CatTheCake

Международная классификация болезней, как и американское DSM-5 выделяет два типа биполярного расстройства. В МКБ-11 есть целый раздел "Биполярные или родственные ему расстройства", включающий в себя, помимо самого БАР 1 и 2 типа, циклотимическое расстройство, другие уточненные биполярные или родственные ему расстройства и биполярные или родственные ему расстройства, неуточненные.

Заболевание это хроническое, с хроническим рецедивирующим течением, а это значит, что лечиться придется всю жизнь. Как и в случае с другими хроническими заболеваниями, можно добиться длительной ремиссии, однако на данный момент нет препаратов, позволяющих достичь полного излечения. Распространённость среди населения у БАР не такая уж и маленькая - около 1%, а с учетом всех субсиндромальных форм и вовсе составляет порядка 12%. По современным данным биполярными формами расстройств чаще страдают мужчины, в то время как у женщин в три раза чаще развиваются монополярные расстройства. Вероятно, главным фактором, провоцирующим проявление заболевания, является эндокринный, и именно по этой причине в основную группу риска входят женщины, поскольку аффективный психоз часто развивается в период менструаций и после родов.

Этиология и патогенез, как заявляют большинство источников, не очень понятны, однако предпочтение отдаётся генетической теории, согласно которой все проблемы, которые мы сейчас испытываем, достались нам в наследство от родственников. Не обязательно это означает, что кто-то из родителей страдает той или иной формой заболевания. Однако, вероятно, кто-то из них является носителем некоего гена, ответственного за это безобразие. На текущий момент принято считать, что это один-единственный  доминантный ген, сцепленный с Х-хромосомой. В моём случае эта линия прослеживается до прабабушки со стороны матери. Пусть у нее и не стояло официального диагноза, судя по рассказам о ней, складывается вполне чёткая картина именно БАР. Дед, её сын, унаследовал от неё это заболевание, что опять-таки можно установить по рассказам о его жизни: в маниакальные эпизоды он уходил в походы, часто один. Уходил в тайгу, на перевал Дятлова, на Маньпупунёр, куда угодно, зимой ли, летом, без разницы, и день рождения дочери, моей матери, он встретил где-то в окрестностях места падения тунгусского метеорита. Как только мания заканчивалась, он впадал в тоску и начинал пить. Скачки настроения прекратились только после третьего инсульта, но личность его при этом изменилась кардинально. После него эстафета перешла к моей матери, а после неё - ко мне. Такая вот династия биполярников.

Диагноз устанавливается исключительно на основании клинической картины, в частности, со слов пациента. В некоторых случаях субъективных показаний бывает недостаточно и требуются какие-нибудь объективные показания со стороны родственников. В классическом виде, в котором установить диагноз легче всего, выделяется две выраженные фазы: депрессивная и маниакальная, которые могут меняться как по щелчку пальцев. Очень упрощённо говоря, в мозгу человека при этом происходит следующее: возникает дисбаланс нейромедиаторов, таких как дофамин, норадреналин, серотонин и др., которые в период мании начинают расходоваться в огромных количествах, принося то самое ощущение блаженства, характерное мании. Эффект аналогичный употреблению психостимуляторов и эйфоретиков, которые вызывают в свою очередь, в большей степени психологическую зависимость. Это, если можно так выразиться, лайфхак для взлома системы поощрения, вот только в случае с БАР это уже не зависит от желаний человека. И так же, как у наркоманов после употребления начинаются "отходы", у больных БАР после выгорания нейромедиаторов наступает депрессия. Соответственно, тяжесть последствий от отсутствия должного лечения примерно такая же как от употребления наркотиков. Со временем БАР будет приводить к необратимым изменениям в головном мозге. В частности, учёным с помощью МРТ удалось выяснить, что БАР ведет к утончению коры головного мозга, причем наибольший дефицит выявился, само собой, в областях, отвечающих за торможение и мотивацию.

Так что, отвечая всем тем, кто писал о том, что не готов пока отказаться от своих периодов вдохновений, от приливов радости и чувства собственного могущества, спешу сообщить: вы подсели на наркотик, которым вас удружил собственный же мозг. Вот только важно осознавать при этом все риски: возможно за всю жизнь ничего не изменится и вы так и будете "жить по кайфу", грустить, и снова вершить "великие дела", а возможно, болезнь начнет прогрессировать, что, в конечном счёте приведет к деградации личности и принудительной поездке в психдиспансер. На этом пока всё.

На написание поста меня сподвигла история собственной болезни, которая, к счастью, не сумела испортить мою жизнь и которая достаточно своевременно была диагностирована. На сегодняшний день у меня стоит диагноз БАР 1 типа. Я думаю, многие наслышаны о биполярном расстройстве, но в основном его представляют слишком клишированно. Вот у человека депрессия, когда он лежит без сил, вот мания, где он скачет аки сайгак, сыплет идеями, не спит и не ест. От этого создается ощущение, что диагностировать БАР достаточно просто. Со мной всё было несколько по-другому, и до самого конца ни я, ни мои близкие даже не подозревали о каких-то отклонениях.

Началось всё примерно в седьмом классе. В один прекрасный день у меня появилось желание стать писателем, и я засел за собственный роман. К слову, мне удалось написать почти полноразмерную книгу страниц на 300. Это было похоже на подземный источник, внезапно пробившийся из-под земли, который в определенный момент сошел на нет. Но переход от вдохновения к обычному состоянию был совершенно безболезненным, не было ни намека на упадок сил. Примерно через  месяц мне захотелось писать ещё, но на этот раз я не успел создать новый "шедевр", написал только часть. Продолжать его мне не хотелось категорически, и через ещё какое-то время я взялся за новую идею. Больше ни одной книги я так и не закончил (вплоть до тех пор, пока не устроился на первую работу), зато переключился на другие увлечения: рисование, резьба по дереву, игра на гитаре, английский, французский, немецкий и чешский, занятия спортом и прочее-прочее. Объединяло мои увлечения лишь одно: усердно я занимался примерно две недели, максимум месяц, после этого всё сходило на нет. Мои родители и я списывали это на особенности характера. Ну не всем хватает воли и усердия, что же поделать? К одиннадцатому классу я стал чувствовать опустошение, приходившее на смену вдохновению. Оно ещё не было таким глубоким, и походило скорее на усталость. Я, в принципе, без проблем вставал с утра и шел в школу, потом на какие-нибудь дополнительные занятия, но вот заниматься хоть чем-то кроме залипания в монитор без своего вдохновения уже не мог.

В университете ситуация стала постепенно ухудшаться,  периоды упадка всё возрастали. Если раньше я восстанавливался за три-четыре недели, то теперь на это уходило больше месяца. И если в школе меня ещё не считали таким уж странным, хотя бывали моменты, когда мне просто не хотелось общаться с этим миром, то теперь я плотно вписался в ряды тех людей, которые как бы сами с собой. Именно в универе у меня начались полноценные депрессивные эпизоды, появилась непонятная мне тревога, но разум мой начал списывать всё это на собственную нереализованность, ведь все мои увлечения ни к чему меня не привели, а поступил я практически на первую попавшуюся специальность. Когда ты чувствуешь себя плохо всегда, образ твоего мышления кардинально меняется. Мои так называемые маниакальные эпизоды никогда не были в полной мере маниакальными (это была просто гипомания), я чувствовал себя просто хорошо. От этого планка моего самочувствия постоянно снижалась и "нормальное" состояние теперь слилось с легкой депрессией. И чем более увеличивались депрессивные эпизоды, тем сильнее мне стало казаться, будто так и должно быть, будто бы это и есть настоящий я, замкнутый, тревожный и грустный.

Затем я пошел работать, даже по специальности. За три года я скатился в самую бездну неврозов, ежедневно обдирая себе губы и кожу с пальцев до крови. Моя депрессия, к счастью, так и не перешла в тяжелую форму, но истинно лишь из-за благоволившей мне судьбы и моего окружения: никто из моих родных и близких не умер и не заболел, не болел и я сам.  Моя жена всегда любила и поддерживала меня в трудные моменты, мне было где жить и где работать, зарплаты хватало на достойное существование. Но я более чем уверен, что рухни хоть один кирпичик из этой стены, как я сорвался бы вниз и точно бы разбился. Мне страшно представить, как приходится людям подобным мне, когда рядом нет никого, кто мог бы оказать свою поддержку, когда жизненные неурядицы всё глубже загоняют в депрессию.

Дважды за свою жизнь я обращался к психиатрам. В первый раз я даже не смог чётко описать свою проблему, потому как пребывал о очередной депрессивной фазе. Мне поставили какое-то эмоциональное расстройство, выписали антидепрессанты и отпустили с миром. Но антидепрессанты сделали только хуже: пусть депрессия стала и менее выражена, у меня появилась жуткая раздражительность. Это ощущение было похоже на обруч, стягивающий голову, хотелось одновременно и кричать и плакать. Любая работа утомляла меня до крайности, а усталость, в свою очередь, приводила к агрессии. В итоге я стал понемногу прогуливать работу, приезжал к обеду, уезжал через несколько часов, прикрывался отъездами по делам. Маниакальные фазы сократились вначале до недели, потом и вовсе до нескольких дней. Я почти всё время чувствовал себя чуть лучше чем плохо. В 25 лет я наконец задумался над тем, что со мной происходит, и стал осознавать, что всё это неправильно. В итоге в один прекрасный момент я схватил такую манию, каких никогда не бывало прежде, и решил уволиться, пойдя работать зачем-то в фельдъегерскую службу. В этот же момент я пошел к психиатру, вывалив ему всё как на духу. Это, вероятно, было лучшим решением в моей жизни, поскольку отмена антидепрессантов и замена их на нормотимики буквально через полтора месяца сделали из меня совершенно другого человека.

Наконец я осознал, что большую часть своей жизни был болен. Это была не особенность характера, не отсутствие волевого стержня, не астения. Это был не я настоящий. Теперь, спустя почти год, я могу спокойно себя заставить заниматься спортом, я пошел на рисование, у меня нет чувства опустошения и тревоги по вечерам, нет ощущения собственной ничтожности. И я наслаждаюсь каждым днем.

Какие же выводы можно сделать из всего этого? Для меня, пожалуй, самый главный - всегда обращаться за квалифицированной помощью, если тебе плохо. Не так важно, относится это к физическому здоровью, психическому или психологическому. У нас в стране самый главный страх после рака, это стать "психом". В лучшем случае люди с проблемами хотя бы сами доходят до больницы, в худшем же их туда привозит уже бригада. Психология же и вовсе низложена до такой степени, что никак не контролируется на государственном уровне, в результате чего эту сферу заполонили десятки тысяч шарлатанов и инстаграмм див, которые вкупе с псевдопсихологией демонстрируют свои филейные части. Дойдём ли мы в этом плане до уровня какой-нибудь Германии? Очень надеюсь.

Несмотря на то, что в прошлом посте меня назвали инжиром (хотя я даже не инженер), который от всего нос воротит и нигде работать не хочет, в минус пост не ушел, так что вот продолжение.

Устроился я сразу в две фирмы с одним учредителем. Исполнительный директор одной конторы был замом у другого и наоборот. Один снабженец, ДВА главный бухгалтера, главный инженер, секретарь и великое множество подборщиков персонала и кадровиков. А также я, руководитель отдела охраны труда.

Руковожу я, конечно же, только самим собой. К сожалению, ни один из сотрудников меня так и не просветил, зачем столько приставок "главный" и "руководитель" ко всем должностям.

Обе конторы занимаются аутстаффингом персонала (предоставлением персонала, если угодно) различным заказчикам по всей стране. Как правило, это объекты строительства, в том числе и объекты Газпрома, который в последнее время всё больше выводит из своего штата  работников, занятых на строительстве своих объектов (не знаю, как там у них в других сферах). Выгодно это дело тем, что все налоги и отчисления платит организация-исполнитель, которая занимается и обеспечением работников спецодеждой, и проведением медосмотров и полным сопровождением от и до. От заказчика - только договор, в котором к тому же ещё и куча штрафов предусмотрена. Ну чем не красота?

Поскольку большая часть строительных площадок заказчиков находится в условиях Крайнего Севера, требования к здоровью почти как у космонавтов. И это, пожалуй, одна из главных проблем, поскольку людей достаточно здоровых мало, а стоит комиссия немалых денег. Каждый третий, если не второй по здоровью не подходит, и если с этим самым здоровьем всё ок,  берут кого угодно (многие алкаши на удивление относительно здоровые люди). А из этого уже проистекает другая проблема: особенности контингента.

Работать на вахту в какую-нибудь Якутию на алмазное месторождение, где зимой столбик термометра опускается ниже 50 градусов едут обычно два типа людей: готовые терпеть любые условия ради хорошей зарплаты, и те, кто ещё не полностью выпал из цивилизованного общества, но кого уже никуда не берут. Вторых, конечно, гораздо больше. Очень много криминалитета, наркоманов и алкашей всех мастей. Эти товарищи циркулируют между подобными конторами либо до тех пор, пока не отъедут на очередной срок/не уйдут в запой, либо не скатятся на самый низ социального дна, откуда уже нет выхода. Пьют почти все, а кто не пьет, тот татарин из мусульманской деревни. Ладно, это я уже кривлю душой, ведь есть еще профессионалы, но это уже совершенно иная каста., которая приезжает на дорогих машинах со своим оборудованием и спецодеждой.

В первый мой рабочий день меня несколько раз спросили, оформлять ли меня по ТД, или подождать первого наплыва "посетителей". Я, конечно же, был железобетонно в себе уверен, и потому не стал тянуть резину. Предшественник мой испарился за месяц до моего появления и принять дела было просто не у кого. Вот кабинет, вот стол с принтером и шкаф, забитый под завязку барахлом, оставшимся после ремонта, вперемешку с рабочей документацией. Устроился я в понедельник, а работа должна была прийти ко мне в четверг, но я понятия не имел, что нужно со всем этим делать. Всё, конечно, оказалось весьма просто: делать удостоверения и отдавать протоколы в кадры. ВСЁ. В четверг же ко мне пришло около сотни человек, и когда я подошел к началу рабочего дня к своему кабинету, на меня смотрели почти две сотни глаз, заполонившие коридор из самого его начала и до конца. Без определенного опыта общения с людьми довольно сложно: сто человек ломится к тебе в кабинет и набивает его под завязку, приходится всех выгонять. Пьяные пытаются лазить по твоему столу. Кому-то нужно найти розетку под зарядку, кто-то хочет пить, кто-то не понимает русский язык и кричит от страха и безысходности.

К новому году мне уже казалось, что я повидал всё. Каждую неделю приходило просто невероятное количество неадекватных людей, и мне начинало казаться, будто в соседнем кабинете находится кабинет психиатра, а половина посетителей просто путает наши двери. Наркоманы на скоростях, пожалуй, самая распространённая тема после алкашей. Очень многие после прохождения медкомиссии и перед выездом старались нажраться по максимуму, а особо наглые бегали по кабинетам начальников и клянчили деньги на догон. К моему великому удивлению, все общаются с ними так, будто ничего особенного не происходит, спокойно и размеренно. Пьяных, кстати, почти не разворачивают, в отличие от наркош. Один, правда, всё-таки исхитрился уехать, после чего бился головой об стену, чтобы его вывезли с объекта обратно (а для вывоза нужно было вызывать целый вертолёт).

Перед новым годом планировалась отправка семидесяти человек (с двухнедельным карантином). На объект доехали только трое, остальные ушли в загул. Кто-то подрался в гостинице, кто-то в автобусе, кто-то напился в обсерваторе, кого-то поймала полиция с партией насвая. В общем, не работники, а десять негритят. Это, впрочем, не помешало им уехать после новогодних праздников. Начальник участка пытался улететь четырежды (это пока что абсолютный рекорд) и только на четвертый раз его пустили в самолёт.

Тех, кто сидел по 228 статье, наверное, около половины. Действительно народная статья. Причем они имеют странную тенденцию кучковаться и устраиваться на работу сразу небольшими бригадами. За работу держаться крепче всех. Есть ещё яркое разделение среди малых народностей России. Первые всегда чистые, аккуратные, воспитанные и вежливые, вторые - оплывшие от бухла и опустившиеся донельзя, ничего "среднего".

Для многих из тех, кто работает через подобные конторы, вахта - это как священный обет для рыцаря. Можно нажраться перед выездом, разнести гостиницу и наблевать в автобусе, но на вахте работать в поте лица без единого замечания. Зато когда работа подходит к концу, тушите свет, ведь пришло время оторваться по полной и потратить всё до копейки, чтобы затем вернуться обратно.

В один прекрасный момент я отчётливо осознал, что выбрал совершенно для себя неподходящую специализацию. Я отучился шесть лет, получив магистра техносферной безопасности, но, наверное, только зря потратил время, потому как реальность и, в частности, рынок труда оказались совершенно не такими, как я себе их представлял. Наверное, для многих подобная проблема актуальна, и я в этом плане не стал исключением.

Отработав на заводе три года в должности специалиста по охране труда и пообщавшись с большим количеством людей подобных мне, я вынес для себя только одно: работа на большинстве производств в данной должности подходит, в основном, пенсионерам, или же людям, которые ничего не ждут от этой жизни. Здесь не нужны никакие специальные навыки, и все необходимые сведения можно запросто найти в интернете. Несмотря на то, что многие безграмотные кадровики и hr-ы (да и большинство людей) до сих пор продолжают называть специалистов по ОТ инженерами по технике безопасности (инженерами по пожарной/промышленной безопасности и т.п.) такого профстандарта уже давно нет, как нет такой должности в ЕТКС. Охрана труда на большинстве предприятий нашей страны - это бумажная работа с журналами и продуктами Microsoft Office. В целом отрасль эта в нашей стране настолько устарела и бюрократизировалась, что впору истребить её под корень и создать заново: так выйдет и легче и дешевле, чем пытаться что-то поменять.

Но я отвлёкся от сути. Одним августовским днём (2020 года) я просто написал заявление и ушёл в свободное плавание, в отличие от многих в нашей стране не опасаясь за поиски новой работы, потому как в отрасли всегда полно работы. Путей у меня было несколько, но все они, если говорить коротко, меня не совсем устраивали и представляли собой примерно следующее:

1) Работа в муниципальных заведениях типо школ/детских садов/больниц за МРОТ. Тут можно оставить  без комментариев.

2) Работа в госорганах, как то: полиция, военные, различные министерства. Я даже сходил на несколько собеседований, но соотношение зарплаты/объема работ мне опять-таки не понравилось. К тому же, это всё та же бумажная работа, стоящая уже поперек горла.

3) Работа вахтовым методом - это вообще отдельная песня. Наверное, многие хоть раз пробовали нечто подобное, но мне, в силу молодого возраста и женатости уезжать на несколько месяцев не хотелось совершенно.

4) Охрана труда в строительстве - тема скользкая, поскольку ты обычно находишься только в двух положениях: делаешь всё, чтобы твою организацию не оштрафовали за отсутствие перчаток на каком-нибудь работнике, который вышел на перекур, или же сам ловишь этого работника, чтобы оштрафовать его подрядную организацию. Плюс ко всему, я боюсь высоты, поэтому этот вариант рассматривался в последнюю очередь.

5) РЖД. Тут, в принципе, можно тоже оставить без пояснений, поскольку на тему работы в данной организации было написано немало. Специалисты по ОТ здесь хоть и не занимаются такой неблагодарной и черной работой, как у рабочего персонала, но похожи на заводных болванчиков. Будешь проводить вводный инструктаж всю смену, и на следующий день, а возможно и целый год подряд, потому как в отделе каждый из работников выполняет какую-нибудь одну простейшую функцию по причине огромной текучки кадров и, следовательно, всё возрастающего объема работы. Если кого-нибудь заинтересует, я даже могу написать об этом отдельный пост.

6) Охрана труда на производственных предприятиях европейского образца или просто достаточно крупных/опасных предприятиях, где проходят частые проверки. Пожалуй, на момент поиска работы этот вариант был для меня самым заманчивым, поскольку предполагал и профессиональный и карьерный рост. У нас понемногу, со скрипом и кряхтением всё-таки пытаются внедрять риск-ориентированный подход к охране труда. Не знаю, как в столице, но в регионах это превратилось в очередной отмыв бабла для учебных центров. На крупных и прибыльных предприятиях в ходу и нормирование труда и оценка рисков, и совершенствование средств индивидуальной и коллективной защиты. В общем и целом, хоть какое-то движение. Единственный минус - очень большой конкурс на места + опыт работы со всеми компонентами системы охраны труда, да побольше. Так что и здесь в ближайшей перспективе мне мало что светило.

Но вот в один прекрасный день со мной связалась контора, которая занимается аутстаффингом персонала (если кто не в курсе, это когда у работника заключён трудовой договор с одной фирмой-аутстаффером, а работает он на объекте компании заказчика). К тому времени я уже два с половиной месяца перебирал то одну работу, то другую, скатывался в бездну социофобии и вёл разговоры о смысле жизни с котом, поэтому отказываться не стал. За то время, пока я ходил по собеседованиям, во мне уже выработалась абсолютная уверенность в себе. Я не волновался и был предельно расслаблен, однако, как и в случае с предыдущей работой, на собеседовании мне задали только один вопрос: "Бухаешь? Нет? Мы перезвоним". Но выходя оттуда я уже точно знал, что мне перезвонят. Так оно и случилось.

Честно сказать, я так до сих пор и не понимаю логику, по которой мои посты получают плюсы или минусы. А поскольку рассказ обещает быть довольно большим, я выложу его если хотя бы не уйду в минус, и не буду раздавлен первобытной яростью агрессивных комментаторов по поводу того, что я зажравшаяся кабинетная крыса. Поэтому ждём-с.

Не писал ничего уже целых девять месяцев, хотя и было о чём. В апреле месяце, собрав волю в кулак, я таки смог найти новую работу, поговорить с главным инженером, предложив остаться на текущей по совместительству, успел пройти медосмотр. И вот президент объявляет нерабочую неделю, по завершении которой мне звонят из отдела кадров и говорят, что, решением руководства никого брать до конца пандемии не будут (ага, ну как же). Мне было предложено подождать месяц-другой, после чего мне позвонят. Другого выхода я не видел, и потому решил остаться на прежнем месте, о чём впоследствии сильно пожалел.

В один из прекрасных весенних деньков я как обычно пришел на работу, где с меня тут же в панической форме потребовали сделать "Приказы по коронавирусу!" и сунули под нос указ губернатора недельной давности. Все абсолютно внезапно испугались проверки Роспортебнадзора, который, к слову, за всё время даже не приблизился к нашему затерянному в промзоне заводу. Затем начальство затеяло квест с покупкой бесконтактного термометра, антисептика и масок. Все свободные сотрудники ездили по городу и пытались достать хотя бы ртутные градусники, но не тут то было. Везде всё закончилось и нельзя было купить ничего даже по астрономическим ценам. Это было похоже на хаотичную скупку гречи и консервов в магазине в период первой волны и выглядело так же отвратительно. В итоге, совместными усилиями за 15 тысяч был куплен какой-то пирометр, красная цена которому на сегодняшний день тысячи полторы. Погрешность измерений у него составляла 2-3 градуса (но кого же это волновало?) и температуру тела он обычно показывал в районе 34-35 градусов, если человек минут 20 находился в помещении и 30 градусов, если зашел с улицы. Также было куплено 50 масок на сумму в 10 тысяч и антисептика 5 литров ценой в 20 тысяч. Заполучив всё необходимое, начальство на время успокоилось.

Долго затишье не продлилось, потому как начался период закрытия предприятий на карантин. Для передвижения по городу нужны были справки, которые почти ни у кого не проверяли. Выполнять указания на счёт закрытия никто, само собой, не собирался, и мне было поручено сделать эти самые справки на 250 человек личного состава, прикрывшись крошечным госзаказом для какого-то военного городка. Мои предложения сделать именные справки в одну страницу по примеру госучреждений, какие делали на работе у жены, директор меня посылал, мотивируя это тем, что "Мне так юрист сказала". В итоге справка выглядела следующим образом: титульник с указанием причины, почему мы не закрываемся, и СЕМЬ страниц списка сотрудников. В итоге на справки ушло 4 пачки бумаги, почти коробка и два дня бесполезного труда. Через неделю указом губернатора установили единый вид справки, и, я думаю, вы уже догадались, что выглядела она точно так же, как и те справки, которые делали в госучреждениях. Процедура повторилась с самого начала.

На производстве как и всегда творилась полная дичь. Опасаясь, опять-таки, проверок, всех заставили ходить в черных, шитых Васяном в гараже масках, которые через полчаса становились бурыми от пыли. А чтобы отбить деньги на маски, ввели штрафы за их отсутствие. Не выдали маску? Штраф! Сидишь в курилке со спущенной маской? Тоже штраф. Обедаешь без маски? Ну ты сам понимаешь.

Мастеров заставляли вести журналы учёта температуры и использовать всё те же дешевые пирометры для замеров. В итоге журналы пестрили данными покойников с температурами в 28-30 градусов. Самое эпичное во всём этом то, что боязнь начальствующих голов нарваться на проверку и получить штраф дошла до того, что была проведена "обработка производственны помещений от коронавируса". К слову, размер этих помещений - более 2500 квадратных метров. Как я ни пытался убедить хоть кого-нибудь в том, что эта затея дегенеративна от начала до конца, было заплачено 200 тысяч за то, чтобы два предприимчивых мужичка, осознавших, какие деньги можно делать на ковидиотах, окурили помещение цеха чудо-юдо раствором. Всё это было сделано для того лишь, чтобы был договор, который можно предъявить проверяющим. Впрочем, спустя буквально пару недель обо всех мерах было забыто напрочь, задор пропал и на полках магазинов снова заколосилась гречка. Я же, в очередной раз почувствовав жгучее желание покинуть это место. Но это уже совсем другая история.

Тема сегодняшнего поста - вредность условий труда (УТ)  и как её измеряют. Всего, согласно нынешнему законодательству, на рабочих местах может быть четыре класса УТ, 1 класс - это оптимальные условия, которых, насколько мне известно, нет ни на одном предприятии в нашей стране, потому как декларация соответствия с такими показателями сразу же заинтересует дядек и тётек из госинспекции.

1 класс - это, условно говоря, околотепличные условия, на которых работники почти что отдыхают, прерываясь на занятия спортом, правильное питание и прогулки по альпийским лугам.

2 класс - условия допустимые. Это, если рассматривать без всяческих "но" офисные работы, где человек сидит жопой на стуле большую часть дня и смотрит в монитор. Однако при таких работах уже появляется необходимость в прохождении медосмотра, поскольку минздрав заботится о вашем здоровье, и не хочет, чтобы вы преждевременно ослепли.

У 3 класса УТ есть 4 подкласса, каждый из которых отличается друг от друга мерой пиздеца, который грозит вашему здоровью и здоровью ваших потомков при работе здесь. Есть целые списки профессий, которые по факту считаются вредными, и за работу на которых работникам полагаются дополнительные плюшки: молоко, сокращенный рабочий день, ранняя пенсия, более долгий отпуск и, естественно, небольшое количество шекелей в карман. Но вот на практике 3 класс УТ - это камень преткновения для каждого работодателя, потому как за таких работников приходится платить больше фонду страхования, и чем выше подкласс, тем больше. К тому же за отпуск платить, и еще и день укорачивать. На самом деле деньги совсем небольшие, но жадность у наших работодателей почти как в анекдотах про евреев. К тому же, чем выше вредность УТ, тем выше шанс заполучить проверку, на которой можно попасть уже на более крупные суммы.

Почти на всех негосударственных предприятиях, кроме самых больших и самых ответственных специальная оценка условий труда проходит следующим образом: менеджер фирмы, проводящей СОУТ спрашивает, какие у работодателя есть рабочие места, оборудование, какими инструментами пользуются рабочие и какие нужны для них классы УТ. Специалист может даже не приезжать, а просто на основе имеющихся средних показателей, например, выбросов от станка плазменной резки, вывести протоколы измерений. То же самое с планом производственного контроля. Вы нам - деньги, мы вам - какие захотите цифры.

А между тем, если бы проводились нормальные замеры, очень многие работники производств с удивлением бы узнали, что УТ у них на самом деле такие, с которых нужно бежать куда подальше, если нет желания получить, например, профессиональную тугоухость через десять лет или заболевания, вызванные хронической интоксикацией. Такой подход к работникам, весьма вероятно, вносит очень весомый вклад в снижение продолжительности и качества жизни мужчин рабочих профессий у нас в стране.

В общем-то, и большинству этих рабочих глубоко насрать, какой там у них уровень шума или загрязнения, они после малярных работ без респиратора еще покурить присядут, а вечером подбухнут. А потом говорят, что меньшая продолжительность жизни природой заложена.

В этом плане хуже только 4 класс УТ, поскольку это, можно сказать, уже самый потолок, за которым только смерть. Самый очевидный пример работ с 4 классом - это ликвидация последствий различных аварий и их последствий.

Бороться с этим, конечно же, можно и нужно, однако в большинстве своём достаточно проблематично в силу того, что в первую очередь для эффективной борьбы нужно, как минимум, не держаться всеми силами за текущее рабочее место и не бояться тёрок с начальством.

На этом всё, и пусть условия труда вам не будут пухом!