Dustywind

Третий мой пост о лирике посвящён знаменитому советскому поэту и песеннику второй половины 20 века - Булату Шалвовичу Окуджаве.

Я, конечно, и раньше знал, что он был чрезвычайно популярен в СССР, и что он автор ряда известных песен, звучащих в ряде не менее известных советских фильмах, но каких именно песен он автор, к стыду своему, не знал. Именно это и побудило меня познакомиться глубже с его творчеством, когда я увидел его томик на полке книжного магазина.

Пару слов о биографии

Булат Шалаво Шалвович родился в 1924 году в Москве, в армяно-грузинской семье. Оба его родителя были революционными деятелями и посвятили жизнь строительству нового государства, но впоследствии и отец и мать его стали жертвами политической борьбы и внутрипартийных конфликтов, и попали под репрессии: отца расстреляли в 1937 году, а мать будущего поэта сослали в 1938 году в трудовой лагерь.

На своём жизненном пути, ещё до обретения известности и славы, Окуджава успел пожить и поработать в разных уголках СССР – Тифлисе, Тбилиси, Москве и Калужской области. Стоит упомянуть отдельно, что во время Великой Отечественной будущий поэт не стал отсиживаться в тылу, а пошёл добровольцем на фронт, и даже был ранен в бою.

Всесоюзная известность пришла к Окуджаве вскоре после окончательного его переезда в Москву в 1959 году. Уже через несколько лет состоялся первый в Советском Союзе вечер его сольной песни, а ещё через год Булат Окуджава впервые появился на советском телевидении (тогда в кадрах кинофильма).

Крах и развал Советского Союза Окуджава встретил положительно, и к концу жизни отметился рядом противоречивых действий и высказываний, впрочем, нормальных и понятных для среды интеллигентов-диссидентов. После падения железного занавеса он периодически посещал Западную Европу и Америку, нередко выступая там перед русскоязычной публикой. Умер поэт как раз во время одной из таких поездок, по историческим меркам относительно недавно  (в 1996 году), во Франции, в возрасте 76 лет.

Пару слов о творчестве

Рассуждать о лирике – дело неблагодарное; все, что изложено ниже - плод субъективного восприятия автора сего поста, не более. У Вас есть полное право как не согласиться с ним, так и выразить своё несогласие в комментариях.

Окуджава – самый известный (после Высоцкого) поэт и автор-песенник второй половины СССР. Его творчества разительно отличаются от стихов других известных авторов, единственный, с кем возникло что-то отдалённо похожее на ассоциацию, так это с Есениным. Быть может, он больше схож со своими “сверстниками” (Бродским, Высоцким, Евтушенко и др.), но с их творчеством я пока ещё знаком достаточно плохо, так что прошу просветить об этом в комментариях.

Отличает поэзию Окуджавы, с одной стороны, относительная простота в восприятии слога и текста, и одновременное при этом неподдельное мастерство, а с другой стороны, то, как понятно и “по-бытовому” он пишет о сложных жизненных и экзистенциальных вопросах. Одновременная искренность, доступность для понимания, красота слога – всё это, вкупе с затрагиваемыми темами, подкупает читателя.

“Языковое” мастерство автора заслуживает отдельной похвалы. Не скажешь, что стихи писал человек армяно-грузинского происхождения с нерусской фамилией (минутка национализма).

Всё его творчество заслуживает внимания, независимо от временного периода. Правда, лично меня больше всего зацепило раннее и зрелое творчество (эдак года до 1980).

Для тех, кто не знает – из-под пера Окуджавы вышли “Песенка кавалергарда” (к/ф “Звезда пленительного счастья”), “Нам нужна одна победа” (к/ф “Белорусский вокзал”), “Ваше благородие, госпожа удача” (к/ф “Белое Солнце пустыни”).

Пару слов, как Окуджава пишет…

…О женщинах и любви

“Женская” тема не обходит стороной творчество большинства поэтов, и Окуджава здесь не исключение. Но его посвящённые женщинам и любви строки выглядят оригинально на фоне других авторов. В них нет претензий и эгоизма Лермонтова. Нет в них “разгульности” Есенина. Нетпридания им ореола загадочности, как у Блока. Если Окуджава упоминает прекрасный пол, то пишет он о нём крайне уважительно, и даже по-своему трепетно, но при этом без отношения к женщинам, как чему-то эфемерному и недостижимому. Женщины – прекрасная и неотъемлемая составляющая повседневности, одним своим присутствием делающие жизнь легче и приятней. И после прочтения таких стихов на ум приходят слова Инженера о бабьем лете (кто не смотрел “Внутри Лапенко” - смотреть!).

…О Сталине и Советском союзе

Отблески антисоветчины и антисталинизма проскальзывают в начале творческого пути, проявляются понемногу в “середине”, и торжественно выставляются напоказ в конце. Не самая для меня любимая тема, но стоит отметить, что большАя часть таких стихотворений написана весьма талантливо. Кроме того, чувствуется глубокая и искренняя личная неприязнь автора; особенно она проявляется в антисталинских стихотворениях, что немудрено, ведь с Иосифом Виссарионовичем у Булата Окуджавы личные счёты.

…О Москве

Говорить о творчестве Окуджавы и не упомянуть Москву – это как поехать в Тулу со своим самоваром или гулять по улице красных фонарей со своей жен…. Ни у одного отечественного автора не встречал такой искренней и светлой любви к родному городу. Даже я, закостенелый “москвофоб”, проникся, и захотелось ещё раз пройтись по Арбату.

***

Стоит ли знакомиться с поэзией Булата Окуджавы? Да, однозначно. Очень интересный поэт, заслуженно ставший популярным ещё при своей жизни. Впрочем, время движется неумолимо, и нужно будет оглянуться и посмотреть лет через пятьдесят, застолбит ли Окуджава за собой вечное место в пантеоне Отечественной литературы. Я надеюсь, что да.

***

Михаил Салтыков-Щедрин Евграфович стал одним из моих любимый писателей с того момента, как только впервые я познакомился с его творчеством. Но до сих пор я так не сподобился прочесть все его труды, что постепенно исправляю.Недавно  очередь  дошла  до “Пошехонской старины”, простоявшей  на книжной полке уже больше года.

***

“Пошехонская старина” – тяжелая, местами жестокая и циничная книга на социально-бытовую тематику, на страницах которой автор описывает жизнь в уездной глубинке Российской Империи первой половины 19 в. (реальное Пошехонье сегодня географически находится в Вологодской и Ярославской областях, с одноимённым населённым пунктом в Ярославской области – взято из Википедии), и порядок существования “аборигенов” этого края, прежде всего средне- и мелкопоместных дворян, и их закрепощённых крестьян. Произведение представлено в виде сборника детских и юношеских воспоминаний главного героя, родившегося и выросшего в помещицкой семье. В “воспоминаниях” главного героя автор досконально описывает поместный быт, жизнь уездных дворян и крепостных, характер и личности отдельных пошехонцев. Причем до конца непонятно, кем являются участники повествования - реальными людьми, перенесёнными автором на страницы прямиком из жизни (а изрядная часть книги представляет автобиографию самого Михаила Евграфовича), или же это собирательные образы, вобравшие в себя основные архетипы людей того времени. В том или ином случае, в реальность и “человечность” персонажей "Пошехонской старины" верится абсолютно. У книги необычная форма повествования - отсутствует какой-либо единый выстроенный сюжет, а главы и разделы посвящены не событиям и временным отрезкам, но феноменам из жизни главного героя или же отдельным людям,  оставившим яркие впечатления у рассказчика. Такой формат делает книгу похожей на мемуары реального человека, жившего в то время.

Что Салтыков-Щедрин безусловно умеет, так это показать беспросветность и недостатки “обыденной” жизни (по крайней мере обыденной для его эпохи, хотя много что из книги актуально и по сей день), не впадая при этом в чернуху, но мастерски приправляя мрачное и тяжёлое повествование юмором и острым словом, заставляя порой улыбаться после прочтения отдельных мерзких и страшных моментов. На страницах “Пошехонской старины” автор, в присущей ему циничной и сатиричной манере (пусть и не так искромётно, как в "Истории одного города"), описывает жизнь господ и крестьян, не стесняясь открыто показывать как дремучесть, порочность и закостенелость первых, так и забитое, рабское положение вторых. И над всеми пошехонцами, как указывает сам писатель, довлеет крепостное право - осмысленное и беспощадное. Оно определяет весь ход жизни,  даруя почти неограниченную власть одним, что раскрывает их пороки и изъяны, развращает как нравственно, так и экономически; и ставя вторых в уничижительное положение по отношению к первым, заставляя выживать и прозябать  в невольном существовании. Но даже при описании мрачного и жестокого “пошехонского” мира, наряду с закономерными чувствами отвращения, ужаса и праведного негодования, автор вызывает у читателя улыбку и смех, пусть зачастую горький.

***

Стоит ли читать “Пошехонскую старину”?

Если вам нравится творчество Салтыкова-Щедрина, но вы ещё не дошли до этой книги, то да, однозначно. Если вы хотите прочесть серьёзное произведение  о социально-бытовой тематике (особенно касательно России), то эта книга тоже для вас. Если же вам не нравятся книги без целостного сюжета и обилия действий, не нравятся книги, написанные в форме мемуаров и воспоминаний, то читать "Пошехонскую старину" вам будет тяжеловато. Также добавлю, что книга вряд ли подходит для лёгкого чтения, и что особо впечатлительным читать её стоит на свой страх и риск.

***

В мою библиотеку повесть «Юнкера» за авторством Александра Ивановича Куприна попала случайно. Признаюсь -  до этого я не читал ни одно из его произведений - ни в школе, ни после. И потому мне особенно интересно было в первый раз открыть для себя этого российского писателя начала XX века.

***

«Юнкера» – автобиографический роман,  события которого, по большей части, относятся ко времени учёбы Куприна в Александровском училище. Книга -  как калейдоскоп из наиболее ярких воспоминаний, впечатлений и происшествий, случившихся в  жизни молодого главного героя. Каждый мужчина, будучи подростком и юношей, так или иначе, проходил всё то, о чём пишет автор – первая влюблённость и первая настоящая любовь; первое соперничество на почве ревности; наказания от старших, как справедливые (за шалости и хулиганства), так и абсолютно нечестные; окрыляющие успехи в любимом занятии и полные провалы, переживаемые особенно сильно, и т.д.. Любой человек, думаю, найдёт для себя тот или иной эпизод книги, который заставит  пробудиться  собственным воспоминаниям и сравнить личный опыт с опытом главного героя.

Следует отметить не только то, о чём пишет Куприн, но и то, как он пишет. Его слог воспринимается необычайно легко и приятно, а особенно хорошо автору удаётся передать на бумаге такие “эфемерные” вещи, как чувства, эмоции и впечатления героев (любовь, злость, обида, радость, печаль и т.д.).

При всех достоинствах книги стоит сказать и о “недостатке” – общей "сахарности и наивности" повествования, идеализации  в изображении того времени (хотя если считать книгу детской, можно и закрыть на это глаза). Фраза “Россия, которую мы потеряли” и шлягер, в котором поётся об “упоительных вечерах” и “хрусте французской булки” – это как раз о том, о чём рассказывается в романе. В оправдание автору можно привести следующие аргументы: во-первых, книга рассказывает о молодости автора, а молодость на склоне лет вспоминается с теплотой; во-вторых, автор пишет о жизни людей из среднего и высшего общества, о детях и юношах, которые готовятся стать военной элитой и опорой Российской империи (не нужно разъяснять, что офицерская служба в Империи обладала определённым почётом); в-третьих, книга писалась в эмиграции человеком, который не принял перемены в своей стране, и хотел показать и сохранить идеи и блеск ушедшей эпохи, на что  имел он полное право. Как говорил сам Александр Иванович: “Я хотел бы, чтобы прошлое, которое ушло навсегда, наши училища, наши юнкера, наша жизнь, обычаи, традиции остались хотя бы на бумаге и не исчезли не только из мира, но даже из памяти людей. «Юнкера» – это моё завещание русской молодёжи”. Вообще же «Юнкера», по моему скромному мнению, сильно походят на детскую и юношескую литературу  времен Советского Союза. И там и там восхваляются такие качества как верность слову, взаимовыручка, трудолюбие и упорство, дружба, патриотизм и т.д.. Только вместо пионеров и комсомольцев – юнкера, вместо солдат и офицеров Красной Армии –  офицеры Имперской армии, вместо детей из обычного советского двора – дети среднего и высшего общества царской России, вместо идей о прекрасном советском будущем и интернационале – имперский патриотизм (умрём за Россию и царя). Считать недостатком, или нет, вышеперечисленное – личное дело каждого, но художественные достоинства повести это  не умаляет в любом случае.

***

Стоит ли читать повесть «Юнкера»? Стоит, если вам интересны книги про тот временной период. Стоит, если вы уже прочли что-либо из Куприна, и вам сей автор понравился, но до «Юнкеров» вы ещё не дошли. Стоит, если вам интересен формат соединения автобиографического и художественного, столь мастерски исполненный здесь автором в этой книге.

***

Это второй мой пост о поэзии, и посвящён он поэту Серебряного века – Александру Александровичу Блоку. До полного знакомства с его творчеством, я, к своему стыду (впрочем, как и наверняка многие), не мог назвать ничего за авторством этого поэта, кроме знаменитой «Ночь, улица, фонарь, аптека…». Собственно, незнание и стало  основной причиной, почему я выбрал для знакомства именно Блока, а не того же Маяковского – я не знал, чего стоит ожидать от Александра Александровича, и от того появился сильный интерес к его творчеству.

Примечание: ниже я буду иногда приводить сравнение Блока с Есениным или же с Лермонтовым, поскольку с их творчеством я уже знакомился ранее.

***

Происхождение и краткая биография

Александр Александрович Блок – российский поэт дворянского происхождения, живший в начале XX века. В отличие от Лермонтова или же Пушкина, он не был частью “высшего света”, но членом той страты общества, которую смело можно назвать интеллигенцией. Его родной отец был профессором университета, мать – переводчицей и литератором, сама из семьи учёных и преподавателей, отчим – генерал-лейтенантом (немного выбивается из колеи), жена – дочерью знаменитого Д.И. Менделеева. Почти всю свою жизнь А.А. Блок прожил в Санкт-Петербурге. Ещё при жизни он стал известным и достаточно успешным поэтом и драматургом; “Когда я смотрел на Блока, с меня капал пот, потому что первый раз видел живого поэта” – выдержка из автобиографических записей С.А. Есенина, что говорит само за себя. Блок был одним из тех, кто принял Октябрьскую революцию, и поддержал новую власть. Однако уже через несколько лет после революции он попал в тяжелое материальное положение, подорвал своё здоровье, и в 1921 г. умер из-за болезни.

Блока можно назвать одним из трёх “китов” российской поэзии Серебряного века (Есенин-Маяковский-Блок), однако сегодня он уступает в известности остальным двум своим “коллегам”.

Общее впечатление

В стихах Блока чувствуется хорошее классическое образование и интеллигентность автора. Это видно по используемой лексике и языку текстов (например, стихи Есенина в сравнении со стихами Блока кажутся простоватыми – но это не значит, что Есенин хуже!). Очень часто автор впрямую использует латынь или греческий язык. Помимо всего, в стихах Блока читатель увидит множество отсылок и скрытых смыслов, сюжетов, относящихся как к мифологии (славянской, античной, западноевропейской), так и к античной и средневековой западной и литературе.

Звучание Блоковской лирики не такое громкое, как Есенинской и Лермонтовской - Блок спокоен и изящен, и воспринимается без каких-либо затруднений. Но в отличие от тех же Есенина и Лермонтова, стихи которых буквально “врываются” в сознание читателя, при чтении Блока приходится порой совершать усилие, чтобы сквозь “расплывчатый” и воздушный слог не упустить смысл, и представлять, о чём писал автор.

Поэзия Блока многогранна. Блок как будто постоянно экспериментирует со своими стихами. После прочтения иных из них даже не верится, что они все написаны одним и тем же человеком. Сравните между собой, к примеру: «Ночь, улица, фонарь, аптека…», «Двенадцать»,«Роза и соловей», «Ты так светла, как свет невинный…», «Поединок» – и вы поймёте, о чём я говорю.

Многогранностью отличается и тематика в его лирике. Очень многое из его творчества сложно отнести в какую-то определенную смысловую категорию – многие идеи и темы часто переплетаются между собой, и сложно сказать, где начинается одно, и заканчивается другое. Усугубляется это еще тем, что Блок  очень часто – эдакая “вещь в себе”. Изящная, звучащая красиво, со скрытым смыслом и подтекстом – но порой сложная, или даже совсем недоступная для понимания. И тогда его стих или вас затрагивает, или вы остаетесь, мягко говоря, в недоумении.

Условно можно обозначить следующие “темы” – мистицизм, христианские мотивы, любовная лирики (и всё это зачастую перемешано друг с другом).

Под мистицизмом я имею в виду не какое-то учение, но включение элементов мистического и сверхъестественного в сюжет, либо в качестве дополнения к описанию реального окружения, либо для создание ощущения чего-то таинственно-недостижимого.

Христианская и божественная идеи в стихах Блока - не есть калька с каноничного христианства/православия, но есть представление некого недосягаемого и возвышенного надчеловеческого идеала, к которому взвывает поэт. Из самого “настоящего” христианства в стихах лишь часто упоминаемые внешние и хорошо узнаваемы “маркеры” и атрибуты – образ храма, креста, ангелы, Иисус Христос.

Любовная лирика Блока весьма своеобразна. У Блока она менее “плотская” (хотя и про секс тоже встречается) - автор восторженно-возвышенно создаёт некий женский идеальный образ (образ Прекрасной дамы). Хотя, как всегда, есть и исключения («Ей было всего пятнадцать лет…»).

Разумеется, существует множество стихов, в которых Александр Александрович писал отличное от описанного мной выше. Много у него в творчестве о родном городе – Петербурге, причём не только в стихотворениях, открыто посвящённых ему; если не указано обратное, то считайте, что всё, что поэт описывает – происходит/находится в Петербурге и его окрестностях. Есть в его творчестве и тема Родины («Новая Америка», «Россия», «Задебрённые лесом кручи…», «Русь моя, жизнь моя, вместе ли нам маяться…» и др.). Нельзя не упомянуть и о социальной тематике и революциях, которых при жизни Блока случилось целых две (1905 и 1917 г.).

О социальной тематике и революциях

Неожиданностью, для меня, стало наличие у Блока лирики, посвящённой социально-общественной тематике и революциям («Митинг», «Фабрика», «Сытые», «Двенадцать» и др.). Казалось бы, автор по большей части “возвышенных” и “интеллигентных” стихотворений вряд ли будет озадачиваться “земными” проблемами. А оказывается - как раз наоборот. Но пишет обо всём этом Блок в своей уникальной манере. У него нет  “чувствования народа”, как у Есенина, нет противопоставления себя “несправедливому” обществу, как у Лермонтова. Блок в своих стихах – революционер-идеалист, остро чувствующий и переживающий из-за проблем и кризисов в обществе, несправедливостей, которым подвергают народ, и неизбежности, а может и необходимости революции. Революция для него – благородный и праведный мятеж против существующей системы угнетения, возможность изменить страну и весь мир к лучшему, высвобождение людского потенциала. И если раньше меня удивляло, как Блок и остальные подобные ему интеллигенты и дворяне могли присоединиться к, казалось бы, чуждой им по происхождению идее, то после глубокого знакомства с творчеством Александра Александровича это удивление пропало.

Драматические произведения

Нельзя не сказать пару слов и о драматургии А.А. Блока. Опять же, утверждение про “вещь в себе” относится и к этому  типу его творчества. Прочтение отдельных произведений либо вас зацепит, либо же всё, что выбудете думать: “что я только что прочитал?”. В первый список, по своим впечатлениям, я включил бы «Балаганчик», «Незнакомку», «О любви, поэзии и государственной службе», «Рамзес». Во второй – «Короля на площади», «Песню судьбы», «Розу и крест».

«Незнакомка» – отдаёт типичной “блоковской” романтичностью и мистицизмом. «Балаганчик» - веселая и ироничная пьеса, где автор насмехается над излишним увлечением “странным и возвышенным”; ещё при первой своей постановке она наделал шуму и вызвала ярое обсуждение (а порой и осуждение) в кругах тогдашней творческой интеллигенции. Диалог «О любви, поэзии и государственной службе» и «Рамзес» – ироничны и иносказательны настолько, что уже приближаются по своему смыслу и восприятию к сатире уровня Салтыкова-Щедрина, но при этом сохраняют изящный Блоковский стиль. «Рамзеса»  советую прочесть в любом случае, всем без исключения. Если же вам не понравится – разрешаю закидать меня тапками.

***

Стоит ли знакомиться с творчеством Блока? Если вы дочитали пост до этого момента, то вы готовы и потратить время на чтение лирики. И если это действительно так, то советую познакомиться с этим поэтом. Особенно если вас привлекает “интеллигентная и образованная” манера написания стихов. Блок одинаково подойдёт как для лёгкого чтения, так и для чтения “со смыслом”. Я бы мог посоветовать к прочтению целый список из нескольких десятков  стихов, но тут выделю лишь некоторые, понравившиеся мне – «Работай, работай, работай…», «Всё ли спокойной в народе…», «Скифы», «Двенадцать», «Сытые», «Всё на земле умрёт – и стар, и младость…», «Русь моя, жизнь моя, вместе ли нам маяться…, «Долго искал я лучезарного Бога...», «Новая Америка». Но даже если ничего из перечисленного выше вам не понравится – уверен, что всё равно вы найдете в многогранном и объёмном творчестве А.А. Блока что-нибудь для себя.

***

В преддверии  праздника, следующий свой пост хочу посвятить произведению о Великой Отечественной войне - «Судьбе человека», за авторством моего любимого писателя, Михаила Александровича Шолохова.

***

«Судьба человека» – рассказ, опубликованный в 1956 г. По свидетельствам современников, сюжет рассказа основан на реальной истории, рассказанной писателю одним фронтовиком, ещё задолго до выхода произведения в советскую печать.

«Судьба человека» - небольшое, но сильное и тяжёлое произведение. По сути,  рассказ представляет собой исповедь главного героя перед случайно встреченным незнакомцем, в которой герой изливает душу, рассказывая про свою предвоенную жизнь, судьбу (прошу прощения за тавтологию) во время Великой Отечественной и в первый послевоенный год. Герой рассказа - самый обычный человек, работяга и семьянин, коих по Советскому Союзу было миллионы (да и к счастью,  сейчас в России таких тоже не мало). Как и множество других, он тоже был призван на фронт. Служба на передовой, плен, лагеря, рабство у немцев, затем удачный побег, лишь после которого он узнаёт о трагедии, случившейся с его семьёй. Но попавший в жернова истории, прошедший через ад и неимоверные испытания, потерявший всю свою семью – этот обычный и, казалось бы, заурядный человек не ломается, но находит в себе силы жить дальше, обретая в последствии новую опору и цель в жизни. В рассказе практически отсутствует идеология (если не считать только любовь к Родине) - на первом плане здесь показана трагедия судеб людей, затронутых Великой Отечественной, и то, как люди  преодолевают последствия войны.

***

Ощущения после рассказа достаточно смешанные и двойственные: с одной стороны - ощущение надежды за будущее главного героя и его новой семьи. С другой стороны - ощущение грусти за сломанную прежнюю жизнь, душевные раны от потери которой никогда не затянуться. Невольно закрадываются мысли: сколько подобных историй могли/могут рассказать пережившие ту войну? И сколько таких нерассказанных историй затерялось во времени, по различным причинам: из-за того, что просто  некому уже стало их рассказывать; из-за того, что многие особо и не стремились делиться своими историями, не желая вспомнить о потерях и лишениях; из-за того, что подобные истории стали “обыденностью” в послевоенные годы, и  ими было никого не удивить, да и “жаловаться” было некогда...?

***

В наше, относительно спокойное и благодатное время, отстоящее почти на восемь десятилетий от событий Великой Отечественной, сложно представить все те ужасы и испытания, выпавшие на наших дедов и прадедов, бабушек и прабабушек. И такие произведения  помогают это понять и прочувствовать. Рассказ стоит прочесть, не зависимо от того, нравится вам Шолохов или нет, есть ли у вас предубеждение против “официальной” советской литературы или нет, признаете ли вы важность и заслугу победы в Великой Отечественной и роль советского народа в войне, или нет, относитесь ли вы к празднику  9 мая с уважением, или для вас это восхваление "клятого режима", либо же празднество для вас - просто возможность  поучаствовать в "поцреотически-маркетинговом" шабаше, набирающим обороты в последние годы, без особого понимания истории. В последних двух случаях  случаях «Судьба человека» и подобные произведения - обязательны к прочтению.

Еще раз, поздравляю всех с наступающим праздником,с Днём Победы. Ура!

Небольшое баловство - подражание Лавкрафту. События происходят в созданной им Вселенной, где благополучно обитают Ми Го, Ктулху, Старцы и т.д. Текст мой, картинка не моя.

Привет с поверхности

Когда-то

Герой стоял на скале, у границы между морем и сушей. Брызги от волн разлетались по валунам на берегу, небо заволокли свинцовые тучи, пронизывающий холодный ветер нещадно забирал последние крохи тепла у любого, кто сейчас осмелился выйти к Океану. Но человек был непоколебим, будто не опасаясь надвигающегося шторма. То, к чему он готовился так долго, должно было быть исполнено. Герой прокричал боевой клич своего народа, не до конца уверенный, что противник поймет смысл слов, но знавший, что это определенно привлечет внимание твари.

Тварь, до этого наслаждавшаяся ощущением пространства и времени мира, в котором она не была уже миллионы лет, обратила свой взгляд на утёс. Оценив “угрозу”, существо взревело, и приготовилось поглотить одиноко стоящую, кажущуюся по сравнению с ним карликовую, фигуру наглого человечишки.

Этого создания не должно было быть здесь - в пределах мироздания героя. Само присутствие раскалывало вселенную настолько, что от существа дул сильный ветер и исходили волны, будто воздух и вода обрели разум и старались убежать от пришедшей в этот мир мерзости как можно дальше. Один лишь мимолетный взгляд человека на него вызывал нестерпимую боль в голове, ощущение сверхъестественного страха и ужаса, подталкивающих человеческий разум к безумию – само человеческое сознание отказывалось принять реальность монстра. Но герой не посмел поддаться слабости.

Если бы он знал имя существа, то смог бы справиться с ним другим способом, но такое знание выходило за пределы познания мудрецов из его народа. Некоторые вещи просто слишком опасны, чтобы их знать.

Герой произнес лишь одно слово, и тварь отпрянула от него. Слова на языке тех, кто не живет, запредельных, настолько же были чужды этому миру, что и мерзость, стоящая перед ним, и настолько же также опасны. Сглатывая кровь с десен, герой продолжил распевать заклинание. Тварь издала громкий рёв в ответ, но уже вместо ярости и предвкушения убийства в реве появились нотки страха и сомнения.

Волны развернулись и начали отходить от берега, унося с собой тварь. Та попыталась зацепиться за берег, но чем больше слов продолжал произносить воин, тем сильнее и выше были волны, и тем сильнее на тварь с берега начинал дуть ветер. Наконец тварь не выдержала и поддалась напору сверхъестественной силы, и в рёве её слышались гнев и отчаяние.

Когда её отнесло от берега на достаточное расстояние, герой начал петь новый монотонный и богохульный напев. Существо же лишь могло беспомощно барахтаться в воде, постепенно погружаясь, как будто какая-то непреодолимая сила тянула его на дно. Рот человека наполнился кровью, одна из десен лопнула, обнажая корень зуба, с лица капала вытекающая из глаз и ноздрей кровь, но герой продолжал из последних сил выкрикивать слова заклинания.

И вот участок моря разверзлось, обнажая дно. Монстр барахтался внизу, на внезапно открывшемся дне, почти не видный среди брызг. Еще пара новых слов в напеве – и в открывшейся земле, прямо под тварью, появилась расщелина.

Уже несколько зубов во рту героя раскрошились, не выдержав мощи произносимых слов, а язык покрылся язвами и распух. Но все равно тот продолжал произносить слова, несмотря на то, что было это совершенно невозможно. Заклятье будто обрело жизнь, и его звучание уже брало свою силу не от голосовых связок, но самой души героя.

Последний, громогласный крик твари, полный ненависти, прорезал воздух перед тем, как она провалилась в расщелину. Через крики отдавались лишь эхом.

Чувствуя, что больше он уже не в силах выдержать, герой сделал поледнее усилие, и произнёс заключительную фразу на проклятом языке.

Земля сомкнулась, и почти в тот же момент сила, раздвигавшее море, перестала действовать - вода хлынула заполнять образовавшуюся пустоту.

Герой упал на колени, сплевывая полный рот крови, а вместе с ней и половину своих зубов. Тело его болело так, будто упал он с вершины горы. Голова его раскалываясь – казалось, что череп вот-вот взорвется изнутри. Глаза видели перед собой лишь красный туман. Перед тем как потерять сознание, последнее, что успел сделать герой – улыбнуться.

Буря утихла, так и не начавшись. Вновь засияло Солнце, и теперь уже спокойные волны с убаюкивающим звуком бились о камни скал и огромные валуны на пологих берегах вокруг утёса.

Окровавленный труп человека так и остался лежать на скале - соплеменники и не отважились, из-за суеверного ужаса, забрать спасшего их остров, а вместе с ним, возможно, и весь мир, воина.

После

Годы сменялись столетиями, столетия тысячелетиями. За это время на другом полушарии затонула гордая Атлантида, на Южном полюсе раса Старцев окончательно угасла (по иронии судьбы последним пристанищем выродившихся представителей некогда могучего народа стало место их первой высадки на планету), а на юге Океана под водой скрылся континент Му, похоронив вместе с собой зловещую цивилизацию и их идола Гатаноа.

Народ героя за прошедшие тысячелетия деградировал и затерялся в истории, уступив место более молодым племенами и нациям. Лишь жалкие крохи остались от тех, кто мог бы утверждать (если бы разумеется знали), что они являются прямым потомками некогда могучей расы, населявшей берега Великого Океана. Их место теперь заняли постоянно враждующие представители “белых” и “жёлтых” народов.

А тварь всё спала у берегов вытянувшегося вдоль восточной окраины материка острова, скрытая под толщей воды и слоями земной тверди. Ни катаклизмы на поверхности, ни даже землетрясения не могли потревожить её заточение – магия последних слов героя, запершего тварь, продолжала исправно служить давно умершему храбрецу.

Наши дни

Сон существа продолжался мирно, и длился бы еще миллиарды лет, до того, как звезда, вокруг которой вращается планеты, не выгорела бы, или до того, как планета не раскололась бы в каком-нибудь ужасающем космическом катаклизме. Кто знает, что снилось ему? И снилось что-нибудь вообще? Быть может, весь отрезок сна в сознание существа уместился в одно мгновение; быть может, оно грезило, представляя себя разгуливающим по поверхности планеты и несущим хаос, безумие и погибель её обитателям; быть может оно страдало в агонии от последствий заклятья; быть может в его сознании вспыхивали образы потусторонних измерений и мест, о которых простой человек не может даже вообразить; а может быть оно просто находилось в сознании все это время, мучаясь от своей беспомощности и вынашивая план мести всему человечеству.

Но, так или иначе, однажды в тишину недобровольного изгнания вторгся посторонний звук. Образы в сознании существа вздрогнули и всколыхнулись. В одно мгновение, впервые за тысячи лет, непостижимое обычному человеческому разуму сознание существа полностью сосредоточилось на чём-либо, а именно – на источнике необычного звука. Звук отдавался где-то в земной тверди, где-то рядом. Для существа он длился всего недолгое мгновение – но его чувство времени сильно отличалось от человеческого. Звук прекратился, но через пару мгновений возник снова, на этот раз гораздо ближе. И он приближался. Существо начало скидывать с себя оковы бездействия, будто назойливое жужжание сдёрнуло пелену с его глаз.

Пробуждение отозвалось ощущением экстаза по всему телу. Оно снова ожило! Конечности наливались силой. Да, оно ослабло за время заточения, но будь все проклято, если нельзя было выбраться наружу! Не важно, сколько это займет – год, десятилетие, столетия – в конце концов, оно пробьется наверх и отомстит всей человеческой расе, за то, что один её представитель дерзнул сразиться с ним и возомнить себя победителем!

Мысли о предстоящем триумфе заполнили сознание потустороннего монстра, и он не обратил внимание как звук подошел почти вплотную, и… Монстр лишь почувствовал как в то, что можно было назвать головой, что-то надавило с неимоверной силой, силой, которой мог владеть лишь кто-то из потусторонних, да и то не всякий... А потом наступила тьма. Нельзя сказать, что существо было живым изначально по своей природе, в понимании обитателей Земли, но то, что оно сейчас было убито, уничтожено - можно было сказать определенно.

Инженер наблюдал за данными, выводимыми на монитор. Как практически на любом производстве, графики, описывающие рабочий процесс, не были линейными, но постоянно колебались с тем или иным отклонением. Однако это было не критично, бурение вообще напоминало в чём-то лотерею – до сих пор, даже со всеми научными и техническими достижениями XXI века, нельзя было сказать со сто процентной уверенностью, что ждёт людей в глубине земли. В любой момент можно было ожидать что начнутся нефтегазоводопроявления, что раствор начнёт уходить в породу и т.д.. Но это было уже не первая скважина, пробуренная на данной платформе, а у персонал здесь был достаточно опытен (а неопытных здесь обычно и не держали), да и прогнозы были благополучными. Так что инженер мог основательно рассчитывать, что бурение на данном этапе и установка кондуктора пройдёт успешно. И он даже не обратил большого внимания на очередной небольшой скачок в показаниях приборов.

С медицинской тематикой в российской художественной литературе я практически не сталкивался, да и специально ничего такого не искал, и от того было интересно и необычно познакомиться с “врачебными” рассказами Михаила Булгакова - сборником «Записки юного врача», рассказом/мини-повестью «Морфий» и стоящим особняком рассказом «Я убил».

***

«Записки юного врача» – цикл рассказов, посвящённый рабочей практике свежего выпускника медицинского университета, попавшего после учёбы в самое “пекло” - в глухую уездную больницу единственным доктором. Это почти как выпускника-первогодку технического вуза поставить сразу начальником небольшого производства или руководителем проекта. Пусть «Записки юного врача» не единая повесть, но в сборнике отчётливо прослеживается эволюция образа главного героя - его путь от неопытного и неуверенного в своих силах врача, до умудрённого опытом специалиста и сильного человека с закалённым характером. Эта история даже не про главного героя-врача, но про главного героя-человека, которому приходится преодолевать свои страхи и неуверенность, браться за тяжелые профессиональные задачи, бороться с “темнотой”,необразованностью окружающих и внешними обстоятельствами, и в результате всего герой не ломается, но успешно справляется с испытаниями.

Сборник может не понравится отдельным читателям – кто-то наверняка посчитает презрительными и высокомерными выпады Булгакова относительно необразованности и “темноты” народа, но тут я буду на стороне автора. И сейчас, порой, мы видим вокруг себя мракобесие, пренебрежение своим здоровьем и рекомендациями врачей в частности, а страшно представить, что было сто лет назад. Да и не несёт от главгероя ощущением “интеллигентного

превосходства”, но ясно показано его желание бороться с “тьмой египетской” и помогать людям.

«Морфий» – рассказ/небольшая повесть, заслуживающая отдельного упоминания. Если «Записки юного врача» - история об успешном преодолении трудностей и испытаний, то «Морфий» – наоборот, хроника распада и деградации личности под действием одноимённого наркотика. Главный герой получает дневник своего знакомого-коллеги, в котором тот описывает свой “путь” наркомана – “путь" от уважаемого и образованного доктора, поражённого в один момент жизни душевными страданиями из-за несчастной любви, и от того легко поддавшегося пагубной привычке, до полностью зависимого от наркотика человека, трусливого, жалкого. Сходу не назовешь (если нет, то поправьте меня), где ещё в российской классике поднималась тема наркомании, и потому «Морфий» читать вдвойне интересно, и наверняка познавательно – кто не знает, - Булгаков сам некоторое время был морфинистом.

Пару слов о рассказе «Я убил» – здесь  пусть главный герой и тот же, что и в «Морфие», но сама тема рассказа стоит особняком от “врачевательства”. Рассказ ближе  и по сюжету и по духу к «Белой гвардии», затрагивая тему гражданской войны.

***

Может вышеуказанные рассказы и имеют  меньший уровень значимости, чем всеизвестные булгаковские повести, но хуже от этого они не становятся. Читать их однозначно стоит, если вы хотите познакомиться с хорошим художественным произведением о врачебной тематике, если вы хотите узнать Булгакова не только как автора «Мастера и Маргариты» и «Собачьего сердца», но и как мастера реалистичного и профессионального рассказа, и если вам интересны темы и типы сюжетов, описанные выше.