лопаты и почистить город от снега вместе с дворниками, это и на свежем воздухе полезный моцион и в целом борьба с ленью.
Ему никто не ответил. Все повернулись и молча вышли.
Он сидел в своем маленьком кабинете и сквозь тяжелую послепраздничную пелену в голове, пытался размышлять. Вроде бы он все сделал правильно. Никто не возмущался и все ушли. Но что-то было не то. Или ему просто мерещится. Он вдруг вспомнил как говорила его бабка: «блазнится».
Без стука открылась дверь и в его кабинет вошла молодая дама в странном, словно с исторического бала наряде. Не дожидаясь приглашения, она села на стул и стала молча смотреть на Романа Аполлинарьевича.
Он под ее взглядом заерзал на стуле и немного нервно спросил, что ей угодно?
- Не узнаешь? – тяжелым, совершенно не вязавшимся с ее внешностью голосом спросила дама.
Он вдруг понял, что не может говорить и только покачал головой.
Дама двумя руками сняла свою голову с плеч и поставила ее на стол перед окостеневшим Романом Аполлинарьевичем.
- А теперь узнаешь ? – спросила голова со стола.
От ужаса он не мог даже покачать головой, только смотрел на сидящее перед ним безголовое женское тело.
- Я королева Мария Антуанетта – сказала голова, она видимо убедилась, что диалог не выстраивается – я королева Франции, бывшая конечно – голова горько усмехнулась – и я гляжу ты у нас шутник. Шутить любишь с народишком? Это правильно. я вот тоже любила пошутить. Нет, про пирожные вместо хлеба это вранье конечно, не говорила я такого никогда, но кому какое дело, когда тебя за твои шутки взяли под белы рученьки и на эшафот. И ходи теперь как хочешь. Без головы – Она посмотрела на него в ожидании хоть какой-нибудь реакции.
Он сидел и не мог дышать. Воздух в легких заканчивался, а вдохнуть не было никакой возможности. Все тело свело мышечной судорогой. Понимая, что задыхается, он забился в судороге и проснулся.
Роман Аполлинарьевич сидел на своей кровати у себя дома. Рядом привычно сопела жена. Он тяжело и неуклюже поднялся и на негнущихся ногах, путаясь в полах ночной сорочки подошел к окну. За окном в предутренней мгле одинокий дворник стоял, опираясь на лопату и слегка покачиваясь.
- Приснится же такое – с облегчением подумал Роман Аполлинарьевич – ничего, у нас не Франция, у нас народ смирный и никаких вольтерьянств с якобинствами ему не надобно.
Он еще постоял, прислонившись лбом к холодному стеклу, успокаиваясь, затем облегченно залез под перину и счастливо засопел в тон своей дражайшей супруге.